Текст книги "Только ты (ЛП)"

Автор книги: Дж. Натан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 25

Тристан

Когда мы вернулись к общежитию, я поехал припарковать машину, а Бриггс проследовал за Кресли в комнату. Я хотел быть только рядом с ней, но не буду лгать – мне нужно ненадолго побыть в одиночестве и обдумать все то, что произошло.

Я только что убил человека, и хотя понимал, какой мразью он был, боялся, что это воспоминание будет преследовать меня. Мне хватало навязчивых воспоминаний.

Но у меня не было выбора.

Не убей я его, он похитил бы Кресли. Тогда не представляю, каково бы было мне.

Я заехал на парковку, заглушил мотор и опустил голову на руль. Я злился на себя из-за того, что ничего не заметил около приюта? Или из-за того, что только что не остался без Кресли? Я понимал правду. Понимал, что не смог бы жить, если бы с ней что-то случилось. Сколько бы я ни пытался свести наши отношения к минимуму, этого не произошло. И мои слова о том, что мы были ошибкой, – самая большая ложь в моей жизни.

Я ударил ладонями по рулю, испытывая отвращения от того, что мне предстоял разговор с Марко и родителями Кресли. Да, я ликвидировал угрозу. Но это не оправдывает то, что я оставил Кресли в опасности, пытаясь доказать, что не испытываю к ней никаких чувств. Вот моя главная ошибка.

Я взял себя в руки и вышел из машины.

Кто-то взял меня за грудки и впечатал в машину. Я потянулся к пистолету, но замер, узнав в человеке Марко.

– Объясняй, – прорычал он.

– Отпусти, – приказал я.

Он убрал от меня руки, но продолжал смотреть в глаза.

– Нечего объяснять. Каким-то образом эта тварь прошла мимо нашей охраны. Видел, как он бежал к ней сквозь лес. Крикнул ему. И выстрелил в спину.

Он сощурился.

– Выстрелил ему в спину? Почему ты был не с ней?

– Она не хотела этого, так что я был в стороне.

– Мне плевать на ее желания. Мы делаем то, что лучшего всего для нее.

Я сжал челюсти. Будет он мне еще говорить, что я должен делать только то, что в ее интересах. Я и без его собачьего дела это понимаю.

– Я должен был там быть, – бросил Марко, не только злясь на меня, но и на себя.

– Ты никогда не ездишь с нами в приют. Да и это бы произошло в любом случае, раз ему удалось обойти наши камеры.

Он запустил руки в волосы, на лице были написаны испытываемые им усталость и гнев.

– Возвращайся к жене. Здесь Бриггс. И я пообещал, что сегодня буду с Кресли.

– Что это еще значит? – рявкнул он.

– Ты прекрасно знаешь.

– Для того, кто не хотел браться за это дело, ты слишком серьезно к нему относишься.

– Марко, я волнуюсь за нее. И не допущу, чтобы с ней что-то произошло.

– Как сегодня? – спросил он, испытывая на прочность мое терпение.

– Да пошел ты. – Я не какой-то сотрудник. Я его чертов партнер.

В глазах Марко читалась неуверенность.

– Возвращайся к жене, – повторил я. – Ребята из офиса работают над каждой уликой, а здесь я вместе с Бриггсом.

– Мне нужно поговорить с ней, – сказал Марко с отцовской заботой в голосе.

Я вздохнул.

– Да, без проблем.

Поднявшись на этаж, мы обнаружили Бриггса, сидевшего на стуле у комнаты Кресли. Заметив нас, он встал.

– Как жена? – спросил Бриггс, похлопав Марко по спине.

– С ней и ребенком все хорошо. Врач говорит, что скоро будет рожать, – пояснил Марко и кивнул в сторону комнаты. – Я всего на минуту. – Он постучал в дверь. – Это Марко.

Дверь распахнулась.

– Мэм, вы в порядке? – спросил он.

Она рассмеялась, но смешок надломился из-за подступающих слез.

– Да.

Марко прошел в ее комнату и закрыл за собой дверь. Из комнаты доносился приглушенный рокот его голоса, но Марко говорил так тихо, что было невозможно разобрать его слова. Он спрашивал Кресли о нас? Спрашивал, подвел ли я ее?

