Текст книги "Похищенная невеста Братвы (ЛП)"
Автор книги: Джаггер Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Глава 19
Лев
– Ты здесь совсем один, детка?
Я не сбрасываю со счетов как угрозу мужчину в кожаном жилете без рубашки и кожаных штанах под Дейзи-дюками. Он мог бы быть одет забавным образом. Но у него все еще есть по меньшей мере сто фунтов мышц в противостояние мне. Кроме того, я здесь не для того, чтобы ввязываться в драку с БДСМ-полицейским из Village People. Я здесь, чтобы спасти женщину, которую люблю.
– Да.
Вышибала, с которым я стою лицом к лицу в переулке в Бойстауне, ухмыляется. Он оглядывает меня с ног до головы, будто снимая с меня одежду глазами. Я вздыхаю и хмуро смотрю на него.
– Это проблема?
Он ухмыляется.
– Ну, чем больше, тем веселее, красавчик. Но я думаю, мы могли бы позволить тебе полетать в одиночку сегодня вечером. – Он ухмыляется. – Мы хотим поиграть сегодня вечером или просто понаблюдать?
Я хмурюсь.
– Я ищу кое-кого.
Он вздыхает.
– Не все ли мы такие, милый.
Я закатываю глаза.
– Нет, я имею в виду кого-то конкретного. И я полагаю, что он там.
Он ощетинивается.
– Просто чтобы все было ясно, мы здесь не устраиваем драмы, если только это не вечер мелодий шоу. Это понятно?
Я издаю стон. Это пустая трата времени. У Федора где-то там Зои. Кевин-мой ключ к ее поиску, а этот ублюдок стоит у меня на пути.
– Все совсем не так.
– Мне все равно, что это такое, Из России С Любовью, – огрызается он. – Никакого дерьма с бросившим бывшим, понял?
– Я понял, – бормочу я.
Он ухмыляется мне.
– Ты уверен, что хочешь полетать в одиночку сегодня вечером.
Я вздыхаю.
– Вот что я тебе скажу. Если я решу сменить команду, ты будешь первым, к кому я приду и расскажу, da?
Он громко смеется.
– Оооо, это такого рода визит. Значит, сегодня вечером играешь в туриста?
– Конечно. Да, – бормочу я решительно.
– Ну, – он ухмыляется и делает шаг в сторону, указывая на освещенный неоново-розовым светом дверной проем, ведущий к лестнице вниз в гей-клуб. – Тогда добро пожаловать в Manhole, красавчик.
– Ну и дела, спасибо, – ворчу я, протискиваясь мимо него. Я спускаюсь по лестнице, мои глаза перебегают с одного лица на другое. Я знаю, кого ищу, даже если никогда его не встречал. Даже если он не знает, кто я и что у меня на него есть, он знает Зои. Он знает ее, и она ему явно небезразлична, иначе он не приютил бы ее тем вечером в дождь.
Спустившись по лестнице я вхожу в сам клуб. Повсюду горят неоновые розовые и голубые огни, а смазанные маслом мужчины в клетках танцуют и труться под грохочущую клубную музыку. В углу какой-то бедолагу нагнули над столиком голый, и порят двое парней, одетых спасателями.
– Сильнее! – кричит он. Я хихикаю. Что ж, возможно, в конце концов, он не такой уж и “бедный ублюдок".
Ко мне подходит мужчина в кожаных ремнях. Но одно мое покачивание головой и мрачный взгляд, и он исчезает. То же самое происходит с парнем в костюме матроса и с парнем в костюме ковбойском, у которого висит задница. Но ублюдка, одетого как Тарзан, не смущает мой хмурый взгляд.
– Почему ты так сердито смотришь, детка?
Я собираюсь сказать ему, чтобы он отвалил. Но, оглядывая толпу, я понимаю, что я, блядь, не в своей стихии. И я понятия не имею, где найти Кевина. Я знаю, что он здесь – я попросил одного из моих людей триангулировать его номер телефона. Но все, что я знаю, это то, что он где-то в этом месте.
