Текст книги "Танцуй для меня (ЛП)"
Автор книги: Дж. К. Валентайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
В моем разуме возникает борьба. Я понятия не имею, о чем он говорит, но готова удрать отсюда. У меня тонны домашнего задания, и мне все еще невдомек, что я собираюсь сделать для своего конечного задания по данному предмету. Он отпускает нас, и я спешу дописать свои заметки и уложить книги в сгиб локтя. Оборачиваясь, чтобы уйти, слышу низкий тембр голоса Рансома, окликнувший меня.
Ожидая, пока уйдут остальные студенты, я терпеливо выжидаю, пока он приблизится.
– Я надеюсь, это не войдет в привычку, – говорю я с ложным предупреждением, чтобы помочь ослабить напряжение, что я чувствую внутри. – Люди могут начать говорить.
Уголок рта Рансома изгибается.
– Тебя не было вчера на занятиях.
– Я заботилась о приболевшей подруге. Мне следовало принести записку?
Он широко улыбается от моего сарказма.
– Это имеет что-то общее с тем, что мисс Гуэрра отсутствовала?
Я киваю.
Его взгляд задерживается на мне на мгновение дольше дозволенного. Его голос тих и наполнен беспокойством, когда он говорит:
– Я просто хочу быть уверен, что ты в порядке и что... эээ... – Он прочищает горло, и внезапная тревожная энергетика, исходящая от него, возбуждает мое любопытство. – Поцелуй. Я хотел убедиться, что он не... испугал тебя.
Я изучаю его некоторое время, напряжение во взгляде, жесткую линию губ. Я помню тот невинный поцелуй. Как нежен он был, как сладко он чувствовался. Но нет никакого смысла в том, чтобы спрашивать меня об этом, учитывая все, что мы делали друг с другом после этого. Если не считать, что он до сих пор беспокоится о том, как это повлияет на нашу личную и деловую жизнь.
Я полагаю, что именно так.
– Нет, – шепчу я, мой голос становится глубже при воспоминаниях о том поцелуе, словно в моем разуме поставили на "повтор". – А ты?
Его взгляд словно прикован к моим губам, он медленно качает головой.
– Поначалу. У меня есть, что терять, и много, но я не переставал думать об этом ни на секунду. Твои губы...
Он замолкает, и, окидывая его быстрым взглядом, я вижу доказательство того, насколько воспоминания влияют на него. Его слова – словно первый ход на шахматной доске, и это дает мне уверенность, чтобы сделать следующий.
Придерживаясь осторожной и вежливой дистанции, я делаю шаг ближе и понижаю голос, чтобы никто не смог нас услышать:
– Если бы я думала, что смогу выйти сухой из воды, упала бы на колени прямо сейчас и показала бы, что может сделать мой рот, мистер Скотт.
Он резко втягивает воздух сквозь зубы и отстраняется. Пламя желания в его глазах полыхает при взгляде на меня. И в один тяжелый момент он верит в это. Качая головой, Рансом делает шаг назад.
– Вам нужно идти, мисс Харт, пока не случилось ничего плохого.
Я ухмыляюсь, зная, что он проведет черту. Интересно, понимает ли он, насколько предсказуем. Тщательно контролируемый мистер Скотт днем и такой же бесшабашный мистер Скотт ночью.
– Боишься, что кто-то застукает нас?
Его грудь молниеносно оказывается прижата к моей, тепло исходит от нее волнами. Его губы останавливаются против моего уха, и он словно рычит:
– Единственное, чего я боюсь, – это то, что утрачу контроль и засуну свой член так глубоко тебе в горло, что ты задохнешься.
Твою ж мать! Улыбка сползает с лица от образа, возникшего в разуме, сменяясь буквально парализующим желанием броситься перед ним на колени и попробовать его жесткую плоть ртом. Как выясняется, именно я сейчас провожу черту.
– Мне нужно идти, – хрипло говорю я, потому что хоть кто-то должен воззвать к голосу разума, пока мы оба не оказались в беде.
Он смотрит на меня, пока я пячусь назад, насмешливая улыбка появляется на его лице.
– Да, безусловно, тебе стоит идти.
