Текст книги "Ночная смена"

Автор книги: Джек Хиггинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Глава 3

Дома на Фейрвью-авеню были типичными домами обеспеченных жителей. Большие, хотя и не особняки, расположенные в некотором отдалении друг от друга и окруженные морем зеленых лужаек. Сознание, что Ник Миллер живет в одном из таких домов, не улучшало настроения Джека Брэди.

«Фор Уиндс» находился в конце – городской дом в викторианском стиле из серого камня, с полукруглой аркой над воротами и с двумя выходами. Брэди въехал, припарковал свой старенький «форд» у дверей, вышел и позвонил.

Спустя некоторое время дверь открыл стройный, начинающий седеть человек примерно его возраста. Резкие, решительные черты лица; очки для чтения в массивной оправе делали его похожим на ученого.

– Да, в чем дело? – Вопрос прозвучал нетерпеливо, и Брэди заметил, что в правой руке у мужчины – колода карт.

– Я из департамента полиции. Пытался связаться с детективом-сержантом Миллером, но, похоже, телефон не отвечает. Ваш телефон в порядке?

Мужчина покачал головой:

– У Ника своя собственная квартира над гаражом, и там отдельный телефон. Насколько мне известно, он должен быть дома. Я его брат – Фил Миллер. Он вам зачем-то нужен?

– Можно и так сказать.

– Я думал, что он до следующего понедельника в отпуске.

– Так оно и было. Могу я пройти?

– Пожалуйста. Вы не заблудитесь. Пожарная лестница у главного входа в гараж приведет вас прямо туда.

Брэди спустился по ступеням, обогнул дом по гравийной дорожке и вышел в задний двор, освещаемый газовым фонарем, прикрепленным к стене над дверью черного хода.

Раздвижные двери гаража были приоткрыты. Брэди вошел в гараж и включил свет. В гараже стояли бок о бок три машины – «зодиак», знаменитый «ягуар» типа «Е» и зеленый мини-«купер».

Гнев, внезапно закипевший в Брэди, был так силен, что он не мог с ним справиться. Он быстро выключил свет, вышел и полез по пожарной лестнице наверх.

Ник Миллер проснулся от резкого, настойчивого звонка. Некоторое время он продолжал лежать, глядя в потолок и пытаясь собраться с мыслями, затем сбросил одеяло и спустил ноги на пол. Он встал, прошел в гостиную, зажег, проходя мимо, настольную лампу и открыл входную дверь.

Брэди бросилась в глаза черная шелковая пижама с золотыми пуговицами, круглым вырезом и монограммой на кармане. Затем он перевел взгляд на лицо – красивое, даже аристократическое, с резко обозначенным подбородком, высокими скулами и такими темными глазами, что казалось, они поглощают всякий свет.

В любой другой момент эти глаза остановили бы Брэди, но расстройство и гнев, бурлившие в нем, одержали верх над здравым смыслом.

– Вы мистер Миллер? – недоверчиво спросил он.

– Правильно.

– Детектив-констебль Брэди. Вы, по-видимому, не торопитесь открывать дверь. – Брэди протиснулся мимо него. – Или сегодня у лакея выходной?

Ник закрыл дверь и подошел к камину. Он открыл серебряную шкатулку, стоявшую на столике, выбрал сигарету и прикурил ее от настольной зажигалки в стиле королевы Анны.

– Нельзя ли ближе к делу? Я собирался рано лечь спать.

– Для начала следующее: старший инспектор Грант хочет видеть вас в офисе. Похоже, ему потребовались ваши ценные услуги.

Брэди подошел к телефону, трубка которого была снята, и положил ее на место.

– Неудивительно, что я не мог дозвониться. – Он сердито обернулся. – Я пытался дозвониться до вас последние полчаса.

– Вы просто разрываете мне сердце! – Миллер потрогал свой подбородок. – В любом случае вам не имеет никакого смысла околачиваться здесь. Я спущусь к вам. Я поеду на своей машине.

