Текст книги "Идеальное убийство"

Автор книги: Дороти Ли Сэйерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– …слово «потомки» все равно трактовалось как отпрыски любого колена, и так длилось вплоть до 1926 года.

– Стоп! – воскликнул Тоукингтон. – «Потомки ребенка или детей покойного», вне всякого сомнения, означало потомство ад инфинитум – но – «потомки человека, не являющегося ребенком покойного», означало только детей этого человека, а не их отпрысков тоже. Так говорилось в законе, действовавшем до 1926-го. А поскольку в новом акте не дается других толкований слова «потомок», мы должны придерживаться предыдущей дефиниции. Ха-ха! В случае, о котором мы с вами говорим, женщина, претендующая на наследство, не является ни ребенком покойной, ни потомком ребенка покойной; не является она и ребенком сестры покойной. Она всего лишь внучка покойной сестры мисс Доусон. Из чего я делаю вывод, что по новому акту у нее нет права наследования. Ясно? Ха-ха!

– Вполне, – сказал Мерблес.

– Более того, – продолжал Тоукинггон. – после 1925-го слово «потомок» не означает «потомство ад инфинитум» не только в завещаниях, но и в других документах. Это официально подтверждено, и по этому пункту закон 1837 года претерпел изменение. Правда, прямого отношения к вашему делу это не имеет. Тем не менее, здесь можно усмотреть тенденцию современного толкования данного термина, что также повлияет на суд в случае, если будет рассматриваться дело о правах наследования такими вот «потомками» по новому акту.

– Не могу не воздать должное вашим обширным позициям, – восхитился Мерблес.

– В любом случае, – вмешался Паркер, – сомнения, касающиеся вопроса о правах наследования, представляют собой такой же мотив для убийства, как и уверенность об отсутствии этих прав. Даже если Мэри Уиттакер просто подумала, что может потерять деньги, коли ее тетка доживет до 1926 года, у нее вполне мог возникнуть соблазн избавиться от престарелой родственницы немного раньше, просто на всякий случай.

– Очень может быть, – согласился Мерблес.

– Ловко, очень ловко, – добавил Тоукинггон. – Только вот ведь какое дело: ваша теория основана на том, что Мэри Уиттакер еще в октябре 1925-го была осведомлена о новом акте и последствиях, которые его принятие может повлечь в ее случае. Но откуда она могла все это узнать, а?

– Да откуда угодно, – сказал Уимзи. – Помню, я прочитал статью в Ивнинг Боннер за несколько месяцев до принятия нового Акта – его тогда как раз рассматривали во втором чтении. Я вспомнил о ней, когда услышал эту фразу – про таинственных наследников из заморских стран. Мэри Уиттакер тоже могла прочесть ту статью.

– Но если она прочла статью, то почему же она не обратилась за консультацией к юристу? – спросил Мерблес. – Кто ведет ее дела?

Уимзи покачал головой:

– Не думаю, что мисс Уиттакер пошла к своему юристу. Если она такая сообразительная, как я думаю, то вряд ли. Видите ли, если бы она обратилась к нему, а он бы ответил ей, что она не получит ничего, если только мисс Доусон не подпишет завещание или не скончается до января 1926-го, и если бы потом всплыл тот факт, что старушка очень кстати отправилась на тот свет в октябре 1925-го, опытный адвокат неизбежно заинтересовался бы этим совпадением. Это было бы весьма непредусмотрительно. Я думаю, что она должна была обратиться к кому-нибудь со стороны и, представившись чужим именем, задать ему пару-тройку вполне невинных вопросов.

– Возможно, возможно, – закивал головой Тоукингтон. – Задумай вы совершить преступление, вы бы преуспели – похоже, у вас талант!

– Ну, если бы я задумал совершить преступление, то принял бы все меры предосторожности, – ответил на это лорд Уимзи. – Преступники порой делают страшные глупости! Что же до мисс Уиттакер, то я довольно высоко оцениваю ее интеллектуальные способности. Она сумела тщательно замести все следы.

