Текст книги "Голос сердца"

Автор книги: Дороти Лаудэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Глава 3 ЛЕТИ, ПТИЦА, ЛЕТИ!

В Колорадо-Спрингс настала пора, когда лето полностью вступает в свои права. Птицы, свившие гнезда вокруг дома Микаэлы, с раннего рассвета оглашали воздух песнями, приветствуя наступающий день. Солнце, достигающее в это время года зенита, окрасило долину, где располагается город, в сочные цвета волшебной красоты. Кое-где оно даже перестаралось – из-за полуденного зноя, струившегося с безоблачного неба, трава местами пожухла.

Ъ такие дни жизнь представала Микаэле с самой радужной стороны. Просто не верилось, что она родилась и провела детство и юность не здесь. Бостонское общество, практика в городе совместно с отцом – все казалось таким далеким! И с детьми она научилась обходиться как нельзя лучше!

В этот день Салли спозаранку зашел за Брайеном. Мальчику нравилось бродить по лесам и лугам в обществе этого загадочного человека, так много знающего о местной природе.

Брайен жадно ловил каждое слово Салли, а тот пересказывал ему предания индейцев, передаваемые из поколения в поколение, из которых они черпают свою мудрость. Микаэла полагала, что это не помешает Брайену учиться в школе, где знания получают совсем иным путем. Впрочем, до школы было еще очень далеко – никто не знал, когда наконец в Колорадо-Спрингс выстроят для нее здание. Доктор Майк все же надеялась, что ждать осталось недолго.

Вскоре из дома вышла и Колин, собираясь ехать с Микаэлой в больницу. После того как Колин твердо решила стать по примеру приемной матери врачом, она в часы работы не отступала ни на шаг от Микаэлы, а та с радостью констатировала, что в Колин, несмотря на юность, сердечность ее покойной матери – Шарлотты сочетается с недюжинной интуицией в вопросах медицины.

Мэтью уже выкатил телегу из сарая. После помолвки с Ингрид он стал носить поверх рубашки и подтяжек жилет, служивший обязательной принадлежностью туалета всех местных мужчин.

Миновав залитую еще нежарким солнцем дорогу, Микаэла, Колин и Мэтью въехали на главную улицу Колорадо-Спрингс и тут же услышали громкие голоса спорящих мужчин. Перед заведением Джейка Сликера, несмотря на ранний час, уже собралась целая компания.

– Я по-прежнему настаиваю на том, чтобы пригласить архитектора из Денвера, который построил церковь. Красивая ведь церковь, ничего не скажешь! – И Лорен Брей, в надежде на поддержку, повернулся к священнику.

– Церковь, спору нет, красивая, – ответил тот, – но у нас ведь на все про все каких-нибудь пятьсот долларов. На эти средства мы должны не только построить школьное здание, но и оплатить учителя, а также приобрести мебель и кое-какие учебные пособия. – Перечисляя предстоящие расходы, священник, называя каждую статью, подымал вверх очередной палец и, увидев Микаэлу, сидящую на телеге, приветствовал ее, слегка коснувшись полей шляпы тремя поднятыми вверх пальцами. – Добрый день, мадам. Чертежи мы составим сами. А что нужно в первую очередь, так это рабочие руки. Кто согласен поработать? – И священник Джонсон вопросительно оглядел окружающих.

– Насчет чертежей лучше всего посоветоваться с Робертом, – предложил Мэтью, Остановивший телегу рядом со спорщиками. – Он на этих чертежах собаку съел, второго такого в городе не найти.

– Ну уж не найти! – гордо выпрямился Джейк Сликер. – Я с отцом построил магазин в Питсбурге, так до сих пор стоит, как ни в чем не бывало.

– А я абсолютно один поставил за моей лавкой сарай, – сообщил Лорен Брей.

– Это точно. Именно поэтому мука через неделю там становится сырой, – вставила его сестра, миссис Олив.

– Может, все же стоит посоветоваться относительно строительства с Робертом, ваше преосвященство? – . промолвила Микаэла. С самых первых дней своего появления в Колорадо-Спрингс она мечтала о том, чтобы белые жители города наконец стали относиться к черным горожанам как к равноправным гражданам. В первую очередь она желала этого для кузнеца Роберта, который никогда никому, независимо от цвета кожи, ни в чем не отказывал, и для его жены Грейс, не раз выказывавшей человечность и доброту в тех случаях, когда белые женщины из «порядочного общества» проявляли себя далеко не с лучшей стороны.

– Ну, я полагаю… – колеблясь, начал священник.

