Текст книги "Истинные цвета"
Автор книги: Дорис Мортман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)
Они с Анной состояли в браке пять лет – он в первый раз, она во второй – и большую часть совместной жизни были счастливы. Вплоть до появления «Истинных цветов». Волна слухов снова настигла Пако. Он устал оправдываться, а теперь еще его стали осаждать давно забытые ощущения. Ему стало иногда казаться, что в постели с ним лежит Альтея. Почувствовав это, Анна заявила, что не потерпит такого «вмешательства».
А ведь он действительно любил Анну. Помимо того, что она была невероятно красивой, его подкупали ее верность, ум и способность принимать его таким, каков он есть. Пако женился на ней пятидесятипятилетним холостяком с грузом собственных привычек и сложившимся отношением к жизни. Она не делала попыток изменить его и все же на этот раз она сказала: «Я поклялась любить и уважать тебя. Я не обещала утешать тебя от несчастной любви к женщине, которая умерла тридцать лет назад!»
Пако медленно оглядел собравшихся и взглянул на дочь Альтеи, снова задавшись вопросом, почему Изабель пригласила его. За ее учтивой улыбкой и светской обходительностью, выработанной годами, Барба увидел бомбу с часовым механизмом, который уже отсчитывал время.
Ко второй перемене блюд Джулиан расслабился. Нацепив маску щедрого дарителя, он встал, поднял бокал и заговорил:
– Я не сомневаюсь, что все вы знаете, какого успеха добилась «Дрэгон текстайлз» на Международной выставке во Франкфурте. – Он с улыбкой повернулся к Изабель: – В честь такого события и в знак дружеского расположения я хотел бы вернуть вам «Видения в голубом».
Он сделал паузу, ожидая взрыва аплодисментов, но увы… Изабель лишь натянуто улыбнулась.
– В конце концов, это величайшее проявление вашего творческого гения вдохнуло новую жизнь в старую фабрику, – продолжил он, злобно сверкнув голубыми глазами. – Я оценил перспективы предприятия, и благодаря вам уже через полгода «Дрэгон» снова займет утраченные позиции. – Он кивнул ей по-отечески: – Дочь – достойная наследница матери!
Изабель медлила с ответом так долго, что Джулиан почувствовал себя неловко.
– Спасибо, Джулиан, – вымолвила она наконец. – Хотя мои полотна потеряли всякую рыночную цену благодаря вашему грубому нарушению моих авторских прав, картины принадлежат мне, и я с благодарностью приму их. – Как бы ей хотелось выколоть ему глаза вилкой! – Что же касается «Дрэгон»… – Она поднялась. – Как вам известно, Пуйоль и де Луна сделали свое состояние на хлопке. Они были крупнейшими торговцами хлопком, которые внесли свой вклад в историю Каталонии и стояли у истоков основания Барселоны. Долгое время источник их славы находился в чужих руках. А сегодня я рада сообщить вам, что «Дрэгон текстайлз» возвращена своему исконному владельцу – семье де Луна.
Заявление Изабель вызвало продолжительные аплодисменты. Джулиан раскрыл рот от удивления. Пако Барба выглядел смущенным.
– Что вы имеете в виду? – спросил он.
– Мне бы тоже хотелось знать это, – подхватил Джулиан, переводя недоуменный взгляд с нее на Барбу.
Изабель обратилась к Пако, полностью игнорируя Джулиана:
– Я мечтала выкупить «Дрэгон» с самого детства. Для меня эта компания значит гораздо больше, чем для вас: это искусство, фамильная честь, гордость Каталонии. Я долго копила деньги, но мечта все время ускользала. Наконец, когда мой адвокат сделал запрос на покупку, ему было отказано. «Дрэгон» тут же сняли с продажи.
Я долго ломала себе голову: как же так, находясь на грани разорения, компания вдруг стала участвовать в международной выставке? Мой адвокат предположил, что вы хотите таким образом поднять цену. Так оно и оказалось, потому что вскоре после победы вы снова стали искать покупателя. – Изабель быстро взглянула на Филиппа и тут же снова обратилась к Пако: – К счастью, мой поверенный убедил меня участвовать в торгах до победного конца. Несколько дней назад вы заключили сделку с «Крескент индастриз». Так вот, «Крескент индастриз» – это я.
