Текст книги "Лужёная глотка"

Автор книги: Джанет Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 4

Было раннее утро, небо над Майами ярко голубело. Ни облачка не видать, и начало уже жарить солнце. В районе обитания трудящихся наступил первый день рабочей недели. Кучки кубинских иммигрантов и американцев в первом поколении стояли в ожидании автобуса. Неподалеку в Саут-Бич проезжал редкий транспорт, и сверкающие, безукоризненно чистые дорогущие машины богатых и знаменитых охлаждались в гаражах с кондиционерами после веселой ночи, проведенной в городе. В Литтл-Гавана по улицам спешили пыльные грузовики и седаны – семейные лошадки, увозя детишек к сидевшей с ними днем родне, а взрослых на работу в город.

Хукер проехал мимо склада и свернул за угол. Он покружил по кварталу: мы выискивали машины, занятые копами, громилами Уэво или безумными фанатами. Но таковых машин не имелось, насколько мы видели, транспорта двигалось не густо, поэтому Хукер нашел на улице место для стоянки, припарковался и мы выгрузили Бинза. Фелиция дала нам ключ от боковой двери. Мы вошли, включили свет и заперли за собой дверь на замок.

Все было в точности в том же виде, как мы оставили. Я нашла комбинезон, натянула рукавицы и пошла повозиться с машиной.

– Что мне делать? – спросил Хукер.

– Ты мог бы пройтись по грузовику и убедиться, что там нет никаких мертвецов.

Хукер таскался следом и вытирал за мной, пока я методично проверяла огроменный грузовик.

– Нашла что-нибудь интересное? – спросил он.

– Нет. Но это не значит, что здесь ничего нет. Просто я еще это не обнаружила.

Хукер заглянул внутрь болида:

– Должен отдать Уэво должное. Они используют каждый удобный случай сделать машину лучше. Вот хотя бы головка переключения передач.

– Ага, заберу эту ручку с собой. Алюминиевая и классно светится. Они даже барса вырезали. Думаю, мы могли бы приспособить ее на твою машину. Украсть идею, но заменить дизайн.

Открылась боковая дверь, и ввалились Фелиция с Розой.

– Там везде по телевизору, – запыхавшись, сообщила Роза. – Большой переполох. – Она посмотрела на Бинза, разлегшегося на одеяле, которое мы вытащили из грузовика. – Что это с ним? Почему он на нас не кидается?

– Набил живот французскими тостами и колбасой. Теперь спит без задних ног.

– Надо запомнить, – взяла на заметку Роза.

– Мы видели фото мистера Мертвяка, – сообщила Фелиция. – Он был в новостях. На сигарной фабрике есть телевизор, Роза смотрела его и позвонила мне, поэтому я могла поставить телевизор во фруктовой палатке. Сначала у них имелись фотографии мистера Мертвяка, которого вытаскивали из грузовой штуки… как это называется?

– Труповозки, – подсказала Роза.

Фелиция погрозила пальцем Розе:

– Не стой рядом со мной, если собираешься не уважать мертвых. Я не хочу, чтобы Бог перепутал, когда он посылает гром и молнию.

– Сильно не переживай, – заверила Роза Фелицию. – Бог – парень занятой. Он не имеют времени обращать внимания на мелочи. Какой шанс, что он это слышал? Сейчас раннее утро. Он, наверно, завтракать с миссис Бог.

Фелиция дважды осенила себя крестным знамением.

– Ну так вот, они закрыли его покрывалом на тех фотографиях, – продолжила Фелиция. – По правде говоря, увидеть его было нельзя. Но потом они расспрашивали кухонного рабочего, который нашел мистера Мертвяка, и это самое хорошее… тот рабочий сказал, что это была работа какого-то монстра, который ест мертвую плоть. Он сказал, что мистер Мертвяк был спеленат, как мумия, но что он смог рассмотреть через пластик, что тот застрелен в голову и что кто-то ел часть плеча мистера Мертвяка. И это был кто-то с огромными зубами.

– А потом была пресс-конференция, и полицейский сказал, что правда: кто-то или что-тосъел часть покойного. И они думают, что, судя по тому, как он был завернут, это могла быть часть какого-нибудь сатанинского ритуала, – добавила Роза.

– Они не сказали «сатанинского», – поправила Фелиция. – Они просто сказали «ритуала».

