Текст книги "Лорд Света (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

По этой же причине само собой разумеющимся было то, что дом Девина открыт для круглосуточных гостей при условии, что они члены его стаи.

Кроме того, альфа как вожак мог читать мысли каждого члена своей стаи. Если бы Вик или кто-либо другой пытался каким-то образом воспользоваться им, Девин немедленно узнал бы и сразу же пресёк бы это.

Как бы то ни было, Алексис случайно узнала, что альфа являлся скорее избранным слугой стаи, а не её королём.

Однажды ночью, несколько лет назад, Девин напился достаточно, чтобы объяснить всё это ей и Джулс в баре в Резеде – то, что на самом деле у оборотней довольно эгалитарная структура стаи, и что наличие лидера скорее обеспечивает достижение согласия, предоставления решений группе, и лишь иногда становится решающим голосом.

Девин говорил, что будучи альфой, он являлся нечетным голосом.

По той же причине ему часто приходилось держать своё мнение при себе, пока все остальные не выскажутся, не вступят в дискуссию или же не получат шанс не согласиться. Он оглашал вопрос, давал возможность основной массе высказаться, а затем призывал к окончательному голосованию.

Затем он поддерживал мнение большинства.

Он вмешивался только тогда, когда голосование было слишком неоднозначным.

И время от времени он был вестником плохих новостей.

Хотя иногда, конечно, он приносил и хорошие новости.

Как бы то ни было, Девин сказал ей и Джулс, что суть заключалась не в том, чтобы один оборотень в одностороннем порядке принимал решения, которые касались всех.

Джулс, которая была очарована всем этим, спросила его, что бы сделали волки, если бы у альфы имелось категоричное мнение по проблеме – действительно ли он просто промолчал и позволил бы другим решать?

Девин пожал плечами.

– Конечно. Ну то есть, никто не может всегда добиваться желаемого. Даже я.

– Но что, если это идёт вразрез с твоими убеждениями? – настаивала Джулс. – Неужели ты действительно совсем не пытался бы их переубедить? Даже если это что-то сверхважное для тебя? Даже если это нечто, безумно сильно волнующее тебя?

Девин серьёзно посмотрел на неё.

– Если бы я так сильно переживал по этому поводу, если бы это была проблема ценностей, морали или этики, и стая бы выбрала то, что я глубоко в душе считаю неправильным…

Девин поднял руки, снова пожимая плечами.

– …Значит, я не в той стае, – прямолинейно сказал он. – Если это достаточно серьёзная проблема, которая для меня очень важна, и мы не смогли договориться о приемлемой моральной позиции, или другие приняли решение, и я не смог с ним смириться, что ж… значит, я должен уйти, – закончил он.

– Уйти?

– Покинуть стаю. Уехать.

Джулс, разинув рот, уставилась на него, когда Девин поднял бутылку, которую держал на колене и поднёс её ко рту, сделав несколько больших глотков пива.

Джулс посмотрела на Алексис, затем снова на Девина.

Алексис, которая, видимо, была немного меньше удивлена словами Девина, чем Джулс, поймала себя на том, что сейчас думает об этом разговоре.

Она знала, почему Девин говорил об этом так небрежно.

Сейчас она ещё лучше понимала вольность его позиции.

Девин знал своих товарищей по стае.

Он знал их вдоль и поперёк.

Он мог спокойно говорить о возможности покинуть стаю, потому что совсем не беспокоился на этот счёт.

Для Девина такое развитие событий было почти невозможным, если только не случится массовый психоз, какая-то магическая или технологическая промывка мозгов или какой-то другой полуапокалипсис в умах и сердцах его собратьев волков.

Окинув их всех взглядом, Алексис поняла, что немного завидует.

Она всегда завидовала этому.

Она завидовала даже ещё до того, как полностью осознала это.

В конце концов, женщина, которая вырастила её, женщина, которая все эти годы, пока Алексис не исполнилось восемнадцать, утверждала, что была её матерью, в конечном счёте оказалась не кем иным, как лгуньей. Мошенницей. Непревзойдённой обманщицей, которая оправдывала свою ложь ещё большей ложью.

Лана не являлась её матерью.

