Текст книги "Лорд Света (ЛП)"
Автор книги: Дж. С. Андрижески
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Дж. С. Андрижески
Лорд Света
(Свет и Тень #4)
Перевод: lauffy
Редактура: Rosland
Русификация обложки: Alena_Alexa
Пролог. Драконы
Она рухнула на землю.
Нарисованные кровью символы покрывали стены храма позади неё. Они были на гобеленах, алтаре и полу. Кровь стекала с самых крупных из них, расплываясь по каменным плитам жуткими подтёками.
Кэл почти не замечал ничего из этого.
Он уставился на её распростёртое тело.
Он уставился на свою жену, лежащую без сознания, и повелевал ей подняться.
Повелевал, чтобы она открыла глаза.
Когда разбушевался ветер, он подумал, что всё кончено.
Он подумал, что они пришли за ней.
По правде говоря, он уже не знал, что предполагать.
Он был на грани безумия. Его грудь… Боги, его грудь так сильно болела.
Ему казалось, что он сейчас умрёт. Он чувствовал, как его тело пытается избавиться от пули, протолкнуть её сквозь плоть, вытолкнуть с другой стороны на каменную плитку. Боль была мучительной, но у него не имелось возможности прекратить это.
Та часть его, которая функционировала, чтобы спасти его жизнь, пока он раздумывал, хочет ли вообще этого спасения… эта часть Кэла действовала вне его сознательного контроля.
Из просвета наверху валил наполненный светом дым. Это не являлось порталом в обычном смысле этого слова. Это было нечто более таинственное, нечто совсем не из этих миров. Он уставился на этот незримый, непознаваемый разрыв граней существования.
Эта дыра, возможно, убила его жену, а он ничего об этом не знал.
Он только знал, чем это наверняка не являлось.
Это не были главные врата.
Это не были даже вторичные врата.
Это было нечто…
Новое.
Нечто неизвестное ему, а он, будучи Странником, уже многое повидал.
Он проходил через порталы в тысячах миров. Он прошел через большее количество нефизических, мульти-, меж– и внутри– пространственных дверей, чем любое другое живое существо, которое он знал, включая его отца.
Конечно, справедливости ради, на самом деле он не знал точно, через сколько дверей прошёл его кровный отец за эти столетия.
Зато он знал другие вещи о своём отце.
Кое-что похуже.
Тёмные вещи.
Он видел, как Король Странников, Красный Дракон, убил его мать у него на глазах.
Он видел удовлетворённое выражение на лице отца, когда она испустила свой последний вздох.
Он видел там возмездие.
Ненависть.
Мелочность.
Его тёмную радость от уничтожения света.
Он убил нечто прекрасное. Уничтожил нечто драгоценное.
Он убил то, что не смог контролировать… не смог переманить… и даже не смог одолеть хоть в сколько-нибудь значимом смысле.
Кэлиджинес никогда не забудет этот урок.
Он никогда не забудет то, как выглядит слабый мужчина.
Слабый король.
Его отец.
Его отец был мужчиной, который мог чувствовать себя могущественным, только когда разрушал то, с чем он никак не мог сравниться.
Кэл ненавидел своего отца.
Он ненавидел любого, кто мог уничтожить нечто прекрасное.
Слабый. Жалкий. Ничтожный.
Мелочный.
Боги, каким же он был мелочным.
Алексис видела это. Она с самого начала видела, кем и чем являлся Красный Дракон. Она видела его более ясно, чем сам Кэл, несмотря на то, что он веками имел дело со своим отцом, его ложью, уловками и жалкими манерами манипулировать. Алексис увидела в Красном Драконе слабого, жестокого и легко поддающегося лести мужчину, которым он на самом деле и являлся.
Она убедила Красного Дракона, что считает его сильным.
Она убедила Красного Дракона, что это она была слабой, это она боялась, что он победил её с легкостью, даже не прилагая особых усилий.
И наивный, тщеславный придурок проглотил эту очевидную наживку.
Ей даже не пришлось особо стараться, чтобы убедить его в этой лжи.
Кэл сопереживал Светоносной Алексис ещё до того, как наблюдал всё это.
