355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дороти Ли Сэйерс » Почерк убийцы » Текст книги (страница 11)
Почерк убийцы
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 04:16

Текст книги "Почерк убийцы"


Автор книги: Дороти Ли Сэйерс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Очень трогательная и печальная история, мадам, – сказал комиссар, – однако же, я не могу понять, почему ваш муж выбрал именно Бельгию. В битве под Марне бельгийские отряды не участвовали.

– Возможно, его отец был женат на бельгийке. Может быть, там у него есть какие-то родственники.

– И он не оставил вам никакого адреса, где бы вы могли его найти?

– Нет, месье. Он сказал, что напишет мне, только доедет.

– А как он поехал? Поездом?

– Да, месье.

– И вы не пытались его разыскивать? Например, вы могли бы обратиться к мэру Диксмунда с просьбой о помощи.

– Месье, понимаете, я даже не знала, с чего начать этот поиск…

– А о полиции вы не подумали? Мы же существуем, чтобы помогать как раз в таких случаях. Почему же вы сразу не обратились к нам?

– Месье… понимаете… я каждый день говорила себе: «Завтра он обязательно напишет»… и я ждала…

– Так как вы догадались, что ваш муж в Англии?

– В Англии, месье?

– В Англии, мадам. Вы писали ему. Причем письмо было на имя Паула Тейлора. Разве нет? Я все знаю. А теперь вы говорите нам, что думаете, что ваш муж в Бельгии? Мадам – мадам! Письмо написано вашим почерком. Отрицать это бесполезно. Кроме того, там вы упоминаете имена своих детей. И писали о смерти рыжей коровы. Что, нет?

– Месье…

– Мадам, и все эти годы вы лгали полиции? Разве нет? Вы с самого начала знали, что ваш муж вовсе не бельгиец, а англичанин? Что его настоящее имя Паул Тейлор? И что он вовсе не терял память? Неужели вы думали, что с полицией можно так играть? Вы серьезно ошиблись, мадам, и теперь у вас будут большие проблемы. Вы же фактически подделали документы, а это преступление!

– Месье, месье…

– Это ваше письмо?

– Месье, раз вы нашли его… то я не могу ничего отрицать… но…

– Хорошо, что признались. Теперь объясните, что значит «не попал ли ты в руки военных властей»?

– Я не знаю, месье. Мой муж, месье… я прошу вас, скажите, где мой муж?

Комиссар взглянул на Уимзи.

– Мадам, мы боимся, что ваш муж мертв, – сказал Уимзи.

– О боже! Если бы он был жив, он бы обязательно написал мне!

– Если вы поможете нам и расскажете правду, мы сможем опознать его.

Некоторое время женщина стояла молча и смотрела то на Уимзи, то на комиссара. В конце концов, она остановила взгляд на лорде Питере и спросила:

– Милорд, вы не обманываете меня? Вы уверены, что мой муж мертв?

– Хватит, – вмешался комиссар, – довольно. Вы должны рассказать нам правду, или вам же будет хуже.

Уимзи достал из сумки одежду, в которую был одет погибший на момент обнаружения.

– Мадам, – сказал лорд Питер, – мы не уверены в том, что человек, на котором была эта одежда – ваш муж. Но этот человек мертв и эту одежду мы сняли с тела.

Сюзанна взяла в руки фуфайку и медленно осмотрела ее. Вдруг что-то будто подкосило ее, она буквально упала на стул, поднесла одежду к лицу и зарыдала.

– Вы узнали эти вещи? – спросил комиссар, немного смягчив свой тон.

– Да, это его одежда. Я сама зашивала и штопала ее. Так, значит, он мертв?

– В этом случае, если вы расскажете нам правду, вы не причините ему никакого вреда.

Когда Сюзанна Легрос немного пришла в себя, она согласилась давать показания. Тогда комиссар позвал своего жандарма, дожидавшегося на улице, чтобы тот записывал за свидетельницей.

– Мой муж действительно не француз и не бельгиец. Он англичанин. Но в тысяча девятьсот восемнадцатом году во время отступления армии он действительно был ранен. Однажды ночью он пришел на ферму. Он потерял много крови. Он действительно пережил сильный шок, но память не терял. Он попросил меня спрятать его, потому что он больше не хотел воевать. Я заботилась о нем, пока ему было плохо, а потом мы придумали историю, которую всем и рассказали.

