Текст книги "СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)"

Автор книги: Джамиль Гасанлы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 43 страниц)

Осложнение ситуации в стране и появление у противников курса правительства повода для начала атаки на него было причиной возросшего беспокойства Кавама. Он прекрасно понимал, что безуспешность переговоров с азербайджанскими делегатами и потеря покровительства Советского Союза будут ему дорого стоить. Противники Кавама стали распространять слухи о том, что из-за ошибочной политики он якобы подает в отставку. В такой обстановке, как считал премьер-министр, разумно пойти на некоторые уступки Азербайджану. Без сомнения, в принятии Кавамом такого решения немалую роль сыграли рекомендации Садчикова. 15 мая Кавам эс-Салтане поделился своими соображениями с послом США Дж. Алленом. В тот же день Аллен написал госсекретарю следующее: «Сегодня Кавам поделился со мной своими мыслями о том, что тегеранское правительство должно пойти на некоторые уступки Азербайджану. В частности, он говорил о главнокомандующем азербайджанской армии и генерал-губернаторе. Он полагает, что Тегеран должен пойти на уступки Пишевари в этих двух вопросах, для того чтобы предотвратить отделение Азербайджана от Ирана и объявление им независимости. По мнению Кавама, в противном случае власть трона может ослабнуть, и тогда в других провинциях Ирана и даже в самом Тегеране могут начаться подобные движения против сюзерена. Кавам сообщил, что шах, вмешавшись в ход последних переговоров, возразил против предоставления Азербайджану каких-либо уступок, выходящих за рамки ранее объявленной семистатейной программы. Кавам считает, что в своем выступлении по радио прошлым вечером Пишевари, говоря, что «основной причиной безуспешности переговоров было влияние на них со стороны безответственных людей», намекал на шаха, хотя он не говорил Пишевари о вмешательстве шаха в переговоры. Пишевари сам сделал этот вывод. Я с подозрением отношусь к последнему утверждению Кавама. Очевидно, что Кавам пытался хорошо выглядеть в глазах Азербайджана и левых элементов. Поэтому он, хотя и не обвиняя правителя открыто, объяснил Пишевари, что если бы не оппозиция в лице шаха, он мог бы пойти навстречу азербайджанцам. Кавам попросил меня объяснить шаху целесообразность предоставления определенных уступок Азербайджану, если он хочет сохранить целостность Ирана и трон. Вне зависимости от того, являются ли высказанные по этому поводу идеи Кавама верными или нет, я полагаю, что было бы неправильным давать советы по этому вопросу. Я выскажу свое мнение только в том случае, если шах сам попросит меня сделать это. Прошу государственный департамент сообщить мне о своих взглядах на этот вопрос. Кавам со всей серьезностью отметил, что отказ пойти на уступки Азербайджану может привести к войне между Ираном и СССР. Мне кажется, что основной целью Кавама в этом заявлении и словах о царствовании является выдвижение аргумента в пользу уступок Азербайджану» [791]791
  Foreign Relations of the U.S. 1946. Vol. VII, p. 464–465; мнение Аллена о взаимоотношениях Кавама и шаха подтверждают и документы КГБ СССР. Во время переговоров в Тегеране Кавам заявил Пишевари: «Я верю и надеюсь, что азербайджанская делегация поддержит меня, зная, что я давно стремлюсь к созданию демократического правительства во всем Иране». Пишевари заявил, что готов сделать все возможное для Кавама, однако не может согласиться с тем, чтобы армией, созданной для поддержки демократических требований, мог командовать ставленник шаха. Кавам ответил, что он согласен с Пишевари, но «что я могу сделать с этим мальчишкой (шахом), он начнет интриги, если я соглашусь с этим. Англичане также не успокоятся, будут мешать всем мероприятиям и вынудят подать в отставку». Присутствовавший при этом Музаффар Фируз заметил Каваму: «Вам нельзя забывать, что вы являетесь премьером только потому, что есть Пишевари и его армия. Если дать шаху возможность расставить в Азербайджане свою агентуру, он уберет вас как неугодного ему человека. Наше правительство должно видеть в Пишевари и в демократическом Азербайджане свои резервные силы против реакции». См.: Архив МНБ АР. д. 402, л. 210-211


[Закрыть].

