Текст книги "СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)"

Автор книги: Джамиль Гасанлы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 43 страниц)

Молотов вновь спросил, что же конкретно предлагает Кавам взамен автономии. Премьер перечислил: местные суды, просветительные органы, муниципалитеты, полиция и т. п. Но кассационные суды, финансы и оборона должны оставаться в руках Тегерана. Он добавил, что «на днях Пишевари произнес речь, в которой заявил о наборе в азербайджанскую армию, о снабжении ее танками и грозил, что армия пойдет на Тегеран. Это уже конкретный шаг к восстанию». Молотов спросил, считает ли Кавам возможным формирование в Азербайджане национальных воинских частей, как это принято в Советском Союзе. Кавам ответил утвердительно и дал понять, что возглавлять эти части смогут офицеры из местного населения.

Отвечая на прямой вопрос Молотова: «Получается, что если не изменить Конституцию, то, значит, в Азербайджане будет продолжаться война», Кавам заявил, что он не может допустить братоубийственной войны. Молотов затметил, что обещает премьер сейчас иранское правительство могло сделать в октябре прошлого года или в первой половине ноября. Но оно упорно не хотело идти навстречу справедливым требованиям азербайджанцев, и дело зашло далеко.

Кавам сделал заявление, что для улучшения сложившейся обстановки он собирается направить специальную миссию в Азербайджан, и просил советскую сторону посодействовать, чтобы азербайджанцы согласились на предложенные Кавамом уступки. Молотов ответил, что упущено много времени, и это предложение вряд ли удовлетворит азербайджанцев. И в который раз подчеркнул, что «иранское правительство сделало ошибку, затянув решение вопроса». Кавам не принял эту критику на свой счет, но отметил, что весь иранский народ ждет от Советского Союза решения азербайджанского вопроса. Молотов продолжал настаивать, что корень зла в иранской Конституции. Как пример он привел советскую Конституцию, которую страна высоко ценит, но при необходимости может вносить в нее поправки.

Разговор пошел по новому кругу: Кавам вновь объяснил, что нынешний состав парламента на изменения в Конституции не пойдет, и предложил Советскому Союзу вывести свои войска, отметив, что в случае опасности они могут вновь вернуться. Молотов ответил, что это похоже на игру, и напомнил слова Сталина, сказанные во время предыдущей встречи: «Советский Союз не может жить без Баку!»

Кавам удрученно сообщил, что в таком случае у него нет другого выхода, как возвратиться в Тегеран и поставить нефтяной и азербайджанский вопросы перед нынешним Меджлисом, который либо их примет, либо ему придется уйти в отставку. Эта угроза Кавама явно отдавала шантажом. Но Молотов не дрогнул и на провокацию не поддался. Он сказал, что «Каваму лучше знать, что ему делать, и что для урегулирования азербайджанского вопроса необходимо иметь определенные конкретные предложения».

Уже выходя из кабинета, Кавам пошел еще на одну уловку. Как будто что-то вспомнив, он вернулся и заявил Молотову, что английский посол несколько раз звонил ему и просил аудиенции. Что посоветует ему Молотов? Но Молотов вновь не отреагировал и ответил коротко: «Почему бы не встретиться?» [603]603
  Там же, лл. 28-32


[Закрыть].

В. Молотов подготовил для И. Сталина большой отчет о беседе с Кавамом, в котором указал, что Кавам отказался от идеи свержения шаха и установления в Иране республики, ранее согласованной в беседе со Сталиным.

Ознакомившись с этим отчетом, Сталин вместо визы написал лишь «Сволочь», и это было точным показателем уровня разочарования Сталина в Каваме [604]604
  А. Данилов и А. Пыжиков. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы, с. 28


[Закрыть].