Я оставил Бриггса в коридоре и пошел в душевую – мне нужно смыть всю кровь, забившуюся под ногти еще тогда, когда я связывал ему руки. Интересно, заметила ли это Кресли, держа мою ладонь в машине.

Вернувшись в комнату, я переоделся в длинные шорты и футболку, под которую спрятал пистолет. Как только вышел в коридор, из комнаты Кресли появился Марко. Мне было трудно смотреть ему в глаза от того, что я не знал, что ему сказала Кресли.

– Пошли со мной, – сказал он, даже не бросив на меня взгляд.

Я посмотрел на Бриггса, который сидел на стороже.

– Будь осторожнее, – предупредил Марко, когда мы стали спускаться.

– Что это значит?

– Это еще не конец.

Казалось, что слова ударили меня под дых.

– Почему ты в этом уверен?

– Никто не любит ошибаться дважды, – бросил Марко. – Будьте вдвоем всегда рядом с ней.

– Хорошо.

– Она хочет, чтобы ты был в ее комнате, а Бриггс снаружи.

Марко открыл входную дверь. Я замер на месте, а он обернулся.

– Не допусти, чтобы с ней что-то произошло.

– Конечно.

Он долго не сводил с меня глаз – что же она ему сказала? Затем кивнул и развернулся.

– Буду на связи, – крикнул он через плечо.

– Позаботься о жене.

Марко поднял в воздух кулак.

Я поспешил обратно к Кресли, перепрыгивая по две ступени за раз.

– Она сказала Марко, что хочет, чтобы ты был комнате, а я – снаружи, – объяснил я Бриггсу.

Он приподнял брови.

– Еще бы.

Я склонил голову набок, пронзая его суровым взглядом.

– Бестактно? – спросил он.

– Я бы сказал.

Бриггс встал и передвинул стул.

– Ты отлично справился сегодня.

– Просто сделал, что должен был. – Я постучался в комнату Кресли. – Это Тристан.

Дверь открылась, передо мной появилась Кресли в пижаме, с распущенными волосами, ниспадающими на плечи, и красными от слез глазами. Такой красивой я еще никогда ее не видел. Она ступила назад, и я проследовал за ней, закрывая за собой дверь на замок. Кресли повернулась ко мне и сразу же направилась в мои объятия, упершись макушкой в мой подбородок. Такая маленькая. Такая хрупкая. Такая… моя.

– Ты в порядке? – спросил я, наслаждаясь приятным фруктовым запахом ее волос после такого ужасного дня.

– Теперь да.

– Пойдем. Хочу обнять тебя, – сказал я.

Она взяла меня за руку и проводила до кровати.

– Подожди.

Я отпустил ее руку и подошел к углу комнаты. Потянулся к камере и направил ее к потолку. Затем взял стул и для большей безопасности подпер им дверную ручку. Включил гирлянду, натянутую по стенам, и выключил свет.

Мы забрались под одеяло. Я крепко обнял ее и притянул к своей груди. Мы долго лежали, упиваясь друг другом. Интересно, о чем она думает. Хотя мне не хотелось давить на нее, я не хочу, чтобы она чувствовала себя одиноко.

– Хочешь поговорить? – поинтересовалась я.

– Да.

Я задержал дыхание, готовясь к тому, что она скажет.

– Хочу знать, правда ли ты в порядке, – проговорила она.

– Хочу знать, правда ли ты в порядке.

Она подняла взгляд, всматриваясь в мои глаза.

– Я первая спросила.

Я телохранитель. Ей совсем не нужно беспокоиться обо мне.

– Я в порядке.

Кресли облегченно выдохнула, но мое сердце сжалось. Она и правда беспокоилась обо мне.

– Я поговорила с родителями, пока ты был с Марко, – сказала она. – Они хотят, чтобы я приехала домой.

– А ты чего хочешь? – поинтересовался я.

– Не знаю.

– Это понятно.

– Да? – удивилась она моему ответу.

