Текст книги "Лужёная глотка"

Автор книги: Джанет Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13

Сцепив руки за головой и зажмурившись от бьющего от терминала света, Хукер откинулся на сиденье.

– Какая же это слежка, если ты закрываешь глаза? – попеняла я ему.

– А твоиглаза открыты?

– Да.

– Вот и отличненько.

Мы припарковались сбоку терминала для коммерческих рейсов, где было не густо народу.

– Самолет запаздывает, – доложила я Хукеру.

– Если эти типы прибывают из какой-то страны, то им придется пройти через таможню и службу эмиграции, а это в другой части аэропорта. Пройдя благополучно таможню, они вернутся в самолет, и тот, как такси, доставит их сюда. Уже испытывал на себе всю эту бодягу, обычно она проходит довольно быстро, но самолет все равно нужно доставить из точки А в точку Б.

В девять тридцать пять из терминала вышли три типа в штатском и двое в форме. Один из тех, что в форме, и двое в штатском несли багаж. Три чемоданчика на колесиках и одну сумку с компьютером. Путешествовали эти типы налегке. Третий шел без багажа. Все они были белыми. Те, что в форме, молодежь, меньше тридцати. Бортпроводники. Трое в костюмах были в возрасте от сорока до пятидесяти. Я никого из них не узнала. Но это ни о чем не говорит, потому что я вообще никого не узнаю. Ладно, кроме, может, Брэда Питта. Российский премьер-министр, королева Англии, наш собственный вице-президент (как-его-там-кличут), посол Болгарии – все они могут меня не опасаться.

– Ты считаешь, это наши люди? – спросила я.

– Кажется, в девять приземлился лишь один самолет.

– Узнаешь кого-нибудь из этих парней?

– Нет. Они выглядят как бизнесмены средней руки.

Подъехал шестиместный лимузин, трое в костюмах сели в него, и лимузин покатил с нами на хвосте на расстоянии пары машин. Мы следовали за ним на юг по Шоссе 95, затем на восток по 395, пересекли дамбу Макартура. Прямо перед нами предстали огни Саут-Бич. Справа от меня в Бискайском заливе у причалов для лайнеров стояли на приколе четыре круизных громадины. Я ждала, что лимузин поедет по Коллинз и направится в один из отелей «Лауэс», «Делано» или «Риц». Вместо того автомобиль свернул направо на Альтон-роуд.

– Он едет на яхту, – сказала я Хукеру. – Что бы это значило?

– Я догадываюсь, что никто не сообщил ему об исчезновении Рэя.

Лимузин подъехал к морской стоянке и остановился перед дорожкой, ведущей к причалам. Фары горели. Мотор работал. Хукер выключил наши фары и тихо въехал в темный закуток позади стоянки.

Двое членов команды в форме бегом бежали со стороны причалов. За ними следовал некто тоже в форме, но явно рангом повыше в пищевой цепочке. Может, капитан или старший стюарт. Водитель лимузина вышел и открыл багажник. Пассажиры вышли тоже, и после небольшого совещания багаж перекочевал к членам команды, и все отправились на яхту. Водитель же забрался в лимузин и уехал.

– Похоже, этих парней пригласили остановиться на яхте, и приглашение они приняли, – сделал вывод Хукер.

Мы вышли, тихо закрыли двери, прошли по краю стоянки и нашли темную лавочку у тротуара, где могли наблюдать за происходящим. Проблема в том, что ничего особенно не происходило. Трое мужчин исчезли в чреве корабля, и все затихло.

– Как-то скучно, – пожаловался Хукер. – Чем бы заняться?

– У тебя что-то на примете? – Он подвинулся ко мне. – Нет, – заявила я.

– У тебя есть идеи получше?

– Я хочу посмотреть, что происходит на яхте. Давай пройдемся по пирсу и заглянем в окна.

Мы прошли через ворота с надписью «Только для гостей и владельцев» и прошагали весь путь по деревянному причалу. Яхта Уэво все еще была пришвартована к самому дальнему концу пирса. Обе палубы были освещены, но окна салона и кают оказались тонированными, и много в них не разглядишь. Какой-то член экипажа, облаченный в форму, стоял на посту.

Хукер вынул мобильник из кармана и позвонил на яхту. Мы расслышали отдаленный звонок в салоне. Ответил мужской голос. Он сообщил, что Рэй Уэво сейчас подойти не может. Хукер не стал ему ничего передавать.

– Он может быть там, – предположила я. Принимая желаемое за действительное.

– Вряд ли.

