Текст книги "План б (ЛП)"

Автор книги: Джана Астон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

17

Дейзи

Теперь я леди, которая обедает.

Шучу. Я заняла домашний офис Кайла как свой собственный и работаю оттуда. Но я также обедаю, потому что работа на себя означает, что вы сами устанавливаете расписание, и, кроме того, иногда эти обеды – рабочие обеды.

Иногда это обеды с новой золовкой. Как сегодня. Керриган знает, что мы тайно поженились, потому что, в отличие от меня, Кайл не кисейная барышня. Я тоже собираюсь рассказать своей семье. На следующей неделе после того, как Вайолет пройдет собеседование в Лондоне. Я не могу сейчас отвлекать её внимание, обрушивая на нее свадебную бомбу.

Это было бы грубо. Мы все согласны с этим, верно?

Керриган ещё не знает, что она станет тетей, и я не смогу долго это скрывать, потому что мой живот как бы выпирает. Я все ещё могу скрыть этот бугорок, не надевая облегающую одежду, но он есть. В голом виде он действительно заметен. Я никогда не была беременна раньше, поэтому мне не по чему судить об этом, но я клянусь, что это произошло за одну ночь. Мне казалось, что целую вечность мой живот не подавал никаких видимых признаков беременности, что, наверное, нормально, когда ребёнок размером с голубику. Теперь, когда мы переходим на персиково-лимонно-яблочную территорию, этого уже не скрыть.

Кайл увлечен этим. Прямо-таки увлечен.

Когда он вернулся домой вчера вечером, я рассматривала своё отражение в зеркале в ванной, что быстро переросло в повторение того, как мы впервые окрестили его ванную. Я, голая и перегнувшаяся через стойку. Он, все ещё одетый с работы, вбивался в меня, как будто мы давно не виделись. Потом мы вместе принимали душ, и он навязчиво проводил руками по всему бугорку. Тяжесть в груди тоже исчезла, так что, думаю, я официально перешла во второй триместр.

На следующей неделе у меня назначена встреча с моим новым акушером-гинекологом в Филадельфии. Так много изменений за такой короткий срок, но я полагаю, что это нормально. Нормально. Жизнь так часто работает. Можно прожить год в режиме "дня сурка", а потом бац, и все меняется в один момент.

Звонят в дверь, но пока я бегу ответить, замок поворачивается, и Керриган просовывает голову внутрь.

– Приветики, – зовёт она, все ещё наполовину скрытая за дверью.

– Что ты делаешь? Заходи. – Я дохожу до двери и закрываю её за ней, когда она входит в прихожую. Я не знаю, зачем она звонит в дверь, она живёт здесь, когда не в школе.

– Я не знала, безопасно ли входить, – объясняет она. – Я не хочу случайно заглянуть к вам двоим, когда вы занимаетесь этим. Не то чтобы я не могла позволить себе терапию, но терапевт – не волшебник, и выздоровление не гарантировано, так зачем рисковать?

– Сейчас середина рабочего дня. Кайл на работе. – Я смеюсь, но, возможно, она права. Мы занимались новобрачным сексом повсюду, и я, честно говоря, забыла, что она живёт здесь половину времени до этого момента.

– Конечно, – соглашается Керриган, растягивая слово, – но я не знаю, чем вы, ребята, увлекаетесь. Он мог прийти домой на полдник. Не знаю. И не хочу знать. – Керриган качает головой, её хвостик весело раскачивается.

– Справедливо. Думаю, позвонить, прежде чем отпирать дверь, не помешает.

– Я буду зонить заранее, – говорит Керриган и идёт за мной на кухню.

Таббс лежит в лучах солнца на одном из диванов напротив кухни. Он поднимает голову и зевает при нашем появлении, затем делает драматическую растяжку, прежде чем спрыгнуть с дивана с громким стуком и подойти, чтобы забраться между ног Керриган.

– Ты хотела пообщаться с Таббсом, прежде чем мы уйдем? – спрашиваю я, потому что не уверена, каков этикет при посещении кота. – Я надеюсь, что ты никогда не обзаведешься собственным жильем и не заберёшь его с собой, потому что мы уже стали очень хорошими приятелями. Он тусуется со мной, пока я работаю, и совершенно не осуждает дрёму.

