Текст книги "Чёрное крыло (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Надену, если предварительно вырублю тебя лошадиным транквилизатором, – буркнул Блэк себе под нос.

Существо сверлило его гневным взглядом, его глаза и свет были разъярёнными.

Я едва слышала их обоих. Вместо этого я нахмурилась, уставившись на плитку пола и чувствуя, как то надоедливое ощущение продолжает донимать меня.

– Откуда ты пришёл? – снова спросила я его, скрещивая руки на груди. – С какой планеты?

– Я же сказал, – он покачал головой. – Я не могу ответить на этот вопрос.

– Я не имею в виду, где ты родился, – пояснила я. – Я имею в виду последнюю планету. Ту, что была перед этим местом. То, откуда ты прыгнул в это измерение.

Последовало молчание.

– Я не знаю, как эта планета называется… – пробурчал он.

Он бросил на меня жёсткий взгляд.

– И я даже не знаю точно, была ли она последней, – мрачно добавил он. – Это последнее место, которое я помню. Полагаю, относительно логично считать, что там я отключился и начал свой путь сюда… но это не гарантированно. Откуда мне знать, в конце концов? Как мне понять, сколько времени я не помню?

Блэк скрестил руки на груди, мрачно глядя на видящего.

Я тоже ждала.

Но другой видящий не продолжил.

Выдохнув, я убрала волосы с лица и попыталась ещё раз.

– Ты можешь описать? Это была планета, подобная Земле? Подобная этой? Это была какая-то примитивная планета… но в другом времени/измерении?

– Не знаю, – сказал он. – Наверное, да.

– Наверное, да, – раздражённо передразнил Блэк.

Я бросила на него предостерегающий взгляд, затем посмотрела обратно на незнакомого видящего.

– Какой уровень технологий? – спросила я. – Города? Преимущественно аграрное общество? Пост-апокалипсис? Там были люди? Видящие? Вампиры? Другие доминирующие виды?

Я увидела, как лицо видящего прояснилось.

– Люди, – сказал он. – Аграрное общество. Определенно аграрное. Они жили довольно просто. Я не припоминаю других видящих…

Его глаза расфокусировались, когда он уставился в одну точку, явно пытаясь вспомнить.

Что-то в выражении его лица заставило меня занервничать.

Занервничать достаточно, чтобы я резко заговорила, выдёргивая его из мыслей.

– Ты можешь показать нам? – предложила я. – Через Барьер? – затем, поразмыслив, я обдумала другую возможность. – Может, ты мог бы просто взять меня туда…

– Нет, – рыкнул Блэк.

Перебив, он уставился на меня.

Я смотрела на него в ответ, по большей части удивившись. Затем, подумав и представив этот сценарий с точки зрения Блэка, я поймала себя на том, что признаю его правоту.

Я снова посмотрела на Ваари.

– Думаю, он прав. Если тебя спровоцирует то же, что и прежде, я буду не в безопасности, – я оценила его глаза. – Ты ведь это понимаешь, верно? Тебе кажется, что ты просто отключаешься… но для нас ты превращаешься в социопатичного монстра, который думает, что я его пара.

Ваари вздрогнул, и его глаза распахнулись шире.

Судя по его лицу, он не смотрел на ситуацию под таким углом.

Вздохнув, я покосилась на Блэка.

Ему и не надо было говорить.

Мой взгляд вернулся к незнакомому видящему-дракону.

– Тебе придётся носить ошейник… – начала я.

И тут из ниоткуда на меня снизошло озарение.

Внезапно я поняла, к какому осознанию меня подталкивал мой свет.

Я недавно побывала в аграрном мире.

В том, что без других видящих. Без вампиров.

Чарльз.

Твою ж мать.

– Где он? – мне пришлось сдержаться, чтобы не заорать. – Где мужчина-видящий, который привёл тебя сюда? Тот, кто сказал тебе, где найти меня?

Видящий уставился на меня, и сердитое смятение вернулось в его глаза.

Я испытывала всепоглощающее желание отвесить ему пощёчину, но не сделала этого.

