Текст книги "Запрещенная история"

Автор книги: Дуглас Кеньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Всего через несколько столетий после изобретения колеса – предмета, который эксперты называют первым великим облегчающим труд изобретением древнего мира, человечество переступило через трудный порог. Оно необратимо двинулось к современному миру. Колесо более чем что-либо (так нам говорят нам), совершило революцию в примитивном обществе. Оно подготовило сцену для великих свершений, которые не замедлили последовать. Преобладает мнение, что возникновение высокоорганизованного общества было беспрецедентным. Таков традиционный сценарий зарождения цивилизации на Земле.

В конце концов, нам говорят, что если на Земле существовала бы более ранняя, высокоразвитая цивилизация, то мы обязательно обнаружили бы безошибочные свидетельства ее существования. Предположительно, мы должны увидеть останки магистралей, мостов и электрических проводов, обнаружить пластиковые бутылки, городские свалки и компакт-диски. Но именно такие вещи останутся после нас, чтобы озадачивать будущих археологов.

Но разве могла древняя цивилизация подняться до вершин, аналогичным нашим, если развивалась другими путями? Что мы можем понять о мире, который мог использовать абсолютно иные, хотя и не менее эффективные, технологии, чтобы обуздать силы природы? Можем ли мы понять народ, способный, например, передавать энергию другими средствами, чем известная нам энергосистема, путешествовать на более дальние расстояния без двигателей внутреннего сгорания или проводить сверхсложные вычисления, включающие необходимые Для науки о Земле или для астрономии, без электронной техники.

Достаточно ли у нас разума, чтобы признать и уважать достижения, отличные от наших? Или мы пойдем более легким путем и продолжим вульгарно считать примитивными наших таинственных предков, пропуская все, что неспособны мгновенно понять?

Однако есть люди (в их числе – многие авторы статей, опубликованных в этой книге), которые доказывают: существует огромное количество свидетельств существования великого, но забытого первоначального источника цивилизации. На это необходимо обратить, наконец, заслуженное внимание.

Книга «Запрещенная история», состоящая из статей, подобранных из журнала «Атлантис Райзинг», предназначена для того, чтобы познакомить читателей с этими свидетельствами. Мы предлагаем идеи и теории относительно происхождения жизни и самого человечества. Эти гипотезы могут соответствовать реальности больше, чем доминирующая сейчас ортодоксальная теория. Предлагая эти идеи, мы надеемся поднять интересные и острые вопросы. Например, способна ли современная господствующая концепция относительно пределов доисторического общества поменяться, а эгоцентризм, присущий нашей правящей элите (если не нам всем) – оказаться отброшенным?

Рассмотрим точку зрения дарвинистов-униформистов на историю. Они доказывают, что наш мир представляет собой нечто очень медленно изменяющееся. Все в нем развивалось спонтанно, несмотря на абсолютную постепенность. Это продолжалось миллионы лет без какой-либо помощи внешних сил (ни-ни, Боже, упаси!), которые вмешивались в этот процесс. Согласно этой доминирующей идее, путь, по которому мир идет сейчас, существовал всегда.

С другой стороны, некоторые стараются доказать (подобные идеи неизвестны широкой публике), что сегодняшний мир – результат серии катастроф. Сторонники «катастрофизма» сообщают нам: история человечества – это бесконечный цикл подъемов и следующих за ними падений, вызванных катаклизмами. Более столетия униформисты доминировали в дебатах. Но ведь эта ситуация может измениться.

Возможно, во второй половине минувшего столетия нет никого, кто был бы более связан в сознании общества с концепцией катастрофизма, чем покойный русско-американский ученый Иммануэль Великовски. Книга Великовски «Столкновение миров», опубликованная в 1950 г., вызвала настоящую сенсацию. Его последующие работы – «Земля в смещении» и «Века в хаосе» – развивали далее его теории, расширяли круг критиков. Перед миром предстал ученый, пользующийся значительным авторитетом, который заявлял: когда-то могло произойти взаимодействие Земли и Венеры. Оно вызвало обширные и значимые последствия. Если мы сможем правильно расшифровать оставленные «улики», они окажут значительную помощь в объяснении нашей своеобразной истории.