– Зачем мне брать Таббса с собой? Он не мой кот.

Только не это. – Тогда кому принадлежит этот кот?

– Кайлу, – легко отвечает Керриган, как будто это совершенно очевидно. – Он пытался сказать тебе, что это мой кот?

– Да.

– Нет, его кот. – Керриган наклоняется, чтобы поднять все восемь килограммов Таббса и прижать его к себе, как большого, толстого ребёнка. – Кайл нашёл его в мусорном контейнере возле своего офиса и принёс домой. Он был тощий и с блохами, и с тех пор Кайл намекает, что это мой кот, но на самом деле это не так. У Кайла просто комплекс спасателя или что-то в этом роде.

– Он был тощим? – Не знаю почему, но я представляла, что Таббс всегда был таким огромным.

– Таким тощим. А зовут его МакГи. Кайл стал звать его Таббс, когда он растолстел. Потому что Кайл его перекармливает.

Кайл и меня перекармливает. Интересно, я тоже из проекта спасения?

Погодите-ка. Он сказал, что Таббс был стройным!

– Значит, он знает, что Таббс толстый?

Керриган странно смотрит на меня.

– Я думаю, все знают, что Таббс толстый. Прости, МакГи, – говорит она ему, чмокая его прямо в маленький носик. По оранжевому носу проходит белая полоска, и его очень приятно целовать.

Мы выходим из квартиры, и я чувствую облегчение от того, как легко быть с Керриган. Это наша первая прогулка без Кайла, и это совсем не неловко. На самом деле это была её идея, что очень мило. Она хотела выпить послеобеденный чай в отеле, расположенном всего в полуквартале от дома Кайла, и мы направились туда. Через несколько минут мы сидим в роскошной столовой, залитой светом из огромных стеклянных дверей, соединяющих столовую с открытым патио.

– Так какие ещё виды спасательных работ проводил Кайл? – спрашиваю я, как только перед нами появляются чашки чая. Жасминовый для нее и ромашковый без кофеина для меня.

– Для начала я, – отвечает она, добавляя в чай кусочек сахара. Она размешивает его в чашке ложкой и смотрит на меня, когда убеждается, что кусочек сахара распался.

– Ты? – Я удивлена этим. – Что ты имеешь в виду?

– Он вернулся за мной, когда умерли наши родители. Я знаю, это кажется странным, поскольку он мой брат, но мы едва знали друг друга, потому что он намного старше меня. Когда я родилась, ему было шестнадцать, а когда мне исполнилось два года, он уже уехал в колледж. У меня даже нет воспоминаний о том, как мы жили с ним дома с моими родителями.

– О, вау. – Я никогда не думала об этом в таком ключе. Я понимала, что между ними огромная разница в возрасте, но не задумывалась о том, что это значит с практической точки зрения. – Вас только двое, – уточняю я, не желая просить объяснений.

– Да, я была "упс" ребёнком. – Она всё равно его предлагает. – Но я думаю, наши родители были рады этому. Моя мама сказала, что они всегда хотели ещё детей, но у неё были проблемы с фертильностью после Кайла, и они думали, что он станет для них единственным. А потом бац, они уже почти закончили его воспитывать, и тут появляюсь я.

У детей есть свойство появляться в любой момент, когда им это удобно, я думаю. Так же, как и тот, которого я ношу.

– Так что мы не были очень близки. Я видела его, может быть, пару раз в год, когда была маленькой. Он учился в колледже, потом в аспирантуре, потом работал в Великобритании и, кажется, в Азии. Так что он был просто моим таинственным старшим братом, которого я видела иногда на каникулах или по видеочату, а я была ребёнком и не обращала особого внимания на то, где он находится.

– Потом наши родители умерли, и он вернулся. Все это как в тумане, но он мог так же легко уехать надолго, чтобы передать меня бабушке с дедушкой или отправить в школу-интернат и продолжать жить дальше. Но он этого не сделал. Он вернулся в дом вместе со мной и остался. В конце концов он купил квартиру, и мы переехали в неё, потому что дом был большим и грустным для нас двоих. Хотя он у нас до сих пор есть. Я даже не знаю, почему он у нас до сих пор есть, просто иногда мне нравится заходить туда и вспоминать их. Мистер и миссис Ласкола живут на участке и управляют им, но да… – Она прерывается, как будто вспоминать то время трудно. Вполне понятно.

– Мне очень жаль, это, должно быть, было так тяжело. Потерять родителей такими юными.

– Да. – Она прикусывает нижнюю губу на секунду, прежде чем заставить себя просветлеть. – Но Кайл – это как брат и бонусный отец, все в одном. – Теперь она улыбается, и на этот раз не вынужденно. – Иначе мы бы никогда не стали так близки, так что это тоже есть.

– Так он был хорошим бонусным отцом? – Я не знаю, почему я спрашиваю, кажется, совершенно ясно, что да. Кажется, совершенно ясно, что Кайл совсем не такой, каким я его представляла вначале. Кайл может оказаться именно тем мужчиной, о котором я говорила, когда садилась на членодиету.

– Он такой. – Она кивает. – Излишне заботливый, но в основном справедливый. Подростковые годы были трудными, потому что все мои подруги были влюблены в него. – Она закатывает глаза. – Как мерзко, да?

Я представляю, что мне шестнадцать, а папа одной из моих подруг выглядит как Кайл.

– Очень мерзко. Я киваю, хотя это ложь. В шестнадцать лет я бы тоже положила на него глаз.

На стол ставят трехъярусный поднос с крошечными сэндвичами и булочками. Я угощаюсь одним, похожим на яичный салат. Я никогда не была любительницей послеобеденного чая, но я вижу в этом привлекательность.

– Расскажите мне о Марго, – прошу я. Наверное, я не должна, но мне так любопытно узнать о ней. Я не понимаю, как она не смогла наладить отношения с Кайлом, если так сильно его хотела. Он даже не особенно сложный. Насколько я знаю.

– Уф, Марго. Столько всего в их прошлом, когда я была совсем маленькой. – Керриган морщит нос, прежде чем отправить в рот кусочек булочки.

Прошлое. Я ненавижу это слово. Оно такое тяжелое. Но это лучше, чем будущее, я полагаю.

– Потом они снова сошлись, когда Кайл вернулся в Филадельфию, – продолжает она. – Она много была рядом, помогала и все такое, но я думаю, Марго требовалось много внимания.

– Как это?

Керриган оглядывает нас и наклоняется, понижая голос. На самом деле рядом с нами никто не сидит, так что это кажется немного излишним.

– Ходят слухи, что Марго изменила Кайлу. С Уайаттом.

О.

– Слухи? – Я вопросительно поднимаю бровь.

– Ладно. С семейного двора дошли слухи, что Марго изменила Кайлу. С Уайаттом. Но это было давно, – добавляет она. – Это было примерно за год до моего выпускного класса, я это точно помню.

Она говорит так, как будто это было сто лет назад, хотя это было два года назад. Не такой уж большой срок, когда речь идёт о чувствах. Чувства сохраняются, как запах в спальне подростка.

– Честно говоря, возможно, это была частично моя вина. Может быть, они все ещё были бы вместе, если бы не я.

– Как это? – Я хмурюсь, озадаченная тем, что она думает, что в том, что произошло между Кайлом и Марго, может быть её вина.

– У него было бы больше времени, чтобы посвятить его Марго, если бы он не воспитывал подростка, понимаешь?

Возможно, но я не могу себе этого представить. Если Марго изменила Кайлу, она заслужила, чтобы её бросили.

Но также я думаю, не глупо ли я поступила, влюбившись в него. Если бы мы когда-нибудь оказались вместе, если бы нас не заставило быть вместе какое-то чувство чести с его стороны. Если бы он вернулся к Марго, или вообще к кому-либо, с кем он не чувствовал себя вынужденным быть. Он перевернул свою жизнь, чтобы заботиться о своей сестре, конечно, он сделает то же самое для своего ребёнка.

– В конце концов, она его разлюбит, – добавляет Керриган, как будто это то, о чем я беспокоюсь. На самом деле нет, но я добавлю это в список.

