Текст книги "Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса"

Автор книги: Джеффри Бибб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Производство каменных топоров в долине Лэнгдейл, Грайг-Луид в Уэльсе и Тивебуллиаг в Северной Ирландии – установленный факт, и образ жизни их работников хорошо изучен. Районы, куда доставлялись каменные топоры с каждой «фабрики», вполне определенно идентифицированы микроскопическими исследованиями музейных экспонатов. Самая ранняя форма Стонхенджа была установлена после недавних исследований. С другой стороны, мы почти ничего не знаем о ритуалах, связанных с этим сооружением, о религии, которой оно должно было служить, да и вообще о цели первых хенджей. Мы не чувствуем твердой почвы под ногами, говоря о верованиях доисторических европейцев. Однако свидетельства человеческих жертвоприношений и, по крайней мере, от случая к случаю каннибализма в Англии настолько достоверны, что могут считаться неопровержимыми. Стюарт Пиготт в «Неолитической культуре Британских островов» подробно излагает все, что известно о Британии рассматриваемого в этой главе периода. А труд Р. Аткинсона «Стонхендж» является классической работой, затрагивающей все аспекты этого памятника.

Глава 4
Законодатель
1790–1720 гг. до н. э

Наступил 1790 г. до н. э. За два прошедших века многое изменилось, и перемены продолжают происходить постоянно. Мы видели первое появление в Европе людей с колесницами с юга русских земель, говорящих на индоевропейском языке, и их постепенную ассимиляцию среди давно ведущих оседлый образ жизни фермеров. При этом не обошлось без «беженцев» – переселения некоторой части рыболовов и охотников на запад. Мы видели и представителей культуры колоколовидных кубков – людей из Испании и Африки, приходящих небольшими организованными группами в Центральную и Северную Европу, создавая начала регулярной торговли бронзовыми орудиями среди людей каменного века, которых они встречали на своем пути.

Перемещения людей, завоевания и ассимиляция, распространение идей и государственных религий, торговля, производство и войны – на этом фоне жил своей повседневной жизнью европеец 1800 г. до н. э. На Среднем Востоке на жизнь людей влияли те же факторы (как они сегодня влияют на нашу жизнь). Что касается Европы, мы можем говорить только в общих чертах о людях, которым сами дали имена (представители культуры колоколовидных кубков и боевых топоров, люди колесниц и т. д.), и о событиях, точно датировать которые не представляется возможным. С другой стороны, на Востоке мы знаем имена отдельных людей и названия городов, сравнительно точные даты событий и даже в какой-то степени записанные мысли и чувства живших тогда людей. Но эта разница воображаемая. Она в нас и в уровне наших знаний, а вовсе не во времени, о котором мы рассказываем. Нельзя забывать, что европейцы имели имена и как-то называли земли, на которых жили, что они вели реальные сражения и заключали договора. В то время не возникало никаких противоречий относительно даты строительства Стонхенджа, и правитель, который приказал его соорудить, был такой же реально существующей могущественной личностью, как тот, кто спустя сто лет написал на табличке, выставленной в Британском музее: «Я, Хаммурапи, могущественный царь Вавилона, царь мира. То, что с начала времен ни один царь не строил для своего господина, я сделал для своего повелителя, бога солнца».

Прошло уже больше ста лет с тех пор, как племя Тераха, мигрировавшее на север из Ура вдоль Евфрата к Харрану, остановилось на одну или несколько ночей у небольшого окруженного стеной поселения Вавилон. Внуки Авраама теперь стали вождями крупных кочевых племен в Сирии и Палестине. А Вавилон превратился в крупный город, в котором сосредоточилась деловая активность обширного региона – нижнего Евфрата и Тигра. Во дворце на восточном берегу Евфрата теперь правит новый царь. Он еще молод и стал преемником своего отца только два года назад. Никто пока не знает, что ему суждено совершить во время своего правления. Его зовут Хаммурапи.

