Текст книги "Только ты (ЛП)"

Автор книги: Дж. Натан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Автор: Дж. Натан
Книга: Только ты

Переводчик: hazel

Редактор и оформитель: Дафна

Русификация обложки: BySashka

Специально для группы: Книжный червь / Переводы книг

Пролог

Кресли

Я лежала на кровати. Сквозь открытые окна доносился мягкий звук гудящего Парижа. Андре бы точно не одобрил открытое окно, хотя уже проверил всю прилегающую территорию, но иногда девушке просто нужно впустить в себя Париж.

«Не посмотреть бы фильм?» – раздумывала я, но у меня были занятия рано утром, так что я завязала свои длинные светлые волосы в узел, забралась под одеяло и установила будильник на телефоне. Закрыла глаза, обдумывая презентацию, которую должна была показать завтра. Я терпеть не могла выступать перед всем классом, но для получения аттестата это было неизбежным злом.

Я уже проваливалась в сон, когда услышала громкий стук в гостиной и чей-то крик:

– На пол!

Я подскочила.

– Где она? – прогремел грудной голос француза.

Глухие звуки усилились.

Затем…

Бум!

Я подскочила от выстрела, дрожь прошла по позвоночнику. Отчаянно заозиралась по сторонам с пониманием, что в считанные секунды распахнутся двери в мою комнату. Выскользнув из постели и схватив нож, лежащий на тарелке рядом с кожурой от яблока, с трясущимися руками я поползла по холодному деревянному полу под кровать. Все мое тело сотрясалось, пока я лежала, свернувшись в клубок, пытаясь казаться максимально незаметной. Одеяло не доставало до пола – достаточно было нагнуться, чтобы заметить меня.

Черт.

Из гостиной послышался звук шагов, приближавшихся к закрытой двери моей комнаты.

Пожалуйста, пусть это будет Андре. Пожалуйста, пусть это будет Андре.

Дверь в спальню со скрипом открылась, и по полу зашагали тяжелой поступью. Я лежала неподвижно, но подскочивший пульс сотрясал все тело, а затрудненное дыхание вот-вот грозилось выдать меня.

В комнате повисла зловещая тишина. Это Андре? Если да, то почему он молчит?

Мою лодыжку схватила чья-то рука.

Я закричала, бешено пинаясь ногами в попытке освободиться. Другая рука схватила вторую лодыжку, и меня вытащили из-под кровати. Я крепко сжала нож за спиной, оставляя все попытки высвободиться. Он был слишком силен и удерживал мои ноги стальной хваткой. Перестав бороться, я лежала на полу с вздымающейся грудью, вглядываясь в мужчину в черной одежде, с черной маской на лице, из-под которой виднелись только глаза. В дверном проеме стоял другой мужчина в такой же одежде.

– Где Андре? – спросила я дрожащим голосом, совершенно не похожим на мой.

Они фыркнули и обменялись многозначительным взглядом.

Я почувствовала горечь желчи, осознавая каждой клеточкой своего тела, что выстрел пришелся на Андре. Глаза затмили слезы.

– Что вам нужно?

– А ты как думаешь? – спросил мужчина находящийся передо мной. Его французский акцент издевался над каждой мелочью, которую я обожала во Франции.

– Я достану все, что захотите, – уверила я, изо всех сил сохраняя спокойствие в голосе.

Он выпустил мои лодыжки и быстро схватил меня за руку – хорошо, что нож был в другой руке – резко подняв на ноги. Я крепко прижала нож к спине, боясь, что он его увидит. Он не заметил и толкнул меня к ближайшей стене.

Мое тело содрогнулось.

Андре не спасет меня.

Никто не спасет меня.

Единственным спасением был зажатый в ладони нож. Но осмелилась бы я применить его, ведь в дверях стоял его подельник, готовый накинуться на меня?

Мужчина прижался своей грудью к моей, вдавливая меня в стену, и наклонился к моему уху. Запах его пота удушал, отчего меня едва не вырвало.

– Ц-ц-ц. – Его дыхание опалило ухо. – Le fou de fortune, – прошептал он. Шут судьбы. – Хочу, чтобы твои предки перевели десять миллионов долларов на оффшорный счет.

– Я попрошу, – уверила я его, крепче сжимая нож.