– Но возможно. Вдруг мы сможем больше разглядеть с другой стороны.

– Милочка, с другой стороны вода.

– Ага, нам нужна лодка.

Хукер глянул на меня сверху:

– И у тебя таковая имеется?

– Мы можем одолжить. Здесь куча лодок. Спорим, никто и не заметит, если мы позаимствуем одну из них на пару минут.

– Ты хочешь стянуть лодку?

–  Одолжить, – поправила я.

– Ладно, – согласился Хукер, беря меня за руку. – Давай пройдемся и осмотримся.

Мы добрались до последнего пирса, и Хукер остановился перед среднего размера однокаютной яхтой. Темно и никого нет дома.

– Я знаю парня, которому принадлежит эта яхта, – сообщил Хукер. – Использует ее только по уик-эндам. И он держит сзади привязанную лодку. Ее легко будет одолжить.

Мы забрались на яхту и прошли к корме, где была привязана лодка, в точности, как и предсказывал Хукер. Сели в нее, Хукер освободил канат и повернул ключ. Заурчал мотор, и мы отчалили.

– Смотри в оба, – приказал он. – Я не хочу во что-нибудь врезаться.

На небе светил лишь полумесяц. Причалы заливал свет, и на некоторых яхтах горели боковые огни. Стоял штиль. Ни ветерка. И прилив не сильный.

Ночью время от времени подходят и отплывают яхты, но в настоящий момент ни одной на ходу не было. Только мы. Подплыв к борту яхты Уэво, мы встали в отдалении и стали наблюдать. Никаких событий не происходило. Из-за закрытых дверей и окон не доносилось ни звука.

– Фу, – произнесла я. – Какая досада.

Хукер что-то завозился в лодке. Он повернулся к корме и пошарил в ящике.

– Может, я смогу что-нибудь сообразить. По крайней мере, выгоню всех на палубу, чтобы мы могли посчитать их поголовно.

Я заглянула поверх его плеча в ящик:

– Что ты задумал?

Хукер вытащил короткоствольный пистолет с толстым дулом.

– Сигнальный пистолет. Я могу запустить ракету над яхтой, может, тогда они выскочат.

Держа в вытянутых руках оружие, он поднял ствол так, чтобы ракета описала дугу, и спустил курок. С громким шипением фуннфракета ушла в ночное небо. Описала изящную кривую, достигла высшей точки и медленно упала вниз прямо на яхту Уэво… и пробила окно на первой палубе.

– Оп-па, – произнес Хукер.

Ракета взорвалась ослепительными искрами внутри главного салона, как фейерверк на День Независимости. Из зияющей дыры в тонированном окне доносился шум, и мы слышали шипение огня и вопли встревоженных людей.

Остолбенев и вытаращив глаза, мы сидели в полном молчании. Еще один маленький взрыв, затем треск огня, и стену салона начало лизать желтое пламя.

– О, черт, – прошептал Хукер. – Вот уж если не везет, так не везет во всем.

– В одном-то тебе точно повезло. У тебя есть я.

– Нет тебя у меня. Ты даже спать со мной не хочешь.

– Что правда, то правда, но сейчас-то я здесь, с тобой.

У Хукера появился тот самый взгляд.

– Нет, – предупредила я.

– Лучше привяжи якорь к моей лодыжке и сбрось его за борт.

– Есть идея получше. Как насчет того, чтобы слинять отсюда, пока нас кто-нибудь не засек?

Спустя пять минут мы пришвартовались к корме яхты, закрепили линь и выкарабкались из лодки. Через четыре пирса от нас стояли кареты «скорой помощи». Пожарные и спасатели. Полиция. Толпы людей. Мигалки. Неразборчивые разговоры по полицейской связи. На нас с Хукером никто не обращал внимания. И, слава богу, никакого дыма и выбросов пламени с яхты Уэво.

Хукер держался в тени, а я поближе подобралась к яхте. На бетонированной дорожке в сторонке стоял один из тех типов, что прилетели раньше на самолете, и наблюдал за происходящим. Я подошла, встала рядом и рукой показала на яхту:

– Что случилось?

Он пожал плечами:

– Что-то влетело в окно, начался пожар. Сильно не горело. На корабле все сделано из негорючих материалов.

На секунду я растерялась. Я ожидала услышать какой-нибудь иностранный акцент. Русский, к примеру. А у этого типа был выговор уроженца Нью-Джерси.

– Ух ты, – сказала я. – Зажигательная бомба?

– Понятия не имею. Ведется расследование. Я был внизу в каюте, когда все произошло. Почти ничего не видел.

