Текст книги "По одной могиле за раз"
Автор книги: Джанин Фрост
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
– Я последую за ним, – категорически заявил мой дядя. – И я не вернусь к тебе потом, Кэт.
Я поглядела на Тейта, едва заметно кивнувшего мне. По правде я испытала облегчение от того, что он не попытался спорить. Дон мог шпионить за Мэдиганом чертовски более эффективно, чем Тейт или кто-либо ещё. Возможно, Мэдиган здесь потому, что у Дяди Сэма была паранойя из-за того, что за операции по охоте за неумершими и уничтожению свидетельств их существования отвечает вампир. Если так, Мэдиган потратит впустую множество долларов честных налогоплательщиков, тщательно исследуя эту деятельность только для того, чтобы прийти к выводу, что Тейт станет выдающейся заменой Дона. Его личное дело было безупречным, потому я не боялась, что Мэдиган откопает какие-нибудь скелеты в шкафу Тейта, в реальном или метафорическом смысле.
Но не поэтому я была рада, что дядя сосредотачивается в большей степени на Мэдигане, чем на поиске пути к вечному проходу на другую сторону. Если у Мэдигана была более зловещая причина быть здесь, Дон мог предупредить нас быстрее, чем кто-либо ещё. Я верила, что Тейт, Дейв и Хуан способны убраться отсюда, если неприязнь Мэдигана к неумершим примет более угрожающий оборот, но мама со всей её бравадой просто не была столь же крепкой, как они.
Мы находились не в обычном здании, из которого она могла бы сбежать, пробив стену. Четвёртый подуровень был построен так, чтобы держать там вампиров против их воли. Уж это я знала. Я спроектировала его в прошлом, когда ловила вампиров, чтобы учёные Дона могли сделать синтетическое чудодейственное лекарство под названием Брэмс. Этот препарат, полученный из заживляющей составляющей крови неумерших, сохранил жизнь нескольким членам нашей команды после того, как они получили тяжёлые ранения. Потом к делу присоединился Кости, и Дон преодолел свой страх, что чистая вампирская кровь – намного более эффективная для исцеления, чем Брэмс – может обратить во зло любого, кто выпьет её. Кости сдавал для Дона достаточно крови, чтобы использовать с раненными членами команды, как необходимо, и в результате ячейки для вампиров на четвёртом подуровне оставались пустыми в течение многих лет.
Но это не означало, что их не могли снова вернуть в использование, если Дон прав, и Мэдиган здесь по другим причинам, чем обычная оценка…
Или, может быть, за последнее время со мной случилось слишком много дерьма, так что теперь я в вижу в каждом худшее, и не важно: есть у меня на то настоящие причины или нет. Я встряхнула головой, чтобы прочистить мысли. Несмотря на то, что Мэдиган выводил меня, не так уж давно у Дона было точно такое же предубеждение о вампирах. Чёрт, да меньше восьми лет назад я сама думала, что единственный хороший кровосос – мёртвый кровосос! Да, позиция Мэдигана буквально кричала «Подозрительный Бюрократический Ублюдок», но, надеюсь, проведя некоторое время с Тейтом, Хуаном, Дейвом и моей матерью, он поймёт, что в сверхъественных было нечто большее, чем то, что он прочитал на страницах официальных отчётов об убийствах.
– Так что вы о нём думаете? – протянул Тейт, и прежняя напряжённость теперь исчезла из его тона.
– Что «лучшими друзьями навеки» мы не станем, – было всё, что я ответила. Нет нужды говорить больше, когда комната могла прослушиваться.
Тейт проворчал.
– Я тоже это ясно ощущаю. Возможно, это и хорошо, что… всё так сложилось.
По осторожному намёку Тейта на состояние Дона было очевидно, что он тоже не стал рисковать тем, чтобы наши слова потом передали Мэдигану.
Я согласно пожала плечами.
– Думаю, всё в мире происходит не просто так.
3
К тому времени, как мы с Кости сели в машину для преодоления последнего участка пути к нашему дому, оставался всего лишь час до рассвета. Мы могли бы вернуться домой в Голубой Хребет быстрее, если бы всю дорогу летели, но, оставив вертолет в местном частном аэропорту, мы меньше бросались в глаза. Хотя наш ближайший сосед и находился на расстоянии в более двух десятков акров, прилетающий и улетающий вертолёт, как правило, привлекает гораздо больше внимания, чем автомобиль.