Он является отпрыском старой царской семьи. Его предком был Сумула-Эль, отобравший вавилонский трон у Суму-абума, в правление которого Авраам и проходил мимо Вавилона. Именно Суму-абум организовал маленькую конфедерацию деревень аморитов, сделав Вавилон столицей. Династия, следовавшая за ним, была сильной. Иной она не могла быть, чтобы не только сохранить независимость Вавилонского государства, но и существенно усилить его. Теперь оно хотя и имело местное значение, но с ним нельзя было не считаться. А Сумула-Эль нанес поражение соседнему древнему городу Киш, правитель которого верил, что имеет право царствовать над государством аморитов. А в период правления его сына Забума возросла угроза со стороны Элама – великой силы на Востоке.

Пока торговцы каменными топорами бродили по зеленым дорогам Англии, а люди культуры колоколовидных кубков продвигались в глубь территории Европы по речным долинам, цари Элама наблюдали за борьбой между правителями Исина и Ларсы за контроль над Месопотамией к югу от Вавилонского государства. Они постоянно вмешивались в борьбу между двумя небольшими княжествами – иногда их вмешательство было активным, иногда пассивным – и наконец в 1836 г. до н. э. правитель Элама Кудур-Мабуг захватил ослабевшую Ларсу, цинично присвоил себя титул защитника аморитов и посадил там на трон своего сына Варад-Сина. Исин продолжал существовать – им правила целая череда слабых царей, но его влияние резко уменьшилось. Даже Вавилон стал уступать Эламу и прилагал усилия, чтобы сохранить независимость. Тридцать четыре года назад после двадцатилетнего правления умер Варад-Син, и его преемником стал его брат Рим-Син, энергичный монарх, который прочно сидел на троне Ларсы и твердо удерживал Месопотамию южнее Вавилонского государства. Такова была ситуация, когда отец Хаммурапи – Син-мубаллит – двадцать лет назад взошел на трон Вавилона.

Ближний Восток во времена Хаммурапи. Царства, названия которых набраны заглавными и строчными буквами, находятся под управлением аморитов

Жители Вавилона считали Син-мубаллита величайшим царем. Пренебрегая претензиями Рим-Сина на господство над всей Южной Месопотамией, он сохранил государство и даже вернул территорию, отданную Эламу его отцом. Восемью годами ранее имело место открытое столкновение с Рим-Сином, и многие вавилоняне с гордостью вспоминали о своем участии в победоносной борьбе против объединенной армии Ларсы и Ура. Рим-Син отступил и был вынужден восстанавливать пошатнувшийся престиж выступлением против более слабого врага. На следующий год он напал на Исин, все еще номинально независимый, и положил конец двухсотлетнему правлению местной династии. Но гарнизон, который он оставил в Исине, был слабым, и спустя два года Син-мубаллит смог объявить 1795 г. до н. э. «годом взятия Исина». Хотя Син-мубаллит не сделал попытки удержать город, не было сомнений, что в борьбе за престиж Вавилон одержал две последовательные победы. Теперь же Сим-мубаллит был мертв, и на трон взошел его сын, которого пока никто не знал.

Хаммурапи, глядя из окна своего дворца, построенного из желтого кирпича, на воды Евфрата и растущие на противоположном берегу пальмы, хорошо понимал, что союз Ларсы и Элама – лишь одна из опасностей для его царства. На севере и западе находилась другая великая и агрессивная сила – Ассирия, и только решительные и хорошо скоординированные действия могли спасти Вавилон от «перетирания» между этими жерновами.

Когда сто лет назад Авраам отправился на северо-восток из Ура в Харран и на юго-запад из Харрана в Палестину, он шел среди своих людей – аморитов. Еще до Авраама амориты распространились из пустынь Северной Аравии на плодородные земли востока, севера и запада и заселили обширную полукруглую территорию, ограниченную средиземноморским побережьем, горами Южной Турции и горами Западной Персии. Только могущество Элама удерживало их на восточном фланге, а Египта – на западном.