В то же время письмо Сталина Пишевари показывает, что весной 1946 года, невзирая на откровенно проиранскую политику США в ООН, советские государственные деятели продолжали воспринимать Англию в качестве своего главного соперника на Ближнем и Среднем Востоке. Однако к осени 1946 года в разведывательных и аналитических материалах, поступавших в ЦК ВКП(б), стала нарастать информация об ослаблении позиций Англии и возрастании американского влияния. Более того, в этих материалах высказывалось предположение, что именно американское посольство в Тегеране, тщательно изучив ситуацию в Иранском Азербайджане и возможность военного вмешательства СССР, подсказало Каваму подходящий момент для введения правительственных войск в Северный Иран и снабдило его военной техникой [792]792
  РГАСПИ, ф. 17, оп. 128, д. 1111, л. 46


[Закрыть].

В данных сообщениях находила отражение реальная ситуация на Ближнем и Среднем Востоке. Иранский кризис привел к необратимым геополитическим изменениям в этом регионе: традиционное место Великобритании постепенно занимали США. Следующий конфликт в регионе между СССР, Англией и США в связи с турецким вопросом проходил под знаком заметного обострения советско-американских отношений и вызвал к жизни «доктрину Трумэна», корни которой лежали в иранском опыте [793]793
  Н.И. Егорова. «Иранский кризис» 1945–1946 гг… По рассекреченным архивным материалам. // «Новая и новейшая история», 1994, № 3, с. 42


[Закрыть].

В целом у американцев не было единого мнения по иранскому вопросу. К примеру, Роберт Россоу предполагал, что Советы не только возьмут контроль над Азербайджаном и Курдистаном в свои руки, но и будут оказывать влияние на тегеранское правительство. Это его мнение отражало особенности быстро крепнувшей и ставшей провозвестником эпохи начала холодной войны точки зрения американцев на иранские события. В отличие от шаха Россоу не считал, что Советы отступили из-за неприкрытых намерений и решимости Соединенных Штатов. Напротив, американские официальные лица прекрасно видели геополитические преимущества СССР в Иране. Лишь несколько лет спустя мысль о том, что причиной подобного поведения СССР была жесткая позиция США, стала главенствующей. Джордж Аллен тогда шел напролом. Позднее он стал считаться героем первых лет холодной войны и творцом доктрины, утверждающей, что СССР слабее Америки.

Политика США, направленная на достижение договоренностей с иранским руководством, имела успех. В 1946 году шах открыто заявил о своем желании наладить тесные контакты с США, однако лишь семь лет спустя эти связи установились. Действуя наперекор СССР, Кавам хотел рискнуть в пользу его главного противника – США. В скором времени между шахом и Кавамом развернулась борьба за влияние на политику Америки в азербайджанском вопросе. Самым острым моментом было сохранение жалобы Ирана в повестке дня Совета Безопасности ООН. Здесь шах одержал первую победу. Затем он посредством Г. Ала добился согласия госдепартамента США оказать поддержку своему предложению о командировании в Иран британской инспекционной комиссии. Кавам же, опасавшийся, что это нарушит достигнутые с Советами соглашения, был решительно за снятие вопроса с повестки дня Совета Безопасности. Аллен сообщал в Вашингтон: «Если Ала не найдет более убедительные доказательства в поддержку обвинений Советов во вмешательстве, то нам не следует заходить слишком далеко в этом вопросе» [794]794
  Richard W. Cottam. Iran and United States, p. 73–74


[Закрыть].

В то же время 21 мая А. Кавам проинформировал представителя Ирана при ООН Г. Ала о том, что инспекционная комиссия, направленная в Азербайджан неделю назад, при изучении ситуации в Тебризе, Маранде, Джульфе, Хойе, Салмасе, Маку, Резайе и Миандоабе не обнаружила каких-либо фактов присутствия советских войск, вооружений, либо транспортных средств. В телеграмме говорилось, что советские войска покинули Азербайджан 6 мая [795]795
  Department of State Bulletin, 1946, 2 June, p. 942


[Закрыть]. Несмотря на уход Советов из Ирана, США отдавали предпочтение сохранению вопроса Азербайджана в повестке дня Совета Безопасности. Г. Ала заявил представителю США Э. Стеттиниусу, что советский посол в Тегеране принял участие в ирано-азербайджанских переговорах и поддержал Пишевари. По мнению Ала, в словах российского дипломата о «железе и крови» таилась угроза Каваму и требование принять условия Пишевари. Посол Ала выразил надежду, что в свете этих обстоятельств Совет Безопасности окажет поддержку Ирану.