После переговоров, состоявшихся 20–23 февраля, Ахмед Кавам вручил народному комиссару иностранных дел СССР памятную записку, отражавшую точку зрения Ирана по обсуждаемым проблемам. В своем письме Кавам отмечал, что советские войска не позволяют иранской армии двигаться к Гиляну, а потому требовал, чтобы хотя бы жандармерии позволили беспрепятственно передвигаться. Он писал: «Как было мною указано во время нашей беседы, имевшей место 23 февраля с.г., трудности, возникшие в Иране в настоящее время, связаны, главным образом, с проведением выборов парламента 15-го созыва и с положением в Иранском Азербайджане. Решение этих вопросов, в свою очередь, тесно связано с вопросом о выводе из Ирана военных сил СССР и других наших союзников, потому что для улучшения политических и экономических взаимоотношений между двумя странами должны быть подготовлены соответствующие проекты, подлежащие представлению на утверждение парламентом. Однако, как известно, парламентом 14-го созыва был утвержден закон, согласно которому выборы на 15-й созыв не могут быть проведены до вывода войск союзников из Ирана. Таким образом, если правительство СССР действительно желает сотрудничать с нынешним иранским правительством, готово помочь ему в устранении существующих затруднений и улучшить ирано-советские взаимоотношения в рамках иранской Конституции, то оно должно вывести свои войска из Ирана, чтобы дать мне возможность провести выборы в парламент 15-го созыва и создать благоприятные условия для разрешения стоящих перед ним задач».

Касаясь азербайджанского вопроса, Кавам писал следующее: «С самого начала истории Ирана, т. е. по меньшей мере 2500 лет тому назад, азербайджанская провинция считалась неотъемлемой частью Ирана. Эта провинция, с этнографической точки зрения, а также в силу идеологии, народных обычаев и традиций всегда считалась иранской в полном смысле этого слова. В прошлом не было даже краткого периода в истории Ирана, когда в Азербайджане поднимался бы вопрос о какой-либо народности, кроме иранской. Что касается языка, то хотя народ говорит на тюркском языке, но на протяжении 2500 лет литературным языком, на котором велась письменность, был персидский. За все это время не было периода, когда население этого края написало бы что-либо по-тюркски или издавались бы какие-либо серьезные книги учебного, литературного, исторического или научного характера на тюркском языке, имелось какое-либо учебное заведение для преподавания этого языка. Азербайджан по своему историческому прошлому, а также согласно существующей иранской Конституции является неотъемлемой частью Ирана и нет никаких исторических или законных оснований для признания автономистского движения в Азербайджане и тех противозаконных действий, которые направлены против территориальной целостности Ирана. Ряд беспрецедентных акций, имевших место в Азербайджане, как, например, объявление автономии, создание местного правительства вопреки положениям наших основных законов, разоружение и высылка правительственных войск, а также жандармерии и полиции, претензии на особую национальность и особый национальный язык для Азербайджана, взимание налогов и мобилизация войск, захват городов и селений Азербайджана, а также государственных учреждений, Национального банка и прочие насильственные акты, как то увольнение, высылка или арест ряда ответственных государственных чиновников и тому подобные действия противоречат нашим основным законам и существующим постановлениям. Продолжение подобных действий приведет фактически к расчленению страны. Подобное движение ни в коей мере не соответствует принципам независимости, территориальной целостности и Конституции Ирана». Говоря о разрешении азербайджанского кризиса, Кавам подчеркнул: «Азербайджанский вопрос, по моему мнению, может быть разрешен при условии соблюдения независимости Ирана и его территориальной целостности путем проведения нижеуказанных реформ:

1. Объявление всеобщей амнистии всем лицам, принявшим участие в автономистском движении.

2. Немедленные выборы в провинциальный энджумен с предоставлением ему нижеследующих прав:

а) права контроля над составлением местного бюджета;

б) права на введение местных налогов для местных нужд, а именно: для дорожного строительства, на цели народного образования, здравоохранения и пр.;

в) права контроля над продажей, изменениями права собственности и передачей государственного имущества в азербайджанской губернии с соблюдением существующих постановлений;

г) права высказывать свое мнение при назначении начальников некоторых государственных учреждений, а именно: городской управы, органов народного образования, полиции, здравоохранения и даже генерал-губернатора» [605]605
  Вручено господином Кавамом сотруднику НКИД СССР П. Зудину. 24.02.1946 г. – АВП РФ, ф. 094, оп. 37е, п. 362а, д. 1, л. 33-36


[Закрыть].