Какая-то часть меня хотела наорать на него теперь, когда я поняла, что меня беспокоило, что я чувствовала в своём свете с тех пор, как дракон-видящий показался в небе над Лос-Анджелесом.

Чарльз был здесь.

Я знала это ещё до того, как поняла.

Тот же дракон-видящий теперь сидел передо мной в боксерах, сердито поджав губы.

– Я вам уже сказал, я никого не помню. Я вообще ничего не помню… до тех пор, пока твой засранец-муж не начал тыкать пистолетом мне в лицо и орать на меня за то, что я вломился в его чёртово здание и сделал что-то с его друзьями. Я определённо не помню, чтобы встречал другого видящего.

Но всякое сочувствие, которое я могла испытывать к незнакомому видящему, испарилась.

Теперь его отношение к его провалам в памяти попросту злило меня.

Оно казалось мне беспечным.

Оно казалось мне безответственным.

Какая-то часть меня снова захотела ударить его.

Я уже заставила его показать мне последний мир, который он помнил.

Я его узнала.

Я старательно запомнила его, чтобы иметь возможность найти Чарльза снова, если понадобится.

Та часть, которую видящий Ваари показал мне, не была той частью, где я оставила Чарльза, но каждый мир, каждое измерение обладало какой-то вибрацией или сигнатурой, и мой живой свет мог её распознать. Я не могла облечь эти сигнатуры в слова, но мой aleimi мог; эти вибрации работали в моём свете как уникальный отпечаток пальца… как адрес дома и улицы, который я могла распознать и снова найти.

Это определённо был тот же самый мир.

Хуже того, я должна была это знать.

Я должна была догадаться с самого начала.

Существо, так похожее на Блэка, появляется здесь так скоро после того, как я оставила Чарльза в том мире… это не могло быть совпадением.

«Должно быть, он почувствовал тебя, – пробормотал Блэк в моём сознании. – Должно быть, он почувствовал себя в своей драконьей форме, и потом дракон в нём, должно быть, отследил твой свет до Чарльза. А теперь этот мудак всё удачно забыл».

Я хмуро глянула на Блэка, но его слова ощущались правдивыми.

«Что нам делать? – послала я. – Если он действительно не помнит, то как нам его найти? Мы даже не знаем, привёл ли он Чарльза сюда вместе с ним. Но если это так, то ты знаешь, что Чарльз уже забурился куда-нибудь и прячется за какой-нибудь конструкцией военного образца, в одном из своих укрытий в России… планирует, как освободить всех своих приятелей и снова начать миссию «покорить людей и убить всех вампиров»».

Блэк поморщился.

Я чувствовала, что он думает, и тут видящий на смотровом столе передо мной прочистил горло.

Я посмотрела на него, Блэк посмотрел на него, и видящий нахмурился.

– Я вас слышу, знаете ли, – прорычал Ваари. – Я слышу каждое слово, чёрт возьми.

– Так со всеми видящими? – спросила я. – Или только с нами?

Ваари на мгновение умолк.

Я подумала, что этот вопрос даже не приходил ему в голову, пока я не озвучила это.

Я решила, что так и есть.

– Только с вами, – ответил он, глядя на нас. Его бледные глаза снова сделались настороженными. – Я слышу только вас двоих. Почему так?

Более тёмные, насыщенно-золотистые глаза Блэка ожесточились.

Я осознала, что уставилась в эти глаза, которые я любила; в эти радужки с пятнышками ярко-жёлтых, бело-золотых, чёрно-золотых и зелёных оттенков.

Глаза Блэка были изумительными.

Чем дольше я его знала, тем больше видела в них.

Ваари хмуро посмотрел на меня, словно услышал и это.

Пристальный взгляд, которым Блэк сверлил незнакомого дракона-видящего, сделался холодным.

– Тебе лучше уйти, – сказал он ему. – Тебе лучше вернуться туда, откуда бы ты ни пришёл, бл*дь, пока нам не пришлось убить тебя, брат. Ты можешь совершать эти… прыжки… ту межпространственную штуку, которую ты делаешь… в этой форме? Или тебе надо сначала превратиться в дракона?

Видящий резко перевёл взгляд с моего лица на Блэка.