Глава 11
Я решила неделю не ходить на занятия. Посещать лекции Рансома – почти такой же невозможный подвиг, как забраться на вершину Эвереста без проводника и любых навыков выживания.
Чтобы занять себя и перестать думать о нем, я с головой ухожу в учебу. В те дни, когда не занимаюсь, я отвлекаюсь танцами, что еще сложнее, потому что каждые несколько минут я ищу знакомую пару темных глаз.
К счастью, Рансом тоже держит дистанцию. Не знаю, пытается он меня напугать или нет, но это работает... в какой-то степени. Я стараюсь, как могу, но не перестаю думать о нем, о поцелуе, о сексе. Обо всем. Он занимает каждую мою мысль. От этого просто нет спасения.
Желание прикоснуться к нему сводит с ума, но я заставляю себя держаться от него подальше. Так лучше для нас обоих. По крайней мере, я стараюсь внушить сама себе. Все, чего я хочу, – это иметь возможность не видеть его каждый день.
Вот почему я бросила йогу ради бега. Пробежка помогает мне гораздо лучше прочистить голову, чем находиться вниз лицом в позе собаки. На некоторое время я могу затеряться в ритме своих шагов, стучащих по асфальту, и в звуке дыхания, отдающемуся в ушах.
Я не слишком вынослива, но могу пробежать целую милю, прежде чем мне понадобится перерыв. Этим утром я рванула на улицу пораньше, пока еще прохладно, чтобы не обливаться потом. Путь мой лежит вокруг кампуса. Я встретила всего пару бегунов, с тех пор как вышла, но еще очень рано, и это значит, что дорожка будет принадлежать только мне.
Я от неожиданности подпрыгиваю, когда чьи-то шаги раздаются позади меня. Сосредоточившись на музыке в наушниках и тротуаре впереди, я оступаюсь, почти падая лицом вниз.
– Осторожней, притормози ради Бога.
Вытащив наушник из уха, я поднимаю взгляд на Рансома.
– Ты чертовски напугал меня!
Весело усмехнувшись, он поднимает руки ладонями вверх.
– Прости, не хотел. Ты пробегала мимо, когда я увидел тебя. Не знал, что ты бегаешь.
– Только начала, – ворчу я.
Его взгляд скользит по моему телу, и я не могу не чувствовать смущение. Я без макияжа, мокрая и, вероятно, пахну потом.
– Да? Как далеко ты пробегаешь?
– До общежитий. Миля или около того.
Он задумчиво смотрит вперед.
– Ты можешь больше, – предполагает он.
Я раздраженно качаю головой.
– Нет, не могу. Я только начала. Мне нужно время, чтобы стать более выносливой.
– Ты стараешься достаточно. У меня заняло минуту догнать тебя. Если бы ты бежала немного медленнее, пробегала бы больше. Плюс – меньше нагрузка на колени.
Я обдумываю сказанное, пытаясь отдышаться.
– Спасибо за совет. Я это запомню. Я должна продолжить пробежку, прежде чем пульс начнет сокращаться.
– Не возражаешь, если я пробегусь с тобой?
На самом деле возражаю, но так трудно отказать ему, когда он смотрит на меня с надеждой, что я скажу "да", и одновременно с волнением, что скажу "нет". Я хочу отказать ему. Внутренний голос говорит мне, что если я не уйду сейчас, то вся прошедшая неделя будет напрасной, но я наклоняю голову и говорю:
– Если ты думаешь, что сможешь угнаться за мной.
Его улыбка парализует.
– Сделаю все возможное.
Мы бежим бок о бок, наслаждаясь уютной тишиной. Темп, который задает Рансом, медленнее, чем мой обычный, и мне легче дышать, когда сердце не колотится о ребра, и в итоге мы пробежали две с половиной мили, что на полторы больше моего обычного результата.
Я задыхаюсь, когда мы останавливаемся в конце кампуса, во рту пересохло, словно в пустыне днем, но чувствую себя превосходно. Здоровой и с ясной головой. Не знаю, это потому что объект моих навязчивых фантазий стоит рядом со мной или потому что я слишком устала, но, тем не менее, это здорово освежило.
