Текст книги "Леди Маллоу"

Автор книги: Дороти Иден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Леди Мальвина расцвела.

– Конечно, с радостью. Если ты настаиваешь его отъезде. А как быть с мисс Милдмей?

– Мисс Милдмей останется здесь.

– Блейн, о чем ты говоришь? – воскликнула я. – Эта девушка – гувернантка Тайтуса. Разве мы платим ей за то, чтобы она без забот отдыхала на природе?

Блейн твердо взглянул на рассерженную Амалию.

– Мисс Милдмей понадобится при расследовании обстоятельств смерти миссис Стоун. Именно поэтому она будет находиться в усадьбе.

– Но почему она нужнее, чем мама?

Вздохнув, Блейн начал подробно объяснять.

– Да потому, что, насколько мне известно, ты позвала миссис Стоун к себе в пять часов вечера, объявила ей об увольнении и предложила покинуть дом на следующий день с рассветом. Правильно?

Амалия кивнула.

– По словам мисс Милдмей, она в семь часов вечера отнесла миссис Стоун платье для починки, когда та находилась в своей комнате. Позже никто больше эту женщину не видел. Значит, если все говорят правду, мисс Милдмей очень важный свидетель: она последняя, кто застал миссис Стоун живой.

Амалия вскочила.

– В таком случае я сама отвезу Тайтуса в Лондон.

– Не выйдет.

– Я здесь взаперти?

– Понимай как хочешь.

Амалия перестала притворяться. Лицо у нее внезапно еще больше пожелтело и сделалось необычайно злобным.

– Ну нет, – заявила она. – Я не собираюсь нигде находиться в заточении. И я докажу. Ты, видимо, позабыл, что Тайтус мой сын. И я могу распоряжаться им по своему усмотрению.

Она круто повернулась и вышла.

– Блейн, – проговорила леди Мальвина после долгого молчания голосом, который звучал тускло и, казалось, принадлежал человеку очень старому и испуганному. – Блейн, что все это значит?

– Значит? – встрепенулся Блейн. – Ничего не значит, мама. Просто у Амалии очередной приступ раздражения. У нее склонность к театральным жестам.

– Она не заберет Тайтуса?

– Вы уедете с ним, мама. Как мы договорились. Ничто не изменилось. – Затем жесткое и недовольное выражение исчезло с лица Блейна, и он спросил с тихой ласковостью: – Вы любите мальчика, мама?

– Больше своей жизни.

– И он привязался к вам?

– Немного, мне кажется, – робко заметила леди Мальвина.

– Тогда почему, позвольте спросить, у вас такой несчастный вид? Вы побудете несколько недель с ним одни в Лондоне.

Лицо старухи начало расплываться в улыбке.

– В самом деле? Но это здорово. И ребенку нужно отдохнуть. Он усердно занимался, а потом болел. Но не надолго, Блейн. Мне хочется, чтобы он полюбил усадьбу Маллоу, – добавила она.

– Он непременно полюбит Маллоу. Не знаю, почему вы боитесь, что этого не произойдет.

Сара поднялась наверх и застала Амалию в детской. Она одевала Тайтуса для прогулки. Элиза с беспокойством наблюдала за этой процедурой.

– Куда вы намереваетесь с ним идти?

Амалия подняла голову.

– Я его мать, мисс Милдмей. Разве вы забыли?

Нижняя губа Тайтуса уже поползла вниз. Его впечатлительная натура уловила в происходящем что-то зловещее. Сара увидела, как умоляло его лицо. По какой-то причине мальчик, должно быть, давно потерял доверие к своей матери. Именно из-за этого он постепенно сделался застенчивым и робким. Сара надеялась, что он уже преодолел свои недостатки, но они лишь притаились где-то под поверхностной веселой беззаботностью последних дней.

– Ребенок не перестает говорить о каком-то черном лебеде на озере, – снизошла Амалия до объяснений. – Мы собирались только взглянуть на него.

– Нет! Вы не должны приближаться с Тайтусом к озеру!

– Отчего же, мисс Милдмей? По-моему, вы думаете, что именно я столкнула миссис Стоун в воду! Вы заблуждаетесь! Если ее кто-то и пихнул… действительно… то, безусловно, человек более сильный, чем я.