И снова я увидела там враждебность.

Даже в этом обличье Ваари обращался чуточку слишком вежливо со мной и чуточку слишком невежливо с Блэком.

Я понимала, почему Блэк хотел, чтобы он ушёл.

Когда Блэк никак не среагировал на его сердитый взгляд, Ваари раздражённо выдохнул.

– Я могу делать это в данном обличье, – сказал он. – Я могу прыгать и так.

– Тогда уходи, – прорычал Блэк. – Сейчас. Пока ты не превратился в ещё большего засранца.

Последовало молчание.

Дракон-видящий оттолкнулся от мягкого металлического стола.

Он приземлился на босые ноги, слегка вздрогнув, когда ступил на холодный кафель.

Ваари посмотрел на меня несколько секунд, затем глянул на Блэка, и его светло-золотистые глаза заискрили живым светом.

Даже не кивнув кому-либо из нас…

…он исчез.

Бледно-голубые боксёры и белая футболка упали на пол.

Мы с Блэком несколько секунд просто стояли там и смотрели на одежду, валявшуюся на кафеле.

Затем я повернулась лицом к Блэку.

– Ты же понимаешь, что это наверняка не поможет, – сказала я, поморщившись от этой мысли. – Если он реально связан с Кореком… или с тобой… или со мной… или со всеми нами троими… он может ощутить то же внушение вернуться к нам, как только примет свою драконью форму. Он может просто прыгнуть обратно сюда, когда дракон решит в следующий раз завладеть его сознанием. В следующий раз он может заявиться сюда, Блэк. Прямо сюда, в эту самую комнату. Мы понятия не имеем, имеет ли он доступ к воспоминаниям своей не-драконьей части, но мы вынуждены полагать, что имеем.

Подумав над своими словами, я нахмурилась.

– Если его способности работают как мои, он будет помнить, как вернуться. У меня нет дракона, как у вас, но специфический резонанс с этим измерением должен запечатлеться в его свете. Он будет точно знать, где мы, Блэк… если только его aleimi-тело не меняется полностью вместе с его состоянием сознания.

Я на мгновение стиснула зубы.

– При худшем сценарии, который мы не можем исключить… обращаясь в дракона, он помнит всё, что знал в этом облике. В таком случае, он наверняка придёт прямиком сюда… возможно, через несколько секунд после обращения.

– Да, – сказал Блэк.

Его челюсти сжались, но у меня возникло сильное подозрение, что он уже это понял.

– Он также будет знать, где Чарльз, док, – добавил он жёстким тоном.

Воцарилось молчание.

Я невольно подумала об этом.

Блэк не ошибался, но то, что он предлагал, было чертовски опасным.

Я видела, что Блэк тоже думал об этом.

Однако когда он мрачно глянул на меня, он напряжённо улыбнулся. Это была лишь тень его убийственной улыбки.

– Ну, – протянул он. – Может, мы больше никогда его не увидим. Проблема решена.

Я кивнула, тоже выдавив улыбку.

– Проблема решена, – эхом отозвалась я.

Я правда хотела верить, что это возможный исход данной ситуации.

Я хотела, чтобы Блэк тоже в это верил.

К сожалению, ни одному из нас это не казалось хоть отдалённо вероятным.

Глава 22. То, что она забрала

Фаустус поднялся по узким металлическим ступеням, ведущим к ржавой металлической двери, которая оказалась заперта тяжёлым навесным замком.

Вся эта территория на окраинах северо-западной Польши, на маленьком острове и городе под названием Свиноуйсьце, казалась заброшенной и не только потому, что сейчас для данного маленького курортного городка на Балтийском море был не сезон.

– Никто не разрушит его, и знаете почему? – сказал его таксист-поляк по-английски с сильным акцентом. – Никто не разрушит наш прекрасный остров по той же причине, по которой эти монстры щадили что-либо…

Таксист бросил на Чарльза знающий, почти снисходительный взгляд, позволяя многозначительной паузе повиснуть в жёлтом такси.