Со времен Авраама этот тесный союз небольших кочевых племен выкристаллизовался в кольцо аморитских царств, сосредоточенных вокруг столиц амбициозных и завистливых монархов. После того как аморитское царство Ларсы сдалось Эламу, Вавилон в течение сорока пяти лет был самым восточным из этих государств. Севернее находилась Эшнунна, а к северу от нее – Ассирия, владевшая истоками Тигра. Оттуда царство тянулось на запад. Центр был занят Мари на верхнем Евфрате, а далее располагались Идамарац со столицей в Каркемише и Ямхад, управляемый из Алеппо. Южнее Ямхада на средиземноморском побережье находились царства Угарит и Катана и, наконец, племена Ханаана, где правили сыновья и внуки Авраама. Синайская пустыня отделяла их от Египта.

Двадцать два года назад, когда Хаммурапи был еще мальчиком, – в год восшествия его отца на престол – на северной границе вспыхнул пожар. Умер ассирийский царь Ила-кабкабу, а его второй сын Шамши-Адад собрал на южной границе армию, вторгся в Эшнунну и захватил ее южные провинции. Потом он со своей победоносной армией пошел на Ашшур, столицу Ассирии, сместил своего брата Амину и сам утвердился на троне. В следующем году он захватил царство Мари и назначил там регентом своего младшего сына. В последующие годы он продолжал движение на запад, ведя военные кампании против Идамараца и Ямхада, и наконец вышел к Средиземному морю.

Превратив правителей северных царств в своих вассалов, Шамши-Адад обратил свой взор на юг, и Вавилон от судьбы Алеппо спасло то, что царь Эшнунны Ибалпи-эль неожиданно оказался крепким орешком и, хотя отдал свои северные территории ассирийцам, упорно отражал все атаки на свою столицу.

Для Хаммурапи, проницательного и умного молодого человека, было очевидно, что один из двух опытных воинов, Рим-Син из Ларсы или Шамши-Адад из Ассирии, попытается воспользоваться шансом – смертью его прославленного отца, – чтобы завоевать эту важную территорию в среднем течении Евфрата. Он решил подкинуть им другие поводы для размышления.

Отвлекающий маневр против Шамши-Адада был организован довольно быстро. Царь Мари, свергнутый еще двадцать лет назад, имел сына по имени Зимри-Лим, который вырос в изгнании. Подстрекаемый Ярим-Лимом из Ямхада и Хаммурапи из Вавилона, он решил вернуться и потребовать свое наследство. В 1790 г. до н. э., через два года после восхождения на трон Хаммурапи, Зимри-Лим изгнал ассирийского наместника из Мари и восстановил царство в верховьях Евфрата. Для поддержки соседа Хаммурапи собрал армию и двинулся на север, установив свои пограничные столбы в восьмидесяти милях выше по Евфрату. Воевать им не пришлось. Даже без военных действий Хаммурапи поставил в абсолютно безвыходное положение старого ассирийского царя, восстановил баланс сил на севере и защитил себя от любого нападения с этого направления двумя буферными государствами.

На юге был Рим-Син из Ларсы, сила которого заключалась в союзе с Эламом. Мы не знаем, какие послы Хаммурапи ходили по тайным тропам гор Персии и что за послания они переносили, однако в 1785 г. до н. э. Хаммурапи поднял свои армии и двинул их на юг против Рим-Сина. Он захватил и на этот раз удержал город Исин. А Элам не сделал ни одной попытки вмешаться – теперь у Элама были собственные проблемы. Его неожиданно атаковало племя касситов с гор Луристана на северо-западе. Примерно в это время прерываются записи эламитской столицы Сузы.

На какое-то время Вавилон оказался в безопасности. Он уже был намного сильнее, чем раньше, и впервые за семь лет, прошедшие после восхождения Хаммурапи на трон, он смог сделать паузу и заняться мирными делами. Следующие двадцать лет в Месопотамии был мир.