Лицо Джулиана побагровело, Пако же словно окаменел. В столовой повисло тягостное молчание.
– Что за ерунду ты здесь устраиваешь? – Джулиан вскочил с места и набросился на Пако вне себя от ярости. – Мы ведь партнеры! Почему я ничего не знал об этой сделке?
Пако посмотрел на Джулиана, как на букашку в микроскоп.
– Ты не самый крупный партнер, Джулиан. Когда мы подписали договор, я оставил за собой право заключать сделки. – Он повернулся к Изабель: – Мне не хотелось продавать «Дрэгон», и ты знаешь почему. Но компания измельчала, и потом… ей пора сменить владельца. Поверь, я рад, что она перешла в твои руки.
– А что же я теперь буду делать? – заорал Рихтер. Неожиданное развитие событий потрясло его. У него отнимали дойную корову, которая приносила ему хорошую прибыль! Деньги из уставного фонда явно не спасут положения. В голове его вдруг зазвучал презрительный смех Греты.
– У тебя останется твоя галерея, – снисходительно ответила Изабель.
Глаза у Джулиана налились кровью, а губы побелели. Встретившись взглядом с Изабель, он сжал кулаки. На другом конце стола угрожающе поднялся Филипп.
– Мы еще не закончили, Изабель. Не думай, что тебе это пройдет даром! – выкрикнул Рихтер.
Он бросился вон из столовой, а Филипп кивнул человеку из охраны, чтобы тот последовал за ним. В комнате повисла напряженная тишина.
К счастью, Изабель предложила всем перейти в соседнюю комнату и послушать оркестр.
– Затем в малую гостиную подадут кофе и десерт.
Избегая встречи с Мирандой, Луисом и Сэмом, Нина направилась к двери, но ее остановил Ксавьер Фаргас.
– Мы давно не встречались, – сказал он все тем же приятным баритоном и улыбнулся. – Вы теперь гораздо привлекательнее, чем в юности.
Она улыбнулась и на какой-то момент снова почувствовала себя маленькой девочкой, не обремененной грузом ошибок и неудач.
– Рада видеть вас, Ксавьер. Честное слово, – ответила она, затем со смущенной улыбкой спросила, каковы его планы.
– Я должен ненадолго встретиться с Алехандро. Он сейчас не в состоянии быстро передвигаться. Может быть, присоединитесь?
– Чуть позже, – ответила она, подумав. – Прежде я должна припудрить нос. – С этими словами Нина удалилась.
– Не хотелось бы беспокоить вас, сеньорита, – вдруг шепотом обратился к Изабель официант, – но один из гостей почувствовал себя плохо и просит желудочное лекарство. Где мне его найти?
– Сейчас принесу, – ответила Изабель и направилась к запасной лестнице.
У двери ее остановил Даллас Кроуфорд, один из телохранителей, которых нанял Филипп.
– Куда вы, мисс де Луна? – спросил он напрямик.
– Мне нужно кое-что взять в ванной. Я сейчас вернусь.
– Верхний этаж охраняет Томпсон. Я сообщу ему, что вы поднимаетесь.
Он прошептал что-то в рацию, спрятанную на груди, чем вызвал улыбку Изабель. Дело в том, что она без восторга отнеслась к идее Филиппа нанять охрану для дома и сада, но он хотел быть уверенным в ее безопасности. А когда внизу и наверху ее покой охраняют два здоровых телохранителя, ему в общем-то не о чем беспокоиться…
Глава 29
Джулиан был зол и страдал от несварения желудка. Ему нездоровилось, и он спросил у лакея, где находится ванная комната. Странно, но, двинувшись в указанном направлении, он оказался в небольшом холле.
– Ох уж эти мне старинные замки, – пробормотал он раздраженно. – Чтобы попасть в туалет, нужно иметь карту!
К счастью, Джулиан вспомнил, что в сечении замка лежит прямоугольник, а значит, если он пойдет прямо, то в конце концов попадет в главный холл. Это займет много времени, но он вовсе не спешил вернуться к гостям.