– Гитлеру тут нравилось, – заговорщически прошептал таксист. – Он хотел сохранить это как место отдыха для высокопоставленных членов Рейха…

Фаустус нахмурился, но лишь мысленно.

Честно говоря, он сомневался в подлинности данной истории.

Но истории о Второй Мировой Войне почему-то жили и процветали в этой части света, как и сама война. Чарльзу это казалось очень странным – то, как осознание Второй Мировой Войны оставило шрамы на их коллективном сознании и висело в воздухе как дурной запах.

Если говорить честно, Фаустусу это казалось совершенно пустой тратой времени – анализировать и разбирать одну и ту же войну спустя семьдесят пять лет после её окончания.

Но водителю такси хотелось поговорить.

Даже подъехав к задней части ржавого с виду склада, изрисованного граффити с разными непристойностями на польском и русском, мужчина хотел говорить. Даже когда Чарльз встал с газетой в руке, явно давая понять, что желает уйти, мужчина хотел говорить.

В итоге Фаустусу пришлось надавить на него и заставить уйти.

Подняв кулак, видящий заколотил по металлической панели.

Он прислушался, но ничего не услышал.

Фаустус попробовал заколотить по ней снова.

В итоге он подошёл к небольшой клавиатуре, спрятанной в тени справа от двери. Он поднял защитную металлическую крышку и набрал последовательность символов. Когда ничего не произошло, его охватила ярость.

Должно быть, они изменили чёртовы коды и здесь тоже.

Это третье подобное заведение, которое он проверил.

Он попятился от двери.

Глядя на газету в своей руке, он хмуро уставился на дату.

Он до сих пор не мог поверить, что здесь прошло так мало времени.

В том говённом мире, где бросила его Мириам, прошли месяцы, вероятнее всего, даже годы, а на этой версии Земли миновало всего несколько недель. Он видел, как менялись времена года в том другом месте. Он видел, как рождались дети. Он видел холод, жару, дождь, влажность, снова дождь, цветы, фрукты, опадающие листья.

Здесь утекло совсем немного времени.

Он припоминал, что один из его разведчиков говорил ему об этом.

Один из людей, которых Чарльз приставил наблюдать за Блэком и Мири в Сан-Франциско… как будто миллион лет назад… они упоминали «другое течение времени» в отношении миров, которые Мири посещала во время своих прыжков.

Чарльз не думал об этом в том другом мире.

Он не учёл это, возвращаясь сюда.

Даже если бы он учёл это, то подозревал, что это не имело бы большого значения.

Всё равно для него было бы шоком вернуться сюда и обнаружить, что изменилось так мало… и в то же время изменилось абсолютно всё.

Он уже собирался уйти, попытать удачи у чёрного входа, когда динамик затрещал и засвистел, издав резкий дисгармоничный статический шум.

Фаустус рефлекторно пригнулся, после чего динамик включился.

– Да? – произнес голос. – Кто там?

Фаустус колебался между яростью и облегчением.

– Впусти меня. Немедленно.

Динамик затрещал.

Чарльз слушал молчание на другом конце.

Затем он их почувствовал.

Он почувствовал их свет. Он почувствовал первую беглую пробу в своём aleimi… затем вторую… затем третью. Он ощутил их неверие, когда они опознали его по-настоящему.

Раздался сигнал, и Чарльз схватился за металлическую ручку двери, дёрнув её на себя.

На сей раз дверь поддалась.

Навесной замок был фальшивкой; он ни к чему не крепился. Дверь легко отворилась наружу, и замок подался вместе с ней.

Чарльз вошёл внутрь…

…и остановился как вкопанный.

Маленькая комнатка за главной дверью выглядела как тупик: три стены цемента, покрытые слоем чёрной плесени. Выцветшие линии краски ещё виднелись под плесенью, но осмотревшись по сторонам, он не увидел на цементных стенах каких-либо деталей или дверей.

– Это что такое, чёрт возьми…? – пробормотал он.

Он уже собирался связаться с ними через Барьерное пространство, когда раздался лязгающий металлический звук, напоминавший скрежет гигантских зубов.

Он донёсся справа.

Чарльз резко повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как в цельном плесневелом цементе, потрескавшемся и износившемся от воды, открывается проём.