– Но она работает на него? В том же офисе? – Теперь я назойлива. Засудите меня.

– О. – Керриган пожимает плечами, как будто это не имеет значения. – Ну, да. Но в маркетинге, я думаю? В корпоративном офисе тысячи сотрудников. Они не имеют ничего общего друг с другом на работе. Меньше, чем ничего.

Это несколько успокаивает. Керриган права: при таком количестве сотрудников в одном помещении они, скорее всего, даже не видят друг друга.

– Чем ты занимаешься? Кайл упоминал, что ты что-то делаешь в путешествиях?

– Вроде того. Последние несколько лет я работала гидом в компании Саттон Трэвел, но недавно уволилась с этой работы. Это было много путешествий, по крайней мере, половина каждого месяца, и это не совсем практично теперь, когда… теперь, когда я замужем. – Теперь, когда я беременна, вот чего я не говорю.

– Тебе нравилось?

– Мне нравилось. – На мгновение я задумываюсь, вспоминая хорошие времена. В мои планы всегда входило уйти с этой работы, так что я не совсем опечалена этим. – Я также развивала блог о путешествиях в течение многих лет, и это стало работой на полный рабочий день, так что теперь я сосредоточусь исключительно на нём.

– Весело! Я люблю путешествовать. Я много путешествовала со своими родителями. С Кайлом не так много, но мы всегда куда-нибудь ездим во время моих рождественских каникул. Обычно катаемся на лыжах… – Она резко останавливается, на полпути к тому, чтобы откусить кусочек маленького пирожного, увенчанного клубникой. – Конечно, нам не обязательно, – говорит она, как будто только что поняла, что все немного изменилось. – Может быть, ты ненавидишь кататься на лыжах или путешествовать зимой.

– Вообще-то, я никогда не каталась на лыжах. Но даже если бы я ненавидела это, я бы с радостью ждала в домике, потягивая чашку горячего какао, пока вы с Кайлом катаетесь на лыжах. Я открыта для всего, что может показаться забавным.

Боже, у меня вроде как есть падчерица. Как это не пришло мне в голову раньше? Я чувствую огромный груз ответственности, глядя на нетерпеливое, обеспокоенное лицо Керриган. Интересно, как Кайл чувствовал себя, принимая все это в одиночку? Черт возьми, ей уже восемнадцать, так что она уже взрослая. Представьте, что он чувствовал, когда она была ещё ребёнком? Но она и сейчас ещё ребёнок, правда. Я думаю о себе в восемнадцать лет и представляю, что бы я чувствовала, если бы у меня не было родителей.

Я бы чувствовала себя потерянной.

Я буду очень беременна на это Рождество. Я должна родить в феврале, так что к декабрю я буду размером с Таббса-МакГи. Определённо, никаких лыж для меня, но я все равно смогу летать в декабре, я думаю. Я закусываю нижнюю губу и делаю мысленную пометку проверить это позже, пока я уверяю Керриган, что мы все можем поехать кататься на лыжах или завести новые традиции. Она немного расслабляется, и я думаю, не в этом ли отчасти заключался для нее смысл этого обеда. Чтобы прощупать меня, понять, что её место в этой новой семейной обстановке.

– Как ты собираешься вести блог о путешествиях из Филадельфии? – спрашивает она, как только доедает клубничный пирог.

Хороший вопрос. На мгновение я почувствовала тревогу, что мой план ужасен, и в итоге я окажусь босой и беременной домохозяйкой. В квартире за несколько миллионов долларов. Бу-бу-бу, верно?

Вот только я вложила много труда в этот блог, и он много значит для меня.

– Ну… – Я сжимаю пальцы перед собой, объясняя свои планы. – К счастью для меня, Северо-Восток огромен. Я могу сместить фокус блога на северо-восточные мероприятия, например, катание на лыжах. Или посещение бродвейского шоу в Нью-Йорке. Или поездки на выходные в Вермонт. В нескольких часах езды от Филадельфии есть бесконечный источник материала. Большая часть моего дохода поступает от спонсорских постов в Instagram, и я могу увеличить эту аудиторию множеством различных способов. Я разберусь с этим.

– Круто, – отвечает Керриган. – Я могу помочь, если хочешь. Когда я не в школе, а Кайл занят или что-то ещё.

– С удовольствием.

– Я так рада, что Кайл нашёл тебя. Я думаю, он волновался, что никогда не найдет тебя, а теперь ты здесь.

– Вот и я, – соглашаюсь я. Она такая романтичная. В её возрасте я была нездоровой и вела себя как идиотка. Слишком много пила на вечеринках в колледже, общалась с парнями, которые не стоили моего времени. Я обнаружила, что хочу взрастить в ней эту миловидность, вместо того, чтобы учить её всяким пустякам, как я всегда делала с Вайолет.

Я не знаю, превращаюсь ли я в маму прямо на глазах или просто взрослею. Или и то, и другое.

18

Дейзи

Я собираюсь порыскать по офису моего мужа. Я не планировала этого, не совсем. Это не было преднамеренной вылазкой, просто я оказалась напротив его офиса.

Нет, правда.

Честно.

Я занималась своими делами, шла по 18-й улице, с камерой в руках, намереваясь сфотографировать все, что меня заинтересует. Я планировала свернуть в парк Любви, провести пару часов, делая снимки для Instagram и изучая близлежащие кофейни, и все в таком духе. Но когда я добралась до перекрестка, где собиралась повернуть, я посмотрела вверх и поняла, что офис Кайла находится прямо впереди. Вряд ли он находится в стороне от моего пути. Это казалось чем-то вроде счастливого случая, не так ли? Так думали мои ноги, потому что я не стала поворачивать. Вместо этого я перешла улицу и оказалась перед небоскребом с надписью KINGSTON над входом большими буквами и INCORPORATED внизу буквами вдвое меньше. Я предполагаю, что они подсвечиваются ночью и, вероятно, достаточно тяжелые, чтобы раздавить полуприцеп, если бы хоть одна из них упала.

Не то чтобы они выглядели так, будто собираются упасть. Они выглядят надёжными, постоянными. Шрифт кричит "надёжный" и "заслуживающий доверия" в тонких, стильных заглавных буквах.

Знаете ли вы, что шрифт может делать все это? Мне потребовалась целая вечность, чтобы выбрать правильный шрифт для своего блога. Такой, который говорил бы: "Получайте от меня рекомендации по путешествиям, я весёлая, но серьезная". Неправильный шрифт – и люди ожидают прочитать о предложениях на весенние каникулы, а не рекомендации по бюджетным девичьим выходным или уединению для семейных пар в Вермонте. Неправильный шрифт – и ваш брендинг пойдет прахом.

Два комплекта автоматических дверей по бокам от входа, и я прохожу через ближайшую ко мне с той же легкостью, с какой я захожу в KINGS, чтобы купить туалетную бумагу и упаковку La Croix.

Через мгновение до меня доходит, что я иду не в универмаг и не смогу найти Кайла в двенадцатом проходе.

Дура, укоряю я себя, когда мои шаги замедляются.

Я бы развернулась и ушла, но вестибюль меньше, чем можно было бы ожидать. Прямо по курсу – стойка регистрации, за которой сидят три сотрудника. Один из них регистрирует кого-то, двое других выжидающе смотрят на меня.

Мне кажется, что я уже проходила этот путь. Я коротко улыбаюсь в сторону стойки администратора, затем делаю шаг в сторону и достаю свой мобильный телефон.

Дейзи: Я в холле. Ты занят?

Блестяще, Дейзи, просто блестяще. Конечно, он занят. Он на работе. Работает. Мои пальцы нависают над клавиатурой, готовые сказать ему, чтобы он забыл об этом, но он уже печатает. Я наблюдаю за текстовым пузырем.

Муж МакБэби-Папочка: На совещании. За тобой спускаются. Не уходи.

Дейзи: Хорошо.

Я убираю телефон в карман и несколько минут кручу пальцами, изучая кучу старых фотографий на стене. Фотографии по истории компании. Есть старая черно-белая фотография первого магазина, который открылся в Уиллоу Гроув в 1965 году. ещё одна фотография пятитысячного магазина, открытого в Бойсе, штат Айдахо, два года назад. На этой фотографии Кайл стоит перед магазином, рядом с ним его дедушка. Интересно, ожидает ли он, что однажды этот ребёнок будет работать в семейном бизнесе? А если он не захочет? Керриган упомянула, что прошлым летом она проходила здесь практику. Интересно, кузен тоже здесь работает? Тот, который намекал, что я проститутка… Уайатт. Что, если этот ребёнок захочет стать укротителем львов или врачом?

– Миссис Кингстон?

Я поворачиваюсь, понимая, что впервые кто-то обращается ко мне как к миссис Кингстон, и, кажется, им пришлось сказать это дважды, потому что я не реагировала. Упс. Это молодой человек, примерно моего возраста. Он представился как помощник Кайла, Джеймс, и через несколько минут привел меня в кабинет Кайла. Когда мы подходим, дверь открывается, и Кайл выпроваживает небольшую группу, затем протягивает руку в мою сторону, приглашая меня пройти.

– У вас встреча с группой из Клеменса через двадцать две минуты, – говорит ему Джеймс, пока Кайл закрывает за нами дверь. Хаха. Двадцать две минуты. Мне нравится, насколько Джеймс точен. Мы подружились в лифте, когда я попыталась попросить его сказать мне, является ли Кайл засранцем, на которого приходится работать, на что он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, как будто это был вопрос с подвохом, пока я не сказала: "Расслабься, я не стукач". Тогда мы оба разразились смехом.

– Что случилось? Все в порядке? – Кайл пробежал глазами по мне, напряжение прочертило его идеальные брови.

– Да, все в порядке. Я просто была поблизости. – Черт, он, наверное, поспешил вывести этих людей из своего кабинета, думая, что с ребёнком что-то не так. – Прости, я не хотела тебя отвлекать. Мне не следовало просто заходить. – Я оглядываю его кабинет, чувствуя себя глупо. Я привыкла работать в кафе и думать, что всех можно прервать в середине рабочего дня. Я не могу просто заскочить, пока Кайл работает над такими вещами, как открытие семитысячного магазина KINGS. Я плохо справляюсь с ролью жены. – Мне пора идти. Я, наверное, прервала что-то важное, например, количество квадратных метров, которые каждый магазин должен отвести под наполнитель для кошачьего туалета. – Я машу рукой в знак капитуляции за свой очень плохой выбор, что каким-то образом заканчивается тем, что я поглаживаю галстук Кайла кончиками пальцев.

Оказывается, я действительно неравнодушна к костюмам и галстукам. Раньше не любила, но, думаю, ребёнок генетически изменил мои вкусы, и теперь меня возбуждают ответственность и безопасность. Думаю, я вью гнездо. Я слышала, как некоторые женщины судорожно убираются и готовят еду в преддверии появления ребёнка, но я думаю, что моя версия гнездования – это радость от нового жизненного выбора. Как Кайл.

– Это была встреча по налоговым льготам, которые предлагает правительство, но на самом деле все идёт по расписанию, так что не волнуйся об этом.

Хм, налоговые льготы звучат сексуально, думаю я про себя, поглаживая галстук. Видите? В налогах нет ничего сексуального. Ничего. Где-то глубоко внутри моего логического "я" я все ещё знаю это, но попробуйте объяснить это моему "я", находящемуся в состоянии гнездования с гормонами, потому что эта девушка думает, что это сексуально. Вчера вечером я попросила его прочитать статью из Forbes вслух, пока я засыпаю. Когда он спросил, серьезно ли я говорю, я сказала, что это для ребёнка, чтобы он или она знали его голос. Но это была ложь. Это было для меня. Моя беременная мания – слушать, как Кайл говорит о скучных вещах.

– Точно. Теперь у тебя всего двадцать одна минута до следующей встречи. – Кажется, я уже почти мурлычу, черт возьми.

– Дейзи, ты пришла сюда, чтобы соблазнить меня? – Голос Кайла сексуально низкий и посылает все виды возбуждения во все мои места.

– Подожди. – Мои глаза взлетают вверх, чтобы проверить, дразнит он меня или нет. – А это вариант?