Судя по сводчатому потолку, изящным аркам с каменной инкрустацией, эта часть замка относилась к основной. На стенах помещения висели портреты предков Изабель с табличками, содержащими краткие сведения о них: имя, дата рождения и смерти. Холл был разделен на несколько порталов, в глубоких нишах стояли мраморные бюсты представителей рода Пуйоль, частично инкрустированные малахитом.
Рихтер ступил на узкую лестницу. Удивительно, но он оказался словно зажатым в угол. Ничего, из любопытства стоит преодолеть несколько маршей вверх по направлению к башне.
Над головой у него неясно вырисовывался прозрачный купол.
Луна, круглая и яркая в эту ночь, проникая в тайны старинного замка, украшала затейливыми узорами каменные полы и стены. На какой-то момент Джулиану показалось, что он попал в центр удивительного калейдоскопа. Облако, должно быть, уплыло в сторону, потому что полумрак в помещении вдруг рассеялся. Очертания прояснились, тени стали резче. Джулиана охватил ужас.
По мере того как свет мерк, сгущались сумерки и синева превращалась в черноту. Джулиан двинулся вперед, вытянув одну руку перед собой, а другой вцепившись в перила. Снизу донесся стук каблуков по каменным ступеням. Вздрогнув от неожиданности, Джулиан ступил мимо первой ступени, споткнулся и вывихнул себе локоть.
– Кто здесь? – крикнул он, морщась от боли.
Покинув гостиную, Нина отправилась в ностальгическое путешествие по Кастель. Считая, что беспрепятственно может бродить по дому, она смело двинулась к парадной лестнице. Из полумрака тотчас выступил громила Томпсон.
– Мэм, прошу меня извинить, но мистер Медина приказал туда никого не пропускать.
– Распоряжение мистера Медины вряд ли относится ко мне. Я сестра мисс де Луна, и мне нужно кое-что взять из своей спальни. Я живу в красной комнате в конце западного коридора.
Убедившись, что Нина правильно указала расположение комнаты, тем более что Филипп предупреждал охрану о присутствии на приеме членов семьи, Томпсон капитулировал. Оказавшись вне поля зрения охранника, Нина прошмыгнула в боковую дверь, чтобы побывать в тех уголках дома, которые были связаны с канувшими в прошлое счастливыми временами.
Вид спальни Флоры расстроил ее. Нина открыла дверь, ожидая, что в глаза ей ударит яркий свет, отраженный в витражах и рассыпавшийся по комнате сотнями светлячков. Однако здесь царил скорбный полумрак. Остановившись в дверях, как перед алтарем, опустив голову и сцепив руки, Нина прочла молитву.
Оказавшись в соседней комнате, Нина в благоговейном восторге вышла на середину. Прикрыв глаза, Нина вспомнила то благословенное время, когда ночевала здесь: кофе на серебряном подносе, горячая ванна… Теперь, судя по пеньюару, брошенному на кровати, здесь остановилась Скай. Они с Сэмом – наиболее почитаемые гости в этом доме, а вот она – на вторых ролях, если не в массовке.
Вконец расстроившись, Нина вышла из комнаты и плотно притворила за собой дверь. Чтобы не встречаться с Томпсоном, она спустилась по одной из боковых лестниц. Оказавшись на задней половине дома, Нина удивилась тому, насколько здесь тихо и пустынно. Странно, а ведь в северном крыле дома шумное веселье!
Изабель буквально наткнулась на Джулиана, растянувшегося на верхней площадке лестницы.
– Что ты здесь делаешь?
– Ты не поверишь, но я искал ванную. Следует поблагодарить твоего идиота лакея за то, что он отправил меня блуждать по этим джунглям.
– Если хочешь, я покажу тебе дорогу.
Она развернулась, но Джулиан только бросил ей вдогонку:
– Ты умеешь привнести живительную струю в тухлую вечеринку, Изабель. Твое сообщение о покупке «Дрэгон текстайлз» за обедом было очень эффектным.
– Я рада, что тебе понравилось.