– Как вам было не стыдно мадам – скрывать дезертира.

– Я знаю месье, что это плохо. Но подумайте, в каком я была положении. Мой отец умер, братья погибли, и у меня не было никого, кто бы мог помочь на ферме. Джин Мари Пикард, за которого я собиралась замуж, тоже погиб на войне… Война унесла жизни стольких мужчин… Так вот, мне приходилось очень тяжело. Кроме того, я очень полюбила Джина. А он больше не мог видеть ужасы войны.

– Он мог бы написать в свой полк и его бы освободили от службы по состоянию здоровья, – сказал Уимзи.

– Но тогда его бы отправили в Англию, – ответила Сюзанна, – и разлучили бы нас. Да и законы в Англии очень суровые и люди тоже… Его могли подозревать в шпионаже… ведь он жил у меня… они могли убить его. Тогда мы придумали, что он должен притвориться, будто потерял память. А пока он не избавился от французского акцента, он делал вид, что не может говорить. Его форму и документы мы сожгли.

– А кто придумал всю эту историю? Вы или он?

– Он, месье. Он был очень умным человеком. Он все придумал сам.

– И имя тоже?

– Да.

– А как его настоящее имя?

– Документы мы сожгли, а сам он никогда не говорил мне… – уклончиво ответила Сюзанна.

– Значит, вы не знаете. А его фамилия была случайно не Тейлор?

– Нет, месье. Он взял это имя, когда поехал в Англию.

– А зачем он поехал в Англию?

– Месье, мы живем очень бедно, и Джин сказал, что в Англии у него есть кое-какое имущество. Он сказал, что если его продать, можно выручить неплохую сумму денег. А имя он поменял для того, чтобы его вдруг не поймали как дезертира.

– Но после войны была всеобщая амнистия для дезертиров.

– В Англии не было, месье.

– Это он вам сказал? – спросил Уимзи.

– Да, милорд. Поэтому было так важно, чтобы его никто не узнал, когда он поедет за своим имуществом. Правда, с продажей вещей возникли трудности (что он собирается продавать, я не знала) и он обратился за помощью к своему другу. Джин написал ему письмо и тот очень быстро ответил.

– У вас есть это письмо?

– Нет, месье. Он сжег его и даже не показал мне. Этот друг попросил у него что-то взамен на помощь. Что именно, я так и не поняла, но кажется, ему нужны были какие-то гарантии. Прочитав письмо друга, Джин заперся у себя в комнате и несколько часов писал ответ. Свое письмо он мне тоже не показал. Потом друг прислал ответное письмо, где сообщал, что поможет Джину, только надо сделать так, чтобы в Англии не услышали ни о настоящем имени Джина, ни о фамилии Легрос.

Поэтому он выбрал себе имя – Паул Тейлор. Почему-то, когда он придумал это имя, он очень долго смеялся над ним. Через некоторое время тот же друг прислал ему документы на имя Паула Тейлора, по национальности англичанина. Этот паспорт я видела, правда, фотография была не очень похожа на моего мужа, но он сказал, что на это никто не обратит особого внимания. Хотя, по-моему, единственной сходной чертой между человеком на фото и мужем была борода.

– А ваш муж носил бороду, когда вы только познакомились с ним?

– Нет, он был гладко выбрит, как и все англичане. Но, конечно, за время болезни борода отросла. Признаться, мне казалось, что она очень старила его. Джин не взял с собой никакого багажа. Он сказал, что одежду купит в Англии, потому что в английской одежде он будет еще больше похож на англичанина.

– И вы абсолютно ничего не знали о том, что за имущество у него есть в Англии?

– Ничего, милорд.

– Это была земля, дом, ценные бумаги, драгоценности?

– Я абсолютно ничего не знаю, месье. Я спрашивала об этом Джина, но он не хотел рассказывать.

– И вы думаете, что мы поверим вам, что вы не знаете настоящего имени вашего мужа?

Миссис Легрос явно сомневалась. После короткой паузы она ответила:

– Нет, месье, я не знаю. Я видела его настоящие документы, но мы сожгли их и сейчас я уже не помню. Но если я не ошибаюсь, фамилия начиналась на «К». Думаю, что если бы я услышала, я бы узнала ее.