– А что, если она узнала о новом акте от мистера Пробина? – предположил Паркер. – В тот день, когда он явился к ним и пытался заставить мисс Доусон подписать завещание?

– Это сомнительно, – энергично возразил Уимзи. – Зато я уверен, что он очень старался втолковать старушке, почему без завещания не обойтись, но мисс Доусон была так напугана, что не стала его слушать. Думаю, старый Пробин – стреляный воробей. Вряд ли он мог намекнуть наследнице, что ее единственный шанс заполучить свои денежки – убрать с дороги тетку до вступления в силу нового закона. Вот вы бы сообщили ей на его месте, Тоукинггон?

– Нет, конечно, – ухмыльнулся адвокат.

– Это было бы крайне нежелательно, – согласился и Мерблес.

– В любом случае, – сказал Уимзи, – это легко проверить. Пробин сейчас в Италии – я собирался написать ему, но, возможно, будет лучше, если это сделаете вы, Мерблес. А мы с Чарльзом тем временем попытаемся выяснить, с кем мисс Уиттакер консультировалась по своему делу.

– Надеюсь, вы не забыли, – с ехидцей произнес Паркер, – что, прежде чем выяснять мотивы убийства, неплохо было бы убедиться, что таковое действительно имеет место? Пока что мы знаем, что два высококвалифицированных врача, проводивших вскрытие, единогласно подтвердили, что смерть мисс Доусон была совершенно естественной.

– Слушайте, Чарльз, сколько можно напоминать! Это становится утомительным. Вы как тот ворон, что с платана не слетает, не слетает и на статую Палласа все взирает, все взирает… – отвлекитесь уже! Подождите, скоро я публикую книгу : Краткий справочник убийцы, или 101 способ вызвать естественную смерть.Вам будет очень полезно ее прочитать.

– Жду не дождусь, – съязвил Паркер.

Однако на следующее утро он отправился к своему комиссару и сообщил, что считает необходимым всерьез взяться за расследование дела Агаты Доусон.

15
Искушение святого Петра

Пьеро.Скарамель, меня искушают.

Скарамель.Всегда поддавайтесь искушению.

Л. Хаусман. «Прюнелла»

На выходе из кабинета комиссара Паркера остановил младший офицер.

– Вам звонила какая-то дама, – сказал он. – Я просил ее перезвонить в 10.30, так что можно ждать звонка с минуты на минуту.

– Она представилась?

– Да. Какая-то миссис Форрест. Зачем звонит – не сказала.

«Странно», – подумал Паркер. Его расследование относительно роли миссис Форрест в деле Берты Гоутубед не привело ни к каким результатам, поэтому он на время выкинул даму в малиновой шляпке из памяти, решив вернуться к этому вопросу позднее. Внезапно ему пришла в голову мысль о том, что она, возможно, обнаружила у себя пропажу бокала и решила поручить розыски профессионалу. Его размышления были прерваны телефонным звонком – его спрашивала миссис Форрест.

– Это инспектор Паркер? Мне страшно неудобно вас беспокоить, но не могли бы вы дать мне адрес мистера Темплтона?

– Темплтона? – недоуменно переспросил Паркер.

– Да-да, Темплтона. Разве не так звали джентльмена, который приходил ко мне вместе с вами?

– Ах да… прошу прощения… я совсем забыл о том случае. Так вам нужен его адрес?

– У меня появились некоторые сведения, которые, я думаю, он будет рад услышать.

– Ну конечно. Вы можете свободно передать их мне.

– Ну, не совсем свободно, – донеслось из трубки, – вы все-таки лицо официальное, знаете ли. Я предпочла бы написать мистеру Темплтону в частном порядке, а уж он, если захочет, пусть расскажет обо всем вам.