Я удивляюсь, осознавая, что пробежка с Рансомом не стала в конце концов большой проблемой. Это было в какой-то степени забавно. Даже если мы ни о чем не разговаривали, было приятно быть с кем-то, с кем ты можешь поделиться. Я пока не готова отпустить это чувство. В конце квартала есть небольшая кофейня, и я собираюсь спросить, не хочет ли он выпить со мной по чашке кофе, когда он вдруг произносит:
– Мне нужно возвращаться и принять душ. Было приятно пробежаться с тобой. Мы должны как-нибудь повторить это.
– О, да, конечно. Может быть, завтра утром... если ты, конечно, пойдешь на пробежку, потому что я точно буду. Пробежка – то, что надо. – Слова застревают в горле, и я чувствую себя идиоткой от того, насколько жалко они звучат.
Уголки его рта изгибаются в улыбке. Он подходит ко мне, его рука касается моей, липкой от пота, и он целует меня в щеку.
– Безусловно, Харт. В том же месте, в то же время.
Как только я киваю в знак согласия, он поворачивается и направляется в противоположную сторону, оставив меня стоять посреди улицы с глупой улыбкой, которую я неспособна убрать со своего лица.
* * *
Энни уже ждет меня, когда я вхожу в аудиторию, а это значит, что мне вновь придется сидеть в центре, на первых рядах. Прежде я была обязана сидеть на задних рядах, тяжело привыкая к изменениям. Сейчас я чувствую себя так, словно выставлена на показ, чувствую свою уязвимость.
И налаженная работа Рансома с целью избегать меня заставляет меня чувствовать себя еще более заметной, потому что вместо того, чтобы казаться невидимой, я ощущаю, насколько хорошо он знает меня. Может быть, проблема в том, что я слишком зациклена на нем, но ничего не могу с собой поделать. Разве может быть мужчина настолько чертовски неотразим?
Так продолжается и следующую неделю. Но теперь это уже старые новости. Он не приходит в клуб, что одновременно и облегчение, и разочарование. Я никогда не понимаю его, но дистанция, которую мы устанавливали между нами, наконец закрепилась. Я замечаю, что находиться рядом с ним становится легче. Каждый новый день проходит менее мучительно, без происшествий, чем предыдущий. Теперь я рискну сказать, нам почти комфортно в присутствии друг друга. Рансом даже обращается ко мне напрямую, и я учусь не заливаться румянцем каждый раз, как он это делает.
Сегодня пятница, и мы только закончили обсуждение роли религии в искусстве, когда Энни поднимает руку.
Рансом делает кивок в ее сторону.
– У меня вопрос о моем последнем задании.
Он кивает, закрывая свою книгу и складывая бумаги.
– Дождись меня у моего стола после занятий.
Прекрасно. Прямо сейчас я бы отвесила Энни хорошую оплеуху, потому что понимаю, что она будет ждать, что я тоже останусь, а это именно то, чего я стараюсь избегать. Мы только начинаем учиться находиться в одном и том же помещении, так что последнее, что нужно мне и Рансому, – это еще раз остаться один на один.
Когда мгновение спустя все начинают выходить из аудитории, я испытываю удачу, кивая Энни через плечо и выдавая быстрое "увидимся". Но она хватает меня за локоток, прежде чем я отхожу, и тянет назад.
– Подожди меня. Я буду через минуту.
Ворча, я стою рядом, пялясь на открытую дверь. Мой мозг занят планом побега, но даже пробегай я три мили в день, это не спасло бы меня от дьявола, в которого превратится Энни, если я сбегу. Эта девица страшна в гневе.
– Я подумывала над этим, – говорит Энни, что-то протягивая Рансому. С того места, где я стою, не могу увидеть, что она показывает ему, но чем бы это ни было, он выглядит заинтересованным.
– Хорошо. Это рискованно, безусловно, запутанно, но если ты справишься с задачей, я поддержу.
Мне становится любопытно. Несмотря на то, что нас разделяет несколько футов, я наклоняюсь ближе. Я все еще не вижу эту чертову вещь, но могу рассмотреть выражение лица Энни. Это подозрительно, так как оно абсолютно разнится с выражением лица Рансома.
– Хорошо, спасибо, профессор Скотт.
Мы вместе выходим. Энни молчит всю дорогу, и когда ожидание становится невыносимым, я решаюсь вытянуть из нее все ответы:
– Окей, давай поговорим. Что там только что было?