– Крантон? – спросил Уимзи.

– Нет, кажется, нет. Знаете, она была очень трудная, чисто английская. И имя тоже. Я бы только с большим трудом могла их выговорить. А после того, как мы придумали историю с подменой имен, он сказал, что я могу называть его, как хочу. Я решила, что буду звать его Джин, так же, как звали моего жениха, погибшего на войне.

– Понятно, – рассеянно сказал Уимзи. Он искал в записной книжке фотографию Крантона. Наконец, он нашел ее, показал Сюзанне и спросил:

– Так выглядел ваш муж, когда вы с ним познакомились?

– Нет, милорд. Это не мой муж. Этот человек совсем не похож на него. – Мадам Легрос испуганно посмотрела на Уимзи. – Вы обманули меня. Он не умер. Я предала его!

– Нет, он умер, – ответил Уимзи, – жив человек на фотографии.

– Мы ни на шаг не приблизились к разгадке, – сказал Уимзи, когда они с Розье покинули мадам Легрос.

– Она рассказала нам далеко не все, что знает. Она не доверяет нам и скрывает имя мужа. Но подождите, мы найдем способ заставить ее говорить. Она до сих пор думает, что ее муж жив. Но мы убедим ее в том, что это не так. Мы должны выследить и найти его. Отсюда он на поезде поехал в Бельгию, чтобы не вызывать ни у кого подозрений, а уже оттуда (думаю из Остенде) он поплыл в Англию. Как думаете, что за имущество есть у этого человека в Англии?

– Не знаю, к сожалению. Но, надеюсь, это как-то связано с ожерельем стоимостью в тысячи фунтов.

– Ничего себе! – присвистнул комиссар Розье. – А вы же сказали, что он не тот, кого вы подозреваете в воровстве. Если это так, то каким же образом «Джин» связан с ожерельем?

– Вот в этом-то и вопрос. Смотрите. В краже завешано два человека. Один – известный лондонский вор, а второй – дворецкий. Мы не знаем, у кого из них украшение. Это долгая история, думаю, во всех подробностях рассказывать ее не имеет смысла. Скажу главное. Джин, оказывается, писал письмо какому-то другу в Англию, и этим другом вполне мог быть Крантон, лондонский вор. Теперь пойдем дальше. Легрос и дворецкий, который украл драгоценность, не могут быть одним и тем же лицом, так как этот дворецкий умер. Но можно предположить, что перед смертью вор мог рассказать Легросу о том, куда спрятал украшение, и в рассказе упомянуть о Крантоне. Тогда Легрос решает написать Крантону и предложить ему сотрудничество в поиске ожерелья. Крантон не поверил в то, что Джин мог что-то знать о тайнике, где хранилось украшение, и попросил предоставить доказательства. Тогда Легрос посылает ему очередное письмо, где, видимо, приводит достаточно веские доказательства своей осведомленности, и Крантон принимает его предложение и высылает необходимые для поездки в Англию документы. Легрос едет в Англию, встречается с Крантоном и они вместе отправляются на поиски драгоценности. Как только они находят ожерелье, Крантон убивает соперника и все прибирает к своим рукам. Как вам такой вариант, месье? Да, Крантон тоже, кстати, исчез.

– Очень возможно, что все так и было, милорд. В таком случае, и убийца, и ожерелье – в Англии… или в другом месте, где может быть Крантон. Так, значит, вы думаете, что дворецкий мог рассказать кому-то о тайнике, где он хранит ожерелье? Но кому?

– Например, сокамернику.

– А зачем?

– Чтобы тот помог ему сбежать. За это он, наверное, пообещал поделиться богатством. Доказательством этой версии может быть то, что этот дворецкий все-таки сбежал, а потом его тело было обнаружено в яме далеко от тюрьмы.

– Ага, все начинает проясняться. А какова причина смерти этого дворецкого?

– Официальная версия такая: он бежал по ночам и в темноте однажды споткнулся и проломил себе голову. Только вот теперь у меня появляются подозрения, что его убил не кто иной, как Легрос.