Он улыбается, но с сожалением, как будто ему жаль, что он собирается разочаровать меня. Я уже говорила, что у Кайла очень красивые ресницы? Потому что это так. Надеюсь, у ребёнка будут такие же ресницы.

– Так бы и было, только вот плохие новости. Эта дверь не запирается. – Он говорит это, даже когда прижимает меня к ней и целует. Поцелуй до слабости в коленях. Мягкие поцелуи на моих губах, затем в том местечке за ухом, спускаясь по шее. Теплые губы на ключицах и жар его дыхания на моей шее.

– О чем ты говоришь? – хнычу я. – Как у тебя может быть офис, который не запирается? Ты важная персона. У тебя должны быть важные документы, файлы и вещи, которые нужно запирать.

Почему он вообще заговорил об этом? Чертов дразнилка.

– Хм, нет. Не совсем. Все в цифровом виде, или с легальным доступом. – Он вернулся к моим губам, и его руки переместились на мои бедра, под рубашку. Теплые пальцы касаются моей кожи, и это просто нечестно.

– Может быть, мы могли бы сделать это прямо здесь, напротив этой двери, а потом, если кто-то попытается войти, ты мог бы крикнуть "занято" или что-то в этом роде и просто захлопнуть дверь?

– Дейзи, – говорит он с нотками смеха в голосе, как будто это нелепое предложение.

– Что? – Мои пальцы нырнули под галстук, обхватывая пуговицу на его рубашке, ладонь прижата к его прессу.

– Я дразнился насчет замка.

О, слава Богу. Надеюсь, это значит…

– Раздевайся и ложись на мой стол.

О, Боже. Ладно. Думаю, мне нравится, к чему все идет. Я моргаю, пытаясь наверстать упущенное, но Кайл в грязном настроении, и, очевидно, я слишком задерживаюсь.

– У нас осталось двадцать минут, Дейзи. Когда я говорю тебе сесть на мой стол, я ожидаю, что ты будешь на моем столе. Поняла? – Он щелкнул замком на двери и обошел меня, чтобы занять место в кресле за своим столом. Он похлопывает по поверхности перед собой, пустой, если не считать закрытого ноутбука сбоку и нескольких случайных ручек.

Я снимаю балетки, расстегиваю молнию на джинсах, затем останавливаюсь, чтобы спустить их на бедра. Я бросаю взгляд на окна от пола до потолка, задаваясь вопросом, может ли кто-нибудь заглянуть внутрь, но Кайл говорит мне, что они светоотражающие, поэтому я доверяю ему в этом вопросе и снимаю штаны. Моя рубашка и нижнее белье быстро следуют за ними, оставляя дорожку от двери до его кресла.

Я присоединяюсь к нему на его стороне стола, проскальзываю между ним и столом и упираюсь голой задницей в поверхность. Кайл перекидывает галстук через плечо, как будто готовится съесть грязный обед, и, о, святое дерьмо, теперь я понимаю, к чему все идет. Тот факт, что он все ещё одет, должен был бы меня насторожить, но я была слишком отвлечена своим собственным раздеванием, окнами и тем, что впервые оказалась в его кабинете, чтобы следить за происходящим.

Я краснею. Я знаю, что краснею. Но послушайте, флуоресцентное освещение в сочетании с оральным сексом в середине дня – это не шутка. Я прикусываю нижнюю губу. Кайл ухмыляется.

– Откиньтесь назад, локти на столе. – Его голос хриплый, без намека на юмор или поддразнивание, поэтому я делаю то, что мне говорят.

– Разве я не самый счастливый мужчина в мире, – пробормотал Кайл, его язык высунулся, чтобы провести по губам, и, о Боже, я чуть не кончила от того, что смотрю, как он так проводит языком, зная, что он думает о том, чтобы сделать со мной. Он задвигает своё кресло, поднимает мои ноги с пола и кладет мои ступни на подлокотники. Затем он раздвигает мои колени, так что я оказываюсь перед ним в самом недостойном виде.

Когда он смотрит на меня из-под моих ног, он ухмыляется.

Я стону, откидываю голову назад и смотрю в потолок, когда он большими пальцами раздвигает меня, а затем проводит языком по моему клитору.

