Текст книги "Танцуй для меня (ЛП)"

Автор книги: Дж. К. Валентайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Но, несмотря на свои возражения, я все еще понятия не имею, каким будет мой финальный проект. Если говорить честно, я еще не думала о нем всерьез. Не буду обманывать. Именно поэтому так заманчива идея готового проекта, который буквально сам просится мне в руки.

Всю неделю я наблюдаю, как мои одногруппники записываются в список Рансома, заявляя темы своих финальных проектов. Разрываясь между занятиями, работой и решением проблем, связанных с личной жизнью, я настолько устаю, что не могу собраться с мыслями. А давление при этом начинает все усиливаться.

Вот почему, когда я все же захожу в среду утром в художественную студию миссис Джексон, то сваливаю все на Энни.

Миссис Джексон сосредоточенно трудится за мольбертом. Она не такая, как остальные преподаватели. Цвет ее рыжих волос на несколько оттенков ярче настоящих, одежда слишком эклектична, чтобы быть консервативной, да и украшающие руку татуировки не слишком гармонируют со стилем остальных профессоров. Наверное, в этом все дело. Она объявляет себя бунтаркой, и я немедленно проникаюсь к ней симпатией.

Замечая, что я вхожу, она кладет кисть и вытирает руки бумажным полотенцем.

– Ты на занятие по скульптуре?

– Э... нет, – робко улыбаюсь я. Я не привыкла так нервничать, особенно когда полностью одета. – Мне просто было интересно, свободно ли еще место модели?

Сначала она явно не понимает, о чем это я, но затем ее лицо расплывается в улыбке.

– Ах, обнаженной модели. Да, да, входи. – Она машет мне рукой, зовя к своему столу, где протягивает мне планшет с зажимом для бумаги и ручку. – Ты как раз вовремя. У нас еще осталась пара мест.

Вписывая дрожащей рукой свое имя внизу листа, я убеждаю себя, что делала это с полдюжины раз. И все-таки это глупая идея. Зачем я только согласилась? Ах да, Энни. Я все валю на Энни.

– Тут много имен, – замечаю я, передавая планшет обратно через стол. К счастью, ни одно мне не знакомо.

Ее улыбка становится еще шире.

– Да, это очень популярная программа. К сожалению, в этом году нам пришлось сократить число участников.

– Почему так? – не скрывая любопытства, спрашиваю я, пока мы медленно направляемся к двери.

– Университет сократил финансирование некоторых программ в этом году. А поскольку это одна из немногих оплачиваемых работ в кампусе, она стала одной из первых на закрытие.

– Оплачиваемых работ? – Останавливаясь, я оборачиваюсь к ней.

– Да. – Ее голова наклоняется в бок, и она хмурится. – Каждая модель получает по сто долларов за потраченное личное время и подарочный сертификат в "Jed’s".

Итак, бесплатный обед и наличные. Мои прошлые проблемы вдруг становятся не такими и насущными.

– Ты не знала?

Я качаю головой.

– Понятия не имела.

– Ну, уверена, что теперь, когда ты знаешь это, процесс станет для тебя менее пугающим.

– Это уж точно, – ухмыляюсь я.

– У тебя ко мне еще есть какие-то вопросы?

– Нет, у меня есть над чем подумать. – Но меня вдруг охватывает внезапное желание взять и обнять Энни, поблагодарить за то, что подтолкнула меня. – Спасибо, что уделили мне время.

– Без проблем. Приятного вечера.

Я спешу домой, пребывая в более приподнятом расположении духа, чем была за последние несколько недель. Благодаря повышению адреналина, я смогу проработать всю ночь напролет и даже получу дополнительные чаевые. Возбужденное настроение переносится и на завтра. Рансом тоже меняется. Он больше улыбается, чаще направляя свое внимание в ту часть комнаты, в которой нахожусь я. Даже Энни замечает, толкая меня каждый раз, когда он так делает.

Возможно, она уделяла слишком пристальное внимание мне, или же я не обращала на нее внимания. Быть может, я должна была заметить, что она собирается предпринять что-то. Когда она задерживается после занятий, я предполагаю, у нее есть еще вопрос о задании.

Но я даже подумать не могла, что она пригласит Рансома.

– Это всего лишь посиделки с друзьями. Ничего особенного.