– Судя по всему, сюрпризы на этом не закончены, – усмехнулся Джулиан. – Ты сердишься потому, что я не рассказал тебе о своем знакомстве с твоей матерью?
– Это большая оплошность с твоей стороны, не находишь?
– Я не придал большого значения нашей с ней встрече.
– Нет, Джулиан, все было совсем не так, – с усмешкой отозвалась Изабель, еле сдерживая клокотавшую в ее груди ярость.
Разговор с ним наедине вовсе не входил в ее планы. Она собиралась бросить ему вызов публично, чувствуя себя в полной безопасности, но эмоции возобладали и подчинили себе ее разум.
– Увидев твое интервью по телевизору, я позвонила Диего Кадису и Рафаэлю Авде. Мы обсудили твой визит в Барселону. Оказалось, они плохо тебя помнят, потому что ты ни на кого толком не произвел впечатления. Однако после того как мы переговорили, они пришли к единому мнению, что им следовало бы отнестись к тебе тогда повнимательнее.
– Я не понимаю, на что ты намекаешь.
– Оказывается, ты влюбился в мою мать и преследовал ее, как сексуальный маньяк. Используя свое знакомство с Рафаэлем и семьей Гаспар, ты добивался ее расположения. Уговорил отвести тебя на фабрику и сфотографировался с ней. А затем стал нападать на отца, неправильно истолковав ее великодушие. Ты пригласил ее на обед. Она отказалась. Ты настаивал. Когда она попросила тебя оставить ее в покое, ты оскорбился. Не стоит и говорить о том, что за этим последовало. – Она пристально посмотрела ему в глаза. – Каждый, кто тебя знает, может подтвердить, что ты не переносишь отказов от женщин.
Он рассмеялся, но как-то растерянно.
– Когда я отказалась спать с тобой, ты это так не оставил. Я думала, что твоя гордость не позволяет тебе спокойно сносить слово «нет» в ответ на предложение любви или секса. К сожалению, все совсем не так. Ты был движим извращенной потребностью, Джулиан. Не сумев заполучить мать, ты должен был взять реванш над дочерью! – В ее глазах сверкнула ненависть. – Напрасно я подпустила тебя к себе! Воспоминание об одном только твоем прикосновении внушает мне ужас!
– Когда мы спали, тебе вовсе не было страшно, – ответил Джулиан. – Напротив, тебе это нравилось.
– Ошибаешься! – В мозгу Изабель вспыхнуло воспоминание о той ночи отвратительной животной любви. – Я всегда чувствовала, что с тобой что-то не то. Не пойму отчего, но я всегда это знала. – Она понизила голос до шепота: – Я всегда знала правду, Джулиан.
– Я всегда считал тебя талантливым художником. Оказалось, ты не менее талантливая рассказчица, – отозвался он, глядя на нее как на душевнобольную. – Но если честно, твоя сказка начинает меня раздражать.
Его реплика не остановила Изабель. Слова хлынули из самого ее сердца. Этого разговора она ждала много лет.
– Грета говорила, что после возвращения из Европы в то лето тебя словно подменили. – Даже в кромешной тьме Изабель ощущала пламя его ненависти к себе. – С тех пор ты уже никогда не был собой, прежним. Полагаю, что именно таким образом убийство влияет на человека.
Джулиан тяжело дышал, ноздри его с шумом раздувались, как у рассвирепевшего быка.
– С Греты станется сказать такую чушь. С тех пор как ее сестра повесилась, она всегда видела во мне кровожадного убийцу. – Его голубые глаза потемнели, на лицо упала мрачная тень. – Я действительно находил твою мать привлекательной. Она не ответила мне взаимностью. Но это еще не значит, что убил ее я.
– Нет, ты. У меня есть доказательство.
– Интересно знать, какое?
– С чего бы начать? – Голос Изабель даже не дрогнул. – Одна из горничных развозила в ту ночь свечи по комнатам, потому что электричество отключили. Она видела, как ты выходил из номера моей матери. Ты накричал на нее, а затем набросился, чтобы отобрать фонарь. Завязалась борьба, и в руке у нее осталось твое кольцо. Это было твое обручальное кольцо, Джулиан, точную копию которого сейчас носит Грета. Представь себе!