Очередная встреча между Молотовым и Кавамом состоялась 25 февраля в 19.00 вечера. Молотов представил Каваму И. Садчикова и сказал, что советское правительство поручило передать Каваму новые, компромиссные варианты по всем трем обсуждаемым вопросам. Он заявил, что советское правительство сделало все возможное, чтобы достичь компромисса [606]606
  Из дневника В.Молотова. Прием премьер-министра Ирана Кавам эс-Салтане. 25.02.1946 г. – АВП РФ, ф. 094, оп. 37е, п. 1, д. 362, л. 37


[Закрыть].

В. Молотов вручил Каваму ответный документ с изложением советской позиции по обсуждаемым проблемам, в котором о положении в Иранском Азербайджане говорилось: «Учитывая создавшееся затруднительное положение иранского правительства, вносится следующее компромиссное предложение об Азербайджане:

1. В азербайджанской провинции устанавливается автономное самоуправление, осуществляемое провинциальным энджуменом и избранным им провинциальным правительством Азербайджана, а в уездах – уездными энджуменами и их исполнительными комитетами. Выборы в энджумены проводятся в соответствии с уже принятым в Азербайджане положением о выборах. Провинциальное правительство Азербайджана имеет своего премьер-министра, министерства: земледелия, торгово– промышленное, внутренних дел (с некоторым количеством национальных отрядов, необходимых для охраны общественного порядка), финансовое, труда, просвещения, здравоохранения; управления местного транспорта, полиции, а также органы суда и прокуратуры.

2. За населением азербайджанской провинции признается право пользования своим родным языком (делопроизводство в местных учреждениях, преподавание в школах, судопроизводство и пр.).

3. Премьер-министр провинциального азербайджанского правительства является в то же время генеральным губернатором азербайджанской провинции, утверждаемым иранским правительством.

Командующий азербайджанским военным округом назначается иранским правительством по согласованию с азербайджанским провинциальным правительством. В отношении воинских частей будет применен принцип местных национальных формирований.

Связь азербайджанского провинциального правительства с центром осуществляется на персидском языке.

4. При определении налоговых поступлений и бюджетных расходов Иранского Азербайджана в бюджет азербайджанского провинциального правительства выделяется 70 % поступлений по Азербайджану.

5. Иранское правительство подтверждает свободу деятельности демократических организаций в Иранском Азербайджане: Демократической партии Иранского Азербайджана, профсоюзов и проч.

6. При выборах в иранский Меджлис число депутатов от Иранского Азербайджана будет увеличено в соответствии с действительным количеством населения в Иранском Азербайджане».

По вопросу о нефтяной концессии Молотов заявил: «Идя навстречу пожеланиям иранского правительства, советское правительство считает возможным свое предложение о предоставлении Советскому Союзу нефтяной концессии в северных районах Ирана заменить предложением о создании советско-иранского смешанного общества по разведке, добыче и переработке нефти в Северном Иране с предоставлением советской стороне – 51 % акций, а 49 % – иранской стороне».

По поводу советских войск в Иране Молотов писал: «Советское правительство намерено начать вывод части советских войск со 2 марта с.г. из некоторых районов Ирана. Что касается другой части советских войск, то она останется временно в Иране на основании советско-иранского договора от 26 февраля 1921 года. Советские войска будут полностью выведены из Ирана, как только иранское правительство ликвидирует все враждебные и дискриминационные меры в отношении Советского Союза, установит порядок в Северном Иране и восстановит дружественную политику в отношении Советского Союза» [607]607
  Вручено В. Молотовым господину Каваму. 25.02.1946 г. – АВП РФ, ф. 094, оп. 37е, п 362а, д. 1, лл. 40-42


[Закрыть].