Рансом бросает на меня беглый взгляд через плечо, и я стараюсь выразить крайнее недовольство таким поворотом событий. Но он, кажется, ничего не замечает. К счастью, он тоже не в восторге от идеи.

– Мне очень жаль, мисс Гуэрра. Я ценю ваше предложение, но, вероятно, будет лучше, если я откажусь.

– Это потому, что вы учитель? Из-за этого вы что же, не должны есть, да? Если кто-нибудь спросит, мы можем сказать, что это исследовательская группа.

Его брови ползут вверх.

– Исследовательская группа. В баре.

– Конечно. Было бы намного неуместнее собирать группу в вашем доме. А бар – это общественное место. Никто не усомнится в ваших намерениях.

Я с ней совершенно не согласна. Сомневаюсь, что декан или кто-то выше рангом будет в восторге, если увидит, что один из преподавателей выпивает со студентами.

– Я все же думаю, что лучше не приходить, – настаивает Рансом, и я облегченно выдыхаю.

– Ну, мы оставим место на случай, если вы передумаете, – настойчиво говорит Энни. – Даже профессорам надо есть.

Мы с Рансомом обмениваемся взглядом, когда Энни пролетает мимо меня к двери. Глазами я предупреждаю, что лучше ему не показываться сегодня. О чем говорит его взгляд, я не знаю.

Выйдя наружу, я хватаю Энни за локоть и поворачиваю к себе.

– Что ты творишь?

На ее лице играет лукавая улыбка. Это на минуту сбивает меня с толку, так как коварство и Энни – вещи несопоставимые. По крайней мере, я никогда не замечала подобного за ней.

– Можешь сколько угодно утверждать, что между вами двумя все кончено, но меня не проведешь. Понятия не имею, как я раньше не замечала этого, но вы двое по уши влюблены друг в друга!

Я резко поворачиваю голову и морщу нос, слушая ее обвинения.

– Это неправда!

– Еще как правда! Вы двое практически не можете оторвать друг от друга глаз. Клянусь, даже с включенным кондиционером сегодня там была сауна. Черт, вы практически сожгли напрочь мою одежду.

– Сейчас ты уже преувеличиваешь.

Такая Энни внушает страх во всех. Когда она так настойчива, лучше или согласиться с ней, или уйти в сторону. Я собираюсь отступить.

– Я права. Ты смотришь на него так же, как Броуди смотрит на тебя. Признай, ты все еще хочешь его.

– Нет, – стиснув челюсть говорю я и ускоряю шаг. Еще двести два шага – и я дойду до машины.

– Признай это!

Энни практически бежит, стараясь поспевать за мной своими коротенькими ножками.

– Да пошла ты! – рычу я и ускоряю темп, пока она не переходит на бег трусцой. Но независимо от того, что движения переходят на бег, это все равно позволяет ей идти в ногу со мной, что не очень хорошо для меня. Оборачиваюсь к ней, я раздражена и в отчаянии, хочу, чтобы она оставила меня в покое. Я закрыла эту главу своей жизни. Мне не нравится то, что из любопытства она пытается открыть ее.

– Что ты хочешь, чтобы я сказала? – кричу я на нее.

Ее абсолютно не смущает мой гнев.

– Просто признай, что ты по-прежнему в него влюблена.

Я прищуриваюсь, глядя на нее. Я терпеть не могу эту ее сторону. Я ненавижу, что она заставляет меня смотреть на себя со стороны, признаться самой себе. Метнув взгляд на автостоянку, пусть неохотно, но я говорю то, что она хочет услышать.

– Ладно, я все еще влюблена в него. Но, – добавляю я, пресекая готовый вырваться из нее визг восхищения и готовность захлопать в ладоши, – это не значит, что я стану бегать за ним. С этим покончено.

– Я услышала тебя, – утверждает она, но есть что-то в ее тоне, что настораживает меня. – Я должна бежать. Встречаемся сегодня в восемь, как и договаривались?

Я все еще не верю ей, но киваю в знак согласия.

– Броуди сказал, что заказал столик.

– Отлично! Я возьму Джейсона с собой. Увидимся там.

Ночь вместе с друзьями и Джейсоном. Все, что могу сказать, – это то, что этому парню лучше вести себя хорошо и быть паинькой. Хотя, думаю, он покажет свое истинное лицо.