– Да, я был там, ну и что? – На лбу Джулиана выступил пот. – Я остановился в отеле, как десятки других постояльцев. И зашел к ней в комнату, чтобы обсудить вопрос о своей галерее.
– Ты забываешь, что твоему нападению была свидетельница. – Изабель трясло от волнения и ярости. – И свидетельницей была я, Джулиан. Я была там, в той самой комнате. Я видела тебя.
Остолбенев, Джулиан вытаращил на нее глаза.
– Я видела тебя, – зловеще повторила Изабель.
– Нет, – прошептал он, недоверчиво качая головой. – Ты не посмеешь.
– Посмею, Джулиан. Я собираюсь добиться твоего ареста и привлечения к суду, на котором выступлю свидетелем. Я расскажу им все, что видела!
– Тебе никто не поверит.
– У меня есть кольцо с твоими инициалами, а горничная повторит свой рассказ. Более того, у меня есть свидетельство Греты о твоем необычном поведении, заявление Ксавьера и наброски, которые я передала в полицию.
Джулиан расхохотался. От его смеха Изабель бросило в дрожь.
– Психолог, служанка, которая видела неизвестно кого в темноте двадцать семь лет назад, и моя полоумная жена, которая настаивает на разводе, свидетелями являться не могут. Твой рассказ очень убедителен, Изабель, но кто ему поверит?
– Все поверят, потому что признание вины написано на твоем лице.
– А на твоем лице уже много лет написан страх. И что с того?
С этими словами Джулиан надвинулся на нее, схватил за руку и вывернул ее. Изабель ощутила его горячее зловонное дыхание. Главное теперь – сохранять спокойствие. Более того, ей удалось вывернуться. Джулиан тотчас снова бросился на нее, но она резко отступила и закричала. Впрочем, тут же поняв, что никто не придет ей на помощь, она не разбирая дороги бросилась вниз по лестнице. Джулиану удалось-таки схватить ее за руку. Изабель споткнулась, к тому же он наступил на длинный шлейф ее платья, и рухнула на холодный каменный пол.
Убийца матери склонился над ней и зажал ей рот рукой, но она все-таки успела крикнуть.
Нина отчетливо слышала крик. Замерев возле лестницы, она прислушалась. Второй раз крик раздался со стороны старой башни. Любопытство вынудило ее направиться туда; главное – держаться в тени и идти на цыпочках.
Нина выглянула из-за угла и поняла, что журналистское чутье ее не подвело: мужчина навалился на женщину сверху, она, по всей видимости, сопротивлялась. И вдруг женщина закричала – но не в порыве страсти, а от боли. Мужчина ударил ее по лицу. Нина тотчас отступила в тень.
– Ты не посмеешь сказать об этом, – выдохнул он.
– Мне и не надо. Потому что все знают…
Несмотря на то что женщина говорила сдавленным голосом, Нина узнала в ней Изабель. В этот момент мужчина повернулся в профиль. Джулиан Рихтер!
Нину обдало жаркой волной, в голове лихорадочно завертелись противоречивые мысли.
Не лучше ли ей потихоньку спуститься вниз, слиться с толпой приглашенных и притвориться, что она ничего не знает?
Можно, конечно, побежать на поиски Филиппа, но к тому времени, когда он придет на помощь, Изабель, видимо, будет мертва.
Попробовать остановить Джулиана? Она смертельно рискует. Судя по всему, Рихтер способен на все.
И тут Изабель снова закричала. Нина в ужасе вздрогнула и поняла: помедли она еще секунду – и Изабель погибнет.
Филиппа подташнивало от волнения. Что-то было не так. Он оставил гостей и стал расспрашивать прислугу о местонахождении Изабель или Джулиана. Кто-то на кухне сказал, что Джулиан метался в поисках туалета.
– Он сказал, что у него расстроен желудок, и попросил лекарства. Я пошел к сеньорите де Луна. Она обещала принести.
Филипп опрометью бросился из кухни к охраннику, который стоял посреди холла и перекрывал южную лестницу.
– Вы видели сеньориту де Луна? – спросил он у Кроуфорда.