В Нью-Йорке не сомневались, что несмотря на официальный вывод русских войск из Ирана нынешняя организованность азербайджанской армии достигнута благодаря внедрению в нее советских военнослужащих, а также вооружению и обучению гражданского населения. Е. Стеттиниус разъяснил, что, по мнению правительства США, ситуация в Азербайджане на сегодняшний день дает основания Совету Безопасности вмешаться. Он также отметил, что сохранение иранского вопроса в сфере полномочий Совета Безопасности будет легитимным даже если от тегеранского правительства будет получен официальный рапорт о полном выводе советских войск. Избранный 17 мая председателем Совета Безопасности Александр Паруди правомерно поинтересовался, может ли иранский вопрос оставаться в рамках полномочий Совета Безопасности, если обе стороны заявят об урегулироании проблемы. В ответ на это представитель США заявил, что в их распоряжении имеются рапорты, свидетельствующие о присутствии в Азербайджане советских граждан и о внедрении советских солдат в азербайджанскую армию. Стеттиниус также отметил не последнюю роль советского посла в переговорах между Пишевари и Кавамом.

21 мая госсекретарь Дж. Бирнс проинструктировал Э.Стеттиниуса, что, учитывая советско-иранские проблемы и связанные с этим сложности, а также противоречивость информации, содержащейся в различных рапортах о положении в Северном Иране, в частности в Азербайджане, американское правительство считает, что снятие иранского вопроса с повестки дня Совета Безопасности может быть расценено как несостоятельность этого международного органа. До последнего времени иранское правительство не могло представить какой-либо удовлетворительный рапорт об Азербайджане. Только сейчас Иран представил такой документ, который к тому же является половинчатым и охватывает только одну часть провинции Азербайджан [796]796
  Foreign Relations of the U.S. 1946. Vol. VII, p. 471–472


[Закрыть].

Близкий к политическим кругам еженедельник «Тайм» рассказывал своим читателям об обсуждении азербайджанского вопроса в Совете Безопасности в середине мая следующим образом: «На прошлой неделе Совет Безопасности получил рапорт из Тегерана, сообщавший о выводе Красной Армии из Азербайджана. Посол Ирана Ала поинтересовался, насколько обоснованы выводы инспекционной комиссии, направленной его правительством в Азербайджан. Польский посол Оскар Ланг спросил у Ала: «Разве комиссия проводила инспекцию с борта самолета с помощью телескопа?» На что Ала ответил: «Не знаю, как насчет телескопа или микроскопа, но я знаю одно, туда они полетели, на советском военном самолете». Даже сам Ланг присоединился к раздавшемуся после этих слов смеху. Но никто не стал смеяться, когда Ала рассказал о том, как действующий в качестве «дружественного посредника» советский посол Иван Садчиков настаивал на выполнении требований азербайджанских автономистов. Ала тихо добавил: «Насколько я понимаю, это вмешательство». Стеттиниус сказал: «Теперь я, как никогда прежде, верю в то, что было бы ошибочно снимать этот вопрос с повестки дня…». Совет согласился с тем, что поддерживаемые русскими демократы продолжают удерживать Азербайджан в своих руках [797]797
  «Time», 1946, 3 June, p. 27


[Закрыть].

Несмотря на заявление о продолжении российского вмешательства во внутренние дела Ирана, сделанное Г. Ала в Совете Безопасности 22 мая, США, опасавшиеся окончательного разрыва отношений с Россией, согласились одобрить информацию, свидетельствующую об отсутствии каких-либо советских войск или вооружений в Азербайджане, представленную Кавамом 20 мая. Совет Безопасности принял рапорт Кавама и прекратил обсуждение вопроса. Таким образом ООН преодолела свой первый большой кризис [798]798
  Thomas M. Campbell and George C. Herring. The Diaries of Edward R. Stettinius. 1943–1946. p. 470


[Закрыть].

