Текст книги "Похищенная невеста Братвы (ЛП)"

Автор книги: Джаггер Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава 12

Лев

Пошатываясь назад, у меня закружилась голова. Пристально смотрю на нее, мой пульс колотится в груди и ушах, пока я пытаюсь осмыслить то, что она только что сказала.

– Ты… что?

Ей двадцать два года. И потрясающе великолепна, и источает сексуальность. Не говоря уже о сотнях фотографий в Интернете, на которых она под руку с половиной мужчин из высшего общества Чикаго.

– Я…

Ее глаза закрываются, а лицо краснеет. Она смотрит вниз, внезапно повисая на своих путах. Эротизм того, что она обнажена и связана, мгновенно испаряется. Она больше не мой маленький сексуальный котенок, привязанный к моему удовольствию и жаждущий его, связанный в своих оковах, когда она просит большего.

Теперь она просто девочка, испуганная и безвольная.

Трахни меня.

– lastachka, – шепчу я, бросаясь к ней. Я дергаю за веревки, удерживающие ее развязанной. – lastachka, – Я снова издаю стон, нежно обхватив ее лицо руками. Я внезапно злюсь на себя. Так, как я был с ней – сегодня вечером и в прошлый раз…

Я стыдливо качаю головой. Я знаю, что то, как я отношусь к сексу, является продуктом насилия моего прошлого; темноты моего времени до того, как я стал тем, кто я есть сейчас.

Но я вспоминаю, как мы были с ней в ту первую ночь, и мне хочется ненавидеть себя. Я был у нее первым, и я не был нежен по этому поводу. Я трахнул ее, в ту ночь она вела себя как дикарка. Я взял что-то прекрасное и чистое, как Зои, и запятнал это.

– Моя маленькая птичка, – я дрожу, обхватив ладонями ее лицо. – Мне очень жаль, lastachka,” тихо шиплю я. – Мне так чертовски жаль, детка.

– Нет, Лев… – она поднимает глаза и застенчиво улыбается. – Все в порядке, правда.

– Нет, это не так, – шиплю я.

– Лев…

– Мне следовало быть помягче, – тихо рычу я. – Я должен был идти медленно. Мои глаза плотно закрываются, моя челюсть сжата. – Господи, я не должен был даже трогать тебя.

Я опускаю голову, чувствуя, как учащается мой пульс.

– Но ты сделал это.

Ее рука касается моей щеки, заставляя мою челюсть дернуться, когда мои глаза закрываются еще крепче. Я чувствую, как она встает. Внезапно она скользит ко мне на колени. Я поднимаю глаза, полные ненависти к себе, но мои руки тянутся к ней, как будто это инстинкт. Ее глаза удерживают мои, когда она устраивается рядом со мной, ее ноги обвиваются вокруг меня.

– Ты действительно прикасался ко мне, Лев, – шепчет она. – И ВСЕ о чем я могу думать это о том, как ты прикасался ко мне той ночью.

Я издаю стон.

– Ты меня не знаешь, lastachka.

– Так что покажи мне, – выдыхает она в ответ.

– Ты не хочешь знать меня изнутри. Ты не захочешь приближаться к этой темноте.

– Покажи мне, – говорит она так деликатно. Она наклоняется, обнимает мое лицо и целует меня. Я стону, мои руки сжимаются на ней. Зои целует меня так чертовски нежно – такого поцелуя я никогда не испытывал.

– Я… я не могу тебе показать. Я не могу прикоснуться к тебе так, как ты того заслуживаешь… – Я качаю головой. Я смотрю в ее мягкие великолепные глаза. – Я не знаю, как это сделать, Зои.

Она проводит зубами по губе.

– Это не то, чего, по-твоему, я заслуживаю. Это то, что я знаю, я хочу, – хрипло шепчет она. – И я хочу, чтобы ты показал мне, как ты это делаешь.

– Зои, я… – Я стону. Половина меня безумно хочет ее. Я хочу толкнуть ее обратно на пол, раздвинуть ее ноги и засунуть свой член в ее горячую, скользкую маленькую пизду.

