Текст книги "Ресторан «У конца света» (перевод М. Спивак)"
Автор книги: Дуглас Ноэль Адамс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Глава 18
В вестибюле было совершенно пусто, но Форд, тем не менее, упорно продолжал идти зигзагами. Зафод крепко схватил его за руку и сложным маневром зарулил в кабинку, стоявшую у стены при входе.
– Куда это ты его? – спросил Артур.
– В вытрезвитель, – ответил Зафод и опустил монетку. Заморгали лампочки, зашипел газ.
– Привет! – через пару минут бодрячком появился из кабинки Форд, – куда направимся?
– Вниз, на стоянку.
– Может, лучше на временном телепортере? Попадем сразу на «Сердце золота».
– Да ну его. Я к нему охладел. Пусть его забирает Зарнивуп, если хочет. А я с ним не играю. Пойдем-ка лучше посмотрим, что есть на стоянке.
Счастливый Вертикальный Транспортировщик сириусианской кибернетической корпорации доставил их вниз, в подземные слои ресторана. Какие-то вандалы покалечили лифт, и в процессе транспортировки он не предпринимал никаких попыток сделать пассажиров счастливыми – что пассажиры почли за истинное благо.
На дне шахты лифт открыл двери, и внутрь ворвался ледяной спертый воздух.
Выйдя из лифта, они первым делом уткнулись в длинную бетонную стену. В стене длинным рядом располагалось свыше пятидесяти дверей. Двери вели в туалетные комнаты, предназначенные для пятидесяти основных форм жизни. И все же, как и на всякой другой стоянке в Галактике за все время существования стоянок, пахло здесь главным образом чьей-то нетерпеливостью.
Компания завернула за угол и очутилась на движущемся эскалаторе, который, пересекая огромное мрачное пространство, плыл куда-то в туманную даль.
Пространство было поделено на отсеки, где стояли космические корабли посетителей ресторана. Некоторые корабли представляли собой компактные практичные образцы массового производства, другие – просторные сверкающие лимузинолеты, дорогие игрушки очень богатых людей.
При взгляде на эти игрушки в глазах Зафода засветилось нечто похожее на зависть. А если откровенно – это и впрямь была зависть.
– Вон он! – воскликнула Триллиан, – Марвин! Там, внизу.
Все посмотрели в том направлении, куда она указывала. Вдалеке смутно прорисовывалась металлическая фигурка, без остановки теревшая ветошью блестящий серебряный бок гигантского солнцекруизера.
Через равные промежутки от эскалатора отходили широкие прозрачные трубы, по которым можно было спуститься на нижний уровень. Зафод ступил в одну из этих труб и медленно поплыл вниз. Остальные последовали за ним. Потом, много позже, Артур, вспоминая этот спуск, думал, что это, пожалуй, было одно из самых приятных впечатлений за все его путешествия по Галактике.
– Привет, Марвин! – крикнул Зафод, в нетерпении пробегая последние шаги. – Привет, дружище! Рады тебя видеть.
Марвин обернулся и всем своим видом – разумеется, насколько это вообще возможно для неподвижного металла – выразил обиду.
– Нет, вы не рады, – капризно сказал он, – никто не рад.
– Ну, тебе лучше знать, – пожал плечами Зафод и пошел строить глазки звездолетам. Форд отправился с ним.
Близко к Марвину подошли только Артур с Триллиан.
– Да нет, мы правда рады, – Триллиан сочувственно похлопала Марвина по плечу, что ему страшно не понравилось. – Подумать только, тебе пришлось нас так долго ждать!
– Пятьсот семьдесят тысяч миллионов три тысячи пятьсот семьдесят девять лет, – отчеканил Марвин. – Я считал.
– Ну что ж, теперь мы наконец здесь, – сказала Триллиан, чувствуя – абсолютно правильно, с точки зрения Марвина – что сморозила глупость.
