Текст книги "Очень краткая история мира"
Автор книги: Джеффри Блэйни
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)
Природа щедро одарила долину Инда. Первоначально его плодородные берега были покрыты джунглями, после расчистки которых открылась богатая почва. Эта река необычайно благоприятствует земледелию своими ежегодными разливами, более широкими, чем нильские, и увлажняющими низинные районы примерно с июня по сентябрь. Каждый год они приносят с собой слой живительного ила. Известно, что климат тогда был необычайно влажным, по нынешним меркам. Потоки грязной воды были столь широки и насыщенны, что памятники этой цивилизации в наши дни порой обнаруживают под 10-метровым наносным слоем.
Первые земледельцы жили в долине Инда еще в 6000 г. до н. э. Время от времени к ним вторгались люди, которые, приходя с территории современного Ирака, видели ту или иную цивилизацию долин или слышали о ней. Они начали создавать характерную индскую цивилизацию. Сложившись около 2500 г. до н. э., она процветала в течение семи или более столетий. Занимая площадь, возможно, в пять раз превышающую территорию современной Великобритании, и управляемая царями-жрецами, она создала крупные города. В одном из них, Мохенджо-Даро, вероятно, жило до 40 000 человек, что делало его одним из крупнейших городов мира. В одном конце города возвышалась цитадель, прямые улицы располагались под прямыми углами друг к другу, в городе была хорошо развитая система водопровода и стока грязных вод. Даже в частных домах имелись выложенные кирпичами купальни.
Среди остатков индских городов, в которых было высоко развито искусство, находят изображения их повседневной жизни. Многие из изображенных обитателей отличались высоким ростом, характерным сложением и имели крупные куполовидные головы и очень широкие носы. Женщины носили что-то вроде мини-юбок с широкими поясами, верхняя часть тела при этом оставалась открытой. Им нравилось любоваться отражением своего лица в медных зеркалах, укладывать волосы в узел с помощью гребней из слоновой кости и красить губы или веки красной краской. Ночью их дома освещались лампами или свечами, сделанными из растительных жиров.
Они выращивали несколько разновидностей пшеницы и ячменя, а также горох, кунжут и горчицу. Среди плодов были финики и арбузы. Вполне вероятно, что сахарный тростник и хлопок впервые были окультурены именно здесь, а впоследствии попали на Ближний Восток и позже – в Америку. То, что две эти замечательные культуры могли прийти из долины Инда, является свидетельством значения этого региона.
Среди животных, пасшихся в долине, были свиньи, овцы, козы, верблюды, ослы и зебу. Некоторых животных использовали как транспортное средство и на запряженные волами повозки устанавливали навесы, чтобы обеспечить тень пассажирам. Люди держали кошек и собак, и здесь, вероятно, были впервые одомашнены куры, несшие яйца. Было налажено массовое производство керамики, а среди предназначавшихся для детей игрушек имелись фигурки домашних коров с кивающими головами.
Река, с ее ежегодными разливами, служила артерией этой цивилизации, но артерии рано или поздно закупориваются. Площадь сводимых земледельцами лесов все расширялась, и уже приходилось срубать одинокие деревья, чтобы обеспечить дровами печь для обжига глиняных кирпичей. Разливы в некоторых районах вызвали эрозию почвы, а другие засорили илом. Большим городам приходилось перебираться на холмы, чтобы избежать затопления во время разливов, воды которых, по мере того как долина заиливалась, поднимались все выше и выше. Город Мохенджо-Даро перестраивался около 9 раз – часто после разрушавших его разливов или под угрозой этого бедствия.
Сложившейся в долине Инда могущественной державе оказалось отпущено гораздо более короткое время, чем цивилизациям Нила и месопотамского Двуречья. Примерно к 1800 г. до н. э., задолго до того как появились новые технологии получения бронзы и железа, индские города начали приходить в упадок. Климат становился суше. Что еще более важно, долина подвергалась вторжениям ариев, которые в течение столетий заметно расширили свои владения в Северо-Западной Индии.