Но другая половина хочет убить эту первую половину меня. Оно хочет выжечь из меня это зло.

– Ты же не хочешь, чтобы я это делал, – хрипло говорю я.

– Чего я не хочу, Лев? – лаконично отвечает она.

– Зои…

– Ты хочешь быть грубым? – она мурлычет.

Я издаю стон. – Прекрати это.

Зои всхлипывает, наклоняясь. Ее губы скользят мимо моего уха, заставляя мой член дернуться и прижаться к ней.

– Ты хочешь жестко трахнуть меня? – шепчет она густым, горячим тоном прямо мне в ухо. – Как плохой, плохую девочку?

А потом она, блядь, лижет мне ухо. Я издаю стон, темнота внутри меня вздымается и колотится, чтобы вырваться на свободу. И она вот-вот победит. Я с ней на гребаном обрыве, готов сорваться.

– Трахни меня, Лев, – так сладко умоляет она. – Трахни меня, как ты сделал той ночью. Потому что почти буквально все, о чем я думала с тех пор, – это то как чертовски хорошо чувствовал себя твой большой член, выебывая дерьмо из моей маленькой киски.

Это был бы мой переломные моментом, где-то в милю отсюда. И вдруг я срываюсь. Это ее грязные слова из этих сладких уст. Это знание того, что она вся моя. Это знание того, что я был ее Первый и зная, что я, черт возьми, буду ее последним.

Я рычу, хватаю ее на руки и без усилий встаю. Поворачиваясь я толкаю ее обратно на кровать, прижимая своим телом, когда я ложусь на нее сверху. Она стонет, когда я прижимаюсь к ней, позволяя моему толстому, тяжелому члену пульсировать в ее скользкой киске.

Я сажусь, становясь на колени между ее хорошенькими бедрами. Я обхватываю рукой свой член, сжимая его, пока мои глаза впитывают ангела, распростертого подо мной. Преякулят капает мне на головку и капает на ее кожу. Зои дрожит, тяжело дыша, как будто умоляет меня взять ее.

Я рычу и наклоняюсь между ее ног. Я раздвигаю их пошире и ложусь обратно, устраиваясь между ними. Мой язык скользит по ее киске, и Зои всхлипывает.

– Лев! – стонет она.

Я стону в нее, жадно пробуя ее сладость и безжалостно проводя языком по ее клитору. Я не дразню, я, блядь, пожираю ее маленькая пизда. Я делаю из этого чертову еду. Я рычу, как зверь, когда трахаю ее своим языком, погружая его внутрь и наружу, пока она умоляет о большем.

Я хватаю ее за задницу, широко раздвигая ее, когда мой язык скользит ниже. Я облизываю ее маленькую попку, пока она не начинает отчаянно визжать. Она перекатывается подо мной, извиваясь от удовольствия, когда я возвращаюсь, чтобы пососать ее клитор губами.

Мои пальцы впиваются в ее кожу, сжимая ее бедра и задницу, раздвигая ее для меня. Мой язык безжалостен, влажно перемещаясь от ее задницы к клитору, пока она не начинает дрожать всем телом.

– Лев! – Она выкрикивает мое имя, когда ее спина выгибается над кроватью. – Лев! О блять! О… блять!

Она взрывается, как бомба, у моего рта, когда начинает кончать. Но я не даю ей пощады. Никаких перерывов. Не переводя дыхания.

Я провожу языком по ее пульсирующему клитору, а затем продолжаю лизать и целовать все ее тело. Я сосу один набухший розовый сосок, потом другой, пока она, задыхаясь, не засовывает свои сиськи мне в рот.

Я протискиваюсь между ее бедер, раздвигая их своими бедрами. Мой толстый, набухший член падает на ее скользкую маленькую пизду. Я смотрю вниз, покачивая бедрами, когда толстая корона просовывается между ее розовыми, мягкими, как лепестки, губами. Они раздвигаются вокруг моей макушки, как губы на ее красивом лице, открывающиеся для меня.