За эти годы поколение, родившееся при восхождении на престол нового царя, стало взрослым. Эти люди уже не помнят напряженных дней своего раннего детства, когда их отцы шли на войну под командованием своего молодого генерала. Теперь царь, как и их отцы, достиг среднего возраста и войны давно не было. Тем не менее новое молодое поколение проходило военную подготовку. Цена мира – постоянная бдительность. Поэтому каждый год после сбора урожая в городах и деревнях объявляется призыв, и мужчины уходят с пастбищ и прочих мест занятости, чтобы послужить своему царю. Никто не отлынивает, хотя исключения все же иногда делаются – из сострадания к немощным или если человек занят делом национальной важности. Остальные, вооружившись копьями и длинными узкими щитами, выступают в путь. Одни сменяют подразделения регулярной армии на пограничных фортах, другие усиливают армию в наиболее вероятных направлениях атаки. Третьи просто демонстрируют силу, проводя маневры у границ. Военные кампании обычно ведутся именно в месяцы после сбора урожая, об этом нельзя забывать, да и потенциальным врагам нельзя позволить забыть об этом. Это время товарищества и полных желудков, длинных маршей и спокойных ночей под теплыми овечьими шкурами вокруг бивуачных костров. Поэтому военная служба отнюдь не является непопулярной среди молодых людей. Более того, ношение оружия – видимый признак достойного социального положения, принадлежности к имущему классу, только представители которого, по сути, и были настоящими «гражданами». Вспомогательными работами в армии, подвозом припасов, приготовлением пищи, разбивкой лагерей и т. д. занимается невооруженная «беднота», не владеющая землей, поскольку рабам не дозволяется оставлять свою работу и идти на военную службу.

Молодые люди не знали, почему Хаммурапи выжидал двадцать долгих лет, прежде чем пустить в дело свою хорошо обученную пехоту. И они вряд ли осознавали, какие перемены за это время произошли в Вавилоне, поскольку они росли вместе с этими переменами. Но их отцы, люди, принадлежавшие к поколению Хаммурапи, хорошо знали, что случилось и почему Хаммурапи ждал благоприятного момента. Он использовал эти годы, чтобы создать нацию и государственную гражданскую службу.

Они помнили, в отличие от своих детей, родившихся уже после восхождения Хаммурапи на престол, что Вавилон был главой союза. Каждый из маленьких городов, входящих в союз, имел собственного царя и своего, особенного бога. И «граждане», и «беднота» поклонялись городскому богу и служили городскому царю. Кроме того, еще не забылось то, что раньше город и все, что в нем было, а также земля вокруг принадлежали городскому божеству и его служителям – жрецам – и управлялись ими. Некоторые из городов, такие как Киш, Ниппур, Сиппар и Исин, были намного старше Вавилона, а Киш и Исин вообще были некогда сами главами больших союзов.

Было время, когда некто мог написать царю Мари Зимри-Лиму (и это письмо сохранилось до наших дней): «Нет царя, который сам по себе был бы сильнейшим. Десять или пятнадцать царей следуют за Хаммурапи из Вавилона, такое число идет за Рим-Сином из Ларсы, столько же идет за Ибалпиэлем из Эшнунны, столько же идет за Амутпиэлем из Катаны. Двадцать царей следуют за Ярим-Лимом из Ямхада».

Хаммурапи все изменил. Он видел опасность большого числа вассалов, которые легко могли изменить своему властелину, и был исполнен решимости стать «сам по себе сильнейшим». Вассалы были смещены и заменены губернаторами, управлявшими от имени вавилонского царя, которые сами были по большей части вавилонянами. Хаммурапи взял на себя административные и законодательные функции смещенных царей, лично следил за постройкой и ремонтом каналов, разбирал судебные тяжбы. Губернаторы собирали налоги, вели списки армейского призывного состава, надзирали за соблюдением торговых соглашений. Постепенно сформировался штат секретарей, посыльных и казначеев для выполнения мелких административных функций. Стража и сборщики налогов следили за дорогами.