Создание более крупных поселений и одомашнивание растений и животных были важнейшим шагом в истории человечества. Вторым шагом стали ранние цивилизации долин. Расположенные в богатых илом долинах Ближнего Востока и Инда, они многое заимствовали друг у друга, а иногда и стимулировали развитие друг друга. Несомненным географическим преимуществом, помимо рек и ила, было то, что границы распространения каждой цивилизации были отчасти защищены пустынями, представлявшими препятствие для нападающих. Климат речных долин был еще одним достоинством, поскольку позволял выращивать злаки, которые можно было хранить в течение долгого времени. Эффективное хранение зерна было крайне важным для выживания городов – гораздо более крупных, чем прежде знал мир. То, что другая азиатская цивилизация возросла на теплом иле долины в Китае, – еще одно свидетельство огромного влияния на человеческую историю больших рек, питаемых талой водой с гор.
6 УДИВИТЕЛЬНОЕ МОРЕ
Ни одно из покрытых соленой водой пространств не оказало такого всепроникающего влияния на формирование современного мира, как Средиземное море. Без этого моря, с его неповторимыми качествами и необычным расположением, политическая, экономическая, культурная и общественная жизнь этого мира приняла бы совсем иное направление.
В эпоху, когда по морю – если оно было спокойным – передвигаться и перевозить грузы было дешевле и проще, чем по суше, Средиземное море предоставляло огромные преимущества. Оно тянулось от Атлантического океана на западе почти до двух заливов Индийского океана на востоке: далеко вдающегося Красного моря и Персидского залива. Длинный рукав Средиземного моря – Черное море – протянулся к внутренней Азии. Два более коротких рукава – по сторонам Апеннинского полуострова – почти достигают подножий заснеженных Европейских Альп.
Средиземное море объединяло Африку, Европу и Азию. Эта скоростная морская магистраль связала не похожие друг на друга регионы, поставлявшие разную продукцию – медь и олово, золото, серебро и свинец, вино и оливковое масло, зерно, лес, скот, красители, ткани, оружие, пряности, обсидиан и другие предметы роскоши. По ней быстро распространялись идеи и религиозные верования. Если бы Азии или Африке принадлежало такое большое и невероятно удачно расположенное внутреннее море, история этих континентов была бы совсем другой. По сути, это стратегически важный водный бассейн с тем главным преимуществом, что посредством узкого Гибралтарского пролива он соединяется с открытым океаном.
Средиземное море, почти полностью окруженное сушей, бывает необыкновенно спокойным в течение долгих периодов. В некоторые дни оно гладкое, словно зеркало, а летом шторма в нем относительно редки. В древности здесь предпочитали плавать на больших гребных судах – галерах, отчасти из-за отсутствия ветра в определенные времена года. При спокойной погоде единственным источником двигательной энергии оставались весла. Весла позволяли гребным судам входить в узкие гавани, к которым парусным, если ветер дул в неблагоприятном направлении, даже подходить было бы рискованно.
Когда поднимался шторм и волны с белыми барашками обрушивались на галечные пляжи, гребное судно могло затонуть за минуты. Мог погибнуть весь флот, кроме нескольких моряков. В 480 г. до н. э., когда персы атаковали Афины, исход войны отчасти решил поднявшийся ветер, который выбросил персидские суда на скалистый греческий берег. Столетие за столетием эти внезапные средиземноморские штормы влияли на судьбы знаменитых людей.
В Средиземном море не бывает высоких приливов и сильных отливов. Уровень воды в нем мало изменяется на протяжении суток, и поэтому корабли с относительной легкостью могли причалить к пирсам или войти в доки, чтобы разгрузиться. Лишь в немногих мелководных портах судам приходилось ждать прилива, чтобы войти в них или выйти в море. Город Венеция, с его каналами вместо улиц, был оптимальным в этом отношении, поскольку амплитуда прилива там была невысокой.