– На какой? На «роллс-ройсе»? – Когда Ник проходил мимо него, Брэди схватил его за рукав: – Старик сказал, на своих двоих!

– Тогда ему придется подождать, – хладнокровно произнес Ник. – Мне нужно принять душ и побриться. Можете сказать ему, что я буду через полчаса.

Он легко высвободил руку и отвернулся. Весь гнев и раздражение Брэди вылились в порыве злобы. Он развернул Ника и злобно толкнул его:

– Что ты, черт тебя возьми, о себе воображаешь? Выскакиваешь неизвестно откуда, прослужив в полиции всего пять лет, со своей паршивой степенью и своими роскошными автомобилями, пролезаешь через экзамены – и тебя делают сержантом! Господи, в этом одеянии ты похож скорее на третьеразрядного сутенера!

Брэди оглядел роскошно обставленную комнату, толстый ковер, крашеные половики из овечьих шкур и подумал о своем жилище – половине домишки в одном из самых малопривлекательных мест по ту сторону реки, где он и подобные ему люди жили как бы в постоянной осаде.

Раздражение и гнев, которых к этому моменту он уже не мог сдерживать, вырвались наружу.

– И только посмотрите на эту комнату! Больше похожа на приемную в притоне на площади Гасконь!

– Ты, по-видимому, хорошо с ними знаком!

Лицо Ника побелело, и выражение его совершенно изменилось. Кровь отлила от щек, прядь волос падала на лоб, а глаза смотрели на Брэди как на неодушевленный предмет.

Эти глаза должны были предостеречь Брэди, но он уже перешел ту границу, за которой человек ведет себя разумно. Он шагнул вперед и схватился за черную пижамную куртку. Шелк разорвался в его руках, и в ту же минуту его самого пронзила, как жидкий огонь, острая боль. Он споткнулся, вскрикнул, и рука его повисла совершенно беспомощно. Хватка была ослаблена, он опустился на колено, и боль сразу же отступила. Брэди встал, изумленный, потер правую руку, пытаясь вернуть чувствительность онемевшим мускулам и нервам, и затем взглянул в темное лицо – лицо дьявола. Ник мягко улыбнулся:

– В наше время для всего нужны мозги, даже для простой работы. Ты, папаша, совершил ошибку. Ты не первый и не последний, но больше не говори со мною так. Следующий раз я просто вышвырну тебя через пожарный вход. Теперь убирайся и учти, что это – приказ, детектив-констебль Брэди!

Брэди безмолвно повернулся и поковылял к двери. Дверь захлопнулась за ним. Ник стоял, прислушиваясь к шагам, спускающимся по железной лестнице. Потом он глубоко вздохнул и отправился в ванную.

Когда, спустя пять минут, он вышел и потянулся за полотенцем, то увидел своего брата, который стоял в дверях, держа в руках порванную пижаму.

– Что случилось?

– Ничего особенного. Просто не сошлись во мнениях. Брэди работает уже давно, и ему трудно пережить, что кто-нибудь другой, скажем я, выскакивает вперед в очереди.

Фил Миллер швырнул пижаму в угол и тихо выругался:

– Зачем тебе это нужно, Ник? Я бы мог взять тебя в свой бизнес прямо сейчас. Мы все время расширяемся, ты знаешь это. Зачем так напрягаться?

Ник прошел за его спиной в спальню, открыл раздвижную дверь гардероба, занимавшего одну из стен комнаты, и вынул темно-синий ворсистый костюм и свежую белую хлопчатобумажную рубашку. Он бросил все это на кровать и начал одеваться.

– Дело в том, что мне нравится моя работа, Фил, вот и все. Никакой Брэди не заставит меня изменить решение. Я собираюсь остаться там, и чем быстрее они с этим примирятся, тем будет лучше для нас всех.

Фил пожал плечами и сел на край кровати, наблюдая за братом:

– Что бы сказала наша матушка, если бы была жива! Все ее планы, все надежды – и в конце-концов, ты – полицейский!

Ник ухмыльнулся, глядя на брата в зеркало, и быстро завязал темно-синий галстук из тяжелого шелка:

– Ей бы понравилась такая шутка, Фил. Может быть, она сейчас радуется.