– Милорд, я разделяю ваши подозрения. Это объясняет причину изменения имен и страха перед британской полицией. Конечно, если этот человек уже сидел в тюрьме, а потом еще и убил человека, то его страх вполне объясним. Только вот я не понимаю одного – зачем он сначала планировал побег для своего товарища, а потом убил его. Ведь можно было бы просто не дать ему сбежать из тюрьмы, и все. Что ж, в этой истории есть пробелы, над которыми еще надо поработать, зато общая картина происшедшего у нас уже есть. Я думаю, теперь нам надо выяснить все, связанное с путешествием мистера Легроса. Если мы предоставим его жене точное описание того, что произошло с Джином с момента, как он закрыл за собой дверь их дома, и до момента, когда оказался в могиле, я думаю, она поверит, что ее муж мертв, и расскажет нам чуть больше того, что мы узнали. А начать стоит с Бельгии. Что ж, милорд, мы хорошо сегодня поработали. Надеюсь, вы разделите со мной ужин. Моя жена прекрасно готовит. Месье Делави говорил мне, что вы настоящий гурман. Мадам Розье будет счастлива, если вы согласитесь составить нам компанию.

– С удовольствием, месье, – ответил лорд Питер, – благодарю вас.

7
 ОХОТА

Сначала Лукас Мортис, потом Терра Тенеброза, затем Тартарус, Терра Обливионис, Баратрум, затем Геенна и Стагнум Игнис.

Шеридан Лефану «Вайлдерс Хенд»

Походив по кладбищу в поисках улик и поразмыслив, Бланделл вернулся к могиле Торпсов, возле которой стоял лорд Питер.

Земля на могиле уже осела, цветы поблекли под дождем и ветром.

– Что ж, – сказал старший инспектор, – если все так, как вы говорите, тогда нам надо искать Крантона. Но вот что кажется мне странным. Судя по тому, что я знаю о Крантоне, он не тот человек, который будет заниматься подобными делами. Да, он известный вор и мошенник… но чтобы убить человека… Я никогда не считал его способным на убийство. И, знаете, милорд, я вам скажу, основываясь на собственном опыте, что такие ловкие воры, как он, очень редко прибегают к насилию ради наживы. Ведь они легко могут обойтись и без этого. Но, конечно, бывают и исключения. А может, тот, кого мы похоронили, это все-таки сам Крантон? А одежда подменена, чтобы запутать следствие.

– Возможно, но… а шрам на черепе? Это говорит о том, что в могиле парень, имя которого якобы Джин Негрос. Ну, если только у Крантона тоже был шрам…

– Нет, по крайней мере, до прошлого сентября точно не было, – ответил старший инспектор, – Что ж, тогда признаю, что вы правы. Хотя есть еще некоторые расхождения в размерах – росте, объеме черепа и так далее, но ведь нельзя соблюсти абсолютную точность при сравнении живого человека с трупом, которые пролежал в земле четыре месяца. Так что эти небольшие неточности можно не брать во внимание. Теперь нам придется искать Крантона. Если он жив, и это его рук дело, значит, он сейчас залег на дно и выжидает время.

Кладбище было очень удобным местом для секретного разговора – вокруг не было ни души.

– Я еще хотел поговорить с вами о Вилли Тодее, – сказал Бланделл.

– Вы знаете, я никак не пойму, что он за птица. По его поведению я понял, что он что-то знает. Но что именно? Когда было совершено преступление, он был болен и не вставал с кровати. На это он и ссылается, когда говорит, что ничего не знает. Но я-то чувствую, что он чего-то не договаривает. Что же касается его жены, то тут я уверен, что она ни к чему не причастна. Она хрупкая женщина и уж никак не может быть замешана в убийстве. Я даже спросил их детей, где были их родители в ту ночь. Конечно, это было не очень деликатно. Но ведь я должен был выяснить. И девочки подтвердили, что родители в ту ночь были дома. Есть еще один человек, который может что-то знать. Это Джеймс Тодей. То, что я узнал о нем, показалось мне немного подозрительным. Он уехал из деревни ранним утром четвертого января. Он моряк и ему пора было отправляться в очередной рейс. То, что он уехал, подтвердил начальник железнодорожной станции – он видел его на вокзале в тот день. Только вот до корабля он так и не добрался. Я был в компании «Лэмпсон энд Блейк» – им принадлежит корабль, на котором он служит. Там сообщили, что он в субботу прислал телеграмму с предупреждением, что не сможет приехать вовремя и задержится до вечера воскресенья. Свое опоздание он объяснил тем, что неожиданно почувствовал себя плохо. Я попросил их связаться с ним как можно скорее.