Ознакомившись с документом, Кавам спросил, предлагает ли советское правительство форсировать нефтяной вопрос, или оно желает отложить это на будущее. Молотов ответил, что советское правительство хотело бы форсировать нефтяные дела. Кавам опять повторил, что он не может продвинуть нефтяной вопрос, пока в Иране будут находиться войска. Молотов сообщил, что теперь СССР уже не хочет нефтяной концессии, а предлагает создать советско-иранское нефтяное общество. Кавам заметил, что и это Меджлис запрещает. Молотов уточнил, что парламент Ирана запрещает только концессию, и посол Ахи, вернувшись из Тегерана, по заданию Кавама предложил вариант совместного общества. Кавам обещал подготовить соответствующую справку. И опять спросил, частично или целиком будут выведены советские войска. Молотов повторил, что часть войск останется в различных районах Ирана, «пока не укрепится положение Кавама». Кавам одобрил это, но опять попросил уступок и спросил, останутся ли в Азербайджане правительство и министры. Молотов твердо ответил, что останутся, но, по предложению самого Кавама, премьер-министр Азербайджана будет утверждаться иранским правительством. И вновь повторил, что если бы эти переговоры состоялись в ноябре прошлого года, то и уступок было бы больше. А теперь проблема уже пустила глубокие корни [608]608
  Из дневника В. Молотова. Прием премьер-министра Ирана Кавам эс-Салтане. 25.02.1946 г. – АВП РФ, ф. 094, оп. 37е, п. 1, д. 362, лл. 37-38


[Закрыть].

Предложения Молотова оказались неприемлемыми для Кавама. Поэтому 26 февраля он направил наркому иностранных дел обширный меморандум, а днем позже и дополнение к нему, составленное на основе новой информации, полученной из Ирана. Так как московские переговоры приобретали все более жестокий характер, копии меморандума Кавама были срочно разосланы Сталину, Молотову, Берия, Маленкову, Микояну, Жданову, Вышинскому, Деканозову, Силину и Сычеву, а также, по распоряжению Молотова, – Багирову в Баку. В этом меморандуме Кавам отстаивал свою точку зрения. Он опять подчеркивал дружеский характер своего визита, необходимость устранения недоразумений между соседями, готовность установить всесторонние отношения с Советским Союзом. В то же время отмечал такие факты, как, например, дальнейшее пребывание советских войск в Иране или создание автономии внутри Ирана, служат причиной ослабления дружеских чувств в сердцах иранцев.

Что касается Азербайджана, то Кавам вновь обращал внимание, что объявление автономии в вилайете, являющемся неотъемлемой частью Ирана, противоречит иранской Конституции. Это может вызвать столь тяжелые осложнения, с которыми не справится ни одно правительство. Центральное правительство может согласиться лишь с принципом назначения глав некоторых учреждений и даже назначения генерал-губернатора с согласия провинциального энджумена. Что касается распределения налогов и прочего, то все эти вопросы будут разрешены после создания провинциального энджумена. Кавам весьма сожалел, что советское правительство не согласно с выводом войск до 2 марта 1946 года. Он выразил несогласие со ссылкой СССР на 6-й пункт ирано-советского договора от 26 февраля 1921 года. Кавам так прокомментировал этот пункт: советское правительство лишь тогда имеет право ввести свои войска на территорию Ирана, когда какое-либо третье государство попытается использовать территорию Ирана для военных выступлений против СССР. Он писал: «Я вынужден с большим сожалением констатировать, что все мои обещания и советы, несмотря на то, что исходят от человека, представляющего всех иранских патриотов, сторонников свободы и нейтрально настроенные слои населения Ирана, привлекают внимание советского правительства в меньшей мере, чем претензии немногочисленных людей, которые, вопреки всем законам нашей страны, претендуют на создание нового азербайджанского правительства».