– Я полагал, что ты до понедельника в отпуске?

Ник пожал плечами:

– Вероятно, что-то произошло. Я разговаривал сегодня вечером с Чарли Паркером из отделения «Е», он сказал, что рекрутский набор очень низок. Не хватает более двухсот человек. Кроме того, Бог знает сколько человек сейчас больны этим самым азиатским гриппом.

– Следовательно, им понадобился Ник Миллер. Но почему сейчас? Что это за время, чтобы отправляться на работу?

Ник взял из гардероба темно-синий шведский плащ.

– Мы работаем всегда, Фил. Тебе пора знать об этом. С десяти вечера до шести утра. Ночная смена. – Ник ухмыльнулся, подпоясывая плащ. – Что бы ты сделал, если бы кто-нибудь забрался в твой магазин сейчас?

Фил выбросил вперед руку, словно защищаясь, и поднялся.

– Ладно. Ты сделал свой выбор. Итак, великий Ник Миллер выходит в ночь, чтобы защищать общество. Будь осторожен – это все, о чем я тебя прошу. В наше время всякое может случиться.

– Так оно обычно и бывает, – усмехнулся Ник. – Не волнуйся, Фил. Я могу постоять за себя!

– Надеюсь. Но я не хочу, чтобы где-нибудь около четырех часов утра мне позвонили и пригласили приехать в больницу. Рут и детям будет очень тяжело это перенести. Как ни странно, но они к тебе очень привязаны.

– Ну хорошо. Теперь пусть зазвучат скрипки!

Ник водрузил на голову темно-синюю полувоенную фуражку, слегка сдвинул ее набок и обернулся к брату:

– Ну, как я?

– Здорово! – сказал Фил. – Не знаю, для чего именно, но для чего-то ты сойдешь!

Ник улыбнулся и похлопал его по плечу:

– Если повезет, я, может быть, смогу позавтракать с тобой!

Он двинулся к двери, и, когда открыл ее, Фил резко окликнул:

– Ник!

– Ну что?

Фил тяжело вздохнул, будто выпустив из легких весь воздух:

– Ничего. Абсолютно ничего. Просто будь осторожен, это – все!

Ник повернулся, сбежал по пожарной лестнице в мощенный булыжником двор и двинулся в ночь, чувствуя, как его охватывает странное беспокойство – возбуждение от перспективы вернуться на работу после года перерыва.

Фил остался стоять посреди гостиной, слегка нахмурившись. Снизу, из гаража, внезапно раздался звук мощного заведенного мотора. Открыв дверь, он увидел, как маленький мини-«купер», пересекая двор, выезжает на дорогу и исчезает за углом дома.

Фил стоял на верху железной лестницы под дождем, прислушиваясь к тому, как звук мотора постепенно удаляется и глохнет. Машина спускалась с горы по направлению к городу. И когда наступила тишина, ему стало страшно. Впервые с тех пор, как он был маленьким мальчиком, ему стало по-настоящему страшно.

Глава 4

Ветер яростно выл за углом ратуши, и град с треском колотил по окнам.

– Господи, помоги бедным парням, которые в такую ночь вынуждены шагать под дождем по тротуарам, – сказал Грант, когда дежурный офицер отошел от телефона.

– Но такая погода держит дома и этих, сэр, – сказал инспектор. – В этом гриппе одно хорошо: он не делает различия между людьми. Сейчас с гриппом валяется столько же негодяев, сколько и наших парней. Я могу судить по звонкам. Пока их было только пять. Обычно к этому времени их бывает до тридцати.

– Это хорошо еще и потому, что у нас сейчас на весь город всего четыре автомобиля.

Грант посмотрел на огромную карту города, на которой вспыхивали зеленые и красные лампочки. Было немногим больше десяти, и он вздохнул:

– Как бы то ни было, рано считать цыплят – пьяницы еще не выползли. У нас еще может стать весело.

