Текст книги "Запах грозы (ЛП)"
Автор книги: Дж. Пантелли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 26. ГРЭМ
Уже полторы недели, я замечаю перемены в поведении Мэй. Она утверждает, что тренировки ее не изматывают, что в университете всё спокойно, что с семьей полный порядок. Но тогда что? В чем причина ее грусти и печальных глаз, что следят за крышами домов из окна моей квартиры. Вчера мы гуляли по ночному городу, и она сказала, что хотела бы перепрыгивать с крыши на крышу, как гребаный Человек паук. Я пошутил, что в жизни он был последним неудачником и ботаником, влюбленным в подружку друга. А Мэй поиграв с кончиком языка, ответила, что для того, чтобы стать кем-то, не нужно быть везунчиком. Достаточно иметь цель и идти к ней тернистыми путями. Ведь не бывает легких и светлых дорог к мечте. И Питер Паркер, достиг всего, не без потерь, конечно, но достиг. Я улыбнулся, а в глубине души, подумал, если она добьется желанных высот, чем придется пожертвовать? Мной? От этой дикой и непривычной мысли, я дергаю плечами, и Мэй молчаливо поглаживает меня по груди, остановившись посреди тихой улицы, где кроме нас, шум создают лишь редкие такси.
– Я никогда не надену облегающий костюм Паркера. Не переживай.
– Согласен, он отстой. Но, твои шортики и маечка на ринге, в разы круче.
– Грэм…
– Я просто не хочу, чтобы новость о том, что ты соберешься идти дальше без меня, не стала неожиданностью. Вот и всё.
Мэй приподнимается, засунув пальцы в шлейки на моих джинсах, и шепчет:
– Куда я от тебя денусь? «Хоуп Крик» стал ярким началом, а будущее, только в наших руках.
– Тогда я не буду отпускать тебя ни на секунду.
Я вытаскиваю беспроводные наушники из внутреннего кармана и даю один девушке. Она пристраивает черный шарик в ухо и подмигивает. Через минуту, моя новая песня, дополняет то несказанное, что так и не сорвалось с наших губ. Мэй разворачивается на пятках и вприпрыжку, несется по мокрому асфальту, по которому прошелся грейдер. Канализационные люки, парочка бордюров, служат ее степ платформой. Я наблюдаю за такой безудержностью со стороны и, усмехнувшись, догоняю Мэй около магазинчика, где мы покупаем наборы тако с острым соусом и большую бутылку колы. Сидя под ночным небом в ближайшем парке, я слушаю удивительную историю о Стью и Дикси. По словам Мэй, брат счастлив и у него есть то, ради чего приходить домой каждый день. Странно, мягко сказано. В лагере, фон Трейн, слыла конченой стервой и блондинкой на анаболиках. Возможно, с определенным течением времени, изменения доходят до всех. Я слышал, что Пит и Гай, пристроились в Нью-Джерси и чинят тачки, попавшие в аварии. Их отец, оформил бизнес на двоих и теперь, парни, полноправные владельцы собственной мастерской. Насчет Николь и других девчонок не знаю, да и не особо горю желанием знать. А Вентуро…пошел он к черту!
***
У меня есть час до начала лекций по психологии, и я спешу к Стиву из "Street82", где договаривался с хозяином о новом выступлении. Режиссер, монтажер и обладатель идеального слуха, настороженно встречает меня в комнатке отдыха. Я здороваюсь рукопожатием, но он все также неразговорчив.
– Ты больше не хочешь со мной работать?
– Не в этом дело, бро.
– А в чем? Я звонил трижды вчера и один раз по пути сюда.
– Кое-кто побывал у меня в гостях, Грэм. Он поведал мне о таких вещах. – Мужик разминает плечо, не желая вступать со мной в зрительный контакт.
– Кто он?
– Не знаю! – бурно реагирует Стив. – На нем был капюшон и темные очки. Чувак трепался, что ты наркоман и приторговывал в Чикаго.
– Что?!!! – я толкаю вращающийся стул и тот, сбивает стопку папок на краю стола.
– Ты никогда не говорил о своей жизни до Балтимора, что мне думать, кому верить?
– Но ты же меня знаешь. Я похож на дилера? На гребаного придурка с дозой за пазухой?
– Нет.
– Тогда в чем проблема, Стив? Я хочу работать в одной команде и дарить свои тексты людям.
– Извини, мне надо подумать. Я, ни хрена не понимаю, и это меня не устраивает, черт возьми.
– Отлично. Позвони, когда что-то решишь.
– Грэм? Да подожди же ты!
Я покидаю помещение и, выругавшись за дверью, мечтаю выпустить кишки тому, кто уже второй раз вмешивается в мою жизнь. Кажется, пора нанести визит одному очень настойчивому человеку. Планы портит звонок телефона. Я беру трубку и голос мамы вперемешку со скрежетом на линии, немного пугает. После приветствия, распознаю отцовский тембр и уже хочу сбросить вызов, как он произносит:
– Есть что обсудить наедине. Я прилечу в Балтимор через неделю или полторы.
– Дай трубку маме. – Монотонно, без признаков эмоций, говорю я.
– Вам нужно поговорить, папа… – речь мамы обрывается мной в самый лиричный момент.
– Мне плевать на его приезд, скажи, у тебя всё в порядке?
– Да, относительно.
– В каком смысле?
– Мы разводимся, сынок.
– Рад слышать, ма.
– Ничего сохранить не удается. Видеть Андервуд и улыбаться, я больше не могу.
– И не надо. Эта сука, не заслуживает твоих слез и волнений.
– Грэм…перестань.
– Ладно, мам, я опоздаю на лекции. Созвонимся вечером?
– Хорошо.
– Люблю тебя.
Лана Моррисон снова терпит крушение, но теперь, у нее есть запасная шлюпка и она переживет недолгий шторм в открытом море.
***
Я сбиваюсь со счета, сколько вечеров и ночей, Мэй провела в моей компании. Сирша, без истерик и наигранной скорби расставания, собирает вещи в прошлую пятницу и благополучно уезжает. Конечно, кто-нибудь припишет мне не мужское поведение, но я ничего не могу поделать с тем, как меня прет от Мэй и как любовные змеи, расползаются по моему телу, бесконечно впрыскивая яд в кровь. Вот и сейчас, она зачаровывает меня своими передвижениями по кухне с маленькой сковородкой в левой руке. Она ищет сыр, что я спрятал за спиной, но пока, не догадывается о моей проказе.
– Выглядишь безумно аппетитно, детка.
– Это всё аромат готовящейся пасты.
– Осталось только посыпать сыром.
– Верно. Найти бы того, кто украл кусочек и как следует, – ее руки освобождаются и Мэй торопится наказать меня. – Отшлепать!
Я ловлю девушку на бегу и усаживаю на кухонный остров, а затем, не давая вставить словечко, целую. На вкус она, как томатный соус с базиликом и…как моя самая большая сладость с посыпкой из красивых глаз, губ и нежной кожи.
– Боже, Грэм.
Я поочередно кусаю ее губы, желая, чтобы они распухли, а руками, заигрываю с сосками под своей футболкой, что Мэй надела после душа. Малышка ложится на спину и притягивает белую ткань к животу. Всё это время, она расхаживала без трусиков? Да я идиот! Я мгновенно впиваюсь зубами в гладкую, горячую киску и слизываю то, что течет по розовой плоти. Мэй громко вздыхает, бормоча что-то о пасте и моем отвратительном характере. Но я не думаю останавливаться и трахаю языком до самого продолжительного оргазма в нашем списке. А он весьма длинный. Потом, обтираю лицо об ее бедра и притягиваю на себя, технично, спустив штаны до колен. Малышка до предела расставляет ноги, и я вхожу в нее, готовый трахаться, хоть десять часов подряд. Со стола летит деревянная подставка под столовые приборы, металлическая миска для фруктов и полотенце, которое мешает Мэй держаться за гранитную столешницу. Я вбиваюсь в Эплби жестче и жестче, не жалея сил и энергии. Она моя до миллиметра, до полувздоха, до полувзгляда. Каждый новый стон Мэй – удар моего сердца, а каждая последующая задержка дыхания – глоток счастья. При резком толчке, девушка усаживается и балансирует на краю, разрешая мне входить глубоко и растягивать удовольствие, находясь внутри чуть дольше обычного.
– Хочешь, я отсосу тебе? – низким шепотом спрашивает Мэй.
Я киваю, соглашаясь на предложение, что поступает в мгновение дикой страсти. Ничего не соображаю, но когда вижу ее внизу с застывшим у головки языком, то теряю контроль. Грубо схватив Мэй за волосы, тяну назад, и она открывает рот, заведомо приглашая войти. Мой член бьется о глотку девушки, и квартира вращается в сизой дымке. Вспомнив нас с Флорианом в переулке, трахающимися с незнакомкой, приказываю Мэй, ласкать себя. Тонкие пальчики, собрав смазку, проникают в лоно, и меня заносит на повороте. Я слишком сильно давлю на заднюю стенку горла и чувствую рвотный рефлекс.
– Прости…
Мэй улыбается глазами, выпускает ствол до конца, плюет на ладонь, и начинает сосать так, что яйца трезвонят, как рождественские колокольчики. А та самая ладонь, смоченная слюной, вскоре изводит ее саму, накрывая всю киску целиком. Я разрываюсь от наслаждения и кончаю, после того, как Мэй сжимает член у основания и сдавливает его. Избытки спермы, капают с уголков ее губ на обнаженные бедра и, подняв девушку, я разворачиваю к себе спиной, чтобы ворваться в манящую дырочку еще стальным стояком. Мэй ахает, но никуда не отталкивает. Дискомфорт исчезает довольно быстро, и я медленно, наклоняюсь к ней, чтобы спросить:
– Я первый?
– Д-д-да… – запинаясь обо все буквы, откликается Мэй. Я рычу возле ее уха и рассчитываю, что она кончит именно в таком положении. Сделаю, для этого невозможное. Моя правая рука, скользит по разбухшим соскам, и сворачивает по идеальному прессу к клитору. Одно прикосновение за другим, второй толчок за первым и девушка скулит от изнеможения. Я замучаю ее, я буду пытать ее, пока, не почувствую, что ей безумно хорошо. И даже позже, заберу последние крохи оргазма и отложу в памяти, вспоминая их, если буду вдали. Он, кстати, уже близко. Бедра Мэй сводит от напряжения, голова откидывается на мое плечо, и приоткрытый рот, вот-вот выпустит оглушительный крик.
– Грэм!!!!!!
Я вцепляюсь в ее ягодицу и как можно глубже, врезаюсь в попку. Малышка кричит во всю мощь и прячет лицо, когда усмиряет созданную собой электрическую бурю.
– Эй, я тебя обидел?
– Ты прекрасен.
– Значит, не прячься от меня. Здесь же только мы.
Она немного выпрямляется, прихватываясь за мои запястья, что лежат на столе по обеим от нее сторонам.
– Мне стыдно, Грэм.
– За что?
– Я ору, как ненормальная и веду себя, как…
– Ни на кого не похожая и особенная девушка.
Я отстраняюсь от Эплби, чтобы у нее получилось повернуться. Совершив оборот, вижу ее покрасневшие щеки и мятую футболку.
– Моя красотка. – Тяну Мэй и заключаю в объятия.
– Я не могу идти. Ноги совсем свинцовые!
– Да, я отлично трахаюсь. Спасибо за комплимент.
– Грэм!
Я смеюсь, беру свою внезапно застеснявшуюся подружку на руки и несу в постель. Вероятнее всего, паста откладывается на завтра. Только придется искать сыр вместе, так как, я выкинул его куда-то за диван в гостиной.
***
В половине третьего ночи, айфон Мэй молит о пощаде. Я укрываю девушку одеялом и беру телефон, чтобы убавить звук.
– Кто там? – сонно интересуется моя принцесса.
– Не знаю. Номер заканчивается на три пятерки.
– Что? – ободряется она. – Дай сюда. Это Дикси. Никак не забью ее контакт.
Не дождавшись моего доброго жеста, выхватывает аппарат и нажимает «ответить». Я падаю на подушку и смотрю на обнаженную спину Мэй прямо перед собой.
– Да, алло. Что стряслось Дикс? Чего? Когда? Ладно, я…мы тебя заберем.
– Мы куда-то едем? – задаю резонный и очень уместный вопрос.
– В аэропорт. Дикси прилетела два часа назад.
Мэй растирает заспанное лицо ладонями и с улыбкой косится на меня. Я провожу по ее позвоночнику двумя пальцами и комментирую, сложившуюся ситуацию:
– Так и быть. Заберем фон Трейн. Не оставлять же ее до утра в незнакомом городе.
– Ты мой спаситель, и рыцарь на белом коне.
– Идем. Было бы неплохо одеться, хоть и голышом с тобой вдвойне приятнее.
Она цокает языком и сползает с кровати, оставив меня нагишом. Одеяло и покрывало скомкано вокруг тела Мэй. И этот факт, определенно веселит шутницу. Я хмурюсь, перекатываюсь со своей половины и дергаю за торчащий уголок, что тут же оголяет девушку. Визг, смех и вопли, отзываются эхом, когда я бегу за Мэй до ванны. В такие моменты, я рад, что квартира не в одном из кондоминиумов или в многоэтажном улье, где любой шорох, напоминает бомбежку. Полнейшая изоляция!
ГЛАВА 27. МЭЙ
***
«Чилеа Арена» в центре Балтимора, забита людьми. Я разминаюсь в раздевалке и жалею, что не позволила Грэму присутствовать на бое. Но, я не хочу отвлекаться и думать, как я выгляжу, как двигаюсь и как получаю по лицу у него на глазах. Тимбао настраивает меня на нужный лад и вместе с помощником дает последние наставления. Я сосредоточена и готова сразиться с Роми, что в невероятной форме. Перед каждой встречей, я смотрю все выходы своих соперниц, чтобы знать врага не поверхностно, а изнутри. Этому меня научил мой первый тренер. Будь на шаг впереди, говорил он мне, прикладывая указательный палец к виску. И вот, я в одном моменте от победы или поражения. Только свежая голова и раскаленные мышцы, помогут мне уложить Ромэлл.
На первой минуте четвертого раунда, Роми наносит мне акцентированный удар справа, и я отшатываюсь к канатам. Саймон в бешенстве, как и я. Пропустить такой явный удар, просто смешно для опытной спортсменки. Я растягиваю шейные позвонки одним резким кивком и поднимаю перчатки к подбородку. Ну же, приманиваю смышленую афроамериканку легкой улыбкой. Я мысленно анализирую ситуацию и, кажется, знаю, что она задумала. На ее ожидаемый джэб, я проворачиваю кросс* и Роми в растерянности. Ловлю удачу, пока, горяча и точный свинг**довершает мою атаку. Роми пытается совершить стрэт***, но едва не падает на канаты и рефери принимается отсчитывать секунды. Возможно, обеспечен стоячий нокдаун. Не тут-то было! Роми отрезвляется и наступает на меня с большей яростью. Уклон влево, резкая смена темпа с медленного на быстрый, и два прямых удара, пронзают мою голову. Черт! Я должна переломить исход боя. Мельком взглянув на ряд кресел близ ринга, замечаю Грэма. Все-таки он здесь. Также Ариэль и Моника, что сидит со сложенными на груди руками. Итак, я возвращаюсь к Ромэлл, немного отступаю, выстраивая для нее иллюзию, и когда мы сходимся, происходит обмен ударами, с целью сломить атаку противника, и взять инициативу на себя. Я вижу ее удивление. Неужели, она решила, что я сдамся в четвертом раунде? После буллинга****и завершаю бой, шифт-панчем*****. Роми на лопатках! Отсчет и мне засчитывают нокаут. Есть!!!
Саймон и остальная команда заскакивает на ринг, крепко обнимая меня со всех сторон. В сумасшествии звуков, различаю Грэма и, вырвавшись на волю, запрыгиваю на него, как липучка с длинными ногами. Он жадно целует и, придерживая за попу, собирает кровь с моих губ, как оголодавший койот. Ведущий боя, объявляет победителя и десяток камер, софиты направлены на нас двоих, что сосутся посреди многотысячного стадиона. Тренер покашливает и лишь тогда, до меня доходит суть происходящего. Грэм опускает меня на ноги, я поворачиваюсь к публике и громогласный свист, с неистовыми аплодисментами, заставляет поверить в то, что я попадаю на чемпионат в Вегасе. Боже, это сон.
– Поздравляю, крошка!!! – кричит Ариэль, обнимает меня и пот с моей майки, впитывается в ее шикарную, белую блузку.
– Спасибо! Вы приехали, вы настоящие подруги! – слезы счастья проступают на моих глазах и де Лука хмурится.
– Мон, иди сюда. Где ты противная задница!!! – Шай пробирается через репортеров и становится рядом с Ари. – Скажи, как мы болели за Мэй. Быстро!
– Прости меня за ту сцену. – Боязливо щебечет Мон, а Ариэль ни черта не понимает. Я беру Грэма за руку и притягиваю ближе, чтоб сказать кое-что очень важное:
– Мы вместе. Я хочу, чтоб вы обе знали об этом. Пожалуйста, давайте, больше не будем ссориться.