Преимущества этого протяженного спокойного моря с его глубокими заливами давали возможность сильной военной державе управлять обширным регионом. Этим пользовались по очереди финикийцы, греки, карфагеняне и римляне. Средиземное море также первым увидело чудесное изобретение – парус. Древнейшее документальное свидетельство на этот счет – изображение паруса на вазе, сделанной в Египте около 3100 г. до н. э. Он прямоугольный, напоминает школьную доску на подставке и несомненно использовался на судах, плававших по оживленной реке Нил. Ранние паруса вполне могли быть из кожи или шкур животных, но к 2000 г. до н. э. их сменили холщовые, которые ткали из крепких волокон льна. Надежные поставки льна оставались одной из основ господства на море вплоть до появления пароходов.
Поднимать паруса на мачты с помощью лебедки и более умело пользоваться канатами стали с развитием знаний о ветрах. Ко времени поэта Гомера греки знали многое о ветрах и их преобладающих направлениях; фактически эти знания и накопленные наблюдения о звездах были единственными ориентирами в плавании. Находившиеся далеко в море темной ночью моряки могли определить курс отчасти по тому, откуда дует влажный, холодный и порывистый ветер. Называемый Зефиром, этот ветер обычно прилетал с запада.
На гребные суда стали устанавливать парус. Когда ветер дул в попутном направлении, люди поднимали прямоугольный парус; но если ветер был слабым, команда бралась за весла. Со временем на смену маленьким судам – униремам – пришли большие, биремы, которые были особенно хороши в морских сражениях. Гребцы на них располагались на двух палубах вместо одной. Более поздние триремы имели три палубы и, вероятно, до 170 гребцов. Весла сидевших на верхней палубе гребцов должны были быть очень длинными, чтобы доставать лопастями до воды, которая плескалась далеко внизу.
Сочетание парусов и весел позволяло судам развивать скорость, достичь которой, идя лишь под парусами или только на веслах, было невозможно. Так, легкий попутный ветер увеличивал скорость судна с полностью укомплектованной командой с 4 до 6 узлов. А иногда мощный ветер разгонял корабль до скорости 10 узлов в час, и тогда весла вовсе не были нужны. Если паруса поднимали на двух мачтах, корабль иногда так кренился, что пользоваться веслами было невозможно.
В Афинах на морских триерах гребцами были, как правило, свободные люди, в то время как на судах, перевозивших грузы, больше использовался труд рабов. Каждый спокойный день заставал за работой, должно быть, десятки тысяч рабов на гребных скамейках судов, принадлежавших греческим городам и колониям. Их лодыжки были закованы в кандалы, чтобы они не могли покинуть свое место у весла. Если корабль внезапно тонул во время сражения или шторма, у них почти не было надежды спастись.
Средиземноморью, особенно его северному побережью, предстояло стать центром политической власти и творческой деятельности. Росту его влияния способствовало то, что сухопутные жители постепенно осваивали искусство кораблестроения и навигации, а также еще одна медленно совершавшаяся перемена: введение в обиход дешевого железа.
Железные вещи в течение долгого времени оставались предметами роскоши. Железо не добывали в горах, где оно имелось в изобилии, а получали как дар небес. Долго люди использовали единственный вид железа – метеоритное. Будучи небесным по происхождению, оно часто приберегалось для священных ритуалов. Со временем железная руда была обнаружена в горах; месторождения помощнее и побогаче разрабатывались примитивным способом, и была предпринята попытка отделить железо от вмещающей его породы. Выплавка меди подсказала, как это можно делать. Примерно в 1500 г. до н. э. неизвестные, но гениальные металлурги догадались повысить температуру в горне, где плавили железную руду, до 1500 градусов по Цельсию и более, что на 400 градусов выше температуры плавления медной руды. Очень быстро железо из земли стало дешевле, чем железо, упавшее с неба. Тем не менее железо все еще оставалось настолько дорогим, что у большинства европейцев не было даже одного куска этого металла, который мог бы преобразить процессы вспашки земли и рубки деревьев.