– Хуже всего было первые десять миллионов лет, – занудил Марвин, – и еще, пожалуй, вторые десять миллионов. Третий десяток прошел просто ужасно. А потом я уже впал в оцепенение.
Он помолчал ровно столько, чтобы они успели почувствовать, что должны что-то ответить, и заговорил снова как раз тогда, когда они уже почти придумали, что именно.
– Самое ужасное в этой работе – люди, с которыми приходится общаться, – заявил Марвин и снова умолк.
Триллиан откашлялась.
– А разве…
– Последний приятный разговор был у меня больше четырех миллионов лет назад, – продолжал Марвин.
Снова пауза.
– Какой у…
– И тот с кафеваркой.
Он подождал.
– Боже м…
– Вам ведь неинтересно говорить со мной, правда? – закончил Марвин глубоко несчастным голосом.
Триллиан надоело, и она решила поговорить с Артуром.
Поодаль стоял Форд Префект, нашедший то, что ему чрезвычайно понравилось, не одно, а целых несколько штук.
– Зафод, – произнес он нежно, – ты только взгляни на эти космолюлечки…
Зафод взглянул, и ему тоже понравилось.
Машина, на которую они смотрели, была маленькая, но очень необычная – настоящая дорогая игрушка. Чтобы осмотреть ее, не требовалось много времени, однако от нее было почти невозможно отвести взгляд. Больше всего она напоминала бумажного голубя, сделанного из очень тонкой и очень прочной фольги. Сзади находилась миниатюрная горизонтальная двухместная кабина. Игрушка была оснащена игрушечным же двигателем, приличной скорости на нем было не развить. Зато на этих звездолетах были установлены жаропоглотители.
Жаропоглотитель – прибор массой приблизительно в пару миллиардов тонн, помещенный в черную дыру, в свою очередь, заключенную в электромагнитное поле – был расположен в середине корабля. В результате последний получал возможность подлетать к желтым солнцам на расстояние всего в несколько миль, чтобы пилот мог покататься на языках пламени, образуемых солнечными вспышками.
Катание на языках пламени – один из самых необычных и увлекательных видов спорта. К числу людей, которые могут себе позволить и к тому же осмеливаются им заниматься, принадлежат самые популярные знаменитости Галактики. Конечно, этот вид спорта относится к числу невероятно опасных – те, кто не умер непосредственно во время катания, неизбежно умирают от сексуального истощения во время традиционных постполетных приемов в «Клубе Дедала».
Форд с Зафодом, поглазев, отправились дальше.
– А вот еще тачечка, – показал Форд, – оранжевая, с черными солнцебустерами…
Опять же, тачечка представляла собой совсем небольшой звездолет – совершенно, кстати сказать, дезориентирующее название, поскольку преодолевать межзвездные расстояния этот корабль был как раз неспособен. На самом деле, это был спортивный планетарный хоппер, замаскированный под то, чем он вовсе не являлся. Дизайн, правда, очаровательный. Они прошли дальше.
А дальше стоял длинный, метров тридцать, представительский лимузинолет, созданный, по всей видимости, с единственной целью, – наполнять тех, кто смотрит на него, неизбывной завистью. Всевозможные аксессуары и небывалая окраска ясно заявляли: «я так богат, что могу не только позволить себе такой корабль, но могу даже не принимать его всерьез». В целом, лимузинолет был восхитительно ужасен.
– Ты только посмотри, – показал Зафод. – многогроздевой кварковый двигатель, перспулексные подножки… Это, наверное, «Лазлар Лирикон». Ручная работа.
Он обследовал каждый дюйм.
– Точно, – убедился он, – видишь, эмблема на капоте: инфрарозовая ящерица на нейтриновой подставке. Фирменный знак «Лазлара». Кто же у нас хозяин? Бесстыдник этакий.
– Мимо меня однажды пролетел такой же красавец. Где-то в туманности Акселя. – поделился Форд. – Я мчался на предельной скорости, а он чуть ли шагом прошел мимо меня, но я только хвост и разглядел. Потрясающе!