Городские боги оказались более серьезной проблемой, чем городские цари. Дело в том, что на протяжении всего периода существования городов люди прежде всего поклонялись своему храму, а не столичному. Но Хаммурапи нанес местным богам решительный удар. Началось планомерное возвеличивание вавилонского бога по имени Мардук, доселе мало кому известного. Его храмы строились повсеместно, проводились крупные торжества в его честь. Мардук стал великим богом, и всем людям, и даже местным божествам, следовало склониться перед ним.

За прошедшие годы вавилонский союз стал централизованным государством Вавилонией. Люди старшего возраста, несомненно, не одобряли перемен. Но молодежь с ними выросла и восприняла их как должное.

Хаммурапи, читая таблички, посланные его агентами из расположенных за пределами границ Вавилонии стран, знал, что пришло время сделать следующий шаг. Скорее даже его было уже давно пора сделать. В мире происходило много нового.

С людьми гор никогда нельзя было не считаться. В конце концов, горы возвышаются над всем цивилизованным миром. Если двигаться на север от Персидского залива через Элам и Эшнунну в Ассирию, по правую руку постоянно будут находиться горы Персии. А если из Ассирии повернуть на запад по Великому торговому пути, который ведет через Харран, Каркемиш и Алеппо к побережью Средиземного моря и портам, куда заходят суда с Крита, горы тоже поворачивают и, как и прежде, находятся справа. Это горы Армении и Восточной Турции. Даже во время морского путешествия на Крит – а многие информаторы Хаммурапи совершали эти путешествия регулярно – можно видеть горы, подходящие прямо к голубым водам верхнего моря. Это волнующее и навевающее дурные предчувствия зрелище для аморитов, потомков кочевников пустыни, веками возделывавших землю в долинах рек.

У торговцев, однако, подобных мыслей не было. Горы и люди гор для них были поставщиками важного сырья. Серебро и олово, свинец, большая часть меди и золота поступала в Двуречье с гор. Жители верхних равнин сезонно покидали своих овец и коз и аккуратные террасированные поля и отправлялись работать в места обнажения пород и в штольни, а потом разжигали плавильные печи, собирая отливки, как похожие на них люди, жившие на севере, собирали каменные топоры к приходу торговцев. Для Хаммурапи было нетрудно бдительно следить за всем, что происходит в горах.

Люди жили в горах с незапамятных времен и поклонялись своим древним богам, носившим странные имена, такие как Тешуб и Хебат [25]25
  Тешуб – хурритский бог грома, муж Хебат.


[Закрыть]у хурритов, Шиху и Харбе [26]26
  Шиху обычно отождествляли с вавилонским Мардуком или богом луны Сином, Харбе иногда отождествляли с Ану, иногда с Энлилем.


[Закрыть]у касситов. Но вожди и их рыцари-воины принадлежали к другой расе, и, хотя они правили уже несколько поколений, все еще хорошо помнили, что они некогда пришли с севера. Они также говорили на другом языке (эту языковую семью мы называем индоевропейской) и поклонялись другим богам – Митре, Индре и Варуне, Сурье и Маруту. Эти вожди и были гордой расой, и их гордость основывалась главным образом на колесницах и лошадях. Целыми днями они тренировались на своих колесницах, по вечерам сидели в деревянных дворцах или у лагерных костров, где они, наблюдая за табунами коней, пели песни северных земель, бескрайних равнин, лежащих за горами, о царях, спящих в глубине курганов уже больше трех сотен лет.

Имея легкие двухколесные колесницы, они могли даже в такой труднопроходимой местности, как горы, преодолевать большие расстояния, и юные принцы часто отправлялись в долгие путешествия к вождям далеких племен, находившимся с ними в родстве. Поэтому они знали о своих соплеменниках, мигрировавших в западном направлении – в Европу, и могли даже слышать об экспедициях, в это время поднимавших паруса, чтобы отправиться с берега Голландии к восточному побережью Англии. Хотя это были уже полукровки, родившиеся от смешанных браков с фермерами и торговцами, которые теперь вряд ли могли считаться родственниками. Они, конечно, знали об ахейцах, которые мигрировали на крутые берега Греции. А другая родня, переправившаяся через Дарданеллы под стенами маленькой крепости Троя и создавшая свои царства во внутренних частях Малой Азии, была достаточно близко, чтобы посещать ее регулярно.