25 мая посол в Тегеране Дж. Аллен отправил госсекретарю Дж. Бирнсу обширный отчет о положении в Иране. В нем говорилось: «С большой уверенностью могу предположить, что, за небольшим исключением, в Иране не осталось советских солдат в униформе. С другой стороны, в Азербайджане слишком много советских граждан, имеющих хорошую военную подготовку, но кажущихся гражданскими лицами. Я старался выяснить их точное число, но очень мало людей, которые хотели бы высказать предположения по этому поводу. Прибывший сегодня из Тебриза вице-консул Духер полагает, что в Тебризе находится 2500 советских граждан. Из-за принадлежности этих людей к тюркской национальности они могут выдавать себя также за иранцев. По слухам, ему известно о нахождении в Тебризе 150 русских из европейской части России и, по его словам, если в их число входят сотрудники советского консульства и официальные представители, то эта цифра слишком занижена. Тебриз является самым большим центром советской активности.

Что касается вопроса вмешательства, то большинство советских граждан одеты в форму азербайджанской армии и занимают ключевые должности. Капитан Гагарин говорит, что по дороге в Тебриз его остановил светловолосый солдат в мундире азербайджанской армии, который не мог ни писать, ни читать ни на каком языке, кроме русского. Однако этот случай не дает оснований полагать, что число таких людей в Азербайджане велико. Советское вмешательство в какой-либо другом виде, кроме вышеуказанного, очень трудно обнаружить. Особенно затрудняет дело наше незнание того, что входит в состав термина «вмешательство». Пишевари и советский консул в Тебризе очень часто встречаются, особенно в кризисных ситуациях. Очевидно, что Пишевари во многом руководствуется его советами, тем не менее я думаю, что советские чиновники вряд ли считают целесообразным использовать угрозы либо давление. Группа Пишевари все время стремится получить больше советской помощи, чем она получала всегда. Говоря о советской активности в Тегеране, следует отметить, что, судя по всему, рассмотрение этого вопроса в Совете Безопасности стало причиной смягчения позиции СССР. Непредсказуемое поведение Кавама, а особенно заявления Ала, поставили советского посла в безвыходное положение, и он подозревает, что Кавам сам поручил Ала выступить с этой позиции. Однако Кавам все отрицает.

Основная цель Фируза, играющего в советские игры, это собирать силы против шаха и отомстить ему. Кавам же еще тогда, когда советские войска были здесь и русские оказывали на него жесткое давление, не поступал в соответствии с их наставлениями, не отдавая им предпочтение перед моими рекомендациями. Кавам считает, что он играет тонкую игру с левыми и Советами, целью которой является установление контроля над правительством и избрание подконтрольного ему Меджлиса. Наверное, Кавам планирует выступить против левых в более удобное время, может быть, месяцев через шесть. В настоящий момент правительство Ирана и большая часть населения не станут приветствовать направление инспекционной комиссии Совета Безопасности. Но Кавам положительно оценивает оказываемую ему Советом Безопасности ощутимую поддержку, и в случае, если переговоры с Азербайджаном пойдут плохо, то, вероятно, он примет эту инспекцию или же будет использовать ее как угрозу» [799]799
  Foreign Relations of the U.S. 1946. Vol. VII, p. 484–485


[Закрыть].

Безрезультатность переговоров тегеранского правительства с представителями Азербайджана усилила беспокойство всех мировых общественных кругов, имеющих отношение к азербайджанскому вопросу. Дж. Бирнс в Вашингтоне, Э. Бевин в Лондоне, И. Сталин и В. Молотов в Москве, М.Дж. Багиров в Баку пристально следили за дальнейшим развитием событий. А в Тебризе, действуя в обстановке удручающей неопределенности, искали выход из сложного положения. 18 мая Кавам с целью ответа на нападки, обрушившиеся на него, выступил по тегеранскому радио. В его заявлении говорилось: «Благодаря моей заботе и верной политике произошел поворот в советско-иранских отношениях, между нами зародилось взаимопонимание… Искренне желая мирного урегулирования азербайджанского вопроса, я приступил к переговорам с представителями Азербайджана и увидел, что они также желают разрешения дела благоприятным образом. И хотя полная договоренность до сих пор не достигнута, я уверен в том, что благодаря правильно выбранному курсу азербайджанский вопрос, волнующий весь народ, будет разрешен…

Преступные действия группы насильно навязанных народу депутатов привела страну к катастрофе. Они абсолютно необоснованно лишили Пишевари депутатского мандата, посеяли в стране семена вражды и ненависти; они ничего не сделали для благосостояния народа, зато преследовали свои интересы, посещали иностранные представительства и плели интриги…

Сейчас я стараюсь укрепить отношения со всеми странами, особенно с СССР, сохранить баланс во внешней политике Ирана, и как только будет решен вопрос Азербайджана, обещаю начать осуществление широкомасштабных реформ для повышения благосостояния населения, используя для этого прогрессивные силы общества. А те, кто будут мешать мне в осуществлении этих реформ, будут уничтожены как вредные насекомые» [800]800
  «Коммунист», 1946, 20 мая


[Закрыть].