Примерно к 1000 г. до н. э. в Центральной Греции железо потеснило бронзу в качестве драгоценного металла, который клали в могилу вместе с умершим. Два столетия спустя железные изделия и оружие широко использовались на побережьях Эгейского моря. Хотя бронза оставалась более важной, даже при изготовлении рабочих инструментов, небывалая твердость и острота железа постепенно меняли методы ведения войны, земледелия, а также некоторые ремесла.
ЯРКИЙ СВЕТ АФИН
Каждые несколько столетий в относительно недавние времена случались непродолжительные всплески жизненной и творческой активности, которые и долгое время спустя после их завершения казались яркими огнями на пустынном берегу. Такие периоды были обычно характерны для какой-то небольшой части земного шара, хотя их свет распространялся необычайно широко. Таким светом просияла Древняя Греция. День и ночь она пылала на возвышенных мысах, омываемых разными морями, и в течение столетий была видна отовсюду.
Где только не основывали греки свои колонии! В наши дни туристам во время экскурсий на прогулочных катерах по Сухумской гавани Черного моря рассказывают, что они проплывают над зыбучими песками, затянувшими развалины древнегреческого города. К VI в. до н. э. греческие колонисты заселили прибрежную полосу современных Южной Франции и Испании. Их города были разбросаны по побережьям Южной Италии, Сицилии и Северной Африки, островам Крит и Кипр, а также вдоль протяженной полосы, которая в наши дни является побережьем Турции. Эти города были небольшими, но почти в каждом из них кипела бурная жизнь. Часть этой энергии находила выход в яростных стычках одного города с другим. Если бы они объединились, вместо того чтобы враждовать, то смогли бы покорить большую часть западного мира.
Афины были самым значительным из греческих городов-государств. Расположенные на сухих холмах Аттики, они были не больше, чем городской район Лос-Анджелеса. Общее население города редко превышало 300 000 человек, и тем не менее это был самый влиятельный клочок территории из всех, которые до тех пор знал мир. После того как город был сожжен или разграблен персидскими захватчиками в 480 г. до н. э., афиняне не прекратили борьбу и разбили врага. Поражение и унижение открыли перед ними новые возможности и дали стимул. Дерзкие мечты воплощались в камне. В Парфеноне, строительство которого было начато около 447 г. до н. э. и завершено менее чем через 10 лет, была установлена великолепная статуя богини Афины, высеченная Фидием и украшенная золотом и слоновой костью.
Афины и некоторые другие города-республики Греции положили начало эпохе яркого расцвета в истории искусств. Заимствуя у египтян, греки также черпали вдохновение и уверенность в интеллектуальном климате своей родины. Возможно, самым прекрасным был период с 520 по 420 г. до н. э., когда изящество и уверенная легкость отмечали многочисленные произведения их архитектуры, живописи и скульптуры.
Расширение торговли требовало чего-то менее неудобного и громоздкого, чем простой обмен одних товаров на другие. В 670 г. до н. э. греческий остров Эгина стал одним из первых мест, где начали чеканить монеты. Сделанные из серебра, они были легко узнаваемы, поскольку на их аверсе была оттиснута морская черепаха. Деньги облегчили торговлю товарами, поскольку купец принимал деньги, когда в обмен ему не могли предложить чего-то нужного.
Произведения искусства – и те, что были меньше ногтя, и грандиозные храмы – свидетельствовали о высоком мастерстве греческих художников и ремесленников. В Музее Гетти в Калифорнии можно увидеть два миниатюрных амулета-скарабея, вырезанных из горного хрусталя в конце VI в. до н. э. На одном изображена лошадь, размахивающая хвостом, которую ведет молодой мужчина. Другой представляет собой перстень цвета спелой красной смородины, на котором изображен юноша, изогнутым скребком очищающий ногу от масла, грязи и пота.