– А вы говорили мне о черном лебеде, – прошептал Тайтус, широко раскрывая глаза и, возвышая голос, отчетливо сказал: – Вы солгали мне.

Он стоял – маленький человечек – в толстом пальто, в котором казался еще меньше, и храбро пытался скрыть свое замешательство под гневной маской.

Амалия, стараясь успокоить ребенка, улыбнулась:

– Послушай, мой барашек. Мисс Милдмей уверена, что видела черного лебедя. Возможно, его увидим и мы. Пойдем.

Она взяла его за руку, но Тайтус внезапно снова превратился в ребенка, с которым когда-то впервые встретилась Сара, начал кричать и вырываться.

– Нет, я не хочу идти! Я не хочу!

– Дорогой! Ты только погуляешь с твоей мамочкой. Ведь ты любишь свою мамочку?

– Нет, не пойду. Я не люблю. Я ненавижу тебя!

С красным лицом и в крайне возбужденном состоянии Тайтус вырвал руку и бросился к Саре. Вторично в критический для него момент он искал спасения в ее объятиях. Прямо в пальто Сара подхватила его на руки и повернулась к Амалии.

– Итак, вам удалось испортить его, – проговорила Амалия, с удивительным самообладанием сохраняя видимое спокойствие. – Я знала: вы сможете. И вы сделали это умышленно. Вы самая коварная интриганка, какую я когда-либо встречала. Вы украли у меня моего мужа и моего сына. Сара от изумления разинула рот.

– Не пытайтесь отрицать, мисс Милдмей. И не думайте, что это вам сойдет с рук. Я погублю вас, попомните мои слова. А также моего мужа. Я могу, и вы это знаете. – Выдержав небольшую паузу, она многозначительно добавила: – Стоит мне только сообщить в полицию, кто была на самом деле миссис Стоун.

– Значит, вы знали ее!

– Не я, – рассмеялась Амалия, – а Блейн. Она была его женой.

ГЛАВА 19

Распутник и пьяница. А в довершение двоеженец и убийца. Из слов Амалии с неумолимой логикой следовал ужасный вывод, Блейн не мог допустить, чтобы с появлением этой женщины пошли прахом все его планы. Он просто был вынужден быть беспощадным по отношению к ней в полном соответствии с собственным характером.

А Амалия, подозревая его в совершении преступления и гонимая страхом, каждый день ходила к озеру, желая убедиться, что тело не всплыло…

В этот день опять приезжали сержант полиции Коллинс и молодой констебль. Они долго пробыли у озера, шагая по берегу взад и вперед и исследуя почву и шаткие сваи пристани.

Проходя как-то мимо библиотеки, Сара заметила сквозь полуоткрытую дверь Блейна, стоявшего у окна и наблюдавшего за процедурой у озера. Его фигура выражала абсолютную сосредоточенность и внимание. Интересно, что выражало его лицо? Тревогу? Страх?

Однако Саре было трудно представить себе на лице Блейна Маллоу страх. Оно могло выражать любые другие эмоции – гнев, насмешку, гордость, высокомерие, веселье и даже мимолетную нежность, – но только не страх.

Вернувшись в дом, сержант Коллинс надолго закрылся с Блейном в библиотеке. Об этом сообщила Элиза. Слуги перешептывались и строили догадки. Сара пыталась решить, стоит ли ей в том случае, если сержант захочет опять побеседовать с нею, рассказать о найденной броши. Не в грязи на берегу, где она могла нечаянно потеряться, а в летнем домике. Будто там произошла борьба.

Под видом радостных объятий со свиданием… Если миссис Стоун действительно была его женой, она, возможно, с радостью кинулась в объятия мужа, не подозревая ничего худого. Ведь он любил целовать женщин в укромных местах. Его мать говорила об этом…

Но сержант ушел, не пожелав ни с кем больше увидеться, и Сара почувствовала огромное облегчение. Она знала, что в действительности вовсе не хотела говорить о броши. И, кроме того, не могла поверить, что Блейн стал бы целовать кислое и неприветливое лицо миссис Стоун.

И Амалия, конечно, просто запугивала, намекая на что-то ужасное, поскольку даже не пыталась обратиться к представителям полиции.