За эти выводы Великовски подвергся всеобщему осмеянию. Тем не менее, многие из его предсказаний сейчас оправдываются. Многие из тех, кто были первоначально не согласны с ним по ряду вопросов, включая покойного Карла Сагана, вынуждены были согласиться: в некоторой степени, Великовски был на правильном пути.

Только немногие понимают, что Великовски – психоаналитик по профессии, сторонник Зигмунда Фрейда и Карла Юнга. Его глубокое понимание психических и социальных результатов событий, вызванных катаклизмом, с моей точки зрения, является самым ценным вкладом в правильное понимание древнего опыта. Как-то в середине 1980-х мне попалась книга «Человечество в амнезии». С тех пор мое представление о положении людей на Земле резко изменилось. Согласно Великовски, психологическое состояние и история развития планеты представляют пример потери памяти. Сейчас планета находится в состоянии, близком к психозу. Он оставлен в наследство травматическими событиями почти невообразимой размаха. Их, если бы не действовал коллективный психологический защитный механизм, мы не смогли перенести.

В настоящее время психиатры применяют термин «синдром посттравматического стресса» для группы ментальных нарушений. Они возникают, если люди были свидетелями событий, угрожающих жизни (например, войны, природные катастрофы, террористические акты, серьезные аварии, жестокость, проявляемая в отношении личности, например, изнасилование). Симптомы ментальных нарушений включают в себя депрессию, беспокойство, ночные кошмары и амнезию.

Возникает вопрос, который следует задать: можно ли поставить такой диагноз культуре всей планеты, – или нет? Может ли коллективное нежелание исследовать и определить наше таинственное прошлое быть бессознательным опасением: если мы сделаем это, то откроем древние раны? А в итоге все превращается в систематическое сокрытие истины. Может ли подобная потеря памяти перерасти втиранию?

Безусловно, сопротивление мужественным исследованиям прошлое уже не раз порождало зло. За время существования человечества это сопротивление проведению исследования нашего настоящего происхождения было закодировано и узаконено. Это выливалось в такие кошмары, как инквизиция в Средние века и сожжение книг в нацистской Германии. Как часто мы наблюдали, что вульгарная элита, предположительно, действуя от нашего имени, насильно вызывала коллективное подсознательное желание спрятать угрожающее, и, следовательно, запрещенное знание. Оно становилось недосягаемым и безопасным…

Ответ, как полагает Великовски, должен звучать так: «Слишком часто».

Многими различными способами его взгляды поддерживало определение, данное Карлом Юнгом для врожденного коллективного бессознательного, лежащего в основе всей человеческой психики. Из этого обширного и таинственного источника общего опыта, доказывал Юнг, появляются многие великие устремления и многие из наших самых затаенных страхов. Его влияние отражается в наших снах и мифах. В подтексте таких повествований Великовски прочитал сказание об эпической, хотя и забытой древней трагедии.

В результате раздумий о теориях Великовски, мое собственное мышление приобрело более резкий фокус. Становилось ясно: нас действительно коллективно убедили закрыть глаза на определенные реалии, отстраниться от них. Это неизбежно привело к осложнениям. Мы же оправдывали желанную слепоту и наделяли ее определенным авторитетом, даже величием. Странным последствием стало то, что многие моральные ценности выворачивались наизнанку, правое могло стать неправым, а неправое – правым, – в зависимости от желания.

Вспомните отцов церкви в Средние века и их отказ самим посмотреть в его телескоп, – только потому, что они считали выводы Галилее некорректными. Утверждение, что Солнце, а не Земля, является центром Солнечной системы, считали ересью. И неважно, что доказательство может продемонстрировать обратное. Другими словами, в умах авторитетов уже сложилось определенное мнение. Они не желали беспокоиться из-за такой мелочи, как факты.