Теперь он видел, что это по большей части был мираж.

Цемент надломился по ровной линии с трех сторон.

Замаскированная дверь открылась за три этапа, открыв гигантский грузовой лифт.

Чарльз дождался, когда дверь отворится полностью.

Он заглянул внутрь, подавляя внезапную волну паранойи.

Динамики внутри лифта ожили.

– Заходите, сэр, – сказал знакомый голос. – Всё в порядке, сэр. Стена из органики. Это просто мера предосторожности… мы все на подвальном уровне.

Чарльз уставился на динамик.

Он знал, кому принадлежал голос на другом конце.

Он знал его.

Почему-то осознание накрыло его только тогда, впервые убедив, что он вернулся… что он действительно добрался домой, к своим людям.

Боль ранила его в сердце.

Его рука взметнулась к груди.

Несколько секунд он не мог дышать или толком думать.

Им овладели эмоции.

Он помнил первое утро, когда проснулся в том другом измерении, глядя на реку и поле и осознавая, что она оставила его примерно на том же месте, где на обоих родных ему Землях находился Белый Дом.

Он ненавидел её за это. Он так сильно ненавидел её за это.

Она оставила его в месте прежнего расположения его власти… только без власти.

Без его людей.

Безо всего.

Заскрежетав зубами от этого воспоминания, он отбросил это в сторону вместе с сентиментальными эмоциями, которые хотели накатить на него.

Без единой секунды колебаний Чарльз вошёл в квадратный лифт.

Он снова вернулся на свою территорию.

Как только он переступил порог, двери лифта беззвучно закрылись за ним.

– Брат, – видящий из Восточной Азии задохнулся на этом слове.

Он вытер глаза, когда они разжали свои тесные объятья.

– Gaos. Брат мой, сердце моё… мы думали, ты мёртв. Мы поистине верили, что к этому времени ты точно мёртв… или потерян для нас навсегда в той дерьмовой дыре, где она тебя оставила. Мы должны были сохранять осторожность даже с поисками тебя через Барьер. Те, кто сражался, под конец сказали мне защищать оставшиеся ресурсы на случай, если кто-то сумеет вернуться. Признаюсь, мы практически отринули надежду…

Он снова вытер глаза.

На его губах появилась улыбка.

Чарльз видел боль, которая жила в явной радости мужчины.

Он хотел сказать своему брату, что для него прошло намного больше времени.

Однако его грудь сдавило, и сложно было вымолвить слова.

Тем временем, Чу продолжал улыбаться ему.

– Gaos, – повторил он. – Ты не представляешь, как радостно моему сердцу видеть, что ты вновь с нами. Просто видеть, что ты жив и невредим, брат Фаустус… это подобно чуду. Это настоящее чудо для всех нас. Мы оплакивали тебя. Мы оплакивали вас всех… но больше всего тебя, брат. Нашего Отца. Нашего лидера. Нашу единственную истинную надежду.

Чарльз вытер глаза, оглядывая пространство, где они встретили его.

В отличие от дверей лифта на первом этаже, здесь они были вделаны в длинный коридор из металла и камня, обрамлённый похожими на факелы светильниками.

Туннели мерцали aleimi-светом, видимым вне Барьера даже его физическим зрением. Одно лишь количество живой материи, соединённой с металлом, придавало стенам странный иномирный блеск, выдававший жившую внутри органику.

Он прочистил горло, посмотрев обратно на Чу.

– То есть, всё в безопасности? – его голос прозвучал хрипло. – Твоя работа, брат Чу. Блэк и моя племянница не забрали у тебя всё?

Выражение лица Чу слегка помрачнело.

– Не стану врать, брат… мы приняли тебя за них. Мы практически ожидали, что они заявятся к нам, оттягивали этот момент и выигрывали время. Мы прилагали все усилия, чтобы спрятаться, быть на шаг впереди… отложить нашу поимку, чтобы сохранить как можно больше твоей работы для будущих поколений. В первую очередь мы старались сберечь органические технологии… и не допустить их попадания в руки врагов. Мы попытались устранить Узурпатора и его жену…

Он виновато посмотрел на Чарльза, словно опасался его неодобрения.

– Я знаю, раньше ты хотел заполучить их живыми. Но мы проголосовали и решили, что раз ты и остальные пропали…

– Вы поступили правильно, – холодно сказал Чарльз. – Я больше не заинтересован в сохранении жизни моей племянницы или её мужа. По какой бы то ни было причине.

Последовало молчание.

Чарльз почувствовал одобрение Чу.

Он также ощущал это от других в Барьере.

– Я так понимаю, вам не удалось их убить? – уточнил Чарльз.

– Нет, сэр. Пока что нет, – снова оценивая глаза Чарльза, Чу, похоже, расслабился от увиденного. – Как я и сказал, мы были осторожны. Мы высаживаем свои активы лишь с тех мест, которые невозможно отследить досюда. У нас есть протоколы самоуничтожения для большинства вооруженной техники и органики… и мы посылаем лишь по несколько единиц за раз (за исключением одной полноценной атаки, когда мы послали несколько дюжин). В том первом раунде было немало неисправностей, но мы многому научились и с тех пор существенно улучшили свои модели. Несмотря на провал попыток устранить мишени, это оказалось очень полезным опытом для нас…

– Хорошо, – Чарльз кивнул. – Очень хорошо, брат. Я рад, что в этом отношении вы думали на долгосрочную перспективу. Я очень, очень благодарен, что вам удалось сберечь нашу работу и даже нарастить её, несмотря на всё, с чем вы столкнулись.

Чу бросил на него твёрдый взгляд.

– Я скажу тебе, брат… было очень сложно не швырнуть в них всё, что у нас было, и не забить на последствия. Многие хотели мести. Признаюсь, многие из нас, включая меня самого, хотели этого так сильно, что нас пришлось отговаривать. Но в итоге мы все согласились. Никто из нас не мог вынести даже мысли о том, что Узурпатор и его жена или кто-то из их отморозков завладеет нашей работой. Мысль о том, что они разрушат её или, хуже того, отдадут человеческим отбросам для использования против наших людей…

Чу прикусил губу, словно заставляя себя не заканчивать это предложение.

Он покачал головой, поморщившись.

– Эта мысль до сих пор не даёт мне спать по ночам, брат, – признался он. – И моя злость тоже. Главным образом то, что они поступили с тобой так после всего, что ты сделал для наших людей… это не даёт мне спать по ночам. К счастью, это также укрепляет мою решимость.

Чарльз подавил ещё один ком в горле.

Глядя на другого мужчину, он ощутил сильный прилив чувства привязанности.

И не только привязанности.

Любви.

Свирепой, бескомпромиссной любви… любви войны и крови.

Он бы умер за своих братьев и сестер здесь, которые остались верны его делу.

И всё же в его эмоциях было немало горя.

Вся работа, которую он проделал.

Всё это… всё это… годы и годы… десятилетия планирования и расположения его людей, выжидания, подстраивания…

Всё это было разрушено на несколько дней.

И не одним из них.

Люди этого не делали.

Вампиры тоже этого не делали.

Нет, работа Чарльза была разрушена представителями его собственной расы.

Она была разрушена его кровной роднёй.

– Вы не ошибались, считая меня мёртвым, – сипло сказал он, всё ещё стискивая руки другого мужчины и теперь глядя ему в глаза. – Возможно, моей физической смерти не удалось достичь… во всяком случае, пока… но я считал себя погибшим для вас, мои дражайшие из братьев. Я поистине верил, что никогда не окажусь снова здесь, в этом мире.

– Где ты был? – бледно-голубые глаза Саймона радужно переливались в свете мерцающих ламп. – Ты видел кого-то другого там, где ты находился?

Чарльз снова почувствовал, как в горле встал ком.

Он был так потрясён, когда оказался в мире, где его оставила Мири.

Он никогда в жизни не ощущал ничего столь опустошённого.

Он на протяжении нескольких лет не чувствовал ни единого видящего в том мире, кроме себя самого.

Затем, вернувшись сюда, он снова испытал потрясение.

Конструкция, которую он и его люди годами доводили до совершенства… исчезла.

Большинство видящих, с которыми он говорил каждый день… также вне пределов его досягаемости.

Он не чувствовал свой круг приближённых, никого из своих друзей.

Его люди по всему Вашингтону исчезли.

Его люди в Москве, Лондоне, Швейцарии…

Такое впечатление, будто Мириам взяла ластик и просто стёрла всё существование Чарльза.

Куда она их дела? Куда они пропали?

Она убила их всех?

Лишь его пощадили для вечных страданий в одиночестве?

Мири должна была сделать это нарочно. Она никак не могла совершить это случайно. И всё же он не мог осмыслить, почему. Почему она это сделала?

Неужели она действительно так ненавидела его?

Она ненавидела свой собственный вид?

Эта мысль поистине шокировала его.

Чарльз так и не оправился от этого шока даже после стольких лет в том другом мире.

Чтобы его собственная племянница бросила его, того, кто любил и защищал её все эти годы, одного в мире без представителей его вида… это ранило его намного сильнее, чем он ожидал. После десятилетий борьбы с вампирами он думал, что эти кровососущие паразиты были самыми садистскими существами, которых мог вообразить любой бог.

И всё же вампиры не причинили ему такой боли, как Мири.

Чтобы она нарочно оставила его безо всякого утешения живого света, навеки разлучённого с его братьями и сестрами… это немыслимо.

Но теперь складывалось впечатление, что она поступила так с каждым видящим, сражавшимся за их расу.

Это при условии, что она попросту не убила всех остальных сразу же.

Это выходило за рамки предательства, за рамки несправедливости. Это пробуждало в нём нечто большее, чем просто злость, месть, даже большее, чем горе.

Это вызывало у него тошноту.

– Нет, – сказал он он после затянувшейся паузы, снова сосредоточившись на Чу. – Нет. Я никого не видел, брат мой. До тех пор, пока единичное прыгающее между измерениями существо не нашло меня там… именно оно принесло меня обратно. Другой Дракон.

Глаза Саймона широко раскрылись.

– Дракон? Ты сказал, что дракон принес тебя сюда? – глаза Саймона распахнулись ещё шире. – Это ты натравил его на Блэка? В Голливуде?

Чарльз отпустил его руки.

Он сделал шаг назад.

Затем оценил то, что видел на лице Чу.

– Ты его видел, – он произнес это не как вопрос. – Где? Это существо реально напало на Блэка? Я прибыл в это измерение всего несколько дней назад…

Чу рьяно закивал в манере видящих.

Его округлое лицо расплылось в улыбке. Он выглядел странно восторженным, словно только что получил изумительный подарок на Рождество.

Он замахал рукой, зовя Чарльза глубже в тускло освещённый коридор, мимо рядов мерцающих зеленоватых ламп в тёмно-зелёных, явно органических настенных светильниках. Как только Чарльз пошёл следом, Чу зашагал быстрее, сначала задом наперед, потом прямо, когда Чарльз прибавил шагу, чтобы идти рядом с ним.

Чу вёл его к более яркому свету, который горел за поворотом коридора примерно в тридцати метрах перед ними.

Техник заговорил восторженным голосом.

– Да, – сказал он. – Честно говоря, мы боялись воспринимать это как позитивное открытие, по крайней мере, не зная большего. Это случилось буквально сегодня… во время интервью на голливудской киностудии, к тому же. Жена Блэка, похоже, спасла его в конце, прыгнув с ним прочь прежде, чем ему навредили… но они определённо не убили второго Дракона. Мы сумели запечатлеть новое существо, и до, и после изначального конфликта. Мы усиленно работали над его опознанием и через Барьерные отпечатки, и через сканирования того, что мы ощутили от него с тех пор… так что, само собой, всё, чем вы сумеете помочь нам, будет принято с благодарностью…

Чарльз кивнул, глядя по сторонам, когда они дошли до поворота в туннеле.

Чу продолжал тоном, который теперь напоминал официальный отчёт, с которым он докладывался бы Чарльзу до его похищения.

Одна лишь знакомость речи видящего и его тона, когда тот вернулся к их привычной динамике, заставила Чарльза выпрямить позвоночник, расправить плечи и вновь стать тем видящим, которым он был до того, как Мири бросила его умирать в том мире.

– …Как вы знаете, изначально мы запрограммировали органику на уничтожение вампиров. Мы даже вбили личности конкретных вампиров, которые должны быть устранены первыми. Друг Мири, Ник Танака, их вампирский «король» Брик… несколько высокопоставленных бойцов в круге приближённых Брика… его главный заместитель, вампир, известный только как «Дориан», и так далее…

Выдохнув, Чу продолжал таким же тоном:

– …Позднее мы добавили в программу большинство приближённых Брика. Мы также недавно отточили приоритизацию этого списка с оценками и множественными сценариями, чтобы помочь активам выбирать мишени. Такую ошибку мы допустили на Гавайях. Мы дали им список мишеней, не расставив приоритетов. Это сбило с толку их системы, когда они столкнулись одновременно с несколькими мишенями из списка. Полагаю, мы исправили этот глюк…

– Они всё ещё запрограммированы на уничтожение вампиров? – спросил Чарльз.

– Да, сэр. Абсолютно. Они учтены в приоритизации, как и видящие. Блэк, похоже, поддерживает союз с кровососами даже после того, как они сокрушили наше руководство.

Чарльз вздрогнул, но Чу, похоже, не заметил.

– …Мы не знаем, то ли это из-за Ника Танаки, с которым они, похоже, примирились… или это как-то связано с другой вашей племянницей, которую вампиры обратили вскоре после убийства вашего брата.

Чу бросил на него слегка настороженный взгляд, после чего добавил:

– Мы стараемся по возможности следить за такими вещами, но наш аппарат разведки существенно сократился, как вы понимаете. Мы работаем в пределах наших возможностей и корректируем списки убийств соответствующим образом, где это кажется релевантным.

– У нас по-прежнему есть кто-то внутри?

Чу кивнул.

– Да. Пока что никого из наших главных разведчиков не опознали.

Чарльз на мгновение отвлекся, когда они вышли на свет после тёмного коридора, и он очутился в комнате с высокими потолками, похожей на пещеру. Он посмотрел на каменные стены, осознав, что лифт опустил его намного ниже, чем он осознавал.

Он посмотрел на ряды машин, лабораторных станций, водяных резервуаров с животными и частями живых существ, включая головы, конечности и туловища людей, видящих, вампиров…

Раздались аплодисменты.

Вздрогнув, Чарльз опустил взгляд.

Потом он их заметил.

Все лица, что он видел, ослепительно улыбались ему со всех сторон комнаты, с энтузиазмом хлопая в ладоши. Чем дольше он стоял там, тем громче становились аплодисменты. Чарльз видел на их глазах слёзы, и перед его глазами тоже всё размылось, поскольку он был тронут, видя и чувствуя их искренние эмоции.

И свет… живой свет.

Он снова окружил его, свет его людей.

Некоторые издали торжествующие вопли, и это тоже распространилось, и вот уже от каменных стен отражались крики словно целой огромной толпы, а не примерно двадцати учёных, которые каким-то образом избежали плена у Мири, Блэка и их бл*дских вампиров.

Впервые за многие недели… месяцы… Чарльз почувствовал надежду.

Он почувствовал надежду, и вместе с ней пришла решительность.

Он ещё не выбыл из игры.

Война ещё не объявлена.

Он мог это исправить.

Подумав, как то драконье существо нашло его и принесло обратно… подумав о процентной вероятности того, что это случится именно с ним среди всех миров и существ, к которым мог бы отправиться дракон-видящий… он почувствовал, как на его идеальных губах начинает зарождаться улыбка.

Он это исправит.

Он снова сделает всё правильным, даже если это будет последним, что он сделает в жизни.

В конце концов, он всегда был Счастливчиком.

Глава 23. Утро того самого дня

– Мы реально это сделаем? – я пробормотала это себе под нос, скорее обращаясь к себе, нежели к той, кто сидела рядом со мной на частном самолёте. – Видимо, мы рехнулись… все разом, коллективно…