Микаэла нахмурилась. Опять все уперлось в застарелые предрассудки, опять всему мешает тот факт, что, по убеждению белого населения, демократические законы Федерации распространяются исключительно для него.

– Знаю, знаю, – прервала она Джонсона. – Сейчас вы скажете, что опасаетесь, как бы тогда в один прекрасный день Роберт не захотел послать в эту школу и своих детей. Всего хорошего! – Резкий тон Микаэлы не мог остаться незамеченным, но все, кто ее слышал, и без того знали, что она неизменно выступает за равноправие черных. Сейчас она энергично дернула повод, и телега покатилась дальше.

Спустя несколько минут Микаэла, все еще расстроенная произошедшим разговором, толкнула дверь своей больницы.

– Скажу сегодня днем священнику, что тоже буду участвовать в строительстве школы, – сказал Мэтью, входя вместе с ней в помещение. – Но никак в толк не возьму, почему они упорно стараются отстранить Роберта от этого дела.

– Этого мне тоже никогда не понять, – согласилась Микаэла, снимая шляпу и с раздражением сдергивая сумку с плеча.

– Смотрите! К нам идет Салли! – удивленно воскликнула Колин, начавшая приготавливать ингаляцию для Ингрид. Она не успела закончить фразу, как Салли появился на пороге комнаты. Он держал на руках Брайена, на побледневшем лице которого ярко выделялись недоумевающие голубые глаза, казавшиеся очень большими.

– Что случилось? – испуганно вскрикнула Микаэла.

– Он упал с дерева, – пояснил Салли, укладывая мальчика на кушетку.

– Не пугайся, ма, ничего страшного не произошло, – чуть недовольно произнес Брайен, пытаясь сесть.

– Ну это мы еще посмотрим. – И Колин осторожным, но сильным движением заставила его лечь обратно.

– Я даже не заметил, как он вскарабкался на дерево, – объяснял Салли перепуганной Микаэле. – Только я собрался рассказать ему один эпизод из истории шайонов, вдруг вижу – он падает.

– И вовсе я не падал, – гордо заявил Брайен. – Я спрыгнул с дерева. И какое-то время я даже летел, – добавил он многозначительно.

– Я нашел его без сознания, – шепотом сообщил Микаэле Салли. – Но потом он пришел в себя.

Микаэла с тревогой взглянула на Брайена. После потери сознания он выглядел на удивление хорошо.

– Вы не припомните, какой стороной головы он стукнулся об землю? – обратилась она снова к Салли.

– Нет, ведь это произошло с молниеносной быстротой. Я и заметить не успел. Надо было мне, конечно, лучше следить за ним.

Микаэла лишь пожала плечами. Что теперь об этом говорить! А вот обследовать Брайена необходимо. Но где бы она ни нажимала – на грудную клетку, руки или ноги, – боли Брайен не испытывал, одно недовольство: ему смертельно надоело, что его ощупывают.

– Правда, ма, я нигде не ушибся. Можно мне идти?

– Минуточку. Вот здесь еще. – И Микаэла осторожно ощупала череп мальчика. – Надо же, – удивилась она. – Даже шишек нет. Как это тебя угораздило?

– Ну я же тебе сказал: я летал. – С этими словами Брайен соскочил с кушетки и выбежал мимо Микаэлы и Колин на улицу.

– Ты куда? – только и успела крикнуть ему вслед Микаэла.

– К мистеру Брею, – бросил Брайен через плечо.

Микаэла с облегчением улыбнулась. Хотя отношения между Брайеном и торговцем не всегда можно было назвать безоблачными, мальчика как магнитом тянуло заглянуть в его лавку. Возможно, ребенку нравилось разглядывать выставленные в ней товары, в первую очередь банки, заполненные до краев конфетами, Брей же со своей стороны, к радости Микаэлы, все больше вживался в роль дедушки, пусть и неродного. В течение дня Брайен вопросами доводил Брея до исступления, и тот иногда вместо ответа отмахивался от него, будто от назойливой мухи, что не удивляло Микаэлу, хорошо знавшую, как порой способен действовать на нервы Брайен; и тем не менее стареющий лавочник, очевидно, получал удовольствие от общества малыша и скучал по нему, когда того день-другой не было.

Туда же, в лавку Брея, направила под вечер свои стопы и Микаэла. Салли давно попрощался с ней и ушел, увидев, как Брайен в самом веселом настроении сбежал из материнского кабинета. Ему было крайне неприятно, что именно при нем случилось это происшествие.

Самого Брея, однако, в лавке не оказалось. Заменявшая его за прилавком миссис Олив объяснила, что он уже занялся составлением плана школы.

