Текст книги "Запах грозы (ЛП)"
Автор книги: Дж. Пантелли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 23. МЭЙ
Я устраиваюсь на зеленой лужайке перед последней лекцией мистера Макки и звоню девчонкам, чтобы пообщаться хоть минуту на этой неделе. Лицо Моники первым выскакивает в окошке конференции, а потом присоединяется Ариэль с разгневанным видом и полотенцем на голове.
– Нашли время, когда поболтать!
– Молчи уже, – отзывается Мон. – Вечно под тебя подстраиваемся.
– Я королева! – Ари поправляет невидимую корону и улыбается.
– Как же я по вас соскучилась! Так хочу увидеться. – Быстро обрубаю их начинающуюся перебранку.
– Ага, в прошлый раз, вы с Ари даже не позвали меня с собой в кафе. – Обиженно гримасничает Мон и мы с Ари, пожимаем плечами.
– Прости нас. И клянемся, что не сплетничали о тебе. – Я кладу руку на сердце, отчего Мон хихикает.
– Ну да, лживые потаскушки.
Де Лука принимается расчесывать волосы, а я гляжу на часы в верхнем углу айфона и говорю:
– У меня меньше двадцати минут, рассказывайте, что новенького?
– О, Монателла, нашла Грэма. Настоящая ниндзя! – смеется Ари, нанося гель на свои темные пряди.
– Правда? И что он? – интересуюсь, а внутри борюсь с дикой ревностью. Она даже не поставила меня в известность!
– Ничего. Обещал встретиться в кафе и не пришел.
– Когда это было? – тут же спрашиваю я и бровь Ариэль, недоуменно выгибается дугой.
– Позавчера. А что? – теперь Моника колупает меня своим взглядом.
– Просто спросила. В тот день я была на тренировке. Саймон – мучитель! – обманываю я, больно прикусив щеку с внутренней стороны.
– Ладно, девчонки, у меня подготовительные занятия в колледж. Я побежала. – Прощается Шай и куча воздушных поцелуев, служат красивым занавесом ее ухода.
– А сейчас, начистоту, подруга. – Ари наводит фокус на свои огромные глазища и прищуривается.
– Я была с ним. Не хочу, чтоб Мон расстраивалась. Вот и всё.
– Черт, сумасшедшая! Ты итак ей уступила в прошлый раз, пора хватать преимущество за хвост.
– Мы целовались, обнимались, и уснули у него в постели.
– ОМГ!!! ОМГ!!! – верещит де Лука. – Свершилось!!!
– Тише, тут вокруг полно студентов. – Я кручусь на заднице и мельком осматриваю просторы кампуса.
– Блин, я надеюсь, целомудренными штучками не закончилось? Если так, то, я теряю сноровку. Ни одна моя подружка не будет носить монашеские одежды!
Я закатываюсь от смеха и шепчу в динамик телефона, чтобы слышала только она.
– Грэм частично остался доволен.
– Твою мать, черт!!!
Я отключаюсь от разговора и крики Ариэль, прекращаются мгновенно. Засунув аппарат с белым корпусом в сумку, поднимаюсь с травы и шагаю на лекцию. Кажется, меня ждут долгие девичники с расспросами. Лишь одна деталь не будет давать покоя, какого черта, Моника ходила к Грэму. Два года, я знаю счастливую девчонку, рассматривающую Инстаграм некого Рикки Монтеро, и мечтающую о его накаченной попке. А выясняется, что она умело, скрывала свои чувства к Моррисону. Я вспоминаю лагерь, и какими безнадежно жалкими попытками были ее хождения перед носом парня. Я уверена, что и спустя время, его отношение к ней не изменилось, раз он поступил так гадко.
***
Около четырех часов дня, я освобождаюсь от учебы, и могу спокойно отдохнуть в одиночестве. Парковка университета полупустая, но моя машина, не грустит, ведь ей не позволяет дремать болтовня Грэма. Он гладит ее по крыше и что-то говорит. Издалека смотрится подозрительно, но подойдя ближе, я слышу, что он засыпает нас обеих комплиментами.
– Привет.
– Привет. Я не звонил, решил, что ты будешь рада меня видеть.
Я потягиваюсь на носочки и чмокаю его в губы. Парень придерживает меня, и наш поцелуй рассеивает сомнительную неловкость. Мы выглядим как пара, но оба не чувствуем этого полностью.