Он уважал её до того, как наблюдал это.
Он не побоялся бы сказать, что полюбил её ещё до того момента.
Но почему-то, наблюдая, как она расправляется с его отцом без горечи, без страха или колебаний, воспринимая его просто как препятствие на пути к наилучшему исходу для всех…
Это было подобно наблюдению за правосудием.
Это было подобно наблюдению за добром.
Это всё равно что увидеть сам свет… в жизни, в движении, в действии, в деле.
Кэлу казалось, что в тех пещерах он стал свидетелем правосудия… настоящей справедливости.
Его сердце было готово разбиться.
Та часть его, которая беспокоилась, что справедливости не существует, которая с годами стала печальной и циничной, наблюдая, как снова и снова побеждают слабые, напуганные и эгоистичные… агрессоры и невежественные, жестокие и мелочные, все те, кто не думал ни о ком, кроме себя…
Алексис дала этой части его души надежду.
Она вернула ему это чувство благоговения, желания соприкоснуться со Светом.
Он полюбил её за это.
Он любил её за это.
Он и так любил её. Он давно признался себе в этом.
Он любил её, но после того, как лицезрел это…
Он впервые по-настоящему увидел её.
Он впервые осознал, что она действительно была его лучшей половинкой.
Это клише. Возможно, даже скучное, но он будет стремиться к этому. Он будет пытаться стать лучше для неё. Он будет стремиться стать королём, которого она заслуживает, даже если это означает жизнь вдали от своего королевства, в этом чужом мире.
Он станет её Лордом Света.
Как в старых историях, древних легендах.
Он станет её Лордом Света в этом мире.
В её мире.
Кажется, он наконец-то понял. Он подумал, что наконец-то понял, в чём его призвание, для чего он создан.
Он подумал, что наконец-то понял своё предназначение.
Но теперь всё померкло.
Его отец победил.
Его отец уничтожил ещё одну прекрасную вещь.
Красный Дракон привёл её сюда, приказал поговорить с Тёмными Богами, открыть двери в другие миры, и Алексис сделала так, как он сказал.
Она рухнула на каменный пол.
И теперь казалось, что Свет снова проиграет.
Проиграет таким слабым людям, как его отец.
Проиграет ничтожествам, интриганам и жадных до власти людям этого мира.
Мысль об этом была невыносимой.
Она пробудила в нём ярость, затмевавшую всё, что он чувствовал в своей жизни, превосходившую всё, на что он, как ему казалось, был способен.
Он был почти уверен, что умрёт здесь или может принести собственные клятвы – отомстить, наконец-то попытаться всё исправить для Светоносных, для своей матери и своей супруги, для всех тех, кого его отец сговорился убить вместе с Иными.
Он потерялся в этой иллюзии.
Затем он посмотрел вверх.
Он больше не лежал там в одиночестве.
Рядом стояла его сестра.
В руке она держала нож.
Глядя на неё, Кэл всё понял.
Теперь это точно конец.
Конец не будет быстрым… у его сестры всегда имелись садистские наклонности, даже в детстве, и теперь он явно стал для неё врагом. Она считала его предателем по отношению к их отцу. Она считала его предателем по отношению к ней… вероятно, потому, что его выбор пары слишком сильно задевал её подавленную травму, связанную с собственной матерью. Кэлиджинес едва ли мог себе представить, какую ментальную гимнастику должна была проделать его сестра, чтобы сейчас оправдать убийство отцом их матери.
В любом случае, он распознал выражение в её глазах.
Его сестра сошла с ума.
По сути, она была потеряна.
Она была мертва для него.
Она выставила перед ним нож.
Он помнил её ребёнком.
Он помнил, когда она родилась.
По словам их матери, он таскал её с собой повсюду в течение нескольких месяцев. Он сажал её в маленькую тележку, которую получил в подарок от своего дяди-короля, и тягал её за собой, знакомя с фейри, детьми эльфов, своими любимыми единорогами и крылатыми лошадьми…
Она воткнула нож ему в бок.
Она медленно с улыбкой давила на нож, вонзая острие между двумя рёбрами.
Он резко вздохнул.
Её взгляд был безумным.
