Текст книги "По одной могиле за раз"

Автор книги: Джанин Фрост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

4

Упади во внезапной тишине комнаты булавочка, эффект был бы как от гранаты. Я хорошо представляла, что Элизабет имела в виду под «он приходит», но так как для меня было слишком уж невероятным вообразить такое, я должна была убедиться.

– Хочешь сказать, что после того, как одержимый убийствами мудило умер, он стал призраком, который каждый Хэллоуин может бродить во плоти?

Элизабет в замешательстве нахмурилась на «мудило», но на остальную часть моего вопроса ответила без колебаний.

– Насколько мне известно, только в последние несколько десятилетий Крамер способен материализовываться во плоть на всю ночь.

– Почему только ночь Хэллоуина? – Конечно, это как раз то время, когда многие люди отмечают саму идею призраков, упырей, вампиров и других существ, но большинство из них и не верят, что те существуют.

– Это время, когда барьер между мирами тоньше всего, – ответил Кости. – Самайн отмечали задолго до того, как люди сделали из него праздник с конфетами и костюмами.

Губы Элизабет скривились.

– Иронию в том, что он становится сильнее в ночь, посвящённую тому, что он когда-то считал еретическим культом, Крамер не видит. Он по-прежнему считает себя действующим на Божьей стороне, будто бы Всевышний не дал ему ясно понять, что не хочет иметь с ним дело.

– И что он делает на Хэллоуин? – Я готова была держать пари, поставив всю свою кровь до последней капли, что Крамер тратил ночь не на выпрашивание сладостей.

– Он вытягивает признания в колдовстве у трёх женщин, которых похищает его соучастник-человек, а затем сжигает их заживо, – ответила Элизабет, и боль исказила её черты.

А это уже официально. Теперь я хотела убить духа – идея, которую я отбросила, как маловероятную, всего двадцать минут назад.

Проблема заключалась в том, что моей специализацией было убивать вампиров и упырей. Не людей, которые уже мертвее мёртвого.

– За какое время до Хэллоуина он находит помощника, чтобы похищать женщин? – спросил Кости.

– Я не уверена, – ответила Элизабет. Она отвела глаза, будто стыдясь. – Может быть, за неделю? Я следила за Крамером как только могла все эти столетия, пытаясь найти способ покончить с ним, но он хитёр. Большую часть времени он ускользает от меня.

Мда, все эти способности исчезать превращают в ад любые попытки преследования, даже для других призраков. Выслеживать его – всё равно, что пытаться надеть наручники на ветер.

Что поднимало ещё один вопрос.

– Ты сказала, что многие призраки считают тебя изгоем из-за того, что ты пытаешься убить одного из своего рода, который, очевидно, и является Крамером. Как ты, эээ, пытаешься это делать? – Мысленный образ двух прозрачных фигур, пытающихся придушить друг друга, промелькнул у меня в голове.

– На протяжении столетий я вступала в контакт с несколькими медиумами, убеждая их, что Крамер – зло, в надежде, что кто-нибудь сможет изгнать его. Они пытались разными способами, но ни одна попытка не удалась. После того, как распространилась молва о том, что я делаю, меня сторонятся многие из мне подобных… за исключением таких, как Фабиан.

Улыбка, которую Элизабет подарила ему, закончив предложение, была наполнена такой трогательностью, что я почувствовала, будто мешаю, просто наблюдая за ними. Возможно, его интерес к ней не был односторонним.

– Крамер – убийца и сволочь. Почему бы и другим призракам не желать его смерти, а? – спросил Кости, придерживаясь практических аспектов.

– Подумайте, – ответил Фабиан, отводя взгляд от лица Элизабет. – Большинство людей нас не видят, вампиры и упыри игнорируют, и мы отвергнуты всеми богами, которым когда-либо поклонялись. Всё, что у нас есть – нам подобные. Большинство сочувствуют мотивам Элизабет, но попытки убить одного из своих считаются омерзительными, невзирая на причины.