Я поворачиваюсь к Тарзану.
– Я ищу кое-кого.
Он ухмыляется, но я качаю головой.
– Конкретный кто-то.
Он ухмыляется, оглядывая меня с ног до головы.
– Что ж, он счастливый человек.
– Это еще предстоит определить, – ворчу я.
– Что ж, приятного вечера.
Он поворачивается, чтобы уйти, но я останавливаю его.
– Я… – Я хмурюсь. Тарзан ухмыляется мне.
– Первый раз здесь?
– Dа, да.
Он хмурится.
– Ты ведь не гей, не так ли?
Я качаю головой.
– Играешь в туриста?
– Я здесь не поэтому. – Я достаю свой телефон и показываю фотографию Кевина. – Я ищу этого человека.
Тарзан мгновенно ухмыляется.
– О мой Бог! Ты друг Рокки?!
Я хмурюсь.
– Эм… да.
– О Боже, я просто люблю его. Следуйте за мной. Я думаю, он вернулся в игровую комнату.
Я могу только представить, что это за чертова игровая комната. Но я все равно иду за Тарзаном. Он проталкивается сквозь толпу танцующих мужчин, пока мы не добираемся до светящегося дверного проема, управляемого тремя вышибалами в ультра узких плавках.
– Он со мной, Шон, – Тарзан похлопывает одного из них по груди, и мужчина кивает нам, чтобы мы проходили.
Мне требуется около четверти секунды, чтобы найти Кевина внутри. Его немного трудно не заметить, потому что он склонился над козлами с членом во рту, в то время как мужчина в коже шлепает его по голой заднице теннисной ракеткой.
– Рокки! – зовет Тарзан. – Эм… мой друг здесь, чтобы увидеть тебя!
Кевин переводит взгляд на меня. Он хмурится, и я вижу, как он толкает мужчину перед собой. Парень вздыхает и отстраняется. Кевин кидается на парня позади него, говоря что-то, чего я не слышу. Парень продолжает шлепать его, хотя до того, как Кевин поворачивается к нему.
– Я сказал, блядь, ОРЕО, Лэнс! Господи! Уважай это гребаное стоп – слово!
“Лэнс” застенчиво отступает.
– Черт, прости, Рокки. Я тебя не слышал.
Кевин поворачивается и с любопытством смотрит на меня.
– Эм, я тебя знаю?
– Нет, я… – Я пристально смотрю на двух обнаженных мужчин по обе стороны от него. – Можно нам минутку?
– Эй, подожди своей гребаной очереди, – бормочет мужчина, которого только что сосали. – Жадная сука.
Я рычу бросаясь к нему.
– Я сказал, можем мы блядь взять минутку,– шиплю я. – Нам с Рокки нужно поговорить наедине.
Мужчина сглатывает и кивает.
– Ладно, успокойся, Халк. – Он кивает Лансу, а затем Кевину. – Мы будем прямо снаружи.
Кевин кивает. Его приятели выходят вместе с Тарзаном, и тогда мы остаемся одни.
– Ладно, кто ты, черт возьми, такой…
– У нас есть общая подруга, и она в беде.
Он хмурится, а затем внезапно его брови взлетают вверх.
– О Боже мой! Зои в порядке?!
– Я не знаю, – тихо рычу я.
Он хмурится.
– Черт, ты можешь отстегнуть меня?
Я бросаю взгляд на кожаные замысловатые приспособления, стягивающие его обнаженные бедра. Взамен этого, я достаю нож и разрезаю ремни, освобождая его.
– Пришлите мне счет, – ворчу я, когда вижу, как он хмурится, когда я уничтожаю его сбрую. Кевин, однако, стряхивает это и озабоченно смотрит на меня.
– Зои в беде?
Я киваю.
– Но я думаю, что ты можешь нам помочь.
– Как могу… – он хмурится, а затем смотрит на меня с новым пониманием. – О, черт, Ты тот, которого она нашла!!
– Прошу прощения?
Он качает головой.
– Ничего. Но ведь это ты, верно?