Меморандум от 26 февраля свидетельствовал о смягчении позиции Кавама по нефтяному вопросу. В нем отмечалось, что при разрешении проблем, касающихся Азербайджана и вывода советских войск из Ирана, этот вопрос будет решен положительно и удовлетворит обе стороны. Дав свое согласие на разрешение азербайджанского вопроса и своевременный вывод всех советских войск из Ирана, СССР может заложить основы сотрудничества в экономических вопросах и в вопросе о нефти. «По получении вашего согласия я немедленно выеду в Тегеран. После обмена мнениями с правительством переговоры будут продолжены с советским послом в Тегеране, и я глубоко убежден, что желаемые результаты будут достигнуты». В противном случае, заявил Кавам, ситуация, сложившаяся в Азербайджане, повторится и в других местах, что приведет к анархии, а тогда ни одно правительство не возьмется наводить порядок в стране. Он напомнил, что за несколько дней до его отъезда в Москву Пишевари в своем объявлении о мобилизации уже обратился к населению Азербайджана с призывом подготовиться к походу против Тегерана для низвержения центрального правительства [609]609
  Вручено господином Кавамом сотруднику НКИД СССР П. Зудину. 27.02.1946 г. – АВП РФ, ф. 094, оп. 37е, п. 362а, д. 1, л. 43-46


[Закрыть].

Кавам был прав. Действительно, в своем выступлении на митинге по поводу мобилизации, Пишевари высказал такую идею. Он сказал: «Мы должны создать Национальную армию. Эта армия защитит нашу свободу и внутреннюю безопасность. До сих пор этим занимались федаины. Но если реакционное правительство Тегерана захочет задушить свободу Азербайджана, азербайджанский народ раздавит это правительство и постарается создать такое правительство, которое признает Азербайджан. Перед нами две дороги: или должно быть равноправие, чтобы мы могли свободно выполнять свои экономические, образовательные и национальные функции, или, если нам будут мешать, мы будем вынуждены двинуться на Тегеран, захватить его, создать свободное демократическое правительство и таким образом обеспечить национальную свободу народов… Пусть мы вынуждены будем продать последнее, но мы вооружим нашу армию и сохраним свободу. Если будет нужно, то разрушим бастион реакции в Тегеране» [610]610
  С.Дж. Пишевари. Избранные произведения. Баку, с. 369, 373


[Закрыть]. Эту ошибку Пишевари, Кавам очень удачно использовал в Москве.

27 февраля премьер-министр обратился с письмом к советскому руководству, в котором сообщал, что пока он здесь, в Москве, ищет пути к улучшению отношений между двумя странами и ведет переговоры с высоким советским руководством, пришла телеграмма с вестью о том, что азербайджанские вооруженные отряды перешли в наступление в направлении Гиляна и захватили деревню Хаштбар, а затем на двух грузовиках направились к деревне Карганруд и захватили ее [611]611
  Вручено господином Кавамом сотруднику НКИД СССР П. Зудину в дополнение 27 февраля. 27.02.1946 г. – АВП РФ, ф. 094, оп. 37е, п. 362а, д. 1, лл. 47-48


[Закрыть].

Сей меморандум Кавама встретил, естественно, жесткий отпор советского руководства. Стало ясно, что несмотря на всяческие изъявления дружелюбия, почтения, готовности сделать все рекомендуемое советскими лидерами, Кавам оказывает жесткое сопротивление попыткам Советов политически и экономически закрепиться в Иране.

В конце февраля московские руководители еще более усилили нажим на Иран. Новый посол в Иране Иван Садчиков вручил Каваму 1 марта 1946 года меморандум, скорее напоминающий ультиматум, так как документ был полон угроз. В частности, заявлялось: «Советское правительство… сочло возможным заменить предложение о нефтяной концессии предложением об учреждении смешанного советско-иранского нефтяного общества… Однако иранская сторона в своей записке от 26 февраля не дала согласия на это компромиссное предложение советской стороны. Ввиду того, что иранская сторона, как это выяснилось теперь, не имеет желания считаться с интересами Советского Союза и ставит Советский Союз в положение явно дискриминируемой стороны, Наркоминдел сим заявляет, что после доклада премьер-министру И.В. Сталину решено снять компромиссное предложение советской стороны и вернуться к официальному предложению, сделанному в 1944 году, о предоставлении Советскому Союзу нефтяной концессии в Северном Иране на началах, аналогичных с английской концессией в Южном Иране». По поводу азербайджанского вопроса в меморандуме было записано: «Советская сторона считала и продолжает считать азербайджанский вопрос внутренним вопросом Ирана. Однако ввиду просьбы премьер-министра Ирана взять советской стороне на себя посредничество и выработать модус соглашения между Иранским Азербайджаном и иранским правительством советская сторона согласилась удовлетворить просьбу иранской стороны и представила соответствующий модус. Как видно из записки иранской стороны от 26 февраля, иранская сторона отклоняет представленный модус, считая его неудовлетворительным. Тем самым вопрос о посредничестве СССР отпадает».