– Я не просил.

Я закрыла глаза, пытаясь остановить слезы.

– А потом… – Его рука скользнула между моих бедер, прикасаясь к телу. – Хочу попробовать на вкус богатую студентку-американочку.

Я с трудом сглотнула.

Это не правда. Это идиотский сон, а я скоро проснусь.

Бум!

Еще один выстрел сотряс квартиру.

Мои глаза распахнулись, и я подпрыгнула, несмотря на придавивший меня вес.

– Какого хера? – бросил державший меня мужчина и обернулся к своему сообщнику.

Я выдернула из-за спины нож и вонзила в него, не понимая, куда целюсь. Его ладони в защитном жесте прикрыли лицо.

Он с ревом отшатнулся от меня, обхватив руками маску, а по пальцам потекла кровь.

В тот момент, будучи больше не прикованной к стене, я начала отчаянно оглядываться, ища выход из комнаты. Его подельник загораживал дверной проем, под ладонью мужчины по грудной клетке начала растекаться кровь. Я перескочила через кровать к открытому окну. Квартира была на втором этаже, но это не остановило бы меня от прыжка. Другого выбора у меня не было.

Тогда же издалека донеслись топот шагов и крики на французском языке, объявляющие о приближении полиции.

Мужчина, которого я пырнула ножом, поспешил к своему подельнику. Одной рукой он прикрывал лицо, а другой поддерживал сообщника. Головорез повернулся ко мне.

– Это еще не конец, le fou de fortune.

И они выбежали из моей спальни.

После того как первоначальный шок слегка прошел, я, покачиваясь, направилась к двери, чтобы удостовериться в том, что они точно ушли. В квартире было пусто, но входная дверь была распахнута настежь. Андре сидел на полу, прислонившись к стене, рубашку пропитала кровь. Его глаза были почти полностью закрыты, а на бедре лежал пистолет.

– Андре! – закричала я и бросилась к нему, выпустив из рук нож, который с грохотом упал на пол.

В квартиру ворвались четыре полицейских.

– Вызовите скорую! – раздался мой пронзительный голос.

– Кто это сделал? – спросил один из них.

– Они только что сбежали!

Слезы потекли по моих щекам: я почувствовала облегчение от того, что подоспела помощь, но в то же время никак не могла прийти в себя.

Полицейские разделились: двое их них осматривали мою квартиру, в то время как другие вернулись в коридор.

Я заключила Андре в свои объятия. Последние два с половиной года моего обучения за границей (а про свое детство я вообще молчу) он не переставал заботиться обо мне. Но сегодня, чтобы защитить меня, Андре готов был рискнуть своей жизнью.

– С тобой все будет хорошо, – заверила я его, будучи сама не до конца уверенной в своих словах.

– Конечно, Кресли, – прошептал он. – Прости, что не смог остановить их.

– Ты спас меня, – сказала я, поднеся руку к его бледной щеке. – Если бы ты его не подстрелил, то меня бы похитили.

– Они застали меня врасплох. Обошли все камеры. А когда ворвались через дверь, у меня даже не было оружия.

– Ш – ш—ш, Андре. – Я провела рукой по его седым волосам. – Все в порядке. Я в порядке.

Но это не так. Далеко не так. Но важно только одно – Андре жив.

Я же никто.

И он не мог умереть, защищая меня.

Глава 1

Шесть месяцев спустя

Кресли

Я стояла посреди комнаты в общежитии Университета Ремингтона, расположенном в моем родном штате – Калифорнии и рассматривала бетонные стены, маленький стол и голый матрас.

– Ну, хотя бы нет соседей, – подытожила мама, взглянув на малюсенькую комнату.

Клянусь, я не сноб, но эта комната меньше моего домашнего гардероба.

– Только и всего.

– Ты же понимаешь, что только так возможно тебя обезопасить. Не стоило нам поселять тебя в той квартире. Если бы ты была с другими студентами, они бы не смогли… – остановилась мама. Не только я не могла вспоминать о произошедшем во Франции.

– Мам, никто не виноват, – ответила я, не намереваясь обсуждать пережитый мной кошмар.

Она вздохнула.

– Лучше бы ты осталась дома – вот и все. Наконец-то, мы оказались вместе, но ты снова меня покидаешь. Здесь я не смогу тебя оберегать.