Амалия подождала, пока сержант с констеблем уйдут, и спустилась к чаю в простом темном шерстяном платье и темной шали. У нее был необычайно мирный вид, словно приступ бешеной ярости в детской испепелил весь ее гнев.

– Так-то лучше, милая, – заметила леди Мальвина. – Вы, кажется, надели еще одну нижнюю юбку.

– Да, здесь ужасно холодно. Этот дом напоминает могильный склеп.

Амалия держала глаза опущенными, словно хотела скрыть отражавшиеся в них чувства, однако ее голос звучал вполне нормально, с привычным оттенком сварливости.

– Где Тайтус, мисс Милдмей?

– Элиза поит его чаем, леди Маллоу.

– Хорошо, что я не пошла с ним гулять, действительно слишком холодно.

Для нее это было почти извинение. По крайней мере, ей удалось преодолеть собственное раздражение и стремление отомстить и Саре и Блейну.

– Для завтрашней поездки нам нужно потеплее одеться, – сказала леди Мальвина.

– У Тайтуса есть где-то меховое пальто, – ответила Амалия. – Я поищу его. И еще, мама: когда станете с ним гулять в Лондоне, смотрите, чтобы он не промочил ноги. Он так легко простужается.

– Я буду его беречь как зеницу ока, – заверила счастливая леди Мальвина.

– Спасибо, мама. Я вверяю его вам. Сегодня утром я была чересчур возбуждена.

В этот момент вошел Блейн, и Амалия, не поднимая глаз, спокойно проговорила:

– Тебе чаю, дорогой? Надеюсь, полицейский не слишком утомил тебя. Что им было нужно?

– Лишь разобраться с одним предположением.

– Каким предположением?

– Что, возможно, смерть женщины вовсе не самоубийство.

Амалия на мгновение приподняла веки и тут же снова опустила взгляд.

– У них своя работа. Им удалось что-то узнать об этой женщине?

– Только то, что она прибыла в Ярби поездом. Спросила у носильщика дорогу на Маллоу, и тот ее очень хорошо запомнил. По его словам, она приехала издалека и не уверена, сумеет ли преодолеть пешком десять миль до усадьбы, однако ей придется попытаться, так как денег на извозчика у нее, мол, нет.

– И как отнесся к этому сержант Коллинс? – спросила Амалия.

– Его, наверное, рассказ носильщика сильно озадачил бы, если бы не последняя фраза миссис Стоун.

– И какая же?

– Как она заявила носильщику, ей долго в жизни не везло, но она надеется заимствовать немного удачи у нас.

– Подразумевая, что нам крупно повезло.

– По-видимому.

Амалия коротко рассмеялась, а затем с какой-то странной безнадежностью в голосе сказала:

– Разве она не знала, что удачу и счастье нельзя купить? Ну ладно, теперь, по-моему, ей уже известно и это.

Взяв свою чашку с чаем, Блейн подошел к камину.

– Полиция пришла к выводу, что женщина, вероятно, упала в озеро случайно. Тропинка очень скользкая. Если она шла в темноте, то легко могла оступиться слишком близко от воды. Потому-то и ее саквояж оказался в озере. И бриллиантовое кольцо. Как это ни удивительно, но факт остается фактом: даже решаясь на самоубийство, женщина не расстается со своими ценностями.

Откинувшись на спинку кресла, леди Мальвина с облегчением вздохнула.

– Первая разумная вещь, которую мне довелось услышать с тех пор, как начался этот ужасный кавардак. Смерть миссис Стоун, конечно же, результат несчастного случая. Таково будет и заключение коронера, не правда ли, Блейн?

– Думаю, вы правы, мама. Эта женщина была, по-видимому, бродяжкой и подлой воровкой. Она, боюсь, ни у кого не вызовет сочувствия. Сара не могла больше молчать.

– И нет никого, кто опознал бы ее? – спросила она громко.

Повернувшись, Блейн спокойно встретил ее упрямый взгляд.

– Если не объявится кто-нибудь знавший ее ранее.

– Ну а как насчет вас, лорд Маллоу?

– Меня?! Но я никогда не видел ее прежде.