Чем меньше наша известность в этом месте, тем лучше.
Оказавшись в своей машине, мы с Кости смогли поговорить свободно. Первым пунктом в моём списке дел после «немного поспать» было «проверить вертолет на жучки», и я не имела в виду насекомых. Мэдиган произвёл на меня впечатление человека, посчитавшего бы вполне стандартной процедуру становку прослушки и устройств слежения в нашем вертолёте, пока мы с Кости находились на территории комплекса. Чёрт возьми, когда я только начинала работать с командой, и все боялись, что я перейду на тёмную сторону, Дон нашпиговывал жучками мою машину и следил за мной семь дней в неделю двадцать етыре часа в сутки. Дяде потребовались годы, чтобы начать доверять мне и отбросить слежки и прослушивание. Что-то подсказывало мне, что Мэдигану потребуется ещё больше.
– Так что у него там в голове? – спросила я.
Кости искоса взглянул на меня, направляясь вверх по извилистой дороге.
– Мутно. Он явно подозревает о моих способностях и сфабриковал против них достойную оборону.
– Правда?
Мэдиган не показался мне человеком, имеющим исключительную ментальную силу духа, необходимую для того, чтобы противостоять телепатии Кости, но думаю, это означало, что я его недооценивала.
– Он без конца повторял в голове стишки, и они – большинство из того, что я услышал, – ответил Кости с явным восхищением. – Удалось выловить среди них несколько вещей, вроде тех, что он верит, что если будет купаться в одеколоне, это сведёт на «нет» способность вампиров определять эмоции по запаху, и что он презирает Дона. Упоминание одного только имени твоего дяди вызвало целый поток мысленных оскорблений.
– Дон тоже, кажется, особой любви к нему не питает.
Надо будет спросить дядю, что там у них произошло, в следующий раз, как увижу. Может быть, всё окажется настолько банальным, как борьба за женщину; в конце концов, этого было достаточно для начала Троянской войны. И всё же, пока Мэдиган действует открыто, что бы ни произошло между ним и Доном в прошлом, это не имело значения. Мэдиган думал, что дядя мёртв и исчез. Он не знал, что прав только в одном из этих утверждений.
– Ещё он глубоко не доверяет вампирам, как ты уже сама догадалась, – добавил Кости. – А кроме этого, всё, что я услышал – куча повторов «Карл у Клары украл кораллы». Их было столько, что у меня возникло желание проткнуть себя.
Я рассмеялась. Возможно, под помпезностью и предубеждением Мэдигана скрывалось чувство юмора. Это давало мне надежду. Гордость – не худший в мире недостаток, а с предубеждением против вампиров со временем можно справиться. Но вот отсутствие чувства юмора, на мой взгляд, недостатком являлось непреодолимым.
– Я прямо-таки благодарна, что мои способности в чтении мыслей обломались до того.
Кости хмыкнул.
– Повезло тебе, лапушка.
С тех пор как кровь Кости стала представлять собой мою регулярную диету, большее количество дней я всё же могла читать мысли людей, но каждый раз через какое-то время способность пропадала. Я списывала это на то, что чтение мыслей являлось силой, которую Кости только недавно унаследовал, когда его соправитель Менчерес поделился своими грозными способностями через узы крови. Плохо, что я до сих пор так и не избавилась от своей внутренней призрачной пейджинговой системы, но опять же, спектральная вуду-сущность в крови Мари Лавуа была вековой закваски.
Наконец, мы свернули на последний гравийный участок дороги, ведущий к нашему дому. Поскольку он был на вершине небольшой горы, всё-таки прошло ещё несколько минут, прежде чем мы въехали на подъездную дорожку. Многочисленные призраки шатались у нашего крыльца и в окрестных лесах, и от их энергии мою кожу слегка покалывало. Все головы обратились в мою сторону, когда машина остановилась, но, по крайней мере, они не поспешили ко мне, когда я вышла. Мне пришлось несколько раз объяснить, принимая во внимание их энтузиазм, что только моему коту позволено крутиться вокруг меня, когда я возвращаюсь.
– Всем привет, – сказала я в качестве приветствия, поворачиваясь по кругу, чтобы охватить большую их часть. Затем я протянула руки – мой сигнал, что все, кто хотят, могут подлететь ко мне. Сразу же устойчивая полоса серебристых форм нахлынула на меня, а руки начали практически гореть от множественных контактов с призраками.