Я опустилась на голый матрас. В коридоре эхом раздавался приглушенный рэп, доносившийся из соседней комнаты.

– Так будет правильно.

И она это понимала. Она понимала, что мне нужно продолжать жить. Эти мужчины не могли одержать надо мной верх. Я не могла этого позволить.

– По крайней мере, в Санта-Барбаре красиво.

– Но мне было бы спокойнее будь здесь Андре, – призналась я.

Она склонила голову.

– Дорогая, ты же знаешь наш уговор. Ты здесь только по соображениям безопасности. В силу возраста Андре уже не мог тебя защищать.

Мама была права. В силу возраста. И медлительности. И рассеянности. Но в нем я нуждалась не только из-за безопасности. Пока я самостоятельно и впервые в жизни исследовала незнакомую мне страну, рядом со мной находился только он. Андре был рядом, когда я впервые попала на Эйфелеву башню и в Лувр. Когда меня впервые попытался поцеловать француз и затем увезти к себе домой. Когда впервые в моей жизни карманник попытался украсть у меня деньги. Я была обязана Андре не только своей жизнью.

– Ты всегда будешь под защитой… вооруженной, хоть и не будешь этого замечать, – сказала мама, акцентируя внимание на том факте, что в момент проникновения мужчин в квартиру Андре не был вооружен. Его пистолет был рядом, но не с ним. Что совершенно неприемлемо для телохранителей. И так как тех преступников до сих пор не поймали, я оценила ее заверения о том, что мой новый телохранитель будет вооружен.

– У Даффи и Стоуна есть приказы, – продолжила мама. – Они знают, где и когда находиться. Так что с тобой всегда кто-то будет.

– Когда же я с ними познакомлюсь?

Она оглянулась, будто они вот-вот выпрыгнут из какой-нибудь коробки.

– Уверена, что они где-то неподалеку. Приехали сюда пару дней назад и подготовились к твоему приезду.

Я закатила глаза, хотя осознавала, что все делалось ради моей безопасности. Но меня бесило, что ко мне относились как к драгоценному камню, которым я явно не была. Да, отец был богатым. Миллионером. Из-за чего некоторым хотелось похитить меня, его единственную дочь, ради выкупа. Таков уж порядок вещей. Обычным людям неизвестно, насколько часто с подобным сталкивались известные спортсмены, актеры, богатые бизнесмены со всего мира. Но я всю жизнь ощущала этот риск. Именно поэтому куда бы я ни пошла, со мной были телохранители. Ага, уж повеселилась я на выпускном.

– Миссис Гастингс?

Мы с мамой обернулись на звук низкого голоса, доносящегося из дверного проема.

В дверях стоял здоровяк с густой рыжеватой бородкой и зализанными назад волосами, доходившими ему до плеч. Его плотная черная рубашка «хенли» и черные свободные штаны давали понять, что он не просто какой-то паренек, который зашел поздороваться.

– Все готово.

Я бросила взгляд на маму.

– Что все?

– Камеры наблюдения, мэм, – ответил он за нее.

– Кресли, – поправила я. – Не мэм. Мне двадцать один, а не восемьдесят.

Не хотелось показаться той еще стервой, но меня взбесило, что я не знала о чем-то, что было напрямую связано со мной. А также то, что я только сейчас познакомилась с этим парнем, хотя еще несколько недель назад родители беседовали и с ним, и с его напарником.

– Дорогая, это Марко Даффи, – представила его мама.

– Мне лучше обращаться на вы или Марко сойдет? – спросила я.

– Можно Марко, мэм.

– Черт, Марко. От присутствия телохранителей мне и так не хорошо. А если будешь называть меня мэм, то я буду еще больше беситься.

Уголки его губ слегка дрогнули.

– Принял, мэм.

Из моего горла вырвался низкий рык, хотя я не была уверена, бешенство ли это или удовольствие.

– Раз уж со знакомством мы закончили, – вставила мама, – нам нужно принести из машины твои вещи.

– Марко поможет. Уверена, что он не против принести пользу своими мышцами, раз уж и так пойдет со мной вниз, – заверила я маму прежде, чем взглянула на Марко для подтверждения.

– Нисколько, мэм.