– Но не для тебя, – сказала я, гордясь им за то, что он стал одним из повстанцев против этой извращённой спектральной версии дипломатической неприкосновенности.

Фабиан кратко склонил голову.

– Возможно, другие, такие как я, цепляются за нашу потерянную человечность больше, чем все остальные.

Нет, подумала я.

Такие строго принципиальные люди, как ты, поступают правильно независимо от того, из плоти они или из тумана.

– Крамер убивает на протяжении десятилетий, а ты пыталась уничтожить его уже сотни лет? – Тон Кости был мягким, однако глаза сузились.

– О-о, он убивал задолго до того, как снова смог сжигать людей, – решительно заявила Элизабет. – Он мучил тех, кто имел возможность его видеть, доводил их до безумия или смерти. А затем, когда он смог материализовывать себя во плоть, он выделил наиболее уязвимую группу: дети, пожилые или больные люди, и толкал их к той же горькой развязке. И никто им не верил. Как никто не поверил и мне, когда я была осуждена как ведьма и приговорена к сожжению.

Мурашки пробежали по спине от мрачного резонанса в голосе призрака. Если Элизабет наблюдала за этой жестокой закономерной игрой все эти годы, не в силах ничего сделать, чтобы остановить его, я поражена, что она до сих пор в здравом уме. У меня не всегда получалось поймать злодеев, но одной из вещей, за которые я цеплялась, была надежда, что в один прекрасный день они получат по заслугам, в этой жизни или в следующей. Однако Крамеру удалось избежать наказания по обе стороны могилы. Пусть у меня и было достаточно проблем из-за нежеланных сил Мари, поисков дяди возможности уйти на другую сторону и подозрений по поводу нового операционного консультанта, но несправедливости, по которой Крамер свободно блуждал, пытая и убивая невинных людей, было для меня уж слишком.

Однако решиться меня заставил не один лишь гнев. Но и то, как Фабиан смотрел на Элизабет. Он перевёл взгляд на меня, и мольба в этом одном единственном взгляде укрепила моё решение.

– Я помогу тебе, – сказала я Элизабет, подняв руку в ожидании протеста Кости. Фабиан через многое прошёл ради меня, но единственным путём, которым я могла выражать свою благодарность, было простое «спасибо». И вот мой шанс показать Фабиану, что он также дорог мне, как и любой другой друг, хоть он среди них и единственный нематериальный. Помочь Элизабет – не просто правильно; это важно для Фабиана. В самом деле, был ли у меня другой выбор?

Холодные пальцы обхватили мою руку и сжали. Я отвернулась от Фабиана, чтобы встретить пристальный взгляд Кости.

– Ты не единственная, кто чувствует себя в долгу перед ним, – тихо сказал Кости. Затем его губы изогнулись, когда он сосредоточился на Фабиане. – Хотя ты мог бы дать нам задачку и полегче.

– Я буду делать всё, что понадобится, чтобы помочь вам, – поклялся Фабиан, и лицо его осветилось такой надеждой, что моё сердце сжалось. Я могла и чувствовать уверенность в нашей способности справиться с соучастником Крамера, если мы вовремя узнаем, кто этот новый ассистент, но я понятия не имела, возможно ли вообще убить привидение. Кости угрожал экзорцизмом парочке из них, но, по словам Элизабет, это, скорее всего, не сработает. Очевидная вера Фабиана пугала меня по несколько большим причинам, чем вышедший на свободу убийца. Я боялась, что подведу его после всего того, что он для меня сделал.

– Мы знаем, дружище. Ты уже доказал это, – ответил Кости.

– Спасибо, – очень тихо произнесла Элизабет.

Что-то заблестело в её глазах, и я, если б увидела такое на ком-то другом, поклялась бы, что это слёзы.

