Текст книги "Шакал (ЛП)"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
Глава 46
Следующее, что почувствовал Шак… это мягкость. Мягкость под его телом. Под его головой. Мягкость по сторонам.
Он открыл глаза, и сознание вернулось со скоростью и ясностью, которые точно показали ему, насколько его оживила кровь Никс. И его первая мысль было о…
– Я здесь.
Никс наклонилась вперед и заглянула ему в лицо. Она была сейчас невероятно красива: темные волосы зачесаны назад, щеки пылали от эмоций, а глаза светились непролитыми слезами.
– Здравствуй.
– Привет, – она неуверенно улыбнулась. – Сейчас придет доктор.
– Я в порядке.
– Эта рана от укуса действительно опасна, есть риск заражения.
Последовала пауза, и они оба посмотрели друг на друга, вспоминая, заново подтверждая, восстанавливая связь, которая, как он был уверен, была разорвана навсегда.
Он протянул руку и погладил ее по щеке. По шее.
– Ты жива.
– И ты тоже.
Шак оглядел домашнюю обстановку.
– Это твой дом?
– Да. Мы в моей спальне.
Откуда-то поблизости доносились голоса, тихие и спокойные. Он узнал те, что слышал в склепе.
– Я правда сумел выбраться?
– Да, у тебя получилось. Ты свободен.
Шак глубоко вздохнул. Он бы хотел праздновать… действительно хотел.
– Я рад, – сказал он, желая, чтобы Никс испытывала только радость.
Однако о кое-чем он умолчал. Что не нашел того, кого искал, ни живого, ни мертвого.
Внезапно Никс поднялась на ноги. И когда начала что-то показывать рукой, он лишь покачал головой.
– Нет, – сказал Шак. – Мне не нужен врач…
В поле зрения появилась маленькая фигура, и Шак подумал…
Нет, нет. Это так несправедливо.
Это был кошмар, облаченный в символы сна, такие вещи жалят сердце, когда просыпаешься и понимаешь, что твоей женщины с тобой нет, а твой сын мертв…
– Отец?
Шака затрясло, и он медленно сел, как будто боялся проснуться, если начнет двигаться слишком быстро. По очереди поставив ноги на ковер, он остановился.
Когда ничего не изменилось – Никс все еще была рядом с ним, а его сын по-прежнему стоял в дверном проеме – он поднялся с кровати. Если его рана и болела, когда вес тела пришелся на ногу, Шак этого не почувствовал.
Он сделал шаг вперед. А потом еще один.
– Сын? – хрипло произнес он.
Чувствуя себя так, словно он испытывал удачу в лотерее, Шак раскрыл объятья.
– Отец!
Его сын бросился вперед и обхватил его руками. И в момент, когда он почувствовал тепло этого хрупкого тела, и знакомый запах заполнил его нос, Шак сжал того, кого искал, в объятиях, от которых перехватывало дыхание и горело сердце.
Закрыв глаза, Шак посмотрел поверх головы сына, которого он думал, что потерял навсегда… на любовь всей своей жизни.
Которую и не ожидал обрести.
***
Никс прикрыла рот ладонью, когда смотрела, как Шак прижимает Питера к своей большой груди. Ребенок казался невероятно маленьким по сравнению с мощью своего отца, и казалось правильным, что эти двое, наконец, воссоединились.
В этом мире ребенок нуждался в защите отца.
Тем более теперь, когда им обоим предстоит привыкать к жизни наверху.
Посмотрев в сторону двери, она кивнула Пойзи и дедушке, которые держались за руки. Когда они ушли на кухню, она услышала, как открылась и закрылась задняя дверь, и поняла, что Братья сейчас уходят. Они вернутся. По дороге домой Рейдж, блондин, сказал, что им нужно как можно больше подробностей о тюрьме, о том, как она функционирует, и какое оборудование в ней имеется.
Впрочем, для этого будет время позже.
И врач должен прибыть с минуты на минуту.
Никс снова вернулась к Шаку и претрансу. Эти двое немного отстранились и осматривали друг друга, явно выискивая повреждения.
– Ты в порядке, отец? Твоя нога…
– Я буду в полном порядке. – Шак похлопал паренька по плечу. – Но как ты здесь оказался? Откуда ты знаешь мою Никс?
– Это был несчастный случай, отец.
– Какой?
Заговорила Никс.