По ощущениям это по-прежнему походило на очень странную версию «дай пять», но я поняла, что призраки жаждали контакта, хоть и проходили сквозь всех – или всё – кого касались. И тем не менее, чтобы полтергейстить, руки были для них гораздо более приемлемой частью тела, чем другие места, через которые некоторые из них "случайно" пролетали. Введение приказа по автоматическому выселению для любого призрака, совершившего пролёт ниже пояса, положило конец подобным инцидентам.
Кости саркастично фыркнул, проходя мимо меня в дом. Я знала, что не была единственной, кто отсчитывал дни до того, когда же позаимствованная у королевы вуду сила исчезнет из моей крови. Хоть он и понимал причины, Кости нравилась куча разных мужчин и женщин, проносящихся через мою плоть, примерно так же, как я любила наталкиваться на его бесчисленные прошлые любовные связи.
Закончив со своей уникальной формой здороваться, я вошла в дом, скидывая куртку на ближайший стул. Голос Кости остановил меня от того, чтобы шлёпнуться там же. Его английский акцент от раздражения звучал острее.
– Фабиан дю Брак, надеюсь, у тебя для этого веские причины?
Ой-ой. Кости не использовал полное имя Фабиана, если только не бывал взбешён, и существовало всего несколько правил, установленных нами, когда мы согласились позволить Фабиану жить с нами. Войдя в гостиную, я увидела, какое из них Фабиан нарушил.
– Э-э, привет, – произнёс дух женщины, парящий рядом с Фабианом. На ней было тёмное, скорее даже бесформенное платье, делавшее всё возможное, чтобы скрыть то, что должно было быть фигуркой Мэрилин Монро, когда она была жива, а строгий хвостик лишь подчёркивал, каким естественно красивым было её лицо.
Кости не казался впечатлённым милым личиком нового призрака. Он продолжал смотреть на Фабиана давящим взглядом, вызывающе выгнув тёмные брови. Фабиан знал, что только ему и моему дяде было позволено находиться в нашем доме. В конце концов, нам пришлось установить кое-какие основные правила для защиты нашей частной жизни. В противном случае, призраки следовали бы за нами из комнаты в комнату, даже сопровождали бы в душ или пускались бы в поток комментариев о нашей активности в кровати. Все эти путешествия сквозь стены заставили большинство призраков позабыть, что представляет собой надлежащее и ненадлежащее поведение.
– Я могу объяснить, – начал Фабиан, бросив на меня долгий умоляющий взгляд через плечо Кости.
– Позволь мне, – ответила женщина с акцентом, похожим на немецкий. – Во-первых, позвольте мне представиться. Меня зовут Элизабет.
Говоря это, она присела в реверансе сначала перед Кости, а затем и передо мной. Её голос был ровным, несмотря на очевидное волнение.
Некоторая часть напряжённости оставила плечи Кости, когда он поклонился в ответ, отставив ногу на манер, вышедший из моды за несколько веков до моего рождения.
– Кости, – ответил он, выпрямляясь. – Приятно познакомиться.
Я спрятала улыбку. Кости, может, и способен пренебречь протянутой рукой Мэдигана, не задумываясь, но к женщинам он всегда питал слабость. Я ответила Элизабет улыбкой и приветственным кивком, назвав своё имя. Ну, реверансы не относились к тому, что я когда-либо делала раньше, но я бы охотно научилась только для того, чтобы посмотреть, как Кости снова делает этот изысканный поклон. Он каким-то образом умудрился заставить даже такой формальный жест выглядеть сексуально.
– Фабиан не считал разумным открывать моё присутствие другим, – продолжила Элизабет, выдёргивая моё внимание из размышлений. – Именно поэтому он попросил меня подождать вашего возвращения внутри.
По большей части она обращалась ко мне, хотя её взгляд несколько раз метался к Кости в лёгком испуге. Думаю, слух о том, что Кости несколько не в восторге от моей новой популярности среди не-совсем-живых, разошёлся.
– Почему это так важно, чтобы другие не узнали, что ты здесь? – подумала я вслух.
Конечно, некоторые привидения могут пожаловаться, что Элизабет находится внутри, тогда как им был дан строгий приказ не пересекать стены дома, но ведь не каждый день Фабиан завлекал с собой в дом горячую штучку…
– Многие из моего рода считают меня изгоем. – Эти слова прошептали так тихо, что я не была уверена, что слышала их.
– Изгоем? – повторила я. Я даже не знала, что призраки бывают изгоями.