О. Мой. Кайл. Я моргаю от верхнего освещения и вдыхаю, когда он засасывает мой клитор между своими губами. Святое да. Я чувствую, как его челюсть двигается на мне, пока он работает со мной губами и языком, и это так, так о*уенно и грязно. Я наклоняю голову вправо, наблюдая, как солнце отражается от крыши дома на противоположной стороне улицы, а затем возвращаю своё внимание к Кайлу между моих ног.

Ботаны – это горячо. Это намного сексуальнее, чем когда тебя щупывают в туалете бара или на заднем сиденье машины. Намного сексуальнее. Мне это нравится.

Он быстро работает языком, губами и, наконец, двумя пальцами, согнутыми именно так. Да, вот так. О, Боже, да. Я изо всех сил стараюсь молчать, но из моего рта вырываются лишь хныкающие мычания, когда мои ноги падают с подлокотников и свисают через край стола в довольном расслаблении. Кайл тем временем достает носовой платок из внутреннего нагрудного кармана своего пиджака и спокойно вытирает рот.

О, святой ад.

Мой муж – грязный извращенец. Я даже не знала, что у него есть носовые платки. Кто, черт возьми, до сих пор носит с собой носовой платок? Никто моложе шестидесяти, верно? А мне нравится. Очень. Он складывает его и кладет обратно в карман, его глаза не отрываются от моих. Ямочка на его левой щеке налицо, это точно.

Он помогает мне сесть прямо, все ещё сидя на краю стола, и целует меня. Я успеваю схватиться за его ремень, как раздается стук в дверь.

– Не успела. – Кайл подмигивает. – Возможно, ты захочешь одеться.

О, Боже. Я сползаю с края его стола и одеваюсь быстрее, чем подросток, родители которого только что вернулись домой. Трусики, лифчик, джинсы, рубашка. Все на мне. Ничего не вывернуто наизнанку. Выдох.

– Иди сюда. – Кайл улыбается мне, двумя пальцами подманивая меня ближе. Я возвращаюсь к его столу и прислоняюсь к нему, когда он встает. Он поправляет пальцами мои волосы и поправляет воротник моей рубашки. Затем он целует меня, и я думаю, что люблю его.

Я идиотка. Это слишком рано. Я влюблена. И я замужем за ним и беременна его ребёнком. Конечно, у меня есть чувства. У него, вероятно, тоже есть чувства. Обычные нормальные чувства, такие как чувство "нравится". Я смотрю прямо на его галстук. Он совершенно не помят. Просто дыши, Дейзи.

– В этом здании есть детский сад? – спрашиваю я, когда в переговорном устройстве Кайла раздается жужжание Джеймса, желающего узнать, не нужно ли ему перенести встречу с группой Клеменса. Кайл нажимает кнопку, сообщая, что будет готов через две минуты.

– Конечно, – отвечает он мне, как только закончит. – В чем дело? – Он спрашивает это, слегка нахмурившись, как будто не понимает, к чему я клоню. Он провожает меня до двери своего кабинета, держа руку на моем локте. Наверное, это должно раздражать, но мне нравится, как он постоянно прикасается ко мне.

– Я просто строю планы на будущее, потому что я теперь планировщик. Я хотела убедиться, что кто-то, кроме Джеймса, сможет присмотреть за ребёнком, когда я буду навещать тебя в офисе. Не то чтобы Джеймс не был способен, просто это было бы так очевидно, не находишь? – Я улыбаюсь, очень довольная своим предвидением будущего. Думаю, я назову полдники в офисе Кайла Планом О. И ещё, вау. Я действительно чувствую, что у меня все налаживается.

– У нас будет няня, поэтому я думаю, что, скорее всего, ты будешь оставлять ребёнка дома с ней, когда не сможешь прожить день без быстрого секса.

– Подожди. У нас будет няня? – Неужели он не доверяет мне, что я смогу вырастить ребёнка без посторонней помощи? Я перекидываю сумочку через плечо и поправляю ремешок, не глядя на него.

– Я бы предпочел няню с проживанием, а не отдавать ребёнка в детский сад с кучей работников, которых я не могу проверить, так что да.

– С проживанием? – Какого черта? И почему няня – девушка? Может, мне нужен няня-мужчина.