Блейн не отвел глаз и смотрел на Сару с изумлением. Ответил он, не задумываясь. Недаром ведь этот человек был великолепным актером. Амброс постоянно утверждал то же самое.

И Блейн солгал. Это подтверждало письмо от Сэмми, письмо из его прошлого. «Вообрази, у меня не было сомнений, что ты мертв».

Писала Сэмми-Саманта, которая надеялась на удачу и теперь лежала мертвой; Сэмми, потерявшая дешевую брошь в летнем домике.

Амалия, улыбаясь, встала, выражение ее лица было трудно определить.

– Блейн, позволь мне поздравить тебя с таким ценным приобретением, как наша гувернантка, мисс Милдмей. Ты распознал ее дарования, которые я не заметила. Она умна и наблюдательна, не правда ли? И очень заботится о Тайтусе. Тебе, мне думается, следует ей что-нибудь подарить. Быть может, то бриллиантовое кольцо, которое сняли с пальца миссис Стоун? Чудесный камень.

– Амалия! – хрипло проговорила потрясенная леди Мальвина. – Какое отвратительное предложение! И, кроме того, кольцо принадлежит вам.

– Не мне, а Блейну. По-моему, оно отлично подойдет мисс Милдмей. У нее такие же тонкие пальцы. Возможно, ты заметил, Блейн. И гувернантки не часто получают ценные подарки в виде бриллиантовых колец. Совсем редко, если они честные.

Высоко держа голову, она какой-то момент с вызовом и злобой смотрела на мужа, а потом безразличным тоном проговорила:

– Я должна поискать меховое пальто Тайтуса. С вашего позволения, я удаляюсь.

И она вышла.

– Блейн! Блейн! – взмолилась леди Мальвина. – Это кольцо – не собственность миссис Стоун! Ведь ты не дарил его этой женщине?

– Я уже говорил вам, мама, я никогда прежде не встречал ее.

– Значит, Амалия… – начала леди Мальвина неуверенно.

– Поднимитесь к Тайтусу, мама, – перебил Блейн старуху. – И побудьте с ним до прихода мисс Милдмей.

Сара тоже направилась к двери.

– Останьтесь! – Резкая команда заставила ее остановиться. – Мне нужно с вами поговорить.

Сара медленно повернулась.

– Лорд Маллоу, позвольте мне завтра уехать с Тайтусом в Лондон. Если полиция решила, что смерть миссис Стоун наступила в результате несчастною случая, то мне нет необходимости здесь задерживаться.

– Что моя жена сказала вам?

– Ну, что… что… – Сара не могла выговорить абсурдные с ее точки зрения слова.

– Давайте выкладывайте.

Саре следовало бросить тяжкое обвинение ему прямо в лицо. Он этого заслужил. Но у нее не хватило духу.

– Она сказала, что миссис Стоун – ваша бывшая жена. – Слова прозвучали печально и обыденно. – Она намеревалась сообщить полиции.

– А что вы сами думаете об этом?

Он не стал отрицать, заметила Сара, и не казался удивленным. Ее охватила дрожь, но она справилась с ней, крепко сжав ладони.

– Я подумала, возможно, по какой-то причине она хотела насолить вам.

– Безусловно, – пробормотал Блейн. – Уверен, она в состоянии поклясться, что несчастная женщина не вовремя встала мне поперек дороги, и я столкнул ее в озеро. Причем действовал неуклюже и оставил ее тело плавать на поверхности. О Боже!

Неподдельный ужас, отразившийся на его лице, передался и Саре.

– Но, лорд Маллоу, вы не можете предположить…

Это новое подозрение невозможно было произнести вслух.

– Где вы нашли эту брошь?

– В летнем домике. Застежка была неисправной. Наверное… брошь просто… сама упала, – слова постепенно замерли.

– У нее на пальце оказалось бриллиантовое кольцо. Конечно, взятка. Миссис Стоун его не крала. Нужно отдать ей хоть в этом должное. Однако когда и где ее подкупили?

– И с какой целью?

– Амалия права. Вы очень наблюдательны, мисс Милдмей. Слишком наблюдательны. Думаю, вы раскопаете больше, чем вам придется по душе. Именно этим вы занимаетесь, не так ли? Хотите обскакать судью и присяжных и доказать, что я незаконно завладел усадьбой Маллоу?

Каким-то образом Сара сумела спокойно ответить:

– Если у вас обо мне такое мнение, то почему вы держите меня? Почему вы не уволили меня значительно раньше?

– Потому что, во-первых, ваша интрига развлекала меня. Во-вторых, вы очень благотворно влияли на Тайтуса. А в-третьих, просто потому, что я полюбил вас.

Сара не могла пошевелиться. Не было необходимости брать ее за руку, чтобы удержать.

– Почему? – прошептала она.

– Одному Богу известно почему. И вы смешали мои великолепные планы.

– Вы говорите… абсурдные вещи, лорд Маллоу.

– Неужели?

– Вы, в самом деле, как утверждает ваша мать, влюбляетесь в каждое новое лицо.

– Но это относилось к Блейну Маллоу. Вы ведь не верите, что я им являюсь.

У Сары голова пошла кругом.

– Я просто не знаю, что и думать!

– Вы пытались поймать меня на чем-нибудь с первого же дня вашего пребывания у нас. Вы радовались, делая различные открытия. Например, вы использовали стишок на оконном стекле, чтобы подвергнуть меня испытанию. И даже прибегали к помощи Тайтуса. Вы высматривали и вынюхивали. Не очень почтенное занятие для благовоспитанной молодой дамы.

– Тогда почему…

– Почему я полюбил вас? Да потому, что мы два очень схожих человека. И мы вместе доведем это дело до победного конца, не так ли?

Блейн отпустил се руку, и она могла уйти, если бы пожелала. Но она продолжала стоять, потирая кисть руки и стараясь думать об Амбросе.

– Кто вы на самом деле? – вырвалось у нее сердито.

Блейн рассмеялся и слегка коснулся пальцами ее щеки.

– Моя дорогая мисс Милдмей. Вы, боюсь, скоро все узнаете. А потому не убегайте. У меня и без вас достаточно неприятностей и хлопот. Кроме того, я все равно вас отыщу.

Где-то в доме хлопнула дверь. Саре показалось, что она услышала плач Тайтуса. Огромным усилием воли она взяла себя в руки.

– Мне нужно к Тайтусу.

– Да, идите к нему. Но ему уже пора приучаться обходиться без вас. Именно поэтому я отсылаю его в Лондон с мамой.

– Значит, я выполнила свою задачу и больше не нужна, – вспыхнула Сара.

– Пока только эту задачу… моя милая!

Лицо Блейна больше не отражало никаких сложных чувств, только страстное желание. На глазах Сары навернулись слезы. Ей необходимо уйти, прежде чем он их заметит и истолкует неправильно.

Все это – одно безумство, чистое сумасшествие. Ведь он женат на Амалии, а она ждет Амброса. К тому же она должна испытывать к Блейну – или кто он там на самом деле ненависть и отвращение.

Но ему не следовало показывать ей даже на мгновение свою слабость. С его стороны это был недостойный прием…

– Блейн! Блейн!

Хриплый голос достиг их ушей еще до того, как на лестнице показалась запыхавшаяся леди Мальвина с багровым и испуганным лицом.

– В чем дело, мама?

– Мы не можем найти Тайтуса. Элиза оставила его с Амалией, та пообещала побыть с ним, пока он пьет чай. Когда Элиза вернулась в детскую, там никого не оказалось.

– Где Амалия? – спросил Блейн, спеша к двери.

– Не знаю. Думала, она ищет меховое пальто Тайтуса на завтра.

– Оно ей понадобилось сегодня, – проговорил Блейн жестко.

– Но с какой стати Амалия пойдет с ним гулять в темноте? Она сама заявила, что погода очень холодная.

– Озеро? – прошептала Сара. Блейн уже вызвал колокольчиком Томкинса.

– Она, должно быть, проявила необычайное проворство, – продолжала леди Мальвина. – Я сразу же пошла наверх, но не могу подниматься лестнице быстро. А навстречу мне она не попалась. Вероятно, ушла через заднюю дверь.

Появился Томкинс. Блейн коротко спросил:

– Отдавала ли леди Маллоу какие-либо распоряжения? Вы видели, как она выходила?

– Нет, милорд.

– Посмотри, в доме ли она. Загляни во все комнаты. Входи без предварительного стука. Пусть тебе помогут Полли и Элиза. И пошли кого-нибудь за Соумсом.

– Хорошо, милорд.

Томкинс стоял в нерешительности, явно обескураженный.

– Как будто пропал Тайтус. По-видимому, где-то со своей матерью. Не теряй времени, болван!

В следующий момент Блейн выскочил через парадную дверь и помчался к озеру. Следом за ним бежала Сара, не обращая внимания на ледяной ветер и кружащиеся в воздухе снежинки. Ночь была очень холодной. На озере наверняка образовалась ледяная корка.

У озера, однако, никого не было. Между голых ветвей вязов, росших на противоположном берегу, висел яркий месяц, отражаясь в водной глади озера. В летнем домике было темно и пустынно. В разбитых окнах свистел ветер.

Не опоздали ли они? Поверхность озера выглядела спокойной, нигде ни зловещих пузырей, ни подозрительной ряби. Послышался унылый крик далекой кукушки. Блейн застыл на некоторое время – темный, неподвижный силуэт. Потом резко повернулся и увидел Сару.

– Нет, второй раз она этого не сделает, – сказал Блейн. – Не такая уж она дура.

Не было времени особо задумываться над его ужасными словами. Он уже спешил обратно к дому, и Сара еле поспевала за ним.

Ожидавший их Томкинс доложил, что Соумса нигде нет.

– Куда он подевался? – спросил Блейн резко.

– Никто, кажется, не знает, сэр. По словам миссис Соумс, он ушел из дома около шести часов вечера, немного спустя она слышала топот лошадиных копыт.

– Есть еще конюхи?

– Только молодой паренек Джим. И мы не в состоянии от него добиться толку. Он бормочет одно и то же: ему, дескать, приказали.

– Что именно приказали?

– Заседлать коней, милорд.

– Ему придется заседлать еще, прежде чем я разделаюсь с ним, – сказал Блейн и побежал к конюшне.

Скоро он вернулся верхом на своем гнедом. Нагнувшись к леди Мальвине и Саре, которые стояли на крыльце, тесно прижавшись друг к другу и дрожа от холода, он сообщил:

– От этого глупого подростка я смог узнать только то, что он заседлал для Амалии коня, и она ускакала с каким-то узлом.

– С узлом, – тихо повторила леди Мальвина.

– С ней Соумс, – продолжал Блейн с мрачным видом. – Одному Богу известно, куда они направились. Соумс знает эту местность как свои пять пальцев.

– Зачем он поехал с ней? – спросила Сара.

– Я думал, что могу ему доверять. Поклялся бы в этом.

– Лорд Маллоу, я поеду с вами.

Блейн внимательно посмотрел на Сару.

– А вы ездите верхом?

– Разумеется.

– Тогда поспешим. Возьмем еще коня. А как быть с вашими нижними юбками?

– Забудьте о моих нижних юбках.

Было темно, и Сара ничего не имела против, даже если бы юбки взлетели выше ее головы. Она охотно ездила в седле по-мужски, когда не было рядом матери или гувернантки. Скакавшая рядом с Блейном девушка не знала, что уготовила ей темная ночь, но по крайней мере она делала что-то нужное, и это ее радовало.

Амалия и Соумс не могли уйти далеко, а спрятаться среди окрестных болот было не так-то просто. Как только они выедут из леса, их силуэты станут заметными на фоне более светлого горизонта. Если, конечно, у Соумса нет где-нибудь укрытия, где они могли бы переждать до утра.

– Она что, пытается украсть Тайтуса? – крикнула Сара, продолжая мчаться бешеным галопом рядом с Блейном.

– Скорее убить его.

– Убить его! Она сумасшедшая?

– Если ревность считать сумасшествием, то да. Разве вы не заметили? Хотя с какой стати? Я сам заметил лишь недавно.

Темная ночь приглашала говорить начистоту, отбросив всякие условности.

– Вам не следовало запираться от нее, – сказала Сара.

Блейн повернулся и посмотрел на девушку. Ветер трепал его волосы.

– Значит, вам известно и это.