Он оглядывает меня с ног до головы и ухмыляется.
– О да, пожалуйста…
Я закатываю глаза.
– В самом деле? Вот, куда ты сейчас двигаешься?
– Извини, – он хмурится и качает головой. – Хорошо, чем я могу помочь?
– Я знаю, кто ты.
Он сглатывает.
– Ну, все здесь знают Рокки…
– Я знаю, кто ты на самом деле, американский дипломат Кевин Макинтош.
Он бледнеет.
– Как… – он качает головой. – Не бери в голову.
– Ее похитил человек по имени Федор Кузнецов, и у меня такое чувство, что вы знаете, кто это.
Он хмурится.
– К сожалению, да. Он в списке наблюдения США, с серьезными русскими из братвы, которые…
Глаза Кевина метаются к моим видимым и явно татуировкам братвы. Он сглатывает.
– Эм, он твой друг?
– Ни в малейшей степени. Но мне нужно найти его, и я думаю, что ты сможешь это сделать.
Кевин хмурится.
– Я могу?
– Ты сказал, что он в списке наблюдения?
Он кивает.
– Значит, его выслеживают.
Кевин морщится.
– Хорошоооо., Я имею в виду, я не могу комментировать…
– Он собирается убить ее, Кевин, – огрызаюсь я.
Ужас омывает его лицо.
– Он… ты серьезно?
– Мне нужно знать, где этот человек, – рычу я. – Конкретно. Блять. Сейчас. Так что звони и сделай так, чтобы это произошло.
Он выглядит пораженным.
– Я…я имею в виду…
– В чем, черт возьми, проблема?! – Я срываюсь.
Он пристально смотрит на меня.
– Проблема в том, что это не так просто, как просто сделать гребаный звонок! Конечно, я хочу помочь Зои, но ты ищешь чего-то невозможного! То, о чем вы просите, будет означать комитеты. Это будет означать согласование с Национальной безопасностью, и…
Я поднимаю USB – накопитель. Кевин запинается и хмурится.
– Что это такое?
– Это грязь, на тебя.
Он бледнеет. – что?
– Ты прав, Кевин. Каждый здесь знает "Рокки". Ты популярный мальчик.
Он ощетинивается.
– Я знаю, в какую игру ты играешь.
– Да? – Я рычу. Кладу флешку ему в руки. – Тогда начинай, блядь, играть в нее. Это все. Это все, что у меня есть на тебя. Это твое. Мир никогда не увидит, как один из его уважаемых финансовых лидеров и высокооплачиваемый дипломат США в моей родной стране подвергается групповому избиению мужчинами, одетыми как куклы.
Он бледнеет.
– О Господи, – шепчет он. – Там это?!
– Так и есть. – рычу я, подходя к нему вплотную. – Кевин, мне плевать, с кем тебе нравится трахаться или с кто тебя трахает. Но я забочусь о спасении девушки, в которую я влюблен. И если ты не будешь говорить по телефону, в ближайшие тридцать секунд, я взорву ядерную бомбу во всем твоем мире. Мы понимаем друг друга?
Он поджимает губы и выпрямляется во весь рост.
– Совершенно. Я с удовольствием помогу ей.
– Хорошо. Сейчас же звони.
Глава 20
Зои
На складе холодно. Как и стул, к которому я привязана пластиковыми стяжками. По крайней мере, сейчас я одета. Я вздрагиваю, вспоминая ужасную поездку обратно в Чикаго, съежившись голая и завернутая в одеяло в задней части фургона.
Я была в ужасе от того, куда я направлялась, но в равной степени боялась того, что может случиться со мной в руках двух мужчин в масках еще до того, как я туда доберусь. К счастью, они даже не пытались прикоснуться ко мне.
Когда мы добрались до этого склада, меня бросили в комнату с парой спортивных штанов и толстовкой на некоторое время, чтобы натянуть их. И вот я здесь; связанная, замерзшая, одна в темноте и напуганная до смерти, блядь.
Я знаю, что он не умер. Я не знаю, откуда, но я знаю. По какой-то хреновой причине я думаю, что как-то почувствовала бы это, если бы его не стало. Мне хочется закатить глаза на себя за то, что я вообще думаю о таком фокусном дерьме. Но это то, что я чувствую.
Я закрываю глаза на темноту. Я стараюсь не вспоминать Бог знает скольких других мужчин в хижине, с которыми он дрался. Я дрожу, но держусь стойко.
Он не умер. Я знаю он не умер. Потому что он не может этого сделать.
Внезапно загорается свет. Я вздрагиваю даже с закрытыми глазами от внезапного яркого света. Когда я медленно открываю их, я дрожу, когда понимаю, насколько велико пространство, в котором я сидела – эта огромная открытая складская погрузочная площадка.
– Ты хоть представляешь, блядь, во сколько ты мне обошлась, маленькая сучка?
Я задыхаюсь от внезапных слов с сильным русским акцентом, которые бросают в меня сзади. Я пытаюсь повернуться, но ничего не вижу из-за волос, упавших мне на глаза. А мои руки привязаны к спинке стула.
Я слышу приближающиеся шаги и дрожу от страха. Они становятся все ближе и ближе, пока внезапно в поле зрения не появляется дородный мужчина. Я смотрю на него и напрягаюсь. Он выглядит устрашающе. Большой, мускулистый, со шрамом на лице. Взгляд его глаз жесток, а улыбка-чистое зло.
– Я многое сделал для этого слияния, пизда, – шипит он.
Я сглатываю.
– Я…
– Я знаю, что тебя забрали, – усмехается он. – Но я знаю, что тебя не похищали.
Я поджимаю губы.
– Мои люди, они нашли тебя голой в его постели, да? – Когда я не отвечаю, он хрипло смеется. – Не похищен, я думаю. Я думаю, может быть, тебе нравилось быть с ним.
Я свирепо смотрю на него.
– Значит, теперь ты его маленькая шлюха, а?
Мои глаза сужаются.
– Пошел ты.
Он смеется.
– Не после того, как это сделал мой сын.
Я замираю в ужасе. Мои глаза расширяются, когда я смотрю на него.
– Ты…
– Ах, так он уже плакался тебе обо мне? – Он щелкает зубами.
– Вы… ты…
– Федор, – ворчит он. – Da
Он вытаскивает пачку сигарет с надписью на кириллице и просовывает одну между губ. Зная, кто он сейчас, мои глаза становятся жестче, когда они фокусируются на конце этой сигареты. Он такого же размера, как шрамы на руке Льва. Федор закуривает сигарету и медленно выдыхает.
– У тебя нет сына, – тихо шиплю я.
Он хихикает.
– Нет?
– Не после того, что ты сделал.
Он снова хрипло смеется.
– Что я сделал? Вышвырнул его из гнезда? – Он усмехается. – Я сделал из него мужчину.
– Ты бросил одиннадцатилетнего ребенка на улице!
Он пожимает плечами.
– Я закалил его. Я сделал его сильным. – Он хмурится. – Может быть, слишком сильно, я не знаю.
Гаражная дверь вдоль стены с грохотом оживает и начинает открываться. Подъезжает изящный черный "Бентли" и останавливается. Дверь открывается, и я замираю, когда вижу, как из нее, спотыкаясь, выходит Чет Брубейкер. Его отец, Марвин, следует за ним, выглядя разъяренным, когда он подталкивает своего сына к нам.
– Я…папа я не хочу этого делать…
– Мы уже проходили это, – шипит Марвин. Он нервно смотрит на Федора.
– Папа…
– Просто сделай это, пожалуйста, Чет, – ворчит старший Брубейкер.
– Папа…
– Я сто раз выручал твою тупую задницу, Чет! Пришло время сделать что-то для семьи в ответ!
Открывается другая дверь "Бентли". И вдруг мой отец выходит. Когда он видит меня, его лицо бледнеет. Но он ничего не говорит. Он, кажется, не возмущен тем, что его Дочь привязана к стулу, а над ней нависает русский бандит.