Я хватаю ее за бедра, удерживая себя там только головой внутри. Я смотрю ей в глаза, ее ноги у меня на плечах, а на лице-похоть.

– Трахни меня, – стонет она. Ее глаза светятся желанием, когда они удерживают мои. – Трахни меня так, как будто я умирала от желания, чтобы ты трахнул меня. Как ты сделал прошлой ночью.

Я прижимаюсь к ней, потираясь головкой о ее клитор. Зои так нетерпеливо всхлипывает, задыхаясь.

– Трахни меня жестко, Лев. Трахни меня – о черт!

Я врезаюсь в нее. Она такая раскаленная и влажная, что каждый толстый дюйм моего члена погружается в нее по самую рукоять одним ударом. Я рычу, вжимаясь так глубоко. Ее лицо искажается в экстазе, когда ее ноги крепко обхватывают меня. Я выглянул наружу только для того, чтобы с рычанием ворваться обратно.

Она хватает меня и прижимается своими губами к моим. А потом мы отправляемся на гребаные скачки.

Я трахаю ее, как животное. Как зверь. Я безжалостно вонзаюсь в нее, как будто хочу трахнуть ее через чертову кровать под ней. И Зои совершенно сходит с ума, когда я это делаю.

– О Боже! О Боже! О Боже! – Она кричит от удовольствия. Она содрогается в конвульсиях, когда внезапно снова взрывается для меня. Я издаю стон, целуя ее задыхающийся рот, когда я вхожу в нее во время ее кульминации. Ее киска доит и сжимает мой член, как будто она пытается выжать сперму из моих яиц. Ее глаза закатываются, она цепляется за кровать, а затем за мои руки, когда она подходит ко мне.

Со стоном я вынимаю свой блестящий член из ее маленькой киски и соскальзываю назад, пока не оказываюсь рядом с кроватью. Я дергаю ее назад, а затем переворачиваю на спину.

– О, черт возьми, да, – хнычет она. Она смотрит на меня через плечо, соблазнительно выгибая спину. Ее тугая маленькая попка толкается мне навстречу. – Трахни меня, Лев.

Она стонет, когда я коленом раздвигаю ей ноги. Я опускаю головку внутрь, а затем погружаюсь до конца в ее киску. Зои стонет и мечется на кровати, умоляя меня о большем. Моя толщина вдавливается в нее, комната наполняется нашими грязными влажными звуками.

С рычанием я провожу рукой по ее спине и хватаю ее за волосы. Я дергаю, поднимая ее на колени, а я стою позади нее; никогда не выскальзываю из нее. Я хватаю ее за бедра и вонзаюсь в нее, пока она стонет от удовольствия. Я рычу ей на ухо, одной рукой шлепая ее по заднице, я трахаю ее нетерпеливую маленькую пизду. Моя рука скользит вокруг нее, прижимая ее к себе, пока я грубо трахаю ее.

– Вот дерьмо! О… Лев Лев, я… я иду! Я кончаю!

То, как ее киска сжимается вокруг моего члена, и ее крики удовольствия-это последнее, что я могу вынести. Я стону, теряя контроль, и врываюсь в нее. Я держу свой член так глубоко в ее тугом маленьком теле, когда начинаю кончать вместе с ней.

Я кусаю ее за плечо, заставляя ее вскрикнуть, когда ее киска дрожит вокруг меня. Мой член пульсирует, и горячая сперма льется в нее, наполняя ее до тех пор, пока не стекает по ее ногам.

У меня перед глазами все плывет. Мое тело сотрясается, мышцы сжимаются и сокращаются. Я заключаю ее в объятия, нежно целуя в шею там, где мои зубы оставили след. Она прижимается ко мне, хватая ртом воздух. Она тянется назад, чтобы провести по мне руками.

Я нежно выхожу из нее. Я подхватываю ее на руки, и она обмякает. Мое лицо морщится от беспокойства, когда я кладу ее на спину поперек кровати, нависая над ней. Она дрожит и дрожит. Ее глаза закрыты, дыхание прерывистое. Беспокойство охватывает меня, пока внезапно она не открывает глаза и не улыбается мне.