Но её улыбка ранила сильнее, чем лезвие ножа.
– О чём-нибудь сожалеешь, братец? – прошептала она ему на ухо.
Кэл не мог ей ответить.
Он отвёл взгляд в сторону…
…и в небе вспыхнул ослепительный свет.
Что-то взорвалось над головой. Наверно, произошёл какой-то взрыв, но… не раздалось ни звука. На него не посыпались обломки. Ничто его не обожгло, не порезало и не опалило. Он не почувствовал запаха дыма, горящей ткани или плоти.
Никто не кричал.
Никто ничего не делал, все только посмотрели вверх, глядя на освещённый круг, образовавшийся под потолком.
Кэлиджинес тоже поднял голову.
Сперва он прищурился от резкого света. Его глаза адаптировались, и он смог разглядеть странный разлом и звёзды за ним. Зелёно-голубой огонь струился по краю круга, отделяя его от крыши храма.
Он открыл глаза, затем снова закрыл их.
Его запястья были связаны за спиной; он не мог прикрыть лицо. Он ловил ртом воздух, когда его сестра убрала руку с рукояти ножа и поднесла ладонь к своим глазам.
У неё вырвался хрип…
Она задышала тяжело, как будто свет причинял ей боль.
Как будто она знала, что грядёт.
Поднялся ветер.
Кэл уже мог чувствовать… это не тот же ветер, что и у Иных.
Сквозь портал стремительно и бесшумно ворвался горячий, сухой вихрь, подобный очищающему огню. Он беззвучно хлестал по одежде Кэла, по курткам стоявших над ним мужчин, по коротким платиново-белым волосам его сестры.
Потом он увидел их.
В этом странном, освещённом огненном круге появилось первое гигантское существо.
Сначала отверстие заполнила огромная, покрытая зелёно-золотой чешуёй голова размером с небольшой автомобиль, с чёрным гребнем, который тянулся от носа и морды дальше по задней части шеи. Голова и несколько метров горла просунулись внутрь храма, извиваясь, словно пытаясь определить, кто находился внутри. Две пары век на глазах открывались и закрывались.
Одно веко казалось прозрачным, сделанным из жидкости или чистого света.
Другое веко представляло собой чёрную складку морщинистой кожи, как у рептилий.
Существо открыло пасть, полную изогнутых похожих на стекло зубов длиной около полуметра.
Глаза рептилии сияли мерцающим жидким золотом с вкраплениями более бледного расплавленного белого цвета, более тёмных отблесков янтаря, фиолетового и переливающегося чёрного оттенков.
Кэлу показалось, что эти глаза переполнены собственным светом.
Они выглядели живыми, обособленными, обладающими собственным разумом.
Кэл понял, что не может отвести взгляд.
Он смотрел на них, смотрел в них, смотрел сквозь них…
Дракон раскрыл пасть ещё шире.
Его сестра закричала.
Кэл не смог до конца понять, что произошло после этого. Он не смог точно определить последовательность событий или то, что сделало это существо, чтобы притянуть её к себе.
Дхарма дёрнулась назад, как будто её ударили прямо в грудь.
Она замахала руками, попыталась удержаться за Кэла и вцепилась в рукоять ножа.
Она вырвала нож из него, и он застонал.
Кэл наблюдал, как она отлетела назад.
Всё её тело полностью оторвалось от земли, как будто в тот самый момент, когда она выдернула нож, вонзённый под его рёбра. Её глаза расширились от ужаса. Она сжимала костяную рукоять в одной ладони, махая руками, пытаясь замедлиться, создать сопротивление.
Тогда всё это, казалось, происходило словно в замедленной съёмке.
Дхарма закричала, и Кэл вздрогнул, не в силах не отреагировать.
В её крике, в её глазах жил чистый, безмерный ужас…
…Это было почти невыносимо.
Она снова завопила, и от этого звука кровь застыла в жилах.
– Брат! – закричала она, протягивая руку. – Брат! ПОМОГИ МНЕ!
Она, вероятно, не осознавала, что в другой руке до сих пор сжимает нож, влажный и тёмный от его крови. Она, вероятно, не могла думать ни о чём, когда её жизнь висела на волоске.