Я смотрю на него с ненавистью в глазах. Он просто сглатывает и избегает моего взгляда. Он прочищает горло.
– Зои, милая…
– Пошел ты.
Он поджимает губы.
– Ты думаешь, что жизнь, которую ты ведешь, дается бесплатно, Зои? – Он пристально смотрит на меня. – Все эти кредитные карточки, одежда, учеба? Том особняк? – Он фыркает. – Мы все делаем то, чего не хотим делать.
– Я твой дочь! – Я кричу на него. – И ты серьезно собираешься просто стоять там, пока…
– На самом деле это не так.
Я хмурюсь, моргая. – что?
Мой отец глубоко вздыхает и опускает глаза.
– Ты не моя дочь.
Я насмехаюсь над ним.
– В самом деле? Ты собираешься копаться в этом дерьме сейчас?!
Он ничего не говорит.
– Да, я слышал эту историю. Вы с мамой сделали перерыв, когда у вас были проблемы, потом вы снова сошлись и…
– Я не способен иметь детей, Зои.
Его рот сужается. Его глаза не мигают. И вдруг я понимаю, что он говорит серьезно. У меня пересыхает во рту, когда я смотрю на него.
– Я…
– Я никогда не мог этого сделать. Это было подтверждено несколькими ведущими врачами. Я ничего не сказала, когда твоя мать вернулась домой, а потом внезапно”забеременела", когда мы помирились.
– Почему??!
– Потому что я любил ее, – огрызается он. – Всегда. Я позволил ей привнести ложь в нашу жизнь, потому что я любил ее.
Слезы начинают капать у меня на глазах.
– Кто… – Я задыхаюсь.
Он отводит взгляд.
– Его зовут… звали… Дэниел Риттер. Я сделал тест на отцовство, когда тебе было пять. Он скончался несколько лет назад, но тоже управлял хедж-фондом. Он был конкурентом…
– Ты знал, кто он такой? – шепчу я.
Он смотрит вниз.
– Ты знал, что он мой отец, с тех пор как мне было блять пять, – хриплю я. – И ты мне не сказал!?
– Я вырастил тебя, Зои. Я заплатил за все, и я жил во лжи…
– И все же здесь вы позволяете этому происходить! – Я кричу.
Его лицо становится жестким.
– Бизнес-жестокая хозяйка, Зои. Такова была сделка, и я согласился. Если бы ты был моей плотью и кровью…
– О боже мой, – Я отказываюсь. Меня сейчас вырвет. – Это чертовски безумно.
Он отводит взгляд. Федор начинает хихикать, а затем начинает медленно хлопать в ладоши.
– Трахни меня, – хрипит он. – Это фантастика! Как в американской телевизионной драме!
– Иди к черту, – задыхаюсь я.
– Я не могу, – он пожимает плечами. Он ухмыляется и пристально смотрит на меня. Он выпускает сигаретный дым мне в лицо, заставляя меня кашлять. – Потому что dyavol? Дьявол? – Его губы кривятся. – Он слишком слабый, чтобы впустить меня.
– Чего ты хочешь?
Он встает и кивает Чету.
– Чтобы наше дело было закончено.
Я пристально смотрю на Марвина.
– Ты же не можешь всерьез все еще требовать этого, не так ли?
Его рот сужается.
– Договоренность есть договоренность, моя дорогая. Мне жаль это говорить. Если мой сын-идиот хочет продолжить нашу семейную линию, ему нужно жениться. – Он свирепо смотрит на Чета. – К несчастью он умудрился так сильно испортить свою репутацию, что ни одна женщина в районе Чикаго и дальше не уделяет ему внимания, если он не накачивает их наркотиками.
Желчь подступает к моему горлу.
– Так что, да, Зои, – огрызается он. – Это наша сделка, и я доведу ее до конца. Здесь выигрывают все. – Он пожимает плечами. – Даже ты.
Я холодно смеюсь.