– Им и не пришлось говорить «сатанинского», – согласилась Роза. – Но какой же ритуал еще мог быть? Думаешь, они в мясницкой школе на нем практиковались, как упаковывать в целлофан? Конечно же, это был бы сатанинский ритуал.

– Тогда они показали кое-какие его фото до того, как его завернули, – сказала Фелиция. – Фото его с женой. И фото, на котором он со своим гонщиком.

– Что насчет грузовика? – спросил Хукер Фелицию и Розу. – Кто-то говорил что-нибудь насчет пропавшего перевозчика «шестьдесят девятой»?

– Нет, – ответила Роза. – Никто не говорил. И у меня версия. Вы когда-либо видели подружку гонщика Мертвяка? Бьюсь об заклад, именно она съела Мертвяка.

– Бинз съел мистера Мертвяка, – напомнила Фелиция. – Мы сами видели.

– Ах да, – согласилась Роза. – Я и запамятовала.

– Нам нужно вернуться на работу, – заявила Фелиция, направляясь к двери. – Мы только хотели вам рассказать.

– Нам необходимо поговорить, – обратился ко мне Хукер. – Давай сделаем перерыв и найдем, где поесть. В доме Фелиции нечем поживиться. А после обеда мне нужно кое-какие покупки сделать. Ты свою сумку взяла с собой, а моя одежда вся на мне. Думал, что сейчас уже буду дома.

Я стянула перчатки и вылезла из комбинезона. Хукер пристегнул поводок к ошейнику Бинза, и мы всей компанией загрузились во внедорожник. На Кале Очо в паре кварталов гнездились кофейни и ресторанчики. Хукер выбрал ресторан, обещавший завтраки и имевший тенистую парковку в придачу. Мы приоткрыли окно для Бинза, приказали поторчать внутри и пообещали принести ему кекс.

Ресторан был с кабинками вдоль стены и столиками в середине зала. Барных стоек не было. На стенах куча подписанных снимков незнакомых мне людей. Большинство кабинок были заполнены. Столики пустовали. Мы с Хукером заняли одну из двух свободных кабинок, и он стал изучать меню.

– Как ты думаешь, то, что Оскара застрелили, когда он был голым и сигналил своими флажками, указывает на какого-нибудь ревнивого муженька? – спросила я Хукера.

– Все возможно. Что мне лично непонятно, на кой черт нужно было упаковывать его в целлофан, засовывать в перевозчик и отправлять в путешествие в Мехико. Не легче ли и безопасней сбросить в океан? Или отдать какому-нибудь гробовщику для перевозки? Зачем кому-то вывозить его контрабандой за границу?

Официантка принесла кофе и окинула Хукера оценивающим взглядом. Даже если его не знаешь, он стоит того, чтобы на него полюбоваться лишний раз. Хукер заказал яйца, сосиску, блинчики с сиропом, картофель фри, черничный маффин для Бинза и сок. Я ограничилась кофе. Я ведь понимала, что в тюремной одежде и так буду выглядеть не ахти. Нечего прибавлять еще и лишний вес.

Хукер держал в руке мобильник:

– У меня есть один дружок, который работает на Уэво. Сейчас он должен быть в мастерской. Хочу послушать, что этот парень знает.

Пять минут спустя он закончил разговор. Как раз официантка доставила его заказ. Она налила ему сиропа больше, чем обычно, принесла лишний маффин, больше сока и с верхом кофе.

– Можно мне еще кофе? – попросила я.

– Конечно, – сказала она. – Сейчас принесу другой кофейник. – И ушла.

Я обратила взгляд к Хукеру:

– Она не вернется.

– Милочка, тебе нужно больше верить в людей. Конечно же, она вернется.

– Ага, она вернется, когда твоячашка опустеет.

Хукер впился в яйца.

– Буч говорит, все в шоке от того, что случилось с Оскаром Уэво. Он сказал, что большинство в общем-то не удивились, что его застрелили, но все дивятся этому обертыванию в целлофан и гадают, кто его загрыз. Буч утверждает, что половина мастерской думает, дескать, это работа оборотня, а другая половина считает, что это заказное убийство. И эта половина, которая считает, что это заказ, думает на жену Уэво. Дескать, она заплатила. Видимо, мужик созрел, чтобы обменять ее на новую, а миссис Уэво не пришла от этого в восторг.

Я заглянула в свою чашку. Пусто. Поискала глазами официантку. Ее нигде не было видно.