Зафод одобрительно присвистнул.
– Через десять секунд он вмазался в третью яглан-бетанскую луну, – закончил свой рассказ Форд.
– Да ты что!
– Все равно, красивый корабль. Этакая рыбка. И плавает как рыбка. Но вот поворачивает как корова.
Форд заглянул с другой стороны.
– Посмотри-ка, – позвал он, – здесь, сбоку, картинка. Взрыв на солнце – это эмблема «Зоны загибона». Должно быть, это корабль Дезиато. Проказник! Знаешь, у них есть такая песня, она кончается тем, что космический корабль врезается в солнце. Говорят, потрясающее зрелище. Конечно, стоит весь этот высший пилотаж соответственно.
Внимание Зафода к этому моменту целиком и полностью переключилось на другое. Его глаза были прикованы к кораблю, стоящему рядом с лимузинолетом Хотблэка Дезиато. Рот Зафода был открыт.
– Это… – пролепетал он, – это… невообразимо…
Форд взглянул и тоже обомлел.
Перед ними горделиво стоял корабль простого классического дизайна, похожий на сплющенного лосося, метров двадцать в длину, очень изящный, очень элегантный. У него была лишь одна отличительная особенность.
– Он такой… черный! – воскликнул Форд Префект. – Его даже трудно разглядеть! Свет в него как будто проваливается!
Зафод молчал. Он влюбился.
Корабль был настолько черен, что не представлялось возможным понять, насколько близко к нему они находятся.
– Глаза соскальзывают… – в изумлении произнес Форд. Момент был очень эмоциональный. Форд прикусил губу.
Зафод направился к машине, медленно, как человек, не принадлежащий себе, а точнее, как человек, который хочет представить что-то принадлежащим себе. Он нерешительно протянул руку, чтобы коснуться корабля. Рука замерла. Он опять протянул руку, и она опять замерла.
– Подойди, потрогай, – прошептал он сипло.
Форд подошел и протянул руку. Рука замерла.
– Не… невозможно, – прошептал он.
– Чувствуешь? – сказал Зафод. – Идеальная поверхность. И ходит, должно быть, идеально…Черный красавчик!
Он серьезно посмотрел на Форда. По крайней мере, одна из голов посмотрела – глаза другой были молитвенно прикованы к звездолету.
– Что скажешь, Форд?
– Ты… – Форд взглянул через плечо, – ты хочешь угнать его? Думаешь, надо?
– Нет.
– И по-моему, не надо.
– Но мы ведь это сделаем, правда?
– Способны ли мы этого не сделать?
Они полюбовались еще немного, но в конце концов Зафод взял себя в руки.
– Надо пошевеливаться, – сказал он. – Скоро уже наступит конец света, и капитаны гатерасы повалят к своим бурж-мобилям.
– Зафод, – позвал Форд.
– Что?
– А как мы это сделаем?
– Очень просто, – Зафод обернулся. – Марвин! – позвал он.
Медленно, тяжело, издавая миллион разнообразных лязгающих и клацающих звуков, которые он хорошо научился симулировать, Марвин повернулся, чтобы ответить на призыв.
– Иди скорей сюда, – велел Зафод, – тут для тебя есть дело.
Марвин поплелся к ним.
– Я не получу от этого никакого удовольствия, – предупредил он.
– Получишь, получишь, – завлекал Зафод, – перед тобой откроется новая жизнь.
– Что?! – вскричал Марвин. – Еще одна?!
– Да заткнись ты! – рассердился Зафод. – На этот раз тебя ждут развлечения, приключения и всякие дикие штучки!
– Какой кошмар, – сказал Марвин.
– Марвин! Все, что я от тебя хочу…
– Полагаю, вы хотите, чтобы я открыл этот корабль?
– Что? А… да. Точно. – лихорадочно подтвердил Зафод. По меньшей мере три его глаза следили за входом. Время поджимало.