– Я пришла сюда практически без надежды. Ваш род, как правило, не связывается с нами, независимо от обстоятельств.

– Да? – Улыбка моя была невесёлой. – Зови меня пинателем задниц без дискриминационных заморочек, потому что Крамер и его помощничек заслуживают того, чтобы их уничтожили, независимо от того, к какому роду они относятся.

– Может, будет лучше, если ты останешься в комнате Фабиана, пока мы определяемся с первоначальным курсом действий, – предложил Кости, искоса бросая взгляд на Фабиана, прежде чем снова повернуться к Элизабет. – Будет спокойнее, если энергия будет исходить из той комнаты в доме, к излучениям из которой другие призраки уже привыкли.

– Конечно, – ответила Элизабет, разглаживая длинную юбку, плавно воспарив в положение стоя. – Я буду очень осторожна.

– Фабиан может посвятить тебя и в правила дома. Поговорим подробнее после, когда мы с женой отдохнём днём.

Оба привидения поняли намёк и исчезли, бормоча «спасибо». Я дождалась, пока энергия в комнате рассеется, прежде чем повернуться к Кости.

– Ты, хитрый сводник.

В его улыбке было гораздо больше, чем просто намёк на лукавство.

– Не дай я парню это преимущество, он бы, скорее всего, ещё ближайшие несколько веков собирался с мужеством сделать ей комплимент.

– Бесстыдник, – поддразнила я, стараясь говорить тихо, поскольку не знала, как далеко ушли Фабиан и Элизабет.

Смех Кости омыл меня волной, тёмной и обещающей.

– Точно, и я намерен доказать это, как только мы окажемся в постели.

Я была уставшая, с роем мыслей в голове, и дел было по самое горло, но только идиотка упустила бы такого рода приглашение.

– Наперегонки, – прошептала я и бросилась вверх по лестнице.

5

Я захлопнула крышку своего iPad, не смяв устройство в припадке гнева лишь потому, что оно было слишком дорогим.

– Что за больной чокнутый мудак!!! – выплюнула я.

Кости взглянул на меня, а потом снова перевёл внимание на дорогу.

– Говорил тебе, не читать эту книгу.

Да, это была долгая поездка в Вашингтон, округ Колумбия, книга была доступна для покупки в интернете, а изучение цели значилось первым моим шагом, когда я начинала охоту. Я знала, что Malleus Maleficarum будет нашпигована суеверным бычьим дерьмом, но недооценила глубину её порочности. Не знаю, что вызывало большее отвращение: заповеди, изложенные Крамером, или понимание того, что они властвовали сотни лет и вызвали бесчисленное количество смертей, прежде чем среднестатистический человек перестал верить, что он прав.

– Обвиняемый не имел ни малейшего шанса, – продолжила кипеть от злости я. – До доказательств вообще никому не было дела. Всё, что было нужно – «почувствовать», что женщина – ведьма, и бум! – Инквизитор мог просто схватить её. Признания вытягивались под пытками – описываются просто тошнотворные подробности, могу добавить – и даже если бедная женщина признавалась до пыток, её всё равно пытали просто для «подтверждения». А если кому-нибудь из обвиняемых удавалось не признаться, не важно, какие ужасающие вещи с ними делали, их в любом случае сжигали заживо, потому что тогда они считались нераскаявшимися. Иисусе!

Последовало ворчание:

– Не думаю, что Он имеет к этому какое-либо отношение, милая.

– Можно и не сомневаться, – пробормотала я. Религия может быть извинением, но истинными виновниками всегда были власть и порок. – Знаешь, Крамер считает женщин ответственными за всё, начиная от импотенции и кончая неурожаями. И это я ещё не начинала о его одержимости идеей, что они – зло по природе, ненасытные распутные создания.

Кости скривил губы.

– Теперь безумно хочешь убить его, да?