– Она наверху, мистер Медина. Пошла за каким-то лекарством. – Он взглянул на часы. – Впрочем, что-то она задерживается. – Кроуфорд тут же вызвал по рации напарника. – Томпсон говорит, что она не спускалась.
– Она поднялась по лестнице? – обливаясь холодным потом, крикнул Филипп, указывая в сторону холла.
– Нет, сэр, она прошла там.
Филипп взглянул через плечо Кроуфорда на портал. Наверху лестница раздваивалась.
– По какой она пошла?
– Если честно, сэр, я не знаю, – признался Кроуфорд.
Луна вышла из облаков. Мистический синий свет наполнил башню. Критическая ситуация всколыхнула мысли и чувства Нины, привнеся в них удивительную ясность. Женщина, которая боролась за свою жизнь у нее на глазах, была ее сестра, Изабель де Луна.
Словно по волшебству годы противостояния вдруг перестали иметь значение, как и соперничество, предательство, болезненная зависть. Остались только воспоминания о прожитом вместе счастливом детстве. Нина вдруг поняла, что Изабель на ее месте не раздумывая бросилась бы ей на помощь.
– Джулиан! – громко воскликнула она. – Что, черт побери, ты делаешь?!
Рихтер вздрогнул от неожиданности и ослабил хватку. Изабель судорожно вздохнула.
– Убирайся! – в бешенстве закричал Джулиан.
Нина, возможно, и хотела бы, но не могла уйти. Она вдруг оказалась в центре кошмара, который всю жизнь мучил Изабель. Неизбывная, жуткая синева. Олицетворением этого кошмара был мужчина, который всей тяжестью навалился на Изабель и крепкой рукой сжимал ее горло.
– Это ты убил Альтею, ублюдок!
Джулиан взревел как раненый зверь и ринулся было к Нине, но побоялся выпустить Изабель.
Нина решила вынудить его броситься на нее. Она приблизилась и рассмеялась ему в лицо нахальным, саркастическим смехом.
– Я всегда говорила, что такое – я имею виду ты, Джулиан, – может присниться женщинам только в кошмарном сне.
Она была невероятно близко, и его лицо потемнело от желания добраться и низвергнуть ее.
– Изабель не даст соврать, правда? Речь ведь идет о той ночи. И тогда Изабель было не до смеха, как и теперь!
– Заткнись! – закричал Джулиан. – Убирайся, или я убью ее! – В его голосе прозвучала смертельная угроза.
– Даже если я сейчас уйду, Джулиан, твою задницу уже ничто не спасет, – хладнокровно возразила Нина, моля Бога, чтобы кто-нибудь стал разыскивать Изабель. – Я не семилетняя девочка, которая забудет то, что видела. Я в точности запомню, что ты здесь творил! А когда вернусь в Нью-Йорк, то непременно поведаю об этом в своей колонке и на телешоу. Я всем расскажу о том, что владелец художественной галереи принуждает партнеров к сексу, прежде чем продать их картины. «Рихтер: взгляды на секс» – таков будет заголовок статьи. По-моему, неплохо.
Изабель слабела. Нина тем временем переходила в активное нападение. Она подступала к Джулиану, размышляя над тем, ударить ли его ногой в живот или улучить момент и засадить ему острой шпилькой между ног? А если она тем самым ухудшит положение Изабель? Впрочем, один вид несчастной убедил ее в том, что хуже быть не может.
Нина бросилась к Джулиану, стремясь оторвать его от Изабель. Вцепившись ему в волосы, она царапала его лицо и кричала что было сил.
– Сначала я убью тебя! – воскликнул Рихтер, сжимая кулак.
– Если я не сделаю это первой, – процедила Нина сквозь зубы, нацелившись локтем ему в почки.
Ответом Джулиана был сильнейший удар в живот.
Филиппу понадобилось три минуты на то, чтобы отправить людей на поиски. Сам он в первую очередь проверил кухонную дверь и черный ход. К счастью, обе оказались закрыты.
И вдруг его осенило, что старая лестница прямиком ведет в башню замка. В два прыжка преодолев три марша лестницы, он позвал Изабель. Ответом ему было полное молчание.