Я шарила глазами по толпе, выискивая Рэя Уэво.

– Не могла не заметить, что вы одеты не по-местному. Только что прибыли во Флориду?

Он поглядел на свои шерстяные брюки:

– Прилетел с утра пораньше. Это был длинный день.

– Дайте догадаюсь. Вы из Джерси?

– Сто лет там не был.

– Но сами ведь оттуда, да?

– Да, полагаю, что от Джерси уже сроду не избавишься.

Я протянула руку:

– Алекс.

– Саймон.

– А где живете сейчас?

– На этой планете.

– Это сужает поиски, – заметила я.

– Мой хозяин путешествует, и я вместе с ним.

– Хозяин тоже родом из Нью-Джерси?

– Ага. Родом.

Он смерил меня взглядом, и некий признак в его глазах и кое-что в линии рта говорили, что я это уже раньше видела. Тот же взгляд, что у Хукера… хоть отбавляй.

– А сейчас? – спросила я.

– Вся планета.

– Ах, да, я и забыла.

Я видела, как желание заполучить подружку по играм для Мистера Игрунка перевешивает желание остаться инкогнито. Парень чуть подвинулся и наклонился ближе ко мне, и я поняла, что Мистер Игрунок победил.

– Последнюю пару лет мы базировались в Цюрихе, – сказал он.

– Тогда понятно, почему такой костюм.

– У нас возникли кое-какие проблемы, когда мы прилетели, и у меня не было времени переодеться. А как вы? Живете тут?

– Временами. По большей части я живу на планете.

– Пытаетесь посмеяться надо мной? – спросил он.

– Пытаюсь с вами заигрывать, – парировала я. Могла же я пустить в дело кое-какое оружие, имевшееся в моем арсенале, верно? Я только надеялась, что Хукер вооружен и держится поблизости.

Саймону понравилось, судя по улыбке.

– Отлично, – одобрил он.

И только для протокола: я совершенно убеждена, что он бы улыбался и сказал «отлично», будь у меня тело на две трети в коросте и задница, как у Фрэнсис Говорящей Лошади [29]29
  Персонаж черно-белой комедии «Фрэнсис» 1950 года – Прим. пер.


[Закрыть].

– Итак, чем вы занимаетесь в Цюрихе? – спросила я.

– Я толкач.

В моем округе в Балтиморе, «толкач» означает человека, обеспечивающего, чтобы дела двигались гладко. Например, если владелец бара не заплатил за «крышу» вовремя, толкач может с ним побеседовать и разбить коленные чашечки в качестве стимулирующего средства.

– Толкач, – повторила я. – И какого рода вещи вы толкаете?

– Задаете слишком много вопросов.

– Чтобы поддержать беседу. Я где-то читала, что мужчины любят, когда интересуются их работой.

Широкая улыбка.

– Парень, на которого я работаю, занят в импортно-экспортом бизнесе. Я содействую процессу.

– А что он экспортирует? Карбюраторы?

– Может, продолжим разговор где-нибудь в другом месте, – предложил он. – Типа переместимся в бар.

Рассчитывая на ночные забавы. Напоив наивную цыпочку.

– Конечно, – согласилась я.

Мы прошли немного и поднялись по лестнице, ведущей к дверям бара, примыкавшего к «Монти». Там оседлали пару стульев и заказали выпивку. Глядя поверх плеча Саймона, я увидела Хукера, наблюдавшего из переулка и изображавшего рукой петлю на шее.

– Простите, – извинилась я. – Я сейчас вернусь.

Я последовала за Хукером по переулку и завернула за угол.

– И что все это значит? – спросила я.

– Ты заказала выпивку?

– Ага.

– О черт, ты собираешься надраться, а потом мне придется спасать тебя от Кинг Конга. Он же килограмм на пятнадцать тяжелее меня. Будет скверно.

– Я не собираюсь напиваться.

– Милочка, ты самая худшая пьяница, которую я видел. Да ты пьянеешь, стоит тебе понюхать пробку от бутылки. Что ты заказала? Спорим, какой-нибудь из этих финтифлюшных коктейлей с фруктами и зонтиком.

– Я взяла пиво.

– Безалкогольное пиво?

Я сощурила глаза:

– Ты хочешь, чтобы я вытянула информацию из этого парня или как?

Хукер подбоченился. С несчастным видом.

– Соглашаюсь на это по единственной причине: я же знаю, как ты горазда говорить «нет».

Я вернулась в бар.