– О, тааак сильно. – Руки мои просто зудели от желания совершить над Крамером насилие, но так как он становился материальным, только когда сжигал заживо новых жертв на Хэллоуин, в тот момент будет уже слишком поздно. Я согласилась найти способ расправиться с ним, пока он в туманном состоянии, а это, готова поспорить, расчленёнку не включает… к сожалению.

Взгляд, который бросил в мою сторону Кости, сказал мне, что он догадался о моих мыслях. Или, быть может, заметил, как я сжимаю руки в кулаки.

– Выше голову, Котёнок. Может, тот парень, с которым мы встречаемся, найдёт особенно жестокий способ изгнать ублюдка навечно.

– Ты кажешься довольно расслабленным во всей этой ситуации, – с лёгким раздражением сказала я, замечая беззаботность в его голосе и энергии.

Кости чуть ли глаза не закатил.

– Почему бы не быть? Впервые за много лет наши отношения крепки, никто не пытается активно убить нас, а наши ближайшие друзья счастливы. Чёрт возьми, Котёнок, будь я ещё расслабленней, мне бы понадобилась сигарета.

Я уже собиралась сказать, что всё не так уж розово, учитывая дядю, застрявшего в промежуточном состоянии, потенциально проблемного Мэдигана и смертоносного призрака, разгуливающего на свободе, но потом притормозила. Не будет ли что-то стрессовое постоянно происходить в нашей жизни? Если я не научилась наслаждаться положительными моментами – а всё, на что указал Кости, было очень положительным – тогда мне придётся жить с постоянным синдромом полупустого стакана [1]1
  Стакан, в который до середины налита вода, пессимист называет полупустым, а оптимист – наполовину полным.


[Закрыть].

– Ты прав, – сказала я, потянувшись, чтобы сжать его бедро. – Лучше никогда не было.

Кости схватил мою руку и поднёс к своим губам, в шёпоте поцелуя коснувшись ими костяшек пальцев.

У нас всегда были проблемы, но, как и все остальные, мы будем решать их по одной за раз. Прямо сейчас Крамер был первым в списке, но со всеми проблемами, которые вызвал этот призрачный подонок, были и плюсы. Пусть Крамер и способен терроризировать и причинять людям вред, но как только он появится в поле моего зрения, он нарвётся на кое-кого своей «весовой категории». Меня нелегко напугать, к тому же призрак никогда не сможет победить вампира в драке. До Хэллоуина он не сможет даже удар нанести, а мы уложим его на лопатки задолго до того. Моё настроение улучшилось ещё больше.

– Бьюсь об заклад, этот медиум скажет нам хорошие новости, – добавила я голосом, чуть охрипшим из-за того, что язык Кости в этот момент легчайшим прикосновением скользил между моими пальцами.

Элизабет сказала, что до сих пор медиумы не смогли проделать это, но ведь ей удалось предпринять всего несколько попыток, а последняя и вовсе была более пятидесяти лет назад. Лучший друг Кости Ниггер знал одних известных демонологистов, порекомендовавших медиума, на встречу с которым мы и направлялись, и если нам повезёт, он окажется эффективнее остальных. Если с ним толку не будет, у нас в рукаве ещё несколько приёмчиков. Тоже хорошо, потому что октябрь не за горами.

По крайней мере, у нас есть главный козырь. Как и все призраки, Элизабет была ограничена в путешествиях на большие расстояния, вынужденная делать это либо своеобразным автостопом, цепляясь за машины, либо с помощью лей-линий, являющихся сверхъестественной версией скоростного поезда. Лей-линии, как правило, вели в различные горячие, с точки зрения паранормальности, точки, так что ей придётся останавливаться на каждой из них в попытке найти Крамера, а ещё и держать меня в радиусе ста миль от него, дабы я могла использовать свои позаимствованные силы и приманить Крамера к себе.