Глава 14

Я слишком долго решаю, что надеть, и теперь опаздываю. По вечерам выходных бар набит битком, но меня пускают сразу же, благодаря способности Броуди все планировать заранее. Администратор указывает мне на столик позади. И хоть я полдня провела в сомнениях и раздумьях по поводу странного поведения Энни, глазами все равно ищу Рансома.

Ненавижу себя за эту слабость. Почему я просто не могу не думать о нем? Нужно отвлечься, найти что-то, что поможет избавиться от ненужных мыслей. Терзавшее меня напряжение рассеивается, когда я замечаю людей, сидящих за столом. Броуди притащил парочку друзей вместе с Митчем и Прайсом, с которыми мы знакомы тысячу лет. Энни тоже удалось вытащить Джейсона. Не могу сказать, что мечтала увидеть его прыщавую красную физиономию, но я рада, что Энни счастлива.

Броуди первый замечает меня, и его широкая улыбка действует как инъекция счастья. Я могу быть в самом мерзком настроении, но один взгляд на него возвращает все на свои места.

Может, Энни и права в какой-то мере. Зачем гоняться за чем-то недостижимым, если у меня есть Броуди?

На этот вопрос несложно ответить. Тот факт, что Рансом недостижим, заставляет меня желать его. Я всегда была человеком, которого тянуло к неприятностям. Психиатр, скорее всего, сказал бы, что это из-за того, что у меня были проблемы с отцом. Или же из-за преждевременной кончины моих родителей, что заставило меня быстро повзрослеть. И он был бы прав. Потому что как человек мог получить такой удар судьбы и не облажаться при этом?

К сожалению, я не могу сдержать свое желание. Побочный эффект наличия сердца заключается в том, что нельзя контролировать то, кого оно выберет. Оно не рассуждает, его нельзя отговорить от глупых решений. Даже зная, что обожжется, оно все равно кидается в пламя. Но люди могут приучить себя любить иное. Разве нет?

Когда Броуди выходит из-за стола и обнимает меня, я решаю доказать своему сердцу, что оно не может мной управлять, и чересчур долго обнимаю друга. В ответ он крепче сжимает меня в объятиях и целует в волосы. Отстранившись, Броуди странно улыбается, словно не понимая, что означает мое поведение. Черт возьми, как и я сама. Я просто знаю, что нужно сокрушить нездоровую одержимость Рансомом прежде, чем она проникнет еще больше в мою жизнь.

Вынудив друзей подвинуться, чтобы освободить место рядом, Броуди наливает мне стакан пива из стоящего в центре стола кувшина.

– Ты прекрасно выглядишь сегодня, – шепчет он, наклонившись.

– По сравнению с другими вечерами, да?

Он прижимается к моему виску и целует его сладким, полным любви поцелуем.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

Я знаю. Броуди всегда нравится, как я выгляжу, даже если напяливаю, что попало. Нахожу под столом его крепкое бедро и сжимаю.

– Спасибо.

Он ловит мой взгляд и кивает. Было бы так легко позволить себе влюбиться в этого парня. Его невозможно не любить. Он обаятельный и милый, умный и деликатный, и что лучше всего, – мы друзья. Нам даже не надо привыкать друг к другу, так как между нами уже есть связь.

Положив голову ему на плечо, я бросаю взгляд в тот конец стола, где сели Энни с Джейсоном. Подруга смотрит на меня, подняв брови, и я в ответ поднимаю свои. Не знаю, что за сообщение она пытается мне передать, но надеюсь, что она поймет мое: я не нуждаюсь в одобрении того, как буду проживать свою жизнь.

– Хорошо, что ты пришел, Джейсон, – говорю я погромче, чтобы он услышал сквозь музыку. – В прошлый раз нам тебя не хватало.

Он поднимает подбородок в манере, которую я ненавижу именно в его исполнении.

– Привет, Джо.

К слову о нашем общении. Мы с Джейсоном были в хороших отношениях, почти стали друзьями. Он был классным. С ним я могла посмеяться и пошутить. Пока не поняла, что он представляет собой на самом деле. Не желая вызвать неприятности или кого-нибудь обидеть, я отдалилась. Но, заметив, что его поведение оказывает влияние на Энни, я поговорила с Джейсоном по душам. Прошло все плохо, и подруга до сих пор ничего об этом не знает. Стоит ли говорить, что мы с Джейсоном больше никогда не будем друзьями.

Подходит официантка с двумя подносами, заставленными закусками, и ставит их в центр стола вместе с тарелками для каждого. Броуди первой наполняет мою, и я с ужасом вижу, как много он мне положил.

– Я не смогу столько съесть.

Черт возьми, за всей этой едой я даже не могу разглядеть тарелку.

– Я доем, если не осилишь, – отвечает он с улыбкой, жуя картошку-фри с соусом чили.

– Вот зачем он это сделал, – произносит тем временем Митч. Он уселся напротив Броуди, карие глаза искрятся весельем. – Поспорю, что половина еды на твоей тарелке предназначена ему. Он просто хочет убедиться, что она не достанется никому из нас.

Броуди гладит плоский живот и беззастенчиво ухмыляется, не переставая жевать картошку.

– Растущему организму нужна еда.

– Это еще ничего. Ты бы видела его во время завтрака, – произносит тот, кто пересел, чтобы освободить для меня место. Кажется, его зовут Трент. – Если первым не успел к столу, рискуешь остаться голодным.

– Вот так все и начинается, – качает головой Митч. – Чуточку больше фри тут, еще чуть-чуть чипсов там. И не успеешь оглянуться, как станешь невольной соучастницей преступления, при котором все твои друзья остаются голодными.

Я прикрываю рот, чтобы не выплюнуть пиво, и смеюсь.

– Кто сказал, что я невольная соучастница?

У Митча падает челюсть, а Броуди, чуть не лопаясь от смеха, кладет руку мне на плечо.

– Да, Митч, кто сказал, что она невольная соучастница?

Время, проведенное с друзьями, всегда действует на меня успокаивающе. Следующие несколько часов пролетают быстро. Мы съедаем кучу еды и еще больше выпиваем. Броуди постоянно находит повод прикоснуться ко мне: то убирает волосы, то кладет руку на спинку моего стула и рассеянно гладит по плечу. К тому времени, как уносят пустые тарелки, он перестает притворяться, что мы просто друзья, и тянет меня к себе на колени.

Я не против. Мы всегда были близки, и я люблю эту нежную ипостась Броуди. Она присутствует всегда, но проявляется особенно заметно, когда он выпьет.

Прижавшись щекой к его макушке, я упираюсь носком в пол и мягко покачиваю нас в такт музыке, наблюдая, как танцуют наши друзья.

–Хочешь потанцевать со мной?

Закрыв глаза, я качаю головой.

–Мне нравится сидеть здесь.

По правде говоря, я так устала, что могу уснуть прямо тут.

Алкоголь действует на меня усыпляюще.

Броуди обнимает меня за талию, плотнее прижимая к себе.

– Мне тоже. Твоя грудь – прекрасная подушка.

Откидываясь назад, я шлепаю его по груди.

– Засранец!

– Что? Правда же. Она похожа на маленькие пушистые облачка на небе.

Я бью его снова.

– Моя грудь не маленькая.

Он посмеивается, притягивая меня обратно, чтобы прижаться шершавой щекой к моему декольте.

– Не-а, не маленькая. Она абсолютно правильного размера.

Броуди довольно мурлыкает, и я чувствую себя немного... странно, позволяя ему быть так близко.

Границы дружбы испаряются слишком быстро.

– Уже довольно поздно. Может, пора собрать всех и попрощаться? – говорю я, похлопывая его по плечу.

Остекленевшими глазами Броуди осматривает зал.

– Да, хорошая идея. Я отвезу тебя домой.

– Нет, – говорю я, несильно толкая его обратно на стул, когда он пытается встать. – Ты слишком много выпил сегодня. Я приведу всех сюда, а потом отвезу тебя домой.

Когда я встаю, моя голова немного кружится, будто живет отдельной жизнью от тела. Но такое бывало и раньше. Не то чтобы я быстро пьянела, просто, вероятно, сегодня выпила чуть больше, чем думала. Тем не менее я не чувствую опьянения, пока собираю всех, мы прощаемся. На самом деле я вполне владею собой.

Я позволяю Броуди опереться на меня, пока веду его к своей машине, хотя он в два раза выше и тяжелее меня. Тот факт, что я могу это сделать и не упасть, добавляет уверенности, что я вполне способна вести автомобиль. Уверенность убавляется, когда я спотыкаюсь о трещину на парковке по пути к водительской двери, но дом Броуди всего в пяти минутах езды, а моя квартира лишь немного дальше. Все, что нужно, – это еще немного концентрации, чтобы не отвлекаться от дороги.

Я даже не успеваю открыть дверь, как чувствую руку на своем плече, тянущую меня назад.

– Даже и не думай, что сядешь за руль.

Когда я смотрю вверх, то вижу Рансома. И он очень зол. Его глаза цвета оникса словно окаменели. В то время как я раздражена его присутствием. Какого черта он здесь делает?

– Прошу прощения?

– Дай мне ключи. Я отвезу вас обоих по домам.

– С чего ты взял, что я просто отдам тебе ключи?

Склонив голову набок, он одаривает меня нетерпеливым взглядом.

– Я знаю, что ты выпила сегодня и спотыкаешься о собственные ноги. Если думаешь, что я отойду и позволю тебе поставить под угрозу собственную или чью-либо еще жизнь, то серьезно ошибаешься.

– Там была трещина, – неубедительно парирую я.

– Не было никакой трещины, это все твои неуклюжие пьяные ноги.

Я смеюсь. От души смеюсь, с фырканьем и всем прочим.

– Ноги не могут быть пьяными.

Ладно, может, он и прав в чем-то.

Он выжидающе смотрит на меня, и я понимаю, что проиграла.

Остается лишь передать ключи без дальнейших возражений и со смущением признаться себе, что принадлежу к тем самым людям, что считают себя исключением из правил. Не появись здесь Рансом, я могла бы причинить кому-то вред.

– Ну, и что ты здесь забыл? Я думала, ты хотел пропустить вечер.

Усадив Броуди, который вырубается в ту же секунду, как падает на заднее сиденье машины Рансома, я забираюсь в пассажирское кресло и жду ответа.

– Как сказала твоя подруга, всем нужно есть. – Он поворачивает ключ в замке зажигания и медлит. А затем, не смотря на меня, добавляет: – И, возможно, я хотел тебя увидеть.

Очевидно, я просто тряпка, потому что это лучшие слова, услышанные за всю неделю. Знаю, что ухмыляюсь, как лунатик, но не могу остановиться. Искоса взглянув на меня, Рансом улыбается в ответ и трогается с места.

К тому времени, как мы добираемся до общаги, Броуди все еще в отключке, так что Рансому приходится задействовать троих его приятелей, чтобы вытащить парня из машины и уложить в кровать. Я задерживаюсь, чтобы снять с него обувь, накрыть одеялом и поцеловать в лоб перед уходом. Потому что кто еще сделает это, если не я? Убедившись, что есть кому приглядеть за Броуди ночью, я еду домой с Рансомом.

– Хочешь кофе? – спрашиваю я, пока он паркуется у моего дома. Я знаю, о чем прошу, но не могу отринуть тот факт, что парень появился сегодня в баре из-за меня.

Это рискованно. Но, увы, то, что мне следует делать, совершенно не совпадает с моими желаниями. Раньше я думала, что будет разумнее рассмотреть варианты и не отвергать Броуди. Теперь же чувствую, что жизнь слишком коротка, чтобы отказывать себе в радостях. Я могу отрицать это до посинения и, быть может, завтра даже вернусь к старым привычкам, но сегодня хочу ненадолго насладиться жизнью. Хочу развлечься. И точно знаю, что Рансом может все это обеспечить.

Он смотрит наверх на темные окна, обдумывая мое предложение. Мы оба знаем, что за этими дверями нас обоих ждет отнюдь не кофе.

Я уже хочу забрать свое предложение назад, чтобы сохранить хоть подобие приличной мины, когда он вдруг заглушает мотор и открывает дверцу.

– Кофе – это отличная идея.

Глава 15

Слава Богу, Рансом хочет того же, что и я. Мы едва минуем входную дверь, как начинаем срывать друг с друга одежду. Обувь я потеряла где-то рядом с дверью, футболку – между гостиной и кухней, а мои брюки валяются возле ванной. Когда Рансом толкает меня на кровать, на мне лишь черные кружевные трусики и бюстгальтер. Сам же все еще остается в джинсах и темно-серой рубашке с пуговицами на воротнике. Никогда не встречала мужчину, способного выглядеть так сексуально в самой простой одежде. Мое тело трепещет в ожидании, пока он стоит у меня между ног и смотрит сверху вниз.

– Даже не знаю, что я здесь делаю, – говорит он низким, грубым голосом.

– Ты здесь для того, чтобы трахнуть меня.

Его гримаса на мгновение заставляет меня запаниковать. Я сказала что-то не то? Что, если он уйдет? Я сажусь, скольжу руками по его торсу.

– Перестань так много думать. У меня из-за тебя уже голова болит.

– Прости. – Его пальцы зарываются в мои волосы, теребят пряди и с силой сжимают их на затылке. – Просто не могу перестать думать о том, что преподаватель не должен спать со студенткой.

– Мы больше, чем преподаватель и студентка. – Ведь то, что между нами, что-то да означает? – Мы уже взрослые люди, Рансом. Неужели ты в самом деле думаешь, что нас накажут за влечение друг к другу?

– За наше поведение – да. Определенно.

Но, несмотря на свои слова, Рансом наклоняется, обратно вжимая меня в матрас, и целует мою налитую грудь. Даже если его и заботит соблюдение правил, он, разумеется, не демонстрирует это.

Сжимая его плечи, я упиваюсь им, его прикосновениями. Сколько же времени прошло.

– Тогда нам стоит приложить максимум усилий, чтобы никто не узнал.

Рычание вырывается из горла Рансома, и в порыве нахлынувших чувств он набрасывается на мой рот грубым поцелуем. Наши руки начинают отчаянно двигаться, пока мы пытаемся избавиться от остатков одежды, разделяющей нас. Рансом так же нетерпелив, как и я, однако ему удается обуздать свой пыл.

Двигаясь вниз по моему телу, он покусывает мою кожу, а потом успокаивающие лижет после каждого укуса. Я ошарашено смотрю вниз, когда его широкие плечи оказываются под моими ногами. Наклонившись, чтобы запустить пальцы в его волосы, я учащенно дышу, дожидаясь его следующего хода. Это еще одна вещь, которую он прежде не делал так долго. В последний раз, когда я спросила, он пробормотал что-то о том, что слишком жаждет войти в меня, и на этом все закончилось.

И теперь, видя его там, пристально наблюдающим за каждым моим движением, я могу едва дышать. Когда он впивается в меня ртом, моя голова падает на одеяла и порочный стон срывается с уст. Он кружит языком вокруг моего клитора, а затем жадно впивается в мою киску. Он продолжает движения кончиком языка, словно вырисовывая узор от клитора к киске, лаская, кружась, дразня, словно пробуя меня на вкус. Такого я еще никогда не испытывала. Это мучительный танец, заставляющий все мои мышцы содрогаться до тех пор, пока это не становится настолько сильным, что я не могу ответить наверняка, собираюсь кончить или же уже кончила.

Когда его прикосновения становятся настолько мучительными, что я не в силах их вынести, я отталкиваю его голову. Смеясь, он поднимается, вытирая влажный рот.

– В чем дело, детка?

Мои мышцы настолько расслаблены, что у меня нет силы поднять руку, чтобы ударить его. Обвив ногами его мощные бедра, я открываюсь ему.

– Заткнись и трахни меня.

Откинувшись назад, он берет презерватив, лежащий на одеяле. Я даже не заметила, когда он положил его туда. Надев его, он придвигается, нависая надо мной, напрягая при этом мышцы бедер. Его член огромен и тверд, когда он медленно входит, растягивая меня.

– Да, Рансом. Как же хорошо, – задыхаясь, стону я, когда он заполняет меня полностью.

– Как и мне, Джозефин. Ощущения невероятны. – Он закрывает глаза и стонет, вонзаясь в меня. Медленным, размеренным темпом, так не похожим на темп, с которым мы обычно занимаемся сексом. Сегодня Рансом не спешит, я чувствую это. Я чувствую все. Это не просто секс. Сегодня мы занимаемся любовью.

Просунув руку мне под коленку, он разводит мои ноги еще шире в стороны, откуда нет пути назад. Его таз трется о мой клитор, и я кончаю, разбиваясь на частицы, кусок за кусочком, когда оргазм медленно сокрушает меня, словно волны океана, рвущиеся на берег... медленно, но с неожиданной силой. Не было строптивости и стыдливости. Я даже не прилагала никаких усилий, но до сих пор чувствую себя сокрушенной.

Это самое искреннее из чувств, когда-либо испытанных мною.

Притягивая его ближе, я чувствую, как мышцы Рансома напрягаются под моими руками, когда он гонится вслед своему желанию. Моя грудь раскачивается из стороны в сторону, а голова удается о спинку кровати, когда он, слегка приподнявшись, начинает двигаться быстрее.

Я наблюдаю, как его лицо искажается, а на шее отчетливо выступают вены. Бедрами он делает последний толчок и молча застывает на месте, прикусывая зубами губы до тех пор, пока из них не вырывается мучительный стон, а затем сверху наваливается на меня.

Грудью я чувствую, как колотится его сердце, когда он пытается перевести дух. Одной рукой я поглаживаю Рансома по спине, другой прижимаю его голову к моей груди. В этот момент, когда нет ничего, кроме мягких звуков нашего учащенного дыхания, я ощущаю умиротворение. Никогда не испытывала его раньше и понятия не имею, что с ним делать. Но это... приятно.

Ощущение разрушается, когда Рансом скатывается с меня, в моей груди вновь начинает воцаряться пустота. Но она быстро заполняется снова, когда он увлекает меня за собой. Лежа на спине, Рансом укладывает меня рядом с собой и перекидывает мою руку через свою грудь. Моя нога движется вверх, чтобы переплестись с его ногой, и когда мы сплетаемся друг с другом, моя грудь разрывается от чувств, назвать которые я не в силах.

В любом случае, здесь и сейчас, я чувствую себя в безопасности. Защищенной. Как будто вернулась домой.

* * *

Низкий жужжащий звук выманивает меня из сновидений, и я смутно понимаю, что Рансом высвобождается из моих объятий и что-то ищет на полу. Жужжание прекращается, сменившись его голосом, мягким и немного грубоватым после сна. Звонок быстро заканчивается, и Рансом вновь укладывается в постель рядом со мной.

– Ты не спишь? – спрашивает он, и я откатываюсь с жалобным звуком. Я не отношусь к жаворонкам. Никогда им не была, однако Рансом явно намерен сделать меня такой.

Он прижимается обнаженным телом к моей спине, и я чувствую, как просыпается его желание, будит меня, проникая между моих бедер. Его теплое дыхание щекочет мой затылок. Я наклоняю голову, чтобы почувствовать, как его губы касаются моей кожи.

– Во сколько тебе нужно быть на занятиях?

Откинувшись немного назад, я обхватываю его голову, пока он продолжает ласкать меня, и отвечаю:

– В девять.

– Эммм... тогда у тебя двадцать минут, чтобы туда добраться.

Мои глаза распахиваются, и я вскакиваю с постели.

– Я опаздываю! – Заметив, что он все еще лежит в постели, облаченный в одну лишь улыбку, я кричу: – Вставай! Мне нужно идти!

Устроившись у края кровати, он смотрит, как я ношусь по комнате, собирая с пола одежду.

– Я поддерживаю приверженность занятиям, особенно когда ты вот так нагибаешься, но, возможно, сегодня нам стоит просто позвонить, сказать, что заболели, и оставаться в постели.

Я вижу, что в его прищуренных глазах плещется желание, и предложение такое искушающее, что трудно не поддаться. Но на этот раз мой разум побеждает.

С его одеждой в руках я возвращаюсь к нему. Его колени разведены, и я становлюсь между ними, укладывая руки и одежду на его плечи.

– Я ужасно хочу провести весь день в постели с тобой, но тебе нужно на работу. К тому же, мы же оба будем отсутствовать в один день. Не слишком хорошее начало, если мы хотим сохранить все в тайне.

Он испускает тяжелый вздох и прижимается лбом к моей груди.

– Ты права. Боже, почему ты должна быть всегда права? – жалуется он, запрокинув голову назад и закрывая глаза.

Я со смешком делаю шаг назад, оставляя ему одежду.

– Тебе лучше поторопиться, если не хочешь опоздать.

В то время, как он одевается, я надеваю свой халат и провожаю его к двери. Обернувшись, прежде чем уйти, он обхватывает меня за талию и прижимает к своей груди, оставляя собственнический поцелуй на моих губах, от чего я начинаю задыхаться.

– Увидимся в аудитории, мисс Харт.

Я улыбаюсь, словно умалишенная, когда он открывает дверь, чтобы выйти, но улыбка в мгновение спадает с моего лица. Рансом замирает на месте. За дверью стоит Энни с двумя порциями кофе в руках и с выражением шока на лице смотрит на нас.

Прочистив горло, Рансом произносит:

– Доброе утро, мисс Гуэрра.

С ее лица пропадает удивленное выражение, теперь Энни хитро смотрит на меня, замечая то, как я выгляжу.

– И впрямь доброе, профессор Скотт. Джо, что это за мир, в который я попала?

Я в спешке пытаюсь объяснить:

– Энни, профессор Скотт просто заскочил, чтобы... – Мое оправдание сходит на нет, и я умоляюще смотрю на него в надежде на помощь. Он весь взъерошен – явное свидетельство, что он только встал с постели.

– Эм... я рассказывал о возможной идее для проекта, на которую я случайно наткнулся.

– Точно, – говорю я, щелкнув пальцами и указывая им на него. – Проект.

Энни подозрительно смотрит то на меня, то на профессора и, конечно же, не покупается на нашу ложь. Даже слепец сможет заметить, что мы говорим неправду.

– Ну дааа.

– Ну, тогда ладно. Спасибо за информацию, профессор Скотт. Увидимся на занятиях.

Я протискиваюсь возле него и хватаю Энни за предплечье, затягивая ее в квартиру. Рансом бросает на меня обеспокоенный взгляд, когда они меняются местами. Не зная, что сказать или сделать, я просто пожимаю плечами и закрываю перед ним дверь. Энни никому об этом не расскажет, и позже, при встрече, я смогу убедить в этом и его, но прямо сейчас мне необходимо устранить последствия.

– Слава Богу, ты принесла кофе! – Забрав у нее вторую чашку, я проглатываю содержимое, и горячая жидкость опаливает язык по пути в желудок. – Даже не представляешь, как я нуждалась в нем.

Лежа на моем диване, она устраивает ноги на подушки и смотрит на меня понимающим взглядом.

– Ох, дай угадаю. Как, черт побери, он здесь оказался? Я так понимаю, он оставался на ночь?

– Это длинная история, и да, он оставался. И не смей, – решительно говорю я, указывая на нее пальцем, – никому об этом рассказывать. Даже Джейсону.

Она вскидывает руку вверх.

– Клянусь, я буду держать рот на замке.

Чуть дольше минуты я смотрю на нее с верху вниз и, понимая, что довольна полученным ответом, киваю.

– Ладно. Я поскакала в душ. Вернусь через пять минут.

Ее голос плывет вслед за мной по коридору, когда я выбираю, что надену сегодня: обрезанные шорты, белую майку и черно-белую клетчатую рубашку с пуговицами на воротничке, которая больше на несколько размеров.

– Итак, он был хорош?

– Даже очень! – отзываюсь я, скрываясь в ванной. Ее смех заглушает поток журчащей воды, когда я встаю под струи и вновь осознаю, что все еще не могу перестать улыбаться.

Профессор Рансом Скотт погубит меня.

Глава 16

Плюс наличия работы в том, что она дает мне возможность снимать жилье за пределами университетского городка и иметь личную жизнь. Рансом сперва проводит у меня ночь на выходных, после чего проводит у меня каждый вечер всю следующую неделю. Все это было бы невозможно, если бы мне пришлось каждый раз беспокоиться о том, как ему утром тайно выбраться из моей комнаты. Мы теперь проводим так много времени вместе после занятий и работы, что я не уверена, как вообще смогу когда-нибудь снова засыпать в одиночестве. Он занял место в моей постели так же, как и пространство в моих легких. Если мы вернемся к тому, как все было раньше, я боюсь, что не смогу без него дышать.