Моника смотрит на Моррисона и с сожалением выдыхает.
– Я обещаю, больше не истерить по поводу ваших отношений. Вижу, что у вас всё серьезно.
– Какого хрена? – недоумение без труда читается на лице Ари. – Чего я не знаю?
– Сегодня устроим девичник, и ты всё узнаешь, – я улыбаюсь, а девчонки мысленно продумывают план на вечер. – Ты же меня отпустишь?
Грэм чмокает меня в макушку и отвечает:
– Развлекись там хорошенько, а я зависну на студии.
В шумном зале, повышаются децибелы от криков подружек. Я получаю удовольствие от нахождения в этом месте, но случайный взгляд в угол Роми, слегка портит атмосферу. Соперница в подавленном состоянии, выслушивает замечания тренера и всем своим игольчатым поведением говорит: «Отстаньте от меня, дайте отдышаться!». Я извиняюсь перед друзьями и рвусь сквозь людскую преграду, чтобы положить ладонь на плечо Ромэлл.
– Не хочешь отдохнуть с нами вечером?
– Что? – переспрашивает Роми.
– Клуб, болтовня и всё такое.
Не поинтересовавшись у своей свиты, мгновенно соглашается:
– Круто! Во сколько и где?
– Думаю, встречаемся часов в восемь. Позвони мне, – я вынимаю ручку из нагрудного кармана какого-то парня и пишу на ее запястье свой телефон. – И приоденься.
Роми не сразу отпускает меня, а приблизившись, без зависти, поздравляет с победой. Оказывается, этот день может стать еще лучше, благодаря поступку Ромэлл. Таких как мы в боксе мало.
***
Наконец, вернувшись в квартиру, мы с Грэмом, обнаруживаем Дикси за приготовлением ужина. Я еле передвигаюсь от усталости и повреждений, отчего, плюхаюсь на диван, как кусок мяса. Может, не стоило планировать девичник? Я же совсем забываю о фон Трейн. Подружка Стью, уже неделю живет у нас и так не говорит, что случилось в Чикаго. Брат выходил на связь лишь однажды и то, чтобы узнать долетела ли его девушка до Балтимора. Видимо, между ними нечто большее, чем обыденная ссора.
– Пахнет безумно вкусно. Что готовишь, Дикси?
– Чили. А что? – она облизывает лопатку с остатками томатного соуса и достает тарелки из шкафчика. Грэм как раз выходит из душа и помогает ей с посудой.
– Спасибо. Ты стал таким милым. – Чуть язвит блондинка в коротких шортах.
– А был дерьмом? – шутит он в ответ.
– Ну, если только капельку.
Стол накрыт, и я поднимаю себя с дивана, с огромным желанием отведать блюдо Дикси.
– Хочешь, я сделаю для тебя ванну по одному крутому рецепту из интернета. Мне помогает прийти в форму. – Предлагает она, и я пожимаю плечами, не зная, что сказать.
– Сделай. Мэй постоянно нужно подталкивать к принятию решения. – Подытоживает Грэм.
– Сговорились, значит? Ладно. – Я добредаю до стула и, усевшись, вдыхаю аромат фасоли, красного перца и отменно потушенного мяса. Через секунду, полная ложка, погружается в мой рот. Феерично! Дикси большая умница. Только под этой маской вечно улыбающегося смайлика, прячется боль. Грэм быстро справляется со своей порцией и, поцеловав меня, отправляется на студию, как и предупреждал в «Чилеа Арена». Наедине, мы с Дикс натянуто молчим.
– Расскажи уже, что натворил мой брат.
– Я беременна, Мэй.
Фасолевый плевок, прилетает в корзину с хлебом. Простите, но я не смогла сдержаться.
– Что?!!!
– Ребенок не входил в наши планы. Но аборт делать поздно. У меня четырнадцатая неделя.
– Твою мать…прости… – я, кажется, буду ненавидеть чили всю оставшуюся жизнь.
– Я понимаю.
– Стью против? Поэтому ты приехала ко мне?
– Он просто не знает, как быть. У него карьера, перспективы перебраться в Сиэтл и тут я со своей беременностью! А мы даже не женаты и толком не встречаемся.
– Постой, вы два года живете вместе, у вас не интрижка на одну ночь.
– Это понятно, но… – Дикси хватается за голову. – Может, он меня не любит? Я же сама навязалась ему.
– Прекрати. Стью не такой парень, чтобы так мерзко поступать. Я знаю брата, и он никогда не сделает девушке больно.
– Но сделал, Мэй. Сделал!
– Так, сегодня ты идешь развлекаться со мной. Тусовка без парней, обещает быть улетной!!!
– Я не хочу, мне плохо.
– Никаких отказов. Ты говоришь с будущей чемпионкой!
Фон Трейн корчится, ерзает на стуле, а потом признает, что я права и нам всем, не помешает оторваться под музыку. Спустя три часа, мы настроены, покорить танцпол и выпить, хоть это и незаконно для нашего возраста, парочку коктейлей. Дикси не в счет, для нее в баре только сок и минералка.
***
В клубе недалеко от верфи, веет прохладным бризом и тянет рыбным душком, но главное, что пять девчонок, в предвкушении праздника. Ариэль и Моника, преобразились с помощью неоновых блесток. Роми пришла в коротком платье без бретелей, а я и Дикси предпочли джинсы с заниженной талией и короткие топы из девяностых, с неровными кантами. Фон Трейн чем-то напоминает малышку Бритни из старого клипа.
– Сначала выпьем и потанцуем или наоборот? – заводит разговор Мон.
– Я трезвая не пойду танцевать. – Смеется Роми.
– Согласна с шоколадкой. – Ари толкает Ромэлл плечом, и они хохочут.
– Ты точно не злишься на меня за сцену в кампусе? – шепчет мне в ухо Моника и я отрицательно кручу головой. – Люблю тебя.
Я прижимаюсь к Шай и радуюсь, что она всё понимает. Мне даже не хочется ничего ей говорить.
– Вперед красотки, зажжем от души! – крик де Луки, как удар колокола. Мы следуем за ней в клуб и полностью отдаемся наступившей ночи.
***
К четырем утра, мы переваливаемся через порог квартиры Грэма и падаем на пол, не в силах доползти до чего-то мягкого и удобного. Туфли Ариэль с одним сломанным каблуком (не буду вдаваться в подробности, но парнишке, не повезло), разлетаются по разным сторонам прихожей. Дикий смех, с хрюканьем Роми, распаляет нас еще сильнее. У меня болит живот от того, сколько я выпила и сколько смеюсь за последние несколько часов.
– Кто-нибудь, в состоянии сгрести меня на ковер? – хихикает Моника. Дикси, как сама отважная, наклоняется к Шай и шов на джинсах, расходится ровно посередине упругой попки. Я впадаю в истерику, Ари утыкается лицом в ладони, Роми матерится. Стоп, Роми что делает?
– Мэй, Мэй не смотри туда… – доносится ее мольба. Я выпрямляюсь и яркая, четкая картинка, молниеносно прогоняет хмельной дурман. Грэм в постели с Сиршей, как цунами, как торнадо, отрывает меня от земли. Я беру подушку с дивана, переступаю Монику и шагаю к спальной зоне. Широко замахнувшись, запускаю ее в спящую парочку. Моррисон подскакивает и, увидев меня со стеклянными глазами, ни черта не может выдавить из себя.
– Заскучал по бывшей подружке? – я непреклонна, а девчонки спрятались за мебелью.
Тупая тишина, режет пульсирующую злость на мелкие куски.
– Что? Нечего бросить в оправдание? Какой же ты…
Я рвусь из квартиры, не оглядываясь назад. Вчера я собиралась признаться ему в любви, а сегодня, меня испепелили. И я не восстану, как феникс. Если бывает пропасть без дна, то я лечу в нее. Лечу и непонятно, когда меня расплющит, словно мешок с водой.
В туманной рассветной глади промышленных окрестностей, ловлю машину и только в салоне, понимаю, что видела эту тачку прежде. Старая «Хонда»…
___________________________________________________________
*Кросс – встречный удар через руку соперника.
**Свинг – боковой удар с замахом.
***Стрэт – прямой удар.
****Буллинг ("долбление") – беспрерывно нанесении коротких ударов по туловищу противника с целью утомить его (например, в ближнем бою, боксёр обрабатывает живот противника хуками и апперкотами, сбивая его дыхание).
*****Шифт – панч – перемена левосторонней боевой стойки на правостороннюю в тех случаях, когда боксёр намеревался нанести сильный удар левой рукой.
Стоячий нокдаун – соперник не падает, но заметно потрясен. Начинается отсчет рефери.