– Мы с Пойзи ехали домой…
– И я выбежал на дорогу, – вмешался Питер.
– Мы нечаянно сбили его. Это была чистая случайность.
– Но они меня спасли. Пойзи вылечила меня.
И на этой ноте? Никс была убеждена, что ее сестра буквально силком заставила претранса выжить и пойти на поправку: Пойзи была абсолютно уверена, что он не умрет, пока она присматривает за ним, и что вы думаете? Даже Мрачный Жнец испугался жизнеутверждающего настроя этой женщины.
– Пойзи – моя сестра, – объяснила Никс. – Вторая моя сестра. В общем, с этого все и началось. В бреду твой сын говорил о том, откуда он появился, откуда он сбежал.
Питер взглянул на отца.
– Я хотел, чтобы они спасли тебя. Я хотел, чтобы она вернулась и вытащила тебя, потому что у меня на это не хватало сил.
Шак обхватил лицо сына широкой ладонью.
– Правда?
Когда претранс кивнул, Никс могла только покачать головой.
– Что я могу сказать. Этому суждено было случиться.
Когда Шак протянул руку, она не знала, как поступить. Но потом она поняла…
Никс поднялась и неуверенно подошла к ним. Затем остановилась, не желая теснить их, не желая вторгаться, если вдруг она каким-то образом неправильно истолковала этот жест…
Питер притянул ее к себе, а затем Шак обхватил их своими большими сильными руками… он обнял их обоих.
На этот раз, когда пролились слезы, это были слезы радости. Не печали.
И дай Бог, чтобы теперь так было всегда…
Шак немного расслабился. Затем нахмурившись, взглянул на Питера.
– Но я не понимаю одного, – сказал он. – Как ты выбрался? Ты не знал о моем секретном проходе. Я никогда не рассказывал тебе о нем, не хотел подвергать тебя опасности. Я сделал его для тебя, чтобы, когда настанет время, я мог тайно вывести тебя на свободу.
Питер тяжело сглотнул, и, когда наклонил голову, свет лампы на тумбочке мелькнул в его волосах. Никс впервые заметила… отблески красного цвета в темных прядях.
– Она меня отпустила.
– Что, прости? – переспросил Шак. – Что?
– Надзиратель. Она забрала меня из камеры в нерабочее время. Даже не во время приема пищи. Я не знал, что она собиралась делать. Я думал, что у меня проблемы. – Питер выглядел встревоженным, как будто заново переживал то, что его тогда напугало. – Она провела меня через тюрьму и открыла стальную дверь карточкой. Она ничего не сказала. Мы просто продолжали идти, пока… Не знаю, пока не добрались до выхода, которого я раньше не видел. Она помогла мне перелезть через ту решетку.
– Она сама тебя освободила?
– Да. Я был настолько сбит с толку. Единственное, что она сказала, это то, что я должен идти на север. Она сказала мне идти дальше и идти на север, к горе. Посоветовала мне найти белый фермерский дом с большим деревом и красным сараем. Она сказала мне… – Питер посмотрел на Никс. – Что там живут добрые люди нашего вида, что они возьмут меня к себе и позаботятся обо мне. Потом она сказала мне закрыть решетку и… исчезла.
Никс на мгновенье закрыла глаза. Эту часть истории она еще не слышала. А Пойзи? А дедушка?
– И она была права, – сказал Питер, сжимая руку Никс.
– Да, под этой крышей живут очень хорошие люди, – тихо сказал Шак. – Самые лучшие.
– Отец, мы можем остаться здесь?
Никс пришлось вытереть оба глаза.
– Да, вы оба можете остаться. Навсегда.
Она улыбнулась, хотя в груди расцвела боль. Почему Жанель напоследок сделала хорошее дело? Никто не знает. Может, в этом единственном решении, любовь мамэн к своему ребенку смогла перебороть темную часть ее натуры. Всего лишь раз.
Никс никогда не узнает всей правды, и это уже не имело значения. У нее были эти двое мужчин, и она собиралась заботиться о них обоих: о своей единственной настоящей любви и о своем племяннике. Все ночи и дни, которые она проведет на этой земле, и вечность наверху в Забвении, она будет присматривать за ними.
Воистину, Судьба изначально все это предопределила.
Другого объяснения происходящему не было.