Страх смерти снова превратил её в ребёнка.
В его младшую сестрёнку.
Она хотела, чтобы он спас её.
Вопреки самому себе, Кэл заставил себя подняться, рывком приведя своё изломанное тело в сидячее положение. Он застонал, прижимая руку к животу в том месте, где она воткнула в него нож. Он потянулся к ней.
Это бесполезно.
Она мертва.
Мысль была мимолётной.
Затем её тоже не стало.
Глава 1. Поездка на такси
– Да, мы возвращаемся в отель…
Алексис хмуро прислушивалась к словам оборотня на другом конце линии и качала головой.
– Да. Я слышу тебя. Но я не это имею в виду, Дев. Я имею в виду, что мы возвращаемся домой. Сейчас же. Не просто в отель. А домой в Лос-Анджелес. То есть я хочу, чтобы мы вылетели из Таиланда самым ближайшим рейсом, на котором будет достаточное количество свободных мест для всех нас.
На линии повисла тишина.
В этот раз Алексис выжидала.
Она смотрела в окно такси.
Её взгляд скользил по стойкам и киоскам с едой по обе стороны узкой улочки, работавшим даже в два часа ночи. Тайские торговцы предлагали сушёных кальмаров, цыпленка с базиликом, жареного цыпленка, соевые сосиски, Пад Тай, Пад Си Ю, спринг-роллы…
– Погоди… что?
Девин прокашлялся, его голос звучал немного хрипло.
Возникло ощущение, будто он спал и всё ещё не мог проснуться.
– Серьёзно? – он уточнил следом. – После всего этого ты хочешь уехать сейчас? Мы едем домой сейчас? Что, чёрт возьми, произошло, Лекс? Где вы были? Прошло уже…
Он сделал паузу, как будто только сейчас сообразил посмотреть на время.
– …Несколько часов, – закончил он, как будто не мог в это поверить. – Ты понимаешь это? Тебя не было НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ, Лекс. Сейчас уже два ночи!
Алексис пыталась успокоить своё дыхание и собрать воедино последние крупицы своего разума.
Смотреть в окно помогало, но лишь немного.
Попытки сосредоточиться, используя дыхательные техники, которым она научилась у Джулс, помогли лишь немногим больше.
Ей казалось, что за последние часы её мозг в какой-то момент превратился в соус энчилада и в данный конкретный момент вытекал у неё из обоих ушей.
Она перевела взгляд на Кэла.
Он выглядел хуже, чем она ощущала себя.
Она никогда не видела Короля Странников таким бледным.
Его сверхъестественно красивое лицо искажалось от боли.
Он стискивал зубы каждый раз, когда машина проезжала по кочке или выбоине. Поскольку они ехали по центру Бангкока, тут с избытком хватало и того, и другого.
Но это даже рядом не стояло с изобретательными навыками вождения их чокнутого таксиста.
Их примерно двадцатилетний водитель, вероятно, сильно превышал разрешённую скорость (если тут вообще существовало ограничение скорости, в чём Алексис вдруг засомневалась и не была уверена на сто процентов). Кроме того, он бешено менял направление и петлял, выскакивая из переулков, чтобы разминуться с тук-туками и пешеходами, обгонял мотоциклы, грузовики, автобусы, извергающие дым, не говоря уже о том, что объезжал более медленный поток транспорта.
И делал он это всё, подпевая тайской попсе, отбивая руками ритм на рулевом колесе и дёргая обтянутый кожей руль то в одну, то в другую сторону.
Другими словами, как и большинство бангкокских таксистов, он имел склонность к лихачеству, безразличие к скрежету металла и жизнерадостное расположение духа, когда он сталкивался лицом к лицу с собственной смертностью.
Они наехали на ещё одну большую кочку, и Кэл застонал, сморщившись.
Он потянулся рукой через грудь, чтобы ухватиться за другую свою руку.
Но это было не то место, куда его подстрелили.
Его ранили в грудь, и, несмотря на все попытки Алексис перевязать рану, кровь из огнестрельного ранения до сих пор пропитывала импровизированную повязку.
Она видела растекающееся красное пятно всякий раз, когда его пиджак распахивался настолько, что приоткрыть рубашку. Казалось, Кэл схватился за руку потому, что у него слишком сильно болела грудь; его рука оказалась самым близким предметом, к которому он мог заставить себя прикоснуться, не говоря уже о том, чтобы сжать с силой.
Она подозревала, что это была жалкая попытка уберечь рану, даже если в конечном счёте всё оказывалось скорее психологическим утешением.
Он откинулся на рваное, потёртое виниловое сиденье рядом с ней.
Свободной рукой он удерживал её пальцы на своём бедре.
Он уже не сжимал её руку так же сильно, как когда они только сели в такси, но и не отпускал её.
Зелёное такси продолжало петлять, резко останавливаясь и разгоняясь по улице.
Алексис пришлось прикусить язык, чтобы не огрызнуться на водителя.
Если бы она верила, что от этого будет хоть какая-то польза, она бы так и сделала.
Вместо этого она сосредоточила своё беспокойство на Кэле, внимательно наблюдая за его лицом.
Несмотря на очевидность его состояния, Король Странников продолжал уверять её, что с ним всё в порядке.
Ей хотелось наорать на него каждый раз, когда он это произносил.
– Со мной правда всё будет в порядке, – упрямо бормотал он, сжимая её руку.
Увидев, как она хмурится, он выгнул бровь.
– …Ну. Со мной всё должно быть в порядке. При условии, что мы доберёмся до отеля и не попадём в какую-нибудь жуткую аварию. При условии, что автомобиль, внутри которого мы сейчас находимся, не врежется в стену, и не загорится… и не свалится с моста в ту зловонную реку, которую ты мне показывала ранее…
Какая-то её часть хотела рассмеяться.
Другая её часть хотела тыкнуть в пулевое ранение у него в груди и посмотреть, насколько «в порядке» он будет тогда.
Большая её часть хотела отвезти его в больницу.
В него стреляли.
Ещё он неохотно признался, что его пырнули ножом, но он потрудился сообщить эту часть Алексис только тогда, когда она уже засунула его на заднее сиденье зелёного такси и назвала водителю адрес их отеля.
Кэл наотрез отказался ехать в больницу.
Он бросил на неё полный ужаса и неверия взгляд, когда она впервые заговорила об этом, как будто сама мысль о том, что она привезёт его в одну из бангкокских больниц или отделений неотложной помощи, повергла его в состояние, близкое к шоку. Он несколько раз отказывался даже приближаться к человеческому медицинскому учреждению, как он это называл.
Он заявил, что сначала ей придется вырубить его, а потом затащить туда внутрь за руки.
Она пробормотала, что именно так и поступит, ещё до того, как такси подъехало к буддийскому храму.
Король Странников не стал продолжать этот спор.
Когда Кэл наконец признался, что получил ножевое ранение, Алексис фактически заорала, что отвезёт его в больницу, нравится ему это или нет.
– Нет, – сказал он, качая головой. – Ни в коем случае. Абсолютно точно нет. Выкинь эту идею из головы, Светоносная.
– В тебя стреляли, – сердито начала она. – И ранили ножом…
– И я Странник, – напомнил он ей. – Я сумею сам излечить себя.
– Но что, если не сумеешь? – возразила она. – Можешь ли ты сказать мне с абсолютной уверенностью, что у тебя получится?
Воцарилось молчание.
Затем Кэл как будто с раздражением выдохнул.
– Нет, я не совсем уверен, – признался он. – Но я уверен до вполне разумной степени, Светоносная. И, честно говоря, здесь мне будет легче исцелить себя, чем в моём собственном мире. Значительно легче.
– И всё же есть больницы, – отметила она, по какой-то причине ещё сильнее рассердившись на его мнимую разумность. – Почему, во имя богов и Древних, я должна позволить тебе так рисковать? В тебя стреляли, Кэл. И пырнули ножом…
– Да, – терпеливо ответил Кэл. – Это мы уже выяснили. Много раз. Как бы то ни было, ты не хочешь везти меня в человеческую больницу, любовь моя, – он снова перебил её, прежде чем она успела сделать хоть ещё один вдох. – Поверь мне, Светоносная. Это не очень хорошая идея. И поверь мне, когда я говорю, что могу вылечиться самостоятельно… Мне просто нужно немного времени.
Она открыла рот.
Прежде чем она успела заговорить, Кэл потянулся к ней.
Прежде чем она успела снова накричать на него, он обезоруживающе погладил её по подбородку.
– Я понимаю, – сказал он. – Я правда понимаю. Но мы не можем, Алексис. Мы действительно не можем.
Легко проведя рукой по её шее, он добавил:
– Посади меня в самолёт. Вытащи нас отсюда. Мне станет лучше к тому времени, когда мы прилетим в твой родной город… при условии, что нас не подстрелят… и меня не пырнет ножом, не укусит и не ударит кулаком кто-то из других пассажиров.… или твой друг Девин.
Он взял её измором.
В конечном счёте.
И почему-то Алексис сдалась.
Она удивлялась, как Кэлу всегда удавалось делать это с ней.
Она удивлялась, как Кэлу всегда удавалось побеждать в этих битвах силы воли между ними.
Это вызвало у него улыбку.
– Ах, но ты ошибаешься на этот счёт. Ты делаешь то же самое со мной, – сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать её в губы. Откинувшись назад на виниловое сиденье, он улыбнулся, хотя его лицо исказилось от боли. – Боюсь, это привилегия супругов.
Алексис прикусила язык, пытаясь не наорать на него.
Или, может, не поколотить.
Вместо этого она поинтересовалась, как он получил ножевое ранение.
Он не стал ходить вокруг да около и сразу выложил ей всё.
Его кровная сестра Дхарма, очевидно, нанесла этот последний удар перед тем, как появились те существа в небе… эти Тёмные Боги, чем бы они ни были… те самые, которые засосали его кровожадную сестрицу прямо с пола храма в…
…ну, неизвестно куда.
В какое бы измерение или измененное состояние бытия всё это не увлекло их.
Ни Алексис, ни Кэл не могли с уверенностью сказать, что всё это значило.
Неужели все эти люди, эти пешки Иных, действительно были съедены каким-то космическим, иномирным или квази-пространственным инопланетным видом?
Были ли они поглощены нефизическим «богом» в форме какой-то энергии?
Были ли они полностью стёрты со всех уровней существования?
Судя по тому, что рассказал ей Кэл, сама Дхарма боялась худшего.
Несмотря на облегчение от того, что его проклятая сестра больше не имела возможности убить его, Кэл сказал Алексис, что наблюдать за тем, как Дхарму «затягивает», было крайне шокирующим. Он сказал, что никогда не видел такого ужаса на лице другого живого существа. Он никогда не испытывал такого противоречивого чувства, наблюдая за чьей-то смертью: жалость и облегчение, одновременно чувство вины и справедливости, ужаса и возмездия, восторга и отчаяния.
Алексис чувствовала, что Кэл хотел рассказать больше.
Он хотел объяснить это ей.
Кэл, возможно, даже хотел, чтобы Алексис помогла ему осмыслить то, что он увидел.
Или же он просто хотел, чтобы кто-то разделил его сокрушительные эмоции.
Его сестра умерла.
Теперь и его отец, и сестра были мертвы.
Он отрезан от своего родного мира, возможно, навсегда.
Он прошёл путь от короля целой расы – могущественной, древней расы со сверхъестественной магией настолько великой, что даже сам Кэл утверждал, что до конца не осознаёт её – до того, кем Кэл являлся сейчас, брошенный в чужом мире лишь с крошечной горсткой себе подобных.
У него был Борген.
Ещё с ним были два других Странника – Монту и Вулка.
У него была Алексис… которая раньше являлась Светоносной, но растеряла все свои силы и может никогда больше не обрести их снова.
Она, по правде говоря, не могла понять, кто из них теперь был в большей степени сиротой, она или Кэл.
Она не могла понять, кто из них в большей степени утратил своё прежнее наследие.
Она всё ещё предполагала, что это она.
По крайней мере, Кэл по-прежнему являлся Странником.
У него хотя бы было это.