Она пожимает плечами.
– Ничего. Просто идея, которую я набросала для финального проекта. Хотя не уверена, что соберусь это сделать. Как сказал профессор Скотт, это очень рискованно.
– Насколько рискованно? – Энни не из тех людей, которые рискуют. На самом деле, она ультраконсервативна. Единственный случай, когда она осмелилась рискнуть, был, когда она играла со светом и тенью.
Вместо того, чтобы ответить, она протягивает мне клочок бумаги из папки, которую несет вместе с остальной кипой книг. На нем сверху отпечатано название школы, и я понимаю, что это статья вырвана из ежемесячного информационного бюллетеня, распространенного кампусом.
Когда я заканчиваю прочтение статьи, мои глаза расширяются. Нотки потрясения слышатся в моем голосе, я резко останавливаюсь, поворачиваясь к Энни, нервно кусающей свою нижнюю губу.
– Ты собираешься позировать обнаженной?
Несколько человек, находящихся на расстоянии четверти миль, мельком смотрят на нас, но не останавливаются. Энни прижимает книги к груди и бледнеет.
– Я не знаю. Чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что это глупая идея. Я имею в виду, что до сих пор не снимаю ночную рубашку, когда занимаюсь сексом, а с Джейсоном вместе мы много лет.
Конечно, это может стать проблемой. Но я не хочу, чтобы она рисковала, потому что потом Энни будет сожалеть. Друзья не должны позволять друг другу делать неверный выбор.
– Милая, это не для тебя.
– Я знаю, – побеждено вздыхает она. – Я просто подумала, почему бы не побыть "отличницей легкого поведения"? Снять одежду, привлекая тем самым к себе внимание людей, а потом уйти.
– Поверь мне, – говорю я, когда мы продолжаем идти, – снимать одежду перед незнакомцами не так легко, как кажется. Если ты не можешь сделать это перед своим парнем, то ты уж точно не готова сделать это перед кем-то другим.
Она задумчиво кивает, и я знаю, что убедила ее. Но даже если бы я ничего ей не сказала, в конечном итоге она бы пришла к аналогичному выводу. Энни умна, и если ее что-то не устраивает, она старается избегать этого. Именно поэтому для меня чертовски трудно понять, как она может быть с Джейсоном.
– Ты решила, что собираешься делать для своего проекта? – спрашивает она меня.
– Нет. Хотя с другой стороны, – говорю я, толкая ее в плечо, – возможно, я пойду позировать обнаженной вместо тебя.
– Быть может, тебе и стоит это сделать, – говорит она, повергая меня в шок. – У тебя прекрасное тело для этого, и я знаю, что ты не из стыдливых.
– Кажется, мне стоит обидеться, – дразнюсь я.
– Нет, вовсе нет. Ты просто намного увереннее в себе, чем я. И на это стоит обращать внимание. Ведь ты не знаешь наверняка, возможно, твой человек-загадка начнет ревновать тебя к тем, кто смотрит на то, что принадлежит ему, и утащит тебя оттуда за волосы, словно пещерный человек.
– Оу, да! Потому что я всегда мечтала иметь своего собственного пещерного человека. Эти выпуклые лбы и полуобезьянья внешность заставляют меня испытывать дрожь в коленках.
Мы смеемся, но чем ближе приближаемся к стоянке, тем больше я задумываюсь над ее предложением. Если отбросить в сторону мои отношения с Рансомом, то это отличная возможность, она права, что, благодаря стриптизу, я не испытываю никакого дискомфорта, демонстрируя свое тело незнакомым людям. Но поезд ушел. Это мог быть шанс получить хорошую итоговую оценку, используя все преимущества.
Засовывая статью в карман, я обещаю себе, что подумаю об этом более серьезно позже.
– Итак, кто вечером идет с нами выпить?
Глава 12
Мы с Энни идем по тротуару, а из двухэтажного здания в колониальном стиле гремит музыка. Людской поток выливается из открытой двери на широкое крыльцо и во двор. После занятий и короткой смены я готова отрываться.