– Итак, поболтаем, – предложила я Саймону. – Расскажите-ка мне об импорте-экспорте. Я так представляю, что вы импортируете и экспортируете болиды.

– Болиды?

– Ну вы же гостите на яхте Уэво, вот я и предположила, что вы имеете отношение к гонкам.

– Ни чуточки. «Уэво Индастриз» запускает лапы во многие пироги.

Пил он виски «Джек Дэниелс» со льдом. Он опрокинул остатки и впился в меня взглядом. Я же потихоньку потягивала пиво, как леди. У парня был такой вид, словно ему хотелось меня поторопить, но он сдержался и заказал еще одну порцию виски.

– Чем ты занимаешься? – спросил он.

– Продаю женское белье.

Понятия не имею, откуда я это взяла. Просто выскочило. И по выражению на его лице я поняла, что выбор правильный. Куда лучше, чем признаться, что я механик, к примеру.

– Вроде «Виктория Сикрет»? – спросил он.

– Угу, это по моей части. Я леди «Виктория Сикрет».

От второй порции он окосел.

– Всегда хотел встретить леди «Виктория Сикрет».

– Ну, сегодня тебе повезло.

Он слегка толкнул меня коленом по моей коленке.

– Мне нравится, как это звучит. И насколько мне сегодня повезет, как ты думаешь?

– Да ты можешь поймать настоящую удачу за хвост.

Ну уж нет.

Я повернулась на стуле и посмотрела, как уезжает пожарная машина. «Скорая» уже исчезла. Единственный спасательный транспорт, что оставался на месте – одинокая полицейская машина. Большая часть толпы рассосалась, а экипаж слонялся по первой палубе.

– Похоже, все вернулись на яхту, – сказала я. – Надеюсь, повреждения незначительные.

На барной стойке, как по волшебству, возник третий «Джек Дэниелс».

– Да наплевать, если эта чертова яхта совсем сгинет, – заявил Саймон. – Эта операция и так идет крахом. По мне, так я бы списал ее со счетов и отправился домой.

– А твой хозяин так не считает?

– У хозяина миссия.

– Бьюсь об заклад, этот пожар пришелся Рэю Уэво не по вкусу. Удивительно, что он не бросился спасаться вместе со всеми с корабля.

– Рэя там нет. Он уехал из города. Он и его два клоуна.

Перед нами стоял бармен и протирал стаканы:

– Если вы о Родригесе и Лукке, то только что видел их на парковке. Выносил мешок с мусором и прошел мимо них.

Саймон обратил все свое внимание на бармена:

– Вы уверены?

– Ага, сидели в своей машине. В черном «БМВ».

Ура! Отличненько! Мы с Хукером можем выследить их и спасти Проглота.

– Мне нужно с ними поговорить, – заявил Саймон.

Нет! Ни за что. «Поговорить» – значит заставить их мистическим образом исчезнуть, если они не дадут правильных ответов. А это воспрепятствует моим намерениям спасти Проглота. И еще мне нужно, чтобы полиция нашла Родригеса и Лукку с орудием убийства.

– Наверно, просто обознались, – выразила я сомнение.

– Видел татуировку на шее, – возразил бармен.

– Да куча бандитов имеет татуировки, – высмеяла я его. – Взгляните на этого парня, что сидит рядом. Спорим, у него есть татушка.

– Только не на шее, – сказал Саймон. Он встал и кинул пару двадцаток на стойку. – Дорогуша, придется тебя оставить.

– Черт, вот досада, – заявила я ему. – А у меня такие планы. Хотела тебя осчастливить по полной. Я бы с тобой такие вещички проделала, которых ты и знать не знаешь.

Он пододвинул мне салфетку:

– Дай мне свой номер, и я тебе перезвоню, когда разделаюсь с работой.

– Ага, только момент упустишь. Я уже остыну. Знаешь ли, не могу же вечно пылать.

– Это много времени не займет.

– Ладно, я не со всяким связываюсь, но позволю тебе заглянуть мне под юбку, если забудешь о тех парнях на парковке. Или сейчас или никогда.

– Что именно? Заглянуть тебе под юбку?

– Эй, у меня там такие штучки спрятаны.

– Я загляну тебе под юбку, – предложил бармен. – И даже поставлю еще пива.

– Кстати, а зачем тебе эти парни на парковке? – спросила я Саймона.

– Хочу с ними потолковать.

– Только это?

– Ну, более-менее.

– А в другой раз не можешь с ними потолковать?