Но в основном юные воины путешествовали на восток. Там жили их ближайшие родственники, говорившие на том же диалекте, поклонявшиеся тем же богам. Это были племена ариев, которые обошли Каспийское море с севера, прошли через равнины Кара-Кума и широкую долину Оксуса в горы Гиндукуш. Оттуда они видели верховья Инда и имели представление о богатых городах и возделанных землях цивилизации, жившей в долине южнее.

Хаммурапи тоже знал, хотя и из других источников, о родственных связях индоевропейских воинов гор. Вести о них приносили суда с Крита и из Ура и других портов Персидского залива.

То, что ахейцы с запада и арии с востока имели родственные связи и также были родней военных лидеров хурритов на севере и касситов на востоке, подчеркивал тот факт, что все они имели конные колесницы.

Лошади уже были известны аморитам. Прошло уже несколько поколений с тех пор, как они появились среди жителей гор, а при Хаммурапи – в Ассирии и Мари. Но лошади были чрезвычайно дороги, тем более что вместе с ними приходилось ввозить с гор и конюхов. А старое поколение взирало с недоверием на современную тягу к скорости любой ценой. Шамши-Адад, старый царь Ассирии, умерший уже десять лет назад, посчитал необходимым упрекнуть своего сына, желавшего иметь лошадей, за мотовство.

Хаммурапи отлично понимал, что всадники севера и востока – угроза Месопотамии. А теперь его агенты все чаще стали сообщать ему о серьезных перемещениях в горах. Касситов Луристана, живших к северу от великой равнины Элама и когда-то сыгравших свою роль в борьбе против Рим-Сина, теперь стало слишком много для небольших пастбищ. Да и хурриты Армении уже спускались с гор к северным границам Ассирии, Идамараца и Ямхада.

Хаммурапи был амбициозным человеком и давно лелеял главную цель – объединить всех аморитов от Персидского залива до Средиземного моря под одним правлением. Теперь создавалось впечатление, что набеги хурритов на северные царства могут опрокинуть его планы. Пора было действовать.

В 1762 г. до н. э. он приказал своим армиям выступить против Эшнунны на север. Молодым людям, родившимся около 1790 г. до н. э., теперь исполнилось двадцать восемь – тридцать лет. Именно они должны были стать костяком армии. В преддверии этого дня они много лет тренировались, имели нужный политический настрой и были преданы своей стране – Вавилонии – и ее царю. Впервые в Месопотамии войну начала страна, а не конгломерат городов.

Хаммурапи лично возглавил свои войска, считая это обязанностью и привилегией царя, и солдаты отнюдь не редко видели его в войсках. Царь передвигался на носилках или, как его шумерский коллега, в четырехколесной колеснице. От границы в районе Сиппара армия пересекла луга между Евфратом и Тигром (один дневной переход), переправилась через Тигр в районе современного Багдада и направилась в северо-восточном направлении, чтобы встретить «сброд из Эшнунны», как вавилоняне презрительно именовали армию этой страны. Когда сражение началось, они, несомненно, испытывали тревогу, как любые неопытные солдаты во все времена. Их, безусловно, удивило то, что тактика, которой они так долго и упорно обучались на тренировочных полях, действительно работает против реального врага. Армия перед ними была разбита, и жители Эшнунны открыли ворота города. Вавилоняне разбили лагерь у стен своего первого завоевания, и их глава выдвинул городу условия.