– Что-нибудь про грузовик говорят? – спросила я Хукера.

– Нет. Слухи о пропаже грузовика явно не просочились.

Я увидела, как в другом конце зала появилась официантка, но не смогла привлечь ее внимание.

– В НАСКАР должны знать, – обратилась я к Хукеру. – Они отслеживают перевозчики. И должны знать, когда те исчезают с их экранов.

Хукер пожал плечами.

– Сезон закончился. Может, они не обратили внимания. Или водитель позвонил и сказал, что «Джи Пи Эс» сломался, поэтому в НАСКАР перевозчик не увидят.

Я постучала ложечкой по чашке и замахала официантке, но та повернулась ко мне спиной.

– Милочка, какая грустная история, – заключил Хукер, меняясь со мной чашками.

Я отхлебнула кофе.

– Но есть парочка обеспокоенных людей. Они землю рыть будут, чтобы отыскать грузовик, и захотят найти идиотов, которые украли его, потому что эти идиоты знают о засунутом в шкаф Уэво.

– Хорошо, что только мы знаем, что эти идиоты – мы, – заметил Хукер.

Официантка остановилась у нашего столика и наполнила пустую чашку Хукера.

– Что-нибудь еще, сладкий? – спросила она его. – С завтраком все нормально?

– Все отлично, – заверил Хукер. – Спасибо.

Она повернулась и удалилась плавной походочкой, а я подняла брови, взглянув на Хукера.

– Иногда так здорово быть мной, – поделился он, приканчивая блинчики.

– Итак, заострим внимание на наших планах. Проверим машину и оставим грузовик где-нибудь на обочине.

– Да, помимо прочего, я не знаю, что делать с Проглотом. Никто не знает, что мы замешаны, поэтому мы можем вернуться себе домой и зажить спокойно. У Проглота же куча проблем. Его жизни угрожает опасность. Понятия не имею, что с этим делать.

Хукер подал знак, чтобы принесли счет, и официантка заспешила к нему.

– Вы уверены, что не хотите еще одну чашку кофе? – спросила она его.

– Нет, – ответил Хукер. – С нас довольно.

– Надеюсь, она подхватит меланому, – сказала я ему.

Хукер достал мелкие купюры и оставил рядом с чеком на столе.

– Поехали. Мне нужна одежда. Заскочим минут на десять в какой-нибудь магазин.

В Майами в ноябре великолепная погода, если не дует ураган какой-нибудь. Можно ходить в рубашке с короткими рукавами и ездить с опущенным верхом. Сияет солнце, и на небе ни облачка.

Верх на внедорожнике не опустишь, но мы открыли окна и врубили радио на волне с латиноамериканской музыкой. В общем-то в свете происходящего, нам было неплохо. Бинз пришел в восторг от маффина. Хукер смотрел, не попадется ли торговый ряд, а Бинз высунул голову сзади в окно со стороны водителя, выставив хвост в другое окно. Его мягкие развесистые сенбернаровы уши трепались на ветру, а большие свисающие сенбернаровы брыли морщились, когда в них попадал поток воздуха. Хукер выехал из Литтл-Гавана и направился на юго-запад.

Сорок пять минут спустя Хукер уже приобрел сумку разнообразной одежды. Один заезд в магазин принес джинсы, футболки, нижнее белье и носки, плюс парусиновую спортивную сумку. Жизнь у парней проще некуда. Мы заскочили в аптеку, и он взял зубную щетку, станок и дезодорант.

– Как? – удивилась я. – Тебе не нужны шампунь, гель для бритья и зубная паста?

– Думаю, что возьму у тебя. Я бы и станком твоим воспользовался, но он розовый.

– А что, крутые техасские парни не могут бриться розовым станком?

– Черт, нет, конечно. Меня же пинками погонят из клуба.

– Из какого такого клуба? – поинтересовался я.

Хукер ухмыльнулся:

– Понятия не имею. Это я выдумал. Нет никакого клуба. Просто я глупо себя чувствую, когда бреюсь розовым станком. Словно должен побрить ноги.