Он ухмыльнулся:

– Черт, ну как же ты меня хочешь. Догадываюсь, что ты не ходишь часто на свидания, а? Когда последний раз ты играла с кем-то в «колбаску»?

Теперь мысленно возникла красочная картинка. Какую женщину не посетят романтические фантазии с мужчиной, который пенис называет «колбаской»?

– Ну, какое-то время назад, – призналась я. Что было правдой. – Полагаю, потому я такая голодная и хочу твою… э, колбаску.

– Хотел бы тебе угодить, – признался Саймон, слезая со стула, – но сначала кое с чем нужно разобраться.

Я спрыгнула с барного стула и прошла через патио к Хукеру.

– У нас проблема, – сообщила я к нему. – Бармен только что проговорился этому толкачу покупателя микрочипа, что Родригес и Лукка находятся на парковке.

– Толкачу?

– Горилле в баре. Они американцы, но живут в Цюрихе. И Рэй, по-видимому, исчез.

Мы прокрались в густой кустарник на краю парковки и увидели, как Саймон постучал стволом в окно «БМВ» со стороны водителя и сделал знак Родригесу и Лукке выйти из машины. Пару минут они постояли и поговорили. Выглядели миролюбивыми. Саймон жестом указал типа «ступайте на яхту», а Родригес помотал головой, дескать, «нет». Он считал, что это не очень хорошая идея.

Бах. Саймон стрельнул Родригесу в ногу.

– Твою мать, – выругался Родригес. И тяжело осел на тротуар.

Я отпрянула при выстреле и почувствовала, как закружилась голова. Непереносимо видеть, как кто-то стреляет с таким холодным расчетом. Я-то просто стукнула беднягу по колену фонариком, но в тот раз это казалось другое дело. Я опустила голову вниз и сделала глубокий вдох.

Даже с этого расстояния в темноте я могла видеть, как ошалел Лукка, вытаращив глаза.

– Сделай что-нибудь, – прошептала я Хукеру. Мы не можем дать исчезнуть Родригесу и Лукке. Они нам нужны.

– Милочка, у этого гориллы пистолет.

– У тебя тоже.

– Да, но горилла любит его пускать в дело. Мой же просто для показухи.

– Позвони в полицию!

Хукер набрал 911.

– Здесь хулиганство на парковке у гавани Саут-Бич, – зашептал он в телефон. – Кто это? Вы хотите знать мое имя? Дикки Бонанно. И вам стоит поспешить или кого-то убьют, или похитят. – Хукер с чистой совестью сложил телефон и сунул в карман.

– Ты не сообщил диспетчеру о стрельбе, – упрекнула я.

– Я думал, что это входит в хулиганство.

– Не всякое хулиганство – со стрельбой. Стрельба куда серьезней старого доброго хулиганства.

– Не обязательно. Тебя могут забить до смерти в драке. А в перестрелке может и волоска с головы не упасть.

– Полиция уже едет? – спросила я.

– Думаю, да.

– Что значит, ты думаешь? Что сказал диспетчер?

– Она сказала, чтобы я сохранял спокойствие.

Саймон тоже куда-то позвонил, и спустя минуты три на сцене появился его партнер по путешествию. Они обыскали Родригеса и Лукку и загрузили их в «БМВ» на заднее сидение.

– Где же полиция? – вопрошала я, впадая в легкую панику. – Не слышно никаких сирен. И мигалок я не вижу. Нет, чтобы сказать диспетчеру о перестрелке. Тебе следовало настоять.

– Я и был настойчив. Я просто не вел себя, как ненормальный.

– А вот надо было себя так вести, потому что не вижу я ни одного копа на месте преступления.

– Ладно, в следующий раз нужно тебе самой сделать этот дурацкий звонок.

– Вот и дождешься.

– Ну и ладно.

– Ладно.

Мы уставились друг на друга нос к носу, уперев руки в бока.

И тут уголки губ Хукера дрогнули и начали складываться в улыбку:

– Мы что, деремся?

– Дискутируем.

– А я думаю, это драка.

– Это недрака.

– По мне, так самая настоящая драка.

– Забудь. И никакого примирительного секса.

– Стоило попробовать, – произнес Хукер.

Саймон с напарником залезли в «БМВ», и машина выехала со стоянки. Мы с Хукером забрались в нашу арендованную тачку, и все двинули на север.

– Я узнала кое-что интересное от Саймона.

– От того парня в баре?

– Да. Он сказал, что они не имеют отношения к гонкам. И добавил, что Рэй запустил лапы в другие пироги.

– А не упоминал, какие пироги? Яблочные, черничные, женские?