– Хочешь прогуляться по городу? Я тут покопался и расчертил для нас любопытный маршрут.
– Едем, не хочу смотреть, как моя соседка красит ногти.
– Кстати, почему ты не сняла квартиру вне кампуса?
– Не знаю. Я же не предполагала, что встречу тебя.
Он трет нос, словно ему залетела песчинка и щекочет волоски.
– Может когда-нибудь, переберешься ко мне?
– Как мило, но на тройничок ты меня не разведешь.
Я подмигиваю ему и сажусь в «Мерседес». Он проворачивает те же действия и уже в салоне подначивает своим заявлением:
– Боюсь, детка, это тебе никогда не склонить Грэма Моррисона к сексу втроем.
– Ах, я умру от ваших слов мистер Дарси!
Мы оба понимаем, к чему вылезает моя шутка, и смеемся. Да, Грэм явно не достопочтенный джентльмен. Непревзойденный рев мотора пробуждает во мне забытые эмоции. Я хочу, чтобы этот парень показал всё, что задумал и дал возможность начать верить в чудеса.
***
Отель «Бельведер», парк Паттерсон, несколько исторических зданий и улочек, а в финале путешествия центр Балтимора, где в магазине «Цзиндзи» мы пробуем отменный шоколад. Это мечта любого шокоголика, коей я являюсь, но, к сожалению, ем крайне редко, по известным причинам. Грэм без передышки, рассказывает мне обо всем на свете, обходя тему самоубийства, и я рада даже такому положению дел. Натуральная горечь во рту, усиливает эффект его ухаживаний и к концу нашей прогулки, я таю от одного взгляда Моррисона. М-да, я падаю в омут с головой…
Тачка Грэма везет меня не в Джонса Хопкинса, а в направлении лофта, где я бывала на днях. Задавать вопросы бессмысленно и глупо, не буду строить из себя дуру. Когда мы останавливаемся у парадного входа, я выхожу и, взяв вещи, шагаю к главной двери.
– Эй, не туда.
– Очередной сюрприз? Что может быть круче шоколада?
– Узнаешь.
Я доверяюсь ему и бреду до невзрачного закоулка, с разбитыми лампочками в плачущих фонарях. Черт, что я делаю?
– Грэм?
– Иди сюда. – Он подзывает меня пальцем и стоит мне подойти, он просит закрыть глаза. Я повинуюсь. Скрип, решетчатые ступени, узкий коридор и мы тормозим. Парень разрешает смотреть, но от яркого света, я ни черта не вижу. Спустя секунду, привыкаю к свечению и сдавленно пищу от удивления. Прямо передо мной, в разобранном виде, стоит маленькая машинка из шестидесятых годов. В лагере, Грэм любил копаться с друзьями под капотом «Понтиака» и перебирать ржавые внутренности. Только тут иной случай. Крошка словно из фильма «Хёрби-победитель». Я обожаю Линдси и это кино.
– Какое чудо, Грэм!
– Нравится? – я киваю. – В планах восстановить ее до идеального состояния.
– Когда ты все успеваешь?
– Ночами, если не спится.
– Боже мой…
Я спускаюсь по лестнице и спешу прикоснуться к железному каркасу, что хранит дух прошлого и дышит будущим.
– Ты ненормальная девчонка.
– Почему?
– Потому-что, вам подавай бренды, ванильные свидания и закаты с рассветами.
– Ну, я люблю закаты и рассветы, а то другое, что ты перечислил, чушь. Я лучше, проведу ночь возле этой нереальной красотки!
Я склоняюсь, чтобы поближе разглядеть, что прячется внутри и чувствую руки Грэма на своих бедрах. Зачем я надела юбку…
– Ты астрономически прекрасна, Мэй.
У меня, получается, выпрямиться, но он принуждает вернуться в прежнее положение и садится на корточки. Моя задница, оказывается на уровне его лица. Мягкие, невесомые поглаживания, вызывают тяжесть внизу живота, а на лбу проступает пот.
– Что ты…
– Помолчи.
Пальцами, он спускает мои трусики к щиколоткам и забирается головой под подол. Легкие поцелуи, трелью отдаются в ушах и груди. Я не дышу. Нежно раздвинув ягодицы, Грэм скользит языком от копчика до пульсирующего комочка нервов. Я дрожу, но не в силах помешать этому. Он совершает скольжения без остановки и без намека на стеснение. Черт…клитор разбух и жаждет броска в преисподнюю. Парень показывает всю сноровку, когда продолжая лизать, освобождает одну руку, и она без труда находит путь к моему левому соску, что раздирает тончайшее кружево бюстгальтера.
– Грэм…Грэм…
– Я сказал, заткнись.
Сильно оперевшись руками о тачку, выставляю зад, давая ему больше простора для фантазий и маневров. Он переворачивается и теперь слизывает переизбытки желания спереди, а оба указательных пальца, вводит в мою киску. Мать моя, Святая Мария!
ГЛАВА 24. ГРЭМ
Мэй безумствует и с ее губ срывается божественное ругательство:
– Мать моя, Святая Мария!
Я улыбаюсь про себя, и кончиком языка, буравлю распадающийся на крошечные импульсы клитор. Ретро тачке приходится тяжко, когда руки девушки бьют по ней со всей силы в момент оргазма. Я в жизни не видел лица, прекраснее, чем у той, которую довожу до пика второй раз, с разницей в доли секунд своими длинными пальцами. Мэй трясется, а я сижу на заднице и позволяю рукам, блуждающим по ее бедрам, животу и груди, доставлять мне самому бесконечное удовольствие. Через минуту, усаживаю малышку на колени, стягиваю с нее футболку, разбираюсь с надоевшим лифчиком и шепчу:
– Сегодня ты моя. – Не даю ей ответить и целую губами, что подарили ей электрический кайф. Мэй ёрзает на мне и колется каменными сосками, представляя которые, я сипло рычу. Наконец, я подбираюсь к ним и уже не выпускаю изо рта. Они навечно потеряны в капкане моих зубов и губ. Девушка реалистично стонет, заставляя всю кровь в моем организме скопиться в члене. Яйца трещат по швам, и я шлепаю Мэй по голой попке, чтоб она прекратила тереться. Но, меня игнорируют. Нагло и бесстрашно. Я поднимаюсь со своей легкой ношей, отталкиваю зачищенную от краски дверь и укладываю Эплби на заднее сидение. Она смотрит на меня снизу вверх, чем ускоряет мои движения по снятию одежды. Когда я остаюсь перед ней, в чем мать родила, Мэй облизывается и красиво раздвигает ножки. Бл*ть! Планета начинает вращаться против часовой стрелки! Я ложусь на девушку и раззадориваю своими поверхностными прикосновениями головки к блестящим складочкам, по которым струится нектар возбуждения.
– Грэм…
– Дай мне насладить тобой, пожалуйста.
Малышка подтягивает колени чуть выше и тут я не в силах сопротивляться. Вхожу в нее рвано, настойчиво, до бурления эндорфинов в каждом уголке мозга. Она тесная, приятно теплая и источающая неповторимый аромат страсти. Ладони Мэй, ласкают мою спину, плечи, шею, встряхивают волосы и оставляют отпечатки на груди. Я чувствую, что принадлежу лишь ей и она в курсе этого. Мои толчки внутри нее, соединяют нас еще крепче. Смотря друг другу в глаза, мы видим безудержное желание и ловим нехитрый ритм, помогая получить ни с чем несравнимое ощущение. Но я хочу продлить нашу близость и уперевшись локтями в коричневую кожаную обивку, говорю:
– Не спеши. Я буду в тебе, пока, ты не станешь умолять о завершении.
– Я не стану умолять. – губы Мэй добираются до моих и мы целуемся, обливаясь горячим потом. Я двигаю бедрами, и она волшебно стонет мне в рот. Повторяю трюк, раз за разом и понимаю, что хочу видеть, как ее сиськи, будут прыгать у меня перед глазами. Старенькая машина, не такая уж некомфортная, ведь я, умудряюсь, извернуться и насадить девушку на член. Теперь, она во всей красе прямо передо мной и я могу, всасывать розовые соски, когда будет угодно. А мне угодно постоянно. Потому-что они охренительно вкусные! Немного приторные с ноткой соли, что создается повышенной влажностью наших тел. Тел, которые издают пошлые звуки на весь гараж.
– Ты близко? – бормочет Мэй, вбирая всего меня до основания.
– Ты не имеешь понятия насколько. Нужен презерватив.
– Не нужен. Я пью кучу таблеток, в том числе противозачаточных.