– Ты думаешь, я тебя разыгрываю? Твой отец прав. Твой образ жизни не является бесплатным. И каковы твои рабочие навыки и опыт работы? – Он ухмыляется. – Четыре года учился в Северо-Западном университете… что?
Я ничего не говорю.
– Гуманитарные науки? – Он хихикает. – Зои, твоя привлекательность в том, что ты красивая, богатая и избалованная. Это так. Такова реальность.
Я опускаю глаза и смотрю вниз. Мартин вздыхает.
– А теперь, мы можем сделать эту чертову штуку?
Боковая дверь с грохотом распахивается. Входит мужчина, одетый так же, как и те, кто привел меня. Я дрожу, когда вижу черную маску и темный камуфляж. Мой взгляд падает на кровавое пятно на его шее, и я напрягаюсь. Это один из двух мужчин, которые вынесли меня и привезли сюда в фургоне.
Он смотрит на меня, на секунду застывая. Но затем он подходит к Федору и тянет за свою маску. Он срывает ее, и я в шоке моргаю.
Я его знаю.
Это занимает у меня секунду, но когда я расставляю все по местам, краска отходит от моего лица.
– О боже мой…
Николай, “верный авторитет” Льва, поворачивается и бросает страдальческий взгляд. Рядом с ним хихикает Федор.
– Ах, вы уже встречались, да? – Он ухмыляется. – Похоже на гребаную мыльную оперу, не так ли? Мужчина моего сына оказывается моим мужиком. – Он ухмыляется, обнимая Николая за широкие плечи. – Этот мальчик, он настоящий русский человек. Он был мне как сын. Лучше, чем мой настоящий, – хихикает он.
Челюсть Николая сжимается, но он ничего не говорит. Его лицо остается нейтральным.
– Ты маленький пронырливый ублюдок! – кричу я ему. – Он доверял тебе!! И ты, блядь, продал нас?!
Федор громко смеется.
– О-о-о, Николай, – хрипит он. – Ты поймал тигрицу!
Николай тонко улыбается.
– Лучше проверю, достаточно ли туго завязаны эти стяжки, а? Не хотелось бы, чтобы тебя укусили.
Федор, кажется, находит это абсолютно забавным. Он смеется, когда Николай подходит ко мне. Он обходит мое кресло и присаживается на корточки. Я чувствую, как он тянет пластик, впивающийся в мои запястья.
– Нет! Они кажутся плотными!
Внезапно я чувствую, как что-то холодное и острое давит мне на руку. Я понимаю, что это какой-то нож.
– Ничего не говори, – тихо шипит Николай. – Ты будешь знать, когда это использовать. Пожалуйста, доверься мне.
Он снова дергает за стяжки.
– Сука никуда не денется, – громко говорит он, вставая.
Дверь снова с грохотом распахивается. Вбегает еще один мужчина, одетый как Николай, который на самом деле может быть тем, другим из фургона.
– Босс, – ворчит он Федору. Дородный русский хмурится и поворачивается к нему.
– Da?
– Никакого ответа, – бормочет мужчина.
– Никто из них еще не зарегистрировался?!
Постепенно я начинаю чувствовать надежду. Мое сердце начинает биться быстрее. Они забирают остальных после налета на хижину.
Федор вдруг бледнеет.
– Вызовите подкрепление. Сейчас же.
Мужчина что-то рявкает по-русски. Дверь снова открывается, и из нее выбегают четверо мужчин с винтовками в руках.
Марвин, Чет и человек, который не мой отец, все переглядываются.
– Здесь есть какая-то проблема, Федор? – Марвин хмыкает.
– Нет. Просто проявляю осторожность.
– Опасаться чего
– Ничего, – хмыкает в ответ русский. – Не беспокойся об этом.
– О чем мы не беспокоимся?! – Чет паникует.
Федор хмурится.
– Мой сын.
– Ты убил его! – шипит мой… ну, Билл Стоун.
Федор ничего не говорит, вынимая из-за пояса пистолет.
– Ты послал десять человек!
– Da, я так и сделал.