– Ты только что пережила еще одну травмирующую ситуацию. Ты вдалеке от дома. Вдалеке от родителей. Нормально быть неуверенной.

– Если я поеду домой, ты будешь в числе охраны? – спросила она.

– Не знаю. Это зависит от того, что подразумевает твое пребывание дома. И у твоих родителей есть своя охрана.

Кресли закрыла глаза и кивнула.

– Что? – спросил я, не желая, чтобы она делала неправильные выводы.

– Не хочу, чтобы они управляли моей жизнью. Хочу окончить университет, ведь осталось так немного. Но я также не хочу, чтобы родители беспокоились. И не хочу постоянно оглядываться, понимая, что в любой момент останусь одна и может произойти то, что произошло сегодня.

Я поднес ладонь к ее щеке, убирая прядь волос, упавшую на лицо.

– Больше ты не будешь одна.

– Не пойму, звучит ли это утешительно или пугающе.

По ее пустой комнате разнесся наш тихий смех.

– Я бы хотел помочь тебе, но решение должна принять только ты. Если поедешь домой, то будешь под присмотром. Здесь же мы не можем полностью за всем усмотреть, потому что ты у всех на виду.

– Уговариваешь меня поехать домой? – спросила она.

– Просто хочу, чтобы ты приняла самое безопасное для себя решение.

– Безопаснее всего мне с тобой.

Я закрыл глаза. Как она может такое говорить после того, как я едва не подпустил к ней ту тварь? Воспоминания очернились сегодняшними событиями. Вот он бежит по лесу. Выстрел. Кресли падает. Она вся тряслась, когда я поднял ее.

– Прекращай думать, о чем бы там ни было, – отрезала она.

Мои веки распахнулись, и я всмотрелся в ее красивые голубые глаза.

– Это мои слова.

Кресли ухмыльнулась.

– Мне нравятся твои слова.

Я погладил ее большим пальцем по щеке – такой нежной и мягкой, прямо как Кресли, даже когда она серьезна.

– Пока это не те слова, которые должны оттолкнуть меня, – добавила она.

Я изо всех сих заставлял себя не отводить от нее взгляда. Заставлял себя не обманывать ее.

– Хочу посмотреть, что будет, – признался я, понимая, что не должен был так далеко заводить наши отношения. Но я позволил этому случиться. И мы больше ничего не могли поделать. Ни я. Ни Кресли. – Прости, что отталкивал тебя. Дело не в тебе, а во мне.

Ее учащенное сердцебиение отдавалось в моей груди.

– Тебя это радует? – поинтересовался я.

– Да.

– Как только узнаешь меня, можешь разочароваться, – продолжил я.

– Я тебя знаю.

Я фыркнул.

– Раз уж мы откровенничаем…

– Ой, – вырвалось у меня. – Мне стоит волноваться?

Кресли кивнула.

– Та девушка из бара…?

– Просто девушка, которая уселась рядом со мной. Я приглядывал за тобой.

– У тебя был выходной.

Я закатил глаза.

– У меня нет выходных, когда на кону твоя безопасность. И если често: я хотел вмазать каждому парню, который приближался к тебе.

– Типа Криса?

– Пусть этот гребаный Крис держится подальше от моей девочки.

Ее глаза распахнулись. Меня приятно удивила ее реакция на мои слова.

Между нами повисло короткое молчание – Кресли что-то обдумывала.

– Расскажешь, почему кричишь во сне?

Твою ма-а-а-ать.

Я понимал, что когда-то зайдет разговор о моих снах, и хотел все ей объяснить, но не после того, когда она прошла через ад. Сегодня должно стать легче ей. Ей. А не мне, после рассказов о кошмарах.

– Наверное, мне просто приснился кошмар, – сказал я в надежде, что пока ее удовлетворит такой ответ.

– Было не похоже на одноразовый кошмар. Будто они снятся тебе довольно часто. Какие-то воспоминания.

Черт.

Я отвернулся от ее выжидающего взгляда. У нее был дерьмовый день, а она все еще хочет узнать о моих скелетах в шкафу. Однако я понимал, что сейчас неподходящее время, чтобы скидывать на нее весь груз своей жизни.