А потом, когда он окажется у меня, я смогу приказать ему никуда не исчезать, пока мы не проведём над ним обряд экзорцизма. Я терпеть не могла, что одним из побочных эффектов выпитой крови королевы вуду – в дополнение к превращению в кошачью мяту для призраков – была способность лишать призраков свободы воли, однако в данной ситуации она очень пригодится. Я чувствую себя некомфортно, когда использую эту силу на призраках, которые находят меня, но таким ублюдком, как Крамер, повелевать я буду с улыбкой. И несомненно с ведьмовским хихиканьем.

Что касается сообщника, ну, с человеком так легко расправиться, что даже размышлять об этом не так весело.

– Мы на месте, – сказал Кости, отпуская мою руку, чтобы въехать на полосу парковки в торговом центре.

Я огляделась вокруг в поисках какого-либо названия с тематикой загробной жизни среди торговых точек L-образного комплекса.

Ближе всего к нам я обнаружила «Райский Чизкейк Дины», однако я сомневалась, что это то самое место.

– Ты уверен, что это здесь?

Кости указал мне.

– Сад Елены Троянской, вон там.

– Но это же цветочный магазин, – сказала я, будто для него это не было очевидным.

Он ответил мне, припарковывая машину:

– Может, он воображает, что общается с цветами так же, как и с призраками.

Меня не должно было удивлять, что у медиума есть обычная дневная работа, однако я удивилась. А затем мысленно пожала плечами.

Несколько лет назад днём я училась в колледже, а ночью охотилась на вампиров. Только то, что человек как-то связан с паранормальным, вовсе не означает, что он должны быть вовлечён в этот мир всеми частями своей жизни.

Когда я вышла из машины, грохот голосов атаковал мой разум как резко, будто щёлкнули выключателем. Рука инстинктивно метнулась к голове – совершенно бесполезный жест защиты от внезапного наводнения людской болтовни.

– Ох, дерьмо, – пробормотала я. – Дай мне секунду.

Кости подошёл ко мне, не спрашивая, что случилось.

Такую реакцию он видел уже достаточно, чтобы понять. Его взгляд метался между мной и остальной частью стоянки, в то время как из его ауры начала исходить клубящаяся энергия опасности – предупреждение всем беспульсным, что приближаться к нам – плохая идея. Уязвимее всего я была как раз в такие вот первые мгновения, когда использовала всю свою концентрацию на то, чтобы ослабить гул голосов в голове – внезапно ворвавшуюся любезность моей способности в чтении мыслей.

Как только мне удалось приглушить карусель разговоров до уровня, похожего на раздражающую музыку на заднем плане, я показала Кости большой палец.

– Какое у меня время?

– Семьдесят две секунды, – ответил он.

У Кости не было секундомера, но я знала, что его информация точная. Я сделала глубокий вдох. Положительный момент заключался в том, что на сегодняшний день это был самый короткий промежуток времени, за который я пришла в себя. Отрицательный – если бы нас атаковали в эти семьдесят две секунды, меня уже несколько раз могли убить. Не какой-нибудь человек, конечно, а средненький вампир или упырь, который уделал бы меня, пока моё внимание так опасно рассеяно.

– Вы были правы. Голоса легче контролировать, когда я привыкаю, что они там. Хотелось бы, чтобы эта опять-заработала-опять-перестала фигня уже прекратилась.

Медленной уверенной лаской он пробежался ладонями вниз по моим рукам. Его прикосновение передавало мне и силу, и решительность.

– Такое происходит реже, и привыкаешь ты быстрее. Совсем скоро ты полностью её освоишь, как делаешь с любым вызовом, бросаемым тебе в лицо.

Мне бы хотелось иметь хоть половину его уверенности в моих силах, но времени упиваться неопределенностью у меня не было. А пока я буду следовать мудрой мантре «притворяйся этим, пока им не станешь» [2]2
  «Притворяйся этим, пока им не станешь» (англ. fake it ‘til you make it) – довольно известная фраза, означающая, что достаточно притворяться уверенным, что добился чего-то, чтобы действительно это получить.