Сохраняется ли такая слепота и сегодня? Некоторые из нас думают именно так. Правящая элита нашего времени может считаться служителями весьма нетерпимой «религией», которую Энтони Уэст саркастически называет «Церковью прогресса». Грэм Хенкок в своем недавнем интервью журналу «Атлантис Райзинг» сказал: «Причина того, что мы зажаты в начале нового столетия, заключается в том все мы – жертвы планетарной амнезии. Мы забыли, кто мы есть».

К сожалению, правительственные и деловые институты, весь академический мир – вместе с теми, кто категорически и систематически отрицает все и любые альтернативные теории. Такие гипотезы могут подорвать основы господствующей идеологии. Поэтому чиновники от науки в настоящее время сохраняют решимость чинить препятствия любому выходу из состояния продолжительной амнезии.

Часто, когда бывает трудно найти адекватное логическое обоснование, чтобы поддержать принципы, вводящие в заблуждение (избранное нашими лидерами), делается попытка выступать с позиций темных конспирологических теорий. Так создаются предательские затаенные повестки дня. Хотя Великовски объясняет подобное поведение, которое некоторые могут назвать порочным, а другие – рассматривать как невежество, приводящее к предельному разрушению личности, классическим механизмом ума. Разум стремится восстановить равновесие в условиях ужасающих последствий почти смертельного удара.

В случае амнезии недостаточно просто сказать, что в вашей памяти образовалась дыра. Жертвой почти фатальной травмы управляет, как оказывается, страх – сознательный и бессознательный. Нужно изгнать, по возможности, всеми имеющимися средствами, демонов этого ужасного опыта, чтобы он не поглотил человека. Как еще мы может продолжать жить, оставить прошлое позади и думать о будущем? Однако полностью освободить свою память от такого эпизода – не слишком простая задача. В процессе можно потерять значительно больше, чем простую запись в памяти о самой травме. Часто первой жертвой становится человеческая личность, которую некоторые называют душой. Более того, то, что справедливо на индивидуальном уровне, Великовски считает справедливым и для коллективного.

Этот процесс может протекать более медленно и допускает отдельные персональные исключения. Но общественные институты реагируют вовремя и затем усиливают глубокое коллективное подсознательное желание, во благо всем, оставить закрытыми определенные двери и сохранить забытыми определенные неудобные факты. Так история остается «запретной зоной». В настоящее время увеличивается риск повторения древней драмы, как и необходимость в надежном руководстве.

Предпосылка этой книги – в том, что в поисках правильного способа решения проблем следует руководствоваться путеводителем, составленным на основе наших мифов, легенд и снов, на основе вселенского коллективного бессознательного, о котором говорил Юнг. Правдивый пересказ трагической истории нашей планеты, как мы подозреваем, можно получить только на основе таких загадочных воспоминаний.

Читайте книги между строк. Описание Атлантиды, данное Платоном в «Тимее» и «Критии», подтверждается Библией, индейскими легендами Центральной Америки и тысячами других древних мифов во всех уголках мира. Джорджио де Сантиллана, профессор Массачусетского технологического института, авторитетный исследователь истории науки, а также его соавтор профессор Герта фон Деченд, в своем монументальном труде «Мельница Гамлета: очерк, посвященный исследованию происхождения знаний человечества и их передаче через мифы» делают предположение: продвинутое научное знание закодировано в древних легендах и в знании науки о звездах.

Действительно, мифология многих древних обществ наполнена рассказами о разрушении Земли и уничтожении ее населения катаклизмами. Мы согласны с высказыванием Грэма Хенкока: «Как только мы соглашаемся q тем, что мифология могла зародиться в пробуждающихся умах высокоразвитых людей, мы должны начинать слушать то, о чем говорится в мифах».

Они рассказывают, как мы полагаем, о том, что Землю опустошили великие катастрофы, уничтожив высокоразвитые цивилизации (почти ничем не отличавшиеся от нашей). Более того, есть мнение, что такое разрушение в результате катаклизмов является повторяющейся характерной особенностью жизни Земли. Оно может повториться вновь. Многие древние источники (включая Библию) предупреждают о возможном катаклизме и будущем конце света. Возможно, это произойдет при нашей жизни. Если правда то, что на ошибках никто ничему не учится, мы обречены повторить их. Загадочные послания из нашего прошлого могут прекрасно доказать – мы можем игнорировать их только на свой страх и риск.