Я не обратила внимания на его «мэм», понимая, что со своим замечанием звучала бы как заезженная пластинка.

Он шел вслед за мной, маневрируя между студентами, несущими коробки и чемоданы, пока мы не дошли до лестницы в конце коридора.

– Марко, сколько тебе лет?

– Тридцать пять, – ответил он, пока мы спускались на первый этаж.

– Женат?

– Да, – сказал он, затем открыл дверь, оглядел местность и разрешил мне пройти.

– А дети? – поинтересовалась я.

– Жена беременна.

– Мои поздравления, – сказала я и последовала за ним на улицу.

– Спасибо, – бросил он, не отрывая взгляда от прилежащей территории.

– Ты учился в колледже? – спросила я, когда мы подошли к маминому кроссоверу «Мерседес», припаркованному у тротуара. Я разблокировала замки и открыла заднюю дверь.

– Нет, мэм. Армия. Силы особого назначения.

– Марко, спасибо за твою службу, – поблагодарила я. – Но все равно прости, что теперь ты застрял в колледже. Постараюсь, чтобы ты не особо заскучал.

– В скуке нет ничего плохо, – заверил он и подошел к задней дверце машины. – Она подразумевает безопасность.

Я промолчала, а Марко достал несколько контейнеров. Я схватила одежду на вешалках, перекинула ее через плечо, и мы пошли обратно.

Потребовалось несколько часов, чтобы забрать из машины все вещи, а потом разобрать их. Когда пришло время прощаться с мамой, она обняла меня так крепко, будто больше мы с ней никогда не увидимся. Я ощущала ее тревогу от того, что она оставляет меня одну. На протяжении полугода я была рядом с ней и иногда встречалась с психотерапевтом. Последний раз мы прощались во время моего отъезда во Францию, где меня почти изнасиловали и похитили, а моего телохранителя ранили. Я не отталкивала ее все это время, потому что она нуждалась во мне. Да и на самом деле, я в ней тоже.

Марко стоял за дверью, пока я украшала стены плакатами с пейзажами бело-песчаных пляжей и частных островов. На стол поставила фотографии в рамках. Парочку с родителями и мной на пляжах в Греции, парочку с нами на яхте в Средиземном море. Фотографии напоминали мне о счастливых временах, отчего я надеялась, что они принесут мне утешение и позволят окунуться в другой мир, если этот станет невыносим.

Чтобы заглушить все еще слышимый рэп, я включила песни в стиле кантри Люка Брайана[1]1
  Люк Брайан (англ. Luke Bryan, род. 17 июля 1976) – американский кантри-певец и автор песен. Брайан работал как композитор, прежде чем выпустить свой дебютный альбом в 2007 году


[Закрыть], затем встала на стул и развесила по периметру комнаты белую гирлянду. Полная темнота ночью не для меня. Я могла заснуть только со светом. В самом уголке, где стена встречалась с потолком, я нажала пальцем на гвоздик. Приблизившись, прищурилась, глядя на тонкий провод, тянущийся из потолка, и дернула за него.

Дверь распахнулась, и внутрь влетел Марко.

– Что такое?!

Душа в пятки ушла от такого неожиданного вторжения.

– Боже, Марко! Можно и постучать!

– Извините, мэм, просто…

– Это камера?

Он переступил с ноги на ногу.

– Да.

– Вы наблюдаете за мной?

– Нет.

Я спустилась со стула на пол и запрокинула голову назад, чтобы посмотреть в его глаза. Я не была низкой, но он просто огромен.

– Тогда почему ты сюда вошел?

– Срабатывает сигнализация, если к камере прикасаются, – объяснил он.

– Откуда мне знать, что ты не будешь подсматривать, как я переодеваюсь?

– Не буду.

– А если я парня приведу?

Он отрицательно покачал головой.

– Сначала я обыщу его, но запись смотреть не буду.

Хоть я и понимала цель этих мер, все же в моей комнате никогда не было камеры. Я терпеть не могла того факта, что теряю остатки своей личной жизни.

– А где другие камеры?

– В коридоре. У центрального и черного входов. У центральной и черной лестниц. И в подвале. Если там кто-то появится, мы сразу же узнаем.

Непонятно успокоила ли меня эта информация или совершенно потрясла.

