Текст книги "Страж"

Автор книги: Джеффри Конвиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Частный детектив Вильям Бреннер. Семнадцать ножевых ранений. Представьте себе, совершенно мертв! Жутко изуродован.

– И что из этого?

– Именно это я и сказала, – вмешалась Элисон. – Не понимаю, какое отношение это имеет к нам!

Гатц улыбнулся. Подошел к бару и налил себе виски. Добавил немного содовой. Положил два кубика льда.

– Ваше здоровье! – поднял он стакан. Затем глотнул виски, наблюдая за их реакцией. Он внутренне смеялся. Он знал, о чем думает Фармер. Вонючая полицейская ищейка! Влез в мой бар и хлещет без разрешения виски! Представлять бешенство Фармера было крайне приятно. Главное – не забыть еще раз наполнить стакан.

– Насколько мне известно, – начал Гатц, – мистер Бреннер занимался какими-то странными делишками. Контрабанда наркотиков. Поджоги. Убийства. Довольно редкое призвание, вы не находите?

Он хрустнул пальцами. Риццо вытащил из пачки фотографий одну и передал ее ему. Гатц подошел к Майклу и ткнул снимок ему в лицо.

– Обратите внимание на характер ранения. Они произведены ножом, заточенным с одной стороны. Убийца – правша. Взгляните на лицо жертвы. Он не умер от удовольствия! Вы знали его, не так ли?

– Нет, – сказал Майкл.

– Конечно же, нет! Что может быть общего у экс-помощника окружного прокурора с парнем, которому полиция пытается прищемить хвост в течение пяти лет!

– Вы разочарованы? – спросил Майкл.

– Само собой. – Гатц нахмурился. – Рано или поздно его бы поймали. Какая неприятность, что кто-то успел шлепнуть его до того. – Он обернулся к Элисон. – Вы слышали когда-нибудь имя Бреннера?

– Нет.

– Вы уверены?

– Да, я уверена.

Гатц сделал шаг к кушетке и протянул ей фотографию. Едва взглянув, она с отвращением отвернулась.

– Риццо, – сказал Гатц, возвращая ему снимок, – береги это, как зеницу ока.

– Да, сэр.

Гатц сделал внушительный глоток виски и снова зашагал по комнате.

– Кровь мистера Бреннера первой группы, РОЭ – отрицательный. Не правда ли, интересно?

– Вы неправильно выбрали профессию. Вам следовало стать вампиром.

Не обращая на Майкла внимания, Гатц продолжал:

– А будет еще интересней, когда проведут ее полный анализ и сравнят с той кровью, которая была найдена на мисс Паркер.

– Я не могу больше ждать, – заявил Майкл. Гатц подходил к кульминации своей речи.

– Давайте рассмотрим некоторые факты. – Он достал из кармана пиджака мышеловку и поднял пружину. – Мы все знаем историю мисс Паркер. Она до сих пор не отказывается от своих слов. Правильно?

– Да, – сказала Элисон.

– Теперь давайте сопоставим это с подноготной не которых действующих лиц и добавим главный ингредиент, которого до сих пор не хватало, – труп. Как вы думаете, что получится?

– Я и за тысячу лет не догадаюсь.

– Убийстве!

– Чепуха.

– Убийство. Или что-то вроде этого.

– Что-то вроде этого? Например? Езда на красный свет или парковка в неположенном месте?

Гатц заглянул в пустой стакан, снова подошел к бару и наполнил его, налив на этот раз побольше виски, поменьше соды и бросив туда кусочек лимона.

– Я одобряю ваш выбор напитков, – сказал он в продолжал:

– Теперь обратимся к особе по имени Джоан Логан. Довольно симпатичная. Как мне говорили, не лишена сексуальной привлекательности На любителя, знаете ли.

– На очень большого любителя, – добавила Элисон.

– Она была агентом по сдаче жилых помещений.

– Была? – переспросила Элисон.

– Была, – отрезал Гатц.

– Объясните же! – потребовал Майкл. Потирая подбородок, Гатц сообщил:

– Похоже, мисс Логан исчезла с лица земли. Нет никаких свидетельств ее существования. За исключением регистрации агентства в бюро патент". Судя по всему, она жила в вакууме и в один прекрасный день решила исчезнуть – или была удалена насильно.