Заявление А. Кавама совпало по времени с телеграммой высокопоставленного сотрудника МИД СССР М. Силина Багирову и телефонным разговором руководителя Советского Азербайджана с Пишевари, что объясняется определенной обеспокоенностью Советов. М. Силин в своем послании предупреждал, чтобы со стороны советских представителей, в том числе и бакинской «тройки» не поступало в адрес Национального правительства никаких документов, письменных распоряжений или наставлений. Одновременно МИД СССР советовал позаботиться о вывозе архива Национального правительства. В связи с этой телеграммой член бакинской «тройки» генерал А. Атакишиев писал 20 мая: «Никаких бумаг и переписок и вообще письменных документов, исходивших от советских представителей и, в частности от «тройки», в делах Национального правительства Азербайджана нет и не должно быть, так как все указания и советы представителям Национального правительства принципиально всегда давались в устном порядке. Что же касается архива секретного делопроизводства Демократической партии и других правительственных учреждений Иранского Азербайджана, то накануне отъезда азербайджанской делегации в Тегеран, мы («тройка») в порядке профилактики от возможных неожиданностей, намечая с Пишевари все подготовительные мероприятия, посоветовали ему на случай осложнений вывезти в Союз с нашей помощью и архив Национального правительства» [801]801
  Справка по существу телеграммы тов. Силина из Москвы. 20.05.1946 г. – ЦГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 113, л. 188


[Закрыть].

Эта явная встревоженность и стремление замести следы основывались на том, что, по разведданным советских спецслужб, иранские войска постепенно окружали Азербайджан с направлений Саингала, Саггыз, Сардашт, Мияне, Зенджан, Гилян. Все говорило за то, что под руководством нового начальника генштаба генерала Джаханбани создается «азербайджанский фронт». Столкновения 18 мая в районе Саингала выявили расхождения между декларируемой политикой правительства и планами генштаба. В тот же вечер Тебризское радио объявило, что тегеранские войска на протяжении 150 миль курдистанской границы атаковали Азербайджан. День спустя премьер Пишевари объявил, что Азербайджан находится накануне войны [802]802
  «Time», 1946, 27 May, p. 27


[Закрыть].

20 мая в беседе с редактором газеты «Кейхан» Кавам выразил серьезную озабоченность столкновением между правительственными войсками и азербайджанской армией. Он отметил, что продолжает отстаивать принципы мирных отношений с населением Азербайджана. Еще до прихода к власти он настаивал, чтобы войсковые части в Азербайджане и прилегающих районах не выходили за пределы своего расположения. Кавам заявил, что направил телеграммы командирам и ряду чиновников, чтобы они в районе столкновений совместно с азербайджанскими представителями наблюдали за режимом перемирия. А сам он сожалеет о случившемся и остается сторонником миролюбивой политики, газетчиков же просит не поднимать большого шума из-за этого конфликта [803]803
  «Кейхан», 1946, 20 мая


[Закрыть].

21 мая тегеранские газеты опубликовали текст телеграммы Кавама к Пишевари. Сюда же Кавам включил и телеграмму военного министра генерала Ахмеди командующему 4-й армией, расположенной в Курдистане. Генерал Ахмеди писал: «Я неоднократно отмечал, что высокоуважаемый глава правительства стоит на позициях мирного решения азербайджанского вопроса. Необходимо, отказавшись от всех атакующих действий, сосредоточиться только на обороне. Еще раз подчеркиваю: нарушение этого приказа повлечет серьезную ответственность с привлечением к военно-полевому суду. Для расследования инцидента премьер-министр срочно направляет на место событий комиссию» [804]804
  И. Садчиков – С. Лозовскому. Тегеранская пресса о Соглашении между иранским правительством и представителями Иранского Азербайджана. 10.07.1946 г. – ЦГА АР, ф. 28, оп. 4, д. 45, л. 95


[Закрыть].