Как указывает Хенкок, мы получили в наследие от наших предков экстраординарное знание. Пришло время прекратить пренебрегать им. Точнее, мы должны вновь принять это наследство и научиться всему, чему можем. Ведь оно содержит в себе жизненно важное руководство. Прежде всего, перед нами стоит задача восстановить свою утраченную личность. Мы должна помнить, кто мы и откуда мы пришли.

Мы должны проснуться, в конце концов.

ЧАСТЬ I. Старые модели не работают: дарвинизм и креационизм под обстрелом

Глава 1. КОНЧИНА ДАРВИНИЗМА

Относительно тщетных поисков «недостающих звеньев»

Чарльз Дарвин был чрезвычайно внимательным естествоиспытателем и оригинальным мыслителем. Он вызвал переворот в биологии.

Карл Маркс также был проницательным исследователем человеческого общества и оригинальным мыслителем. Он вызвал переворот в экономике и политологии.

Гиганты-современники, жившие в XIX столетии и оставившие глубокий след в науке, поддерживали теорию «диалектического материализма». Иными словами, они считали, что материя представляет собой вещество, подверженное постоянным изменениям. Все изменения происходят в результате борьбы внутренних противоречий, присущих всем вещам

Тем не менее, хотя диалектический материализм был чрезвычайно привлекателен для интеллектуалов и пролетариев определенных стран, к концу XX века ему не удалось успешно пройти испытания реальностью.

Дарвинизм начинает проявлять те же признаки напряжения и усталости. Но смертный приговор ему произнесли не сторонники теории сотворения мира – креационизма. Дарвину были хорошо известны недостатки его теории. Например, он назвал происхождение цветущих растений «страшной тайной». Тайну не удалось раскрыть и до настоящего времени.

Пока в течение более чем столетия ученые усердно исследовали ископаемые останки в поисках «недостающего звена» между примитивными нецветущими и цветущими растениями (это не привело к получению каких-либо положительных результатов), появилась масса других животрепещущих вопросов. Дарвин предвидел появление проблем, если не будут найдены ископаемые останки переходных видов (химически сформированных дупликаций живых созданий). В свое время он писал: «Это самое серьезное возражение, которое может быть выдвинуто против теории».

Однако Дарвин не мог предсказать, где могут появиться дополнительные структурные пробелы, которые создадут угрозу самим основам его теории. Не мог, поскольку во времена Дарвина биохимия была в зачаточном состоянии. Вряд ли он представлял, что всего через сто лет после выхода в свет «Происхождения видов» будет открыта структура ДНК.

По иронии судьбы одна из первых торпед, вскрывших пробелы в теории эволюции, была выпущена биохимиком. В работе «Черный ящик Дарвина: биохимический вызов эволюции» Майкл Биг, профессор биологии, указывает на странную смесь, бурлящую в пробирке. Он фокусирует внимание на пяти явлениях: коагуляция крови, кинетоцилия, иммунная система человека, транспортировка материалов в клетке и синтез нуклеотидов. Был проведен систематический анализ каждого явления. Ученый пришел к единственному, но неожиданному выводу: эти системы настолько предельно сложны, что к их созданию не мог привести ни один из дарвиновских путей постепенной эволюции.

Основы теории Дарвина просты, возможно, они даже упрощены. Жизнь на Земле эволюционировала в результате серии биохимических изменений, являющихся следствием случайных генетических мутаций. Они проходили одновременно с естественным отбором. Одни виды с течением времени постепенно превращаются в другие. Те виды, которые приспосабливаются к изменяющимся условиям окружающей среды лучше, чем другие, подходят для выживания и распространения, более слабые – вымирают. На этом и основан самый известный принцип дарвинизма – выживание наиболее приспособленных.