Когда он оказался наконец в маленькой комнатке на вершине башни, сердце его оборвалось. Изабель и Нина, обе без сознания, лежали на полу в луже крови.
Пако сидел за рулем своего автомобиля, размышляя, не уехать ли ему немедленно, когда откуда-то сбоку появился Джулиан. Он вел себя крайне подозрительно, осматривая автомобили в поисках ключей.
Пако осторожно перебрался на заднее сиденье и затаился. Подойдя к «мерседесу» Барбы, Рихтер злорадно расхохотался и сел на место водителя. Однако прежде чем он повернул ключ зажигания, Пако успел схватить его за горло.
Изо всех сил прижав его к сиденью, он сказал Джулиану на ухо:
– Наверное, именно так чувствовала себя Альтея, когда ты душил ее. Как тебе нравится идея задохнуться насмерть?
Тем не менее Барба с радостью передал Рихтера в руки Томпсону, который уже распахивал дверцу автомобиля.
* * *
Томпсон и Кроуфорд перенесли женщин из башни. Изабель отнесли в ее комнату, Нину – в комнату Рамоны, где Миранда и Луис остались приглядывать за ней после того, как Джонас обработал ее раны.
Левый глаз Нины посинел, веко распухло, несколько зубов выбито. Глубокую рану на щеке пришлось зашивать. Кости, к счастью, оказались целы; насколько мог судить Джонас, ей также удалось избежать внутреннего кровотечения.
– Вы можете гордиться своим геройским поступком, – сказал он. – Страшно представить, что бы случилось, не окажись вы поблизости.
– Спасибо, но я не заслуживаю таких похвал, – отозвалась Нина, припомнив, что первым ее желанием по прибытии сюда было бежать на край света.
– Напротив, вы их заслуживаете! – настаивал Джонас. – Джулиан Рихтер убил Альтею и, без сомнения, поступил бы так же с Изабель, если бы вы ему не помешали.
Проверив повязку на щеке Нины, Джонас ободряюще похлопал ее по плечу и ушел. Луис приготовил лед и придвинул кресло ближе к кровати. Миранда, впрочем, не осмеливалась.
– Мама?! – прошептала Нина и повернула к ней голову. Но тут резкая боль пронзила ей висок и она охнула.
– Господи! – бросилась к ней Миранда. – Может, вернуть Джонаса?
Нина отрицательно покачала головой. Открыв глаза, она увидела обеспокоенно склонившихся над ней Дюранов. Прошедших лет словно вовсе и не было.
– Не напиши я эту идиотскую книгу, ничего бы не произошло, – прошептала Нина, мысленно открывая дверь шкафа, где много лет назад спряталась Изабель.
– Ты не виновата, Нина, – покачала головой Миранда. – Все эти годы Изабель пыталась выяснить правду, дитя мое.
– А нам надо было открыть тебе правду, пока ты была маленькой девочкой, – быстро заговорила Миранда. – Просто я не хотела, чтобы ты чувствовала себя ущербной.
Нина натянула одеяло на подбородок.
– Я жестоко поступила с вами, – сказала она, и на глаза ее навернулись слезы. – И что хуже всего, слишком долго не отдавала себе в этом отчета… – Она горько усмехнулась. – Но я всегда верила, что вы меня любите.
– Сердце подсказало тебе правильный путь, – отозвалась Миранда, сжимая руку дочери в своих. – Мы никогда не переставали любить тебя.
Нина вдруг ощутила прилив физических и душевных сил.
– Так что вы думаете? – поинтересовалась она. – Сможем мы когда-нибудь снова стать одной семьей?
– Что касается меня, я твердо знаю, что в конце концов так оно и будет, – ответил Луис.
Изабель лежала в постели, откинувшись на подушки. Филипп сидел рядом на стуле и смотрел на синяки, проступившие у нее на горле. Изабель еще с трудом говорила и страдала от легкого сотрясения мозга. Однако учитывая то, чем вообще могло закончиться ее столкновение с Джулианом, раны эти казались пустяковыми.
В дверь тихонько постучали. Пако! Он подошел к кровати, взял руку Изабель и поднес к губам.