С глубоким стоном она внезапно обхватывает меня руками и ногами и переворачивает нас. Я глубоко хихикаю, прежде чем застонать, когда понимаю, что она приземлилась на меня сверху, ее ноги обвились вокруг моих бедер. Она соблазнительно прикусывает губу и с голодом смотрит мне в глаза. Она опускается между нами и обхватывает своими маленькими, мягкими пальчиками мой член. Я стону, когда она гладит меня, а затем прижимает мою голову к ее скользкой киске.

Я стону.

– Ты хочешь большего, lastachka? – глухо рычу я.

– Я хочу всего этого, – задыхается Зои.

– Тогда возьми его, – рычу я. Я хватаю ее за бедра и вонзаю в нее свой член, пока она нетерпеливо стонет. – Возьми мой член, детка.

Ее губы находят мои. Ее тело раскачивается и раскачивается на мне до глубокой ночи, пока никто из нас не сможет даже говорить.

Это абсолютный рай, пока весь ад не вырвется на свободу.

Глава 13

Зои

Я родилась в богатстве и изобилии. Я ни в чем не нуждалась в своей жизни, может быть, кроме отца, который действительно любил бы меня. Я так же никогда не чувствовала себя в безопасности. Но я никогда не чувствовал себя в такой безопасности и дома, как сейчас.

Я никогда не чувствовала себя такой нужной.

Я наполовину сплю, наполовину бодрствую. Я так же голая и наполовину лежу на Льве. Прикосновение кожи к коже не похоже ни на что, что я когда-либо себе представляла. Даже в ту первую ночь несколько недель назад, когда он лишил меня девственности, когда я трахала его по всей квартире всеми мыслимыми способами. Даже это никогда не было таким интимным. Даже каким бы животным это ни было, это было совсем не похоже на то, как мы сейчас просто прикасаемся друг к другу, кожа к коже.

Его грудь поднимается и опускается под моей щекой. Его мускулистые руки обхватывают меня, окружая, как еще одно одеяло. Моя нога обвивается вокруг его тела, и я чувствую пульсацию его кожи. Я прижимаюсь к нему и ухмыляюсь.

Я никогда не чувствовал ничего подобного раньше. И теперь я никогда не захочу перестать чувствовать это.

– Ты проснулась.

– Господи Иисусе, – выдыхаю я, поворачивая голову, чтобы увидеть, как он смотрит на меня.

Лев хихикает.

– Я не хотел тебя напугать, lastachka.

– Ты хитрый, – ухмыляюсь я.

– Ты даже не представляешь.

Я вдруг чувствую, как его рука скользит по моей заднице, и ухмыляюсь.

– Видишь? – Он ухмыляется. – Никогда не думала, что это произойдет, не так ли.

– Ты ниндзя.

Он хихикает.

– Что тебе не дает спать?

– Ты.

Он вопросительно приподнимает бровь.

– Нет, это не так уж плохо, – я улыбаюсь, а затем наклоняюсь, чтобы нежно поцеловать его в грудь. – Что тебе не давало спать?

– Ты.

Он плутовато улыбается и наклоняется, чтобы поцеловать меня в губы. Я дрожу, когда целую его в ответ. Я почти боюсь того, насколько велики эти чувства.

– Скажи мне что-нибудь, чего никто не знает, – шепчу я.

Он ухмыляется. – И зачем мне это делать?

– Потому что я тебе нравлюсь.

Он ухмыляется. – Я делаю это, не так ли?

Я киваю, прикусывая губу.

– Ага. Безнадежно запутался во мне. Извини-. Я вздыхаю. – Я, наверное, просто разобью тебе сердце. Справедливое предупреждение.

– Ах да, список мужчин из таблоидов.

– О, сотни, – я закатываю глаза. Но Лев с любопытством хмурится.

– Что там за история?

– Образ, – бормочу я категорично, пожимая плечами. – Это началось в старшей школе, и оказалось, что жизнь не сильно отличается.