– А откуда была послана телеграмма?

– Из Лондона. Из почтового отделения рядом с Ливерпульской улицей. Время ее отправки как раз совпадает с моментом прибытия в Лондон поезда, на котором ехал Джеймс Тодей.

– Он мог заразиться гриппом от брата.

– Конечно, мог. Однако же на следующий день он, как ни в чем не бывало, отправился в плавание. Разве это не странно? У него было достаточно времени, чтобы съездить в Лондон, послать телеграмму, а потом вернуться сюда.

Уимзи задумался.

– Вы думаете, – спросил он Бланделла, – что он был замешан в преступлении, и Вилли был в курсе? Хм… То есть это Вилли состоял в заговоре с Легросом? Так? И так как он сам тяжело заболел, то решил поручить это дело брату. Тогда Джеймс встречается с Легросом, убивает его, закапывает на кладбище и с ожерельем уезжает в Гонконг? Выглядит логично, только вот вопрос – как Вилли Тодей связался с Легросом? И, что самое главное, откуда Вилли мог достать поддельные Документы для Легроса? Вот в этом и уязвимость этой версии. А для Крантона с его-то связями сделать поддельные документы – не проблема. Так каким образом Вилли мог добыть документы для Легроса?

Бланделл покачал головой.

– Но у него были деньги – двести фунтов, – сказал он.

– Да, но это было уже после того, как Легрос приехал.

– А когда Легрос был убит, он вернул деньги в банк. Да?

– Да, я говорил с ним об этом. Он объяснил все довольно просто – он собирался купить землю и начать самостоятельно заниматься фермерством, но после болезни решил оставить эту затею, потому что подумал, ему не хватит на это сил. Он даже показал мне свои банковские счета – они все в порядке – 31 декабря он взял двести фунтов и вернул их в январе. И насчет того, что собирается покупать землю, он не солгал. Я все проверил…

Вдруг Бланделл замолчал, прислушался, затем тихо подошел к одному из памятников, резко сунул за него руку и за рукав вытащил оттуда Чудака Пика.

– Ты заработаешь себе много проблем, если будешь ходить по кладбищу и подслушивать чужие разговоры. Понимаешь? – сказал старший инспектор, тряся Пика.

– Ха! – сказал Чудак Пик. – Вы ничего мне не сделаете. Вы меня не задушите. Вам не нужен мертвый Пик. Если бы вы знали, что знает Пик…

– А что ты знаешь?

– Я видел его – номер девять – я видел, как он говорил с Вилли в церкви. У него есть веревка – он доберется до вас. Пик знает.

– Кто говорил с Вилли в церкви?

– Он! – крикнул Пик и показал на могилу Торпсов. – Тот, кого вы нашли здесь. У него была борода. Восемь на колокольне – один в могиле. Значит, их девять. Вы что, думаете, Пик не умеет считать? Я умею!

– Послушай, Пик, – сказал Уимзи, – ты умный парень. А когда ты видел, что Вилли Тодей разговаривает с бородатым человеком? Раз ты умеешь считать – посчитай, вспомни.

– Пик хорошо умеет считать, – с довольной ухмылкой ответил Пик и начал считать на пальцах. – Это был понедельник. Ночь понедельника, – сказал он наконец. – На ужин была холодная свинина и фасоль. А на Рождество была жареная курица и вареная свинина. Падре сказал, что надо быть благодарным за что дает нам Господь, поэтому Пик ушел ночью из дома, чтобы поблагодарить. Ведь для того, чтобы благодарить, ходят в церковь, да? Дверь в церковь была открыта, и я потихоньку пробрался внутрь, понимаете? А в ризнице горел свет, и Пик испугался. А в ризнице висели разные вещи. Вот! И Пик спрятался. Потом пришел Вилли Тодей, и Пик слышал, как они разговаривали в ризнице. «Деньги», – сказал Вилли. А потом Вилли крикнул и достал веревку из сундука. Он хотел повесить… Пик боится! Пик больше не хочет видеть, как вешают людей. Тогда Пик убежал. Пик выбежал из церкви, и потом заглянул в окно ризницы – а на полу там лежал мужчина с бородой, а Вилли стоял над ним с веревкой в руках. О, Пик не любит веревки! Пик боится их! Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь – и этот девятый. Пик видел, как его повесили там. О-о-о!