Мы вернулись на склад, я влезла в позаимствованный комбинезон и снова приступила к работе, атакуя те места, где я сама бы спрятала провода и микропроцессор. Я прошлась по трубчатому каркасу (предохраняющему гонщика при переворачивании автомобиля) и по каждому кусочку кузова, где можно было установить устройство. Я просмотрела всю проводку. Разобрала тахометр. В НАСКАР уже лазили в коробку зажигания, поэтому там я проверять не стала. Я вытащила наружу мотор с помощью подъёмника для двигателя и стала исследовать дюйм за дюймом, светя фонариком и ощупывая поверхность голой рукой кончиками пальцев.

– Что ты ищешь? – поинтересовался Хукер.

– Если Уэво нашел способ установить беспроводное устройство, он мог засунуть процессор прямо в моторный блок. Эти штучки такие малюсенькие, что он мог замаскировать их под дефект литья.

Я очень тщательно исследовала две неровности на поверхности. Ни одна из них ничего не дала. Нашла третью и, в конце концов, умудрилась ее подцепить. Я была совершенно уверена, что это чип, но такой маленький, что детали нельзя было рассмотреть, поэтому я отчасти угробила его, пытаясь отковырнуть от двигателя.

– То самое? – спросил Хукер.

– Я не уверена. Он даже меньше, чем я думала, и не в целом виде. Мне нужно увеличительное стекло, чтобы рассмотреть эту фиговину. – Я положила штуковину в пластмассовую коробку для сандвичей и плотно закрыла. – Если это не то, тогда я тупица. Я уже везде, где могла, посмотрела. Я хочу выкатить вторую машину, чтобы проверить мотор, нет ли там похожей микросхемки.

Полчаса спустя я убедилась, что второй микросхемы не существует. Я тщательно осмотрела каждый дюйм двигателя, но ничего не нашла.

Хукер сунул руки в карманы и стоял, покачиваясь на каблуках.

– Ладно, мисс Выдающийся Криминальный Ум… что теперь?

– Одного взгляда, брошенного на «шестьдесят девятку», будет достаточно людям Уэво, чтобы понять: грузовик угнал кто-то, связанный с гонками, – сказала я ему. – Мне было бы все равно, если бы мы сейчас не вляпались в убийство. Поэтому не думаю, что мы можем вернуть перевозчик вместе с машинами. Я предлагаю выгрузить второй болид и создать впечатление, что кто-то украл грузовик, позарившись на гоночные тачки. А это мог быть любой угонщик машин. Или сумасшедший фанат Шлепка. И это, вкупе с Оскаром, засунутым в грузовик Шлепка, смотрелось бы как шутка спьяну.

– Думаю, нам стоит сделать так, чтобы исчезло всеи навсегда, – предложил Хукер.

– Это не так легко. Мы могли бы увезти перевозчик в Северную Дакоту, но, боюсь, нас вычислят. Если мы загоним грузовик в океан, то при низком приливе он будет виден. Если мы его сожжем, то останемся с кучей обгорелого металлолома. Я могла бы разобрать грузовик по кусочкам, но на это потребовалось бы время… много времени и сил. С болидами дело куда проще. Дай мне ацетиленовую горелку и циркулярную пилу, и к концу дня тачки превратятся в неопознанный хлам, который можно сбросить с моста. В общем, нам лучше оставить тягач на обочине дороги где-нибудь подальше от Литтл-Гавана. Потом сможем снять алюминиевую фольгу с «Джи Пи Эс», чтобы люди Уэво могли найти грузовик.

– Принимается.

– Мы не хотим же привлечь внимание к грузовику, – напомнила я. – Мы не захотим же вести его посреди дня. И в два часа ночи выводить его подозрительно. Хотя в этом районе он мог просто сойти за еще один угнанный тягач, проходящий испытания. Думаю, лучше всего вывести его в четыре тридцать утра, пока еще темно, чтобы похоже было, что шофер просто рано решил выехать на работу. – Я вытащила перчатки и снова залезла в комбинезон. – Я хочу порезать машины Уэво, и мне требуется помощник.

– Догадываюсь, что это буду я, – заявил Хукер.

Я сверилась с временем. Пять сорок пять. Фелиция ждала нас к обеду в шесть.

– Мы уже почти все сделали, – сказала я Хукеру. – Еще полчаса работы – и мы начнем перевозить этот мусор отсюда. Давай сделаем перерыв на обед и вернемся попозже вечером, чтобы закончить.

Хукер стоял и созерцал высившиеся горой части расчлененной машины.

– Да тут столько дерьма. Причем тяжелого. Нам нужен мусоровоз, чтобы избавиться от этого хлама.

– Забудь об этом, – предупредила я его. – Мусоровоз угонять я не буду. Перевезу кусок за куском на внедорожнике.

– Согласен, – обрадовался Хукер. – У нас это занятие займет кучу дней, а в это время я уютно устроюсь вместе с тобой в кроватке для гостей у Фелиции.

Я почувствовала тупую боль в левой глазнице. Придется мне красть мусоровоз, ничего не поделаешь. Как я понимаю, моя жизнь отныне разделилась на две части: «До Хукера» и «После Хукера». До Хукера она была более здравомыслящей, чем «После Хукера». Хукер пробуждал во мне часть, отвечающую за сумасшествие.

– Если меня арестуют и посадят за решетку, я с тобой больше никогда не буду разговаривать, – пригрозила я Хукеру. – Никогда!

До дома Фелиции было недалеко. Мы доехали до него, и Бинз мгновенно возрадовался, стоило нам открыть переднюю дверь. Глаза его засияли, нос задрался и задергался, пасть наполнилась слюной, выступившей на болтающихся губах пса.

Хукер наклонился ко мне:

– В доме запашок жареной свинины и жареного хлеба. Бинз, наверно, думает, что очутился в собачьем раю и попал в буфет «жрите все, что хотите».

Навстречу нам бросилась Фелиция.

– Как раз вовремя, – сообщила она. – Все ждут, хотят встретиться с тобой. Давай я тебя познакомлю. Это моя кузина Мария. А это другая кузина Мария. А это две девочки Марии. Вот мой добрый сосед Эдди. И его мальчик. А это моя сестра Лоретта. И Джо, и жена Джо, Люсиль. А вон там Марджори и ее муж. Они большие фанаты. И ты уже знаком с моей дочерью, сестрой Марией-Еленой и Лили.

Бинз прыгал, как кролик, сходя с ума от запаха еды и множества людей. Я укоротила поводок, обвязав вокруг запястья, и пес дергал меня вперед, отвоевывая дюйм за дюймом свою дорогу к свинине.

Хукер болтал и раздавал автографы. Ничего не попишешь. Я уперлась пятками и отклонилась назад, но Бинз меня перевешивал, тащил вперед в столовую с неослабевающей решительностью. Я вытянула другую руку, уцепилась за пояс джинсов Хукера и стояла насмерть.

– Милочка, – произнес он, обнимая меня. – Тебе следует дождаться своей очереди.

– Это все твоя чертова псина!

Бинз рванул к маленькой женщине, несшей миску бобов с сосисками, и толкнул ее передними лапами прямо в спину. Женщина воскликнула «ох», Бинз издал «гав», и с этим они вместе повалились на пол. Еда разлетелась во все стороны. Бинз завис над женщиной и заглотил сосиску, приземлившуюся той на волосы.

Хукер с силой оттащил Бинза от жертвы, подхватил ее под мышки и поставил на ноги.

– Простите, – извинился Хукер перед женщиной. – Он просто так играет.

– Его нужно отдать в зоопарк, – заявила она, стряхивая соус с блузки. – Что за зверь такой? Выглядит, как помесь яка с собакой. Похож на Чубаку. – Она пощупала макушку. – Что это такое липкое на волосах?

Это была собачья слюна.

– Должно быть, запеканка, – сказала я ей, поманив Бинза булочкой.

– Все идут есть, пока еда не остывает, – позвала Фелиция.

Фелиция разложила стол в максимальную длину, и мы расположились вокруг впритык друг к другу, парочка детей сидела на коленях у взрослых. Каждый дюйм стола был заставлен едой… рисом, бобами, жареным хлебом, жареной свининой, сладким картофелем, фруктовой запеканкой, цыплятами, и еще бог знает чем.

Мария передала тарелку с оладьями из сладкого картофеля.

– Что там с мексиканцем с гонок, которого убили? Передали в новостях. – Она повернулась к Хукеру. – Ты его знаешь?

– Только шапочно.

– Я слышала, что его порвало на части болотное чудовище-людоед.

Мы с Хукером посмотрели под стол на Бинза. Он там, смачно чавкая, вылизывал свои причиндалы.

– Счастливый ублюдок, – зашептал Хукер. – Стоит мне попытаться так сделать, как спина у меня сама выпрямляется.

– Не понимаю, как болотное чудовище попало в Саут-Бич, – выказала недоумение Лоретта. – У меня мурашки по коже, как подумаю.