21 мая Багиров в телефонном разговоре с Пишевари обсудил ход событий. В первую очередь обсудили три телеграммы, которые Пишевари по просьбе Багирова отправил Каваму, советскому послу в Тегеране и самому Багирову. Одобрив результаты телеграфного общения Пишевари с Кавамом, Багиров сказал: «Эти документы сейчас находятся у меня под рукой. Я их читал и они мне очень понравились. Содержание этих телеграмм показывает, что в Тегеране дела идут по-другому и Кавам не хочет портить свои отношения с вами…». Анализируя политику А. Кавама, Багиров предполагал, что, возможно, он, проводя двойственную политику, хочет угодить «и нам, и нашим «друзьям». Но, видно, дело зашло так далеко, что он не сумеет продолжать вести двойную игру. Он должен окончательно выбрать одну из сторон, снять маску и «показать свою действительную политическую физиономию». Далее Багиров, обращаясь к Пишевари, сказал: «Джафар, нет никакого сомнения, что Кавам в первую очередь думает о своем имуществе и состоянии. Он свое богатство любит больше, чем Имама, Пророка, тебя и меня. Он хочет сохранить его. Понимаешь ли это? Он не настоящий социалист и не может быть социалистом, но в душе, возможно, близок к нам. Он хочет, взяв власть в свои руки, сохранить свое состояние. Он также хорошо понимает, что многое зависит и от соседа, поэтому он вынужден идти на соглашение. Но видно, что его недолюбливают, у них имеются свои люди. Его (шаха) супругу англичане держат у себя умышленно как заложницу, как принято при торговле» [805]805
  Стенографическая запись переговоров М.Дж. Багирова с С.Дж. Пишевари по ВЧ от 21 мая 1946 г. – Архив МНБ АР, д. 303, л. 227-228


[Закрыть]. Багиров просил Пишевари: «Не надо задевать Кавама. Поручи, чтобы и в печати ничего направленного против него не помещали. Ты слушал его выступление по радио от 18 числа? Многие газеты считают, что необходимо оказать помощь и поддержку Каваму для осуществления им своих обещаний. Он сам ждет помощи в этом от всех стран. Мы тоже должны ему помочь. Я во имя нашего братства прошу тебя сделать это… Знай, что наш великий и мудрый вождь каждодневно лично занимается всеми этими вопросами. За два часа до нашего разговора с тобой, в тот день, когда я болел, он сам позвонил мне и сказал поручить тебе, чтобы закончить с этим вопросом (соглашение с центральным правительством – Дж. Г.)» [806]806
  Архив МНБ АР, д. 303, л. 229-230


[Закрыть].

Посол Садчиков сообщил Багирову, что в Тебриз прибудет тегеранская комиссия для продолжения переговоров. Одновременно он сообщил иранскому правительству, что еще до отъезда комиссии он получит ее предложений. По его мнению, в этом случае вместо пустых переговоров за один-два дня можно было бы решить вопрос. Багиров, в свою очередь, информировал Пишевари, что комиссия заблаговременно представит свои предложения Садчикову, Садчиков передаст их Багирову, а тот – Пишевари.

24 мая иранское правительство представило Садчикову проект новых предложений. К первому пункту предложений от 21 апреля было сделано дополнение: глава финансового учреждения также назначается по представлению провинциального энджумена и утверждается правительством. Вторая статья была дана в следующей редакции: «Управитель Азербайджана будет назначаться утверждением правительства предложения областного энджумена Азербайджана». В связи с преподаванием на азербайджанском языке дополнительно указывалось, что после 5-го класса по программе Министерства образования занятия будут проходить на азербайджанском и фарсидском языках. Крошечные уступки предусматривались в распределении местных доходов, форсировании строительства железной дороги Тебриз – Мияне, условиях выборов в Меджлис 15-го созыва, превращении отрядов федаинов в жандармерию. Что касается земель, распределенных в результате демократического движения среди крестьян, то отмечалось, что в отношении государственных земель – халисе, поскольку правительство в принципе согласно с раздачей халисе крестьянам по всему Ирану, оно обязуется при первой же возможности внести законопроект об этом на утверждение Меджлиса. Садчиков сделал на полях проекта ряд пометок, основной целью которых было примирение сторон [807]807
  Справка о предложениях по Азербайджанскому вопросу. 22.04.-24.05.1946 г. – ЦГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 113, л. 203-208


[Закрыть].