– Я думаю, ему все это приснилось, – сказал старший инспектор, – в том, что никого там не вешали, я уверен.

– Я видел, как он висел, – настаивал Пик. – Было страшно. Но что ж, не обращайте внимания… это же всего лишь сны и выдумки «бедняги Чудака Пика». Мне пора кормить моих свиней, – сказал он с гримасой на лице.

– Ну и что вы думаете обо всем этом? – спросил Манделл.

– Я думаю, что он действительно что-то видел. Иначе откуда бы он знал, что в сундуке не хватает одной веревки? Но что касается повешения – это вряд ли! Он помешан на этом. Я думаю, никто никого там не вешал, конечно. А как вы думаете, о ночи какого понедельника говорил Пик?

– Шестого января этого быть не могло, да? – подумав, сказал старший инспектор. – Тело, насколько мы выяснили, было похоронено четвертого. Тридцатое декабря тоже не подходит, так как Легрос приехал только первого января – если, конечно, вы тогда его видели. И еще я никак не могу понять, он говорил про воскресенье или понедельник, я запутался с этой его вареной свининой!

– Смотрите. У него на ужин в воскресенье была вареная свинина, и падре сказал ему, что надо поблагодарить Бога за все. В понедельник на ужин он ел холодную свинину с фасолью, и подумал, что надо снова поблагодарить Бога и пошел в церковь. Тогда-то он и увидел свет в ризнице.

– Да, теперь все ясно. Пик сейчас живет со своей теткой, пожилой женщиной, и может легко сбежать ночью. Но когда это было?

– На следующий день после того, как падре говорил о благодарности, – сказал Уимзи. – Благодарность за Рождество. Похоже, что речь идет о тридцатом декабря. А почему нет? Мы же точно не знаем о том, когда Легрос появился здесь. Это могло быть и раньше первого января, когда приехал Крантон.

– Но я думал, что мы уже не берем в расчет Крантона, – возразил Бланделл, – на его место теперь ставим Вилли Тодея.

– Тогда кого я встретил на дороге?

– Должно быть, Легроса.

– Возможно, но я все же думаю, что это был Крантон… или его брат-близнец. Но если, как вы предположили, я встретил Легроса первого января, тогда Вилли Тодей никак не мог повесить его тридцатого декабря. То есть не вешал-то он его точно. Мы ведь до сих пор знаем причину его смерти, – сказал Уимзи.

– Что ж, я могу сказать только одно – надо можно скорее найти Крантона. А что касается тридцатого декабря, как мы можем убедиться в том, что произошло именно тогда?

– Я поговорю с падре и спрошу, когда он говорил о благодарности. Или можно спросить у миссис Венейблс. Я думаю, она должна помнить об этом.

– А я сегодня еще раз встречусь с Тодеем. А что насчет Джеймса Тодея? Как теперь он вписывается в картину преступления?

– Не знаю, но в одном я уверен – те узлы на веревке, которой был связан убитый, завязывал не моряк. Это точно.

Когда Уимзи вернулся, он застал падре в кабинете. Мистер Венейблс был занят тем, что писал мелодию для большого колокольного перезвона.

– Один момент, дорогой мой, – сказал падре и предложил Уимзи свою табакерку, – один момент. Я тут подбираю простенькую мелодию, на которой можно будет показать Валли Пратту, как правильно работать с этим видом перезвона. Только вот сделал где-то ошибку и никак не могу найти. Так… посмотрим. 51732468, 15734286… так… 51372468, 15374286… кажется, все верно… 13547826… а! Вот! Восьмой должен быть в начальной позиции. А что случилось? А я вот постоянно повторяю одну и ту же ошибку. Я снова забыл вернуть колокол на исходную позицию, – сказал падре и начал быстро записывать последовательность цифр. – Вот как должно быть – 51372468, 15374286, а потом – 572468. Вот так-то лучше. Сейчас еще разок все проверю. Так, так… да, все правильно. Теперь Валли будет проще разобраться. И почему красные чернила так пачкаются! Посмотрите, у меня все манжеты измазаны, – сказал падре и отложил в сторону несколько листков, исписанных цифрами. – А теперь рассказывайте, что случилось? Я как-то могу помочь?