– Ага, а как болотный монстр достал целлофан? Что он собирался сделать, ограбить супермаркет «Уинни-дикси»? Между нами, я не думаю, что это болотный монстр, – заявила Мария.

– А на кого ты думаешь? – спросила Лоретта.

– На оборотня.

– Как же оборотень смог достать целлофан?

– Очень просто, – сказала Мария. – Он кусает парня, только парень слишком большой, чтобы съесть его за раз. Слишком много остается, верно? Тогда, когда встает солнце, оборотень превращается в человека, человек идет в магазин и покупает пленку, и заворачивает парня, чтобы сохранить его свежим.

– Разумный поступок, – согласилась Лоретта.

Фелиция перекрестилась и передала жареный хлеб.

– Если бы он завернул его для сохранности, тогда почему он его оставил у ресторана? – спросила Лили.

– Передумал, – нашлась Мария. – Может, оборотень заработал несварение. Типа, как я, когда съем много чили и зарабатываю изжогу.

Муж Фелиции откупорил еще бутылку вина.

– Это не оборотень. Полнолуния же нет. А оборотням требуется полнолуние.

– Ты уверен, что им нужна полная луна? – переспросила Мария. – Я-то думала, что им нужна просто хоть какая луна. Какая луна была на небе, когда убили того парня? Кто-нибудь знает?

– Я тебе покажу луну, – пригрозил Луис. – Кто-нибудь хочет увидеть луну? [10]10
  Эквивалент задницы – Прим. пер.


[Закрыть]

–  Нет, – отказались все. Никто не пожелал посмотреть на «луну» Луиса.

Спустя два часа все еще сидели за столом, и мы с Хукером уже дергались: нам нужно было возвращаться на склад. Трудно расслабиться, когда там торчал грузовик рядом с горой покореженного металла, оставшейся от двух гоночных машин.

– С вами здорово, – обратилась я к Фелиции, – но нам с Хукером нужно возвращаться к работе.

– А как же десерт? – поинтересовалась Фелиция. – Я еще не принесла десерт.

– К десерту мы вернемся позже.

Намного позже.

– Мне с вами? – спросил Проглот.

Проглот отвечал за бар и было похоже, что он больше пил, чем обслуживал.

– Оставайся здесь, дружище, – успокоил его Хукер. – Некоторые телам нужно болтаться поблизости и охранять территорию.

– Есть, – отсалютовал Проглот. – Я обхожу поля дозором.

Оказывается, работа замедляется, если набить живот свининой и жареным хлебом. Приближалось к десяти часам, я сражалась с последним куском металла, когда открылась дверь и заглянула Фелиция.

– Это я, – сообщила она. – Принесла вам десерт, но я боюсь входить. Может собачка наброситься.

– Да все нормально, – заверил Хукер. – Он дрыхнет в салоне грузовика. Ему давно пора спать.

Мне тоже не мешало бы поспать. Разрезать на кусочки машины – тяжелый труд, и я абсолютно вымоталась.

Хукер закрыл дверь в салон и подошел помочь Фелиции. Она несла два пакета с продуктами, а под мышкой у нее была зажата свежая газета.

– Принесла газету, – сообщила она. – В ней большая история о мертвяке. Не знаю, видели ли вы ее.

– Там не говорится, что его убил болотный монстр? – просил Хукер.

– Нет. Медэксперт считает, что того человека атаковала большая собака. И он уже был мертв, когда на него напала эта собака.

– Пора сматывать удочки, – сказал Хукер.

Я согласилась, но мы не могли уехать, не сделав уборки в доме.

– Что это? – спросила Фелиция. – Что за куча хлама?

– Части машин, – пояснил ей Хукер.

– Вы собираете машину?

– Нет, – ответил он. – Мы разбираем машину. А сейчас нам придется избавляться от этого металлолома.

Фелиция вытащила контейнеры и установила их на ящике с инструментами.

– Какая огромная куча железа. И как вы собираетесь от нее избавляться?

– С помощью мусоровоза, – ответил Хукер.

– А он у вас есть?

– Пока нет.

Напоследок из пакета были извлечены термос с кофе и две чашки.

– Я знаю кое-кого, у кого водится мусоровоз, – заявила Фелиция. – У дяди Розы собственная свалка. Он металлолом продает. И у него отличный есть мусоровоз. – Фелиция достала из висевшей у нее на локте сумки мобильник. – Ешьте десерт, а я добуду мусоровозку. – предложила Фелиция.