– Ясно. – Мозг Паркера заработал с удвоенной скоростью. Пожалуй, не стоило советовать миссис Форрест написать мистеру Темплтону по адресу 110А, Пикадилли. Вряд ли это письмо найдет своего адресата. А если она заглянет туда и обнаружит, что портье не знает никакого мистера Темплтона, то забьет тревогу и скроется вместе с ценной информацией.

– Мне кажется, – сказал Паркер, – я не должен давать вам адрес мистера Темплтона, не спросив у него разрешения на это. Но вы можете позвонить ему…

– О да, вы совершенно правы. Он есть в справочнике?

– Нет, но я дам вам его номер.

– Большое спасибо. Простите, что я вас беспокою…

– Ну что вы, никакого беспокойства. – И Паркер ничтоже сумняшеся продиктовал ей телефон лорда Уимзи, что было весьма опрометчиво: ведь мнимая миссис Форрест немедля по справочнику установит, чей это номер на самом деле.

Дав отбой, Паркер сам позвонил по этому номеру.

– Слушайте, Уимзи, – сказал он, – я только что разговаривал с миссис Форрест. Она хотела написать вам. Адреса я не дал, но дал телефон, так что, если она позвонит и спросит мистера Темплтона, не забудьте, что это вы и есть.

– Чудненько! Любопытно, что понадобилось нашей прекрасной леди?

– Вероятно, она сообразила, что ее история была далека от совершенства, и решила внести в нее кое-какие поправки.

– Этак она запросто себя выдаст. Любой схематичный набросок всегда убедительнее тщательно проработанной картины.

– Согласен с вами.

– На самом деле, мне кажется, она сообразила, что Скотленд-Ярд навряд ли стал бы уделять столько внимания похождениям неверного мужа. И решила, что из такого мягкотелого дурня, как я, она, в отсутствие цербера-полицейского, запросто выжмет нужную ей информацию.

– Возможно. Тогда вы разбирайтесь с ней, а я пока займусь поисками того нотариуса.

– Задачка не из легких, не так ли?

– У меня есть одна идея, надеюсь, она сработает. Сообщу, если будут результаты.

Миссис Форрест позвонила спустя двадцать минут. Она изменила свое мнение: «Не сможете ли вы, мистер Темплтон, зайти ко мне этим вечером, часиков в девять, если это вас устроит? Мне хотелось бы поговорить с вами лично – я не могут доверить свою конфиденциальную информацию бумаге».

Мистер Темплтон с удовольствием принял ее приглашение. Этим вечером он совершенно свободен. Время его полностью устраивает. Он очень обязан миссис Форрест.

«Может быть, вы, мистер Темплтон, будете столь великодушны, что сохраните свой визит в тайне? Мистер Форрест и его ищейки все еще следят за мной, а соглашение о разводе должно быть подписано лишь в конце месяца. Мне сейчас совсем не нужны неприятности. Будет лучше, если вы доедете на метро до Бонд-стрит, а затем пешком дойдете до моего дома: если вы поедете на машине, ее придется оставить у подъезда, что вызовет подозрения, а если возьмете такси, то потом водитель сможет свидетельствовать против меня», – елейным голоском пояснила миссис Форрест.

Мистер Темплтон, как настоящий рыцарь, обещал последовать ее указаниям.

Миссис Форрест сказала, что будет ждать его в девять часов.

– Бантер!

– Да, милорд?

– Я ухожу. Меня просили не говорить куда, так что я не скажу. С другой стороны, мне не хотелось бы исчезнуть бесследно с лица земли – выражаясь фигурально, – поэтому я в запечатанном конверте оставляю адрес. Если я не вернусь до завтрашнего утра, меня можно будет считать свободным от моих обязательств, не так ли?

– Совершенно верно, милорд.

– Если по этому адресу меня не будет, думаю, придется поискать где-нибудь в другом месте – например, в Эппингском лесу или Уимблдон-Коммон.

– Очень хорошо, милорд.

– Кстати, вы сфотографировали отпечатки пальцев, которые я передал вам некоторое время назад?

– О да, милорд.

– Потому что, возможно, мистеру Паркеру они понадобятся для расследования, которое ему придется провести.

– Ясно, милорд.

– Это не имеет никакого отношения к моему сегодняшнему походу, вы понимаете?

– Безусловно, милорд.

– А сейчас принесите мне каталог Кристи. Я собираюсь пойти на аукцион, а потом пообедать в клубе.

И, выбросив из головы предстоящий визит, лорд Уимзи направил свои интеллектуальные и финансовые возможности на то, чтобы, повышая ставки, заставить раскошелиться своих оппонентов – задача, как нельзя лучше соответствовавшая его озорному настроению.

Питер – мистер Темплтон – честно выполнил данное обещание и пешком добрался до дома на Южной Одли-стрит. Как и в первый раз, миссис Форрест сама открыла Дверь. Тот факт, что у нее, по всей видимости, не было ни служанки, ни компаньонки, на первый взгляд показался ему весьма необычным. Однако затем лорд Уимзи решил, что наличие дуэньи хотя и оправдывало бы миссис Форрест в глазах общества, но при определенных обстоятельствах могло бы оказаться для нее губительным. Похоже, эта дама придерживалась вполне здравого принципа: никаких сообщников. Многие злоумышленники, вспомнилось ему, «погибли вотше, не сумев соблюсти правил простых – их не больше пяти».

Миссис Форрест извинилась за то, что доставила мистеру Темплтону столько неудобств.

– Видите ли, я никогда не знаю, следят за мной или нет, – объяснила она. – Чистой воды издевательство. С учетом того, как муж обращался со мной, пока мы жили вместе, это просто чудовищно.

Ее гость согласился, что мистер Форрест должен быть настоящим чудовищем, хотя про себя и заметил, что чудовище это, скорее всего, вымышленное.

– Итак, вы, наверное, гадаете, зачем я пригласила вас сюда, – продолжала очаровательная леди. – Прошу вас, присядьте. Да-да, на диван. Что вам предложить: виски, кофе?

– Кофе, если можно.

– Дело в том, – сказала миссис Форрест, – что с тех пор, как мы виделись с вами, у меня появилась информация по поводу того дела. Я сама была в похожем положении (легкая усмешка)… и очень сочувствую жене вашего друга.

– Сильвии, – проворно вставил Уимзи. – О да! Она, конечно, женщина резкая, но в данном случае у нее были все основания так себя вести. Бедняжка! Ужасно чувствительная – до сих пор не может прийти в себя, знаете ли.

– Еще бы. – Миссис Форрест покачала головой в причудливом тюрбане. Замотанная по самые брови в золотистую ткань, с двумя полумесяцами осветленных волос, прилепленными к щекам, в экзотическом восточном костюме, украшенном вышитыми драконами, она выглядела как юный принц из сказок «Тысячи и одной ночи» Ее пальцы, унизанные кольцами, так и порхали над кофейными чашками.

– Так вот, я очень серьезно отнеслась к вашим словам, и хотя – как я уже говорила – это не имело никакого отношения ко мне, я заинтересовалась этим делом и упомянула о нем в письме к своему другу – тому, который был у меня тем вечером.

– О, – произнес Уимзи, принимая чашку с кофе из ее рук, – очень мило с вашей стороны.

– Он – мой друг – сейчас находится за границей. Письмо не сразу попало к нему, поэтому ответ пришел только сегодня. – Миссис Форрест несколько раз отпила из чашки, словно пытаясь собраться с мыслями, и продолжала: – Его письмо меня слегка удивило. Он напомнил мне, что после ужина ему стало душно, и он открыл в гостиной окно – вот это, – которое выходит на Одли-стрит. Под окном он заметил машину – небольшую, с поднятым верхом, черную или темно-синюю, в общем, темную. И вот, пока он глядел на нее – просто так, знаете, как это бывает, – из дома вышли мужчина и женщина, но не из нашего подъезда, а из другого – на один или два левее, – сели в машину и уехали. Мужчина был в смокинге, и мой друг решил, что это мог быть ваш знакомый.

Лорд Питер, поднесший было чашку к губам, замер, внимательно прислушиваясь к ее рассказу.

– А девушка тоже была в вечернем платье?

– Нет – и это моему другу показалось особенно странным. Она была в обычном темном костюме и шляпке.

Лорд Питер постарался поподробнее вспомнить одежду Берты Гоутубед. Неужели он наконец-то докопался до правды?

– Хм… это очень интересно, – пробормотал он. – А больше ваш друг ничего не запомнил?

– Нет, – миссис Форрест с сожалением вздохнула, – но он пишет, что мужчина обнимал девушку за талию, словно она нехорошо себя чувствовала, и говорил: «Свежий воздух пойдет тебе на пользу». Но вы не пьете ваш кофе!

– Прошу прощения. – Уимзи отвлекся от своих размышлений. – Я пытался кое-что сопоставить, так сказать, сложить два и два. Ах да, кофе… Вы не будете против, если я вылью этот и попрошу вас налить мне другой, без сахара?

– О, прошу прощения! Мне казалось, мужчины всегда пьют черный кофе с сахаром. Дайте мне чашку – я его вылью.

– Позвольте, я сам. – На столе не было мисочки для опивок, поэтому Уимзи быстро вскочил на ноги и вылил кофе в цветочный ящик, стоявший на подоконнике. – Вот и все. А как вы – выпьете еще чашечку?

– Благодарю, для меня это слишком – потом не смогу уснуть.

– Совсем немного!

– Ну что ж, если вы настаиваете. – Она наполнила обе чашки и отпила из своей. – Собственно, это все, что я хотела вам рассказать. Думала, вы захотите знать.

– Весьма любезно с вашей стороны, – сказал Уимзи. Они еще немного поговорили – о театре («я, знаете ли, редко выбираюсь из дому; все из-за этого бракоразводного процесса») и книгах («обожаю Мишеля Арлена»). «Читали ли вы Влюбленных юношей?» – «Нет – совсем недавно заказала их в библиотеке. Может быть, вы мистер Темплтон. хотите чем-нибудь перекусить? Выпить? Бренди? Ликер?» «Нет, благодарю вас. Кажется, мне уже пора спать».

– Нет, прошу вас! В эти длинные вечера чувствуешь себя такой одинокой! – В ее голосе сквозило отчаяние. Лорд Уимзи снова сел на диван.

Миссис Форрест начала сбивчивый и путаный рассказ о своем «друге». Она стольким пожертвовала ради него! А сейчас, когда развод стал почти что свершившимся фактом, у нее появилось ужасное чувство, что ее друг уже не так пылок с ней, как в былые времена. Женщины переживают такое очень тяжело, да и вообще жизнь – нелегкая штука.

И так далее, и тому подобное.

Минуты летели, и у Питера возникло неприятное чувство, что она пристально наблюдает за ним. Она говорила торопливо, перескакивая с темы на тему, но как-то безжизненно, принужденно, тогда как выражение ее глаз свидетельствовало о том, что она тянет время, будто дожидается чего-то. Она напоминала ему человека, которому предстоит хирургическая операция: он знает, что ему станет лучше, но все равно тревожится за ее исход. Кое-как он поддерживал этот бессмысленный разговор, при этом перебирая в голове разные объяснения странному поведению собеседницы. Внезапно он осознал, что она – неуклюже, перебарывая себя – пытается соблазнить его. Сам по себе этот факт не показался Уимзи особенно удивительным. Он был достаточно богат, хорошо воспитан и привлекателен для того, чтобы за свои тридцать семь в достатке получать подобные авансы. И не всегда от женщин опытных. Ему встречались и совсем наивные, и те, кто старательно имитировал наивность. Однако столь неприкрытое заигрывание со стороны женщины, у которой, по ее собственным словам, имелись и муж и любовник, выходило за рамки всех его предыдущих опытов. Кроме того, она не вызывала в нем никакой ответной реакции. Миссис Форрест казалась достаточно миловидной, однако, она отнюдь не привлекала его. Несмотря на яркий макияж и необычное одеяние, она выглядела какой-то бесполой. Паркер – человек с жесткими представлениями о морали и ограниченным кругозором – не был чувствителен к эманациям подобного рода. Уимзи же сразу уловил в ней холодность, еще сильнее давшую о себе знать именно сейчас. Никогда еще он не встречал женщины, в которой «великое Нечто», столь превозносимое миссис Элинор Глин, отсутствовало бы столь бесповоротно.

Она прижалась к нему обнаженным плечом, и с него на черную ткань пиджака посыпались белые хлопья пудры.

Первым делом лорд Уимзи подумал о шантаже. В следующий момент на пороге должен был возникнуть приснопамятный мистер Форрест или некто, представляющий его интересы, пылающий праведным гневом и в растрепанных чувствах.

«Какая незамысловатая ловушка», – подумал Уимзи, а вслух добавил:

– Ну, мне и в самом деле пора идти.

Она схватила его за руку:

– Не уходите!

В ее жесте не было теплоты – только отчаяние. Он подумал, что ей не помешало бы немного попрактиковаться.

– Поверьте, – сказал Питер, – я не могу остаться. Да и вам так будет безопаснее.

– Ради вас я готова рискнуть, – громко прошептала она.

Женщина страстная произнесла бы это горячо. Или задорно. Или решительно. Или вызывающе. Или загадочно.

Она же прошептала это зловещим тоном. Ее ледяные пальцы вцепились в его запястье.

«Ладно, черт с тобой, рискну, – подумал Уимзи. – Надо же узнать, в чем тут дело».

– О, бедная малышка. – Он произнес эти слова хрипловато, с придыханием, притворяясь, будто не в силах сдержать обуявшее его влечение.

Когда он положил руку миссис Форрест на плечи, ее тело напряглось, однако из груди вырвался вздох облегчения.

Он привлек ее к себе и поцеловал в губы, умело имитируя необузданную пылкость.

И тут же все понял. Единожды познавшему этот спазм отвращения, неконтролируемое движение плоти, отвергающей нежеланную ласку, невозможно спутать ни с чем. На мгновение ему показалось, что ее сейчас стошнит.

Он медленно разжал объятия и поднялся – смущенный и одновременно торжествующий. Инстинкт и на сей раз его не подвел.

– Я не должен был этого делать, – сказал лорд Уимзи. – Вы должны меня извинить. Вы не сердитесь, правда?

Она покачала головой, потрясенная.

– А теперь мне и правда пора. Ужасно поздно, и вообще… Где же моя шляпа? Ах да, в прихожей. Ну, прощайте, миссис Форрест, берегите себя. Большое спасибо, что сообщили о письме вашего друга.

– Вы в самом деле хотите уйти?

Она говорила так, словно потеряла последнюю надежду.

«Бог ты мой, – подумал Уимзи, – что же ей все-таки нужно? Конечно, она догадалась, что мистер Темплтон – вовсе не тот, за кого себя выдает. Или она собиралась задержать меня на ночь, чтобы изучить метки из прачечной на моей рубашке? А что, если взять и вручить ей визитную карточку лорда Питера Уимзи?»

Мысли с бешеной скоростью крутились у него в голове. Миссис Форрест не сказала больше ни слова.

Выйдя на лестницу, Уимзи обернулся. Она стояла посреди комнаты и смотрела ему вслед с такой ненавистью, что кровь заледенела у него в жилах.