– Я хочу извиниться перед тобой. – Изабель сжала его ладонь. – Все эти годы я…
Пако прижал палец к ее губам, не давая ей продолжить.
– Хорошо, что убийца Альтеи найден и пойман и что он вскоре предстанет перед судом.
– А что вы делали на подъездной аллее? – спросил его Филипп.
– Я не сразу понял, что этот прием – тщательно подготовленная ловушка. Когда же я сообразил, что человек, который изнасиловал и убил Альтею, сидит за столом вместе со всеми, ест и пьет как ни в чем не бывало, мне захотелось уехать.
– Весьма сожалею, что всех вас пришлось использовать в качестве наживки, – прохрипела Изабель.
– Если иметь в виду, что все эти годы я был подозреваемым, то получилось очень удачно. То, что именно я задержал его, – улыбнулся Пако.
Когда Барба ушел, на пороге появилась Нина. Филипп проводил ее к постели Изабель и деликатно удалился.
Изабель сразу же заметила синяк под глазом у Нины и повязку на ее щеке. От ее взгляда не укрылось также то, что платье Нины разорвано, а прическа попросту уничтожена.
– Ты выглядишь так, словно тебе не удалось взять несколько последних подач, – улыбнулась Изабель, вспомнив о том, как в далеком детстве они играли в мяч на зеленом поле возле замка.
– Ты тоже не похожа на фотографию с обложки «Вог»!
– Если бы не ты, я бы даже так не выглядела, – отозвалась Изабель. – Спасибо тебе за то, что ты сделала.
– Думаю, скорее мне следует тебя благодарить, – отозвалась Нина, присаживаясь на край постели. – Знаешь, мне всегда плохо давались извинения и раскаяния. Но переживаю я искренне.
– Все мы совершали в жизни ошибки. Поверь, у меня тоже есть список грехов, за которые я никогда не расплачусь.
Слезы покатились по щекам Нины, но она не спускала взгляда с Изабель.
– Я обвиняла тебя во всех неудачах, во всех ошибках. Так было проще. Сегодня вечером, увидев вас в башне, я испугалась, что ты умерла. И в тот момент поняла, как ты дорога мне. Я не хочу терять тебя, Изабель.
Изабель прикоснулась к руке Нины и расплакалась.
– Главное, – с трудом вымолвила она, – что в этот вечер мы с тобой вновь обрели друг друга.
Нина лишь молча кивнула в ответ.
* * *
Позже, когда страсти улеглись и гости либо разъехались, либо разошлись по комнатам, Изабель попросила Филиппа проводить ее в сад на заднем дворе. Там, прислонившись к старому оливковому дереву, посаженному Флорой, она взглянула на башню, над которой проплывали облака.
Лунный свет освещал лицо и шею Изабель, напоминая Филиппу ночь на Мальорке много лет назад.
– Я собирался сказать тебе это после того, как ты разоблачишь Джулиана. – С этими словами он полез в карман и достал маленькую коробочку. Изабель открыла ее и зажмурилась от яркого света: в лучах луны блеснул огромный бриллиант. Надев ей кольцо на палец, он произнес: – Я люблю тебя, Изабель.
Она молча посмотрела на кольцо, а затем перевела взгляд на Филиппа.
– Давным-давно, – вымолвила она тихо, – я сказала тете Флоре, что не знаю, что такое любовь. А она ответила, что я должна дождаться мужчину, который не только разбудит во мне желание, но и вызовет доверие и сделает так, чтобы с ним я чувствовала себя в безопасности. Тебе удалось дать мне все это. И я тебе очень благодарна.
– Скажи, все призраки прошлого действительно ушли в небытие? – спросил Филипп, привлекая ее к себе и нежно целуя в губы.
– Я нашла убийцу матери и посмертно оправдала отца, – задумчиво вымолвила Изабель. – Теперь я свободна.
В приливе бурной радости она, безудержно смеясь, уткнулась в грудь Филиппу и благодарно поцеловала ему руки.
– Господи, какое счастье, что по истечении двадцати семи лет я избавилась от этой ужасной синевы!