[Закрыть]. Я улыбнулась и сменила тему.

– Внутри цветочного магазина мужчина, думающий, что ты слишком горяч, чтобы быть натуралом. Думаешь, он и есть наш медиум?

Губы Кости изогнулись, но он не стал смотреть через моё плечо на магазин у меня за спиной. Без сомнения, он и сам уловил эти мысли, но был слишком вежливым, чтобы признать это.

– Давай выясним.

Изобилие запахов внутри «Сада Елены Троянской» заставило меня вдыхать практически также часто, как и до становления вампиром. Свежие цветочные ароматы смыли едкий запах бензина, выхлопных газов, химических веществ от тех случайных вдохов по дороге сюда, отчего я почувствовала себя так, будто мои лёгкие только что прошли быструю очистку. Практичности ради, это также давало мне возможность уловить запах потенциальной опасности. Неумершие Мастера могли скрывать свою ауру, но полностью стереть запах не мог никто. Пара вдохов сказали мне, что кроме нас с Кости в магазине вампиров не было, и землистый запах упырей я тоже не уловила. Конечно, мы были здесь по рекомендации Ниггера, но заваливаться без охраны было сродни просьбе к Судьбе послать нам неприятный сюрприз.

Как только я установила, что единственную опасность цветочный магазин может представлять только для аллергика, я обратила всё своё внимание на с шиком одетого афроамериканца, продолжавшего осматривать Кости так, будто тот дарил оргазм одним только своим видом.

Справедливости ради надо сказать, что так оно и было, однако это всколыхнуло мой инстинктивный вампирский территориализм, хоть Кости и был мне верен, не говоря уже о том, что такого рода связей не имел.

– Ты Тайлер? – спросил Кости одновременно с тем, как я громко откашлялась. И вопрос Кости, и мой кашель служили одной цели: оборвать начало мысленных фантазий парня о Кости. На то, чтобы соскрести их у меня из головы, потребуется несколько дней.

– Это я, – ответил Тайлер с быстрой обаятельной улыбкой.

– У нас назначена встреча, – сказала я, борясь с желанием вцепиться в руку Кости и зашипеть, сверкая клыками. – Я Кэт, а это мой муж Кости.

Удовлетворение омыло моё подсознание, однако выражение лица Кости, пока он рассматривал Тайлера, не сменило маску холодной невозмутимости.

– С моей везучестью быть не могло, что вы брат с сестрой, зашедшие купить мамочке цветочки, – разочарованным тоном произнёс Тайлер. Затем он подмигнул мне. – Правильно, дорогая, заявляй о своих правах на мистера Аппетитные Штанишки. Я бы сделал то же самое на твоём месте.

Улыбка дёрнула уголки моих губ. Я охватила взглядом мускулистые округлости задницы Кости, которые чёрные джинсы лишь подчёркивали. Затем посмотрела на обтягивающую переднюю часть, что никак не было связано с покроем джинсовой ткани. Наконец, я встретила взгляд шоколадных глаз Тайлера и подмигнула в ответ.

Он рассмеялся.

– Хороший магазин, – сказала я, чтобы сменить тему. – Всё так свежо и красиво.

Тайлер махнул рукой.

– Быть медиумом, может, и гламурно звучит, но кредиторов впечатляет только одна вещь, сладенькая. Платежи. К тому же, – он драматично вздрогнул, – когда они узнают о другой моей работе, им всегда нужны доказательства, что я не притворяюсь, а когда говоришь кому-нибудь, что его умершая тётушка Тилли ненавидит его мерзкую новую девушку, средства перекрывают.

Я не смогла не рассмеяться на это. Губы Кости изогнулись в ухмылке.

– В самом деле. Теперь, приятель, ты знаешь, зачем мы пришли. Будем говорить здесь или в другом месте?

– Здесь. Просто дайте мне закрыться.

Тайлер засуетился у входа, меняя табличку «ОТКРЫТО» на «ИЗВИНИТЕ, МЫ ВАС УПУСТИЛИ!» прежде чем запереть дверь. На обратном пути он ещё раз вожделенно посмотрел на задницу Кости, прежде чем встретиться с моим взглядом и начать обмахиваться.

– Рррр! – прорычал он театральным шёпотом.

Мой первоначальный взрыв территориализма сменился расположением.

Тайлер напомнил мне другого обходительного извращенца – моего друга Хуана. Если особь была женского пола, Хуана неизменно к ней влекло. За исключением ориентации Тайлер казался таким же. Из его мыслей я знала, что у него не было серьёзного интереса в Кости теперь, когда он знал, что тот женат. Казалось, он просто не может с собой справиться. Мысли Тайлера скакали между размышлением, какого рода призрак вызвал у нас неприятности, обдумыванием, люди ли мы, и предположением, что Кости на вкус как ванильная глазурь.

Два из трёх его размышлений, по крайней мере, не были распутными.

– Всё готово. Следуйте за мной, – сказал Тайлер. Мы направились к задней комнате магазина. Оттуда послышалось ещё одно сердцебиение, и я задумалась, есть ли у Тайлера партнёр. Однако меня не обеспокоило, что он не упомянул, что здесь находится кто-то ещё. Если один человек сможет навлечь на нас с Кости столько, что мы будем не в состоянии справиться, мы не достойны иметь клыки.

Вдоль короткого узкого прохода было разложено ещё больше цветов и ящиков, а также мешки с удобрениями и другие аксессуары из зелени. Как и можно было догадаться, этот беспорядок заканчивался в небольшом кабинете без окон, со стенами, видавшими и лучшие дни. Он был пуст. По крайней мере, я никого не видела, но судя по сердцебиению – и нескольким гнусавым хрюканьям – здесь находилось животное.

Мы с Кости опустились на два складных стула напротив стола, с одного угла обмотанного клейкой лентой. Тайлер выдвинул на вид более удобный стул и сел поближе к нам.

– Прошу прощения за обстановку, – всё так же задорно сказал он. – Нужно бы сделать его помилее для клиентов, но тогда придётся снова экономить, хотя нас только двое: я и Декстер.

На этих словах из-под стола вышел белый с бурым пёс со складками, украшающими плечи, и казавшейся какой-то искорёженной мордой.

– Ааай, кто у нас тут папенькин малыш? – проворковал Тайлер, поглаживая колени.

Последовало ещё больше гнусавого ворчания, на этот раз прозвучавшего радостно, а затем комок плоти и меха приземлился на коленях Тайлера с такой силой, что у медиума вырвалось «уфф».

– Малышу нужно отказаться от бургеров, иначе когда-нибудь он сломает папочке бедро, – продолжил он в той же напевающей манере.

Я была склонна согласиться. С худобой медиума и размерами Декстера, пёс, должно быть, весил треть своего хозяина. Однако медиум, казалось, не возражал. Он улыбнулся мне и Кости.

– Разве он не красавчик?

С этими складочками, чавкающим хрюканьем, круглым хвостом с завитушками и перекошенной мордашкой – не говоря уже о том, что пёс пукнул, пока располагался – он был красавчиком в той степени, которую могут оценить лишь родители. Однако открытая радость, появившаяся на мохнатой мордашке Декстера, когда я протянула руку, чтобы погладить его, заставила меня позабыть о его менее-чем-эстетических качествах.

– Кто этот хороший милый мальчик? – спросила я, почёсывая Декстера за ушком, в процессе чего моё запястье тщательно облизали.

Собака дрожала от восторга и едва удерживалась на коленях Тайлера, сдвигаясь ко мне поближе.

– Теперь у тебя появился друг на вечность, милашка, – сказал Тайлер, удерживая Декстера крепче, чтобы тот не перевернулся. – Теперь скажите мне, какого рода потустороннее явление вы испытали?

– Мы ищем человека, который мог бы вызвать и убить призрака, – заявил Кости.

Тайлер поднял брови, и какая-то часть этого кокетливого блеска оставила его взгляд.

– Зачем? – прямо спросил он.

Я вытащила iPad, несколько касаний вызвало на экран текст Malleus Maleficarum. Затем я подняла его так, чтобы мог видеть Тайлер.

– Потому что мудак, который написал вот это, вернулся после смерти, – ответила я. – И он нашёл способ продолжать убивать людей.

Тайлер взял у меня планшет одной рукой, другой всё ещё удерживая собаку. Каким-то образом ему удалось подпереть его коленом и прокрутить страницы, не сбрасывая Декстера с насиженного места. Зашибись, сумасшедшая парочка, мелькнуло в мыслях Тайлера, когда он прочитал какую-то часть текста.

Они реально думают, что призрак печально известного охотника на ведьм является у них в доме!

Кости наклонился вперёд, являя в улыбке кончики клыков.

– Мы не сумасшедшие, и этот ублюдок нам не является.

Тайлер вскинул голову, и выражение его лица изменилось, как только он заметил появившиеся в зубах Кости острые клыки и понял, что последнюю фразу вслух не произносил.

– О-о, – сказал он, наконец. – Извините. Мои друзья не упомянули кое-какие… подробности о вас, и вы не поверите, какими чокнутыми бывают люди. Только на прошлой неделе пришла женщина, убеждённая, что в её трейлере обитает призрак Тупака. Можно подумать, он бы захотел провести вечность в кабине, воняющей кошачьей мочой.

На это мои губы изогнулись, но Кости продолжил:

– Теперь, когда мы прояснили вопрос нашего душевного здравия, давай перейдём к делу.

Тайлер нежно согнал Декстера с колен со словами "папочке нужно работать", несмотря на которые Декстер всё равно поскулил, снова скрываясь под столом. Громкое пуканье, похожее на вздох, предшествовало звуку шмякнувшегося на что-то мягкое туловища пса. Избалованный вонючка, весело заметила я, но это лишь повысило моё мнение о Тайлере.

Доброта к тем, кто не может говорить, к тем, кто уязвим, например животным и детям, обычно выдаёт в человеке хороший характер.

– Откуда вы знаете, что имеете дело с духом Генриха Крамера, и что он может убивать людей? – спросил Тайлер, теперь абсолютно серьёзный.

– Призрак-информатор, – ответил Кости.

Тайлер кивнул, будто такой ответ необычным не был.

– Это единственное доказательство? Призраки иногда лгут.

Взгляд, который бросил на меня Кости, сказал, что он рассматривал такую возможность.

– Всё, что у нас есть – слова духа.

Тайлер, не моргая, уставился на нас.

– Я не могу убить призрака, но знаю людей, которые могут попробовать. Прежде, чем я дам вам их имена и замолвлю за вас словечко, мне нужно убедиться, что я не подставляю невинного человека.

Я сомневалась, что Элизабет всё это придумала, но и раньше меня убедительно обманывали. Только то, что она казалась хорошей, а Фабиан был к ней неравнодушен, не означало, что мы должны слепо доверять незнакомому человеку, когда есть возможность подтвердить эти факты для самих себя. Я без слов обменялась долгим взглядом с Кости. Мы могли и с помощью гипноза извлечь из Тайлера информацию, но, судя по прикосновению эмоций Кости, он тоже хотел дальнейшие подтверждения относительно личности призрака, за которым нас послала Элизабет.

– Если у тебя есть способ удостовериться, что то, что мы сказали – правда, сделай это, – сказала я ему.

Тайлер встал, стряхивая со штанов шерсть Декстера.

– Ладно, – сказал он, и его тон снова стал весёлым. – Время поболтать с мёртвыми.