В искусстве роскошной жизни элита греческих городов, особенно в Сицилии и Южной Италии, также достигла совершенства. Деликатесы доставлялись из самых дальних земель. Свежая рыба и морепродукты, включая такие маленькие виды, как асцидии, были привычным товаром на рынках. Домашняя птица была завезена из Индии около 600 г. до н. э., но самой популярной в греческих крестьянских хозяйствах была маленькая перепелка.
Основной пищей рабов и беднейших граждан были пшеница, ячмень, бобы и опавшие на землю желуди. Мясо было редкостью. Порой даже оливковое масло – его намазывали на хлеб или готовили на нем пищу – оказывалось слишком дорогим для семейства со средним достатком, к тому же большую часть оливок, выращиваемых в окрестностях Афин, дробили, отжимали и в виде масла в керамических амфорах отправляли на кораблях в далекие порты. Нечастым удовольствием для бедных было и вино, которое всегда разбавляли водой.
БОРЕЦ КРОТОНА
Греки были первыми людьми, которыми овладела страсть к столь распространенному в наши дни занятию – спортивным состязаниям. Их Олимпийские игры, к которым допускались только граждане обширного греческого мира, каждые четыре года становилось знаменательным событием. Впервые проведенные, как считается, в 776 г. до н. э., они поначалу были второстепенным массовым развлечением. В каком бы виде спорта ни соревновались греческие атлеты – в беге, метании, борьбе или скачках на колесницах, – первоначально выступавшие одетыми, со временем почти все предпочли выступать обнаженными на окруженной толпами зрителей арене.
Некоторые честолюбивые города нанимали атлетов и щедро платили им в случае победы. Таким образом, профессионализм господствовал на состязаниях, которые позднее были представлены как апофеоз любительского спорта теми европейцами, которые возродили Олимпийские игры в 1896 г. н. э. Древнегреческий город Кротон на подошве «сапога» Южной Италии демонстрировал вполне современное стремление победить любой ценой. Богатый и большой – чтобы обойти вокруг него, нужно было потратить не меньше двух часов – Кротон мог себе позволить переманивать атлетов из других городов. На протяжении ста лет, начиная с 588 г. до н. э., бегуны Кротона неизменно побеждали на всех Играх.
Атлет Милон принес еще большую славу Кротону, выиграв олимпийские состязания по борьбе шесть раз подряд. Он был настолько силен, что мог, неся живого быка на своих широких плечах, обойти вокруг стадиона, а затем за один день съесть этого быка. Отправляясь на вечернюю прогулку по городу, он, должно быть, становился объектом большего внимания и гордости горожан, чем еще один великий житель этого города – знаменитый математик Пифагор.
Зависть и соперничество ослабляли греческие города. Иногда предрекают, что интернациональные спортивные состязания станут удачной заменой войнам между государствами, но опыт Кротона и Сибариса – двух враждовавших городов с греческим населением – заставляет усомниться в этом. Сибарис, завидуя атлетической славе Кротона, учредил около 512 г. до н. э. собственные спортивные состязания. Никакого впечатления на Кротон это не произвело. В конечном итоге этот город направил в Сибарис войско, во главе которого шел не кто иной, как борец Милон. Греки сражались с греками, кровь орошала плиты храмов и траву арены. Город, так любивший роскошь и удовольствия, был практически разрушен.
В греческих городах-государствах необычайное развитие получил и спорт иного рода – народная политика. Экспериментируя с демократией, они продвинули ее намного дальше, чем любое другое из ранних обществ. В Афинах граждане собирались каждую неделю и произносили речи, а также давали советы тем, кто на короткое время, обогнав их, оказывался у власти. Никто не оставался у власти надолго. Даже влиятельный Совет, состоявший из 500 граждан старше 30 лет, непрерывно обновлялся. Его члены избирались по жребию из нескольких претендентов, и ни один из них не мог служить в Совете более двух лет за всю жизнь. Выше Совета стояла другая группа, один из членов которой избирался – также по жребию – для официального управления городом и его округой. Срок его полномочий был на удивление короток – от заката одного дня до заката следующего. По существу, собрание граждан передавало малую толику своей власти чиновникам более высокого уровня, а затем возвращало ее обратно и проверяло их.