– Не-а. Насчет женских точно.

«БМВ» пробирался в потоке транспорта, и, естественно, мы его потеряли через пару кварталов и парочку светофоров.

– Ладно, – зявил Хукер, – вот как я оцениваю ситуацию. Если Проглот в багажнике, они его найдут, и, наверно, его статус сильно не изменится. По крайней мере, на время. Что же касается нас, то мы облажались.

– Что-то еще?

– Нужно найти Рэя. И нам нужно узнать, кто такой этот покупатель чипа. Но до всего этого нам нужно вернуться к Фелиции, поскольку я уже валюсь с ног.

Глава 14

Проснувшись, я обнаружила, что Хукер лежит сверху, а Бинз дышит мне прямо в лицо. Беспокоило лишь то, что я, кажется, совсем против этого не возражала. Выскользнув из-под Хукера, я направилась в ванную Ибарры, наскоро приняла душ, оделась и, прихватив на кухне полиэтиленовый пакетик, вывела Бинза на прогулку.

Стрелка часов едва перевалила за семь, но вся округа уже была на ногах. Пикапы и подержанные седаны разъезжались по боковым улочкам, люди стояли в очереди на автобусной остановке, в словно нарисованных на почтовых марках двориках заливались лаем собаки, кошки сидели на ступеньках, купаясь в первых лучах восходящего солнца. Вокруг слышался испанский говор, с кухонь доносились запахи кубинской еды, а кожа окружающих была чуточку темнее моей. Нормальный и привычный ритм жизни, но в несколько экзотичной атмосфере.

Когда я вернулась, племянница Фелиции стояла у плиты. Хукер сидел за столом с оравой ребятишек и незнакомым мне старичком. Бинз тут же проскользнул под стол, выжидая, когда на пол упадёт еда.

– Доедай завтрак, – сказала Лили младшенькому. – Автобус скоро приедет, а ты снова не успеешь собраться.

Перед Хукером стоял кофе, сок и тарелка с утренним буррито. Зажав буррито в руке, он разговаривал по телефону.

– Разумеется, – говорил Хукер в телефон. – Даже не сомневайся.

Я налила себе чашку кофе и придвинула еще один стул к столу.

– Звонил Скиппи, – отсоединившись, объяснил Хукер. – Хотел напомнить, что уже вторник.

Удивительно, что Скиппи встал так рано. Он славился тем, что мог явиться на встречу в пижаме, если эта встреча была намечена раньше девяти утра.

– Судя по всему, Скиппи начинает нервничать, – заметил Хукер. – На завтра назначена уйма массовых мероприятий, в том числе парад болидов, который начнется на Таймс-сквер.

Вряд ли Хукеру стоило пропускать парад болидов. В рамках него десять лучших гонщиков садятся в свои гоночные машины и проезжают через центр Манхэттена. Все действо запечатлевают камеры и фотоаппараты, а тысячи фанатов выстраиваются вдоль всего парадного пути.

– Может, нам стоит отправиться в Нью-Йорк?

– Где меня арестуют и обвинят в неоднократном, – Хукер покосился на сидящих за столом детей, – плохом поведении.

– Ты не знаешь этого наверняка, – возразила я.

– Даже если меня просто вызовут для допроса, это породит множество грязных статеек в прессе. А если меня решат задержать, тебе придется самой вытаскивать нас из беды.

Лили положила передо мной увесистый буррито и наполнила опустевшую чашку кофе. Я съела половину, а остальное отдала Бинзу.

Спустя сорок пять минут мы с Хукером были на парковке рядом с пристанью. Черный «БМВ» уже вернулся и аккуратно вклинился между двумя другими автомобилями. Мы припарковали внедорожник на самом краю стоянки, подальше от «БМВ», и вышли взглянуть на него, прихватив с собой монтировку.

– Кровь из багажника не капает, – заметил Хукер, обойдя машину сзади. – Думаю, это хороший знак.

Он постучал по багажнику, крикнул «эй!», но ему никто не ответил. Я подергала крышку, та оказалась заперта, тогда Хукер вогнал в щель замка монтировку и багажник с щелчком распахнулся. Пусто. Никаких следов крови. Хукер захлопнул багажник.

Я заглянула внутрь через водительское стекло.

– На сиденьях крови не видно, да и лобовое стекло не забрызгано. А вот коврик сзади исчез. Видимо, с Родригеса туда изрядно натекло. Несколько пятен на ковре, но ничего существенного. Может, они просто отвезли Родригеса к врачу. Может, они даже не били их и все такое.