– И можете себе представить, сразу же возникло недоразумение, – доверительно сообщила она Микаэле. – Джейк Сликер пожелал добавить что-то от себя и воспользовался для этого списком заказов, начертив свою схему прямо на нем. Лорен попросил его восстановить перечень требуемых товаров – гвоздей, молотков и так далее, но Джейк отказался. А все дело в том, что он ни читать, ни писать не умеет! – громким шепотом закончила она и многозначительно взглянула на Микаэлу.

Последней стоило немалого труда удержаться от улыбки. Насколько ей было известно, сама миссис Олив писала отнюдь не безукоризненно. – Но это не его вина, – дипломатично заметила она. – В детстве он, очевидно, был лишен возможности учиться, а сейчас ему не до того. Да мы все в таком же положении. – Микаэла старалась выражаться как можно дипломатичнее, опасаясь стать невольным источником сплетни: ведь никогда нельзя знать, в каком искаженном виде она впоследствии вернется к тебе.

– Да, да, разумеется, – с готовностью подхватила миссис Олив. Сосчитав бинты в закупочной корзине Микаэлы, она задумчиво произнесла: – Когда я пытаюсь представить себе, сколько повязок вам придется наложить, чтобы все их использовать…

– Иногда они уходят быстрее, чем хотелось бы, – рассмеялась Микаэла. – Но будем надеяться, что в ближайшем будущем они не понадобятся. А где же Брайен? Он ведь пошел к вашему брату.

– Малыш побежал за Лореном на место будущей строительной площадки, – как нечто само собой разумеющееся сообщила миссис Олив и вручила Микаэле счет.

И действительно, не застав мистера Брея в лавке, Брайен поспешил на строительную площадку. Там было захватывающе интересно: со всех сторон люди несли доски для школы, не обращая внимания на Брея, который доказывал, что зря они торопятся, ведь еще и план здания не готов: в последний момент Джейк Сликер в пух и прах раскритиковал его проект.

Брайен решил помочь мистеру Брею. Но чем чаще он вглядывался в чертеж, тем меньше в нем понимал, да и немудрено: торговец то проводил на нем новые линии, то стирал их ластиком, притом с таким усердием, что в конце концов выронил его наземь.

– Подними, пожалуйста, ластик, Брайен, – попросил Брей, в который раз накладывая линейку на чертеж. – Ну чего ты там копаешься? Мне надо провести новую линию.

Он опустил глаза. Брайен, встав на четвереньки, бесцельно шарил руками по грязной земле, словно не замечая ластика, лежащего около ботинка торговца.

– Куда же он запропастился? – Брайен, продолжая ощупывать землю вокруг себя, время от времени тер глаза грязными руками. Вдруг он ухватился за штанину Лорена.

– Это вы, мистер Брей? Я ничего не вижу.

Тот усмехнулся. Неужели его снова хотят выставить дураком? Тем не менее он медленно опустился на колени, так что оказался вровень с мальчиком. Затем, внезапно встревожившись, он поводил пальцем перед глазами мальчика. Старый Брей не хотел бы верить в то, что увидел.

Лорен Брей с Брайеном на руках бежал по площади Колорадо-Спрингс, губы его тряслись от отчаяния. Встречным пешеходам с первого взгляда становилось ясно, что с мальчиком случилась беда, и они, изменив свой маршрут, отправлялись за Лореном Бреем, одни из любопытства, другие из сострадания, остальные же – их было большинство – из чувства самосохранения. Ибо если один из горожан подхватывал инфекционную болезнь, она превращалась в угрозу для всего города. В подобных случаях важнее всего было узнать об опасности как можно раньше.

Увидев такую процессию с Лореном Бреем в центре, Микаэла очень испугалась. Едва оправившись от сковавшего ее на миг ледяного ужаса, она со всех ног бросилась к окруженным плотным кольцом людей Лорену и Брайену. В ее голове эта картина почему-то сразу связалась с утренним происшествием.

– Что случилось? – вскричала она, беря мальчика на руки.

– Это ты, ма? – спросил он дрожащим от испуга голосом. Глаза его были устремлены на какую-то далекую точку в небе, хотя Микаэла склонилась почти вплотную к его лицу.

– Да, это я, – сказала Микаэла растерянно.

Не спуская Брайена с рук, Микаэла кинулась к дверям своего кабинета, которые уже отперла догадливая Колин. Половина населения Колорадо-Спрингс провожала их до самого порога, и Лорена Брея буквально осаждали вопросами о том, что же произошло. Даже такие завзятые забулдыги, как грубиян Хэнк, и то проявили сочувствие. Никто еще ничего не мог понять, только Микаэла уже представляла в полной мере, какая опасность нависла над мальчиком.

