Текст книги "Черный прах (ЛП)"
Автор книги: Дж. С. Андрижески
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
Затем земля под моими ногами зашевелилась.
Я ахнула, отстраняясь от Блэка.
Земля продолжала трястись, двигаясь волнами ряби, когда я уставилась на красную почву.
Блэк крепче стиснул меня, удерживая нас обоих на ногах. Нахмурившись, он смотрел по сторонам на красную землю и камни, и дёргающиеся, перекатывающиеся рябью движения постепенно начали стихать.
Мэнни появился на заднем крыльце своего дома.
– Землетрясение? – крикнул он, привлекая к себе наши с Блэком взгляды.
Блэк кивнул, крикнув в ответ.
– Похоже на то.
– Я проверю новости, – сказал Мэнни, махнув в ответ.
Блэк кивнул. Он все ещё не отпускал меня и не ослаблял хватки.
– Странно, – пробормотала я.
Блэк ласкал моё лицо, затем мои волосы, кивая.
Он ничего не сказал, но я чувствовала, что теперь он тоже об этом думает.
Я смотрела, как он переводит взгляд на моего дядю и видящих, которых он привёз с собой. Они явно тоже почувствовали землетрясение и смотрели на красную каменистую пустыню. Я видела, как хмурился мой дядя, глядя на огороженное пастбище, где в углу стояли три лошади Мэнни, топая копытами и издавая тихое ржание.
– Ты думаешь, это как-то связано со штормом? – Чарльз повысил голос, глядя на меня и Блэка. – С дверью?
Блэк пожал плечами, крикнув в ответ.
– Без понятия. Тебе так показалось?
Чарльз не ответил, но я видела, как он хмурится.
Стоявший рядом с ним видящий казался мне смутно знакомым. Как и остальные, он был одет в полную боевую броню и вооружён винтовкой. Он также хмурился, глядя на землю после землетрясения и показывая в сторону пустыни одной рукой. Я видела, как он тихим голосом говорит что-то Чарльзу.
Я поймала себя на том, что почему-то разглядываю оружие видящего.
Возможно, отчасти потому, что я не узнавала его – какая-то укороченная винтовка, то есть затвор и магазин располагались за спусковым механизмом.
– Это BR18, – сказал Блэк, все ещё прижимая меня к себе, все ещё наблюдая за Чарльзом и видящими. – Их делает СТ Кинетикс, в Сингапуре, – его красиво очерченные губы хмуро поджались. – Однако те, которыми они вооружены, выглядят сильно модифицированными.
Он посмотрел на меня, его подбородок напрягся.
– Об этом нам тоже надо поговорить, Мири. Об органике. Твой дядя наращивает обороты Это больше не один-два «экспериментальных» ошейника... он наладил массовое производство этого дерьма и расширяет сферы применения. Должно быть, именно так Брик и его вампиры получили доступ к этой технологии. Они либо украли её у Чарльза, или Чарльз дал её им.
Его голос зазвучал жёстче.
– ... Или, что более вероятно, он продал её им.
– Органика?
Блэк повернулся, глядя на меня и не переставая хмуриться.
– Органические машины, – сказал он. – Машины с органическим, живым компонентом. Формально на Старой Земле было запрещено их коммерческое использование, а значит, чёрный рынок срубал на них огромный куш... и на органических частях, которые требовались для их изготовления.
Его выражение сделалось открыто мрачным, когда он обернулся на Чарльза.
– Есть весомые бл*дские причины беспокоиться, что он может налаживать их производство здесь, – добавил Блэк. – И не только из-за того, какими путями они могут взращивать органический материал. Это не тот вид технологий, который ты хочешь видеть в распоряжении больших компаний, Мири... хотя, думаю, они неизбежно проложат к ней дорогу в той или иной форме.
Я нахмурилась, посмотрев вслед за ним на Чарльза.
Я уставилась на укороченную винтовку, на отблеск зеркального, темно-зелёного металла, который покрывал приклад и большую часть ствола.
Теперь я видела, о чем говорил Блэк.
Я видела слабое свечение живого света, особенно вокруг спускового механизма и прицела. Чем больше я использовала своё зрение видящей, тем ярче становилось это свечение.
Я подумала об ошейнике, который надели Блэку на шее в той луизианской тюрьме – том ошейнике, который лишил его экстрасенсорного зрения и сделал практически беспомощным, поскольку охранники могли использовать сенсоры боли в ошейнике, чтобы вырубить его. Я сама сняла с него этот ошейник в лимузине, использовав свой отпечаток пальца на сканере, когда мы забрали Блэка.
Тогда Блэк тоже что-то сказал про органические машины.
– Да, – отозвался он, не углубляясь в детали.
– То есть дядя Чарльз мог дать им это, – сказала я. – Он мог дать тот ошейник вампирам. Брику. Или продать его им.
Блэк наградил меня мрачным взглядом.
Всмотревшись в его глаза, я осознала, что он более-менее знал это с самого начала.
Я также осознала, что дядя Чарльз понимал, что Блэк об этом узнает – и это могло отчасти служить причиной, по которой Чарльз видел в нем угрозу.
С другой стороны, Блэк ясно давал понять, что его не устраивают цели дяди Чарльза – практически с первой их встречи во Вьетнаме. Блэк в каком-то смысле затеял одиночную миссию, пытаясь подорвать как можно больше целей дяди Чарльза. Единственная причина, по которой он остановился – это я.
Это я знала.
Я знала, что перемирие между ними всегда будет ненадёжным, с тех самых пор, как узнала истинную личность «Счастливчика Люцифера».
И все же казалось, что в последнее время они поладили, в основном в связи с общими целями против вампирской угрозы и с обоюдным интересом как можно сильнее минимизировать эту угрозу. Я знала, что Блэк, как и Чарльз, видел в вампирах более серьёзную опасность.
Может, все это тоже не было случайностью.
Может, Чарльз нарочно затащил Блэка в гущу всей этой истории с Бриком и вампирами.
Чарльз, скорее всего, знал Блэка достаточно хорошо, чтобы прекрасно понимать, как именно Блэк отреагирует на то, что он перенёс в луизианской тюрьме. Может, все это – лишь одна вербовочная операция, где Чарльз использовал вампиров, чтобы завербовать Блэка или хотя бы настроить его менее враждебно по отношению к своим целям.
Эта мысль вызвала у меня лёгкую тошноту.
Если Блэк и почувствовал какие-то мои мысли на эту тему, он ничего не сказал.
Я смотрела, как его глаза сканируют сборище видящих в пустынном камуфляже и броне. Я подумала о том, что Чарльз приехал сюда лично, чтобы разобраться с этой дверью. Я подумала о словах Мэнни – что полковник одобрил приезд Чарльза вместо любого официального присутствия армии Соединённых Штатов.
Все эти связи и отношения начинали нервировать меня.
Я пока не могла вычленить связную картину всего этого, но я все сильнее беспокоилась за Блэка и за проступавшую за этим перспективу. Я буквально чувствовала, как на груди Блэка вырисовывается мишень... Я просто пока не до конца уверена, что это означало, и кто рисовал эту мишень.
Эта мысль заставила меня крепче стиснуть Блэка.
Низкий голос Блэка вытащил меня из моих мыслей.
– Как думаешь, чего он на самом деле хочет? – спросил он.
Он говорил едва слышно, голос его звучал тихо.
– ... от меня, – пояснил он, покосившись, и его золотые глаза поймали отсвет солнца, когда он встретился со мной взглядом. – Я знаю, чего он хочет от тебя.
Я посмотрела на него в ответ.
Выдохнув и посмотрев на Чарльза, я ощутила, как беспокойство в моем нутре усиливается, а в моем голосе начинает звучать открытое раздражение.
– Откуда ты вообще можешь знать, чего он хочет от меня? Даже я этого не знаю, Блэк.
Блэк лишь пожал плечами, глядя в сторону группы из видящих и людей.
Наблюдая, как он ведёт своеобразный пересчёт их группы, я нахмурилась.
– Блэк? – позвала я. – Чего он хочет от меня?
Тихо щёлкнув языком, Блэк крепче сжал мою талию, плотнее прижимая меня к своему боку, но не отворачиваясь от команды моего дяди.
– Он хочет обратить тебя, Мири, – просто сказал он. – Он хочет иметь тебя рядом с собой, как правую руку, вторую после него. Он хочет взрастить тебя, чтобы ты помогала ему нести то, что он считает своей священной работой.
В конце в его словах зазвучала лёгкая горечь.
Повернувшись, он адресовал эту жёсткую улыбку мне.
– Он хочет, чтобы у тебя были дети, чтобы ты продолжила род. Он хочет непосредственно участвовать в их воспитании. Если бы он мог, он, наверное, попытался бы воспитать их самостоятельно... или хотя бы иметь право голоса в их образовании. Он хочет воспитать их так, как ему хотелось бы воспитать тебя и твою сестру.
Я продолжала хмуро смотреть на него.
– Откуда ты все это знаешь? Он говорил тебе об этом?
Блэк уклончиво пожал плечами.
Сделав один из своих грациозных жестов, он склонил голову набок.
– Он всегда хотел от тебя этого, – сказал он. – Он просто выжидал благоприятного момента, чтобы прийти к тебе с этим, нарабатывал более сильную связь, и личную, и идеологическую.
В его голосе зазвучала горечь, когда он сказал:
– ...Я практически уверен, что именно по этой причине он послал к тебе Йена. Я давно думал, что он не сказал тебе всей правды на этот счёт. Йен был не просто каким-то безличным телохранителем, которого он послал для твоей безопасности. Его назначили тебе. Я считаю, что его назначили ухаживать за тобой и жениться на тебе. Твой дядя, скорее всего, руководил процедурами, чтобы сделать Йена похожим на человека... не самая распространённая операция. Йен был там для того, чтобы начать процесс идеологической обработки. Подозреваю, что дядя Чарльз объявился бы, как только вы с ним поженились. Может, даже на самой свадьбе.
Блэк всматривался в мои глаза, его губы поджались в тонкую линию.
– С его точки зрения я все похерил. Даже часть, касающуюся детей. Может, в особенности часть, касающуюся детей. Он думает, что не сможет контролировать воспитание детей, которые могут родиться у нас с тобой. Только не тогда, когда я присутствую во всей этой истории.
В ответ на мой изумлённый взгляд он пожал плечами.
– Но я не могу представить, чтобы он рискнул и попытался меня убить, Мири, учитывая, что мы с тобой связаны. Он прекрасно, черт его дери, знает, что убивая меня, он рискует убить тебя. Даже если он запихнёт меня в ту дверь под Шипроком, это вполне может тебя убить. Более вероятно, что он пытается меня завербовать... как ты только что думала про Брика и ту тюрьму в Луизиане.
Он наградил меня мрачным взглядом.
– Или, – добавил он. – Он уже знает, что на этой версии Земли все устроено иначе, и он лишь ждёт, когда представится возможность устранить меня так, чтобы не испортить отношения с тобой. Или чтобы ты не узнала, что он за этим стоит.
Я нахмурилась сильнее.
Я чувствовала, что Блэк даже сейчас озвучивает лишь часть своих мыслей. Я чувствовала вращения шестерёнок, изменения в его свете и сознании теперь, когда он оценивал моего дядю с другой, более циничной перспективы.
– Так что нам делать? – спросила я, все ещё всматриваясь в его золотые глаза.
Блэк тихо щёлкнул себе под нос, голос его звучал сухо.
– Чертовски хороший вопрос, – сказал он, криво улыбнувшись мне. – Если он уже знает, что на этой версии Земли связанные супруги не умирают при смерти своей пары, это значит, что он уже проводил испытания в этом плане... эксперименты, если пожелаешь... чтобы убедиться в безопасности моего убийства до того, как он спустит крючок. Это делает его хладнокровным бл*дским ублюдком на совершенно новом уровне. С таким я ещё не сталкивался, честно говоря, с тех пор как покинул Старую Землю.
Приподняв бровь, он бросил на меня очередной ровный взгляд.
– Супруги, связанные на всю жизнь, на Старой Земле тоже не были распространены, Мири. Они считались священными и неприкосновенными, может, отчасти из-за того, какими они были редкими. Убийство такой пары... это считалось одной из самых жестоких вещей, какие только можно сделать по отношению к другому видящему. Против этого существовали суровые законы. Законы, которые уходили корнями на тысячи лет.
Блэк посмотрел обратно на Чарльза.
– Конечно, все это лишь спекуляции. Может, он не хочет моей смерти. Может, он испытывает большее уважение к связи, чем мы оба думаем. А может, он работает над нами обоими в разных направлениях, ожидая, какой путь окажется самым логичным в итоге.
Я уставилась на него.
Затем я повернулась, глядя на земляную тропу, где дядя Чарльз и его люди начали подниматься по подъездной дорожке Мэнни. Вдалеке я видела ряд внедорожников полиции Нации Навахо, который направлялся в нашу сторону и поднимал пыль по асфальтной дороге, начинавшейся за подъездной дорожкой Мэнни.
Они свернули налево за небесно-голубым почтовым ящиком, совсем как я накануне ночью, направляясь по склону к дому Мэнни.
Прибыла кавалерия Красного.
Я гадала, почему Красный и его жена так тесно сотрудничали с Чарльзом и полковником, хоть они явно их недолюбливали и не желали их присутствия на земле резервации. Я чертовски надеялась, что Чарльз не давил на их сознание. Я надеялась, что они делали это потому, что искренне хотели помощи Чарльза в проблеме Волка, а не потому, что Чарльз манипулировал их умами.
Фыркнув, Блэк бросил на меня косой взгляд.
Затем мы вдвоём просто стояли там, наблюдая, как они пробираются к дому и приближаются к строю внедорожников.
Глава 17. Призраки
Я сидела за небольшой деревянной партой в классной комнате старомодной школы с грязноватыми штукатуреными стенами и доской, покрытой розовым и синим мелом.
За идентичной деревянной партой прямо передо мной сидел мальчик.
Для своего возраста он был маленьким – мне сказали, что ему девять лет.
И все же что-то в нем насторожило мои радары, почти с той же секунды, как он вошёл в комнату. Он пристально смотрел мне в глаза, выражение его лица не менялось, оставаясь странно пустым на каком-то уровне, и все же безошибочно враждебным.
Чисто физически он мог быть одним из моих кузенов. Его черно-вороные волосы были длинными и спутанными. Темно-карие глаза выделялись на круглом загорелом лице, сохранявшем серьёзное выражение. Это выражение также ощущалось и выглядело слишком взрослым для его тела.
Ему немного недоставало веса, но не больше, чем многим другим детям его возраста, которых я видела по всей стране. Он был одет в футболку с горизонтальными синими и черными полосками, пыльные синие джинсы и серые теннисные туфли без носков. Он носил кулон – бирюзовую подвеску в виде воющей головы волка на серебряной цепочке.
Я невольно смотрела на голову волка, гадая, знают ли его родители, что он её носил.
Я гадала, что они подумали об её значении, если все же знали.
– Джейсон, – сказала я, откидываясь на спинку. – Сейчас ты все ещё разговариваешь с Волком?
Мальчик скопировал мою позу, откинувшись на своём стуле. В отличие от меня, он ещё и скрестил руки.
На его губах проступила слабая усмешка.
– Как ты думаешь? – сказал он.
– Я не знаю, – ответила я. – Поэтому я и спросила.
Его усмешка сделалась шире.
Удерживая его взгляд, я продолжила тем же тоном, не реагируя на его презрительное выражение.
– Твои родители и члены семьи думают, что ты не говорил с ним, – сказала я. – Твои сестры говорят так, твои кузены. Твои учителя тоже думают, что ты не мог с ним говорить.
Мальчик все ещё молчал.
Спустя ещё одно мгновение я добавила:
– Однако все твои друзья говорят, что ты с ним разговаривал. Они говорят, что ты все ещё с ним общаешься, что ты никогда не переставал с ним говорить. Они сказали мне, что Волк говорит со всеми своими детьми в их снах. Они говорят, что он учит вас, готовит вас вернуть земли навахо. Он учит вас, как обучать ваших братьев и сестёр, одноклассников, кузенов и кузин, родителей.
Мальчик крепче скрестил руки на груди.
Когда он сделал это, его энергия подняла стену.
Сомневаюсь, что он сознательно понимал, что сделал это, но стена на удивление эффективно удерживала меня на расстоянии. Я чувствовала за этим присутствие Волка, но и волю мальчика я тоже чувствовала – его верность Волку, его соответствующее нежелание делиться со мной чем-либо.
Комбинация этого вызвала жёсткое, упорное закрытие его живого света.
– Они бы не сказали вам этого, – холодно произнёс мальчик. – Люди Волка. Любые из нас. Мы бы никогда не сказали вам чего-то подобного. Никогда.
Повернув шею и голову, он жёстко уставился на Блэка.
После долгого периода молчания, в течение которого они лишь смотрели друг на друга, мальчик повернулся ко мне. Его глаза выражали открытую враждебность, и он дёрнул подбородком, показывая на то место, где стоял Блэк.
– Он сказал тебе, – заявил мальчик, и тот холод не покидал его глаз. – Он сказал тебе, что в их мыслях. Они вам ничего не говорили.
Поджав губы, я изобразила озадаченность.
– Что в их мыслях? – я взглянула на Блэка, затем обратно на мальчика. – Почему ты решил, что он может это сделать? Как он мог сказать мне, что в их мыслях?
Мальчик лишь усмехнулся, тот зловещий холод все ещё отражался в его темных глазах.
Глядя на него, я вспомнила, как Бёрди смотрела на меня с противоположной стороны стола в Уайт-Роке. Здесь присутствовало сходство, и оно было мне знакомо по работе, которую я выполняла в прошлом. Я проводила беседу с членами эзотерического культа, которых Ник как-то раз привёл на допрос в связи как минимум с двумя убийствами в Сан-Франциско.
Здесь определённо наблюдалось то же сходство – в плане презрения к чужакам, в намёках, что они просто «знали больше», чем обычные люди, а также в замкнутой природе их умов. Как будто они страшились позволить чему-то поставить под угрозу их уверенность или идеологию, которая давала эту уверенность. Поскольку культ в Сан-Франциско оказался группировкой, которая гордилась своими экстрасенсорными способностями, я невольно находила забавными их хилые попытки прочесть меня и их презрение к моей «незрячести».
Ну, за исключением того факта, что некоторые из них были настоящими убийцами.
В конце концов, Ник их поймал. Мне даже не пришлось много ему помогать. Все, что я на самом деле ему сказала – это где похоронены тела, буквально.
Я ощутила импульс веселья от Блэка, стоявшего позади меня.
Обернувшись к нему через плечо, я приподняла одну бровь.
Он стоял в передней части класса у доски, скрестив руки на широкой груди и наблюдая за моими попытками допросить Джейсона, девятилетнего сектанта.
Периодически он переносил вес с ноги на ногу, однажды подошёл и включил вентиляторы под потолком – вероятно, потому что почувствовал, что мне слишком жарко из-за нагретого солнцем воздуха, струившегося в открытые окна – но в остальном он не сходил с этого места.
«Что думаешь? – спросила я у него. – Нам стоит продолжать? Или мне лучше закруглиться?»
Мысленно вздохнув, я посмотрела обратно на мальчика, Джейсона.
«Не похоже, что мы придём к какому-то результату, – призналась я. – Я мало что вижу относительно конкретных планов Волка. Я получила больше сведений об их идеологии, но не уверена, насколько это полезно в данный момент. Кажется, они мало что знают о вампирах или «двери» возле Шипрока. Для детей вампиры просто появляются из ниоткуда, как дар богов».
Я во второй раз взглянула на Блэка.
«Если только ты не улавливаешь от этих детей больше, чем я, то мы практически уже получили все, что могли. Они все смутно кажутся готовыми убивать. Они все, кажется, полностью купились. Я не чувствую особой разницы в схеме верований. А ты?»
Глаза Блэка метнулись к лицу мальчика, выражение его лица не дрогнуло.
«Не особенно, док, – нейтрально послал он. – Может, закончим это, и потом перегруппируемся у Мэнни. Поедим что-нибудь».
Он помедлил, и я ощутила слабый проблеск жара в его свете – он явно пытался это скрыть, вместе с несколькими образами, которые вызвали тёплый румянец на моем лице.
«Может, мы сможем вздремнуть, – добавил он. – Мы оба мало спали».
Я фыркнула, но не потрудилась прокомментировать.
Судя по тому, что я ощущала из света Блэка, в таком сценарии нам перепадёт мало сна.
«Может и так, – признался он. – Но я бы хотел с тобой поговорить. И с Мэнни я бы тоже хотел поговорить».
В этот раз я обернулась, нахмурившись, и он посмотрел мне в глаза.
«Твой дядя сохраняет радиомолчание. Вероятно, ничего не случилось, но это немного странно, учитывая, как он настаивал, чтобы я оставался на линии».
Пожав плечами в ответ на мой хмурый взгляд, он добавил:
«И ещё, это случилось сразу после того, как он сказал мне, что они добрались до утёса, где вчера были люди Красного. Вчера я там ощутил довольно сильный след. Они сказали, что проверили то самое место, на которое я им указал, и не нашли ничего, даже следов лошадей. Но я знаю, что я почувствовал».
Его взор сделался более резким, обращаясь внутрь себя.
«Команда Красного шутила, что может, Волк превратился в настоящего волка или ворона... но какие бы фокусы Волк ни припрятал в рукаве, они могли отследить его прежде, после того как он побывал в доме Мэнни той ночью. Пусть в итоге они его потеряли, но он не превращался в бл*дскую птицу».
Все ещё слегка хмурясь, он добавил:
«Даже если на Волка работают видящие, которые прикрывают его щитами или отражают его отпечатки в Барьере, или его ручные вампиры блокируют его свет, он не может полностью себя спрятать. Он определённо был у того утёса. Я чувствовал, как он наблюдает за нами через бинокль. При нем были волки и как минимум несколько людей. Никаких вампиров, судя по моим ощущениям, но я мог и не почувствовать их. Однако это было посреди бела дня, а у меня сложилось впечатление, что эти «новые» вампиры куда более чувствительны к солнцу, чем местная разновидность».
Мне немного сложно было следовать за различными нитями, которые прорабатывал его разум.
В конце концов, я сосредоточилась на одном моменте превыше остальных.
«Ты говорил с ним? – послала я, хмурясь. – С Чарльзом?»
Блэк ни разу не выходил из комнаты. Я также не слышала, чтобы он с кем-нибудь говорил. Он говорил только со мной, в моем сознании, с тех самых пор, как нас сюда привела Элси Натани.
«У этой штуки есть субвокалка, – послал Блэк в ответ, постучав по уху. – Это органика, как и машина. А ещё она более продвинутая, чем любая экспериментальная технология, которую я получил от полковника за последние несколько лет».
Помедлив, он добавил: «На Старой Земле имелись схожие штуки».
Я почувствовала, как он хмурится из-за этой мысли, и тоже помрачнела.
Он был прав. Мне нужно узнать больше об этих технологиях.
И прежде всего мне нужно узнать больше о том, почему это так его беспокоило.
Но мы не могли говорить об этом сейчас, когда передо мной сидел Джейсон. Мы и так проговорили слишком долго, особенно учитывая то, в чем Джейсон обвинил Блэка.
Я побеседовала с восьмерыми детьми, которых взрослые горожане окрестили «Детьми Волка», и Джейсон первый обвинил кого-либо из нас в обладании экстрасенсорными способностями. Он первый, кто удостоил Блэка у доски не просто беглым взглядом.
По правде говоря, хоть мы и улавливали кое-какие вещи от этих детей, в основном посредством чтения их, а не из беседы, большинство из этого было совсем не полезным. Самое интересное, пожалуй, заключалось в вере детей в то, что Волк мог с ними общаться – возможно, даже физически взаимодействовать – через их сны.
Помимо этого беседы практически не принесли плодов – в том плане, что они не сообщили нам, что планировал Волк, или где он находился сейчас.
Я все равно не очень хорошо умела находить общий язык с детьми – с клинической точки зрения, имею в виду.
Я не специализировалась на этом и мало что знала на эту тему, помимо своей курсовой работы на бакалавриате. Даже мой личный опыт не особо помогал. У меня не было племянников или племянниц. Очень немногие из моих взрослых друзей имели детей. Своих младших кузенов и кузин я не видела годами.
Более того, я была гипер-серьёзным ребёнком – одним из тех детей, которые никогда полностью не принимали детство, так что я даже не могла призвать на помощь собственные воспоминания.
В результате я подходила к этим беседам больше как видящая, нежели как психолог, пытаясь использовать вопросы, чтобы перевести их мысли на нужные темы, дабы мы с Блэком могли их прочесть.
Большая часть того, что я уловила от Джейсона, имело отношение к апокалиптическим взглядам на смесь мифологии Навахо с верованиями в самого Волка, многие из которых были откровенно фанатичными и даже фантастичными. Все дети, с которыми я беседовала, демонстрировали примерно идентичный настрой по отношению ко мне и Блэку, хотя Джейсон оказался более агрессивным.
Я знала, что такой настрой Дети Волка, скорее всего, адресовали каждому, кто не был частью их стаи, но его неизменность нервировала. Сказать, что до них сложно было дотянуться через эти программные установки – это ничего не сказать.
Откинувшись назад на стуле, я оставила ладони на деревянной парте.
Всматриваясь в лицо мальчика, я решила подойти к нему более прямо.
– Волк ответственен за смерть как минимум четверых твоих одноклассников, – напомнила я, переключаясь на тон «взрослый – взрослому». – Руби Джеймс. Мэй Уокер. Люси Онтака. Циди Блэкфут. Другие твои одноклассники пропали и считаются погибшими, скорее всего, от руки Волка. Большинство из них следовало за Волком. Они были верны Волку, совсем как ты.
Я помедлила.
– Это тебя не беспокоит, Джейсон?
Мальчик нахмурился, затем его тёмные глаза посмотрели в мои.
В этот раз в них светилась более угрюмая, детская враждебность.
Я видела, как его радужки потемнели на несколько оттенков, пока он продолжал оценивать меня, и в этом я вновь ощутила Волка. Взгляд Джейсона становился все более враждебным, чем дольше тянулось это молчание. Его свет мерцал своего рода досадливым раздражением, словно он думал, что я только что его одурачила.
– Это была случайность, – произнёс он, и его тон был таким же мрачным, как и выражение его лица.
– Случайность, – я выдержала его взгляд, хмурясь и позволяя ему заметить мой скептичный настрой. – Кажется, ты в этом так уверен. Волк сказал тебе считать это случайностью?
– Волку не нужно говорить мне об этом, – сказал мальчик, и в его голосе звучало предостережение. – Я уверен. Это была случайность. Волк ещё не натренировал их, – он скрестил руки на груди, и та усмешка постепенно вернулась. – Однако он стал лучше в этом отношении. Намного лучше.
Я услышала там намёк на угрозу.
Я лишь выдержала его взгляд, выражение моего лица не дрогнуло.
– Вы не понимаете, – сказал он, явно раздражаясь из-за моего безразличия к его похвальбе о вампирах. – Но вы увидите. Вы вскоре поймёте, что я имел в виду.
Наклонившись над деревянной партой, я посмотрела мальчику прямо в лицо.
– Нельзя натренировать вампиров, Джейсон, – сказала я. – Вампиры убивают людей. Такова их природа. Они едят человеческих созданий. Значит, они едят навахо. Значит, они едят белых. Им все равно, что ты за человек. Мы все для них еда. Все мы. Ты. Я. Он.
Я показала через плечо на Блэка.
Джейсон проследил за направлением моей руки, уставившись на Блэка, который стоял между дверью в классную комнату и доской.
Он все ещё пристально смотрел на него, когда издал недоверчивый звук и закатил глаза.
– Он не человек, – холодно произнёс он.
Я застыла, но глаза мальчика не отрывались от Блэка.
Все ещё пристально глядя на него, он добавил более враждебным тоном:
– Он призрак. Он привёл сюда других призраков, как и говорил Волк. Призраки приносят с собой смерть. Такова их природа.
Я нахмурилась, оборачиваясь через плечо на Блэка.
Увидев его каменное лицо, я перевела взгляд обратно на Джейсона.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что он призрак? – спросила я. – Он явно не призрак. Он стоит прямо здесь. Он может коснуться тебя. Ты можешь коснуться его. Он реален.
Мальчик усмехнулся, скрещивая руки на груди.
– Он может казаться реальным, но я вижу, что он такое. Только мёртвые люди могут убить призраков. Волк умнее вас. Он может говорить с ветром. Он может говорить с мертвецами. Боги на его стороне.
Темные глаза Джейсона сделались холодными.
– Почему ты с этим призраком? – сказал он, презрительно показывая на Блэка. – Ты такая, как мы. Ты должна быть с нами. Мы – твоя родня.
Нахмурившись и теперь уже слегка встревожившись от того, как по-взрослому он говорил, я покачала головой.
– Я тоже такая же, как он, – сказала я мальчику. – Если он призрак, то и я призрак.
Он фыркнул.
– Нет. Ты не такая. Ты такая, как мы. Не навахо, но ты из индейцев. Коренная.
– Я наполовину такая, как вы, наполовину такая, как он, – твёрдо произнесла я. – Я наполовину то же, что и он. Наполовину индеец. Мои родители принадлежали к этим группам.
Мальчик рассмеялся.
Наградив Блэка в углу комнаты сердитым взглядом, он отвернулся, чтобы посмотреть мне в глаза.
– Призраки не могут делать детей, – сказал он, и его голос звучал презрительно в своей убеждённости. – Ты забыла, откуда ты происходишь. Ты забыла, кто ты. Это сведёт тебя в могилу. Вместе с призраками. Вместе с белыми.
Он снова показал на меня, и его голос звучал слишком по-взрослому для его округлого личика.
– Тебе стоит пойти к богам... попросить у них прощения. Попросить у них отпущения грехов, вместе с другими людьми нашего племени, которые сделались жирными и ленивыми на пастбище белого человека. Почему, как ты думаешь, Волк пришёл к нам? Почему, как ты думаешь, он начал с детей? Почему, как ты думаешь, он рассказал правду нам, а не лидерам нашего племени?
Мальчик издал очередной презрительный звук.
– Все вы жирные. Изнеженные. Спящие.
Все ещё хмурясь, я изучала лицо Джейсона.
Я все ещё мало что улавливала из его света, кроме того, что он верил в каждое своё слово. Он действительно верил, что грядёт какой-то апокалипсис, который, очевидно, вместе со всеми белыми сотрёт всех индейцев, которые не соблюдают идеологическую чистоту.
– Нас останется очень мало, – сказала я Джейсону. – Если ты, Волк и остальная ваша группа убьёт всех навахо... и всех остальных индейцев, которые с вами не согласны, вроде меня... нас останется очень мало.
Джейсон усмехнулся.
– Мы не убьём тебя, – сказал он. – Мы тебя обучим. Мы пробудим тебя, сестра, таким способом, каким придётся... пока ты не поймёшь и не примешь ответственность быть той, кто ты есть. Пока ты не вспомнишь твою кровь и твою землю.
Его глаза сместились, глядя поверх и за меня.
Он сосредоточился на Блэке с чистой ненавистью в темных глазах.
– Мы убьём его. Ему здесь не место.
Я вздрогнула, невольно отреагировав на ненависть в его голосе.
– Почему вы убьёте его, но не меня? – я нахмурилась. – Мы оба не отсюда. Я уже говорила, что мы с ним имеем общую кровь. И он пришёл сюда, чтобы помочь навахо... а не чтобы вредить им. Его друг пригласил его сюда. Его друг навахо.
– Ему здесь не место, – повторил мальчик, ещё более презрительно. – Он чужой этому месту, даже более чужой, чем белые. Волк показал нам. Волк показал нам, как они пришли через дверь света. Они пришли сюда как воры, чтобы красть нашу землю... – он зло посмотрел на меня. – ...И наших женщин. Его нужно послать обратно. Как предупреждение остальным. Мы перережем ему горло и забросим обратно в дверь. Чтобы остальные знали и не следовали за ним.