– Никак не могу решить, радоваться мне или огорчаться.

Мы пересекли парковку в сторону цементной дорожки, ведущей к пристани. В двух пирсах от нас, на яхте Уэво, кипела работа – члены экипажа трудились, устраняя повреждения, причиненные огнем. На причале, недалеко от судна, стояли пятеро мужчин в слаксах и рубашках с коротким рукавом. Время от времени кто-нибудь из них показывал на яхту, и остальные как по команде поворачивали головы в ту же сторону. Двое держали в руках планшет-блокноты.

– Страховые агенты, – определила я.

Пару минут спустя из главной каюты показались трое из Цюриха и, не оглядываясь, сошли на пристань. За ними с багажом следовали три члена экипажа.

– Бьюсь об заклад, они сейчас пойдут в нашу сторону, – сказал Хукер. – Судя по всему, держат путь на парковку. Нам срочно нужно исчезнуть.

Мы сошли с дорожки и в мгновение ока оказались скрыты от чужих глаз зарослями цезальпинии и карликовыми финиковыми пальмами, которые образовывали зеленую зону, отделявшую дорожку от парковки. Мы осторожно прокрались между пальм, обогнули парковку и спрятались за внедорожником.

Люди из Цюриха вместе с носильщиками багажа остались далеко позади. Они пересекли площадку в сторону черного «БМВ», подошли к багажнику и уставились на только что сотворенные нами вмятины. Огляделись вокруг. Недовольно покачали головами. И попытались открыть багажник. Но тот заклинило. Они загрузили багаж на заднее сиденье и забрались в машину.

– Они уезжают, – прошептал Хукер. – Сваливают домой. Что бы это значило?

– Не собираются они домой. Их дом в Цюрихе, а там сейчас холодно. И если б они уезжали домой, то надели бы костюмы. А эти типы все, как один, в рубашках с короткими рукавами. Думаю, они просто решили съехать с яхты. Видимо, там все провоняло дымом.

Мы подождали, пока «БМВ» выедет с парковки, запрыгнули во внедорожник и проследили за ними до Коллинз-авеню. На этот раз было проще. Никаких светофоров. Да и движение не такое плотное. Они подрулили к маленькому бутик-отелю [30]30
  Бутик-отель – небольшой, обычно роскошный отель, отличающийся от отелей и мотелей различных сетей и брендов больших размеров персонофицированным подходом к размещению гостей, предоставлению услуг и/или уровню обслуживания – Прим. пер.


[Закрыть], оставили машину парковщику, препоручили коридорному багаж и прошествовали за ним в фойе.

– Я действительно не прочь узнать, кто эти ребята, – начал Хукер. – Может, кое-кто из нас подкатит с разговором к парню за стойкой и будет столь очарователен, что вытянет из него какую-нибудь информацию.

Я закатила глаза.

– Я не могу вот так просто подойти к стойке и начать задавать вопросы.

– Можешь, если задерешь футболку так, чтобы клерку за стойкой была видна полоска кожи.

– Ты торгуешь моим телом, – обвинила я Хукера.

– И что?

Я потянулась к дверной ручке.

– Если через десять минут не вернусь, беги, что есть мочи, спасать меня.

Я вытащила футболку из джинсов и завязала края узлом так, что он держался прямо под моими буферами, оставляя обнаженным живот. Затем продефилировала через улицу и, покачивая задницей в стиле Сюзанны, вплыла в фойе.

Внутри оказался небольшой миленький вестибюльчик с выложенным черно-белой мраморной плиткой полом, высаженными в горшки пальмами и стойкой регистрации с искусными золотыми вставками в стиле арт-деко. За ней стоял элегантный, одетый с иголочки молодой человек. Отполированные ногти, превосходная стрижка, безупречная кожа. К лацкану приколот крошечный значок в форме радуги. Я развязала футболку и заправила ее обратно в джинсы. Чтобы соблазнить такого парня, одного голого живота явно недостаточно. Голому животу следовало прилагаться к оснастке, которой я, увы, не обладала.

– Дорогуша, – обратился он ко мне, – такую красоту грех прятать под одеждой. Это же Саут-Бич. Ты, верно, ходишь в спортзал?

– Время от времени.

– Чем я могу тебе помочь? Если хочешь состричь деньжат, я мог бы что-нибудь тебе предложить.

Ладно, пускай я вошла сюда полуголая, покачивая бедрами… все равно обидно, что меня тут же приняли за проститутку.

– Я стою недешево.