– Ты не должен мне рассказывать, – наконец, сказала она. – Но знай, что я всегда рядом.

Я встретился с ней взглядом.

– Завтра. – Я еще сильнее сжал ее в объятиях. – А сейчас мне очень нужно тебя поцеловать.

Уголки ее губ взлетели вверх.

– А мне нужен только ты.

Я нагнулся и прижался к ней губами. Ее мягкие губы отдавали мятой. Я понимал, что нам нужно полностью потеряться в поцелуе, чтобы исчезло все вокруг. Этот поцелуй не ведет к сексу. Сегодня я даже не думал о нем. Нам просто нужна безопасность. Почувствовать себя дома. И, держа Кресли в объятиях, я по-настоящему начинал это чувствовать. Единственный дом, который у меня был за чертовски долгое время.

Я первым прекратил поцелуй.

– Это вне всех правил, которым я учу новобранцев.

– Целоваться с клиентами?

– Влюбляться в клиента, – признался я.

Она сглотнула ком в горле, точно не ожидая такого поворота.

– Я все планирую, – пояснил я. – Продумываю каждую деталь. Просчитываю каждый вариант развития событий, чтобы отлично выполнять свою работу. Но ты. Ты просто появилась в моей жизни, и я потерял голову.

– Хочешь, чтобы я извинилась? – спросила она.

Я отрицательно покачал головой.

– Хочу, чтобы ты знала правду. И тебе нравится, когда я честен с тобой.

– Ты защитишь меня, если…

– Наши отношения зайдут дальше? – поинтересовался я.

Кресли кивнула.

Я закусил нижнюю губу, обдумывая правильный ответ – честный ответ.

– Пожалуй, да. Пожалуй, от того, что ты так дорога мне, я буду защищать тебя еще сильнее. Но если быть честным – я не знаю.

– Потому что я буду отвлекать тебя?

– Когда мы вместе, все мое внимание приковано к тебе. Но чтобы защитить тебя все мое внимание должно быть направлено на твое окружение. Так что я не уверен, как со всем этим справиться.

В ее глазах появилось разочарование. Я не пытался обидеть ее, но все мои фразы именно это и делали.

– И что это значит? – спросила она.

– Это значит, что нам нужно разобраться, как со всем справиться.

Ее губы растянулись в легкой улыбке.

И, увидев, что она может улыбаться после всего пережитого, я понял, что Кресли та самая.

Глава 26

Кресли

Утром я проснулась от нежных поцелуев, которые Тристан, заключив меня в объятия, оставлял на моей шее. Не открывая глаз, я наслаждалась тем, что он не бежал вон из моей комнаты. Вместо этого Тристан проявлял все испытываемые ко мне чувства.

– Знаю, что ты проснулась, – проговорил он хриплым, но сексуальным голосом.

– Не хотела, чтобы ты останавливался.

Тристан продолжил оставлять поцелуи на моей шее, но уже двигаясь к ключице.

– Могу привыкнуть к такому пробуждению, – заметила я.

– Как ты?

– Хорошо. Поспала.

– Ты долго не засыпала, – парировал он.

– Стоило тебе обнять меня, как я почувствовала себя в безопасности и быстро заснула.

Тристан крепче притянул меня к себе – я не испытывала в своей жизни лучшего чувства.

– Ты спал? – поинтересовалась я.

– Я мало сплю, – признался он.

– Намеренно?

Он промолчал в нерешительность.

– Не совсем.

– Кошмары? – спросила я.

– Сразу душу раскрываем, да? – отшутился Тристан.

– Тристан, я хочу узнать тебя полностью, а не только то, что ты считаешь, мне достаточно знать. Что я заслуживаю знать, потому что беспокоюсь о тебе. Понимаю, что раньше ты так поступал потому, что хотел оттолкнуть меня. Пусть тебе снятся кошмары – ты не слабеешь от них. Просто хочу понять, что могу сделать, чтобы поддержать тебя.

Тристан молчал – неужели я зашла слишком далеко?

Я перевернулась на другой бок и посмотрела в его глаза. В них была только усталость – видимо, Тристан совсем не спал.

– Тристан, ты меня слышал? Я хочу поддержать тебя, потому что забочусь о тебе.

– Слышал.

– И?

– Я тоже о тебе забочусь, – ответил он.

Я улыбнулась. Какое же это приятное чувство, несмотря на вчерашний день.

– Я не ждала подтверждения. – Я накрыла ладонью его щеку, дневная щетина покалывала мою кожу. – Я ждала, что ты расскажешь мне правду о своих снах.

– Ты так и не отступишься?

Я отрицательно покачала головой.

Он отвел от меня взгляд и явно взвешивал всевозможные решения. Расскажет – станет уязвимым. Не расскажет – я обижусь.

– Я вырос в богатой семье.

Я быстро подобрала челюсть, потому что не хотела, чтобы он замолкал.

– У родителей была IT – компания, к услугам которой обращались большие фирмы. – Я молча ждала, что же будет дальше. – Мы жили в охраняемой резиденции. Кажется, что все надежно защищено, но не в тот день. – Его взгляд затуманился, будто на него нахлынули далекие воспоминания. – Мне было девять, когда в наш дом ворвались какие-то мужчины. Наверное, они решили, что мои родители уехали на крупную конференцию, потому что все местные шишки были там. Но в тот день мама плохо себя чувствовала. Помню, как она спрашивала у отца, может ли остаться дома. Он не любил появляться где-либо без нее, поэтому тоже остался дома. Мама противилась, но он настоял со словами, что тоже ненавидит всех этих компьютерщиков-задротов. – С губ Тристана сорвался смешок. – Мама сказала, что он самый главный компьютерщик-задрот.

Я натянула улыбку, с опасностью ожидая его следующие слова.

– Они ворвались днем. Тогда у нас не было такой охраны, которая существует на данный момент, поэтому им удалось проникнуть в дом и похитить меня из игровой комнаты. Я кричал и пытался отбиться от них, но сил мне не хватало. Отец ворвался с пистолетом, и мне стало намного легче. Я знал, что он всех спасет как супергерой. Но беда в том, что он даже не знал, как стрелять из пистолета. Отец попытался выстрелить, но не снял его с предохранителя. Похитители сразу застрелили его. – Я резко втянула в себя воздух. – Мама услышала выстрел и вбежала в комнату. В тот момент пистолеты обратились на нее, и маму тоже убили.

– Боже, Тристан.

– Когда похитители поняли, что мертвые не заплатят им выкуп, они просто сбежали. А знаешь, что я сделал? – Он не отводил от меня взгляда, ожидая моего ответа.

Впервые в жизни у меня его не было.

– Ничего, – бросил он. – Ровным счетом ничего.

– Ты был ребенком, – возразила я, а сердце разрывалось от его истории.

– Но я должен был сделать хоть что-то.

– Ты был ребенком, – повторила я. – Ты был в шоке.

Тристан закрыл глаза, терзаемый воспоминаниями о том дне.

Я молилась, чтобы он не заплакал, потому что сама ясно представляла его девятилетнего, испуганного и одинокого, стоящего перед мертвыми родителями. Внутри меня все скрутилось. Теперь я не смогу смотреть на него как прежде.

– Прими мои соболезнования. Не каждый смог бы справиться с таким, особенно в девять лет.

Он кивнул и, наконец, открыл глаза – ни намека на слезы.

– Даже не могу представить, что в твоих кошмарах.

– Кошмаре. Один и тот же. Родителей убивают, а я не могу пошевелиться.

Я крепко обняла Тристана, подперев головой его подбородок. Не знаю, кого именно я успокаивала: себя или его? Нечестно, что он лишился родителей в такой ужасной ситуации. Нечестно, что каждую ночь он переживал заново тот день. Нечестно, что он винил себя. Нечестно, что он справлялся с воспоминаниями в одиночку.

– Поэтому ты хотел научить меня стрелять из пистолета. – Я осознала, что Тристан не желал, чтобы меня настигла участь его отца.

Он кивнул.

Между нами повисло молчание. В голове сотни мыслей переплетались с состраданием к девятилетнему Тристану – и двадцатипятилетнему Тристану.