Господи, выглядит так, будто ни одна группа созданий не может нормально уживаться, и совсем не важно, по какую сторону почвы они находятся. – Почему?
Элизабет расправила плечи, встречая мой взгляд.
– Потому что я пытаюсь убить другого призрака.
Обе мои брови скакнули вверх, а дюжина вопросов в голову. Кости тихонько присвистнул, прежде чем повернуться, чтобы выдать мне маленькую, измученную улыбку.
– Можно устроиться поудобнее, чтобы выслушать остальное, так почему бы нам не присесть?
Фабиан кивнул в сторону занавешенного окна.
– Может, для начала тебе устроить больше конфиденциальности, Кэт?
Точно. Остальные призраки могут и не видеть нашу новую загадочную посетительницу, но, паря лишком близко к дому, могут случайно подслушать остальной наш с Элизабет разговор. Я вздохнула.
– Подождите здесь. Я сейчас вернусь.
* * *
Вежливо настояв на том, чтобы все прозрачные персоны освободили территорию на следующий час, я вернулась в гостиную. Кости сидел на диване с наполовину пустым стаканом виски в руке. Вампиры были одними из немногих, кто мог честно утверждать, что пьют ради вкуса, так как алкоголь оказывал на нас нулевое воздействие.
Фабиан и Элизабет парили в сидячем положении над диваном напротив Кости. Я села рядом с мужем, подобрав под себя ноги скорее ради тепла, чем комфорта.
Предрассветные часы в начале осени на этих высотах приносили более холодную температуру. Если бы я не надеялась в ближайшее время оказаться в кровати, я бы развела огонь. К счастью для меня, Хелсинг принял мою сидячую позу за намёк на возможность спрыгнуть со своего оконного выступа на диван рядом со мной. Его мохнатое тело походило на мини-печь, когда он устроился на моих ногах.
– Итак, – сказала я, растягивая это слово, несколько раз почесав Хельсинга за ушами, – как вы двое познакомились?
– Мы встретились с ним в Новом Орлеане несколько десятилетий назад, – пробормотала Элизабет.
– Июнь тысяча девятьсот тридцать пятого, – подсказал Фабиан, прежде чем самодовольно пригладить бакенбарды. – Я помню, потому что, хмм, в том году было необычайно жарко.
Мне чуть ли не пришлось закусывать щёку изнутри, чтобы удержаться от смеха. Фабиан был влюблён в прекрасного духа! Его хромое объяснение тому, что он помнил точный месяц и год их встречи, хотя призраки и не чувствуют температуру, было увенчано волооким взглядом, который он метнул в её сторону прежде чем обуздать черты своего лица, вернув их к фальшивому спокойствию.
Да, получалось неумело.
– Ладно, вы двое долгое время были друзьями, но ты явно здесь не просто для дружеского визита, так что привело тебя, Элизабет?
Я предполагала, что это было связано с духом, которого она хотела убить, но если так, ей тотально не повезло. Во-первых, я не наёмная убийца всех видов существ, а Кости уже давно вышел из этого бизнеса. Во-вторых, я даже не могла помочь собственному дяде найти путь на другую сторону. Так что укокошить призрака было далеко за пределами моих способностей, даже если у меня возникнет внезапное желание призракоуничтожения.
Она сложила руки на коленях, скручивая пальцы.
– Ещё в тысяча четыреста восемьдесят девятом в возрасте двадцати семи лет я была сожжена на костре за колдовство, – мягко начала она.
Хоть это и произошло больше половины тысячелетия назад, я вздрогнула. Я обгорала раньше, и оба раза были мучительным переживанием.
– Мне очень жаль, – искренне сказала я.
Элизабет кивнула, не отрывая взгляд от собственных рук.
– Я не ведьма, – добавила она, будто это вносило какое-то различие в страшную природу её экзекуции. – Я была акушеркой, не согласившейся с местным судьёй, когда он обвинил мать в сознательном удушении собственного ребёнка пуповиной. Дурак ничего не знал о часто случающихся осложнениях при родах, и я так ему и сказала. Вскоре после этого он послал за Генрихом Крамером.
– И кем он был?
– Ублюдком, – ответил Кости, прежде чем у Элизабет появился шанс ответить самой. – Он написал Malleus Maleficarum, Молот Ведьм, книгу, ответственную за несколько веков охоты на ведьм. По словам Крамера, если ты в юбке, то как не быть ведьмой?!