Он вышел в коридор и встретил Брэди, шедшего из комнаты, где помещался телепринтер:

– Есть что-нибудь из Центральной справочной?

– Они подтверждают, что он был выпущен вчера утром. Это все.

– А что Миллер?

– Его пока не видно.

Они вместе пошли в главный офис Центрального управления по расследованию уголовных преступлений, и Грант пробурчал:

– Похоже, он не торопится. Ты бы, пожалуй, приготовил для него все нужные файлы, Джек. Мы и так потеряли уже много времени.

– Хорошо. Если я понадоблюсь, то я в архиве, – сказал Брэди и вышел.

Грант остановился, чтобы прикурить сигарету, и вошел в свой кабинет. У окна, глядя за оконную тьму, стоял Ник. Он быстро обернулся и улыбнулся:

– Добрый вечер, сэр.

Грант оглядел начищенные до блеска высокие ботинки, сшитый на заказ плащ, белый воротничок и, наконец, континентальную фуражку. Он глубоко втянул воздух:

– Что это за штука, черт возьми, у тебя на голове?

Ник с легкой улыбкой снял фуражку:

– Это, сэр? Немцы называют это защитным шлемом. Скоро все будут носить такие.

– Боже упаси! – воскликнул Грант, садясь за стол.

– Что-нибудь не так, сэр?

– Да нет, если ты хочешь выглядеть как один из этих пижонов, которые стоят рядом с хорошенькими куколками на рекламных картинках в дамских журналах, я желаю тебе успеха!

– Дело в том, что я хочу выглядеть именно так, сэр, – спокойно ответил Ник.

Грант резко поднял голову, осознав внезапно, что этот исключительно самонадеянный молодой человек одерживает над ним верх, и одновременно с удивлением ощущая, что он не имеет ничего против.

Он улыбнулся, и Ник сразу же ответил ему улыбкой.

– Ладно, черт побери, мы квиты. А теперь садись, и давай начнем!

Ник расстегнул плащ, сел за стол напротив и закурил сигарету. Грант продолжал:

– Брэди готовит все материалы, которые могут тебе понадобиться, но это только основные факты. Девять лет тому назад Бен Гарвалд, один из наиболее хорошо известных нам граждан, влип на десять лет. Вчера утром его выпустили из Вандсворта.

– И вы ждете, что он может объявиться?

– Этого боится его жена, вернее, его бывшая жена. Белла Гарвалд. Она развелась с Гарвалдом и вышла замуж за Гарри Фолкнера пять лет тому назад.

– Гарри Фолкнер – букмекер?

– Пусть он лучше никогда не услышит, что ты его так называешь, сынок. Главный эксперт по скачкам – это звучит лучше. Он уже много лет не пачкает руки деньгами, заключая пари. Зато он в настоящее время участвует во всех прибыльных делах. У него есть даже свой собственный футбольный клуб!

– Это не все, чем он владеет, – уточнил Ник. – Насколько я помню, в то время, когда я под стол пешком ходил, ему уже принадлежала половина публичных домов на площади Гасконь.

Грант покачал головой:

– Попробуй докажи. Кроме того, нас сейчас интересует не это. Нам нужен Бен Гарвалд.

– Он в городе?

– Это именно то, что я хотел бы, чтобы ты срочно выяснил. Дело в том, что, когда они разводились, он угрожал своей жене, как это часто бывает. Она боится, что он появится и испортит ее благополучную, обеспеченную жизнь. Особенно если это произойдет сегодня вечером. Она устраивает большую вечеринку для Гарри у них дома, в Сент-Мартин-Вуд. Сегодня его день рождения.

– Как трогательно, – сказал Ник, – она что, сделала официальное заявление?

– Ее сестра. Джин Флеминг. Она учительница. У нее своя приготовительная школа в Окдене, на Йорк-роуд, на окраине города.

Ник выдвинул доску из стола Гранта и делал быстрые заметки. Он взглянул на Гранта, нахмурившись:

– Флеминг, Джин и Белла Флеминг. Интересно, они изменились?

– Обе они выросли на Хайбер-стрит, это на южном берегу реки.

– Знаю, – ответил Ник, – я жил там до десяти лет, а потом мы переехали в большую квартиру на Брентвуд. У моей матери был магазин на углу Хэлл-роуд и Хайбер-стрит.

– Ты помнишь их?

– Беллу трудно забыть. Она была самой известной шлюхой в районе. Половина жителей ничего не делала, только ждала, когда она пройдет мимо. Я был тогда еще слишком молод и не понимал, что́ со мной происходит. Теперь знаю.

– И что, с тех пор никогда не было ничего подобного? – спросил Грант. – А что ты скажешь о Джин?

Ник пожал плечами:

– Просто угловатый подросток примерно моих лет. Я думаю, что мы едва ли встречались больше одного раза в день. Они не пользовались нашим магазином. Моя мать не давала в кредит.

Дверь открылась, и вошел Брэди, держа под мышкой пачку бумаг. Он проигнорировал Ника и спросил Гранта:

– Куда девать это?

– В приемную. – Грант вопросительно посмотрел на Ника: – Нужна какая-нибудь помощь? У тебя очень немного времени.

– Как хотите, – сказал Ник, также игнорируя Брэди.

– Хорошо. Джек может помочь тебе в течение получаса. Если будет нужно проконсультироваться, заходи.

Грант протянул Нику папку, тот встал и вышел в приемную, снял плащ и повесил его на вешалку. Брэди бросил бумаги на один из столов.

– Что вы хотите, чтобы я сделал? – спросил он деревянным тоном.

– Еще пока не знаю. Что у вас там?

– Личное дело Гарвалда и файлы на всех, кто был с ним близок.

– Прекрасно, – сказал Ник, – Гарвалдом я займусь сам. Вы начните делать выписки из других дел.

Брэди ничего не возразил. Он оставил досье Гарвалда на столе, забрал остальное, направился к своему столу в углу у окна и немедленно приступил к работе.

Ник раскрыл папку с делом Гарвалда и стал рассматривать идентификационную карточку. Смотревшее на него лицо было жестким, даже жестоким, но в нем были видны сила и ум, можно было даже предположить наличие чувства юмора и заметить легкую усмешку в углу рта.

Как обычно, на карточке были приведены только самые краткие сведения. В ней упоминалось об обвинении, по которому Гарвалд был осужден в последний раз, а именно о налете на фабрику «Стил Амальгамейтед Лтд» в Шеффилде и похищении 15 817 фунтов стерлингов.

Сведения из прилагавшегося конфиденциального досье были гораздо интереснее.

Бен Гарвалд два года служил в отряде морских коммандос во время войны и был демобилизован в 1946 году. Спустя три месяца он был приговорен к одному году тюрьмы за организацию кражи. Обвинение в организации этой кражи – ограблении почты – было затем снято из-за недостаточных доказательств. Это произошло в 1949 году, а в 1950-м он был призван из запаса на войну в Корее. В начале 1951 года, после пулевого ранения в ногу, он вернулся хромым, получив 33 и 1/3 процента пенсии по инвалидности. С тех пор и до его последнего осуждения в 1956 году, в июне, у него было не менее двадцати семи приводов в связи с различными правонарушениями.

Дверь кабинета Гранта открылась, и он вышел, держа в зубах сигарету.

– Есть огонь?

Ник чиркнул спичкой, и старший инспектор присел на край стола:

– Ну, как идет дело?

– Любопытный тип, – сказал Ник. – Судя по всему, в то время на него пытались повесить каждое обвинение.

– Кроме обвинения в том, что он живет на доходы от аморальных дел. Ты, пожалуй, прав, – сказал Грант. – Действительно, забавный тип Бен Гарвалд. Каждый негодяй в городе боялся его до смерти, и, однако, когда дело касалось женщин, он вел себя как герой тех книг, которые они любят читать. Он обращался с Беллой как с принцессой.

– Это объясняет, почему он был так потрясен, когда она решила с ним развестись. Я только что начал читать о его последнем деле – о том, за которое его посадили.