Глава 47
Следующим вечером Никс проснулась в своей маленькой кровати, а рядом с ней спал Шак. Перевернувшись в темноте, она обнаружила, что он тоже проснулся, его глаза были открыты и взгляд обжигал.
– Ты что-то задумал, мой мужчина? – прошептала она.
– Да.
Когда он наклонился для поцелуя, она встретила его меньше чем на полпути. Они разделись быстро и бесшумно. Все в доме спали внизу, в своих уютных комнатах, которые Пойзи обустроила под землей для защиты Питера, но их относительное уединение на первом этаже долго не продлится.
Так что да, они торопливыми движениями покончили с одеждой, а потом Шак накрыл ее тело своим, и она приняла его в себя. Он закусил губу острыми клыками в момент слияния, и Никс вцепилась ногтями его спину, когда они начали двигаться вместе, его длинные красивые волосы окутали ее шелковистой и пышной волной. Затем они снова сошлись в поцелуе, и дела пошли быстрее… и, Боже, она надеялась, что пружины кровати не скрипят.
Им обоим не потребовалось много времени, чтобы кончить.
И они продолжили. И еще раз. Еще раз быстро и напряженно.
Затем им пришлось остановиться.
Шак посмотрел ей в глаза, смахивая ее волосы назад.
– Я хочу когда-нибудь сделать это как положено.
– Да, пожалуйста, – пробормотала она. – Хотелось бы повторить как можно скорее.
Они со смехом откатились в разные стороны, Никс юркнула в ванную и приняла душ. Ей хотелось, чтобы Шак составил ей компанию. Но на это еще будет время.
И она была готова проявить терпение. До определенного момента.
Когда она вышла в свежей одежде и с чистыми волосами, он сидел за кухонным столом и смотрел на приборы. Столешницу. Телевизор, который был установлен на стене.
– Кое-что из этого я знаю, – сказал он.
– Это реально кажется странным?
– Да, кажется… действительно странным.
Никс подошла и села напротив него. Когда его взгляд, в конце концов, остановился на ней, она поняла, что ему не себе.
– Поговори со мной, – предложила она.
Прошло некоторое время, прежде чем Шак заговорил, и она молилась… молилась… чтобы он успел высказать наболевшее прежде, чем кто-нибудь выйдет из подвала.
– Речь пойдет о Надзирателе, – сказал он. – Твоей сестре.
Никс опустила голову. Покачала головой из стороны в сторону.
– Мне так жаль. Я чувствую, что должна извиниться за все, что она сделала. Она была чудовищем.
– Я хочу, чтобы ты поняла… – Он откашлялся. – Как это началось между нами. Когда она, эм, попала в тюрьму, она искала наставника. Она умела манипулировать, и я признаю, что какое-то время она меня привлекала. Но все прошло очень быстро, когда я осознал, какая она на самом деле. Когда я дистанцировался, она привязалась ко мне еще сильнее, в итоге я стал для нее навязчивой идеей. Питер – кстати, мне нравится это имя – появился, когда мне пришлось обслужить ее во время жажды. Это случилось сразу после того, как она захватила власть в тюрьме. Я часто задавался вопросом… ну, я не знаю, что, черт возьми, происходило у нее в голове большую часть времени, но как будто она сделала это для его безопасности. Конечно, в основном она взяла на себя управление ради собственной выгоды, но дети в подобной среде почти никогда не выживали. С другой стороны, приписывать ей альтруистические мотивы вполне может быть ошибкой.
Никс кивнула. Затем потянулась через стол и взяла Шака за руку.
– Каждый раз, когда ты захочешь о чем-то поговорить, я всегда рядом.
– Спасибо. – Он потер лицо ладонями. – Мне также нужно, чтобы ты знала, как она умерла.
– Я нашла ее тело.
– Правда?
– Я распорядилась им правильно и с уважением. Несмотря на… Не знаю, это сложно.
– Ты сделала все правильно. Для мамэн Питера, – Шак снова замолчал. Затем прокашлялся. – Она сказала мне, что убила его. Питера. Не знаю почему. Наверное, чтобы заставить меня страдать.
Когда он, казалось, не мог продолжать, Никс почувствовала, что произошло.
– Нет ничего страшного в том, что ты ее убил, – мягко сказала она.
– Как ты можешь говорить такое? – Шак выругался. – Ты должна ненавидеть меня за убийство родной сестры. И Питер… Питер никогда не узнает.
– Она причиняла тебе боль. Намеренно. Она причиняла боль множеству людей… убивала, мучила. Я должна быть честна в этом. Я ничего не чувствую по поводу ее смерти, только облегчение. Ну и смятение. Но, как ты сказал, неизвестно, что творилось у нее в голове.
Шак уставился в пустоту.
– Она была вся покрыта кровью. В руке держала сердце, которое вырвала из чьей-то груди. Она кричала мне о его убийстве. Я просто… не выдержал. Я схватил ее за горло и вбивал ее в стену снова и снова. А потом это животное – то, что меня укусило – напало на нее. Я сбежал, потому что она…
– Все нормально. Клянусь, все в порядке. Ты не сделал ничего плохого.
Шак смотрел ей в глаза.
– Я люблю тебя.
Никс снова сжала его руку.
– Взаимно, любовь моя.
Когда он собрался поцеловать ее, Никс наклонилась ему навстречу. И как только их губы встретились, из подвала послышались шаги.
Никс погладила его по щеке и заставила себя сесть обратно на свое место. Когда Пойзи, Питер и ее дедушка поднялись наверх, она подумала, что среди всех фраз на всех языках мира есть такая, которая никогда не потеряет своей прелести, сколько бы раз ее не повторяли.
«Я люблю тебя» никогда не износится.
Будь то родители и дети, сестры и братья, или пары в романтических отношениях, эти три слова оставались такими же сильными, жизненно важными, твердыми и стойкими… как и сильнейшее чувство, которое они описывали.
Фраза «Я люблю тебя» бессмертна.
Даже смерть не могла обесценить эти слова. А для вампиров, которые существовали во тьме, они являлись золотым светом солнца, согревающим, поддерживающим в них жизнь.
Глава 48
Ровно через час после того, как Шак вместе со своей семьей отведал вкусную Первую Трапезу, состоящую из яиц, бекона и тостов, прибыл большой многоместный автобус, специально отправленный за ними. В машине Братства Черного Кинжала были тонированные окна, удобные кожаные сиденья, а за рулем сидел дворецкий в традиционной форме.
Поездка к месту назначения заняла какое-то время. В просторной задней части автобуса, за поднятой перегородкой, они провели вместе четыре часа, разговаривая обо всем и ни о чем. Пойзи, сестра Никс, обладала легким нравом, и между ней и Питером образовалась настоящая нежность, связь брата и сестры, что зародилась во время исцеления, которое она помогла ему пережить. Дед был тот еще персонаж. Сухой, как пустыня, немногословный, как библиотекарь, умный, словно ходячая энциклопедия. Он не мог не нравиться.
И его Никс. Которая, по мнению Шака, была идеальна во всех отношениях.
Время летело, и вскоре они оказались на каком-то подъеме. Шак сжал руку Никс и перетянул ее к себе на сидение.
Он долго украдкой смотрел на нее и знал, что никогда не устанет от ее красоты. Ее голоса. Ее запаха и смеха, ее улыбки и робкого румянца, который вспыхивал всякий раз, когда он вспоминал о ее обнаженном теле, словно она точно знала, о чем он думал.
Что было часто, но всегда очень тактично.
Когда автобус остановился, дворецкий опустил перегородку и всем улыбнулся, его пожилое лицо излучало тепло и добродушие.
– Мы приехали! Просьба покинуть автомобиль.
Шак с удовольствием пропустил всех – потому что это позволило ему украдкой поцеловать свою женщину. А потом она вышла, он последовал за ней, и вместе они прошли по центральному проходу и спустились по низким ступеням на мощеную дорожку, которая…
Шак крепче сжал женскую руку.
Когда посмотрел вверх… еще вверх… и еще выше.
– Он построил его, – выдохнул Шак, оценив ширину и высоту великолепного каменного особняка, который он сам спроектировал и который сам возвел – в своих мыслях. – Он построил этот дом.
Большой серый особняк был именно таким, каким его представлял Шак, от сложной линии крыши до двух крыльев и огромного центрального ядра, которое поднималось к небу…
Большие двойные двери широко распахнулись, и вышел Рейдж, Брат с ярко-голубыми глазами. С ним шли брюнетка и подросток-претранс, которая, должно быть, была их дочерью.
Шак почувствовал, как его горло сжалось от волнения.