В меморандуме, представленном Садчиковым, необходимость присутствия советских войск в Иране была обоснована гораздо полнее и доказательнее, чем в предыдущих документах. Советская сторона заявляла: «Советское правительство исходит из того, что среди правящих кругов Ирана имеются довольно видные государственные деятели, которые строят свою политику на стремлении вызвать осложнения между Советским Союзом и другими великими державами и, используя возможные осложнения между ними, захватить Советский Азербайджан, Баку, Советский Туркменистан. Еще в 1919 году был представлен на Парижской конференции меморандум иранского правительства Самсама эс-Салтане, за подписью министра иностранных дел Мушавера ол-Мемалек, с требованием передать Ирану Советский Азербайджан с городом Баку, Советский Туркменистан с городами Ашхабад, Мерв, часть Советской Армении с городом Ереван и тому подобное. Несмотря на эту захватническую политику иранского правительства, советское правительство с первых же дней образования советского государства заявляло о дружеском отношении к Ирану, а в феврале 1921 года заключило договор, согласно которому в знак своей дружбы добровольно и безвозмездно передало Ирану принадлежавшие России железнодорожные линии, шоссейные дороги, пристани, порты, пароходы, баржи, товарные склады, банки, телеграфные и телефонные линии, острова.

Советское правительство рассчитывало, что иранские правящие круги правильно поймут и оценят этот дружественный акт Советского Союза, беспримерный в истории отношений между двумя государствами.

Однако через несколько месяцев после заключения этого договора, в том же году, иранское правительство предоставило концессию иностранному обществу «Стандарт Ойл» в Северном Иране, у самых границ Советского Союза, недалеко от Баку, с явным намерением ущемить интересы Советского Союза. Правда, этот договор ввиду протеста Советского Союза был аннулирован в следующем году.

В 1937 году иранским правительством вновь была предоставлена концессия американской нефтяной компании у самых границ с Советским Союзом, восточнее Каспийского моря, тоже с явным намерением ущемить интересы Советов и столкнуть их с Соединенными Штатами. Этот договор также был аннулирован в следующем году, ввиду протеста Советского Союза.

Несмотря на все это, в 1939 году иранское правительство вновь предоставило нефтяную концессию англо-голландской нефтяной компании в районе южнее Баку, тоже с явным намерением нанести ущерб интересам СССР и столкнуть СССР с Англией. Эта концессия была аннулирована лишь спустя 5 лет, также в результате протеста СССР.

Следует при этом отметить, что иранское правительство, представляя указанные выше концессии другим государствам, отказывало и продолжает отказывать в праве СССР на нефтяную концессию в Северном Иране. Все эти факты свидетельствуют о том, что правящие круги Ирана имеют враждебные намерения в отношении СССР, готовы при случае нанести ущерб интересам СССР и создать угрозу нефтяным районам Советского Азербайджана и Советского Туркменистана.

Таковы обстоятельства, которые заставляют Советский Союз быть настороженным в отношении иранских правящих кругов и которые вынуждают Советский Союз отложить отвод части советских войск из Северного Ирана» [612]612
  Вручено господину Каваму И.В. Садчиковым. 01.03.1946 г. – АВП РФ, ф. 094, оп. 37е, п. 362а, д. 1, лл. 49-51


[Закрыть].

В очередной раз Молотов принял Кавама 2 марта в 18.00. До начала переговоров гость попросил Молотова не касаться в присутствии переводчика Гамида Сайяха тех вопросов, что были затронуты в беседе со Сталиным, и только заручившись обещанием Молотова пригласил в зал переводчика.