Обычно мы встречаемся с друзьями в баре, напиваемся и горланим в караоке, но сегодня все по-другому. Броуди со своими греческими братьями делает нескольких счастливчиков-кандидатов полноправными членами братства, в честь чего и устраивается вечеринка. И вот мы здесь.
Стоит нам переступить порог, как я начинаю сомневаться в правильности своего решения. Кажется, половина всего студенческого состава забилась во вроде бы просторное помещение. Ко всеобщему хаосу здесь, похоже, привыкли. То тут, то там с абажуров и люстр свисают трусики и бюстгальтеры. В углу скорчилась какая-то девушка, ее рвет прямо в горшок с цветами. Какой-то парень ходит с мешком для мусора, но от его попыток сохранить хоть намек на порядок в лучшем случае мало проку. Должно быть, он – один из кандидатов для вступления в студенческое братство.
Кто-то кричит, а потом все взрываются возбужденными воплями. Мы с Энни пытаемся стать незаметнее, когда толпа раскалывается в центре, группа парней в тогах несется мимо, закидывая друг друга шарами, наполненными водой.
Ну и зоопарк. Мы с Энни обмениваемся взглядами.
– Пойду найду что-нибудь выпить.
– Джейсон сказал, что будет тут. Пойду попробую его поискать.
– Окей. У меня телефон с собой. Напиши, если буду нужна.
Таков наш план. Каждый раз, оказываясь в подобных местах, мы держим связь. Если нужно вытащить друг друга из неприятностей или просто найтись, мы обмениваемся сообщениями или созваниваемся.
Энни уходит, явно напряженная. Я смотрю ей вслед, пока подруга не скрывается в толпе, а затем отправляюсь на кухню. Она расположена в задней части дома, и, добравшись туда, я издаю низкий одобрительный свист.
Кто-то знает толк в вечеринках.
Кухня забита битком. На полу в центре стоит детский бассейн, полный льда, разных банок и бутылок. Еще тут красуются кег и даже целая коллекция миксеров.
У бочонка очередь, и у стойки толпится слишком много людей, так что я вытаскиваю из бассейна первое, что подворачивается под руку. Это оказывается дешевый коктейль из вина и клубничного сока, но я люблю клубнику, если в ней есть алкоголь, так что вполне сойдет.
Первый напиток быстро заканчивается, и я беру еще один, прежде чем отправиться на поиски Броуди. Я нахожу его в подвале, играющим с тремя парнями в футбол на большом телевизионном экране. Повсюду девицы, они занимают весь пол и спинки мебели. Когда я подхожу, парочка красоток косится на меня с подозрением.
Этот тип я узнаю сразу. Они, как стервятники, маячат в отдалении, надеясь, что и им обломится пара кусков. Перегнувшись через спинку дивана и обняв Броуди за шею, я ловлю взгляд девушки, стоящей в другой части комнаты.
Смазливая блондинка со светлыми глазами, высокая и худая – полная моя противоположность. Ее взгляд мог бы задеть меня, если бы меня это волновало. Но мне все равно. Когда Броуди запрокидывает голову и узнает меня, его лицо озаряется столь ослепительной улыбкой, что вся комната просто исчезает.
– Джи, ты пришла!
Подпрыгнув на ноги, он поворачивается, хватает меня за талию огромными ручищами и тянет через спинку дивана. Я вскрикиваю от неожиданности, вцепляюсь в его плечи, но затем Броуди прижимает меня к мускулистой груди, и приходится все внимание уделить дыханию.
– Ты уже взяла что-нибудь выпить? – спрашивает он, указывая на стол, заставленный нераспечатанными упаковками пива. По-видимому, опустошенные отправляются прямо на пол.
– Чувак, ты только что вылетел!
– На паузу надо было ставить, дубина!
Я качаю головой, когда Броуди усаживает меня к себе на колено и хватает джойстик. Кожей чувствую устремленные на меня взгляды и знаю, что принадлежат они другим девушкам. Я сосредотачиваюсь на экране, усмехаясь про себя. Они бы не опасались так, знай, насколько неромантическими были наши с Броуди отношения. После моего ухода одна из этих девиц несомненно займет место в его постели.
Я перестаю об этом думать, наблюдая, как парни играют. Броуди выигрывает раунд за раундом, за что каждый раз благодарит меня поцелуем в щеку. Видимо, я приношу ему удачу.
– Это нечестно, – жалуется один из парней, знакомый мне по паре занятий.
Он бросает джойстик на пол и обрушивается в кресло, прядь каштановых волос падает на лоб. На колени к нему тут же приземляется симпатичная брюнетка, притягивающая взгляды чересчур глубоким декольте.
– Почему это? – усмехается Броуди, откидываясь на подушки дивана и увлекая меня за собой.
– На твоей стороне госпожа Удача, так что это нечестный матч.
– Он прав. Я требую реванша!
– Ты не можешь требовать реванш, Трент, – говорит Броуди, его грудь содрогается от хохота. – Стоило лучше готовиться.
– Я подумал, что это будет товарищеская игра, – говорит Трент. – Если бы я знал, насколько вы тут безжалостны, я бы принес с собой свой собственный золотой снитч5.
Кулак Броуди с такой скоростью и силой летит в плечо Трента, что я чуть не сваливаюсь с его коленей. В последнюю секунду он подхватывает меня, и я замечаю проблеск извинения, мерцающий в его глазах, прежде чем он сосредотачивается на парне позади меня.
– Следи за своим языком.
– Лучше тебе послушать его, – говорит парень-футболист, дерзко усмехаясь. – Броуди повыдергает ваши конечности и отлупит вас ими же, если вы будете плохо отзываться о его даме.
– Чувак, я ничего такого не хотел сказать, – говорит Трент, его глаза округляются. Потирая руку, он с мольбой смотрит на Броуди. – Я не имел в виду ничего такого, мужик.
– Да плевать. Просто следи за языком, – ворчит он. Я понимаю намек и встаю, хлопнув себя по бедру. Броуди тут же встает следом, обнимает за плечи и ведет меня к лестнице. – Мы еще посоревнуемся, засранцы.
Броуди беспрерывно тянет меня по первому этажу. После того, как я выпила несколько освежительных напитков, подумала, что мы собираемся пойти на улицу подышать воздухом. Но вместо этого мы вдруг поднимаемся вверх по лестнице.
– Куда ты меня ведешь? – спрашиваю я, переступая через девушку, отключившуюся прямо на лестнице. – Она в порядке?
– С ней все нормально, – бормочет он и ведет меня мимо нескольких закрытых дверей, из-за которых доносятся сомнительные звуки. Толкнув незапертую створку, я задерживаю дыхание, не зная, что найду за ней. Но там оказывается лишь темная пустая комната.
Броуди закрывает за нами дверь, и мы словно попадаем в иную реальность. В сравнении с шумом внизу, в этой комнате так тихо, словно заткнул уши ватой.
– Это твоя комната? – спрашиваю я, оглядываясь по сторонам.
В его комнате я никогда не была, ведь, как я уже сказала, мы просто друзья. Так что я пользуюсь моментом, чтобы оценить обстановку. Маленькое помещение со светло-серыми стенами. К стене над простым сосновым комодом пришпилена пара школьных флагов, из открытых ящиков вываливается одежда. За дверью свалена какая-то обувь, и Броуди скидывает с ног еще пару, добавляя к общей куче.
– Ага, – отвечает он и падает лицом вниз на нерасправленную двуспальную кровать.
– Тут... уютно. Для парня. – Скинув туфли, я тоже забираюсь на кровать и вытягиваюсь рядом с ним. Но потом отпрыгиваю обратно. – Я ведь не сижу на твоей сперме?
Его плечи подрагивают от беззвучного смеха, и он поворачивает голову на бок, чтобы посмотреть на меня.
– Расслабься, простыни менялись на этой неделе.
Я скептически смотрю на него: прошла целая неделя, а я то знаю, как быстры бывают парни.
Броуди закатывает глаза.
– Да ладно тебе, Джи. Даже я не настолько шустрый.
Решаю поверить ему и расслабляюсь.
– Так что мы здесь делаем?
– Скрываемся, – отвечает Броуди.
– Почему? Ты, вроде, неплохо веселился.
Устроив руки под головой, он безучастно смотрит на мои скрещенные ноги.
– Да, но здесь лучше. Тихо.
Через пол доносится музыка, но после нескольких напитков ее ритм кажется почти успокаивающим.
– Ты пьян?
Одна сторона его лица морщится, образуя маленькую ямочку.
– Может самую малость. – С вновь спокойным лицом Броуди протягивает руку и кладет ладонь на мою голень.
– Спасибо, что пришла сегодня.
– Для тебя все что угодно, – честно отвечаю я, потому что так оно и есть. Они с Энни единственные люди в моей жизни, что заслуживают такое отношение. Все потому, что я знаю: они относятся ко мне точно так же.
– Правда? – В медово-карих глазах Броуди появляется опасный блеск, когда он встает на четвереньки и подбирается ко мне.
Напрягаюсь. Я ведь не дурочка. Броуди любит меня и не всегда как друг. Обычно он это хорошо скрывает, но я ловила проблески в те редкие моменты, что он позволял себе расслабиться. Когда он выпивал, как сегодня, его чувства становились гораздо заметнее. Я никогда не говорила с ним на эту тему, потому что это изменит все. Но это означает, что мне всегда приходится отслеживать предупреждающие знаки.
И это самое громкое предупреждение из всех, виденных ранее.
– Что ты задумал? – спрашиваю я с натянутой улыбкой, пытаясь скрыть зарождающуюся тревогу. Пожалуйста, не делай ничего, за что потом будет стыдно. Меньше всего на свете я хочу причинить ему боль.
– Как давно мы друг друга знаем? – спрашивает он, нависая надо мной.
Мне приходится откинуть голову назад, чтобы заглянуть ему в глаза. Что бы ни творилось у него в голове, его мыслей я прочитать не могу.
– Не знаю. Несколько лет. А что?
Он смотрит на меня сверху вниз, не отпуская взгляд, и я невольно задерживаю дыхание, пока не закружится голова. Не знаю, что Броуди хотел сказать, но по глазам вижу то мгновение, когда он передумывает. Его полные губы искривляются в усмешке.
– Ну, просто ты никогда не делала мне массаж.
Меня подбрасывает на матрасе, когда он всем весом обрушивается рядом на кровать.
– Помассируй меня, женщина, – бормочет он в подушку.
Я, наконец, могу дышать. Словно гора с плеч. Броуди явно не то собирался сказать, но я тихо радуюсь, что он передумал. Меньше всего в жизни сейчас мне нужны осложнения.
Перекинув ногу, я сажусь на него.
– Жестко или помягче?
Следует пауза, и я почти слышу, как в его голове вращаются шестеренки, когда он пытается ответить на вопрос.
– На твое усмотрение, – приглушенно отвечает он наконец.
Глава 13
– Парень в тебя влюблен.
Энни глаголит истину. Как впрочем и всегда. Но это не значит, что мне должно быть по душе то, что она говорит. Я терпеть не могу, когда она права.
– Я знаю, но не могу быть такой, какой он хочет меня видеть.
– Почему нет? Вы знаете друг друга практически вечность. Вы были знакомы еще до того, как мы подружились. Разве существуют какие-то правила на вещи такого рода? Если ты дружишь с кем-то, с кем знаком более пяти лет, то что, обязательно должна выйти за него замуж?
Я морщу нос, играя на тарелке с томатом черри. Первое, что я сделала, скатившись утром с кровати, – позвонила Энни и попросила присоединиться ко мне за обедом, чтобы наверстать упущенное после вчерашней вечеринки. Я собиралась узнать о ее отношениях с Джейсоном, но вместо этого все свелось ко мне и моей личной жизни.
Я качаю головой, не понимая, как втянула себя во все это.
– Думаю, это несущественно, – говорю я ей.
– Учитывая все, это ой как существенно. Вы бы были милой парой.
Я даже не собираюсь отвечать. Прекрасная пара или нет, я просто не могу смотреть на Броуди в этом ключе. Может, не будь мы с самого начала друзьями, все сложилось бы иначе. А теперь я просто не могу рискнуть всем, надеясь, что дружба может перерасти в нечто большее. В моей жизни и так мало друзей.
– А как насчет другого парня, того, с кем ты встречаешься? Уже говорила с ним?
– Нет, – признаюсь я. – Но, думаю, все само уладится.
Взгляд, которым она смотрит на меня, полон извинений.
– Это отстой, детка. Ты говорила, что ваши отношения сложные. Нечто запретное? Значит ли это, что вы до сих пор регулярно встречаетесь?
– Каждый день.
Все оказалось не так тяжело, как я думала. Может, я и не настолько близка к Рансому, как хотелось бы, но зато так он не исчез совсем из моей жизни. Не уверена, что полный разрыв был бы лучшей идеей, так что нынешнее положение вещей вполне приемлемо. В любом случае, лучше это, чем вообще ничего.
– Ох, я даже представить такого не могу. Разве это не тяжело? Я имею в виду, ты не чувствуешь себя так, словно сойдешь с ума, если не сможешь прикоснуться к нему?
Постоянно.
– На самом деле, нет. Мы же не были влюблены.
Я, возможно, и была влюблена.
Я действительно хочу, чтобы она оставила эту тему. Но по блеску взволнованных глаз понимаю, что Энни только разогревается.
– Ладно, ты знаешь, что я должна спросить, – выдает она, предостерегающе поднимая перед собой ладони. – Я его знаю?
Я отправляю в рот то, что осталось от салата, чтобы выиграть немного времени и подумать. Рассказ о моих отношениях с Рансомом может быть плохой идеей. Но, опять же, все уже в прошлом. Насколько это может быть опасно? К тому же мы ведь говорим об Энни. Она – моя лучшая подруга, связана законами дружбы, а потому обязана все мои секреты унести с собой в могилу.
– Эм... Ну... вроде да, – сомневаюсь я.
Ее глаза расширяются еще больше, и она наклоняется над столом, вцепляясь в мои запястья.
– О... мой... Бог. Расскажи мне! – шепчет она. – Это профессор английского языка? Профессор Хейл? Он такой сексуальный. Я себе каждый раз места не нахожу, как попадаю на его занятия.
Слишком много информации. Я натянуто смеюсь, потому что Энни ближе к правде, чем сама это осознает.
– Нет, хотя он довольно сексуальный.
Профессор Хейл всего на пару лет старше нас. У него темно-каштановые волосы, глубокий, проникновенный взгляд и неизменная пятичасовая щетина. Кому бы не понравилось такое сочетание?
– Черт возьми, точно он! – Энни затихает, буравя меня взглядом, словно пытаясь вычитать сведения прямо у меня из головы. Затем она начинает перебирать имена всех известных нам парней: от Билла, бармена в "DJ's", до какого-то мужчины, с которым я выбиралась на свидание два года назад. Исчерпав все варианты, подруга смотрит на меня с мольбой.
– Просто скажи мне, – шипит она, отчаянно желая услышать секрет. – Клянусь на стопке Библий, что не скажу ни одной живой душе. – Я потягиваю газировку, продлевая мучения подруги. – Если не собираешься рассказывать, то, пожалуйста, просто пристрели меня и избавь от страданий.
Я смеюсь, а затем решаю, ничего плохого от признания не случится. Наклонившись к ней и понижая голос, чтобы никто не смог нас подслушать, я говорю:
– Это... профессор Скотт.
– Нет!
– Да, – киваю я.
– Быть того не может!
– Еще как может.
Несколько минут она в полном шоке. Теперь, когда тайное стало явным, можно уже не торопиться. Наконец, она несколько раз моргает, отпивает газировки и одаривает меня взглядом, не предвещающим ничего хорошего.
– Надеюсь, ты понимаешь, что теперь должна будешь позировать обнаженной?
* * *
Энни неумолима. При каждом удобном случае она бубнит мне об арт-программе в стиле ню. Признаю, концепция меня интригует, на секунду я даже всерьез о ней подумываю. Но чем больше подруга давит, тем меньше во мне уверенности.
Что если я там кого-то узнаю? Основная причина, почему решилась танцевать, заключалась в том, что там я не могла столкнуться с кем-то из знакомых, кроме Рансома. Анонимность в таких делах – важнейший аспект. Ну, а если кого-то все же занесет в зрительский зал, то я, по крайней мере, об этом не узнаю.
Упорство Энни лишь укрепляет во мне этот страх. Что, если я буду позировать, а кто-то узнает меня до или после занятий? И что я тогда буду делать?