В приемной она посадила Брайена на ту самую кушетку, на которой осматривала его утром, и для начала поводила перед его лицом зажженной свечой. За ее действиями наблюдали Колин, Мэтью, некоторые просочившиеся следом зеваки.

– Где сейчас пламя, Брайен? – спросила Микаэла.

– Какое пламя, ма? Я вообще ничего не вижу. – Мальчик снова потер глаза и уставился куда-то в потолок. – И у меня болит голова.

Микаэла в ужасе застыла.

– И сильно болит, радость моя? – спросила она.

– Да, – кивнул Брайен. – Так она еще никогда не болела.

Микаэла мягко нажала ему на плечи, заставляя принять лежачее положение.

– Отдохни, – тихо посоветовала она. – После этого тебе обязательно станет лучше. – И она с озабоченным видом вышла из дома.

За его порогом ее засыпали вопросами люди, так и не уходившие от больницы.

– Что с ним, доктор Майк?

– Как он себя чувствует?

– Есть надежда на выздоровление?

Вопросы звенели в ушах Микаэлы, а она медлила с ответом, не зная, чего от нее ждут – мнения врача или признания матери.

Убедившись, что дверь плотно закрыта, Микаэла глубоко вздохнула.

– Честно говоря, я не знаю, – сказала она, пожимая плечами.

Над толпой внезапно установилась мертвая тишина.

– Я могу лишь предположить, что Брайен получил внутреннюю травму, в результате которой произошло кровоизлияние в мозг, возможно, в тот его участок, от которого зависит зрение.

– Чем же можно ему помочь? – Лорен Брей первым задал этот важный вопрос. Его лицо выражало глубокую искреннюю тревогу.

Микаэла взглянула на псевдодедушку Брайена так, словно ожидала от него поддержки.

– В больших городах, вроде Сент-Луиса или Бостона, есть, конечно, специалисты, умеющие делать операции на мозге, – начала она. – Но если вас интересует, что могу сделать я… Боюсь, что ничего.

Микаэла с трудом удержалась от того, чтобы не упасть с рыданиями на грудь торговца. Вдруг она почувствовала, что кто-то схватил ее за руку. Хорес, потянув ее за собой, перешел на быстрый шаг, почти на бег.

– Идемте, доктор Майк, мы дадим телеграмму такому специалисту. Скорее!

Какое счастье, что эта мысль пришла телеграфисту в голову! Обычно Микаэлу отличала быстрая реакция и присутствие духа, подсказывавшие, как поступить, но в этот страшный миг ее жизни она не додумалась до самого простого решения, лежащего на поверхности. Какие могут быть сомнения! Ей следует связаться со специалистом, она даже не знала, с кем именно: коллега ее отца в Бостоне сможет дать ей дельный совет, а если не сможет, то порекомендует, к кому обратиться.

И когда Хорес занял свое рабочее место, Микаэла уже полностью владела собой. Она продиктовала ему текст телеграммы в Бостон, описала все симптомы заболевания и нынешнее состояние сына. Теперь оставалось лишь надеяться, что ответ не заставит себя ждать.

Возвратившись в кабинет, Микаэла застала там у постели Брайена Колин и Мэтью. Услышав, очевидно, скрип открываемый двери, мальчик понял, что кто-то пришел.

– Это ты, ма? – спросил он. – Как здесь темно! Почему ты не зажигаешь свет?

Микаэла оцепенела. Брайен явно не понимал, что произошло с ним в последние часы. Его вопрос, свидетельствующий об утрате времени, еще более усилил ее беспокойство.

Она села на край кровати Брайена и взяла его руку в свою.

– Послушай, Брайен, – начала она, бросив быстрый взгляд на Колин и Мэтью. – Я знаю, сейчас ты ничего не видишь. Ты ушиб голову, а такая травма вызывает временную слепоту. Понимаешь, временную! – Ей пришлось на миг замолчать – Брайен ни в коем случае не должен догадаться, что ее душат слезы. Ведь у нее самой нет никакой уверенности в том, что Брайена удастся излечить. – Я прямо с почты. С помощью Хореса вызвала тебе врача. Он наверняка скоро будет здесь.

– Но ведь ты и сама врач. Разве ты не можешь меня вылечить? – Брайен был не только удивлен, но и разочарован, и у тронутой этим Микаэлы слезы снова навернулись на глаза.

– Да, ты прав, я врач. Но здесь моего умения маловато. – Она вздохнула. – А теперь постарайся заснуть. Вообрази, что наступила ночь и вокруг стемнело.