– Детка, – я сжимаю ее скользкие ягодицы. – Тогда я забью тебя под завязку.
Она игриво хихикает и, поднявшись, резко садится на раскаленный ствол, что служит финальной точкой моей сдержанности. Мощный фонтан спермы, бьется о внутренние стенки сжавшейся киски, и я завываю, откинув голову назад. Мэй возносится на вершину следом и вгрызается зубами в основание моей шеи. Частые, короткие спазмы, долго не отпускают нас, выжимая эйфорию до капли. Даже синхронное дыхание, с периодичностью, сбивается последними искрами уходящего оргазма. Девушка плотно прижимается ко мне и собирает щекой крупинки пота с плеча.
– Я знала, что с тобой будет хорошо, но чтоб так…
– Ты фантазировала обо мне? – я усмехаюсь, и она тычет пальчиком в правый бок. – Ай!
– Будешь знать, как шутить.
Я обнимаю ее и совершенно серьезно произношу:
– А я миллион ночей провел с мыслями о тебе. И я не обманывал, говоря, что не дам скучать в постели.
– Боже, – Мэй поворачивается и целует меня, стараясь поглотить нижнюю губу полностью. – Покажи мне всё.
– Нам стоит переместиться в мою кровать. – Снимаю малышку с себя и какая-то часть спермы, сползает по ее ногам. Видеть такое, подобно лучшему в мире комплименту. А если эта девушка Мэй, то я самый везучий парень в целой вспененной.
***
Кухонный остров, диван в гостиной и, конечно же, постель – молчаливые свидетели наших сумасшествий. Мы занимаемся любовью там, где хочется, и не задумываемся, как это выглядит со стороны. Мы одни, поэтому плевать.
Примерно без четверти три ночи, начинается ливень. Я вздрагиваю от битов, что наигрывает небесный барабанщик, и аккуратно встав с матраса, подхожу к окну, через которое ни черта не видно. Только очертания домов и отблески городских огней.
Нежные пальчики Мэй, и ее собственное приближение, я улавливаю мгновенно. Она обхватывает меня за талию и накручивает на мизинец, волоски под моим пупком. Такие невесомые касания в полутьме, зарождают маленькое пламя в сердце. Мэй доверяет мне, принимает, не спрашивая, что произошло тем летом, а я, боюсь открыться ей.
– Почему тебе не спится? – интересуется она.
– Дождь разбудил.
– А я думала, кошмар приснился. – Поцелуи меж лопаток, пробуждают мурашки, и я оборачиваюсь, заключая Мэй в объятия.
– Я застал отца с Натали. Они трахались, когда я приехал домой.
– Постой, кто такая Натали?
– Родители хотели женить меня на Натали Андервуд. Долгая история. Суть в том, что я не хотел этого и творил всякий беспредел, чтоб им насолить.
– Ясно и они отправили тебя в лагерь?
– И это тоже.
– Итак, ты приехал, а твой папа с этой девушкой? Но зачем смешивать наркотики и виски. Ты же мог умереть.
– Я так и планировал. – Сухо улыбаюсь, и Мэй испуганно сковывает мое лицо в своих руках.
– Ты ненормальный! Как же твоя мама, другие близкие люди, я?! Я же чуть с ума не сошла, пока ты лежал в коме!
– Детка, я не знал, как поступить, я выбрал самый простой путь.
– Идиот! Да, папаша мудак и я сочувствую, миссис Моррисон, но черт подери, Грэм, ты мог умереть!!!
Я не желаю, чтобы она плакала и, оторвав Мэй от пола, несу обратно под одеяло. Накрыв своим телом, целую и целую ее, пока, она не скрещивает ножки на моей пояснице. Член снова в ней и так гораздо круче, мириться с суровой действительностью.
– Секс ничего не решает. – Постанывает Эплби.
– Будем трахаться, выгоняя всю хрень из моей башки!
– Как мерзко, Грэм Уильям Моррисон!
– Не нравится? – я замираю, и Мэй бьет меня пятками, подталкивая к глубоким ныркам в разгоряченное лоно.
***
Утром, я плетусь к кофе-машине, включаю кнопку и таращусь на девчонку в своей постели. Она распластывается по диагонали и еле слышно храпит. Улыбка шевелит мои губы, но недолго. Стук в дверь, и я тороплюсь послать на хрен того, кто портит мне такое чудесное, пасмурное утро! Грубость грозит любому, кто стоит в коридоре. Я заглядываю в глазок и вижу Флориана.
– Открывай, я знаю, что ты дома.
Я отцепляю цепочку, поворачиваю ручку и распахиваю дверь.
– Ты смотрел на часы?
– Уже почти семь, так что, я не ночной гость. – Дефо намеревается зайти, но я толкаю его корпусом, и он удивленно хмурится.
– Поговорим позже.
– Ты не один? – он пытается заглянуть в квартиру, но я мешаю, двигаясь за ним, как тень.
– Сегодня не пропустишь лекции?
– Уже позвонил моей матери?
– Еще нет. Но звонок может совершить какой-нибудь препод.
– Я буду на занятиях, не переживай.
– А вечером встретимся у Стива?
– Да, договорились.
Я собираюсь скрыться от физиономии друга, в центре которой огромный знак вопроса. Только перед уходом, его распирает сказать:
– Не теряй голову, это плохо заканчивается. Помнишь?
– Иди к черту.
Едва Флориан исчезает, я возвращаюсь на кухню и застаю Мэй, в сари из синего покрывала с двумя чашками кофе за кухонным островком.
– Это был Дефо?
– Ага, но уже ушел. Все в порядке? При произношении этой фамилии, ты поморщилась.
– Всё отлично. Иди пить кофе.
Я пересекаю небольшое расстояние между нами и целую Мэй, ощущая терпкий вкус кофейных зерен. Поцелуй, отбивает желание завтракать, а мой умелый фокус с узлом на ее груди, освобождает аппетитные сосочки от ткани и дает возможность, поймать их двумя пальцами.
– Грэм, мы совсем недавно…
– Хочу тебя. Но можешь сопротивляться, меня это сильно заводит.
Она смеется и впадает в бегство. Я догоняю малышку возле ванны и, затащив в душевую кабину, демонстрирую, что можно провернуть с помощью лейки и мочалки…
ГЛАВА 25. МЭЙ
Я зависаю у Грэма на целые сутки и, кажется, не понимаю, что с нами происходит. Секс, что распечатывает наши пристрастия, открывает бескрайние горизонты. Ну, знаете, когда даже такие мелочи, как поцелуи за ухом, превращаются в невероятное приключение. Мне нравится, как Грэм изучает меня и привыкает к моим девчачьим штучкам, на подобие, получасового выведения стрелок под глазами, или идеальной яичницы, что, по его мнению, всего лишь продукт жизнедеятельности тупоголовой курицы. Перед самым уходом, он просит, чтобы в следующий раз, я не надевала нижнее белье. Фантазии выстреливают салютным залпом и всю дорогу в кампус, я мучаюсь откровенными мыслями, что цепко захватывают разум.
В зеркале заднего вида, перед въездом на территорию университета, замечаю старенькую «Хонду», плетущуюся за мной от самого супермаркета, где я пополняла запасы жвачки. Ничего особенного или подозрительно, просто почувствовала себя героиней фильма «Попутчик» с Шоном Бином. Я вылезаю из своей тачки и, закинув ремень сумки через голову, шагаю в направлении общежития. Стая девчонок с моего курса, косятся на меня искрометными взглядами, и я здороваюсь с ними одним кивком. Видимо, слухи о предстоящем элиминаторе расползаются по углам, быстрее, чем новости о распродаже в бутике «Шанель». Я не хочу думать о бое с Роми Ромэлл. Мы неплохо общаемся и ровно относимся друг к другу в социальных сетях. Ринг разделит нас навсегда. И тогда, одними хейтерами я не отделаюсь.
– Мэй! – женский крик, нагоняет меня у двери в комнату, и я оборачиваюсь. Моника в фирменной юбке школы «Хай Хилл» и жакете из темно-синего твида, несется по коридору и распинает идущих навстречу студентов.
– Доброе утро. – Нормальным голосом, говорю я и вхожу в помещение заваленной шмотками моей соседки. Надо уточнить, крайне не чистоплотной.
– Я искала тебя на лекции, но мне сказали, ты пропустила первую пару.
– Да, я слегка не рассчитала время. Что-то случилось?
Я бросаю сумку на кровать, а Моника брезгливо растирает пальцем пыль на комоде и запрыгивает на него задницей. Длинные ноги подруги, свисают до нижнего ящика и пятки в изящных туфлях на плоской подошве, царапают фасад.
– Я всё знаю.
– О чем?
– Ты была с Грэмом. Я видела вас в городе, а потом проследила за вами и…
– Это уже слишком! – я сталкиваю ее с бедного комода, и она с визгом падает на груду вещей, в дюйме от остроугольной тумбочки.
– Дура! – визжит Шай и, раскорячившись, встает с пола. – Думала, я никогда не узнаю?
– Для чего ты дружишь со мной? Чтобы следить и проверять с кем я тусуюсь?
– Но ты тусуешься с ним! – продолжает истерить Мон.
– И что?! Какая тебе разница? Он не твоя собственность.
– Моя! И ты должна его бросить, Мэй.
– Что? – я пялюсь на нее в упор и вижу подростка, что еще не вырос из возраста хочу-буду-делаю. – Не тебе решать с кем мне встречаться.
– Я люблю Грэма, и ты об этом знаешь.
– Нет, ты вынудила меня сдаться тогда, но сейчас, я так не поступлю. Тебе уже семнадцать и ты сможешь понять, что нельзя кого-то заставить себя любить.
– Вот как? Плевать на мои чувства?
– Могу сказать то же самое. Пора вырасти Моника.
Она фыркает, совершает волосами дерзкий взмах и уходит прочь. Я выдыхаю и ударяю по пустому чемодану, что никак не пристрою в стенной шкаф. Черт! Короткий разговор, которому суждено было состояться два года назад, превзошел все предполагаемые ожидания. Моника так и не осознает, что внушить Грэму любовь к ней, невозможно, как бы сильно не хотелось. Вчера, мы болтали об этом. Он рассказывал, что в «Хоуп Крик» после нападения Флориана, Мон ночевала в его бунгало. А недавно, она приходила и почти умоляла о встрече. Я с пониманием выслушивала его версию и теперь, полностью согласна с тем, что у Моники неправильные представления об отношениях. Родители убеждают ее, что никого нет лучше, чем она и что она достойна лишь принца. Печальная теория. Боюсь, что расколотое безответной любовью сердце, склеится обратно не в том порядке, в котором адекватно сможет воспринимать мужское внимание.
***
С наступлением вечера, я выгребаюсь из кампуса и еду на тренировку. Тимбао не прощает опозданий. В прошлый раз, я отработала в пол силы из-за появления Грэма, но сегодня он не будет причиной свежих синяков. Кстати, я случайно разбалтываю ему об ушибах и растяжениях, и он проводит для меня невероятный сеанс массажа, в середине которого, я обнаженная, оказываюсь, прижата его телом к матрасу. Боже, я восполняю сексуальное голодание за долгие месяцы и до сих пор чувствую жжение в промежности, натягивая шорты в раздевалке клуба. Мне даже ходить больно, но Саймона мало волнует моя ночная жизнь. Ему важна отдача на канвасе*.
Спустя два часа, я ползу в душ и стоя под прохладной струей воды, разряжаю каждый мускул в изможденном теле. Ноет абсолютно всё, начиная от макушки и заканчивая ступнями, под которыми урчит воронка слива. Еще с мокрой копной волос, выхожу на улицу и широко улыбаюсь, видя Моррисона возле «Мерседеса». Я вспоминаю сцену самую умопомрачительную сцену из мелодрамы и спешу обнять парня. Благодаря Грэму, почти не касаюсь асфальта. Наши губы в миллиметре от поцелуя, но он не собирается меня целовать. Внимательно рассматривая мое лицо, произносит:
– Моя девушка, будущая чемпионка мира.
– Брось, не люблю мечтать наперед.
– Я помечтаю за тебя. И не смей мне возражать.
– Не собиралась даже. А теперь поцелуешь?
Он со звериным посылом, впивается в меня и пылающий язык, моментально обдает жаром нёбо. Сукин сын целуется, как дьявол. Я уже готова к сексу, а что же будет дальше.
– Хотел сходить с тобой в кино, но сейчас, прикидываю где сиюминутно тебя трахнуть.
– Грэм! – сначала выкрикиваю я, а потом беру его ладони и кладу на свою попку. – Моя соседка по комнате, отправилась на какую-то вечеринку на заброшенной скотобойне, можем пойти ко мне.
– Решено. Быстро садись в свою машину. Я поеду следом.
Я выполняю приказ и ныряю за руль. Признаюсь честно, я никогда не совершала подобных глупостей. Ни один парень, ни разу в жизни, не ночевал на моей территории. Даже Майк. Рев мотора «Мерседеса» на всех попутных светофорах, доказывает, что никто и не был так настойчив как Грэм.
***
Все святые на небесах, трубят в волшебные горны, когда я кончаю, сидя верхом на Моррисоне, в своей университетской коморке. Мне все равно на окружающий хаос, потому-что, единственное, что меня в данный момент интересует, было ли хорошо Грэму.
– Можно спросить?
– Ты самая великолепная девушка, Мэй.
– Откуда ты знаешь, что у меня на уме?
– Просто знаю. И повторяю, то, что ты со мной вытворяешь, лучшее, что со мной случалось.
– И даже круче того, чем вы промышляли с Флорианом?
– С Дефо, мы удовлетворяли потребности, а с тобой я искренний и настоящий. И все ощущения обострены до немыслимых границ.
Я поднимаю руки вверх, когда Грэм ласкает мою шею и скользит по грудям, выписывая витиеватые узоры вокруг сосков и на ребрах.
– Ты первый, кого я подпускаю так близко.
Глаза закрываются от прикосновений к бедрам и от его больших пальцев, которые возобновляют игру с еще не остывшим клитором.
– Взгляни на меня, детка.
Медленно взираю на него из-под тяжелых ресниц и этот взгляд с пожирающим желанием, заменяет тысячу слов.
– Мы оба ближе друг к другу и я никогда не дам тебе почувствовать равнодушие.
– Грэм…
– Твой бывший, ублюдок. Я написал ему кучу тупых сообщений, а он так и не понял, что поступил, как козел.
– Составишь мне компанию на его свадьбе в октябре? – неожиданно спрашиваю я, и парень застывает в удивлении.
– Какого черта, Мэй?
– Просто скажи «да». – Направляю член по назначению, и он содрогается.
– Нечестно просить об услуге, когда мой член в тебе.
– Ну же, соглашайся! – я двигаюсь на нем и лишаю выбора.
– Да, твою мать! Иди-ка сюда!!!
Наш смех, затихает под одеялом и мы с Грэмом устраиваем феноменальное сумасшествие, заслуживающее наказание и осуждение.
***
Приблизительно в шесть утра, Грэм покидает периметр кампуса и уезжает домой, чтобы привести себя в порядок и придумать правдоподобную отмазку для преподавателей своей кафедры. Я долго нежусь в теплой кровати и внезапно корчусь от воспоминаний о Флориане. То, с каким наслаждением, он тогда указывал мне путь вон, и как радовался, когда я уходила, многотонным камнем, висит на моей душе. Я пообещала себе, что никому не скажу и не стану портить дружбу между ним и Грэмом. Но сейчас, окрыленная эмоциями, не могу не думать об этом случае. Дефо двуличный мудак…и пусть вся ложь остается на его совести.
Айфон бурлит где-то под кроватью, и я без труда нахожу аппарат среди библиотечных книг. Папа?
– Алло, доброе утро.
– Привет, крошка. Разбудил?
– Нет, я уже собираюсь вставать. Рада тебя слышать.
– Я тоже. Скажи мне, у тебя всё хорошо?
– Да, что за вопросы пап.
– Просто спрашиваю. Я же твой отец.
– И когда это ты звонил мне в такую рань, чтобы узнать, здорова ли я? Какие-то проблемы?
– Ты далеко, а я, представь себе, скучаю.
– А как «Гуано»? Прежде, рестораны отнимали у тебя все свободное время.
– Спасибо, бизнес процветает. Королевские креветки, сделали свое дело.
– Папа?
– Приятно было поговорить, готовься к занятиям. Целую тебя, крошка.
– Эй, па…!
Но звонок обрывается на полуслове. Я тут же печатаю сообщение Стью и жду ответа. Слава богу, он приходит через секунду: «Я удивлен не меньше тебя. Прощупаем почву через маму?». Наша переписка занимает десять минут, а потом, я выползаю наружу и, собрав грязное белье, иду к комоду за чистым комплектом. Предложение Грэма о том, чтобы при следующей встрече, я была без трусиков и лифчика, оседает в голове, но сейчас, я склонна спрятать прелести и провести полдня в душных аудиториях.