– С кем ты потом жил?

– Недолго у дедушки. Потом он понял, что мне трудно отойти от смерти родителей, и отправил меня в военное училище.

Я проглотила ком – вот где он стал таким суровым.

– Ты ходил на терапию?

Он фыркнул.

– В военном училище никто и не слышал про терапию. Ты не показываешь свои чувства. Ты не говоришь о чувствах. Подстраиваешься или страдаешь от последствий.

– Тристан. Поэтому тебя и мучает кошмар. Ты так и не проработал травму.

– Поверь мне, я прорабатываю ее каждый раз, когда закрываю глаза.

– У меня есть знакомый психотерапевт…

– Никаких мозгоправов.

– Тогда пусть я буду той, кто успокоит твои кошмары.

Тристан еще крепче прижал меня к себе.

– Хочу, чтобы ты успокоила их.

Мое сердце не должно было разрываться от его слов, но это не так. Он все еще был тем потерянным малышом, но уже заключенным в тело мужчины.

– Ты сказала, я супергерой. Но я никогда не претендовал им быть. Я ошибаюсь. Несу чушь. Думаю, что сам могу со всем справиться… до того момента пока не сдаюсь.

– Теперь у тебя есть я.

Он кивнул.

– Твоих родителей застрелили на твоих глазах. – Это не вопрос, а осознание.

– Никогда не перестану думать, что я мог бы что-то сделать.

– Ты поэтому стал телохранителем? – поинтересовалась я.

– Все совсем плохо?

Я отрицательно покачала головой.

– Если ты видишь в этом свой долг, то, конечно, занимайся этим делом. А еще ты чертовски хорош в нем.

Между нами повисло молчание. О чем же он думает? Потому что в моей голове был целый вихрь из его слов. Его рассказ многое объяснил. Изначально Тристан злился на меня из-за того, что считал меня беззаботной, так как за долю секунды он потерял двух самых любимых людей. Так что в многолюдном месте со мной могло произойти что угодно. Нет, его страхи не напрасны. Есть из-за чего волноваться.

– Хочу отвезти тебя домой, – прервал он тишину.

– Где ты живешь? – поинтересовалась я.

В его словах так и слышалась усмешка.

– Не ко мне домой. А к тебе. Повидаться с твоими родителями.

– Ой.

Тристан отстранился, чтобы взглянуть на меня.

– Не хочешь с ними увидеться?

– Конечно, хочу. Просто боюсь, что они не позволят мне уехать.

Его взгляд не отрывался от моих глаз.

– Это значит, что ты планируешь остаться здесь? – спросил он.

– Думаю, это единственный вариант.

Тристан перекатил меня на спину и устроился на мне – его лицо повисло над моим.

– Я невероятно горжусь тобой.

– Почему?

– Вчера был ужасный день. Ты могла бы сейчас лежать калачиком в истерике. Но только посмотри на себя: ты не сдалась, как настоящий чемпион.

Я опустила взгляд, смущенная его комплиментом.

– Кресли, из моих знакомых ты одна из самых смелых.

Я взглянула на него и закатила глаза.

– Ты работаешь с множеством болванов с пушками. Они смелые.

– Ты, правда сказала «пушки"»

Я кивнула.

– А также назвала их болванами.

– Да, заметил.

Я всматривалась в его глаза, испытывая страх от переполняющих меня чувств. Теперь я знала его, хотя сердце разбивалось от пережитых им потерь. И хотела его во многих отношениях.

– Можно рассказать родителям о нас?

Тристан откинул голову назад.

– Че-е-е-е-ерт.

Я рассмеялась, не понимая, насколько сильно нуждалась в смехе, пока он не сотряс все мое тело.

Тристан снова посмотрел на меня, смеясь над моей неконтролируемой истерикой.

– Что смешного?

– Ты.

Он вскинул брови.

– Да?

Я кивнула.

– И красив.

Он рассмеялся.

– Тебе только это во мне нравится?

Мой смех утих, я покачала головой.

– Мне нравится, что ты заставляешь меня чувствовать.

– Что чувствовать?

– Все.