Молотов прежде всего поинтересовался, ознакомился ли Кавам с документом, врученным Садчиковым. Кавам ответил утвердительно и добавил, что на его месте каждый потерял бы веру в успех переговоров, но он надежду не теряет, так как, во-первых, он считает себя другом Молотова, а во-вторых, ни за что не вернется в Иран с пустыми руками. По нефтяному вопросу Кавам вроде бы идет навстречу Москве, но при этом заявляет, что лишь его согласия мало, надо, чтобы был согласен Меджлис.

В решении азербайджанского вопроса можно основываться только на Конституцию, а изменять Конституцию правительство не вправе. Кавам считает, что он уже предложил приемлемую форму: вывод советских войск из Ирана. Закон запрещает пребывание иностранных войск на территории Ирана после войны. Он, Кавам, просто молит о том, чтобы советское правительство пошло навстречу его предложениям.

Затем он захотел узнать личное мнение Молотова по азербайджанскому вопросу. Молотов ответил, что это прежде всего внутреннее дело Ирана. Кавам подхватил эту мысль и заявил, что раз это внутренне дело Ирана, то он проведет референдум и созовет учредительное собрание. Молотов отметил, что азербайджанский конфликт крайне беспокоит обе стороны. Советское правительство хотело примирить конфликтующие стороны, но безуспешно, и теперь отказывается от роли миротворца. Кавам заявил: лучше бы СССР весь Иран перетянул на свою сторону, чем одну только часть. Молотов напомнил, что было время, когда Иран претендовал на Баку, Ереван, Ашхабад, и Хакими тогда входил в состав делегации, выдвинувшей такие требования, Кавам парировал, что с тех пор прошло 25 лет.

Беседа прошла жестко, но вновь безрезультатно. Кавам обещал, вернувшись в Тегеран, основательно все обдумать [613]613
  Из дневника В. Молотова. Прием премьер-министра Ирана Кавам эс-Салтане. 02.03.1946 г. – АВП РФ, ф. 094, оп. 37е, п. 362, д. 1, л. 52-56


[Закрыть].

Некоторые авторы, в том числе и С. Алиев, считают, что эти переговоры тем не менее нельзя назвать безрезультатными, создание в дальнейшем советско-иранского нефтяного общества и было как раз их результатом. Подобное, явно ошибочное мнение, могло возникнуть лишь по той причине, что эти исследователи не были знакомы с документами и материалами переговоров. Подписанный в апреле 1946 года договор о создании советско-иранского нефтяного общества явился результатом изменения международной обстановки и усиления внешнего давления, а также нежелания СССР покидать Иран в качестве проигравшей стороны, а не чего-либо другого [614]614
  С.М. Алиев. История Ирана. ХХ век. с. 218–219. Хотя нельзя согласиться с некоторыми сентенциями автора по поводу московского вояжа Кавама, тем не менее книга С. Алиева, несомненно, серьезное достижение ирановедения последних лет. Этот труд имеет большое значение для анализа исторического пути, пройденного Ираном в ХХ веке, оценки поворотных моментов важнейших событий, уяснения ряда спорных проблем, научного и теоретического обобщения истории Ирана. А главное, в российском ирановедении впервые именно в этой работе С. Алиева азербайджанский вопрос получил с политической и методологической точек зрения объективное и верное освещение


[Закрыть].

Попытка Кавама эс-Салтане заставить СССР вывести свои войска из Ирана до 2 марта не увенчались успехом. 2 марта он все еще оставался в Москве, а советские войска – в северных районах Ирана. Меморандум Садчикова от 28 февраля способствовал не прогрессу, а регрессу ситуации. Однако несмотря на резкие заявления Советский Союз, чтобы успокоить международное общественное мнение, сделал маленький шажок навстречу требованиям Тегерана: вечером 1 марта Московское радио объявило о решении правительства вывести войска из Мешхеда, Шахруда и Семнана. Одновременно ТАСС заявил, что советские войска в других районах Ирана останутся до выяснения положения [615]615
  «Известия», 1946, 2 марта


[Закрыть].