28 мая, после обсуждения предложений Кавама и уточнений Садчикова, азербайджанская сторона, в свою очередь, направила предложения советскому послу в Тегеране, Каваму и М.Дж. Багирову. По сравнению с прежними требованиями, рассмотренными 10 мая в Тегеране, по новому проекту ощущалось, что демократы настроены уже не так категорично и готовы отступиться от многого [808]808
  Проекты соглашения по Азербайджанскому вопросу. 28.05.-05.06.1946 г. – ЦГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 113, л. 198-202


[Закрыть]. Давление Советов, несомненно, ослабило волю Пишевари. К концу мая активность советских инструкторов в Иранском Азербайджане заметно поубавилась. Вице-консул Р. Россоу писал: «27 мая на заседании кабинета министров Пишевари сказал, что пора подчиниться центральному правительству, в противном случае США и другие страны воспользуются азербайджанским конфликтом в борьбе против нашего большого друга и союзника – России. Когда некоторые министры заявили, что с новой армией можно противостоять иранцам, Пишевари ответил, что если США и Британия вмешаются в войну, нашему союзнику будет нелегко, а это означает и наш конец» [809]809
  R. Rossow. Op. cit., p. 25


[Закрыть].

Тем не менее в первые дни июня в телеграмме на имя госсекретаря США, описывая политическое положение в Азербайджане, Россоу приходит к выводу, что контроль Советского Союза над этим регионом все еще силен. 5 июня он писал: «Вмешательство Советов в дела азербайджанского правительства и Демократической партии не ослабело. В настоящее время это вмешательство выражено в политическом руководстве на самом высоком уровне, инструктаже, в назначении на стратегически важные должности выходцев из Советского Азербайджана и контроле над политической безопасностью. Сотрудники госбезопасности в форме офицеров азербайджанской армии или гражданской одежде фланируют по улицам. Их можно опознать по сносному русскому языку и характерным северно-русским признакам. Но большинство среди них все же советские кавказцы. Все наблюдатели отмечают, что число железнодорожников, одетых в форму военного образца, выросло в три раза. Но причины этого неизвестны. В народе утвердилось мнение, что это советские агенты. Во всех рапортах, основанных на анализе официальных источников, указывается, что СССР ориентирует азербайджанское правительство на достижение соглашения с Тегераном. Азербайджанское правительство и Советский Союз в решении проблемы перешли к политике обороны. Совпадение по времени этих перемен с рапортами АДП и азербайджанского правительства, а также атакой азербайджанской прессы на США говорит о том, что это следствие жесткой линии США в Совете Безопасности и адекватной позиции мировой прессы. Здесь все уверены, что именно США ослабили азербайджанскую политику СССР, и поэтому растет озлобленность к США, поэтому в тебризской прессе царят антиамериканские настроения, пропагандируется благотворность деятельности Национального правительства и усиленно подчеркивается, что азербайджанская проблема – это «внутренний вопрос». Пропаганда избрала откровенно непримиримую линию поведения» [810]810
  From Vice-Consul in Tabriz (Rossow) to the Secretary of State. 05.06.1946. – FRUS. 1946. Vol. VII, pp. 494-495


[Закрыть].

Газета «Азербайджан», отражающая официальную позицию Национального правительства, начала широкую кампанию против США. В противовес политике бывшего президента Ф.Рузвельта действия вновь избранного Г. Трумэна жестко критиковались. Вести об антиамериканских публикациях дошли до Вашингтона. Журнал «Тайм» писал по этому поводу: «Народу азербайджанской провинции, под руководством Советов объявившей свою независимость от Ирана, на прошлой неделе рассказали, как должны одеваться свободные люди. Издающаяся в Тебризе газета «Азербайджан» высмеяла использование ношенной одежды, присылаемой из США. Это не было благотворительностью – товары скупили иранские купцы и отправили в Иран для продажи. Газета хвалила Ф. Рузвельта и его политику «ленд-лиза», а политику Трумэна ругала. В статье говорится: «Новая линия США направлена на монополизацию Америкой мировой торговли, заполучение американцами права продавать нам свое использованное платье возмутительно. Наш народ, завоевавший демократические свободы, должен не только отказаться от подобной одежды, но и рассматривать торговцев таким товаром в качестве тормоза развитию нашей промышленности. Все должны стараться использовать продукцию местного производства, чтобы наш народ остался в стороне от мирового экономического кризиса. Повторяем, азербайджанцы брезгуют и не будут надевать чужую использованную одежду» [811]811
  «Time», 1946, 17 June, p. 27


[Закрыть].