– Разумеется, нет! Хотя маникюрчик бы не помешал. И отросшие корни видно.

Я сунула руки в карманы.

– В отель только что заселились трое. Никто из них не ищет… даму? Может, тот, в голубой рубашке, с легкой сединой на висках?

– Он ни о чем подобном не просил. Хотя, останавливаясь здесь прежде, мистер Миранда, бывало, пользовался нашими услугами, чтобы обеспечить себе женское общество.

– Так вот почему он показался мне знакомым. Пересекались в прошлом году. Он ведь тогда приезжал на «Оранжевый Кубок» [31]31
  Dunlop Orange Bowl International Tennis Championships, или Orange Bowl – детский и юношеский теннисный турнир категории А, проводимый ежегодно в декабре во Флориде, США, на кортах с грунтовым или твёрдым покрытием. – Прим. пер.


[Закрыть]? Я запомнила, потому что у него такой крючковатый… ну ты понимаешь.

– И как тебе только не противно? – поразился регистратор. – Он хоть приплатил сверху?

– Как, еще раз, его имечко?

– Энтони.

– Энтони Миранда. Точно, тот самый парень. – Позаимствовав лежавшую на конторке ручку, я написала на отельной брошюре выдуманные цифры. – Вот мой сотовый, – пояснила я клерку. – Скажи мистеру Миранде, что Долли передает ему привет. – Покачивая попкой, я вышла из фойе, пересекла улицу и забралась во внедорожник. – Энтони Миранда, – объявила я Хукеру.

– Что-нибудь еще?

– Нет. Только имя. Я бы, может, разузнала больше, будь у меня приличный маникюр.

Хукер вернулся на стоянку у пристани, припарковался и набрал номер Скиппи, включив на сотовом громкую связь.

– Поможешь? – начал он.

– Не вопрос.

– Нужна информация на одного парня. Энтони Миранду. Слышал когда-нибудь о нем?

– Нет.

– Тогда поищи его в «Гугле» или где-нибудь еще, а потом перезвони мне.

– Что сталось с добрыми старыми деньками, когда все, о чем должен был беспокоиться НАСКАР – это забеременевшие болельщицы и погромы в отельных номерах? Эрнхардт-старший [32]32
  Дейл Эрнхардт (1951–2001) – автогонщик, известен в NASCAR как «Устрашитель» за его соревновательные инстинкты и жесткий стиль езды. Участвуя в гонках NASCAR за свою биографию Дейл Эрнхардт заработал 76 побед. Также он выиграл кубок Уинстонского чемпионата семь раз – Прим. пер.


[Закрыть]не позвонил бы мне с просьбами отыскать для него что-нибудь в «Гугле». Он был гонщиком.

– Не могу с этим поспорить, – сказал Хукер и отсоединился.

– Ты хороший гонщик, – утешила я его. – Просто из тебя отстойный детектив.

На парковку въехал лимузин и заглушил мотор у ведущей к пристани дорожки. Дверца лимузина распахнулась, и из него выбралась Сюзанна Уэво. Светло-желтый костюмчик, того стянутые волосы, сумка с собачкой на плече, мочки ушей оттягивают бриллианты.

– Инспекция по оценке ущерба, – пошутил Хукер.

Сюзанна скрылась из виду, а лимузин остался ждать. Через пять минут она вернулась, села в машину и отбыла прочь.

Хукер включил зажигание.

– Может, уж тогда и за ней проследим, – предложил он. – Как за всеми прочими. Все равно нам нечем больше заняться.

Лимузин свернул на Коллинз-авеню и остановился у крытых въездных ворот в кондоминиум в паре шагов от «Ритца». Сюзанна вышла и с важным видом зашагала в здание. Лимузин уехал.

– Ха! – подал голос Хукер. – Негусто. Значит, здесь ее нынешнее место обитания.

– Имеются другие идеи?

– Там за углом есть «Старбакс». Мы могли бы взять кофе и те клюквенные кексы с сахарной глазурью.

– Я имела в виду, есть ли у тебя идеи, как нам вычеркнуть себя из списка особо опасных преступников.

– Не-а, – откликнулся Хукер, вставляя ключ в замок зажигания, и направляясь в «Старбакс» – Ни одной.

Десять минут спустя я выходила из «Старбакса» с двумя огромными стаканами кофе и клюквенными кексами. Толкнув большую стеклянную дверь, я спустилась по ступенькам и посмотрела через улицу как раз вовремя, чтобы заметить, как внедорожник улепетывает прочь, преследуемый черным «БМВ».