– Вы сказали, что они были бывшими российскими спецназовцами! Что они были твоими лучшими…
– Кто-нибудь заткнет этого ублюдка!? – Федор рявкает на Билла.
– Позови еще людей, – нервно ворчит Марвин.
– Я не могу.
Он свирепо смотрит на Федора.
– Черт возьми, ты не можешь. Позвони Юрию и получи здесь какую – нибудь гребаную защиту…
– Это не дело Волкова, – огрызается Федор. Даже он выглядит немного бледным. – Это было ясно в нашем бизнесе. Наше соглашение-это ты и я, и этот хрен, – он кивает на Билла.
– Не Братва. – Он сглатывает. – Он никого не пошлет. Не для этого.
– Почему, черт возьми, нет?!
– Потому что это могло бы начать войну, – шиплю я.
Федор пожимает плечами.
– Она не ошибается.
– Ну и к черту все это! – шипит Марвин. Он поворачивается к сыну. – “Садись в гребаную машину, Чет. Мы уходим…
Снаружи внезапно раздается стрельба. Билл визжит и ныряет в "Бентли". Водитель заводит двигатель, Марвин и Чет тоже запрыгивают внутрь. Но внезапно раздаются новые выстрелы. Звено цепи, удерживающее дверь гаража открытой, искрится и щелкает, и дверь рушится прежде, чем они успевают уйти.
Мой пульс учащается.
Боковая дверь внезапно взрывается внутрь склада. Четверо мужчин с пистолетами поворачиваются и начинают стрелять вместе с Федором. Но вдруг что-то влетает в комнату и приземляется у их ног. Двое из них отскакивают, но я кричу, когда взрыв разносит двух других на куски.
Внезапно, проносясь сквозь клубящийся дым и огонь с ревом на губах, появляется Лев. Мое сердце подскакивает к горлу, и я взываю к нему. Его глаза находят меня и впиваются в мои. Но затем он поворачивается, рыча, когда бросается на двух других мужчин с пистолетами.
Мгновенно я приступаю к работе. Лезвие врезается мне в пальцы, но я игнорирую боль и начинаю пилить пластиковые стяжки. Через секунду они щелкают, и мои руки свободны. Я наклоняюсь, используя лезвие, чтобы разорвать путы на лодыжках, прежде чем вскочить на ноги.
В другом конце комнаты оба других охранника неподвижно падают на землю. Лев поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Я задыхаюсь и собираюсь броситься к нему, как вдруг мускулистая, пахнущая сигаретами рука обвивает мою шею, и я кричу.
– Федор! – ревет Лев. Он рычит, как зверь, и несется к нам. Но вдруг пистолет Федора приставляется к моему виску.
– Ааа, ну посмотри на нас сейчас, а, mal-chik? – ворчит Федор.
– Я больше не маленький мальчик, ты, кусок дерьма.
– Нет, это не так. Но если ты подойдешь еще ближе, то потеряешь еще одну женщину из своей жизни. Я обещаю тебе это.
Лев рычит и делает еще один шаг.
– Делай, что он говорит, Лев.
Я бросаю взгляд налево. Лев делает то же самое, и его лицо вытягивается.
– Николай… – хмыкает он. Его лицо становится разъяренным, когда он медленно качает головой. – Ты…
– Просто позволь этому случиться, Лев.
– Ты предательский ублюдок!!
Федор смеется.
– Теперь такой мужчина, а! Ты стал жестким на улицах, mal-chik Посмотри, во что ты превратился, и все благодаря мне!
Лев переводит свой мертвенно-бледный взгляд на пожилого мужчину.
– То, кем я являюсь, не имеет к тебе никакого отношения.
Федор усмехается.
– Тогда ты ничего не знаешь о генетике, мальчик. Ты происходишь от меня. Ты вышел из этих гребаных яиц! – Он хмыкает, наклоняясь, чтобы обхватить себя чашечкой.
Николай внезапно поворачивается, нахмурив брови.
– Что ты только что сказал?
Русский постарше пожимает плечами.
– Я сказал, что он происходит из этих яиц! – усмехается Он.