После этой победы вавилонская армия, к своему немалому удивлению, получила приказ идти на восток. Восточнее располагались горы Персии, страна касситов. Но, пока вавилоняне шли вдоль подножий на юг, стало очевидно, что их цель – не касситы, а Элам. Однако это не была серьезная угроза. Если следовать таким маршрутом, столица Элама Сузы была слишком далеко, чтобы на нее напасть. Это была своеобразная демонстрация силы, призванная вселить страх в сердца касситских горцев и отвлечь силы эламитов на северо-запад, подальше от их юго-западных союзников в Ларсе. Армия вернулась домой в Вавилон, проведя несколько удачных боев с эламитами. В Эшнунне Хаммурапи оставил губернатора и гарнизон.

На следующий год, когда урожай был собран, солдат снова призвали под знамена, и на этот раз они двинулись на юго-восток вдоль Евфрата. Относительно места назначения сомнений быть не могло. Следовало раз и навсегда решить вопрос, кто будет править в Месопотамии – Вавилон или Ларса. Рим-Син, царь Ларсы, был человеком очень старым. Он правил уже шестьдесят один год, со времен деда Хаммурапи и с тех пор, как он тридцать пять лет назад ликвидировал господство Исина. После этого у него не было соперников, претендующих на господство. Но теперь его власть существенно уменьшилась и города союза один за другим переходили к новым хозяевам. От Элама, на жителей и правителей которого произвела большое впечатление прошлогодняя демонстрация силы вавилонянами, помощи не было. Вскоре Ларса капитулировала и старый царь был взят в плен.

Теперь Хаммурапи стал властителем богатой и густонаселенной страны, с ее большими древними городами, привыкшими к самоуправлению почти без вмешательства номинального господина. Ему потребовалось три года, чтобы утвердить здесь свои новые идеи. Самым заметным признаком нового порядка, помимо присутствия солдат гарнизона, стал большой объем нового строительства, религиозного и светского, именем нового царя. И еще установка на рыночных площадях черных обелисков, на которых клинописью были нанесены положения нового закона – кодекса Хаммурапи.

Нового в кодексе было немного, и жители покоренных городов не знали, что своей известностью в грядущих тысячелетиях Хаммурапи будет обязан именно ему. В основном он касался компетенции служащих и советников царя, но его особое значение заключалось в том, что отныне и впредь в Месопотамии существовал один закон, а Хаммурапи был, как он сам выразился, «царем, превосходящим других царей», чье правосудие торжествует на этой земле.

Реформы не обошли и религию. Хаммурапи утверждал в своем кодексе, что старые шумерские боги Ану, Энлиль и Эа [27]27
  Ану, он же Ан – бог неба, Энлиль – бог воздуха, Эа, он же Энки, Эйа – бог земли.


[Закрыть]доверили ему царство, «основы которого так же прочны, как небеса и земля». И мифология, отрывки из которой звучали на главных храмовых праздниках, в первую очередь на празднике Мардука в Вавилоне, теперь главной религиозной церемонии года, была в этот период несколько подредактирована, чтобы показать Мардука главным богом, по праву отдающим приказы Ану, Энлилю и Эа. Шумерские боги отказались от своих прав в пользу вавилонского бога Мардука, так же как шумерские цари подчинились царю Вавилона. К 1757 г. до н. э. Хаммурапи почувствовал, что его положение достаточно прочное, чтобы покинуть Шумер и отправиться воевать со своим бывшим союзником – царством Мари. Спустя два года, низложив ассирийского царя Исме-Дагана, он добился побед и на севере Ассирии, на границе с хурритами.

Впервые после легендарных дней великих царей Ура, живших четыре сотни лет назад (столько же лет отделяет нас от конкистадоров), вся Месопотамия, от гор до моря, была объединена под властью одного правителя. Но все-таки уже было слишком поздно. Ведь традиционный следующий шаг – кампания вдоль верхнего течения Евфрата и южных хребтов турецких гор до Средиземноморья – был невозможен. Дорогу перерезали хурритские всадники, теперь прочно обосновавшиеся в низине, где их колесницы имели пространство для маневра, а хурритские правители терпеливо ожидали в горах Персии любого движения на запад из Месопотамии.