В течение поколений эту теорию преподавали детям. Мы все хорошо выучили, что рыбы превратились в земноводных, земноводные стали рептилиями, рептилии эволюционировали в птиц и в млекопитающих. Однако значительно проще объяснить это школьникам, демонстрируя прекрасные иллюстрации и фильмы о выпрямлении обезьян (начиная от полусогнутых приматов и кончая теми, которые, наконец, стали прямоходящими), чем доказать это.

До сих пор дарвинизм является единственной теорией, которую преподают повсеместно. Но ее еще предстоит доказать в соответствии со строгими стандартами науки. Тем не менее, дарвинисты утверждают, что их теория является установленным научным фактом. Проблема заключается не в выборе между библейским сотворением мира и эволюцией. Вопрос, который должен быть решен, сводится только к одному: доказана ли теория Дарвина по законам науки?

Дарвин знал, что единственный путь подтвердить основные положения теории сводится к поиску ископаемых останков. Поиски продолжаются со времени его открытий. Сколько палеонтологов, геологов, экскаваторщиков, Строительных рабочих, буровиков нефтяных и водных скважин, археологов и антропологов, студентов и любителей-охотников за ископаемыми проводило с тех пор раскопки! Мириады и мириады людей находили останки древних организмов. Какие же доказательства существования дарвиновских переходных видов представил лены ископаемыми останками? Биолог из Гарварда, ныне покойный Стивен Джей Гулд, полностью отвергавший сотворение мира по Библии, утверждал: «Все палеонтологи знают: ископаемые останки содержат ничтожно мало сведений о промежуточных формах. Характерно, что данные о переходных изменениях между основными группами вообще отсутствуют».

Запомним: он не сказал, что существует недостаточное количество ископаемых останков. Его заявление относилось только к тем ископаемым, которые необходимы для доказательства теории Дарвина. Имеется масса ископаемых останков древних форм, множество более новых видов. Например, мы находим ископаемые останки ранних и вымерших приматов, представителей семейства гоминидов, неандертальцев и гомо сапиенс. Но останков переходной формы, объединяющей обезьяну и человека, нет. Аналогичная ситуация наблюдается и по самой неприятной для Дарвина проблеме – в вопросе о цветущих растениях, ставшем ахиллесовой пятой теории

Водные отложения с древнейшего прошлого содержат миллионы ископаемых останков. Почему-то мы находим нецветущие растения в отложениях, возраст которых – триста миллионов лет, а возраст цветущих растений – около ста миллионов лет. Зато растений, проявляющих признаки постепенного процесса мутаций, которые были бы характерны для промежуточных видов, связывающих две этих группы, нет.

Сейчас этих промежуточных видов нет, не найдены они и в ископаемых останках. Таков тяжкий крест дарвинизма.

Это серьезный и даже критичный вопрос, требующий глубокого и тщательного анализа. В интервью по поводу своей резкой критики в работе «Факты жизни: развенчивание мифа дарвинизма», автор научно-популярных работ Ричард Милтон рассказывает о том, что заставило его написать книгу: «Отсутствие ископаемых останков переходных видов с самого начала заставило меня усомниться в идее Дарвина о постепенном изменении видов. Мне также стало понятно: методы, использованные для датирования камней, были процедурами замкнутого цикла. Породы использовали для датирования ископаемых останков, ископаемые использовали для датирования пород. Именно это натолкнуло меня на немыслимое предположение: не было ли в дарвинизме изъянов с научной точки зрения?»

Милтон утверждает, что он не поддерживает тех, кто нападает на Дарвина с религиозных позиций: «Какавтор научно-популярных работе пожизненным пристрастием к геологии и палеонтологии, не имея религиозных убеждений, я занимал уникальное положение в исследованиях теории Дарвина в 1990-х годах. Я сделал выводы из проведенных исследований, – сообщил он, – и результат был однозначен: дарвинизм более не работает».

Согласно Милтону, он был твердым дарвинистом, но, начав переосмысливать теорию, превратился в постоянного посетителя престижного Британского музея естественной истории. Автор тщательно анализирует лучшие примеры, которые дарвинист мог собрать в течение многих лет. Один за другим они не проходили тест. Стало понятно, что многие ученые во всем мире уже пришли к тому же выводу. Король оказался совершенно голым. Почему же никто не решился публично выступить с докладами и статьями, в которых критиковалась бы теория?