– В какой день? – спросила Элисон, заранее зная ответ.

– Скорее всего в тот самый день, когда в нашем общем друге Бреннере кто-то понаделал дырок, – ответил Гатц.

Майкл присел на кушетку рядом с Элисон, обняв ее за плечи, прижал к себе, стараясь унять ее дрожь. Растерянная, потрясенная, она, не мигая, смотрела на Гатца.

Тот опустил пружину мышеловки и убрал ее обратно в карман. Достал из бара спичку, чиркнул ею о подошву ботинка и поджег давно потухший огрызок сигары. Он глубоко затягивался, зловонный дым клубился в воздухе, зависая под потолком – Это совпадение, – сказал Майкл. – В этом городе каждый день кто-нибудь исчезает.

– Факты говорят: никакого совпадения, а факты никогда не лгут. Они подобны сверкающим солнцам в ночи.

– Меня тошнит от вас, – с омерзением произнес Майкл.

– Какая жалость, – отозвался Гатц. Лицо его посуровело. – Как и почему исчезла мисс Логан? Почему так легко объяснить раны детектива с помощью истории мисс Паркер? И почему столь добропорядочный джентльмен, как вы, в очередной раз оказывается вовлеченным в историю, связанную с убийством и таинственным исчезновением?

Майкл вскочил.

– Ваша ссылка на нашу давнюю дружбу была явно преждевременной, а болтовня ваша становится утомительной. Если вам больше нечего сказать, поставьте виски обратно в бар и убирайтесь. У вас нет никаких доказательств, а я не хочу больше видеть в своей квартире вашу физиономию.

Гатц ухмыльнулся. Он допил виски, поставил стакан, взял с кресла шляпу и подошел к Майклу. Тыча пальцем ему в лицо, проговорил:

– Вы правы. У меня нет никаких доказательств. Пока. Я еще не знаю, каким образом складывается эта головоломка, но мой нос говорит мне, что она складывается. А, как я говорил уже тысячу раз, мой нос никогда не ошибается.

– Один раз ошибся.

– По моим сведениям, ни разу.

– Убирайтесь!

Гатц помахал рукой Элисон, прощаясь, и пошел к двери. Риццо последовал за ним.

Элисон неподвижно сидела на кушетке. Очередная новость. Джоан Логан пропала. Почему? А этот детектив? Неужели это она его убила? И это он вошел в дверь, по версии Майкла? Тогда как он оказался на пустыре? "Отец" и две голые женщины отвезли его туда? А что он делал в особняке посреди ночи? Ни на один вопрос ответа не было; каждый из них порождал лишь новые вопросы.

– Куда могла исчезнуть мисс Логан и почему нет никаких свидетельств ее существования? – еле слышно спросила она.

– Не знаю, – ответил Майкл. Нервы его были на пределе.

Элисон задрожала, но не от жалости к старой деве, а потому, что не могла больше этого выносить.

– А тот детектив, как он...

Майкл не дал ей договорить:

– Тот детектив не имеет никакого отношения к делу. – Он сел и нежно погладил ее по голове.

Элисон безучастно смотрела на него, не уверенная, что он не является участником жуткого заговора, задуманного, чтобы свести ее с ума. Она подняла руки и уткнулась лицом в ладони.

– Я не перевел текст, – сказал Майкл, чтобы отвлечь ее, – но в понедельник я поговорю с человеком, который поможет. – Это была ложь, но он до сих пор не знал, что означает эта надпись, и счел за лучшее скрыть то немногое, что узнал.

Он поцеловал ее в лоб.

Она разрыдалась.

Глава 23

Майкл посмотрел по сторонам: ни со стороны 50-й улицы, ни со стороны 51-й никто, не приближался. Тогда он открыл коричневые железные ворота и скрылся за ними. Было очень поздно, около четырех. В свете молодого месяца предметы отбрасывали Короткие и почти незаметные тени.