Так что Элизабет была убита одержимым фанатиком с тяжёлым случаем женоненавистничества. Я знала, каково быть выделенной фанатиком, и от этого я почувствовала к ней ещё больше симпатии.
– Мне очень жаль, – сказала я на этот раз с ещё большей искренностью. – Однако Крамер поплатился за это. Надеюсь, это было долго и болезненно.
– Это не так, – сказала она обрамлённым горечью тоном. – Он упал с лошади и мгновенно сломал себе шею, вместо того, чтобы быть растоптанным и оставленным страдать.
– Несправедливо, – согласилась я, думая, что, по крайней мере, в аду Крамеру дали вкусить его собственной пламенной медицины.
Кости бросил на Элизабет долгий оценивающий взгляд.
– Знаешь довольно много подробностей о его смерти, не так ли?
Элизабет встретила его взгляд. В её наполовину туманном состоянии глаза оставались светло-синими, заставляя меня задуматься, были ли они, когда она была жива, такими же тёмно-синими, как у Тейта.
– Да, я была тем, кто привиделся, напугав, его лошади, – ответила она, защищаясь, не обращая внимания на каламбур в своих слова. – Я хотела отомстить за то, что он сделал мне, и предотвратить смерть женщин в городе, в который она направлялся.
– Браво, – тут же сказала я. Если она ожидала услышать осуждение, она мало обо мне слышала. Или о Кости. – Хотела бы пожать твою руку.
– Точно, – сказал Кости, салютируя ей стаканом виски.
Элизабет несколько секунд смотрела на нас обоих. Потом медленно, очень медленно, она поднялась и подплыла ближе, протягивая мне руку.
Я неловко поёрзала. Думаю, она не поняла, что это метафора. Затем я протянула руку, напоминая себе, что это ничем не отличается от всех других разов, когда я позволяла призракам проходить через своё тело в знак приветствия. Но когда её рука сомкнулась на моей, обычного покалывания, сопровождаемого проскальзыванием моих пальцев сквозь ладонь призрака, не произошло. Невероятно, но ледяная ладонь сжала в ответ мою с той же твёрдостью и крепостью, как моя собственная плоть.
– Охренеть! – воскликнула я, вскакивая на ноги. Кот зашипел и прыгнул в сторону дивана, раздражённый, что его скинули.
Элизабет вдруг предстала передо мной в ярких цветах, как будто она перешла от трансляции по нечеткому каналу к первоклассному. Её волосы, которые, как я думала, были неопределённого коричневого оттенка, сияли яркими рыжими бликами, а глаза были такого глубокого синего цвета, что походили на океан в полночь. На щеках даже сиял розовый румянец, подчеркивая лицо, которое можно было описать только как персики и сливки.
– Чёрт возьми, – пробормотал Кости, тоже вставая. Он потянулся, чтобы схватить Элизабет за руку, и выражение его лица стало зеркальным отражением моего потрясения, стоило его пальцам сомкнуться вокруг твёрдой плоти, вместо того, чтобы проскочить через туманную энергию.
– Я говорил вам, что некоторые из моего рода сильнее остальных, – пробормотал Фабиан из-за спины Элизабет.
Ты не сочинял, да?Подумала я, оцепенев и не в силах остановить себя и не сжимать очень холодные и твёрдые пальцы Элизабет, просто чтобы проверить ещё раз, что она на самом деле плотная.
Но вскоре после этого я ощутила в воздухе хлопок энергии, словно лопнул невидимый воздушный шарик.
Покалывание вспыхнуло на моей коже, в то время как рука, которую я сжимала, просто исчезла. В следующую секунду внешний вид Элизабет потускнел обратно в приглушённые цвета, а рука, которую держал Кости, растаяла под его ладонью, оставив его пальцы обхватывать – равно как и мои – не более чем прозрачный контур плоти, которой больше там не было.
– Самое большее время, на которое я могу принимать твёрдую форму – несколько минут, но это очень утомительно, – сказала Элизабет, как будто то, что она сделала, не было достаточно невероятным. – Но Крамер сильнее меня.
Я почувствовала, что мой мозг по-прежнему играет в догонялки, пытаясь переварить то, чему я только что стала свидетелем.
– Крамер? Ты сказала, что он умер много веков назад.
– Да, – ответила Элизабет с пугающей жёсткостью. – И, однако, каждый канун дня Всех Святых, он приходит.