Кто из опытных ученых, пользующихся добрым именем, зарабатывающих на жизнь своим трудом, занимая пост в университете или правительстве, захочет рисковать своей карьерой и заработать презрение коллег в процессе выступлений? Совершенно ясно – никто. Раскачивание лодки никогда не пользовалось популярностью. Корабль его Величества «Бигль» все еще на плаву. Есть основания полагать, что его поддерживает армия дарвинистов, которые настолько же догматичны в своих убеждениях, как и сторонники сотворения мира. Правда, у них, на что жалуются дарвинисты, преобладают религиозные, а не научные идеи.

Однако у ученых возникали сомнения. Во время лекции в колледже в 1967 г., антропологу с мировым именем Луи Б. Лики задали вопрос об «отсутствующем звене». Он лаконично ответил: «Отсутствует не одно звено – отсутствуют сотни звеньев».

В итоге, Гулд написал статью, предлагая теорию, с помощью которой пытался объяснить отсутствие ископаемых останков переходных видов и внезапное появление новых. Он назвал эту теорию «равновесием с пробелами».

Общественность, как правило, недостаточно информирована о научных проблемах, связанных с теорией эволюции Дарвина. Хотя средний человек знает, что между сторонниками сотворения мира и эволюционной теории ведется давняя война, ее рассматривают как арьергардные действия, последнюю битву между наукой и религией по вопросам, которые суд Скоупса решил более чем поколение назад. Существует и ряд серьезных недоразумений относительно «недостающего звена» между обезьяной и человеком.

Истинные сторонники дарвинистов с давних пор озадачены отсутствием ископаемых останков переходных видов. Обоснование высказывается примерно так: «Должно быть, они скрыты где-то в напластованиях. Как мы можем узнать об этом? Теория Дарвина требует их существования!»

Итак, поиски продолжаются. Но сколько времени работы экспедиций, сколько лет исследований необходимы, чтобы дарвинисты, наконец, признали: имеется достаточно веская причина отсутствия ископаемых останков переходных видов?

Критики настаивают: причина отсутствия ископаемых переходных видов проста. Теория Дарвина не может удовлетворять строгим научным критериям доказательств, поскольку она фатально ошибочна. Основные положения не предсказывают того, что доказано результатами более чем столетних исследований. Поэтому вместо переходных видов имеются «недостающие звенья».

Дарвин знал, что поднимется настоящая буря, если в ископаемых останках не будут найдены необходимые переходные виды

Генетикам давно известно, что подавляющее большинство мутаций либо нейтральное, либо отрицательное. Другими словами, мутации. представляют собой ошибки, неспособность ДНК точно скопировать информацию. Значит, есть основания полагать: мутации – не слишком надежный основной механизм, каким должен бы стать. А естественный отбор, очевидно, не является той динамической силой, которая способна управлять изменениями, хотя сторонники эволюции утверждают обратное.

Естественный отбор действует скорее в качестве контрольного механизма, системы обратной связи, которая отсеивает слабые адаптации и отбирает только успешные.

Проблема мутации в качестве движущей силы отличается разносторонностью. Как отмечает исследователь Биг в своей книге, жизнь самой клетки слишком сложна, чтобы быть результатом случайных мутаций. Но у Дарвина не было лабораторной техники такого уровня, которая имеется в распоряжении современных биологов. Он работал с видами, а не со структурой клеток, не с митохондриями и не с ДНК. Теория мутации также не оказывается справедливой и для других уровней исследований.

Вернемся к проблеме внезапного появления цветущих растений. Цветы отличаются высокой степенью организации. Большинство из них имеют специфическое устройство для посещения пчел и для других опылителей. Что появилось сначала – цветок или пчела? Вот теперь мы сразу задаем нужный вопрос. Итак: каким образом якобы примитивное не цветущее растение, которое на протяжении многих геологических эпох «полагалось» на вегетативное размножение, внезапно вырастило структуры, необходимые для полового размножения?