Тихонько крадясь вдоль здания, Майкл поднял глаза на окна первого этажа. Их украшали надежно вмурованные в стену тяжелые железные решетки. Он, озираясь, остановился, любуясь шпилями собора Святого Патрика, необыкновенно красивыми на фоне звездного неба, и вновь продолжил путь. Его не покидала мысль, что именно за то, чем он сейчас занимается, он лично отправил в тюрьму бессчетное множество преступников. Подумать только: его, Майкла Фармера, схватят с поличным во время кражи со взломом, и не где-нибудь, а в Управлении Нью-Йоркской епархии. Он подполз к четвертому окну, достал из кармана зубило и безуспешно попытался расковырять цемент у основания решетки. Но прутья вдавались слишком глубоко в стену: придется поискать другой путь в здание. Майкл взглянул на окна второго этажа; они располагались футах в восьми над землей. Нужное окно находилось непосредственно над его головой. Он встал ногами на нижний выступ стены, уцепившись за карниз Переступил на следующий выступ и подтянулся на руках; теперь окно было в пределах досягаемости, подбородком он уперся в карниз Просунув зубило под нижний край рамы, Майкл принялся ожесточенно расшатывать ее. Стекло задрожало, посыпалась краска. Рама потихоньку поддавалась; подняв ее до половины, он вжался в стену, спрятал зубило и залез внутрь. Затем закрыл окно и задернул шторы Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, достал из кармана фонарь и направил его луч на стену. В круг света попала часть распятия: сейчас оно выглядело более грозным, ощущалась исходящая от него мистическая энергия. Майкл замер. Фигура Христа была божественно-прекрасна, но в то же время он был словно Большой Брат, следящий за каждым его движением. Он повернул фонарь, рассмотрел еще раз портреты Папы и кардинала, затем на цыпочках подошел к картотечным ящикам, откуда Монсеньер Франкино доставал днем папку. Они не были заперты. Майкл отыскал ящик с буквами А – Г, быстро открыл его, изучил содержание и вынул папку со сведениями об отце Галлиране. Еще раз перечитав бумаги, он не нашел ничего интересного и убедился, что ничего нового с сегодняшнего утра там не прибавилось. Он положил папку на место и пролистал несколько стоявших рядом. В конце концов он пришел к выводу, что если и есть в кабинете Монсеньера Франкино какой-либо имеющий отношение к делу материал, он должен быть спрятан в более надежном месте, возможно, в несгораемом шкафу позади стола. Майкл тихонько задвинул ящик и на цыпочках пересек комнату. Достал из кармана тряпочку и обернул ею ручку зубила. Вставил зубило рядом с двойным замком, схватил со стола тяжелое пресс-папье и несколькими сокрушительными ударами разнес хитроумный механизм.

Шкаф был тоже заполнен папками, снабженными табличками и, по всей видимости, не имевшими отношения к делу. На одной из них, лежавшей у самой стены, было написано "Вильям О'Рурк/Мэтью Галлиран".

Майкл вынул папку, положил на стол и, усевшись в кресло Франкино, раскрыл ее. Она состояла из двух отделений. Первое было посвящено Вильяму О'Рурку, второе – Галлирану. Майкл решил ознакомиться сперва с материалом об отце Галлиране. Он ничем не отличался от сведений, содержащихся в уже виденной им папке, за исключением того, что в левом верхнем углу там была приклеена фотография сухонького старичка, видимо, самого слепого священника. Майкл как следует осветил снимок фонарем. На него смотрело изможденное морщинистое лицо. Особенно жуткое впечатление производили глаза: прозрачные и круглые, они обладали каким-то странным выражением. Майкл внутренне содрогнулся. Что-то сомнамбулическое сквозило в их напряженном взгляде. Но не только. Было еще что-то, чему он не мог подобрать названия, что-то ужасное. Он перевернул страницу, чтобы не видеть фото, и перечитал написанное. Да, слово в слово то же самое, что и в папке, показанной Монсеньером Франкино. Биография священника с 1952 года – и никакой информации, относящейся к более раннему времени.

Наморщив лоб, Майкл взял бумаги О'Рурка. Решил было бегло просмотреть их, но остановился, потрясенный. В этих бумагах излагалась история жизни Вильяма О'Рурка, учителя из Бостона, родившегося в Броктоне, штат Массачусетс, в 1891 году. Ничего необычного за исключением подробного описания попытки к самоубийству. Настораживала конечная дата. 1952 год. Был там и полицейский документ, датированный 12 июля 1952 года, сообщающий об исчезновении человека по имени Вильям О'Рурк. И фотография. Хотя изображенный на ней человек был молод, румян, с живыми выразительными глазами, роскошной светлой шевелюрой, без всякого сомнения, именно он был изображен и на портрете отца Галлирана. Это было одно и то же лицо.

Майкл размышлял, еще не понимая всего значения и важности информации, которую только что узнал. Он вытащил из папки еще один листок бумаги. Документ, удостоверяющий право владения Дэвида Карузо на дом ? 89. Без сомнения, Франкино знал его или о нем и, без всякого сомнения, он знал, что Майкл не является поверенным домовладельца, так что вся их беседа была спектаклем.

Майкл еще раз быстро перелистал двойную папку, положил обратно документ и убрал ее в ящик. Затем погрузился в чтение остальных. Первая была озаглавлена "Эндрю Картер/Дэвид Спинетти". Все повторялось. Биография отца Спинетти, священника-иезуита, от июня 1921 года по 9 июля 1952 года – дня начала биографии отца Галлирана. Во втором отделении папки – обширное досье на человека по имени Эндрю Картер. Родился в 1863 году, большую часть жизни был профессиональным военным; участвовал в Испано-американской войне, в первой мировой войне в качестве офицера французской армии, а еще раньше был наемником во время русско-турецкой войны, сражался на стороне турков. Ко дню своего исчезновения, 25 декабря 1921 года, ушел в отставку и работал инструктором в военной академии. Кроме этого, в папке были две фотографии – отца Спинетти и Картера, которые определенно являлись одним и тем же лицом, а также подробное описание предпринятых Картером двух попыток самоубийства.

Майкл отложил папку в сторону, открыл следующую. На ней было написано: "Мэри Торен/Мэри Анжелика". И вновь та же история. Мирянка, превратившаяся в монахиню. Попытка самоубийства.

Значит, пришел к выводу Майкл, через определенные промежутки времени люди исчезают с тем, чтобы возродиться с полностью сфабрикованными церковными биографиями. Вопрос в том: зачем? И почему эти документы столь надежно спрятаны?

Он вновь обратился к папкам. Следующая была на французском языке, которого он не знал. Затем – несколько штук на немецком, снова на французском. Единственная информация, которую он смог оттуда выудить, – это даты. Они восходили по крайней мере к 731 году нашей эры.

Майкл торопливо собрал папки и водрузил их на место. Закрыл шкаф, пощупал сломанный замок и снова открыл его, поняв, что прятать их смешно. Франкино, несомненно, поймет, что кто-то здесь рылся. Майкл достал самые недавние папки и положил их на стол, собравшись уходить.

Он пошарил лучом фонарика по комнате в надежде отыскать еще что-либо, представляющее интерес. Ничего не обнаружив, открыл один за другим все ящики стола. Тоже ничего. Но средний ящик справа был почему-то заперт. С помощью зубила Майкл вскрыл его. Кроме картонной папки, похожей на те, что лежали в несгораемом шкафу, в ящике ничего не было. Майкл взял ее в руки и остолбенел от ужаса. Надпись на папке гласила: "Элисон Паркер/Тереза". Дрожащими руками он раскрыл ее. В отделении, посвященном Элисон Паркер, содержалась ее биография вплоть до 19 декабря 1973 года, включая подробный рассказ о попытках самоубийства, ее отходе от церкви, описание событий, сопутствующих смерти Карен Фармер – все необычайно точно – и отчет о его собственных действиях в течение последних Трех лет. В отделении, посвященном Терезе, была история жизни монахини, начинавшаяся 19 декабря 1973 года.

Сегодня 18 декабря. Майкл внимательно изучил документы и рассмотрел приложенную к ним фотографию Элисон. Затем закрыл папку и положил поверх остальных. В комнате вдруг стало душно. Сидя в кресле, уставившись в одну точку на потолке, он постепенно осознавал, что обнаружил нечто очень важное. Нечто ужасное. Но до конца понять, что происходит, он не был в состоянии. И откуда им известны все подробности?

Церковь связана со старым священником, она связана с Эдисон – и нечто дьявольское замышлялось против нее. Пачему? Этого он не знал. Где? Это он знал. В особняке на 89-й улице. Когда? Это он тоже гнал. Завтра. Возможно, Чейзен и все остальные вовсе не померещились ей. Возможно, они являются частью этого чудовищного плана. Католическая церковь! И способна на такое злодейство! Даже в его, насквозь атеистическом мозгу, это не вмещалось. Майкл поднял глаза на распятие и подавил в себе порыв сорвать его со стены и разнести в щепки.

Он уткнулся лицом в ладони; что бы ни произошло, он обязан помешать этому. И ради спасения Элисон, и, как он мог заключить из прочитанного, ради своего собственного спасения.

Он потушил фонарь, схватил папки, на ощупь пробрался к окну и выпрыгнул в темноту.

Глава 24

Утро выдалось безоблачным и по-зимнему сверкающим, что довольно редко случается в Нью-Йорке в эту пору года. Майкл торопливо пробирался сквозь толпу, щурясь от ослепительных бликов, отражающихся от поверхностей автомобилей и стеклянно-металлических стен небоскребов. Он дрожал от холода: на нем был только легкий пиджак. Одной рукой он постоянно потирал плечи, чтобы хоть как-то согреться, в другой – крепко сжимал ручку "дипломата".

Мысли его путались; он остановился напротив окруженного садом дома, ощупал кейс, чтобы убедиться, что тот в целости и сохранности, и открыл заиндевевшую дверь. Некоторое время на ее поверхности оставались отпечатки его руки, подернутые морозной дымкой.

Майкл сверился со списком жильцов и нажал кнопку квартиры 3-Р. После второго звонка в домофоне раздался щелчок:

– Алло.

– Это Майкл.

Домофон отключился. Дверной замок зажужжал, Майкл повернул шарообразную ручку и очутился в холле. Вошел в открытый лифт, наполненный мешками с мусором, собранными с лестничных клеток. Поморщился – запах здесь стоял отвратительный – и нажал кнопку третьего этажа. Пока лифт поднимался, он еще раз продумал, какую информацию он сейчас сообщит и какой план действий предложит. Он нуждался в помощи, обычные пути ему, к несчастью, были заказаны. Поскольку на карту поставлена жизнь Элисон, он мог рассчитывать, что она в точности выполнит все его указания и не проболтается. Ведь она – лучшая подруга Элисон.

Майкл вошел в квартиру, торопливо поздоровался с Дженнифер, стоявшей в дверях, выложил содержимое кейса на обеденный стол, вкратце рассказал о происшедших в особняке событиях и быстро объяснил, сколь велика важность этих документов. Она слушала с недоверием.

Майкл повторил все еще раз, чтобы до нее дошла вся серьезность ситуации. Затем откинулся на стуле и приготовился выслушать, как он предполагал, несколько вопросов, ответить на которые будет несложно.

Как оказалось, он ошибался.

– А кого же она все-таки зарезала? – спросила Дженнифер, приближаясь к нему из дальнего угла роскошно обставленной гостиной. Она остановилась у высокого книжного шкафа, достала с полки сигарету, нервно затянулась и подошла к нему.

– Я не знаю, – сказал Майкл, прекрасно зная, что этим несчастным, продырявленным, как решето, был не кто иной, как Бреннер, не вовремя вошедший в квартиру. – Я полагаю, ей померещилось убийство. Не забывай, она была на грани истерики с того момента, как проснулась и услышала шаги. – Что ж, звучит вполне правдоподобно. В самом деле, этот чертов Бреннер не смог справиться с простым заданием! Любой бы сумел это сделать, но Бреннер не мог не влипнуть в историю! И теперь этот болван мертв – неважно почему – и из-за этого маленький ублюдок Гатц снова висит у Майкла на хвосте. Будто у него без этого проблем не хватает! Хотя, по совести говоря, винить в этом нужно только себя: рискованно было снова обращаться к услугам Бреннера.

– Почему бы нам не пойти в полицию? – предложила Дженнифер.

– Нет-нет, – торопливо возразил он.

– Почему нет? Ведь никто из нас закон не нарушает. Даже если Эдисон и зарезала кого-то, это же не было настоящим убийством!

Да, не было. Скорее это можно назвать несчастным случаем. Но Майкл не мог идти в полицию. Бреннера опознали, страшно подумать, что будет, если полиция обнаружит связь между ним и трупом. И Боже упаси, если они узнают об информации, хранящейся в папках Франкино.

– Никакой полиции, – твердо заявил он.

– Ты поступаешь нелогично, – сказала Дженнифер.

– Полицейские станут расследовать это дело точно так же, как какое-нибудь рядовое ограбление, – и непременно наломают дров. Тогда ничто не спасет Элисон. Если мы не поступим по-моему, она погибла. – Он пристально посмотрел на Дженнифер.

– Но...

– Нет!

– Но мы имеем дело с чем-то непонятным, – сказала Дженнифер.

– Если нам непонятно, то полицейские тем более ничего не поймут. Нет, в полицию я не пойду – это мое последнее слово. – Майкл перебирал лежащие на столе бумаги. – Давай попробуем на минутку поверить во все это. – Он взял в руки несколько документов и покачал головой. – Элисон перестанет быть самой собой и превратится в кого-то другого.

– В сестру Терезу?

– Да в кого бы то ни было!

– В монахиню, – уточнила Дженнифер. Майкл кивнул. В монахиню или не в монахиню, ситуация не становилась от этого менее абсурдной. Но раз он решил поверить во все это, придется принимать правила игры, какими бы нелепыми они ни казались.

– А Галлиран? – снова спросила Дженнифер.

– Судя по всему, он тоже исчезнет, а Элисон в обличье сестры Терезы займет его место.

Дженнифер глубоко затянулась сигаретой. Майкл подвинул к себе перевод и зачитал:

"Судьбою предначертано тебе

Блаженный край сей неустанно охранять

От Зла вторженья или приближенья".

Несомненно, это обращено к Элисон. Ее готовят к участи какого-то стража. Отец Галлиран, если продолжать следовать нашему допущению, – тоже страж.

Они молча перелистывали папки.

– А как насчет ее отца и всех остальных, кого она видела в том доме?

– Думаю, это были видения. Возможно, их вызвала к жизни ее давняя ненависть к отцу.

– Возможно.

– Сцена их борьбы явилась отражением событий прошлого. Другого логического объяснения я не нахожу. Что это было? Галлюцинации? Кошмар? Помешательство? Выбирай. Я не знаю, как это назвать. А что касается Чейзена и компании... Я думаю, они действительно там были, и это дело рук Управления епархии. – Он помолчал, глотнул кока-колы, которую налила ему Дженнифер, и продолжал:

– Ее могли загипнотизировать. Это много может объяснить. Вот как она увидела слова в книге. Вот как она нашла объявление в газете, в которой никакого объявления не было.

Дженнифер вытащила из стопки бумаг документ на право владения домом.

– Я отправился к домовладельцу, чтобы задать ему несколько вопросов, но его не оказалось дома. Монсеньер Франкино не мог не знать, что я врал, когда представился как поверенный мистера Карузо. Возможно, инквизиторы уже собрались и решают, как со мной поступить.

– Майкл, – сказала Дженнифер, – все это прекрасно, но каким образом ты собираешься остановить их?

– Пока не знаю, но я сделаю это. Согласно бумагам все произойдет завтра. Я намерен занять пост у особняка, начиная с двенадцати ночи.

– Но...

Он не дал ей продолжать.

– И будь я проклят, если позволю кучке религиозных фанатиков уничтожить Элисон! – Он резко повернулся и принялся шагать по комнате. – И нечего ударяться в панику от всяких там мистических штучек-дрючек! Мы имеем дело с весьма реальными персонажами, никакими не волшебными. Вопрос лишь в том, что они затеяли.

– Все-таки, я думаю, надо позвонить в полицию.

– Нет. В последний раз говорю тебе: нет!

– Пожалуйста.

– Я даже обсуждать это не собираюсь. Никакой полиции.

– Почему? Ты боишься их? Значит, то, что я узнала о твоем прошлом, правда?

– Я не думаю...

Теперь Дженнифер перебила его:

– Сейчас неважно, что ты сделал тогда. Элисон в беде, и если ты действительно беспокоишься за нее, то прежде всего должен думать о ней, не страшась, что твои прошлые грехи выплывут наружу.

– Я думаю о ней прежде всего.

– Нет, Майкл.

– Нет? По-твоему, я влез во все это ради собственного удовольствия?

– Честно говоря, я не знаю, как и зачем ты влез во все это. – Помолчав, Дженнифер продолжала:

– А может, ты подделал все эти документы. Может, ты нарочно затащил Элисон в музей полюбоваться на ту старуху. Может, ты заодно со всеми этими своими священниками. Может, никаких священников и нет. А я нужна тебе для алиби, чтобы ты мог убить ее, как Карен, и оставаться чистеньким.

Майкл схватил Дженнифер за волосы и потянул вниз. Она вырвалась, ничуть не испугавшись.

– Никогда не произноси имени Карен, – предостерег он. – Запомни раз и навсегда: Карен убила себя, потому что я бросил ее.

Дженнифер поправила прическу.

– Знаешь, Майкл, я всегда подозревала, что под твоим внешним спокойствием скрываются необузданные страсти.

– Я все же настаиваю на своем плане.

– И что у тебя за план? – скептически спросила она.

– Сегодня вечером я приведу ее сюда. – Он помолчал, обдумывая что-то, и продолжал:

– Ты устроишь вечеринку. Сядь на телефон и пригласи всех, кого только можешь. Зови гостей к десяти, чтобы к нашему приходу здесь уже было полно народу. Я хочу, чтобы все время, пока я буду в особняке, Элисон окружали люди. – По лицу Дженнифер он понял, что она согласна. – И проследи, чтобы она никуда не выходила! Что бы ни случилось, держи ее здесь!

– А если ей станет плохо?

– Я оставлю тебе телефон врача. Он сразу же приедет.

Дженнифер неуверенно кивнула, выбора у нее не было.

Майкл обнял ее и зашептал ей в самое ухо:

– Что бы ты ни думала, я люблю эту девушку, и никто не причинит ей зла! Никто! – Столь бурное проявление чувств с его стороны было удивительно. – Я знаю, что говорю.

Дженнифер отстранилась.

– Надеюсь, что это так, – проговорила она, недружелюбно глядя на него.

Майкл собрал бумаги и сложил их в кейс.

– Может, они побудут пока у меня? – предложила Дженнифер.

– Зачем?

Она опустила глаза. – На всякий случай.

– Нет. Я предпочитаю носить их с собой, – сказал он. – Могут понадобиться.

Он открыл дверь и вышел, прижимая к себе "дипломат". Не слишком ли много он рассказал ей? Он не был в этом уверен. Он даже не был уверен, что ей можно доверять. Возможно, в эту самую секунду она звонит в полицию. Но выбирать не приходилось. Сегодня ночью рядом с Эдисон должен быть кто-то. Кто-то, имеющий представление о том, что может произойти.

Майкл брел по Мэдисон, не обращая внимания на сверкающие витрины, затем свернул на 71-ю улицу и остановился на углу, глядя на серую каменную ограду Централ-Парка. Никого. Лишь пожилой согбенный джентльмен в шляпе сидел на скамейке с тростью в руках.

.Майкл поворошил ногой опавшие пожухлые листья. Роль героя не для него. Он произнес про себя:

– Мистер Гатц, я хочу, чтобы вы умерли. Затем завернул за угол и вошел в дом.

– Добрый вечер, – поздоровался привратник.

– Хэлло, Джордж. – Майкл торопливо шел по вестибюлю.

– Мистер Фармер!

– Да!

– Только что к вам в квартиру поднялся какой-то человек.

– Кто?

– Не запомнил его имени.

На мгновение задумавшись, Майкл отрывисто спросил:

– Как он выглядит?

– Эдакий коротышка с огрызком сигары в зубах.

– Черт бы вас побрал! Зачем вы пустили его?

– Мисс Паркер велела, – растерялся Джордж. Майкл покачал головой и повернул к лифту. Остановился и оглянулся через плечо.

– Его фамилия Гатц. Детектив Гатц.

– Да, сэр.

– Запомните это имя. И никогда больше не позволяйте ему входить сюда без моего согласия.

– Да, сэр. Я понял.

Майкл нажал кнопку с надписью "Вверх". Подождал. Двери лифта раскрылись, и оттуда вышел Гатц.

Завидев Майкла, он остановился и шагнул обратно в лифт.

Майкл замер в нерешительности. Подошел другой лифт, двери его раскрылись. Он проскользнул внутрь мимо выходящего маленького мальчика. Гатц выскочил из своего лифта и ловко сунул руку меж закрывающихся дверей. Двери вновь разъехались.

– Скотина! – заорал Майкл, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься на сыщика.

– Как невежливо, – осклабился Гатц в ответ. Майкл попытался проскользнуть к дверям, но Гатц быстро среагировал: он закрыл собой дверь, схватил Майкла рукой за горло и затолкал его обратно.

Лифт дрожал, казалось, что тросы вот-вот оборвутся, Детектив приблизился к Майклу.

– А теперь уйми свою задницу!

– Ордер у вас есть?

– Нет.

– Тогда уйми свою.

– Разве для беседы нам нужен ордер? Майкл попытался нажать кнопку открывания дверей, но Гатц ударил его по руке и плечами загородил панель.

– Успокойся, приятель, – посоветовал он.

– Сам успокойся и убери руки. – Майкл отодвинулся от него. – Что вам надо от Элисон?

– Ничего.

– Тогда что вы здесь делаете?

– Вас хотел повидать.

– Чтобы поболтать по-дружески?

– Как вы догадались?

– Мне неинтересно болтать с вами.

– Еще как интересно! – Гатц повысил голос. Деваться было некуда; он будет говорить с Майклом, независимо от его желания.

Майкл бросил на него злобный взгляд и опустил занесенный кулак.

– Не могу устоять перед вашим обаянием, – наконец выдавил он из себя.

– С того самого момента, когда я впервые услышал, как вы мелете своим длинным языком, я не переставал подозревать вас, – начал Гатц. – Ни на минуту. У меня есть несколько фактиков – и никаких доказательств. Я могу лишь догадываться, что и зачем вы собираетесь делать. Но мой нос говорит мне...

– А ваш чертов нос никогда не ошибается. Я слышал это уже тысячу раз.

Гатц ткнул пальцем Майклу в лицо, почти коснувшись его.

– Я предупреждаю вас.

Двери лифта открылись. Вошла пожилая женщина с маленьким белым пуделем в одной руке и подарком в яркой обертке – в другой.

Гатц поднял руку.

– Попрошу вас воспользоваться другим лифтом.

– Простите?

Гатц залез в карман, достал свой бумажник и раскрыл его, показав ей полицейский значок.

– Полиция. Идите в другой лифт. – Он не просил. Он приказывал.

Женщина смерила взглядом маленького детектива и обернулась за разъяснением к Майклу. Тот отвернулся, и ей пришлось выйти. Двери закрылись.

Гатц пожевал сигару и продолжал:

– Я нашел завещание Эндрю Паркера. Большое состояние – и почти все он оставил горячо любимой доченьке. Аппетитная сумма. Словно большой кусок сыра. – Он вытащил из кармана мышеловку и вертел ее в руках. – Это, конечно, любопытно, но ведь люди довольно часто получают от отцов крупные суммы денег в наследство.

– И что из этого?

– Что из этого? Это очень интересный факт. Может, именно поэтому вы хотите избавиться от девчонки или напугать ее до смерти?

– В жизни ничего более нелепого не слышал! Если бы я затеял нечто подобное, то для начала женился бы на ней. А теперь, дружище, я выхожу из лифта.

– Как бы не так!

– Вы хотите, чтобы я снова воспользовался своими связями?

– Это ваше право.

– По-моему, вы забыли, что...

– Нет, – сказал Гатц, и глаза его злобно сверкнули. – Можете быть уверены. Но вы меня выслушаете и ответите на мои вопросы, а уж после этого звоните кому угодно, хоть самому Президенту Соединенных Штатов. Но только после того, как я закончу. Майкл заскрипел зубами, а Гатц продолжал, – Я не мог до конца разобраться в этом деле, пока мне не позвонил наш осведомитель. Я просил его осторожно навести справки о прошлом Бреннера. Как следует покопавшись в грязи, он отыскал именно то, что мне было нужно. В феврале 1969 года мистера Бреннера попросили кого-то убрать. Ему хорошо заплатили. Если мне не изменяет память, именно тогда миссис Фармер убила сама себя?