Шак шагал вперед, вместе с Никс и Питером, Пойзи и дедушкой, как называл мужчину Питер, и чувствовал себя так, словно ведет свою семью… знакомить семьей Брата.
Родного брата.
– Хорошо доехали? – спросил Рейдж.
– Да, все отлично.
Поднимаясь по каменным ступеням, Шак продолжал смотреть на Брата, он тоже не сводил глаз. Оба застыли.
Женщины начали знакомство первыми, Никс и Мэри, шеллан Рейджа, вышли вперед, обнялись, обняли всех остальных, начиная слияние двух семей.
А Рейдж и Шак так и остались стоять на месте.
– Я заведу детей в дом? – сказала Мэри своему хеллрену. – Вам нужно немного побыть вдвоем, ладно?
Рейдж, казалось, пришел в себя.
– Хей, вы не могли бы отвести детей внутрь, чтобы мы с Шаком немного пообщались?
Женщина улыбнулась ему.
– Конечно. Хорошая идея. Пошли, Никс. Вы голодны? У нас здесь столько еды, вы глазам своим не поверите.
Никс помедлила. Когда Шак сжал ее руку, она кивнула, быстро поцеловала его и последовала за остальными внутрь.
А потом он остался наедине с Братом.
– Так… – Рейдж прокашлялся. – Тебе лучше? Ну, после хорошего дневного сна?
– О да. Намного. Спасибо что спросил.
А потом… ничего.
Пока они оба не заговорили одновременно.
– Извини, я знаю, что это странно…
– Пожалуйста, прости, я не хотел…
Оба засмеялись. А потом Шак сказал:
– Кем был твой отец? Когда я впервые увидел тебя у Джабона, то подумал, что, возможно, мы родственники. Я хотел разобраться в этом, но не знал, кому доверять, да и для тебя я был чужим.
– Моим отцом был Брат Черного Кинжала Торчер. Он был храбрым и гордым воином.
Шак покачал головой.
– Я никогда не слышал этого имени. Моя мамэн так и не сказала мне, кем был мой отец, но ходили слухи, что он мог быть Братом. Когда я стал настойчив в своих расспросах, она запретила мне когда-либо появляться в Колдвелле. Видимо, поэтому… у нее были свои причины.
– Мой отец не был официально связан с моей мамэн. И да, я унаследовал от него цвет глаз. – Рейдж беспомощно пожал плечами. – Мне сказали, что все мои кровные братья умерли, но когда я смотрю на твое лицо? В общем, у меня был момент узнавания при первой встрече, но тогда я не провел параллель, даже не думал, что такое возможно. Не с той информацией, что я знал о своей семье.
– Моя мамэн… на смертном одре она заставила меня пообещать, что я никогда не стану искать своего отца. У меня был век, чтобы обдумать это, и я думаю… ей казалось, будто у нее была интрижка с моим отцом. Она не хотела разрушать семью.
– Наш отец не был связан с моей мамэн, как я уже говорил. Так что разрушать было нечего. И в любом случае это все в прошлом. Но у нас есть настоящее. И с заделом на будущее, хорошо? – Рейдж протянул ладонь. – О, и, кстати, приятно познакомиться.
Шак пожал протянутую ему руку, ту, что при других обстоятельствах держала бы черный кинжал. А потом его заключили в крепкие объятия.
– Добро пожаловать в семью, – объявил Рейдж, прежде чем отступить.
– Как ты можешь так легко меня принять? Разве тебе не нужны хоть какие-то доказательства?
– Сколько людей ты знаешь с такими глазами, как наши? Кроме тебя, меня и твоего сына?
– Не так много, – подумав, сказал Шак. – На самом деле ни одного.
– Вот именно. Хотя мы можем замутить «Мори»[11]11
«Шоу Мори Повича» – ток-шоу об острых социальных проблемах
[Закрыть], если хочешь.
– Что такое «Мори»?
Рейдж моргнул. А потом хлопнул Шака по плечу.
– О, сколько всего тебя ждет впереди, в век телевидения и интернета. Ну а сейчас, ты готов зайти внутрь и проверить, все ли сходится с твоими чертежами?
Прокашлявшись, чтобы взять эмоции под контроль, Шак снова взглянул на особняк. Окна из свинцового стекла светились светом – красивое зрелище.
– Именно так я его и конструировал, – сказал он. – Не могу дождаться возможности поговорить с Дариусом о…
– Мне очень жаль.
Шак оглянулся, чтобы спросить, за что Рейдж так тихо и мрачно извинялся. И все мгновенно понял по его выражению лица.
Шак на мгновение опустил голову.
– Когда умер Дариус? Скажи, у него был шанс это увидеть? Это была его мечта.
– Он видел дом. Но его призвали в Забвение прежде, чем он увидел его заселенным.
– Какая огромная потеря для вас.
– Да уж. Так и есть. И случилось это не так давно, – Рейдж указал на вход. – Пошли, ты должен все увидеть.
Кивнув, Шак последовал за Братом в вестибюль.
– Когда началось строительство?
– Сразу после того, как тебя… – Рейдж остановился и обернулся. – Слушай, я должен прояснить этот момент. Я не знал, что с тобой случилось. То есть, где ты оказался. Джабон был слабовольным куском дерьма, и после той ночи я с ним не общался. Ты должен знать, что я понятия не имел, что он сдал тебя Совету. Если бы я знал, я засвидетельствовал бы перед ними свое мнение о произошедшем. Что не ты опозорил ту молодую женщину. Что ты – достойный мужчина, который никогда не совершил бы ничего подобного.
Шак поклонился.
– Я ценю твои слова. Но я принял все происходящее как должное. Джабон был единственным виновным. Я даже не виню ту девушку и ее мамэн.
– Если бы аристократ не умер к этому моменту, я бы лично убил этого ублюдка. На самом деле, я подумываю выкопать его, чтобы убить снова.
– Он умер насильственной смертью?
– Две женщины убили его примерно через двадцать пять лет после происшествия с тобой. – Рейдж наклонился вперед: – Когда обнаружили тело, его член найти не смогли, если ты понимаешь, о чем я.
Шак поморщился.
– Ого.
В этот момент замок открылся с жужжанием. А потом двери вестибюля широко распахнул дворецкий, который вел автобус до Колдвелла.
– Приветствую! – произнес доджен так, словно не видел Шака двенадцать лет, и он был самым почетным гостем, которого когда-либо приглашали в эту обитель.
– Спасибо, – пробормотал Шак, входя…
Он остановился как вкопанный прямо за дверью. Фойе с мраморными колоннами и парадной лестницей, трехэтажным потолком и мозаичным полом было столь же величественно, как и предполагал Шак. И пространство по обе стороны… огромная столовая с резной аркой и бильярдная слева.
Как он и надеялся.
Внезапно он осознал, что его окружали люди… на самом деле большая толпа, включая мужчин, женщин и молодежь всех возрастов, все они стояли у огромного обеденного стола, приветствуя и представляясь по именам Питеру, Никс, Пойзи и дедушке. Царила радостная атмосфера, они свободно улыбались и обнимались, их разговоры, смех наполняли огромную парадную комнату, да и все квадратные метры этого дома жизнью… и любовью.
Шак посмотрел на Рейджа. На своего брата, который был Братом.
– Все так, как хотел Дариус.
Красивое лицо Рейджа погрустнело.
– Я знаю. Его мечта стала нашей реальностью.
– Он сказал мне, что строит этот дом для тех, кого любит. Чтобы дать им убежище, в котором они могли бы растить свои семьи. Сказал мне, что это наследие, которое он оставит после себя.
Рейдж потер глаза, будто их жгло.
– Да уж. Как бы я ни сомневался в нем в то время… все сбылось. Правда, слишком поздно, чтобы он мог этим насладиться.
Брат, казалось, был переполнен эмоциями, и Шак обнял его за мощные плечи.
– Пошли. Пошли к ним?
– Хороший план. – Рейдж глубоко вздохнул. – Вообще-то, даже отличный.
Вместе они зашагали к столовой.
– Послушай, – протянул Брат, – Я очень хочу мороженого. Присоединишься ко мне?
– Так вышло, что я теперь тоже очень люблю мороженое. Вчера вечером я впервые попробовал его.
– Скажи, что нет ничего прекраснее? – Рейдж блаженно застонал. – И я счастлив поделиться нычкой со своим новообретенным братом. Должен сказать, что я больше не люблю «Роки Роуд». Теперь я предпочитаю ваниль.
Когда они вошли в столовую, их сразу поприветствовали, мгновенно обступили их жены и семьи, а Шака – множество новых друзей.
И потом… пришла очередь десерта.
КОНЕЦ