В любом случае, чем бы он ни хотел поделиться с ней, в конце концов, Кэл больше ничего не сказал в тот момент, сидя на заднем сиденье такси. Алексис не давила на него; она не знала, то ли он решил не рассказывать ей больше, потому что его это сильно тревожило, то ли он просто чувствовал себя слишком паршиво, чтобы пытаться говорить с ней.
Перед отъездом из храма, где всё произошло, когда они только садились в то зелёное такси, Алексис бросила последний взгляд на Роллс-ройс, стоящий на парковке.
Красный Дракон и его люди бросили его прямо за воротами.
Они оставили машину там и больше никогда к ней не вернутся.
Судя по цепям на земле и сломанному замку, они проникли в храм сразу после того, как припарковали машину. Согласно табличкам, написанным на тайском и английском языках, которые покрывали часть сетчатого забора, предполагалось, что в храме проводятся ремонтные работы, и это объясняло, почему место было заброшено.
Алексис испытала искушение отогнать Роллс-ройс обратно в отель.
Прежде чем вызвать такси, она всерьёз подумывала о том, чтобы угнать эту чёртову штуковину и оставить её у швейцаров отеля с запиской на приборной панели о том, что ею можно пользоваться.
Естественно, она отмахнулась от этой идеи.
Она понятия не имела, чья это была машина, и где Красный Дракон её раздобыл.
В любом случае, они, скорее всего, сами угнали её.
Само собой, они бы не стали приобретать её каким-то законным путём. По той же причине Алексис планировала обходить её за километр.
Она не знала, кто может разыскивать машину, и ей совершенно точно не нужно было вляпываться в какое-нибудь дело о пропаже людей, или об убийстве, и/или об угоне автомобиля, особенно здесь в Бангкоке, Таиланд.
Только боги знают, сколько бы времени им тогда потребовалось, чтобы выбраться отсюда.
Чёрт возьми, возможно, даже боги не знали этого.
Алексис, естественно, не собиралась так рисковать.
Как и её раненный и подстреленный бойфренд, она просто хотела вернуться домой.
Сейчас они направлялись обратно в отель и Девин, её друг-оборотень, решил устроить ей допрос с пристрастием.
– Да, сегодня вечером, – сказала она, проигнорировав или, может быть, забыв большую часть того, что он только что сказал.
Она даже не могла вспомнить, какой последний вопрос он ей задал.
Вздохнув, она провела рукой по волосам.
– Я хочу вернуться домой, Дев. Сейчас же. Я хочу вернуться домой. А ты разве нет? Потому что я думала, что хочешь. Я думала, что Джулс тоже этого хочет. Я думала, вы оба на стены лезете, желая вернуться. Вернуться к твоей стае. Вернуться к твоей девушке. Вернуться к семье Джулс. Вернуться в наши дома, Девин. Но самое главное, просто… вернуться. Разве это не звучит заманчиво? Потому что для меня это звучит чертовски заманчиво. Для Кэла это тоже звучит чертовски заманчиво.
Повисло молчание.
Алексис чувствовала, что озадачила его своими словами.
Потому что, конечно, Девин хотел вернуться домой.
Он отчаянно хотел вернуться домой… по всем причинам, которые она перечислила и, вероятно, ещё по нескольким десяткам причин, о которых она не знала.
Но в основном по тем причинам, которые она озвучила.
– Пожалуйста, – сказала Алексис, и в её голосе слышалась усталость. – Пожалуйста, просто скажи Джулс, чтобы забронировала нам всем билеты на следующий рейс в Лос-Анджелес. Первый класс. На весь путь. Для всех. С наименьшими остановками и с максимально короткими пересадками. Передай Джулс, что если потребуется, у неё есть моё разрешение на чартерный рейс. Просто пусть доставит нас домой. Любым самым быстрым способом.
Не дожидаясь ответа, Алексис завершила вызов.
Она откинулась на синее виниловое сиденье рядом со своим парнем-Странником и закрыла глаза.
Через несколько секунд она снова открыла их, потому что он целовал её пальцы и ладонь. Когда она повернула голову, Кэл улыбался ей.
Его глаза сияли бледно-голубым светом.
Того же оттенка, что и её глаза.