– Лучше было сказать прямо, а не пытаться разжечь мой энтузиазм, – упрекнул Марвин, – потому что у меня его нет.
Он подошел к кораблю, легонько прикоснулся к нему, и входной люк распахнулся.
Форд с Зафодом уставились внутрь.
– Не стоит благодарности, – сказал Марвин, – ах да, вы и не благодарили.
И поплелся в сторону.
Подошли Артур с Триллиан.
– Что это тут творится? – спросил Артур.
– Посмотри! – воскликнул Форд. – Посмотри внутрь этого корабля!
– Чем дальше, тем чуднее, – зачарованно протянул Зафод.
– Все черное, – удивился Форд. – Все внутри черное…
В ресторане события быстро приближались к тому моменту, когда не будет больше никаких моментов. Все глаза были обращены к куполу, кроме глаз телохранителя Хотблэка Дезиато, зафиксированных на теле Хотблэка Дезиато, и глаз самого Хотблэка Дезиато, которые телохранитель из почтения прикрыл.
Телохранитель перегнулся через стол. Если бы Хотблэк Дезиато был жив, он, пожалуй, выбрал бы именно этот момент, чтобы откинуться на спинку стула или даже пойти прогуляться. Телохранитель не был тем человеком, к которому хотелось быть ближе. Однако, по причине своего незадачливого состояния, Хотблэк Дезиато остался абсолютно неподвижен.
– М-р Дезиато, сэр, – шепотом позвал телохранитель. Когда он говорил, казалось, что мускулы по бокам его рта карабкаются друг через друга, пытаясь уползти с дороги.
– М-р Дезиато? Вы слышите меня?
Хотблэк Дезиато, естественно, не слышал.
– Хотблэк! – прошипел телохранитель.
Опять-таки естественно, Хотблэк Дезиато не ответил. Однако, сверхестественно, он отреагировал. Перед ним на столе затрясся бокал, а вилка поднялась на дюйм над поверхностью стола и постучала по бокалу. И легла обратно.
Телохранитель удовлетворенно крякнул.
– Нам пора, м-р Дезиато, – тихо сказал телохранитель, – нам не стоит попадать в толпу, учитывая ваше состояние, сэр. Нам же нужно хорошенько отдохнуть к нашему следующему выходу, верно, сэр? Сколько публики собралось, помните? Лучшее шоу. На Какрафоне. Два миллиона пятьсот семьдесят шесть тысяч лет назад. Мы ждем этого с нетерпением, правда, сэр?
Вилка снова поднялась в воздухе, зависла, поболталась, выражая «да не особенно», и упала на стол.
– Да будет вам, – укорил телохранитель. – Все очень даже прекрасно. Они же все помешались на вас. Когда черный корабль врезается в солнце, они всегда офигевают, а новый – ну просто красавчик! Даже жалко, что ему кранты. Давайте-ка спускаться, сэр, поставим красавчика на автопилот, а сами поедем в лимузинолете. Лады?
Вилка стукнула один раз в знак согласия, и бокал мистическим образом опустел.
Телохранитель вывез коляску с телом Хотблэка Дезиато из зала.
– А теперь, – кричал Макс со сцены, – наступает тот самый миг, которого мы все ждали!
Он вскинул руки вверх. Внизу, под сценой, оркестр впал в неистовство. Макс много раз спорил с ними, стоит ли это делать, но они утверждали, что в контракте записано, что это разрешается. Надо будет поговорить с агентом, чтобы он как-то утряс этот вопрос.
– Небеса закипают! – выкрикивал он. – Природа рушится в ревущую бездну! Через двадцать секунд Вселенная встретит свой неизбежный конец! Видите ослепительный свет? Это взрывается бесконечность!