Как могло маленькое государство, которое вело частые войны, эффективно управляться таким способом? Высшее военное должностное лицо было отчасти исключением из этой системы краткосрочного правлении. В V в. – в период расцвета афинской демократии – военачальник избирался открытым голосованием, а не по жребию.
Греческая демократия оказывалась уязвимой во времена кризисов и войн. Она была медлительной в принятии решений и, как и большинство современных демократий, неохотно вводила необходимые налоги. Аристотель – один из выдающихся умов Греции – определил достоинства и недостатки этой необычной формы правления. Он опасался, что, если слишком много небогатых мелких собственников будут участвовать в работе этого собрания, их настойчивые требования субсидий самим себе могут обескровить страну. По его мнению, «бедные всегда получают и всегда хотят все большего и большего». Тем не менее он соглашался с тем, что все владельцы земли имеют право управлять своей страной и обязанность платить налоги.
В Афинах общезначимые решения принимались непосредственно народом, а не кем-то, находящимся на значительном удалении, как это происходит в современных массовых демократиях. Но афинская демократия напоминала дорогу, которая вела из этого города в порт Пирей и была ограждена стенами с обеих сторон. Только люди, официально причисленные к гражданам, имели право выступать и голосовать; а после 451 г. до н. э. афинский гражданин, женившийся на иностранке, тем самым лишал всех своих потомков права голоса. Бедняки не голосовали. Женщины и многочисленные рабы не голосовали. Могли принимать участие в голосовании только собственники, но многие земледельцы были слишком бедны или жили слишком далеко, для того чтобы, бросив работу, посещать эти шумные сборища.
Афиняне верили в демократию, но не в равенство. По их мнению, люди рождались неравными и никогда не могли стать равными. В одной из своих воинственных речей в 330 г. до н. э. оратор Демосфен выказал презрение к своему противнику, оратору Эсхину, поставив ему в вину его низкое происхождение: «Мальчиком ты прозябал в презренной нищете, прислуживая со своим отцом в его школе, растирая краску для чернил, протирая скамейки, подметая пол, выполняя работу скорее раба, чем свободнорожденного». Все это звучало так, словно человеку никогда не могло проститься его унизительное прошлое.
Люди, умевшие владеть вниманием слушателей, – будь это сказители или поэты, пророки или проповедники – высоко ценились в тысячах различных племен и бесписьменных обществ на протяжении долгих веков. Греки называли это умение красноречием и подняли его на уровень искусства. Красноречие также являлось инструментом власти, поскольку убедительный оратор мог изменить в нужную ему сторону мнение шумной и непостоянной толпы избирателей, иногда насчитывавшей до 6000 человек.
Мастера словесных битв, жители древнегреческих городов, рассыпанных по средиземноморским побережьям, так же мастерски применяли физическую силу, когда видели в этом необходимость. Пока Афины внимали сладкоречивым ораторам, греки на Сицилии безжалостно убивали и мучили друг друга. По приказу Агафокла, правителя могущественного города-государства Сиракузы, за один день было убито 4000 человек. Римляне впоследствии смогли побить этот рекорд.
Интеллектуальная энергия продолжала кипеть в этих удивительных греческих городах-гаванях даже после смерти демократии. В наши дни многие проницательные ученые признают Платона Афинского самым талантливым из всех философов, а Аристотеля почитают как представителя того, что ныне называют политическими науками. В архитектуре и искусстве греческие города, хотя и испытали сильное влияние Египта, проложили новые пути. В медицине врач с небольшого острова Кос считался непревзойденным в западном мире; а его имя дало название клятве Гиппократа – этическому кодексу современных медиков. В физике, этике, лингвистике, биологии, логике и математике теории и открытия лучших греческих мыслителей и исследователей были словно серия ярких озарений во тьме. История – по происхождению греческое слово, и в этой науке древние греки тоже были первопроходцами. Их жизненная энергия и гений также породили театр, спорт и демократические политические принципы, равно как и сложные абстрактные идеи.
Инженерное искусство было еще одной сильной стороной древних греков. На острове Самос в VI в. до н. э. был пробит километровый тоннель в известняковой горе, чтобы обеспечить подачу пресной воды. Примерно в то же время греческие каменотесы стали первыми, кто использовал зубило, столь полезное при обработке мрамора. Греческие строители, возможно, первыми применили систему для подъема тяжестей на возводимые стены, но рабов предпочитали новым механизмам.
В целом греки больше преуспели в науках, чем в технике. Применение даже самого совершенного их оружия требовало огромных физических затрат. Во время осады Родоса в 304 г. до н. э. в помощь атакующим были построены передвижные башни и катапульты на колесах, но для того чтобы доставить их на место, требовались усилия нескольких тысяч человек.
Главным наследником афинских традиций стал новый город в Египте – Александрия. Основанный в 331 г. до н. э., этот активно развивавшийся город превратился в генератор идей для западного интеллектуального мира. Были построены выдающиеся библиотека и музей. Блестящие греческие ученые, такие как Евклид, приезжали сюда, чтобы осуществлять свои исследования; медицинская наука получила новый импульс благодаря работам анатома Герофила, который в 285 г. до н. э. анатомировал человеческий мозг и глаз; а четверть столетия спустя здесь сложилась знаменитая александрийская медицинская школа. Еврейские торговцы во множестве приезжали в этот город, их сопровождали ученые иудеи, которые перевели Ветхий Завет с древнееврейского языка на греческий. Этот перевод называют Септуагинта, поскольку в его создании приняли участие более 70 толковников.
Если бы в ту эпоху существовали Нобелевские премии в области науки, медицины и литературы, в Александрии ее лауреатов было бы намного больше, чем в любом другом городе. И тем не менее вся эта изобретательность никак не отразилась на повседневной жизни цивилизации, в которой основным многофункциональным механизмом оставался раб. Александрия и другие греческие города, вероятно, способны были сделать многие из тех шагов, которые 2000 лет спустя привели к промышленной революции; но они не нуждались в промышленной революции.
Могущественная эллинистическая цивилизация, одним из центров которой, наряду со старыми коренными греческими землями в Европе и Малой Азии, теперь была Александрия, не страдала от недостатка самоуважения и уважения со стороны других. Часто это уважение проявлялось в подражании. Спустя более чем 2000 лет на карте мира были отмечены земли, о существовании которых греки даже не подозревали, и они усыпаны названиями, в которых звучат напоминания о Греции. Один из первых столичных городов Соединенных Штатов, Филадельфия, носит греческое имя. В штате Нью-Йорк выросли Сиракузы, Итака и куст небольших городков, также отдавших должное Древней Греции. В Австралии в 1850-е гг. золотоискатели, отправлявшиеся из Мельбурна к новым золотым копям, переваливали через две горы – гору Македон и гору Александер. Архипелаг в штате Аляска и остров напротив Антарктического полуострова оба носят имя Александра. В XIX в. тремя крупнейшими империями в мире на протяжении долгого времени правили монархи с греческими именами – английская королева Александрина Виктория, царь России Александр II и король Луи Филипп французский.
Возможно, самое глубокое и всепроникающее влияние эллинистическая цивилизация оказала на Римскую империю. Римляне, особенно после 200 г. до н. э., успешно подражали Греции. Они преклонялись перед ее литературой, театром, кухней, политикой, изобразительными искусствами и красноречием, во многом заимствуя стиль и культуру, первоначально сформировавшиеся и расцветшие в Афинах. Этот процесс напоминает распространенное во всем современном мире подражание американской поп-культуре.
Пример и влияние Афин распространялись самыми непредсказуемыми путями. Долгое время спустя после утраты ими политического превосходства они стали скромными учителями римлян.