Словно предвидя дальнейший ход событий, Микаэла всю ночь просидела над своими учебниками. Она лихорадочно листала одну книгу за другой, чтобы почерпнуть из них как можно больше сведений о травмах головы. Статьи и рисунки в специальных изданиях подтвердили ее предположение: в результате падения у Брайена произошло внутреннее кровоизлияние и образовалась гематома, травмирующая мозговой центр, от которого зависит зрение.

Утро она встретила за письменным столом. Внезапно отворилась дверь, и в комнату вошла девочка из салуна – Майра с букетом цветов в руках.

– Доброе утро, доктор Майк, – сказала она. – Я принесла Брайену цветы. Выбирала специально те, что пахнут посильнее.

– Спасибо, Майра. Как только Брайен проснется, я ему передам. Вот, жду вестей из Бостона. Необходима срочная помощь. – Последние слова она произнесла почти шепотом.

– Да, да, – кивнула Майра. – Хорес так и не уходил всю ночь с почты. Сидит и ждет телеграммы, чтобы тут же принести вам.

– Спасибо, Майра. Спасибо вам и Хоресу. – Она благодарно улыбнулась.

Раздался стук в дверь, и вошла миссис Олив.

– Здравствуйте, доктор Майкл. – После некоторого колебания она добавила: – Здравствуй, Майра!

Вообще-то миссис Олив, будучи человеком строгих правил, не считала для себя возможным замечать девиц легкого поведения. Не иначе как проявление Майрой участия к бедному Брайену заставило ее на этот раз смягчиться и поприветствовать молодую женщину.

Тем не менее Майра, вежливо ответив на приветствие, предпочла вскоре откланяться, оставив дам наедине.

– Как дела? – спросила миссис Олив.

– Не знаю, что и сказать. – Бледная, измученная Микаэла, так и не вставшая со своего места за письменным столом, беспомощно пожала плечами. – Я не знаю, прекратилось ли кровоизлияние, и не знаю, как долго больной с гематомой в мозгу может продержаться, не получая медицинской помощи. Она оперлась головой на руки.

– Вам никак нельзя падать духом. – Миссис Олив умела проявлять не только твердость характера, но и душевную доброту, она мягко взяла Микаэлу за руку. – Я уверена, что в самое ближайшее время вы получите ответ из Бостона. А пока что и вам, и Брайену надо набраться мужества и держаться.

Эти слова подействовали на Микаэлу как целительный бальзам. Ах, если бы только они сбылись!

– Пойдемте проведаем нашего маленького больного. Может, он уже проснулся. – И миссис Олив осторожно потянула Микаэлу. – И постарайтесь держаться бодрее. – Она отодвинула пальцем прядь волос, упавшую на лицо Микаэлы. – Мы должны вселить в мальчика надежду. – Она подтолкнула Микаэлу вперед к лестнице.

Из комнаты Брайена доносились бессвязные восклицания:

– Лакрица! Виноградный сахар! Леденцы!

Обе женщины недоуменно переглянулись. Все объяснилось, как только они вошли в комнату, – на краю кровати Брайена сидел Лорен Брей, державший на коленях несколько пакетиков с конфетами и другими лакомствами. Он поочередно подносил их к носу мальчика, чтобы тот по запаху угадывал их содержимое.

– Боже мой, Лорен! Я-то полагала, что ты стоишь за прилавком! – выговорила миссис Олив брату.

– Я только что запер лавку. – И Лорен сунул под нос Брайену новый кусок лакрицы.

Миссис Олив не успела высказать своего возмущения по этому поводу – в конце концов, достаточно того, что Брайена посещает она, – как мальчик вмешался в разговор.

– Кроме того, вы должны построить школу, – заявил он. – И как только я выздоровею, я пойду туда учиться.

В этот момент на лестнице раздались чьи-то торопливые шаги. Перескакивая через две ступеньки, в комнату влетел Хорес с запиской в руке.

– Доктор Майк! Доктор Майк! Он ответил! – вопил он возбужденно, протягивая Микаэле телеграмму.

Она с волнением повернулась к нему и схватила телеграмму.

– «Доктор Артур Реннер, Сент-Луис, – прочитала она вслух. – Многоуважаемая доктор Куин. Бостонский коллега доктор Мак-Кей сообщил мне о произошедшем инциденте. Сейчас нахожусь в Денвере, в пятницу прибуду к вам».

– Он в Денвере! – выдохнула Микаэла вне себя от радости. – А значит, через два дня он будет здесь.

– Всего-то два дня еще ждать? – откликнулся Брайен, – Торопитесь, мистер Брей, вот теперь вы обязательно должны построить школу!