– Ты хочешь сказать, что делаешь это ради влияния.

Я киваю.

– В основном. Я с самого начала знала, что всегда буду в центре внимания со своей семьей, деньгами и своей внешностью-. Я хмурюсь. – Я решила, что буду в этом свете на своих собственных условиях и на вершине.

– Эти люди…

– Это реквизит. – Я вздыхаю. – И большинству я тоже нужна как опора.

– Борода для веселых масс.

Я хихикаю. – Что-то в этом роде.

– Сегодня вечером, там, где я нашел тебя…

Я вижу ревность, переполняющую его глаза. Я улыбаюсь, наклоняюсь ближе и нежно целую его. – Друг. И Гей друг.

– Один из твоих бойфрендов из бульварной прессы.

Я хихикаю.

– Да-. Внезапно мое сердце подпрыгивает. – Святое дерьмо, я не написала ему, что ушла! – Я поворачиваюсь к Льву. – Мой телефон…

– Мои штаны, – кивает он. Я карабкаюсь по кровати и наклоняюсь, чтобы схватить его за брюки. Я выхватываю телефон, ожидая миллиона звонков и сообщений от Кевина. Когда их нет, я подавляю смешок. Я предполагаю, что Кевин на самом деле вообще не просыпался, когда Лев забирал меня, и все еще спит.

Эй! – Я пишу смс. – Просто даю тебе знать, что я соскочила. Большое тебе спасибо за гостеприимство и внимание. Я действительно ценю это и все, что ты для меня сделал. Скоро выпьем! <3

Удовлетворенный тем, что у моего друга не будет сердечного приступа из-за того, что я пропала, я бросаю телефон обратно на землю. Я чувствую, как большая рука скользит по моей заднице, и я ухмыляюсь. Лев шлепает меня по заднице, и я хихикаю, разворачиваясь и прыгая на него сверху. Он хихикает, его руки скользят по моей талии. Он тянет меня вниз и крепко целует.

– О, вообще-то, – я пожимаю плечами и отстраняюсь. – Вот, пожалуйста.

Он хмурится.

– Что?

– История с фальшивыми парнями и связями-это то, чего никто обо мне не знает. Ну, почти никто. Я имею в виду они знаю, но больше никто. Даже Фиона.

Он выгибает бровь.

– Интересно.

– Теперь ты тоже.

Он ухмыляется.

– Мне повезло.

– Но это значит, что теперь твоя очередь. Что-то, чего никто или почти никто не знает.

Лев ухмыляется.

– Что ты ищешь?

– Я не знаю! Я имею в виду… – Я пожимаю плечами. – Твое тайное хобби? Что ты отчаянно хотел стать фигуристом, когда вырастешь? Что-то о твоих родителях?

Его лицо темнеет, когда я говорю последнее.

– Извини, – быстро говорю я. – Не бери в голову.

– Нет… – Лев хмурится. – Я могу тебе сказать.

– Тебе действительно не нужно…

– Lastachka, – рычит он. Он смотрит мне в глаза. – Я хочу.

Я киваю и соскальзываю с него, прижимаясь к нему на кровати.

– Свою мать я не знал. Мой отец сказал, что она была шлюхой и ведьмой, что, вероятно, означает, что она была святой.

Я улыбаюсь.

– Твой отец все еще жив?

Взгляд Льва становится жестким. Он кивает.

– Да-, – хрипло говорит он. Я наклоняюсь к нему и целую его в грудь.

– Давай поговорим о чем – нибудь другом…

– Это от него.

Он вытягивает руку перед нами, поворачивая ее так, чтобы тусклый свет улавливал тени рубцовой ткани. Я задыхаюсь от ужаса, когда понимаю, на что смотрю. Моя рука взлетает ко рту, когда мое сердце разрывается.

– Лев…

– Он был – является – чудовищем. Я был на улице в одиннадцать, потому что покончил с ним.

– Ты был на улице в одиннадцать?

Он спокойно кивает.

– Санкт-Петербург. Вообще-то, там я и познакомился с Виктором.