Согласно теории Дарвина, это произошло, когда голосемянное растение подверглось мутации, а затем, с течением времени, превратилось в цветущее. Но разве такое возможно? Запомним несколько фактов: у цветущих растений перенос пыльцы с мужского пыльника на женское рыльце должен происходить раньше, чем семенные растения смогут размножаться половым путем. Мутация должна начинаться с одного растения в каком-то одном месте. Не существовало ни насекомых, ни животных, специально приспособленных для опыления цветов – ведь до этого времени самих цветов не было.

Именно здесь идея объединения мутации, естественного отбора и постепенности процесса оказывается несостоятельной. Сталкиваясь с вопросом усовершенствованной организации и скачка от вегетативного размножения к половому, дарвинисты заявляют: эволюция протекает слишком медленно, чтобы связующие звенья были очевидными. Это непоследовательное утверждение. Если эволюция протекает медленно, то должно отыскаться множество ископаемых останков, наглядно демонстрирующих существование «недостающих звеньев».

Естественный отбор не выберет голосемянное растение (скажем, папоротник), которое внезапно мутирует в новую структуру. На такую мутацию растение должно было бы истратить огромное количество энергии. Но это не имело бы никакого смысла. Другими словами, не цветущие растения не могли постепенно отращивать части цветка отдельно в течение десятков миллионов лет – пока не будут полностью сформированы функциональные соцветия или головки цветка. Все это противоречит теории Дарвина о естественном отборе, выживании наиболее приспособленных видов.

Чем больше мы определим логических шагов, которые должны подтверждать корректность теории Дарвина, тем больше возникает сложных вопросов. Как будет размножаться вновь образованный цветок, если поблизости нет других цветов? Почему мы находим многочисленные образцы голосеменных растений и покрытосемянных растений в ископаемых останках, но среди них нет переходных видов, которые могли бы продемонстрировать, как протекали мутация и естественный отбор при создании цветов?

Если сторонники дарвинизма не могут объяснить механизмы, ответственные за видообразование и эволюцию жизни на нашей планете, то кто же это сможет? Сэр Френсис Крик, второй коллега-первооткрыватель двойной спиральной структуры ДНК, предложил концепцию «панспермии». Это идея о занесении жизни на Землю высокоразвитой цивилизацией с другой планеты. Очевидно, что Крик не идет на поводу у дарвинизма. Биг заканчивает свою книгу предположением о возможности интеграции «теории творческого интеллектуального замысла» в основы биологиц.

Другие биологи, например/Линн Маргулис, считают, что дарвинизм слишком сильно опирается на идею конкуренции видов, считая ее главной движущей силой, определяющей выживание. Г-жа Маргулис полагает, что явно выражено межвидовое сотрудничество. Оно имеет такое же, если не большее значение, чем конкуренция. В природе множество примеров симбиоза: цветам необходимы пчелы и т. д. Можно назвать и другой пример – зависимость между микорризоидными грибами и лесными деревьями. Существуют бактерии, которые фиксируют азот в растениях. Перечень можно продолжить. Что представляет собой тело человека, как не набор разнообразных видов клеток и микроорганизмов, работающих совместно, создавая сложный организм?

Старая идея уступает новому мышлению и новым моделям, таким, как интеллектуальный творческий замысел и внеземная интервенция. Маркс и Фрейд были первооткрывателями, в девятнадцатом веке они проложили новые пути. Таким же был и Ньютон. Новая идея, предложенная ими, помогла открыть новые перспективы, первооткрыватели помогли разрешить старые проблемы. Но и у них были свои ограничения: теории оказались механистическими и материалистическими.

Закат Ньютона наступил с появлением теории относительности Эйнштейна. Вновь открытые физические законы соответствуют фактам и дают ответы на большее количество вопросов. Поэтому открытия находят более широкое применение. Дарвин – на очереди?

Сразу после того, как появится исчерпывающая теория возникновения, изменения и непрерывной эволюции жизни на земле, «дарвинизм более не будет работать», как сказал Ричард Милтон.