– Да, падре. Вы не могли бы постараться вспомнить, в какое воскресенье вы говорили о благодарности?

– Благодарности? О, признаться, это одна из моих любимых тем для разговора. Знаете, мне кажется, что многие люди склонны к излишнему роптанию. Поэтому я думаю, что стоит напоминать им о том, что намного лучше благодарить Бога за все и радоваться каждой мелочи, а не ропать. А в прошлый раз я говорил о Празднике урожая. Да… но я так часто говорю об этом, что вспомнить, в какое воскресенье… боюсь, память меня подведет… – сказал мистер Венейблс, встал из-за стола и подошел к двери. – Агнесс! Дорогая! Ты не могла бы зайти на минутку?.. Моя жена всегда все помнит… Дорогая, прости, что отрываю тебя от дел. Я хотел спросить, ты помнишь, когда я последний раз говорил о благодарности? По-моему я упоминал об этом в проповеди по поводу церковной десятины. Нет, у нас нет никаких проблем с этим, наши фермеры очень ответственны и благоразумны. Ко мне приходил один фермер из прихода святого Петра, чтобы поговорить об этом и спросить моего мнения. Я напомнил ему о том, что в 1918 году были большие изменения в жизни фермеров. Кроме того, в 1925 году вышел закон, по поводу которого они имели полное право выражать свое недовольство. Тем не менее, мое мнение таково – закон есть закон. Все надо стараться принимать без роптаний. Законы нельзя преступать. Так вот после разговора с этим человеком я решил провести проповедь. Она посвящалась вопросу о законе…

Еще пару минут падре рассуждал о том, в каком положении оказалась церковь после введения изменении в законодательство, затем перешел к рассуждение о том, что следует уметь разделять духовные и материальные составляющие жизни и так далее.

– Дорогой, – сказала, наконец, миссис Венейблс, – лорд Питер спросил тебя о проповеди, посвященной благодарности. Ты говорил об этом в следующее после Рождества воскресенье. Ты говорил, что надо радоваться светлой новости о Рождестве Христовом. Что надо помнить – все мы дети Господа и должны уметь благодарить его за все, что он делает для нас, за все радости жизни, даже самые маленькие. Я хорошо запомнила эту проповедь, потому что во время нее Джеки и Фред Холлидеи не поделили молитвослов, который мы дали им, и мне пришлось разнимать мальчишек.

– Да, дорогая, ты права. Ты всегда все помнишь. Все так и было, лорд Питер. В воскресенье после Рождества. Теперь я тоже все вспомнил. После проповеди меня еще на крыльце остановила миссис Гиддингс и пожаловалась на то, что у нее в Рождественском пудинге было мало изюма. Признаться, я был очень удивлен, что после моей проповеди она сказала такое.

– Миссис Гиддингс очень неблагодарная старушка, – сказала миссис Венейблс.

– Значит, следующий день был тридцатое декабря, – сказал Уимзи. – Благодарю вас, падре, вы очень мне помогли. А вы случайно не помните, Вилли Тодей не приходил к вам в понедельник вечером?

Мистер Венейблс с надеждой посмотрел на жену.

– Конечно, приходил, – сказала миссис Венейблс, – он приходил поговорить насчет Новогоднего Перезвона. Ты помнишь, ты еще сказал, что у него какой-то странный, болезненный вид? Потом бедняга действительно ужасно сильно заболел. В тот понедельник он пришел довольно поздно – было около девяти часов вечера. После того, как он ушел, ты еще сказал е, что не понимаешь, почему он не подождал до утра этим разговором.

– Да, да, – подтвердил падре. – Тодей пришел ко мне ночью в понедельник. Я надеюсь, вы не… Хотя, пожалуй, я не должен задавать такие вопросы, да?

– Тем более что пока я не знаю ответа, – улыбнувшись, сказал Уимзи. – А теперь я хотел спросить о Чудаке Пике. Насколько он адекватен? Можно ли верить его словам?

– Что ж, – ответила миссис Венейблс, – когда как. Иногда он абсолютно искренен и говорит чистую правду, а иногда придумывает разные истории и выдает их за реальные. Вам точно не стоит доверять тому, что он может рассказать о веревках или обо всем, что связано с повешением. А вот его рассказам о свиньях или о церковном органе можно смело верить.

– Ясно, – ответил Уимзи. – Мне он рассказал о веревках и повешении.

– Тогда не верьте ни единому слову, – уверенно сказала миссис Венейблс. – О, посмотрите, это машина старшего инспектора. Наверное, он приехал к вам.

Уимзи вышел, встретил Бланделла около дома, и они пошли в сад.

– Я был у Тодея, – рассказал старший инспектор. – Конечно, он все отрицает. Говорит, что Пик все выдумал.

– А откуда тогда Пик узнал про веревку?

– Вспомните, когда мы вытащили ее из колодца. Пик был рядом и мог увидеть веревку. И он мог услышать наш с вами разговор и потом выдумать свою историю. Но, как бы то ни было, Тодей все отрицает. А у нас, фактически, нет никаких доказательств его вины, кроме слов Пика. А на показаниях психически нездорового человека основывать обвинение нельзя. Так что нам теперь точно ничего больше не остается, как найти Крантона.

Вечером в тот же день Уимзи получил письмо.

«Уважаемый лорд Питер, я вспомнила одну забавную деталь и решила написать вам. Я не знаю, насколько это связано с убийством, тем не менее думаю, что вы должны быть в курсе. Дядя Эдвард против того, чтобы я писала вам и вообще общалась с вами, потому что вы поддерживаете меня в моем желании стать писательницей. Кроме того, ему не нравится, что я вмешиваюсь в расследование. Он просто старый глупый ворчун. Он даже приказал мисс Гарстерс, нашей горничной, следить за тем, чтобы я не писала вам, так что мне пришлось прибегнуть к маленькой хитрости. Я вложила письмо для вас в письмо для моей подруги Пенелопы Двайт и попросила отправить вам это письмо. Надеюсь, она ничего не перепутала.

Итак, вот что я хотела рассказать. В субботу перед Пасхой в колокольне я нашла листок бумаги с очень забавным текстом. Я хотела показать его миссис Венейблс, но папе тогда было очень плохо, и я, конечно, забыла о своей находке.

Когда я нашла листок и прочитала, что там написано, я подумала, что его, должно быть, потерял Чудак Пик. Правда, мистер Годфри сказал, что почерк на листке не похож на почерк Пика. Но сам текст очень похож на сочинение Пика, потому что такое мог написать только сумасшедший. Вот такая история.

Как продвигается ваше расследование? Надеюсь, все хорошо. Вы все еще в приходе святого Павла? Знаете, я написала стихотворение о Тейлоре Пауле. Мисс Баулер говорит, что получилось довольно хорошо. Я думаю, что его напечатают в школьном журнале. Конечно, дядя будет против, но он все равно не сможет мне запретить печататься в школьном журнале.

Если у вас будет свободное время – напишите мне расскажите, если вам удастся выяснить что-нибудь моей находке.

С Уважением,

Хилари Торпс».

– Коллега, как сказал бы Шерлок Холмс, – сказал Уимзи, осторожно разворачивая прилагавшийся к письму листок. – О! «Я надеялся увидеть в полях фей» – напоминает произведения сэра Джеймса Барри… Так, что тут дальше… «увидел только дьявольских слонов с черными спинами»… хм… ни смысла, ни рифмы. Действительно, похоже на Пика… но несовпадение почерка… нет, вряд ли это он. Но секунду… бумага… я где-то видел точно такую же. Боже мой! Точно! Письмо Сюзанны Легрос! Здесь точно есть какая-то связь. Хм… надо подумать какая… Предположим, находка Хилари – это кусок письма, которое Джин написал Крантону или Вилли Тодею, или кому-то еще… Надо показать это Бланделлу. Бантер, выводи машину. Кстати, а что ты думаешь по этому поводу?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю