Текст книги "Богохульство"

Автор книги: Дуглас Престон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 26

Форд вытряхнул из кружки горькую черную гущу и взглянул на часы: почти полночь. Запуск изрядно ему надоел. Ученые битый час что-то куда-то подсоединяли и что-то проверяли. Наблюдая за ними, Форд недоумевал: неужели один из них и впрямь саботажник?

К нему подошел Хазелиус.

– Сейчас столкнутся пучки. Смотри на визуализатор – вон тот большой экран.

Он произнес какую-то команду, и мгновение спустя посередине монитора возникло пятно яркого света. От него, подрагивая, поплыли в разные стороны цветные лучи.

Форд кивнул на экран:

– А что означают все эти цвета?

– Компьютер с места столкновения передает все, что там происходит. Каждый цвет – отдельный тип частиц, широкие полосы – их траектории, а ленты – уровни энергии. Так удобнее: взглянули на монитор, и все понятно, не надо возиться с цифрами.

– Умно.

– Эту систему придумал Волконский. – Хазелиус хмуро покачал головой.

– Мощность – девяносто процентов, – послышался голос Кена Долби.

Хазелиус приподнял пустую кружку:

– Будешь еще?

Форд скривился:

– Почему бы вам не обзавестись приличной кофеваркой?

Хазелиус слегка усмехнулся и отошел. Иннс от нечего делать мерил шагами пол, Эдельштайн читал в углу «Поминки по Финнегану», а все остальные сосредоточенно выполняли свои задания. Мусорное ведро, что стояло у входа, было доверху набито коробками из-под замороженной пиццы, которой команда подкрепилась во время ужина. На разного рода светлых поверхностях тут и там темнели коричневые следы от кофейных чашек. Бутылка с шампанским так и лежала на прежнем месте.

Двенадцать часов показались Форду неделей. Продолжительные периоды несносной тоски сменялись коротенькими вспышками безумной активности, за которыми снова следовало убийственное затишье.

– Пучки сфокусированы и коллимированы. Энергия – четырнадцать целых девять десятых тераэлектрон-вольт. – Чен сгорбилась у компьютера. Ее блестящие черные волосы волнистым покровом спадали на клавиатуру.

Форд прошелся взад-вперед, разгоняя дремоту. Уордлоу, сидевший на охранном пункте, бросил на него сдержанно-враждебный взгляд. Форд холодно улыбнулся в ответ. Разведчик продолжал наблюдать за ним.

– Повышай до девяноста пяти, Рей, – спокойно велел Хазелиус.

Негромко застучали компьютерные клавиши.

– Ситуация под контролем, – сообщила Чен.

– Харлан? Как мощность?

Над экраном возникла гномья физиономия Сен-Винсента.

– Нарастает как прилив: ровно и с напором.

– Майкл?

– Пока все нормально. Никаких странностей.

Хазелиус задавал вопросы каждому по очереди, все тем же невозмутимым голосом. В этом режиме работа шла уже битый час, однако Форд чувствовал, что волнение усиливается.

– Мощность – девяносто пять процентов, – произнес Долби.

– Пучки сфокусированы. Коллимированы.

– Энергия – семнадцать тераэлектрон-вольт.

– Итак, ребята, мы вновь приближаемся к неизведанной территории, – объявила Чен, колдуя над пультом.

– К стране монстров, – добавил Хазелиус.

Экран полыхал яркими красками, будто неувядающий цветок. Форда картинка зачаровывала. Неподалеку Кейт работала за сетевым компьютером «Пауэр Мак». Форд посмотрел поверх ее плеча на экран, где пестрело замысловатое изображение.

– Не помешаю?

Кейт вздохнула:

– Нет. Я как раз собираюсь закруглиться и понаблюдать за последними столкновениями.

– Что это? – Форд кивнул на экран.

– Одиннадцатимерное пространство Калуцы-Кляйна. Я делала кое-какие расчеты по микроскопическим черным дырам.

– Насколько я знаю, одна из задач «Изабеллы» – изучить энергию черных дыр?

– Да, правильно. Только бы преодолеть проблемы.

– Откуда здесь взяться черным дырам?

Кейт бросила быстрый нервный взгляд на Хазелиуса.

– Как оказалось, «Изабелла» вполне способна создавать миниатюрные черные дыры, – произнесла она. – Стивен Хокинг доказал, что они испаряются и теряют энергию.

– Иными словами, взрываются.

– Да.

– Значит, есть вероятность того, что «Изабелла» создаст черную дыру, которая может взорваться?

Мерсер взмахнула рукой:

– Ну, не совсем так. Если «Изабелла» и создаст черные дыры, то они будут настолько малы, что мгновенно испарятся, а энергии при этом возникнет меньше, чем от лопнувшего мыльного пузыря.

– Но ведь не исключается и возможность более серьезных взрывов?

– Если предположить, что миниатюрная черная дыра просуществует, скажем, несколько секунд, то есть так долго, что ее масса возрастет… тогда взрыв будет существеннее.

– Насколько?

– Сложный вопрос. Скажем, его можно сравнить со взрывом небольшой ядерной бомбы.

К ним подплыла Коркоран, строя глазки Форду.

– Но это не самый страшный расклад, – сказала она.

– Мелисса, – предупреждающе произнесла Кейт.

Коркоран вскинула брови и с невинным видом уставилась на нее.

– Насколько я поняла, мы решили ничего не скрывать от Уаймана. – Она вновь повернулась к Форду. – По-настоящему пугает вероятность того, что «Изабелла» создаст такую миниатюрную черную дыру, которая не исчезнет. В таком случае она переместится в центр Земли, застрянет там и будет разрастаться до тех пор, пока не… Ба-бах! Прощай, планета…

– Это возможно? – спросил Форд.

– Нет, – раздраженно ответила Кейт. – Мелисса тебя просто дразнит.

– Девяносто семь процентов, – объявил Долби.

– Энергия – семнадцать целых девяносто две сотых тераэлектрон-вольт.

– Кейт? – позвал Форд, понизив голос. – А тебе не кажется, что даже малая вероятность – это слишком опасно? Речь ведь не о каких-нибудь пустяках, а о судьбе всего человечества.

– Нелепые предположения не причина для того, чтобы отказываться от научных исследований.

– И тебя это не волнует?

– Черт! – вспыхнула Кейт. – Конечно, волнует, Уайман! Я ведь тоже живу на этой планете. По-твоему, я пошла бы на такой риск, если бы серьезно опасалась за последствия?

– Если существует даже ничтожно малая вероятность, значит, ты рискуешь.

– Ее не существует. – Кейт крутнулась в кресле, внезапно поворачиваясь к Форду спиной.

Он выпрямился и заметил, что Хазелиус до сих пор наблюдает за ними. Поднявшись с кресла, руководитель с улыбкой направился к Форду.

– Уайман? Позволь, я успокою тебя. Если бы у черных дыр был столь длинный век, то мы сталкивались бы с ними повсюду. Даже те, что возникли во время Большого Взрыва, до сих пор здравствовали бы. В общем, их было бы так много, что они давно поглотили бы все вокруг. Однако мы живы и здоровы. Это лучшее доказательство того, что черные дыры исчезают.

Коркоран, глядя на Форда из-за спины Хазелиуса, усмехнулась, довольная, что ее слова так его встревожили.

– Да, но это доказательство… не очень-то убедительное, – пробормотал Уайман.

Хазелиус положил руку ему на плечо.

– «Изабелла» в принципе не может создать черную дыру, способную уничтожить Землю. Это исключено.

– Мощность равномерная, – сказал Сен-Винсент.

– Пучки коллимированы. Энергия – восемнадцать целых две десятых тераэлектрон-вольт.

Центр управления ожил. Форд уловил странный звук – отдаленное негромкое пение.

– Слышишь? – спросил Хазелиус. – Этот звук производят триллионы частиц, которые мчатся по «Изабелле». Вообще-то не очень понятно, почему они поют. Пучки находятся в полном вакууме. По-видимому, возникает вибрация, которая передается сильными магнитными полями.

Атмосфера становилась все более напряженной.

– Кен, увеличь мощность до девяноста девяти и на этом пока остановись, – попросил Хазелиус.

– Хорошо.

– Рей?

– Энергия – чуть больше девятнадцати и постоянно повышается.

– Харлан?

– Все в норме.

– Майкл?

– Без отклонений.

По центру раскатился громкий встревоженный голос Уордлоу:

– Незваный гость!

– Что? – Хазелиус замер. – Где?

– Возле ограды, в районе лифта. Сейчас увеличу изображение.

Хазелиус подскочил к охранному пункту, за ним следом подошел и Форд. На одном из экранов Уордлоу возникло изображение зеленоватого забора, за которым наблюдала камера, установленная на лифтовой башне. Вдоль ограды беспокойно расхаживал человек.

– Можно узнать, кто это такой?

Уордлоу щелкнул переключателем, и на экране высветилось более крупное изображение, передаваемое другой камерой, расположенной на заборе.

– Проповедник! – воскликнул Хазелиус.

– Я с ним разберусь. – Уордлоу поднялся.

– Нет, не стоит, – возразил Хазелиус.

– Но ведь он задумал незаконно проникнуть на территорию!

– Пусть попытается. Он безвреден. Попробует взобраться на ограду, тогда попросишь его убраться через громкоговоритель.

– Слушаюсь, сэр.

Хазелиус повернул голову:

– Кен?

– Удерживаемся на девяноста девяти.

– Что с суперкомпьютером, Рей?

– Пока порядок. Слежу за потоком частиц.

– Кен, добавь одну десятую.

Цветок на экране заполыхал, подрагивая и переливаясь всеми цветами радуги. Околдованный, Форд не мог отвести от него глаз.

– Появляются первые признаки резонанса, – сообщил Майкл Чеккини.

– Увеличим мощность еще на одну десятую, – сказал Хазелиус.

Цветок на мониторе исказился, краски стали более насыщенными. По бокам внезапно возникли красные лопасти, которые то расширялись, то опадали.

– Все системы продолжают работать, – сказал Сен-Винсент.

– Еще одну десятую, – произнес Хазелиус.

Чен ударила по клавиатуре.

– А у меня снова то же! Искривление пространства и времени в месте столкновения.

– Еще десятую, – негромко произнес Хазелиус.

– Вон она! – вскрикнула Чен.

– Видишь? – обратилась Кейт к Форду. – Черная точка там, где сталкиваются частицы. Такое впечатление, что струя на миг исчезла и вновь вернулась в нашу Вселенную.

– Двадцать два и пять тераэлектрон-вольт. – Даже всегда невозмутимая Чен сидела как на иголках, едва сдерживая волнение.

– Девяносто девять и четыре, без изменений.

– Добавь еще одну десятую.

Цветок скрутился в спираль и стал разбрасывать во все стороны разноцветные пятна и полосы. Темная дыра в середине постепенно разрасталась, ее неровные края дрожали. По щеке Хазелиуса сползла капелька пота.

– Это источник заряженных частиц при двадцати двух и семи тераэлектрон-вольт, – сказала Кейт Мерсер.

– Еще одну десятую.

Дыра расширялась, странно пульсируя и напоминая бьющееся сердце. В самом центре она была черной, как непроглядная ночь. Форд смотрел в эту черноту будто загипнотизированный.

– Искривление усиливается, – сказала Чен.

Дыра поглотила большую часть экрана. Внезапно Форд увидел в ней движение, напоминавшее рябь на поверхности воды, когда на глубине проплывает рыба.

– Что с компьютером? – резко спросил Хазелиус.

– Помехи, – отозвалась Чен.

– Еще одну десятую, – сказал руководитель.

Помех стало больше. К равномерно нараставшему звуку добавилось шипение, похожее на змеиное.

– С компьютером странности, – напряженным голосом произнесла Чен.

– Какие?

– Взгляни.

К этому мгновению вся команда, за исключением Эдельштайна, который продолжал читать, стояла перед большим монитором. В черноте что-то материализовывалось, меняя форму и цвет, дрожа сильнее, приближаясь из глубины и принимая все более четкие очертания. Картинка казалась настолько странной, что Форд не мог сказать наверняка, верно ли его мозг воспринимает информацию.

Хазелиус рывком выдвинул полку с клавиатурой и быстро ввел какую-то команду.

– «Изабелла» не справляется с управлением пучков. Рей, отключи проверочные программы, чтобы облегчить ей задачу.

– Подождите, – сказал Долби. – Эти программы – наша предупреждающая система.

– Иными словами, всего лишь запасной вариант для запасного варианта. Рей, пожалуйста, сделай, что я говорю.

Чен ввела команду.

– Без толку, Грегори.

– Я поддерживаю Кена, – произнесла Кейт. – По-моему, надо включить проверку.

– Включим, но чуть погодя. Кен, добавь еще одну десятую.

Долби не двигался.

– Еще одну десятую, – повторил Хазелиус.

– Хорошо, – неуверенно ответил Долби.

– Харлан?

– Все чисто и на должном уровне.

– Рей?

– Опять! – воскликнула Чен исполненным отчаяния голосом. – Компьютер выходит из-под контроля, как у Волконского!

Помехи усиливались.

– Пучки по-прежнему коллимированы. Энергия – двадцать четыре и девять. Тут все в полном порядке, – сказал Чеккини.

– Девяносто девять и восемь, – сообщила Чен.

– Еще на одну десятую.

– Грегори, ты уверен?.. – произнес Долби непривычно напряженным голосом.

– Еще на одну десятую.

– Компьютер вырубается. Все, меня он больше не слушается. Опять двадцать пять!

– Это невозможно. Увеличь мощность еще на одну десятую!

– Почти девяносто девять и девять. – Голос Чен дрогнул.

Пение – хор голосов – звучало громче и громче и теперь напоминало Форду звук, издаваемый монолитом в фильме «Космическая одиссея 2001 года».

– Добавь еще пять сотых.

– Все! Он больше не воспринимает ни одной команды! – Чен в отчаянии так тряхнула волосами, что они взметнулись черным облаком.

Хазелиус, Чеккини, Чен и Сен-Винсент были словно прикованы каждый к своей клавиатуре. Изображение в центре экрана – глубокий трехмерный круговорот цвета – еще быстрее колебалось, выплевывало и вбирало в себя багряные стрелы.

Возникало чувство, что это живое существо.

– Господи, – невольно вырвалось у Форда. – Что это такое?

– Ничего, – невозмутимо произнес Эдельштайн, не отрывая глаз от книги.

Внезапно экран погас.

– О нет! Боже мой… нет, – простонал Хазелиус.

Посередине экрана возникла надпись: «Доброго здоровья!»

Хазелиус стукнул по клавиатуре:

– Сукин сын!

– Компьютер умер, – сказала Чен.

К ней повернулся Долби:

– Сбросим мощность! Рей! Сию секунду!

– Нет! – вскрикнул Хазелиус. – Наоборот, увеличим ее до ста процентов!

– Ты с ума сошел? – заорал Долби.

Хазелиус неожиданно успокоился.

– Кен, необходимо отыскать проклятую программу. Похоже, она автоматическая. И все время перемещается, а не сидит только в главном компьютере. Где она сейчас, черт возьми? В детекторы встроены микропроцессоры – программа разгуливает и по детекторам. Ее можно поймать. Давайте блокируем выход из каждого детектора и загоним ее в угол. Верно я говорю, Рей?

– Совершенно верно! Блестящая мысль.

– Ради Бога, – взмолился Долби. Его лицо сплошь покрывал пот. – Не теряйте разум! Если пучки деколлимируются, они прорвутся сюда, прикончат всех нас, не говоря уже о детекторах стоимостью двести пятьдесят миллионов долларов.

– Кейт? – позвал Хазелиус.

– Я согласна с любым твоим решением, Грегори.

– Увеличь мощность до ста процентов, Рей, – ровно произнес Хазелиус.

– Хорошо.

Долби рванул к клавиатуре, но Хазелиус успел преградить ему путь.

– Кен, послушай меня, – быстро проговорил он. – Если бы компьютеру угрожала серьезная опасность, то он окончательно сломался бы еще в первый раз. Но ведь программное обеспечение контроллера до сих пор работает, просто мы этого не видим. Дай мне десять минут, и я поймаю эту гадость.

– Исключено.

– Тогда пять минут. Пожалуйста. Это не сумасбродное решение. Мой заместитель согласна со мной, а за исход эксперимента в ответе мы вдвоем.

– За свою машину ответственность несу только я. – Долби, тяжело дыша, опалил гневным взглядом Хазелиуса и Мерсер, сжал кулаки и повернулся к своему блоку управления.

Хазелиус посмотрел на экран.

– Кейт? Давай испробуем то, что мы с тобой обсуждали. Введи какой-нибудь вопрос. Или любое слово. Посмотрим, можно ли эту заразу разговорить.

– Какой смысл? – спросил Долби. – Если даже она и ответит, все равно это всего лишь программа.

– Однако не исключено, что это поможет нам выйти на саму «логическую бомбу».

Долби удивленно раскрыл глаза.

– Рей, – сказал Хазелиус, – если этот номер пройдет, проследи за детекторами и попробуй уловить сигнал.

– Ладно. – Чен вскочила со стула, перешла на другую рабочую станцию и начала печатать.

Остальные стояли будто парализованные, словно оправляясь от сильнейшего потрясения. Даже Эдельштайн наконец-то отложил книгу и замер в ожидании. В его взгляде загорелось подобие любопытства.

Хазелиус и Долби продолжали спорить. Хазелиус преграждал собой доступ к пульту управления мощностью.

«Здравствуй», – впечатала Кейт.

Надпись на экране дрогнула и погасла. Тут вдруг возник ответ:

«Рад поговорить с тобой».

– Реагирует! – вскрикнула Кейт.

– Рей? Что-нибудь заметила? – воскликнул Хазелиус.

– Да, – взволнованно произнесла Чен. – Ты прав: сигнал идет от детектора. Продолжайте!

«И я рада с тобой пообщаться», – напечатала Кейт.

– Черт! Больше ничего не приходит в голову!

– Спроси, кто это, – подсказал Хазелиус.

«Ты кто?» – написала Кейт.

«За неимением иного слова я Бог».

Хазелиус пренебрежительно усмехнулся:

– Придурки-хакеры!

«Если ты в самом деле Бог, – напечатала Кейт, – докажи это».

«Для доказательств у нас мало времени».

«Я загадала число от нуля до десяти. Угадай его».

«Ты загадала трансцендентное число е».

Кейт сняла руки с клавиатуры и опустилась в кресло.

– Рей? Ну что там? – спросил Хазелиус.

– Выхожу на след! Продолжайте разговор!

Кейт расправила плечи, наклонилась вперед и впечатала новое предложение:

«Теперь я загадала число между нулем и единицей».

«Число Чейтина: омега».

Мерсер резко вскочила с кресла и, прижимая руку ко рту, отошла на несколько шагов от клавиатуры.

– В чем дело? – спросил Форд.

– Печатайте дальше! – прокричала Чен, не расправляя ссутуленных плеч.

Кейт, бледная как полотно, отходила от компьютера все дальше и дальше.

– Почему остановились, черт побери?! – заорала Чен.

Хазелиус повернулся к Форду:

– Уайман, займи место Кейт.

Форд подошел к машине.

«Если ты Бог, то… – О чем следовало спросить? – Скажи, зачем существует Вселенная?» – быстро докончил он предложение.

«Точного ответа я не знаю».

– Скоро поймаю! – объявила Чен. – Не останавливайтесь!

«Замечательно, – написал Форд. – Бог, и не знает, в чем смысл всего!»

«Если бы я знал это, Вселенной было бы незачем существовать».

«Как это так?»

«Если бы в самом начале было известно, каков будет финал – если мы все были бы лишь составляющими некоего детерминистского ряда заданных условий, – то Вселенной не имело бы смысла возникать».

– Довольно, – произнес Долби низким угрожающим тоном. – Ваше время истекло. Верните мне «Изабеллу».

– Кен, нельзя останавливаться на полпути, – ответил Хазелиус.

Долби попытался обойти физика, но тот не дал ему такой возможности.

– Нет.

– Еще чуть-чуть! – завизжала Чен. – Подождите еще хотя бы минутку! Ради Бога!

– Нет! – рявкнул Долби. – Я сбрасываю мощность!

– Руководитель – я, – отрезал Хазелиус. – Уайман, продолжай!

«Объяснись», – быстро напечатал Форд.

«Если ты там, где хочешь быть, тогда зачем куда-либо ехать? Если знаешь ответ, незачем задавать вопрос. Вот почему будущее есть и должно быть загадкой, даже для Бога. В противном случае существование Вселенной не имело бы смысла».

«Это метафизический спор, а не разговор по существу», – заметил Форд.

«Если говорить по существу, ни одна составляющая Вселенной не в состоянии совершать расчеты быстрее, чем сама Вселенная. Она „предсказывает будущее“ с той скоростью, какую способна развить».

Долби снова попытался обойти Хазелиуса, но тот резко подался в сторону, преграждая ему путь.

– Не останавливайтесь! Я почти у цели! – прокричала Чен, в безумном темпе набирая на клавиатуре последовательность команд.

«А что такое Вселенная? – спросил Форд, суматошно придумывая вопросы. – Кто мы? Что мы здесь делаем?»

Долби отшвырнул Хазелиуса в сторону и устремился к пульту управления. Физик, устояв на ногах, подскочил к инженеру сзади и с поразительной силой оттащил его прочь.

– Ты что, с ума сошел? – проревел Долби, пытаясь высвободиться. – Задумал угробить мою машину?

Завязалась борьба. Невысокий худощавый физик повис на широкой спине инженера как обезьяна. Оба повалились на пол, со страшным шумом опрокидывая стулья.

Остальные, пораженные стычкой, не знали, что делать.

– Чокнутый отморозок!.. – ревел Долби, катаясь по полу и пытаясь вырваться из цепких рук физика.

На экране визуализатора продолжали высвечиваться фразы «логической бомбы».

«Вселенная – неостановимый масштабный компьютерный процесс, что продвигается к состоянию, о котором мне ничего не ведомо. Ее конечная цель – достичь этого состояния. Оно для меня загадка. Так и должно быть, ведь если бы я что-то о нем знал, тогда ничто не имело бы смысла».

– Пусти! – завопил Долби.

– Кто-нибудь, да помогите же! – крикнул Хазелиус. – Не позволяйте ему приближаться к пульту!

«Что ты имеешь в виду под „компьютерным процессом“? – напечатал Форд. – По-твоему, мы все – составные части компьютера?»

«Я имею в виду раздумья. Все, что есть во Вселенной, все, что происходит – падающий лист, волна у берега, мерцание звезды, – просто мои раздумья».

– Есть! – победно воскликнула Чен. – Я… ой, подождите-ка… что за черт?..

«А о чем ты раздумываешь?» – спросил Форд.

Долби рывком высвободился и устремился к пульту управления.

– Нет! – завизжал Хазелиус. – Не выключай! Подожди!

Долби, тяжело дыша, сделал шаг назад.

– Мощность идет на спад.

Пение, заполнявшее собой центр, зазвучало тише, а экран перед Фордом замигал и надпись исчезла. В самом центре возникло диковинное изображение, но мгновение спустя монитор погас.

Хазелиус пожал плечами, отряхнулся, повернулся к Чен и спросил спокойным голосом:

– Рей? Ну что?

Чен смотрела на него.

– Рей? Ты обнаружила ее?

– Да, – ответила она. – Обнаружила.

– В каком процессоре?

– Ни в каком.

В центре воцарилась тишина.

– Как понять «ни в каком»?

– Ответы поступали из того места, где сталкиваются частицы. Из нулевой точки. Из «Си-Зеро».

– О чем ты?

– О том самом. Информация поступила из пространственно-временной дыры.

Форд, онемев от потрясения, разыскал глазами Кейт. Она, ужасно бледная, стояла одна в дальнем конце. Он быстро подошел к ней и спросил:

– Кейт? Как ты?

– Оно знало. Знало, – прошептала Мерсер и дрожащей рукой вцепилась в руку Форда.