– В университете дали разрешение на их установку?

– Мэм, мне все равно, дают они разрешение или нет. Ваша безопасность превыше всего.

Меня слегка утешило то, что ради моей защиты он намеревался пойти против устава университета. Но в то же время это означало, что я должна быть осторожна. Готова ко всему. А также обеспокоена своей безопасностью – особенно пока не поймают тех французов.

– Когда я познакомлюсь с твоим напарником? Ты же со мной не целыми сутками будешь.

– Он здесь.

– Где вы оба будете, когда не находитесь со мной? – поинтересовалась я.

Его губы дернулись, будто он не хотел признаваться.

Я перевела взгляд на свою маленькую комнату.

– Со мной вы точно не останетесь.

– У нас свои комнаты, – признался он. – Я в соседней. А он – напротив.

– А как же твоя жена? Когда ты с ней встретишься?

– Она понимает, что такая у меня работа. И уверяю: пока я на службе, все мое внимание сосредоточено на вас.

– Думаешь, они меня здесь найдут?

– Мы не знаем, работали ли они в одиночку или с другими подельниками. Вы знаете, насколько часто каждый день случаются попытки похищения ребенка из богатой семьи?

– Да. Именно поэтому меня охраняли всю жизнь.

Он кивнул, удостоверившись в моей сознательности.

– Вы сегодня никуда не собираетесь?

– Кроме тебя я здесь никого не знаю. Так что никуда. Скорее всего, буду в комнате.

– Можно ваш телефон? – спросил он.

Я подошла к столу и взяла его.

– Вы же еще не отслеживаете его?

– Да, отслеживаем. Но необходимо, чтобы у вас были наши номера.

Я разблокировала телефон, передав его Марко, который быстро ввел цифры.

– Всегда, когда вам нужно будет уйти из комнаты, пишите или звоните мне или Стоуну – один из нас сопроводит вас.

– Туалет всего в паре шагов отсюда. Я способна самостоятельно перенести поход туда.

– Всегда, когда вам нужной выйти из комнаты, – приказал он.

– Вас замучает мой слабый мочевой пузырь.

– Справимся.

Раз уж заняться мне было нечем, я целый вечер раскладывала свою одежду по цветам. В восемь часов в дверь постучали. Мой взгляд метнулся к камере в углу комнаты. Я могла открыть дверь? Или я должна была дождаться Марко? Медленно ступая к двери, предположила, что Марко уже вышел и проверил, кто же стоял у порога. Но, не услышав никаких звуков, я спросила:

– Кто там?

– Элоди, – ответила девушка. – Куратор на этом этаже.

Я открыла дверь, и передо мной оказалась худощавая, но улыбающаяся девушка в очках, с бледной кожей и темными волосами.

– Ты, должно быть, Кресли.

– Привет.

Я взглянула за ее спину, ожидая увидеть там Марко, но вокруг разносился только рэп, а по комнатам шныряли студенты.

– Добро пожаловать в Ремингтон, – поприветствовала Элоди, привлекая к себе мое внимание. – Слышала, что ты перевелась. Где до этого училась?

– Я из Калифорнии, но училась в Париже.

Ее карие глаза распахнулись за линзами очков.

– Звучит как самая настоящая сказка, – проговорила она.

Больше как кошмар.

– Ага. Но в этом году выпущусь из Ремингтона, – добавила я с улыбкой, намек на которую не появился в моих глазах.

Я надеялась, что больше от нее не поступит никаких вопросов. После Парижа я была под постоянной охраной. Лучше бы не была, хотя мой психотерапевт заверила, что в этом нет ничего страшного, просто мне нужно потихоньку открываться другим людям.

– Последний курс? – спросила Элоди.

Я кивнула.

– Какая специальность?

– Гостиничное дело. Хотя мне бы хотелось стать организатором мероприятий.

– Круто, – произнесла она и перевела взгляд на мою комнату. – Вау. Больше похоже на морской курорт, а не на комнату в общежитии. Здорово.

Я обернулась. Мое светло-голубое одеяло с декоративными подушками сочеталось с океаном на плакатах, а также создавало теплую атмосферу.

– Спасибо.