Она была просто какой-то незнакомкой, которой Древние поручили вырастить Алексис. Алексис приставили к Лане подобно чистокровной собаке, которую приставляют к её дрессировщику перед большой выставкой.

Как только Лана закончила тренировки Светоносной с Алексис, она исчезла.

Она даже не задержалась, чтобы попрощаться.

Алексис стиснула зубы, борясь с внезапным, иррациональным уколом боли в её сердце от этих воспоминаний.

Какого чёрта с ней происходит?

Она уже много лет не позволяла Лане влиять так на неё.

Неужели это тоже было частью её нового человеческого существования?

Потому что, если так, то Алексис могла бы обойтись и без этого.

Она почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. Она посмотрела на Кэла прежде, чем сумела себя остановить.

Они встретились взглядами.

На несколько секунд она потерялась в нём.

Она чувствовала, что он хочет ей что-то сказать.

Она могла это почувствовать.

Однако как только Кэл собрался открыть рот, голос Девина прервал возникший между ними момент.

– ЛЕКС, – рявкнул он. – Ты мне нужна.

Только тогда она поняла, что они с Кэлом просто стояли на подъездной дорожке к дому Девина. Она просто стояла там, поддерживая Кэла, глядя вдаль, на деревья, на город Лос-Анджелес. Её взгляд в основном был прикован к виднеющейся вдали обсерватории Гриффита… по крайней мере, пока она не повернулась, чтобы посмотреть на Кэла.

Теперь она снова повернулась лицом к Девину, стоявшему на пороге своего дома.

Выражение его лица помрачнело.

Алексис заметила это и взглянула на Зака, который стоял рядом с Девином в гараже. Зак переводил взгляд с неё на Кэла, в его глазах читалась неприкрытая враждебность, губы злобно скривились. Как ни странно, Алексис заметила это отчасти потому, что выражение лица Зака почти в точности отражало волка с татуировки на его шее.

Рычащая волчья голова, которая покрывала часть его кожи, выглядела почти трёхмерной в обрамлении пальм, а за ней восходила луна.

У каждого члена стаи была татуировка Стаи Студио-Сити, хотя все они стилизовали её по-разному и разместили на разных частях тела. Однако на каждой татуировке стаи присутствовали эти три элемента: волк, луна, пальмы.

Татуировка Зака покрывала большую часть его шеи.

У Девина она располагалась на задней поверхности ноги.

Волк Девина выл на полную луну, поднимающуюся из океана в обрамлении пальмовой аллеи, и волны, накатывающей на пляж. Это была детализированная, красивая работа, и одна из самых любимых татуировок, что Алексис видела в своей жизни.

Ей показалось интересным, что в дизайне каждой татуировки, которую она видела, отражался какой-то элемент индивидуальности члена стаи.

Рычание Зака в точности отражало рычание волка на его шее.

Волк Девина был задумчивым, даже умиротворенным.

Волк Хантера выглядел серьёзным, настороженным, готовым к работе.

Алексис взглянула на Кэла, который выгнул бровь.

Вулка и Монту, стоявшие по другую сторону от Кэла, снова выглядели настороженными, готовыми к драке.

Алексис подумывала сказать им что-нибудь, предложить всем нахер успокоиться, но потом решила не делать этого.

Им просто придётся привыкнуть друг к другу.

А её придирки по этому поводу совсем не помогут.

Кэл тихонько хмыкнул.

Услышав в этом хмыканье скептицизм, Алексис предпочла и это тоже проигнорировать.

Крепче обхватив его за талию, она повела их обоих по подъездной дорожке прямо к входной двери Девина.

Глава 5. Необъяснимое

Алексис не знала точно, что ожидала увидеть за этой дверью.

Что бы она ни предполагала, всё оказалось бы ошибочным.

Что бы она ни ожидала, всё по итогу оказалось совершенно другим.

Она зашла через входную дверь Девина в его гостиную, сразу по левую сторону, и остановилась как вкопанная.

Прежде чем она успела полностью осознать то, на что смотрела, до неё дошло, что члены его стаи наверняка прибрались здесь, пока его не было. Девин рассказывал ей, что те приспешники Иных разнесли дом, когда похитили его и Джулс.

Они выломали входную дверь, разбили раздвижную стеклянную дверь на террасу, разгромили кухню, вдребезги разбили вещи на его столах.

Они с Джулс тоже кое-что сломали, пытаясь спастись от дымчатых тварей, когда вылезали через кухонное окно.

Либо так, либо они рисковали оказаться в ловушке в доме Девина.

Хотя конечно, им это не помогло.

Сейчас же место выглядело более-менее невредимым.

Входная дверь, вероятно, была совершенно новой.

Раздвижные стеклянные двери на террасу тоже выглядели только что установленными.

Но у Алексис не было времени долго разглядывать все это.

Её взгляд сразу же наткнулся на то, что стало причиной такого выражения лица у Девина, мрачных взглядов и опущенных глаз остальной части его волчьей стаи.

Тела.

Тела покрывали пол в гостиной Девина. Кто-то расположил их в ряд, как реквизит в фильме о пандемии или, может быть, в старом фильме о гражданской войне. Мужчины и женщины лежали рядами, прижатые вплотную друг к другу, но не как штабеля. Они лежали на коврах, защищающих паркетную доску от одного конца огромной гостиной Девина до другого.

Алексис попыталась сосчитать их.

Сорок? Пятьдесят тел?

Кроме того, Алексис знала их.

Она узнала большинство лиц.

Сглотнув, она подошла к ближайшему ряду.

Они все были одеты. На ком-то даже был купальный халат и пушистые тапочки.

Большинство из них являлись членами стаи Девина, как мужского, так и женского пола.

Алексис вглядывалась в их лица в одно за другим.

При первом взгляде на них она решила, что все они мертвы, но теперь увидела, что их кожа была розовой, а тела податливыми.

Ей показалось, что она заметила, как шевелится чья-то грудная клетка…

Она тут же опустилась на колени рядом с ближайшим из них, мужчиной азиатского происхождения по имени Гордон.

Как и все мужчины в стае Девина, парень был огромным, с широкими плечами и узкой талией, его растрёпанные чёрные волосы свисали до плеч. Он был одним из каскадёров в команде Девина в студии Маджестик.

Однажды Алексис пила с ним текилу.

Он показал ей, как стрелять из лука на скачущей лошади.

Она осторожно прикоснулась пальцами к его горлу.

Его пульс бился сильно, оживлённо, практически заставляя её пальцы двигаться.

Алексис помрачнела.

Наклонившись, она положила голову ему на грудь.

Его сердце, если уж на то пошло, билось под рёбрами ещё громче и быстрее.

Подняв голову, она посмотрела на его лицо.

Он выглядел так, будто спал мертвецким сном.

Она не увидела на его лице ни боли, ни страха.

В выражении его лица даже было нечто оживленное; оно не выглядело вялым или невменяемым, как будто его накачали наркотиками или как будто его разум был каким-то образом повреждён. Он выглядел просто спящим. Он выглядел так, словно мог проснуться в любую минуту и спросить её, как всё прошло в Таиланде.

Нахмурившись, Алексис снова села на корточки.

Обвела взглядом остальных.

Они все выглядели примерно одинаково.

Все лица, которые она видела, были примерно такими же, как у Гордона.

С румянцем, здоровыми, спокойными, но при этом не кажущимися пустыми, совершенно лишёнными страха или боли.

Они могли бы просто дремать перед телевизором.

Сидя на корточках, Алексис изучала каждое видное ей отсюда лицо.

Её снова поразило количество лежащих тут тел.

Она ещё раз обвела взглядом комнату, обращая внимание на само пространство. Ни стены, ни окна, ни мебель не были повреждены. Нет никаких признаков борьбы, даже незначительных. Она не увидела никаких пятен или обесцвеченных пятен, которые могли бы указывать на газ.

По всей видимости, причина, в чём бы она ни заключалась, не была насильственной.

Но даже если так, это не могло произойти здесь.

Так зачем стая Девина принесла их всех сюда, в дом Девина? И уложила на пол?

Почему они расположили тела таким образом?

Должно быть, это сделала оставшаяся часть стаи, больше некому.

Они разложили все эти тела рядом друг с другом, оставив их либо на спине, либо на животе, а кого-то и на боку. Они уложили всех прямо, бок о бок, головами к задней части дома, где располагались спальни. Они даже создали проходы в нескольких местах, видимо, для того, чтобы было легче обходить их и пробираться между ними в другие части дома.

От этого у неё назрел другой вопрос.

Как долго они пролежали здесь?

Как бы долго это ни продолжалось, должно быть, неприятно было находиться в этой части дома, когда в гостиной лежала куча людей в коматозном состоянии.

К тому же, это основное пространство дома Девина.

В доме Девина невозможно попасть куда-либо, не пройдя через это место. Нельзя попасть на веранду, в спальни, в одну из ванных комнат, на кухню, в прачечную, в кладовую… не пройдя через гостиную и не переступив через спящие тела, которые заполняли всю гостиную Девина.

Они лежали на всех коврах навахо.

Некоторые даже на голом деревянном полу.

Алексис посмотрела на Кэла, который стоял прямо за ней.

Она оставила его у стены, чтобы он опёрся на край кухонной стойки для поддержки, но теперь Кэл стоял прямо над тем местом, где она присела на корточки, и его тело согнулось под странным, явно болезненным углом.

Даже несмотря на очевидную боль, которую он испытывал, Странник казался напряжённым.

Он стискивал руками свои бока, его лицо казалось настороженным. Он уставился в заднюю часть дома, и выражение его лица было почти…

– Ладно, – сказал Девин Кэлу. Оборотень и выглядел, и звучал раздражённо. – Просто, бл*дь, успокойся, Странник Кэл. Если ты до сих пор не понял, что никто из моих людей не представляет никакой опасности для твоей девушки, то я уже не знаю…

Он умолк на полуслове.

Переведя взгляд на него, Алексис нахмурилась.

Девин теперь смотрел в том же направлении, что и Кэл.

И оборотень, и Король Странников смотрели поверх всех тел.

На что бы они не уставились, оно находилось в задней части дома.

Они стояли почти бок о бок, устремив одинаково сосредоточенные взгляды в ту сторону, куда смотрели головы всех спящих. Со своей позы на корточках Алексис не могла видеть, на что они смотрели, но, судя по их взглядам, это должно быть что-то в коридоре между гостиной и спальнями.

Она уже смотрела туда раньше и ничего не увидела.

Либо появилось нечто новое, либо она что-то пропустила.

Что бы там ни было, это заставило Девина побледнеть.

– Что? – спросила она. – Девин? Кэл? На что, чёрт возьми, вы оба смотрите?

Когда они переглянулись, не обращая внимания на неё, Алексис раздражённо выдохнула. Она уже собиралась отмахнуться от них, чтобы продолжить то, что изначально планировала сделать, а именно спросить Вика, Зака, Хантера и остальных, что, чёрт возьми, случилось со всеми этими людьми, почему тела лежали на полу, но тут она увидела лицо Вика.

Вик смотрел в тот же коридор, что и Девин с Кэлом.

Нахмурившись, большой волк толкнул Девина локтем в плечо и мотнул подбородком туда, куда они все уставились.

– Ты её знаешь? – тихо спросил большой оборотень.

Девин мрачно кивнул, взглянув на Алексис.

Судя по тому, как Вик и Девин посмотрели друг на друга, они переключились на использование своих волчьих штучек для телепатического общения.

Но Алексис больше не могла этого терпеть.

– Знаешь её? – резко спросила она. – Знаешь кого?

Девин дёрнулся, как будто её голос вывел его из транса.

Хотя больше похоже на то, что он прервал его телепатический разговор со своим заместителем.

Он посмотрел на неё со странно виноватым выражением на лице.

– Что? – спросила она резче. – Что, бл*дь, происходит, Дев?

Он прочистил горло. Затем с таким же нехарактерно растерянным выражением на лице указал в ту же сторону, куда только что смотрел.

– Лекс… Думаю… возможно, тебе стоит подойти сюда.

Он снова замолчал, словно пытаясь решить, стоит ли произносить остальное, о чём он думал или собирался сказать.

Алексис грациозно поднялась на ноги, ощущая новый прилив гнева.

– Девин! – прорычала она. – Какого…

Прежде чем она успела закончить или подойти к тому месту, где они все стояли, её школьный друг как будто бесконтрольно выпалил оставшуюся часть.

– …Думаю, твоя мама здесь, Лекс. – он сглотнул, указывая пальцем. – Я думаю, твоя мать стоит прямо там и слушает всё, что мы говорим.

Алексис моргнула.

На мгновение её разум совершенно опустел.

Затем внутри у неё всё похолодело.

Глава 6. Не моя мать

Алексис оцепенела.

Она сделала один шаг, чтобы подойти к тому месту, где стояли Кэл, Вик и Девин, но теперь застыла, пытаясь контролировать реакцию в груди, прилив ярости и боли, которые пронзили её сердце. Прежде чем она смогла найти в себе силы заговорить или заставить свои ноги снова двигаться, Вик нарушил молчание после слов Девина.

– Что? – он уставился на того, на кого смотрел Девин, затем на Алексис, а потом на самого Девина. – Её мать? Вот эта на самом деле твоя родственница?

– Эта? – Кэл резко заговорил, повернувшись к Вику. – Что, во имя богов подземного мира, это значит? Ты не хочешь сказать вместо «эта» – «эта Светоносная»?

При виде непонимающего взгляда Вика выражение лица Кэла ожесточилось.

– Боги Небесных миров, – прорычал он. – Твой босс только что сказал, что это её мать. Не мог бы ты хотя бы приложить усилия, чтобы не говорить об их виде, как о животных в зоопарке?

Вик сердито посмотрел на Странника.

Он открыл рот, чтобы заговорить, но Кэл перебил его.

– И что ты подразумеваешь под «вот эта»? – он вмешался. – С ней пришли другие? Здесь есть другие представители её вида?

Теперь Вик выглядел по-настоящему раздражённым.

Судя по выражению лица оборотня из Аризоны, ему не понравилось, что Кэл его допрашивает. Ему определённо не нравилось ощущение, будто он должен каким-либо образом держать ответ перед Странником.

Он указал в сторону коридора.

– Спроси у неё, чувак. Она же большой босс той шайки.

– Той шайки… – пробормотала Алексис.

Ей всё ещё было не видно весь коридор так, как остальным.

Она не дала себе подойти к ним.

По правде говоря, она не была уверена, что действительно хочет стоять там, где ей, возможно, придётся встретиться лицом к лицу с той, о ком они все говорили.

Алексис изо всех сил старалась не смотреть со своего места в ту сторону.

– Другие? – резко спросила она, адресуя свои слова Кэлу. – Какие другие, Кэл?

– Ты уже знаешь, кого я имею в виду, – в его голосе прозвучало слабое предупреждение. – Я имею в виду других Светоносных, которых мой отец и его люди не смогли убить. Тех, кого мы с Боргеном переместили в другое измерение, надеясь сохранить их жизни.

Воцарилась тишина.

В этот момент Алексис смотрела на Кэла, чувствуя, как её охватывает холодная ярость.

Она не могла объяснить, почему так злилась.

Это казалось абсолютно иррациональным.

Кэл всё равно оставался странно спокойным, какой бы ни была причина этой злости.

Когда она не стала подходить ближе к нему, Девину и Вику, Кэл приблизился к ней на несколько шагов, пока снова не стал почти нависать над ней. Кэл расположился бок о бок с ней, но немного впереди неё.

Алексис снова почувствовала, как от него исходит желание защитить, подобное раскалённому облаку, окутывающему её своеобразным электрическим полем.

Это влияло на неё сильнее, чем она того хотела. Это влияло на неё настолько сильно, что на мгновение в груди всё сжалось, и ей стало сложно не потянуться к нему.

Какая-то часть её хотела заплакать. Ей хотелось колотить Странника по груди, плакать, визжать, и она не могла объяснить ничего из этого.

Это он ранен.

Он не должен пытаться защитить её.

Это она должна пытаться защитить его.

Алексис всё ещё боролась с собственными чувствами, с Кэлом, с этой незыблемой защитой, исходящей от него, когда из коридора появилась женщина.

– Лекси?

Голос был таким мягким, таким знакомым, казалось, что он проникал прямо в неё.

Алексис вспомнила последний раз, когда слышала этот голос.

Она вспомнила, когда видела её в последний раз, и ярость почти захлестнула её.

Честно говоря, она и не думала, что злится на свою мать.

«ОНА НЕ ТВОЯ МАТЬ, – яростно поправил её разум. – НЕ ТВОЯ ГРЁБАНАЯ МАТЬ. КАКАЯ-ТО НЕЗНАКОМАЯ СВОЛОЧЬ, КОТОРУЮ ДРЕВНИЕ НАНЯЛИ ПРИСМАТРИВАТЬ ЗА ТОБОЙ».

Она уже много лет говорила себе, что понимает.

Она говорила себе, что поступки Древних непостижимы, что это не вина Ланы, что её послали выполнять работу, и не её вина, что она делала эту работу настолько хорошо, что Алексис ни черта не подозревала о том, что ею манипулируют.

Это не их вина, что Алексис была слишком тупа и не догадывалась об истинном положении вещей.

Лана не виновата, что Алексис ни разу не заподозрила, что она не дочь, а просто задание. Даже Древние не виноваты в том, что у Алексис не было настоящей семьи, что им пришлось прислать какого-то ложного сотрудника Светоносного, инструктора по адаптации, вместо её настоящей матери.

Лана не виновата, что Алексис купилась на всё это.

Лана не виновата, что Алексис верила всем подаркам на день рождения, домашнему печенью и костюмам на Хэллоуин, рождественским утрам и поездкам в Диснейленд, первым дням в школе, ободранным коленкам, походам, дням на пляже, временам, когда её наказывали за то, что она опаздывала или прогуливала школу, или за то, что попадала в неприятности с Девином и Джулс.

Всё это было рабочими днями Ланы.

Всё это было частью работы.

Лана была чертовски хороша в своей работе.

Кэл обвил Алексис своей рукой, притягивая к себе.

Он крепко прижал её к своей груди, целуя в шею и поглаживая по плечу.

На мгновение Алексис почувствовала от него столько всего, что прикрыла глаза.

Затем его губы приблизились к её уху, и он заговорил с ней так нежно, что ей показалось, будто он снова протыкал ножом её грудь.

– Нет, – пробормотал он. – Нет, любовь моя. Нет, нет, нет.

Она не могла ответить.

Она хотела кричать на него, говорить, что он не прав, но она не могла этого сделать.

Затем до неё донёсся другой голос, и Алексис заметно дёрнулась, услышав эмоции в тех словах.

– Мне так жаль, милая, – произнесла Лана со слезами в голосе.

Алексис не оглянулась.

Вытерев лицо тыльной стороной ладони, она высвободилась из объятий Кэла. Она не боролась и не отталкивала его, но когда она воспротивилась его объятиям, шагнув вперёд, он сразу же отпустил её. Она чувствовала его нежелание, но он сразу же отступил назад, давая ей пространство.

Но всё равно продолжал нависать над ней.

Едва стоящий на ногах, подстреленный в грудь, потом получивший ножевое ранение от сестры, чью смерть Кэл видел своими глазами… и всё равно он маячил рядом с Алексис, защищая.

Она не знала, было ли это связано с Ланой, или с оборотнями, или это его реакция на какой-то общий страх в целом, но он, казалось, не мог не делать этого.

Внезапно до неё дошло, на что, по крайней мере частично, реагировал Кэл.

Он реагировал на то, что Алексис потеряла свои силы.

Он реагировал на то, насколько уязвимой она казалась ему сейчас, когда вновь стала практически человеком. Что-то в этом осознании заставляло его нависать над ней, как будто он думал, что ему, возможно, придётся подставиться под пулю ради неё.

– Не совсем ошибочное утверждение, – пробормотал он.

Алексис взглянула на него.

Затем приняла решение.

Обойдя тело Гордона, азиатского оборотня, которого она осматривала, когда только зашла, она начала пробираться туда, где стоял Девин.

Пока шла, она не смотрела в конец коридора, где стояла её мать.

Однако дойдя до Девина, она повернула голову в том направлении, куда смотрели Девин, Вик и Кэл.

Её глаза сразу же нашли лицо, которое она когда-то знала лучше, чем своё собственное.

Она уставилась на Лану, чувствуя, как напряглась каждая мышца в её теле.

Не оставалось никаких сомнений, что это она.

В голове Алексис не было ни малейшего сомнения относительно того, кто она такая.

Алексис могла почувствовать её, прочесть её свет, и в то же время она узнала каждую линию, изгиб и несовершенство на этом лице. Чёрт возьми, она знала, как выглядят очертания плеч её ненастоящей матери, её ноги, её волосы, отдельные локоны которых вились, тогда как другие пряди оставались прямыми. Алексис знала руки своей мнимой матери.

Сейчас эти руки были по большей части скрыты.

Лана наполовину зажала их под мышками с обеих сторон, нервно обхватив себя руками.

Алексис знала конкретно это выражение лица, конкретно эту стойку с широко расставленными ногами.

Не могло быть и речи о том, что это какой-то трюк или кто-то, в достаточной степени похожий на неё, чтобы играть в игры с разумом Алексис.

Она смотрела на свою мать… или своего тренера, или босса… кем бы она, чёрт возьми, ни была.

Она смотрела на Лану Пул.

Женщину, которая её вырастила.

Женщину, которая призналась, что лгала ей восемнадцать лет.

Пока Алексис смотрела на неё, Лана Пул в ответ уставилась на Алексис.

Старшая Светоносная ни разу за эти несколько долгих секунд не отвела взгляд от Алексис. Казалось, она даже не моргала и не дышала. Небольшая морщинка образовалась между глазами старшей Светоносной, пока она оценивала каждую деталь тела, лица и его выражения, рук своей бывшей подопечной… даже её одежду и обувь.

Дольше всего старшая Светоносная изучала глаза Алексис.

Её собственные казались встревоженными, граничащими с испугом.

Её длинные тёмно-каштановые волосы свисали мягкими, влажными с виду локонами, и это отличалось от того, как она носила их большую часть времени в детстве Алексис. Тогда она в основном собирала их в конский хвост или неряшливый пучок на макушке.

Даже тогда Алексис считала её красивой.

Теперь же, когда волосы обрамляли её лицо, смягчая черты, а другая одежда создавала более облегающий, подчёркивающий формы силуэт, Лана выглядела как модель.

А ещё она выглядела так, будто не постарела ни на один день.

Её бледно-голубые глаза изучали бледно-голубые глаза Алексис.

Никто из них не произносил ни слова.

Они не разговаривали, но Алексис чувствовала, как болезненное ощущение в животе усиливается.

Она изо всех сил старалась думать об этом объективно.

Они могли использовать Лану.

Лана может оказаться полезной, если они хотят вновь открыть врата портала и выследить то, что осталось от Иных в этом измерении.

Лана окажется невероятно полезной.

Раздумывая об этом, Алексис не могла оторвать взгляд от женщины, которую не видела почти десять лет; женщины, которую большую часть времени называла «мама» и «мамочка».

Она называла её так вплоть до того дня, когда та уехала.

Узнав правду, Алексис заставила себя думать о ней как о «Лане», или «Лане Пул», или ещё лучше, «той женщине, которая научила меня быть Светоносной».

Глядя сейчас на эту женщину, она поймала себя на мысли, что замечает вещи, о которых никогда раньше не задумывалась.

Например, какое внимания к деталям уделили Древние, когда выбирали Лану на роль её фальшивой матери. Они даже были немного похожи друг на друга. Волосы Ланы были на несколько тонов светлее, чем у Алексис, глаза на пару тонов темнее, но у них обеих были высокие скулы, узкие рты и похожие лица с примерно одинаковой линией подбородка.

У них даже руки были похожими.

Обе были высокими, но, возможно, это черта Светоносных в целом.

Алексис ещё не встречала Светоносного, который не был бы высоким.

На самом деле, если сравнивать с другими Светоносными, то Алексис казалась невысокой, хотя была ростом под метр восемьдесят.

Все остальные представители её вида, которых она встречала, были выше этой отметки.

Сама Лана должна быть как минимум на пару сантиметров выше Алексис.

Скорее всего, даже на пять.

И всё же Алексис не могла не отдать должное Древним.

Кастинг Ланы на роль «мамочки» был безупречен – по крайней мере, в физическом плане.

Стоило один раз взглянуть на неё и становилось понятно, что она была подходящей матерью для Алексис.

Кэл, стоявший рядом с ней, прочистил горло.

Алексис не оглянулась.

Честно говоря, она даже с Кэлом не хотела обсуждать свои проблемы с Ланой Пул. У неё складывалось отчётливое ощущение, что он хотел поговорить об этом. Необязательно здесь, но в целом Кэл хотел, чтобы Алексис разобралась со своими чувствами к её названному опекуну или, возможно, к её умершим биологическим родителям, но Алексис не была готова разговаривать о таком.

Ни с Кэлом.

Ни с кем-либо ещё.

И уж точно не с самой Ланой.

Лана могла собрать свои крокодиловы слёзы и засунуть их себе в задницу.

В какой-то момент этих размышлений Алексис отвела взгляд от Ланы.

За эти несколько секунд её взгляд нашёл лицо другой женщины, на этот раз среди тел, лежащих на покрытом ковром полу. Алексис зацепилась взглядом за черты лица второй женщины посреди всех остальных лиц, и как только ей это удалось, она поняла, что узнала её.

И не просто узнала её. Через несколько секунд после того, как она выделила это лицо среди остальных, Алексис поняла, что оно принадлежит близкой подруге.

Длинные светлые волосы обрамляли её лицо и плечи.

Алексис моргнула, а потом её челюсть по-настоящему отвисла.

Прежде чем она успела заговорить, Кэл произнёс это имя за неё.

– Даринда.

Он выдохнул это имя, затем осмотрел другие тела, словно ища таких же, как она. Не найдя того, что искал, он снова сосредоточился на беловолосой Светоносной, явно не уверенный, как реагировать на её присутствие там.

Затем Кэл посмотрел на Лану.

– Почему она, а не ты? – хмуро спросил он.

Лана взглянула на Алексис.

Затем её стойка изменилась.

Её плечи откинулись назад, руки легли на два ножа, висящих у Ланы на бёдрах, которые Алексис не заметила.

– Я не знаю, – сказала она, и в её голосе слышалась правда. – Я была снаружи, – добавила она будничным голосом. – Патрулировала вместе с несколькими другими. Даринды со мной не было. Но другие, кто находился вне дома, тоже пострадали и были задеты этим. Включая двух волков, которые патрулировали вместе со мной.

Алексис пристально посмотрела на неё.

– Удобно.

Лана ответила ей пристальным взглядом.

– Не для них.

Нахмурившись, Кэл взглянул на Алексис.

Он, казалось, собирался что-то сказать, но передумал.

Он снова повернулся к Лане.

– Когда ты сюда пришла?

– В это измерение?

– Да. Сюда, в этот мир.

– Возможно, где-то за неделю до того, как моя дочь закрыла портал.

Алексис почувствовала, как её тело сильно вздрогнуло от того, как Лана назвала её.

Она снова отвела взгляд от Ланы, и её руки сжались в кулаки.

Она повернулась к Вику.

– Что это? – спросила она резким, почти ледяным тоном. – Что они здесь делают? И что случилось со всеми этими людьми? Почему они без сознания?

Вик бросил на Алексис угрюмый взгляд. Он упёр мускулистые руки в бёдра. Она заметила, как он настороженно взглянул на Лану, потом на Кэла, потом снова на неё. Казалось, он пытался понять существующие связи между ними, но у Алексис сложилось стойкое впечатление, что он ничего не понял.

Она наблюдала, как он выдохнул, словно собираясь с мыслями.

Его тёмные руки напряглись, пока он стоял там, и она предположила, что он тоже переживает какую-то эмоциональную реакцию. Возможно, из-за возвращения альфы его стаи. Возможно, потому что больше половины его людей, видимо, оказались под влиянием этой групповой комы, чем бы она ни являлась. Возможно, дело в том, что в комнате находилась куча Странников и Светоносных, что явно выводило его из себя каким-то странным, присущим оборотням образом.