Над залом царил ужасающий пафос разрушения – и тут глухо, словно с бесконечно далекого расстояния, раздался звук тромбона. Макс гневно уставился в оркестр, но там никто не играл на тромбоне. Неожиданно по сцене рядом с Максом завертелось-закружилось кольцо дыма. К тромбону присоединились другие тромбоны. Свыше пятисот раз Макс вел это представление, и никогда еще не случалось ничего подобного. Он отпрянул в тревоге, а внутри кольца дыма материализовалась окруженная лучезарным светом фигура древнего старца, в хитоне, с бородой. В зрачках его сверкали звезды, а на голове низко, съехав на глаза, сидела корона.
– Это еще что? – прошептал ополоумевший Макс. – Что происходит?
В конце зала каменнолицые прихожане церкви Второго Пришествия Великого Пророка Заргона в экстазе повскакали на ноги, плача и бормоча молитвы.
Макс оторопело моргал. Он вновь вскинул обе руки в воздух.
– Аплодисменты, пожалуйста, леди и джентльмены, – завопил он, – Великому Пророку Заргону! Он пришел! Заргон снова с нами!
Над залом взмыли громоподобные рукоплескания. Макс прошел по сцене и передал микрофон Пророку.
Пророк прокашлялся. Он близоруко всматривался в толпу. Звезды в глазах мерцали неуверенно. С микрофоном он обращался неумело.
– Э-э-э… – замычал он. – Здравствуйте. Э-э-э… Извините, я слегка задержался. Просто ужас какой-то, всюду пробки и все такое.
Пророк нервничал под выжидательными пристальными благоговейными внимательными взглядами. Ему пришлось снова прочистить горло.
– М-м-м… Как у нас со временем? – спросил он. – У меня есть хотя бы мину…
Тут наступил конец света.
Глава 19
Одной из основных причин коммерческого успеха всем известной весьма и весьма замечательной книги, путеводителя «Автостопом по Галактике», помимо относительной дешевизны и фразы «Без паники», написанной большими умиротворяющими буквами на ее обложке, является сжатый и довольно точный глоссарий. Скажем, статистические данные относительно геосоциальной структуры Вселенной полностью помещаются между страницами девятьсот тридцать восемь тысяч триста и девятьсот тридцать восемь тысяч триста двадцать шесть; стиль подачи информации весьма компактен благодаря тому, что редакторы, поджимаемые сроками, были вынуждены скопировать данные с задней стороны пачки кукурузных хлопьев и снабдить их сносками и примечаниями – чтобы избежать судебного преследования по неимоверно жестоким галактическим законам об авторских правах.
Впоследствии, надо сказать, один хитроумный редактор послал «Путеводитель» через искривление пространства-времени в прошлое, и благополучно предъявил иск компании по производству кукурузных хлопьев за нарушение тех же самых авторских прав.
Приведем некоторые примеры статей путеводителя:
«Вселенная. Некоторые факты, которые помогут вам освоиться.
– Территория: бесконечная.
Путеводитель «Автостопом по Галактике» предлагает следующее определение понятия «бесконечность».
Бесконечность: Больше чем самая большая вещь на свете плюс еще немного. А на самом деле, даже еще больше, действительно потрясающе необъятного, абсолютно умопомрачительного размера, настоящая «ух ты, вот это громадина!». Бесконечность так велика, что по сравнению с ней само понятие «необъятность» выглядит крохотулькой. Гигантское помноженное на колоссальное помноженное на немыслимо необозримое – вот то понятие, о котором мы пытаемся дать представление.
– Импорт: отсутствует.
Невозможно импортировать товары на территорию бесконечной площади, поскольку отсутствует внешняя территория, откуда эти товары можно было бы ввозить.
– Экспорт: отсутствует.
См. Импорт.
– Население: отсутствует.
Очевидно, что существует бесконечное число различных миров, ибо существует бесконечное пространство, в котором данные миры могли бы возникнуть. Однако, не все эти миры обитаемы. Следовательно, существует лишь конечное число обитаемых миров. Любое конечное число, деленное на бесконечность, практически равно нулю, поэтому среднее число жителей Вселенной также может быть приравнено к нулю. Из этого следует, что население Вселенной равно нулю, и что любой обитатель, которого вы можете встретить, есть ни что иное, как плод расстроенного воображения.
– Денежные единицы: отсутствуют.
Точнее, есть три вида свободно конвертируемой валюты, но ни одна из них не может быть принята во внимание. Алтаирианский доллар недавно упал, флаинианские побловые бусины обмениваются только на флаинианские побловые бусины, а с триганскими пу есть свои, очень специфические, сложности. С курсом обмена – восемь нинья за один пу – никаких проблем нет, но, поскольку ниньес – это резиновая монета в форме треугольника со стороной восемьсот миль, никто еще не сумел скопить достаточно нинья, чтобы приобрести один пу. Нинья не могут являться оборотными средствами, поскольку Галактибанки не желают их разменивать. Из этого базового положения следует неопровержимое доказательство того, что Галактибанки также есть ни что иное, как плод расстроенного воображения.
– Искусство: отсутствует.
Цель искусства – подносить зеркало к лицу природы, а зеркала такого размера не существует – см. Пункт 1.
– Секс: отсутствует.
На самом деле, конечно, этого-то как раз до чертиков, в основном из-за тотального отсутствия денег, торговли, ремесел, банков, искусства или чего-либо еще, чем могли бы заняться несуществующие обитатели бесконечной Вселенной.
Однако, в данном параграфе не имеет смысла останавливаться на данном вопросе, ввиду его чрезвычайной запутанности. Более подробно см. Главы семь, девять, десять, одиннадцать, четырнадцать, шестнадцать, семнадцать, девятнадцать, далее с двадцать первой главы по восемьдесят четвертую включительно, а далее – все прочие главы «Путеводителя».
Глава 20
Ресторан продолжал существовать, а все остальное исчезло. Законы временной реластатики держали ресторан и защищали его в пустоте, которую даже нельзя было назвать вакуумом – не было ничего, в чем мог бы существовать вакуум.
Купол, окруженный защитным полем, снова сделался непрозрачен, вечер утих, публика стала расходиться, Заргон улетучился вместе во всем прочим во Вселенной, временные турбины должны были вскоре переправить ресторан обратно через грань времен в состоянии полной боевой готовности к ланчу, а Макс Куордлиплен, вернувшись к себе в каморку, пытался дозвониться своему агенту.
На стоянке был припаркован черный корабль, запертый и безмолвный.
На стоянку прикатил покойный Хотблэк Дезиато в коляске, направляемой умелой рукой телохранителя. Они спустились по одной из прозрачных труб. При их приближении к лимузинолету из брюха последнего опустился трап, автоматически принявший и втянувший коляску внутрь. Телохранитель последовал за хозяином, проследив, чтобы его тело было благополучно подключено к системе смертеобеспечения. Потом он перешел в кабину пилота, откуда с помощью дистанционного управления включил автопилот на стоявшем по соседству черном корабле, и этим очень облегчил жизнь Зафоду Библброксу, который бился над стартером вот уже добрых десять минут.
Черный корабль гладко выехал со стоянки, развернулся и быстро и бесшумно заскользил к центральному выходу. В конце полосы он набрал скорость, нырнул в камеру временного запуска и начал долгое путешествие в далекое прошлое.
В меню ресторана «Милливэйз» помещена цитата из путеводителя «Автостопом по Галактике», с разрешения издателей последнего. Цитата гласит:
«История всех крупных галактических цивилизаций проходит три ярко выраженные фазы, а именно: Выживание, Исследование и Поиск, иначе называемые фазами Что, Зачем и Где.
Например, первую фазу можно охарактеризовать вопросом «Что бы нам съесть?», вторую – вопросом «Зачем мы едим?», а третью – «Где мы будем ужинать?».