– Ну, просто хотелось поздороваться, – пояснила она, когда я снова повернулась к ней. – Я живу в конце коридора, комната двести два. Найдешь меня там в любое время дня и ночи, если тебе что-то понадобиться. И я только что встретилась с Марко, который сказал, что он твой телохранитель?

Я кивнула, понимая, что ей нужны ответы. В данный момент я не была готова их предоставить.

– Да. Была бы очень благодарна, если бы это осталось в тайне.

Она провела пальцами по губам, будто застегивая их.

Я улыбнулась.

– Рада была познакомиться.

– Взаимно.

Она уже собралась уходить.

– Эй, Элоди?

Девушка замерла и повернулась ко мне.

– Как здесь веселятся?

– Половина студентов в кампусе из братств. Так что на вечеринках.

– А за кампус выбираются – в бары или клубы?

– Ох, конечно. В «Нойз» классно. Кстати, мы с Элис, моей соседкой, поедем туда попозже. Если хочешь – присоединяйся.

Ни разу в жизни я так не радовалась приглашению. После Парижа я не могла спокойно спать, поэтому меня беспокоила первая ночевка на новом месте. Однако танцы и выпивка точно меня измучают и проблем со сном не будет.

– С удовольствием.

– Мы зайдем за тобой около половины одиннадцатого.

– Спасибо, Элоди. Я здесь никого не знаю, так что, правда, благодарна.

– Без проблем. Повеселимся. – Она улыбнулась мне на прощание.

Хотя учеба в Ремингтоне и не входила в мои планы, возможно – ну, возможно – все окажется не так уж и плохо.

Глава 2

Кресли

Я сидела на заднем сиденье за затемненными и пуленепробиваемыми окнами кадиллака «Эскалейд» Марко. По обе стороны от меня сидели Элоди и ее соседка Элис. Они учтиво не спросили, почему меня возит личный водитель, отчасти обрадовавшись, что никому из них не придется взять на себя роль «трезвого водителя». На мне были обтягивающие джинсы и зеленая кофточка без бретелек, а также на шее покоились три переплетенные цепочки с нанизанными на них бриллиантами – это ожерелье папа подарил на мое шестнадцатилетие. Я не знала, что собой представляет бар, поэтому не хотела наряжаться. Однако мне стало спокойнее, когда я увидела, что Элоди и Элис надели похожую одежду.

Элис повернулась ко мне, ее длинные рыжевато-светлые волосы ниспадали на плечи. Элис и Элоди напоминали Дафну с Велмой [2]2
  Персонажи мультфильма «Скуби – Ду»


[Закрыть]. Интересно, замечал ли кто-нибудь их явную схожесть с разгадывательницами мистических тайн?

– Так ты училась в Париже? – спросила Элис.

– Да.

– Тяжело было уезжать из такого великолепного города? – продолжила Элоди.

– Не очень. Я скучала по дому.

В моих словах была доля правды. Я, правда, скучала по дому. Однако не по этой причине уехала.

Должно быть, бар находился всего в нескольких милях от кампуса, потому что Марко уже заворачивал на большую парковку, уставленную кучей машин. Как только он заглушил мотор, то выпрыгнул из машины и открыл заднюю дверцу.

– Ого, спасибо, сударь, – съязвила Элис и, выйдя из машины, сделала ему реверанс.

Затем вылезла я.

– Спасибо, Марко.

Следом появилась Элоди.

– Спасибо, крепыш.

И мы все направились в бар. Находясь на расстоянии нескольких метров, за нами последовал Марко.

Шумный бар был заполнен людьми, отчего я вмиг осознала, что здесь наблюдение за мной трудно осуществлять. Я скрыла свою досаду, понимая, во что мои неожиданные планы впутали Марко.

Вслед за девочками я направилась к столику в дальнем конце бара. Не успели мы сесть, как к нам подошла официантка и, перекрикивая музыку, начала принимать заказ.

Ожидая напитки, мы болтали о чем-то неважном и наблюдали за танцующими на танцполе людьми. Элис и Элоди тоже выпускались. Они дружили с начальной школы и решили вместе поступать в Ремингтон. Они обладали невероятной способностью одновременно говорить одни и те же фразы, отчего я просто не могла сдержать свой истерический смех. Вот бы у меня тоже были такие друзья, но взросление и посещение школы среди богатых детишек не оставило возможности создать с кем-либо длительные отношения. Каждый старался утереть кому-то нос, что я презирала. И, наверное, из-за этого мало с кем дружила.

Когда принесли наши напитки, мы, как бы это ни было иронично, выпили за друзей.

– Время селфи, – заявила Элис и подняла свой телефон так, чтобы мы все попали в кадр.

– Прости. – Я моргнула. – Не могу фотографироваться.

Они обменялись взглядами, наверное, сомневаясь в своем решении пригласить новенькую с собой. А в этот момент каждая клеточка моего тела кричала, что нужно убегать и прятаться от всего этого.

– Не то чтобы мне нельзя фотографироваться, – объяснила я. – Просто не нужно, чтобы фото попало в интернет.

Раз уж я должна была учиться в Нью-Йорке (о чем думали все подписанные на меня люди), то мне нельзя высовываться. Если я намеревалась выпуститься из университета, посты в социальных сетях были под строжайшим запретом. И на самом деле это не так уж сложно, раз я мало с кем общалась.

– Ты в программе защиты свидетелей или что? – бросила Элис. Видимо, ей вконец надоело вся окружающая меня таинственность.

Элоди метнула на нее злой взгляд.

– Типа того, – ответила я, отлично понимая ее любопытство. Я бы тоже задавалась вопросами, если бы одна из них перевелась из парижского университета, постоянно находилась с телохранителями и личными водителями, а также не могла постить свои фотографии.

– Ну, если я пообещаю не выкладывать фотку, ты можешь на ней быть? – спросила она.

Я кивнула.

– Договорились.

Мы прильнули друг к другу, и Элис сделала снимок. Но насколько бы я не ценила ее уверения в том, что фото не попадет в интернет, мне все же когда-то придется рассказать им правду – особенно если хотела с ними общаться.

Заказав еще несколько напитков, Элоди и Элис потащили меня на танцпол. И раз я не привыкла много пить, алкоголь сразу же дал о себе знать. Двигаясь под музыку, я осмотрелась по сторонам: Марко в темной одежде стоял в углу помещения как белая ворона, проявляя полное отвращение к клубной музыке.

Однако я находилась в безопасности рядом с ним.

Мы с девчонками потанцевали еще под три-четыре песни, и мне стало только веселее, несмотря на то, что я вся разгорячилась и вспотела. Как только закончилась очередная песня, я прокричала Элис и Элоди:

– Хочу писать.

Элоди указала в сторону туалетов.

– Спасибо!

Сквозь забитый людьми танцпол, я пробралась к коридору в дальней части бара и встала в длинную очередь. Обернувшись, заметила Марко, стоящего на наблюдательной позиции. Нога в ожидании начала отстукивать ритм. Очередь была невыносимо длинной, а мне ужасно хотелось в туалет.

Открылась дверь мужского туалета. Да чтоб с ним. Я вышла из очереди и поспешила в мужской туалет, где никого не было, резко остановившись, непреднамеренно закрывая выход парню. Мы вместе отошли в сторону. Я рассмеялась. Еще одна попытка – и снова в одну сторону. Снова рассмеялась, запрокинув голову назад. Мой взгляд встретился с самыми голубыми глазами, которые я видела в своей жизни. Сине-зеленого цвета, как прекрасные воды Карибского моря. Но их обладатель не смеялся. В них не было ни намека на веселье.

Он схватил меня за руки, удерживая на месте, и обошел вокруг.

– Это мужской туалет, – сказал он. От его низкого резкого голоса по всему моему телу пробежал неожиданный электрический разряд.

– Знаю, – ответила я, и, не обращая внимания на свою реакцию, обернулась, чтобы взглянуть на него. – Мне нужно в туалет.

– Там противно, – заверил он и запустил пальцы в темно-русые волосы.

Я пробежалась глазами по его темной рубашке и джинсам, по которым стало понятно, что он не пытается хорошо выглядеть… Он просто хорошо выглядит.

– В твоих глазах я избалованная девчонка? – съязвила я, чтобы увидеть его улыбку.

– Избалованная? – спросил он и прошелся взглядом по моему телу.

Его взгляд обжог мою кожу, и я выдохнула, придя в замешательство от своей реакции на него. Такого со мной не было… никогда. Я общалась с парнями – сыновьями папиных клиентов. Но не с парнями, которые вызывали во мне… чувства.