У Николая все лицо белеет – Что.
Федор хихикает.
– Я не упоминал об этом? – Он снова пожимает плечами. – Da. Эта неблагодарная маленькая сучка-мой сын.
Я хмурюсь, когда вижу, как Николай физически пошатывается от слов Федора. Он поворачивается и смотрит на Льва с ужасом и недоверием.
– Ты…
Он поворачивается к Федору.
– Он твой сын?
Русский хмурится.
– Ты что, оглох? Da, мой сын. А теперь, – он кивает на Льва, – пристрели его.
Лев рычит, когда его рука сжимается вокруг собственного пистолета.
– Отпусти ее, Федор.
– Нет. Я не думаю, что сделаю это. Николай, мой мальчик, пристрели его. Сейчас. Ничего не происходит, и он хмурится и поворачивается к молодому мужчине рядом с нами—.Николай! Что ты…
Николай достает пистолет. Но мгновенно он направляется на Федора.
– Что блять ты делаешь?! – Он рычит. – Его! Его, ты, тупой гребаный…
– Маша Антонова.
Федор хмурится. – что?
– Маша, – угрожающе шипит Николай. – Антонова.
– Я не знаю, черт возьми, кто это…
– Она была прекрасна. И умная. Она хотела стать врачом. Вот почему она работала в две смены в ночном клубе в Москве, подавая напитки.
Федор хмурится.
– Опусти свой гребаный пистолет. Я, блядь, понятия не имею, кто…
– Она официантка с коктейлями, которую ты навязал себе двадцать шесть лет назад. Ты избил ее, напал на нее, а потом оставил ее там.
Краска начинает отхлынуть от лица Федора.
– Я не знаю, что…
– Да, ты блять, сделал!! – яростно ревет Николай. Он подходит ближе и тычет пистолетом прямо в лицо Федору. Пожилой мужчина так шокирован этим движением, что ахает и отступает назад. И убирает пистолет от моей головы.
Николай мгновенно хватает меня и толкает в сторону Льва. Я бросаюсь к нему, рыдая, когда падаю в его объятия.
– Lastachka, – стонет он, обнимая меня так крепко, что мне почти больно. – Любовь моя, – шепчет он, зарываясь лицом в мои волосы. – Моя любовь.
– Николай, что бы ты ни думал…
– Заткнись нахуй, – шипит молодой человек на Федора. Мы с Львом оба поворачиваемся, чтобы посмотреть, что бы это ни было.
– Николай…
– Прости, Лев, – Николай смотрит на нас. – Мне так чертовски жаль. Я никогда не хотел… – он сглатывает. – Я должен был подобраться поближе к этому монстру.
Лев кивает.
– Он… – молодой человек качает головой. – Я не знал, Лев. Я не знал, что он твой отец.
– Да, я твой отец, Лев! – Федор хмыкает. – Ты можешь ненавидеть меня, но ты не можешь позволить какому-то случайному маленькому ублюдку просто выстрелить…
– Случайный, – холодно смеется Николай. – Ты понятия не имеешь, как долго я ждал, чтобы сделать это, и сказать тебе это прямо перед тем, как я это сделаю.
Он прижимает пистолет прямо между глаз Федора.
– Она забеременела от тебя той ночью, ты, кусок дерьма.
Мое сердце замирает. О боже мой
Глаза Федора расширяются.
– Маша Антонова была моей матерью. Ты мой отец, и я ждал всю свою жизнь, чтобы сделать это с тобой.
Николай поворачивается к Льву.
– Прости, брат, – шепчет он со слезами ярости на глазах. – Но он мой.
Он медленно поворачивается и смотрит прямо в глаза Федору.
– Нет, подожди, я дам тебе все, что ты…
Револьвер ревет. Я кричу и отворачиваюсь к груди Льва, когда голова Федора испаряется. Его тело падает на землю, и Лев крепко обнимает меня.
– Все кончено, lastachka, – шепчет он мне на ухо, заключая меня в объятия. – Все кончено.