5 июня Садчиков направил телеграфом в Москву, Тебриз и Баку проект согласованного договора об урегулировании азербайджанского вопроса. Проект состоял из 15 статей, по поводу которых советский посол писал, что считает предложения иранского правительства приемлемыми. Так, до созыва нового Меджлиса, который должен будет рассмотреть окончательный статус Азербайджана и пересмотреть закон об административном делении страны, эти предложения позволяют сохранить фактически сложившееся положение. Будущее же страны будет зависеть исключительно от соотношения демократических и реакционных сил в Меджлисе. Учитывая неблагоприятный внутренний расклад в Иране, посол предлагал не медлить с переговорами. Одновременно он предупреждал, что противники соглашения попытаются воспользоваться создавшейся зыбкой ситуацией. Они будут запугивать шаха и Кавама тем, что Советы только ждут удобного случая, чтобы отторгнуть Азербайджан. И для оформления нефтяного договора также необходимо завершение переговоров в короткие сроки. Без этого иранское правительство не объявит начало избирательной кампании в Меджлис. Внутреннее положение страны позволяет надеяться, что новый состав парламента будет не хуже старого. Иранское правительство сделало гораздо больше поправок и уступок к декларации от 22 марта, чем ожидалось. Садчиков рекомендовал азербайджанской стороне принять новый проект иранского правительства, подписать соглашение и договориться с Кавамом о совместной борьбе за демократический состав будущего парламента [812]812
  С. Емельянов. Справка по телеграфному сообщению из Тегерана. 06.06.1946 г. – ЦГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 113, л. 189-194


[Закрыть]. Представленный Садчиковым проект представлял собой по сути предложения азербайджанского правительства от 28 мая, в которые Кавам и Фируз внесли небольшие исправления. Ряд историков считает действия советской стороны, направленные на интенсификацию переговоров Тебриза и Тегерана, ее стремлением ускорить выборы в Меджлис. Советский Союз старался посредством парламента как можно скорее закрепить уступки, сделанные Кавамом. Именно этим объясняются его усилия примирить Азербайджан и центральное правительство. По достижении этой цели Азербайджан как автономная область Ирана мог бы делегировать в Меджлис достаточное количество депутатов, которые, вместе с другими сторонниками СССР оказавшись в большинстве, лоббировали бы утверждение нефтяного проекта [813]813
  Martin Sicker. Op. cit., p. 77


[Закрыть].

1 июня 1946 года заместитель министра иностранных дел СССР В. Деканозов принял специального поверенного иранского кабинета Саяха, который заявил, что «в это трудное для правительства Кавама время устойчивость иранского правительства зависит от прочности его внешнеполитического положения и в первую очередь от доверия к нему советского правительства».

В. Деканозов ответил, что правительству Кавама и лично Каваму советское правительство такое доверие оказывает. Об этом известно и самому Каваму и это было подтверждено рядом фактов. Согласившись с этим, Саях заявил, что сейчас перед правительством Кавама стоят следующие важнейшие проблемы: 1) азербайджанский вопрос; 2) земельная реформа; 3) выборы в Меджлис. Он добавил, что уже заканчиваются переговоры о новом статусе Азербайджана. Что же касается парламентских выборов, то новый Меджлис должен принять закон о нефти с учетом предложения советского правительства. В конце беседы Х.Саях еще раз подчеркнул, что «в осуществлении больших задач внутренней политики, стоящих перед правительством Кавама, большую роль должно сыграть доверие к Каваму советского правительства. Кавам очень рассчитывает на это» [814]814
  Из дневника В. Деканозова. Прием специального поверенного Иранского правительства Саяха. 01.06.1946 г. – АВП РФ, ф. 094, оп. 37, п. 357а, д. 4, лл. 20-21


[Закрыть].