– Мне так жаль, – я тихо задыхаюсь. – Я собиралась сказать, что мой отец-придурок, но…”

– Ну, мой отец никогда не заставлял меня ни на ком жениться, – ухмыляется Лев.

– Что ж, приятно это слышать, – хихикаю я.

Он притягивает меня ближе к себе, наклоняется, чтобы поцеловать в макушку.

– Мое прошлое… мое детство… – Он делает глубокий вдох. – Все это-тьма, которую я держу при себе. Это не значит, что я не могу поделиться или не могу отпустить, или что-то из того дерьма, что сказал бы психиатр, – рычит он. – Дело в том, что я не хочу никому причинять этот ужас. – Он поворачивается ко мне. – Особенно не такому хорошему, как ты.

Он наклоняется, чтобы нежно поцеловать меня. – Но никто, кроме Виктора, не знает об этих шрамах. Или человек, который дал их мне.

Я киваю и придвигаюсь ближе, чтобы снова поцеловать его. Поцелуй затягивается и становится глубже. Я стону, медленно опускаясь к нему на колени. Я чувствую, как сильно он прижимается ко мне, и я стону, когда растираюсь об эту толщину.

Но вдруг Лев замирает и напрягается подо мной. Я отстраняюсь, озабоченно хмурясь.

– Лев?

Он поднимает палец, навострив уши, и вглядывается в полутемную комнату у двери. Я тоже поворачиваюсь. И на этот раз я тоже слышу этот звук.

– Вставай, – рычит он.

– Что такое…

– Сейчас!

Я ахаю, когда он внезапно вскакивает с кровати со мной на руках. Он опускает меня на пол, а затем поворачивается, и у меня отвисает челюсть, когда он опрокидывает всю кровать на бок.

– За нее! рявкает он.

Мой пульс учащается когда я ныряю за перевернутую кровать. Лев бросается через комнату в свой шкаф и через секунду выходит оттуда с автоматом в руках.

– Лев!

– Ложись! – ревет он, как раз в тот момент, когда дверь внезапно разлетается на осколки.

Я кричу, когда Лев, кажется, влетает в меня через всю комнату. Он рычит, хватает меня и засовывает за матрас. Звук выстрелов оглушает, и на нас обоих сыплются куски матраса и штукатурки на стенах.

В стрельбе наступило затишье. Внезапно Лев шипит и вскакивает, похожий на Рэмбо с X-рейтингом с автоматом в руках. Он оскаливает зубы и начинает стрелять через обломки двери своей спальни. Я слышу крики агонии и глухие удары с другой стороны. Замедляясь он прекращает стрелять и делает паузу.

Мой пульс стучит в ушах. Дым вьется из ствола пистолета Льва. Но с другой стороны двери не доносится ни звука. Он делает вдох и бросается в атаку. Он врывается в простреленную дверь и что-то рявкает по-русски с другой стороны. Я слышу еще один выстрел и кричу, когда ныряю обратно и закрываю уши.

Меня трясет. Голая на земле, я держусь за голову раскачиваясь, стараясь не задыхаться.

– Зои…

Я слышу свое имя, но как будто не могу пошевелиться.

– Зои!

Я кричу, когда он прикасается ко мне. Но когда я поднимаю глаза и вижу, что он склонился надо мной, я всхлипываю и бросаюсь в его объятия.

– Лев…

– Я здесь, – тихо рычит он. Он крепко обнимает меня своими сильными руками. – Я здесь, lastachka.

Он укачивает меня, пока я снова не могу дышать. Затем он отстраняется.

– Нам нужно идти, сейчас же.

Мое лицо бледнеет, когда я смотрю на него в ответ.

– Что… кто…

– Ты помнишь, как раньше, когда ты слышал, как я говорил дивал когда я разговаривал с одним из моих людей? Я имел в виду дьявола, от которого я тебя отнял.

Ощущение холода распространяется.

– Лев…

– Этот дьявол знает, что ты здесь, со мной. И нам нужно идти, сейчас.