Того же оттенка, что и пряди в её волосах.
– Ты одобряешь? – спросила его Алексис.
Она приподняла бровь с притворной серьезностью.
Кэл ещё шире улыбнулся, поднимая её руку, чтобы снова поцеловать.
– О… Я одобряю, – заверил он её. – Я очень, очень даже одобряю это.
Глава 2. Сон
Первый рейс вылетал в пять утра.
Время весьма поджимало.
Им было нужно собрать вещи, привести Кэла в более-менее приличный и некровавый вид, а затем проехать через весь город, на противоположный конец Бангкока. Оказавшись в аэропорту, им предстояло пройти все процедуры оформления билетов и проверки безопасности, причем без паспортов или виз. Вероятно, придётся использовать магию, чтобы справиться с большей частью этого.
В то время это могло показаться невозможным, невыполнимым… но Алексис никогда в жизни не ощущала такой решимости попасть на самолёт.
Они успеют.
Они выберутся из одного из двух крупных международных аэропортов Бангкока в ближайшие шесть часов, даже если это, чёрт возьми, убьёт её.
В тот момент Алексис была на сто процентов готова арендовать самолёт.
Если дело дойдёт либо до этого, либо до ожидания на протяжении десяти-двенадцати часов, она точно заплатит за чартер.
Но сначала они попытаются успеть на этот рейс.
Она отказывалась опаздывать на него.
И они не опоздали.
Они успели как раз в последний момент, когда заканчивалась посадка, и все с облегчением рухнули на свои места в первом классе, растянувшись в округлых, похожих на космические корабли отдельных кабинках.
Им потребовалось около двадцати минут только на то, чтобы выбраться из отеля, так что тот факт, что им удалось это провернуть, был поистине маленьким чудом.
Конечно, им помогли.
К тому времени, как Кэл и Алексис приехали на такси, все VIP-автомобили, принадлежащие клубу «Белый кролик», уже ждали их на подъездной дорожке отеля.
Поздоровавшись и перебросившись парой слов с водителями, Алексис повела Кэла наверх.
Пока Джулс и Девин бегали туда-сюда и собирали вещи, Алексис вместе с Боргеном делали всё возможное, чтобы подготовить Кэла к полёту.
Алексис даже не знала точную численность, пока они не спустились в вестибюль отеля и не подошли к машинам.
Семеро.
Оказалось, что их было семеро.
Алексис – последняя и уже не-Светоносная.
Кэл – Затерявшийся Король Странников.
Девин – оборотень.
Джулс – полуфейри.
Борген – Странник и правая рука Кэла.
Монту – один из солдат-охранников Боргена, мужчина, которого Джулс уже окрестила «Монти».
Вулка – ещё одна из солдат-охранников Боргена, женщина, которая, вероятно, потеряла своего бойфренда в той последней битве за врата на Пенанге.
Чистокровный фейри Уоррик погиб, поглощённый вместе со всеми, кто связал свою судьбу с Красным Драконом и его повелителями, Иными.
Их осталось семеро.
Семь существ, которых Алексис вернёт обратно в Лос-Анджелес, включая саму себя.
Ей надо придумать, куда всех разместить, как только они прибудут в точку назначения.
Хотя это её не особо волновало.
Пока что им просто нужно было сесть в треклятый самолёт и надеяться, что все они переживут чёртов полёт. Последнее, что ей нужно – это какие-нибудь сверхъестественные сюрпризы в духе Иных либо по пути в Лос-Анджелес, либо ожидающие их там в аэропорту.
Если уж на то пошло, она в то же время не хотела и никаких обычных, не сверхъестественных сюрпризов.
Она посадила Кэла рядом с собой в последнем ряду их отсека первого класса, в задней части переднего салона.
Она хотела присмотреть за ним и убедиться, что всё в порядке.
Она намеревалась бодрствовать на протяжении всего полёта.
Она даже купила весьма приличные наушники в магазине электроники отеля, чтобы смотреть в полёте фильмы на внутренней развлекательной системе. Она подумала, что могла бы позволить себе подремать, совсем немного, при условии, что Кэл заснёт и будет выглядеть более или менее нормально.