– Тут я могу помочь тебе сэкономить время, – сказал Грант. – Это дело вел я. Гарвалд с тремя подельниками украли с предприятия «Стил Амальгамейтед» в Бирмингеме более пятнадцати тысяч фунтов. Это были деньги, приготовленные для выплаты зарплаты, которая должна была производиться на следующий день. Эти слабоумные бедняги никогда ничему не научатся, я имею в виду не Бена Гарвалда и его товарищей. Во всяком случае, они стукнули ночного сторожа не очень сильно, он поднял тревогу, и полиция Бирмингема как следует прочесала город.

– Но было уже поздно?

– Не совсем. Там было две машины. Одна из них попала в аварию и вспыхнула, как факел. При этом погибли известный Джек Чарлтон и водитель.

– А Гарвалд?

– Он и еще один разбили каменную ограду дороги и удрали. Мы задержали Гарвалда на следующий же день, и ночной сторож сразу его опознал.

– А деньги?

– Гарвалд сказал, что они были в другой машине.

– Звучит правдоподобно.

– Как это ни странно, но я готов был ему поверить. Мы действительно обнаружили следы денег среди пепла. Это было все, что нам удалось обнаружить. Второго мы не смогли задержать.

– И Гарвалд ничего не рассказал.

– Абсолютно верно. Он вел себя как настоящий мужчина.

– А парень, который был с ним в машине в ту ночь? Имеете вы о нем какое-нибудь представление?

– Да. Очень много различных сведений. Все нити вели к некоему Фреду Ментону.

– Ментон? – Ник нахмурился. – Это не ему ли принадлежит клуб «Фламинго» на площади Гасконь?

Грант кивнул:

– Он и Гарвалд были компаньонами, им принадлежал небольшой клуб на той стороне реки в то время, когда произошла эта кража. Слишком много посетителей показали под присягой, что всю ту ночь Ментон был в клубе, а один или два из этих посетителей – весьма уважаемые люди.

– Давал ли Ментон какие-нибудь показания?

– Вот отрывок из его досье. – Брэди быстро пересек комнату и положил перед Ником исписанный лист.

Ник быстро ознакомился с тем, что было там написано:

«Фредерик Ментон, 44 года, владелец клуба, площадь Гасконь, Меннингем. Был четыре раза осужден. Отсидел 30 месяцев за организацию грабежа. Воровство, тунеядство. В восемнадцати случаях полиция считала, что он мог бы помочь в расследованиях, но Ментону всегда удавалось выйти сухим из воды».

– Допустим, что ты прав относительно Ментона. – Грант встал и направился в свой кабинет. – Но клубом «Фламинго» владеет Гарри Фолкнер, а Фред Ментон просто работает у него помощником. Что же касается Гарри Фолкнера, то не пытайся втянуть его в это дело. Одни его машины стоят пятнадцать тысяч долларов.

Дверь за ним закрылась, и Ник взглянул на Брэди:

– Ну, а что остальные?

– Здесь девять человек. Все это люди, которые имели к нему достаточно близкое отношение, – сказал Брэди. – Пять из них сейчас в тюрьмах. Четверо на свободе. Их дела лежат сверху.

Он уронил выписки на стол перед Ником, пошел к двери Гранта, открыл ее и втиснулся внутрь:

– Могу я теперь отдохнуть?

Грант взглянул на свои часы:

– Прекрасно, Джек, увидимся после полуночи.

Брэди закрыл дверь, взял с вешалки свой плащ, натянул его и вышел в коридор. Он стоял у лифта, нетерпеливо нажимая кнопку вызова.

Если Бен Гарвалд в городе, то есть одно место, куда он обязательно придет, и один человек, которого он обязательно навестит. Это ясно любому, у кого есть опыт. И если он окажется там, то он, Джек Брэди, доставит его в отделение в течение часа, в то время как этот умник Миллер будет колесить по улицам и искать его. Интересно, что скажет тогда Грант? Когда Брэди вошел в лифт, он весь дрожал от возбуждения.