– Мы не хотим никого вмешивать в это дело, – запротестовал Хукер.

– Не парьтесь. Все будет шито-крыто.

Я налила кофе, и мы принялись уничтожать десерт. Бананы, вымоченные в роме, какая-то разновидность фруктового пирога, покрытая шапкой взбитых сливок, жареные шарики из теста, обвалянные в коричневом сахаре, пропитанный каким-то спиртным шоколадный торт, разнообразные печеньки и что-то типа парфе, обсыпанное бисквитными крошками, фруктами, взбитыми сливками и облитое ромом.

– Впервые я торчу от десерта, – поделилась я с Хукером. – Моя жизнь отстой, но я вдруг почувствовала себя счастливой.

Хукер кинул в мою сторону косой взгляд:

– И насколько же ты счастлива?

– Да уж не настолько, – заверила я его.

Он с сожалением вздохнул.

– Ты же не воспользуешься мной, когда я под кайфом? – спросила я его.

– Милочка, я вожу автомобили пачками. Конечно, я воспользуюсь тобой, когда ты пьяна. Это же просто само в руки плывет.

Снаружи склада заурчал мотор грузовика, и раздался короткий гудок.

– Вот Роза, – сказала Фелиция, направляясь к дверям. – Я ее впущу.

– Скажи ей, чтобы въезжала задом, – предупредил Хукер. – Чтоб не ослепить фарами.

В среднем отсеке поднялась дверь, и мы узрели красные стоп-сигналы, прилагавшиеся к огромному промышленных размеров мусоровозу.

– Впереди чисто, – заорала Фелиция. – Задом езжай.

Грузовик медленно вполз в склад, остановившись в паре футов от кучи металлолома. Фелиция нажала кнопку и опустила дверь. Открылась дверца со стороны водителя, и вывалилась Роза в туфлях на высоких каблуках, явно из искусственной кожи, украшенных стразами, в узкой черной обтягивающей юбке и красной трикотажной блузке с таким низким вырезом, что демонстрировалась большаячасть ложбинки.

– Я была на свидании, когда ты позвонила, – заявила она Фелиции. – Вы, ребята, передо мной в неоплатном долгу, поскольку рушите мою личную жизнь.

Хукер ухмылялся, сунув руки в карманы и покачиваясь на пятках:

– Где это ты выучилась водить мусоровоз? – поинтересовался он у Розы.

– Мой первый муженек был водителем грузовика. Иногда я отправлялась с ним в дорогу. А иной раз помогала дяде на свалке. В моей семье чему только не научишься.

Снаружи опять раздался гудок.

– Вот, наверно, мой дядя, – сообщила Роза. – Я пообещала, что ты распишешься на его кепке, если он одолжит нам грузовик.

Я прямо почувствовала, как Хукер мысленно поморщился.

– Ты ведь не сказала ему о перевозчике? – спросил Хукер.

– Нет. Я ему сказала, что тут большой секрет, и войти он не может. Поэтому он ждет тебя снаружи.

Мы с Розой и Фелицией принялись закидывать куски железа в грузовик, а Хукер быстрым шагом направился к двери, на ходу вытаскивая ручку. Он открыл дверь и тут же отпрянул.

– Роза, да там, должно быть, человек пятнадцать!

– Ага, – подтвердила Роза. – Вот такой ты популярный парень. Все тебя любят. Просто поторопись, потому что самые тяжелые куски мы оставим для тебя. Погрузишь сам.

Двадцать минут спустя Роза пошла к двери, открыла ее и высунула голову.

– Эй, мистер Рок-звезда, не хочешь ли завязать с автографами и помочь девушкам?

Я услышала, как Хукер вопит в открытую дверь.

– Тут толпа прибывает! Откуда понабежали все эти люди?

– Эй, вы, люди, – заорала Роза. – Ну-ка, разойдитесь по домам. И отпустите Хукера. У нас тут для него несколько цыпочек припасено.

Фелиция прыснула:

– Полагаю, это о нас!

Мне совсем не показалось это смешным. Фактически я побывалаего цыпочкой.

В открытую дверь донеслись смешки и рукоплескания. Хукер заскочил внутрь, и Роза закрыла дверь и заперла ее. Мы не без труда загрузили тяжелые части в мусоровоз, убрали разбросанные гайки и болты, подмели пол и свалили собранный мусор в кузов вместе с остальными уликами.

Роза забралась в кабину и завела мотор.

– Я отвезу это на свалку, и завтра это все спрессуют. Станет размером с буханку хлеба.

– Мы поедем за тобой следом, – предложила я.

– Вам ни к чему это делать, – заявила Роза. – Кузен Джимми привяжет собак и впустит меня.

Мы потушили свет на складе, и Фелиция подняла дверь. Роза посветила фарами, мусоровоз с грохотом выехал со склада на улицу и повернул налево. Фелиция снова опустила дверь, мы включили свет в помещении. Я сложила термос и контейнеры из-под тортов обратно в сумку и проводила Фелицию до ее машины.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Я так признательна за помощь. У нас бы ничего без вас не получилось из того, что задумали.

– Ты имеешь в виду с мертвяком? Да все нормально. Мы занимаемся оптовыми фруктами. Не впервой мне приходится подчищать после мертвяка. Увидимся за завтраком.

Я машинально кивнула и взглянула на часы. До завтрака уже осталось недолго. Мы с Хукером положили инструменты обратно в тележки и затолкали их на лифт. Я подняла лифт до уровня кузова и вкатила тележки в узкий проход внутри грузовика. Потом мы закрепили тележки и проверили, как закреплены двери-купе. Я нажала кнопку, и лифт магическим образом превратился в заднюю дверь кузова перевозчика и плавно встал на место. Потом я отсоединила кабель питания, пульт управления и уложила их во внешнее отделение. Еще раз прошлись по складу, чтобы убедиться, что ничего не забыли. Никаких укатившихся в сторону запчастей или инструментов на радость полицейским.

Хукер взглянул на запястье.

– Четыре часа, – сообщил он. – Давай выводить отсюда грузовик и заканчивать с этим. Я сам уже мертвяк на ногах, извините за выражение.

– Тебе помочь выехать из склада? – спросила я.

– Я же крут. Погаси свет.

– Ты не увидишь дверь.

– Да я вижу, как кошка.

Я потушила лампы и встала в сторонке, наблюдая, как Хукер выводит грузовик. Он промахнулся на какие-то шесть дюймов и помял левый задний борт грузовика.

– Может, ты была права насчет света, – признал Хукер, подавая перевозчик назад.

Я включила лампы, и Хукер сделал еще одну попытку, на сей раз успешную, выехав всеми частями из двери и на улицу. Отъехав, остановился на холостом ходу. Я убедилась, что склад закрыт, потом залезла во внедорожник и пристроилась в хвост грузовика. Любой хоть наполовину разумный человек почувствует сердцебиение и тошноту в такой ситуации. Я же слишком устала, чтобы испытывать потрясение. У меня ломило поясницу, и в голове было пусто. За Хукером я ехала на автопилоте, просто желая, чтобы все это скорее закончилось.

Он выехал из Литтл-Гавана и свернул на Шоссе 95, держа направление на север по федеральной автостраде, простиравшейся перед ним, темной и бесконечной. Время от времени в темноте проезжали мимо грузовики, только светя фарами и стоп-сигналами. Как караваны в пустыне, похожие на призрачные поезда.

Через десять миль Хукер съехал с шоссе, нашел ряд магазинчиков и припарковал перевозчик. Я встала сзади, выпрыгнула из внедорожника, не выключая мотор. Сняла с антенны алюминиевую фольгу, устало показала Хукеру большие пальцы вверх. Потом мы залезли во внедорожник и убрались к черту.

За рулем сидела я, рядом на сиденье обмяк, закрыв глаза, Хукер.

– Мы хорошие парни или плохие? – спросил вдруг он меня.

– Трудно сказать. Начали мы как хорошие парни. Спасли Проглота. А дальше ступили на сомнительную дорожку.

– По крайней мере, все закончено, мы избавились от всех улик, и нас не поймали. Действовали очень осторожно. Использовали перчатки. Все вытерли. Плотно упаковали тачки. Нас с этим ничто не связывает.

Я подъехала сзади к дому Фелиции. Мы с Хукером, покачиваясь, пересекли маленький дворик, вошли в дверь, поднялись по лестнице в гостевую комнату. Хукер свалился от усталости в кровать, а я повалилась сверху на Хукера.