Далее в меню говорится о том, что наиболее достойным и мудрым ответом на последний вопрос является «Милливэйз», ресторан «У конца света».
При обычных условиях нормальным цивилизациям требуется много тысяч лет на прохождение фаз Что, Зачем и Где, а вот в условиях сильного стресса маленькие социальные группы умудряются пройти эти фазы с невероятной быстротой – и об этом в меню нет ни слова.
– Что у нас тут творится? – спросил Артур Дент.
– Кошмар какой-то, – ответил Форд Префект.
– Где это мы летим? – спросила Триллиан.
– Где-то, – ответил Зафод Библброкс.
– А зачем? – потребовал ответа Артур Дент.
– Заткнись, – хором предложили ему Зафод Библброкс и Форд Префект.
– Подводя итоги, можно сказать, – Артур Дент предпочел проигнорировать это предложение, – что ситуация вышла из-под контроля.
Корабль, вызывая тошноту у пассажиров, раскачивался из стороны в сторону – это Форд с Зафодом пытались перехватить управление у автопилота. Двигатели ныли и скулили, как уставшие дети в магазине.
– Что-то у них тут с цветом странное, – сказал Зафод, чья влюбленность в корабль продлилась около трех минут с начала полета, – каждый раз, когда я нажимаю на черной панели одну из этих странных черных кнопочек с черными надписями, зажигается маленький черный огонек и показывает, что я эту кнопку нажал. И все. Что это? Гипергалактический катафалк?
Стены раскачивающейся кабины были черные, потолок черный, сидения – весьма условные, ведь единственный полет, который должен был совершить этот корабль, планировался как беспилотный – тоже были черные, панель управления черная, кнопки и инструменты черные, винтики, которыми все было прикручено – черные, тонкое ворсистое нейлоновой покрытие на полу – черное, и при поднятии уголка этого покрытия выяснилось, что пенопластовый слой под ним тоже черный.
– Может быть, зрение дизайнеров настроено на другие длины волн? – предположила Триллиан.
– Или у них совершенно отсутствует воображение, – проворчал Артур.
– Или они переживали депрессию, – высказался Марвин.
На самом же деле, хоть они и не могли этого знать, имелось в виду, что убранство корабля будет напоминать о печальном, налогонеоблагаемом состоянии его владельца.
Корабль как-то по-особенному резко развернулся.
– Осторожнее, – взмолился Артур, – в космосе меня тошнит.
– Это тебя во времени тошнит, – возразил Форд, – мы несемся назад во времени.
– Ну спасибо, – сказал Артур, – утешил. Теперь меня вообще вырвет.
– Ничего, – успокоил его Зафод. – Немного цветных пятен в этом интерьере не помешают.
– И это называется приятная послеобеденная беседа? – возмутился Артур.
Зафод бросил Форда разбираться с кнопочками, а сам попер на Артура.
– Слушай, землячок, – зарычал он грозно, – у тебя ведь есть чем заняться, правда? Вопрос к Окончательному Ответу, помнишь?
– Что?! – удивился Артур. – Я думал, мы забыли об этом.
– Только не я, дружок. Помнишь, что сказали мыши? Кое-где этот вопрос стоит хороших денежек. И все эти денежки спрятаны в паршивеньком кусочке студня у тебя в башке.
– Да, но…
– Никаких «но»! Думай об этом! Смысл жизни! Да за это любой идиот выложит кругленькую сумму. А я как раз себе задолжал.
– Это все так, – горестно и обреченно вздохнул Артур, – но что я могу придумать? С чего начать? Говорят, Окончательный Ответ или как там его – сорок два. Ну и что? Вопрос-то может быть какой угодно! Сколько будет шестью семь?
Зафод с минуту смотрел на него тяжелым взглядом. Потом глаза его загорелись.
– Сорок два! – выкрикнул он.
Артур провел ладонью по лбу.
– Да, – сказал он терпеливо, – я знаю.
На лицах Зафода выразилось разочарование.