Хаммурапи теперь уже был в летах, управление, которому он всегда уделял огромное личное внимание, легло на его плечи непосильной тяжестью. Мы не знаем точную дату его рождения, но, когда он завоевал Ассирию, ему уже было около шестидесяти. Он умер в 1750 г. до н. э. в возрасте около семидесяти лет.

Люди, родившиеся в Вавилоне в начале его правления, в 1790 г. до н. э., когда он умер, отметили свое сорокалетие. Двенадцать лет они расширяли и удерживали империю Хаммурапи. Теперь они тоже достигли среднего возраста, а их дети росли в быстро меняющемся мире. Сын Хаммурапи Самсу-илуна сам принадлежал к этому поколению и побывал с армией в Ларсе и Ассирии. Небольшая регулярная армия была ему верна, а жители Вавилона, которые составляли основную массу армии, приняли его власть без вопросов как преемника Хаммурапи. В течение четырех лет посевные и уборочные работы, религиозные процессии и ремонт каналов, торговые караваны и городское строительство шли без перерыва. А пограничная стража, знавшая из истории, что следует ожидать вторжений и беспорядков, когда умирает царь, бдительно наблюдала из сторожевых башен за безлюдными равнинами и мирно пасущимися стадами.

В 1746 г. до н. э. наблюдатели из Эшнунны увидели дым костров в горах. На следующий день из устья долины вылетели конные колесницы. Далее двигались копьеносцы и лучники, за ними – скрипящие повозки. Гонцы доставили в Вавилон сообщение о наступлении касситов.

Гандаш, индоевропейский вождь касситов, лучше знал, что происходит. Это не был рейд в поисках добычи. Его люди пришли, чтобы остаться, и он знал, что в дне пути позади с собственной охраной двигается обоз – женщины и дети, стада, шатры и мебель, домашняя утварь. Да и как могло быть иначе? Великий Хаммурапи мертв, и прекрасная земля осталась без хозяина. Ее может захватить каждый, кто поторопится.

Со всей доступной лошадям скоростью (которую приходилось снижать из-за обилия новых препятствий – широких рек и сети ирригационных каналов) Гандаш бросил свои силы на Вавилон. И Самсу-илуна призвал ветеранов к оружию, на этот раз чтобы защитить свои дома. Гандаш недооценил нового царя и его опытную армию. Между водами Евфрата и Тигра испытанные в боях пешие солдаты Вавилона нанесли поражение пришедшим с северо-запада конникам. Первая серьезная стычка между индоевропейцами и семитами, между конными и пешими воинами завершилась в пользу последних.

Но это была лишь частичная победа. Гандаш отступил за Тигр, однако остался на равнине. Эшнунна и долина Диалы вошли в состав Касситского царства. Самсу-илуна, должно быть, уже знал, что произойдет дальше. Уже через несколько недель пришли сообщения из Ассирии, к северу от касситского плацдарма, о восставших городах, убитых гарнизонах и новом царе, объявившемся в старой столице – Ашшуре. Потом все стихло. Самсу-илуна стал готовиться к беспорядкам на юге.

Однако прошло четыре года, прежде чем они начались. Очень уж хорошо Хаммурапи сделал свое дело. Четыре года несли свою службу гарнизоны и работали губернаторы в Шумере, и периодически происходили стычки между конными войсками касситов и вавилонянами на севере. Теперь и у вавилонян имелись свои колесницы.

В 1742 г. до н. э., спустя восемь лет после смерти Хаммурапи, в Ларсе объявился претендент на престол. Он назвал себя Рим-Син, как последний царь, и привлек на свою сторону Ларсу, Урук и Исин. Самсуилуна был готов к нападению, но ему пришлось держать основную массу своей армии на границе с касситами, и он мог выделить лишь небольшие силы сверх местных гарнизонов, чтобы справиться с бунтом в Шумере. Но даже при этом ему удалось, после двухлетней партизанской войны в болотах и тростниковых зарослях юга, поймать и казнить лидера повстанцев. И снова установился непрочный мир.