Ознакомившись с этой информацией, Кавам 3 марта послал Молотову резкую ноту протеста, в которой говорилось: «Согласно тройственному договору, заключенному в Тегеране 29 января 1942 года между Ираном, СССР и Великобританией, вывод войск из Ирана до 2 марта 1946 года является обязательным и не подлежащим обсуждению. В соответствии с документом в указанный срок английские войска полностью выведены из Ирана. Поэтому оставление части советских войск в некоторых районах Ирана ни в коей мере не согласуется с вышеуказанным договором и противоречит неоднократным заявлениям советского правительства о безоговорочном согласии советского правительства со всеми положениями договора. Кроме того, решение советского правительства противоречит Основному Закону Ирана, а также существующим договорным отношениям между двумя государствами.

«Принимая во внимание изложенное, я вынужден, к сожалению, от имени моего правительства выразить протест по поводу решения советского правительства и прошу вас дать соответствующее распоряжение о немедленном выводе всех советских войск из всех районов Ирана», – заключает Кавам [616]616
  Вручено господином Кавамом сотруднику НКИД СССР Шпелко. 04.03.1946 г. – АВП РФ, ф. 094, оп. 37е, п. 362а, д. 1, лл. 57-58


[Закрыть].

Через день после вручения этой ноты, Кавам выступил с новым меморандумом, в котором уверял, что советское правительство неправильно поняло его отношение к созданию ирано-советского смешанного общества. Он писал, что и во время переговоров ставилось условие: если советское правительство пойдет на немедленный вывод войск, то по возвращении в Тегеран у него будет достаточно времени, чтобы согласовать все условия создания этого общества и получить согласие парламента [617]617
  Нота Кавам эс-Салтане В. Молотову. 03.03.1946 г. – АВП РФ, ф. 06, оп. 8, п. 35, д. 551, л. 21


[Закрыть]. Право предоставления концессий является суверенным правом независимого государства, требующим утверждения парламента. Если в течение полувека, еще до конституционного режима в Иране, при тогдашних условиях и предоставлялись какие-либо концессии, то это не повод считать, что сегодня СССР поставлен в дискриминируемое положение.

Что же касается азербайджанского вопроса, то Кавам вновь повторил свои старые мысли: «…Я искренне намерен осуществить все реформы, которые пожелает население этой провинции, если только они не противоречат законам страны. Однако необходимо, чтобы при моральной поддержке советского правительства эти реформы были бы осуществлены без внутренних беспорядков, в атмосфере мира и порядка».

Официальной реакции Москвы на заявление Кавама не последовало. Но из проекта ответа иранскому правительству на его протест от 3 марта и дополнений к советским меморандумам от 25 и 28 февраля следовало, что основанием для возможного соглашения советское правительство считало: стабилизацию положения в Иранском Азербайджане посредством переговоров Тегерана с азербайджанскими лидерами, изменение отношения иранских властей к СССР и решение вопроса о «северной» иранской нефти [618]618
  Там же, лл. 23-26


[Закрыть]. Естественно, что возможные в случае вывода советских войск вооруженные столкновения в Иранском Азербайджане между отрядами народного ополчения и подразделениями иранской армии, а также остававшаяся без должной охраны граница Ирана с Турцией – ее охраняли советские войска – тревожили Москву. Тем не менее, учитывая всю сложность мотивов советского руководства, нельзя не признать тот факт, что затягивание сроков вывода советских войск с территории Северного Ирана использовалось также в целях давления на иранское правительство.

Таким образом, и в меморандуме от 4 марта Кавам упорно настаивал на скорейшем выводе советских войск из Ирана. Говоря об упомянутых Советами заявлениях Самсама ос-Салтане и ноте Мошавера ол-Мамалек, Кавам утверждал, что «эти государственные деятели боролись против политики русского царизма в отношении Ирана. И эти документы, актуальные 27 лет назад, сегодня не могут служить основанием для присутствия советских войск в Иране» [619]619
  Вручено господином Кавамом сотруднику НКИД СССР Шпелко. 04.03.1946 г. – АВП РФ, ф. 094, оп. 37е, п. 362а, д. 1, л. 58


[Закрыть].