– Я просто хочу сказать, что вопрос может быть любой, – объяснил Артур, – и откуда мне знать, какой именно.
– Ну, и я не знаю, – протянул Зафод. – Но ты же был там, когда твою планету пустили на петарды.
– У нас на Земле есть одна вещь… – начал Артур.
– Была, – поправил Зафод.
– …называлась тактичность. Впрочем, неважно. В общем, я не знаю.
По кабине эхом разнесся скучный глухой голос.
– Я знаю, – заявил Марвин.
Форд на минуту оторвался от сражения с кнопками.
– Не вмешивайся, Марвин, – сказал он. – Не видишь, живые организмы разговаривают.
– Оттиск вопроса есть в излучении мозга землянина, – продолжал Марвин, – но я не думаю, что вам будет интересно это узнать.
– То есть, – спросил Артур, – ты хочешь сказать, что видишь мой мозг насквозь?
– Да, – ответил Марвин.
Артур был потрясен.
– И?… – спросил он.
– Удивительно, как вы можете существовать с такими крохотными штучками.
– Так, – взвился Артур, – оскорбление.
– Да, – невозмутимо согласился Марвин.
– Не обращай внимания, – сказал Зафод, – он выдумывает.
– Выдумываю? – повторил Марвин, поворачивая голову в некой пародии на изумление. – С какой стати я буду выдумывать? Жизнь и так отвратительна, без всяких выдумок.
– Марвин, – спросила Триллиан добрым голосом, который ей одной удавалось имитировать в разговорах с невозможным механизмом, – если ты все время это знал, почему ты сразу нам не сказал?
Марвин повернул к ней голову.
– А вы не спрашивали, – просто ответил он.
– Ну так мы спрашиваем тебя сейчас, железяка! – бросил Форд через плечо.
В это самое мгновение корабль вдруг перестал раскачиваться, и визг двигателя перешел в ровный гул.
– Форд, – обрадовался Зафод, – вот это уже на что-то похоже! Значит, ты разобрался в кнопках?
– Нет, – ответил Форд, – я просто перестал в них тыкать. Видимо, нам придется лететь туда, куда летит этот корабль, а потом быстренько с него смыться.
– Так и сделаем, – согласился Зафод.
– Я так и знал, что им неинтересно, – пробормотал Марвин себе под нос, плюхнулся в угол и выключился.
– Проблема в том, – сказал Форд, – что единственный прибор на этом корабле, где есть хоть какие-то показания, начинает меня беспокоить. Если там написано то, что я думаю, и оно означает то, что я думаю, то мы уже слишком далеко в прошлом. Может быть, уже два миллиона лет до нашего времени.
Зафод пожал плечами.
– Время – фикция, – изрек он.
– Все-таки интересно, чей это корабль? – спросил Артур.
– Мой, – сказал Зафод.
– Нет. На самом деле, чей?
– На самом деле мой, – настаивал Зафод. – Понимаешь, любое право собственности – это по сути своей кража, правда? Следовательно, кража – это право собственности. А следовательно, корабль – мой. Правильно?
– Вот пусть корабль тебя и слушается, – съехидничал Артур.
Зафод подошел к панели управления.
– Корабль, – внушительно сказал он, дубася по кнопкам, – с тобой говорит твой новый хозяин…
Больше он ничего не успел сказать. Потому что одновременно произошло сразу несколько событий.
Корабль вышел из режима путешествия во времени и выскочил в реальное пространство. Все кнопки и приборы, недоступные во время путешествия во времени, включились.
Огромный экран над панелью управления ожил, высветив широкий зведный фон с единственным огромным солнцем на переднем плане.
Ни одно из перечисленных событий, однако, не являлось причиной того, что Зафод, как, впрочем, и все остальные, в это же самое время оказался отброшен к задней стенке кабины.
Их отбросило громоподобным ревом, ударившим из колонок, висевших по бокам обзорного экрана.