Его глаза замерли на моем ожерелье, неприветливо сощурившись.

– О, ты точно избалованная, – с холодком проговорил он.

– Да?

– Не говоря уже об отчаянности.

Мои глаза распахнулись. Весь разговор пошел наперекосяк.

– Если ты цепляешь парней в барах, будь поскромней. Меня пугает то, как ты на меня пялишься.

Я резко втянула в себя воздух, электрический разряд моментально исчез. Какой придурок.

Больше он ничего не сказал, развернулся и пошел обратно в толпу.

Когда я зашла в туалет и закрыла за собой дверь, внутри меня все перевернулось. Мне же не показалось?

Через пару минут я вышла из туалета, все еще в шоке от самоуверенности того парня. В Париже я провела всего два с половиной года, но неужели теперь в штатах с парнями знакомятся так?

Я пробралась на танцпол к Элоди и Элис, которые все еще танцевали в гуще толпы. Полностью отдалась музыке и танцевала до такой степени, что на лбу выступили капли пота. Сегодня я точно высплюсь.

Боковым зрением я заметила парня из мужского туалета: сидя за барной стойкой, он не сводил с меня глаз. Затем встал и скрестил на груди руки, продолжая смотреть на меня. К нему наклонилась привлекательная брюнетка и что-то прошептала на ухо. Он то ли кивнул, то ли потряс головой на ее слова, но так и не отвел взгляда от моих глаз.

Я покажу тебе избалованность и отчаянность.

Обратив все свое внимание на танцы, я больше не смотрела на него. Возможно, у него и были наикрасивейшие глаза, но я не собиралась тратить свое время на осуждающих придурков.

Мы танцевали до последнего, до закрытия бара. Вслед за потоком вспотевших тел мы направились к выходу. Я оглянулась через плечо: Марко шел за нами. Пока мы брели к машине, я постоянно осматривала все вокруг.

Марко нажал на кнопку на брелке, и двери разблокировались. Он открыл заднюю дверцу, и мы втроем залезли на сиденье.

– Как же было весело, – заявила я, как только мы оказались в безопасности машины и поехали в общежитие.

На меня посмотрели Элоди и Элис: такие же потные и такие же взлохмаченные, как и я.

– Мы так рады, что ты с нами, – одновременно сказали они.

Мы вместе рассмеялись.

– Ну, теперь можно спросить о…? – кивком головы Элис указала на Марко, сидящего на переднем сиденье.

– Все в порядке, если ты не хочешь рассказывать, – добавила Элоди, бросив взгляд на Элис.

– Да все нормально, – заверила я. – В прошлом университете у меня были кое-какие неприятности. Меня пытались похитить.

Элис вздохнула.

– Они ранили моего телохранителя, но, благодаря приехавшей полиции, не успели схватить меня. Они сбежали, и их до сих пор не поймали.

– О боже, – вырвалось у Элоди.

– Все еще хотите со мной общаться? – наивно спросила я.

– Не этого я ожидала, – сказала Элис.

– Я надеялась, что ты голливудская звезда под прикрытием или что-то типа того, – добавила Элоди.

Я потрясла головой.

– Ничего впечатляющего. Просто какие-то идиоты захотели выманить деньги у отца с помощью меня, – продолжила я.

На лице Элоди отразилось волнение.

– По-твоему, ты все еще в опасности?

Я пожала плечами.

– Не знаю. На всякий случай со мной охрана.

– Ты и пистолет с собой носишь? – спросила Элис.

– Господи, нет. Я бы себя ранила. Но не волнуйся: я обучалась приемам самообороны и знаю, как врезать парню по яйцам.

Они рассмеялись, отчего улетучилось все напряжение, созданное темой разговора.

По радио заиграла песня в стиле кантри.

– Обожаю эту песню! – объявила Элис.

– Сделай погромче! – крикнула Элоди Марко, который неохотно подчинился.

Вот так – будто бы и не было никакого разговора. Всю дрогу домой мы подпевали песням, несмотря на смятение Марко.

Когда мы зашли в общежитие и пожелали друг другу спокойной ночи, Марко проверил мою комнату. Как только он вышел в коридор, я сказала: