Текст книги "Прикосновение ЛаКлер (ЛП)"
Автор книги: Дори Лавелль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Что с ней случилось? Я мог бы попросить Митча продолжить расследование ее жизни, но не знаю, будет ли честно с моей стороны вторгаться в ее личную жизнь больше, чем я уже сделал. Но что, если мы снова встретились не случайно? Что если я смогу вытащить ее из того хаоса, из-за чего она начала продавать свое тело? Мы можем не быть друзьями, но каждый из нас занимает определенное место в жизни друг друга. Независимо от того, где мы окажемся, эти несколько потных, наполненных адреналином минут страсти навсегда останутся в наших воспоминаниях. Тогда я не признался ей в этом и был бы проклят, если бы признал это сейчас, но она была лучшей из всех, кого я когда-либо имел. Но в данный момент секс не имеет значения.
Я прижимаю лоб к рулю и выдыхаю.
Мне необходимо знать больше, выяснить, что с ней произошло. И я хочу услышать это непосредственно из ее уст.
Я до сих пор сижу в машине уже пятнадцать минут после ее ухода. Она не вернулась, чтобы поговорить со мной, хотя я понимаю, она знает, что я все еще не уехал. Только в одном из окон включен свет. Кто-то ненадолго появляется у окна. Занавеска поднимается всего на несколько секунд и опадает. Интуиция подсказывает, что это она. Когда свет выключается, я воспринимаю это как намек на то, чтобы убраться отсюда.
Мое тело кипит от разочарования, я поворачиваю ключ зажигания и уезжаю. Тридцать минут колешу по городу без определенной цели. Чувствую себя измученным и сбитым с толку во всем: как в прошлом, так и в настоящем. Мои мысли снова и снова возвращаются к ее образу в ее квартире. Она сейчас спит или лежит там, уставившись в потолок, размышляя о нашей короткой встрече?
Возьми себя в руки, черт побери.
В конце концов остановившись у ближайшего бара, я могу успокоиться. Заказываю себе выпивку.
– Плохая ночь? – Спрашивает хорошо сложенный афроамериканский бармен с закатанными рукавами и татуировкой змеи на нижней части правой руки.
– Что-то в этом роде. – Я делаю еще один глоток своей четвертой по счету стопки с водкой и с хлопком опускаю ее на стойку. – Еще, пожалуйста. – Мое горло горит, а голова кружится, но этого недостаточно, чтобы заглушить образы Брук Райнер.
– Уверен, что не хочешь сделать перерыв? – Бармен берет пульт и выключает звук телевизора, где транслируется боксерский поединок. Уровень шума не сильно изменяется, учитывая, что хэви-металл до сих пор разрывает колонки.
– Ты гребаный психотерапевт или что? – Я улавливаю невнятные звуки моих слов, прежде чем музыка разбивает их на части.
– Некоторые называют меня так. – Парень сверкает мне улыбкой. – Если хочешь поговорить, у меня есть все время мира. Проблемы с женщиной?
– Не совсем. Нет. – Я качаю тяжелой головой. – Проблемы с другом.
– Мужчина или женщина? – Он опирается на стойку, подперев подбородок на кулак.
Я отталкиваю пустую стопку. – Женщина.
– Я так и думал. – Бармен выгибает бровь. – Речь идет о друзьях особого рода, с привилегиями?
– Нет.
– Что ты чувствуешь к ней?
– Понятия не имею. – Я выпускаю смешок поражения. – У нас было небольшое дельце в школе, а затем мы не видели друг друга на протяжение многих лет.
– Теперь вы снова встретились, и старые чувства всплыли?
Я долго молчу, обдумывая окончание этого разговора. Он движется в направлении, которое мне не интересно.
– Слушай, забудь про выпивку. Я ухожу. – Я бросаю несколько купюр на стойку.
– Эй, – кричит бармен, прежде чем я успеваю выйти за дверь. – Если она до сих пор оказывает на тебя влияние после всех этих лет, возможно она та единственная.
– Она не единственная, – я возражаю в ответ и распахиваю дверь. Я повторяю эти слова в голове снова и снова, пока сижу в машине, ожидая, когда Брюс приедет за мной, потому что я пьян сильнее, чем алкоголь.
Когда мы добираемся до моего таунхауса, мы обнаруживаем Ауди Q7, припаркованную на подъездной дорожке. Как только я покидаю свою машину, из другой машины выходит женщина в пальто и на высоких каблуках. Она великолепна, с роскошными волнистыми светлыми волосами, спускающимися на плечи. Ее темные глаза сильно накрашены.
Я прощаюсь с Брюсом и покачиваюсь в сторону прекрасной незнакомки.
– Кто ты? Это частная собственность. – Я иду мимо нее, но она встает у меня на пути. – Какого хрена?
– Ты просил меня быть здесь в полночь. Только потому что ты не пришел, не значит, что я не получу свои деньги. Я выполнила свою часть договора. Ты заплатишь мне за то время, что я ждала тебя.
Я смаргиваю свое затуманенное зрение. – Что, черт возьми, ты несешь?
– Я Дейзи. Ты звонил мне вчера вечером в одиннадцать, помнишь? Ты сказал мне быть здесь к полуночи. Ты забронировал всю ночь со мной. – Она размещает свои маленькие руки на бедра. – Поэтому, я появляюсь, а здесь никого нет.
Я закрываю глаза и перематываю запись воспоминаний, пока сквозь туман не нахожу нужную. Открываю глаза. Я звонил ей за несколько минут до того, как решил пойти и поговорить с Брук. Я совершенно забыл отменить все.
Покачиваясь из стороны в сторону, я достаю свой кожаный бумажник из заднего кармана.
– Мне очень жаль, что я тебя продинамил... семейные обстоятельства.
– Ты должен был позвонить и отменить. Я могла бы посетить других клиентов.
– Ты совершенно права. Я должен был. – Я открываю свой бумажник. – Позволь мне исправить это.
Я с удивлением наблюдаю, как гнев сходит с ее лица, а улыбка смягчает ее губы.
– Все в порядке. В любом случае, у меня была тихая ночь. – Она приближается ко мне, прижимая свое тело ко мне, ее большие сиськи прижимаются к моей груди, рука с французским маникюром оборачивается вокруг моего левого бицепса. – Поскольку ты здесь, и я здесь, почему бы нам не... посмотреть, куда нас приведут ближайшие пара часов?
– У меня нет времени на ближайшие пару часов. Иди туда. – Я жестикулирую в сторону своего "БМВ". – Нагнись и давай покончим с этим сейчас.
Ее глаза пляшут, когда она приближается к машине, бросая дерзкую усмешку через плечо. В тот момент, когда ее тело касается "БМВ", она расстегивает пряжку на ремне пальто. Оно скользит на землю. Под ним она голая. Член в моих брюках поднимается от волнения. Так как она до сих пор не сделала то, что я просил ее сделать, я сокращаю расстояние между нами и нагибаю ее перед собой.
15. Брук
Я щелкаю по своей прикроватной лампе и падаю обратно на кровать, свернувшись калачиком. Несмотря на то, что он там, а я здесь, его присутствие потрескивает в воздухе вокруг меня. Я чувствую, он мог быть тем самым рядом со мной, его напряженный взгляд обыскивал мою душу в поисках ответов. На мгновение у меня появилось искушение дать ему ответы. Но я была слишком взбешена из-за того, что он ворвался в мою жизнь без уважения к ней. Во всяком случае, некоторые вопросы лучше оставить без ответов.
Нет смысла сходить с ума, нет смысла беспокоиться. Надеюсь, он все понял и больше не появится в моей жизни. Не знаю, что я буду делать, если это случится. Я не хочу знать.
Поднимаю трубку и звоню Эллисон. – Ты спишь?
– Конечно, я сплю. Уже поздно. Но я заставила тебя пообещать звонить мне в любое время, когда у тебя паника. Не разочаровывай меня. – Эллисон сонно смеется.
– Мне очень жаль. Просто кое-что случилось, и я... Я не знаю, что сейчас чувствую. Мне больше не с кем поговорить.
– Прежде всего, тебе нужно дышать. Это все, что необходимо сейчас сделать. – Она зевает. – Теперь расскажи мне, что случилось.
– Он появился. – Я потираю глаза. – Я пришла домой и обнаружила, что он ждет меня снаружи.
– Кто? – Взволнованно проговорила Эллисон. – Деррик ЛаКлер?
– Да. – Я вздыхаю и поворачиваюсь, чтобы лечь на бок. – Я понятия не имею, как он узнал, где я живу. Думаю, что он следил за мной. Помнишь, я говорила тебе о том, как ощущала, как за мной наблюдают?
– Помню. Ты подумала, что тебе померещилось.
– Оказывается, нет. – Я глубоко вздыхаю и зарываюсь рукой в волосах.
– Итак, он сообщил, что хочет от тебя? – Булькающий звук, будто что-то льется, появляется на конце линии. Эллисон, должно быть, решила выпить.
Я закрываю глаза и вижу его лицо.
– Он знает, Эллисон. Он знает, кто я на самом деле.
– Ты имеешь в виду, что он узнал тебя?
– Да. Вероятно. Он хотел знать, почему я работаю в "Мираже".
– Что ты сказала?
– Я понятия не имею, как он узнал. Но человек с его деньгами может получить любую информацию, нажав пару кнопок на телефоне. – Я натягиваю одеяло до подбородка. – Я сказала ему, что это не его дело.
– Брук, я знаю, что мы это много раз обсуждали, но мне кажется, твоя история с ним еще не закончена. Я имею в виду, каковы шансы, что он неожиданно появится в твоей жизни? – Эллисон делает паузу. – А что если он захочет снова стать частью твоей жизни?
– Он предпочел не быть частью моей жизни давным-давно. Теперь уже слишком поздно. Слишком много всего произошло.
– Люди меняются, Брук. Вдруг, если ты расскажешь ему правду, он передумает и решит, что хочет большего?
Я фыркаю, смеясь.
– Я думаю, что это очень маловероятно. Неважно, что я чувствовала тогда или что чувствую к нему сейчас. В моей жизни нет места для него.
– Он не обязательно должен быть частью твоей жизни, но... возможно, ты могла бы рассказать ему об Эрике. Ты не думаешь, что он заслуживает знать?
– Он сам выбросил это право в окошко. Он не хотел иметь ничего общего с моим сыном. – Я сглатываю рыдание, которое поднимается у меня в горле. – Мне он не нужен... больше нет. – Ему нельзя знать, что те несколько минут, которые мы провели вместе, сделали его отцом. Ему не нужно знать, что моя жизнь изменилась после того дня, а его осталась прежней.
Когда я узнала о беременности, я попытался поговорить с ним, но его всегда окружали девушки или его друзья и братья. Он сделал вид, будто мы даже не знакомы.
Когда отчим узнал о моей беременности, он вышвырнул меня из дома, потому что я отказалась сделать аборт. Но, в тайне, думаю, он был рад, что я забеременела. Я подарила ему прекрасную возможность избавиться от меня. То, как он смотрел на меня после смерти мамы, с презрением в глазах, с грубыми замечаниями, ясно давало понять, что я для него обуза. Через два месяца после похорон он велел мне перестать называть его папой. Той ночью я решила, что, как только закончу школу, перееду. Я никогда не думала, что брошу школу и окажусь на улице без планов и практически без цента за душой.
В одиночестве на улице, только я и ребенок, который рос в моем животике. Я обещала, что буду защищать и любить его или ее со всем, что у меня было. Я знала, что дорога будет нелегкой. Я понятия не имела, насколько. У меня не было выбора, кроме как обратиться к Деррику. Я отправила ему письмо.
– Что если он не перестанет следить за тобой и требовать ответов? Он был полон решимости выяснить, где ты живешь.
– Меня не волнует, что он сделает. Я не буду говорить с ним. И если он продолжит приставать ко мне, я заявлю в полицию. – Его не было, когда я больше всего нуждалась в нем. В прошлом я была лишь куском мяса. Я ничего ему не должна. – Мужчины, подобные Деррику ЛаКлеру, не меняются.
– Может, если расскажешь ему, тебе станет несколько легче?
– Все будет не так. Это будет больно. – Правда только разбередит раны, которые я так старалась исцелить. Я больше не хочу тратить годы своей жизни снова и снова на восстановление после его отказа.
– Ладно, – вздыхает Эллисон. – Дорогая, я думаю, тебе стоит немного поспать. Приезжай завтра после работы. У меня есть ведерко ванильного мороженого с твоим именем на нём.
– Мне это нравится. Спасибо.
Мы заканчиваем разговор, и я выключаю свет только для того, чтобы снова его включить в четыре часа утра. Махнув на сон, я достаю коробку из-под обуви из своего гардероба и перечитываю письмо, которое Деррик послал мне.
"Дорогая Брук,
Мне жаль слышать о твоей ситуации. Мы переспали один раз, и это было здорово, но я собираюсь закончить среднюю школу. Мне всего семнадцать. Я хочу поступить в колледж в следующем году. Я не готов стать отцом на этом этапе своей жизни. Я буду признателен, если ты больше не будешь связываться со мной.
Пожалуйста, не думай, что это легкое решение для меня. Это тяжело, но иногда приходится чем-то жертвовать. Если ты решишь оставить ребенка, это будет твой выбор, и я не смогу тебя остановить. Но ты должна понимать, что я не смогу быть частью жизни твоего ребенка. Извини, но так все должно быть.
Пожалуйста, не связывайся со мной снова. Мне жаль, что приходится это делать с тобой, но у меня нет выбора. Я надеюсь, что однажды ты простишь меня за выбор, который я делаю сегодня.
Береги себя.
Деррик"
Привычная боль пульсирует внутри груди, когда я складываю письмо. Оно затвердело от моих высохших слез. После того, что он сделал, я ему ничего не должна. Он отвернулся от своего сына, от меня. Некоторые решения имеют последствия на всю жизнь. Если он вдруг почувствовал какое-то угрызение совести, внезапную вину за то, что бросил нас, я хочу, чтобы он жил с этим до конца своей жизни. Если он ищет прощения, то не получит его от меня.
Звонок телефона вырывает меня из глубокого, беспокойного сна. Звонок с неизвестного номера. Это может быть он. Если ему удалось узнать мой адрес, ему не составит труда узнать мой номер телефона. Какого черта он не может оставить меня в покое?
Я вскакиваю с кровати, потирая ноющие глаза, и подхожу к окну. В машинах, которые я вижу снаружи, никого нет.
Мимо проезжает грузовик с мороженым, заманчивая музыка заставляет мой рот наполниться слюной, как это было в детстве.
Что хорошо в моей работе, так это то, что я не работаю днем. Если он прячется в каком-нибудь уголке и поджидает меня, ему предстоит долгое ожидание. Я собираюсь провести весь день взаперти своей квартиры и улизнуть сегодня вечером. В любом случае после работы я пойду к Эллисон. Я позвоню спросить, могу ли я остаться на пару дней, пока Деррик не сдастся.
Игнорируя мысли о нем, я собираю сумку, которую возьму с собой к Эллисон, и размещаюсь в кресле возле стола с пиалой каши перед собой. Во время еды я звоню Эллисон.
– Конечно, ты можешь остаться с нами на пару дней. Леон очень хотел бы. Тебя давненько не было.
– Я знаю. Мне жаль. Я с нетерпением жду встречи с ним... и тобой. – Я подавляю боль прошлого в своей груди. – Скажи ему, что он один из моих любимчиков в этом мире.
– Ему не нужно напоминать, – говорит Эллисон. – Он и так знает.
– Ему лучше не забывать этого.
– Я не думаю, что это возможно. Он тебя обожает. – Эллисон делает паузу. – Извини, мне нужно идти на работу. Увидимся позже, сладкая.
После звонка я заканчиваю со своей кашей и убираю квартиру сверху донизу. К десяти утра я вымотана и будто устала внутри. Чтобы отвлечься, я звоню человеку, с которым не общалась на протяжении многих лет.
После того, как мой отчим выгнал меня, я оставалась в приюте для бездомных при церкви в течение недели, пока женщина по имени Дина Нисон не вошла в приют и не предложила мне место получше. "Материнская забота" был еще одним приютом для бездомных, но только для беременных женщин. Они предоставляли жилье только до родов. Обо всех пятнадцати из нас хорошо заботились, кормили и одевали, а также оказывали медицинскую помощь. Верла, сестра Дины, была врачом, заботившимся о наших дородовых потребностях.
В то время я считала, что мне повезло, что я нашла такое место, но поздно ночью я все еще надеялась и молилась, что Деррик передумает и найдет меня. Что скажет мне, что совершил ошибку и нуждается в моем прощении. Он так и не появился, и больше не отвечал на мои письма. Я никогда никому не говорила в "Материнской заботе", что ношу ребенка Деррика ЛаКлера, на тот случай, если они решат, что я не нуждаюсь в их помощи после всего, поскольку семья отца моего ребенка владела половиной города.
Я не разговаривала с Диной или ее сестрой Верлой с тех пор, как уехала шесть лет назад. Мы не расстались в хороших отношениях, но я должна ее поблагодарить за то, что они дали мне дом на короткое время, когда мне больше некуда было идти, за то, что я стала матерью, которой у меня никогда не было. Мне нужно извиниться за то, как я поступила, когда мы расстались. Я много раз за эти годы думала о том, чтобы позвонить, но у меня никогда не хватало смелости. До настоящего времени.
Женщина, представившаяся личным помощником Дины, отвечает на звонок.
– Мне жаль, мэм, но миссис Нисон сейчас занята. – Женский голос такой тихий, что мне приходится прижимать телефон к уху как можно сильнее.
– Вы упомянули мое имя ей? Я Брук Райнер.
– Да, мэм. – Раздражение портит границы ее голоса.
– Я поняла. – Мое сердце сжимается. – Как вы думаете, во сколько она будет свободна? Я могу перезвонить позже.
– Боюсь, что она занята на протяжении большей части дня. – Её голос внезапно становится пронзительным, раздражая мои уши. – Мисс Райнер, мне нужно идти. Мне звонят по другой линии.
– Ммм... Хорошо. До свидания.
Когда я вешаю трубку, мое сердце разрывается от горя и разочарования. Я надеялась поговорить с кем-нибудь, кто понимает, через что я прошла. Кто может быть лучше, чем Дина Нисон? Она и ее сестра были так добры и заботливы во время моей беременности, но после родов я стала обузой. Я умоляла их позволить мне остаться даже после родов, чтобы помогать. Но в нестабильном состоянии, в котором я находилась, Дина настаивала на том, что я не смогу ни о ком позаботиться. Мое тело напрягается, просто думая о моих взрывах, когда меня попросили уйти, вытолкнув из еще одного места, которое я называла домом.
Затолкав телефон под подушку, я решаю, что когда-нибудь смогу навестить их, чтобы извиниться лицом к лицу
16. Деррик
Внутри шлема моё дыхание разгоряченное, когда я выжимаю двигатель Астон Мартина "Вулкан" до предела. Подчиняясь моим командам, он вырывается вперед, рассекая утренний воздух, как серебряное лезвие бритвы.
Когда я достигаю поворота, то сильно выворачиваю... слишком сильно... так, что машина грозится завалиться на бок. Звук двигателя заглушает то, что творится в моей голове, ослабляя смятение в сердце. Мое внимание сосредоточено на трассе, а не на образах Брук, которые мучили меня с тех пор, как я видел ее в последний раз, три дня назад. Чтобы сосредоточиться на гонке, мир должен исчезнуть.
Меня до сих пор унижает и бесит то, что я выжидал, как идиот, у её квартиры. Нормальный человек ушел бы, но не я. Она что-то скрывает, и я выясню, что это. Уик-энд в Нью-Йорке стал желанным отвлекающим маневром, шансом собраться с мыслями, прежде чем снова нанести удар.
Гонка заканчивается визгом шин. Адреналин все еще бурлит, я выхожу из машины и снимаю шлем с головы. Свежий ветерок проникает в волосы и охлаждает лицо, когда я обмениваюсь рукопожатием с парнями, которые пришли со мной на тренировку, и ухожу, вынимая мобильник из кармана.
Есть пропущенный звонок от Митча. Я перезваниваю ему
– Она вернулась в свою квартиру? – Я вытираю пот со лба платком. Я попросил Митча присмотреть за Брук для меня. Прошлой ночью он упомянул, что она не была в своей квартире в течение нескольких дней, и часть меня не может не волноваться. Ради Бога, она проститутка. Кто знает, какие мужчины платят за ее услуги? Некоторые могут быть просто опасными, ведь беспокоиться – это нормально.
– Твоя девчонка полна решимости держаться подальше от тебя. – Митч посмеивается. – Итак, нет, она не появлялась. Но я знаю, что она живет у женщины по имени Эллисон Уинтерс.
– Перестань называть ее моей девочкой и отправь мне смс с адресом. – Когда произношу слова, я уже спешу покинуть гоночную трассу "Лео Бартолини", направляясь к своей машине.
– Ты собираешься к ней, не так ли? Ты же знаешь, что это делает тебя официально сталкером, верно?
– И кем же делает тебя, когда ты ходишь за ней целый день? – Я не могу сдержать улыбку.
– На случай, если ты забыл, у меня есть лицензия на подобного рода вещи. Что делает меня чертовски хорошим детективом.
– До свидания, Митч. Я позвоню тебе, когда вернусь в Бостон.
Брюс сидит в машине, читая "Нью-Йорк таймс". Независимо от того, сколько раз я говорю ему, что он может выходить, чтобы размять ноги, он отказывается, утверждая, что хочет быть готовым ехать в любое время. Он выходит только в туалет.
– Эй, босс. Тебе было весело? – Он складывает газету и откидывается на спинку сиденья, разместив руки на руле.
– Заканчивай с этим "босс"-дерьмом и погнали.
Он трясется от смеха. – Куда направимся отсюда?
– В отель, чтобы забрать наши вещи. После этого мы возвращаемся в Бостон. – Я пристегиваю ремень безопасности.
Брюс поглядывает в зеркало заднего вида.
– Я думал, ты хотел остаться в Нью-Йорке еще на два дня.
– Я тоже так думал, – бегло смотрю на оживленную улицу. – Планы иногда меняются.
– Все в порядке? Что-то случилось дома?
– Все в порядке. Мне просто нужно добраться до Бостона как можно скорее. У меня есть дела, которыми нужно заняться. – Я откидываюсь назад на сиденье и чувствую пот на спине. – Для начала, мне понадобится принять душ.
– Почему у меня такое чувство, что это как-то связано с проституткой?
– Без обид, дружище, но я бы предпочел не говорить об этом. – Я не в настроении, чтобы еще один человек говорил мне, что я влюбился в Брук, когда я только присматриваю за ней.
Я пришел к выводу, что после боли, которую я причинил ей в прошлом, это единственный способ, который мне известен, чтобы загладить мою вину перед ней.
По дороге в отель я снова набираю ее номер, возможно, в сотый раз с тех пор, как видел ее в последний раз. Она до сих пор не берет трубку, и я не виню ее. Но на этот раз я снова звоню сразу после того, как срабатывает автоответчик. Я с удивлением подрываюсь, когда она поднимает трубку.
– Брук, ты там?
Она не отвечает. Единственное, что проходит через линию, это звук ее дыхания.
– Брук, пожалуйста, скажи что-нибудь. Поговори со мной. – Я крепко сжимаю телефон, и он влажнеет от пота ладони.
– Мне нечего тебе сказать, Деррик. Пожалуйста, прекрати мне названивать.
Мне неприятно это признавать, но ее отказ врезается глубоко в душу.
17. Брук
– Эллисон, отправляйся на работу. Я действительно не против присмотреть за ним. – Я складываю руки и прислоняюсь к стене, наблюдая, как Эллисон сидит на краю кровати Леона в виде пиратского корабля.
Я планировала вернуться к себе два дня назад, но когда Леон заболел, то предложила присматривать за ним в течение дня, пока Эллисон на работе.
– Ты уверена, что это не слишком? Я не хочу этим злоупотреблять. – Она убирает волосы с лица Леона и целует его в лоб, ее светлые, волнистые волосы покрывают их обоих, как занавес. – Ты уже так много сделала для нас.
– Это шутка, верно? – Я качаю головой. – Ты многое делаешь для меня постоянно. Серьезно, я бы совсем потерялась, не будь тебя в моей жизни.
– Я сомневаюсь в этом. Ты самый сильный человек, которого я когда-либо знала.
– Хотела бы я в это поверить.
Эллисон поднимается с кровати, вытягиваясь в полный рост 5 футов и 11 дюймов* (*примерно 180 см). У нее не только рост модели, но и тело полностью соответствует. И самое прекрасное сердце.
– Больше верь в себя. – Эллисон подтягивает одеяло с изображением Супермена к шее Леона и оставляет ему еще один поцелуй.
– Мамочка, у меня болит голова. – Голос Леона едва похож на карканье. Как только слова выходят, он начинает неудержимо кашлять. Мне жаль этого малыша. Бронхит – это боль. У меня было такое несколько раз в детстве.
– Прости, малыш. Скоро тебе станет лучше. – Эллисон кладет руку на его лоб. – Он все еще горит?
– Ты уверена, что не хочешь снова показать его к врачу?
– Я не знаю. Он сказал, обратиться к нему снова через три дня, если ребенку не станет лучше. – Эллисон сложила руки на груди. – Если он не будет улучшений к завтрашнему дню, я отведу его.
Я закрываю красочные жалюзи на окне Леона, чтобы избежать резкого утреннего солнечного света, и возвращаюсь к Эллисон.
– Иди, собирайся на работу. Я займусь им.
– Ты просто супер. – Она целует меня в щеку и оставляет одну в комнате Леона.
Я переживаю за мальчика. Сажусь на край его кровати и опускаю руку на его маленькое, свернувшееся калачиком тело. – Мамочка вернется, не успеешь оглянуться. Мы хорошо проведем время вместе, как делали это вчера.
– Мы сможем поиграть в "Мемори"* (*Игра «Мемори» – это карточная настольная игра, состоящая из парных картинок, где основной целью игры является «открытие» как можно большего числа парных карточек, за что игру "мемори" еще называют игра "парочки")? – спрашивает он.
В промежутке между его вопросом и моим ответом звук включенного душа проносится через коридор.
– Конечно. Теперь отдохни немного. Когда ты проснешься, мы будем играть во все, что захочешь. – Я приглаживаю его волосы ладонью.
Его губы изгибаются в улыбке.
– Но не поддавайся мне лишь потому, что я болен.
– Я никогда не поддаюсь тебе. – Я скрываю улыбку. – Ты намного лучше меня. А теперь поспи.
Дверной звонок звенит в тот момент, когда поток воды в ванной прекращается. Я иду открыть дверь, ожидая, что это будет одна из посылок Эллисон. Как и я, она делает большую часть покупок в Интернете. Я предпочитаю закупаться через Интернет, особенно когда заказываю сексуальное белье для работы.
Это не почтальон. Никакой посылки. Человек, стоящий передо мной, это Деррик, человек, которого я больше никогда не хотела видеть снова.
– Что ты здесь делаешь? – Я складываю руки на груди, внезапно почувствовав озноб.
– Я пришел к тебе.
– Пожалуйста, уходи и не возвращайся. И прекрати преследовать меня. – Я пытаюсь закрыть дверь, но он протискивает ногу в щель между дверью и рамой.
– Мне нужно поговорить с тобой, Брук. Я знаю, что ты злишься на меня. Но, пожалуйста, выслушай меня. – Он бросает взгляд через мое плечо в квартиру. – Можно войти?
– Это не мой дом. Я здесь всего лишь гость.
Он отступает назад. – Тогда встретимся за завтраком через час.
– Я не могу. У меня есть обязанности. – Я впиваюсь в него взглядом. – К сожалению, ты мало знаешь об обязанностях.
– Брук, – голос Эллисон раздается позади меня, и я поворачиваюсь, моя рука все еще лежит на дверной ручке. Я оглядываюсь через плечо, и вижу ее у себя за спиной, похожую на ангела в белом полотенце. Поскольку дверь приоткрыта лишь незначительно, Деррик не может ее увидеть.
Мне удается расшифровать сообщение, которое она пытается сказать мне своими безумными жестами руками. – Иди, – произносит она.
Я смотрю на нее, желая, чтобы она прочитала по моему выражению на лице, что я не могу оставить Леона, заставить ее остаться дома вместо работы.
Я закрываю дверь ровно настолько, чтобы скрыть свое лицо от Деррика и обращаюсь к Эллисон. – Я не хочу иметь с ним ничего общего.
– Тебе нужно все расставить по своим местам. Иди и разберись с этим. – Ее шепот такой громкий, что я не удивлюсь, если Деррик услышал.
Я выдыхаю и снова широко открываю дверь. – Где ты хочешь встретиться?
– Будь в ресторане "ЛаКлер" через час. – Он размещает свои руки по обе стороны от двери. – Брук, я больше предпочитаю твой естественный цвет волос. Ты выглядишь прекрасно.
– Спасибо, – неохотно говорю я и закрываю дверь. Я смотрю на Эллисон, которая выглядит довольной собой. – Зачем ты поставила меня в трудное положение?
– Как я уже сказала, тебе нужно все расставить по своим местам. Ты никогда не разберешься с этим, если не поговоришь с ним. Твой гнев к нему съедает тебя изнутри.
– Я испытывала этот гнев в течение многих лет, и я в порядке.
– Слушай, – она затягивает полотенце вокруг своего тела. – Ты делаешь это не для него. Если ты когда-нибудь решишь его простить, ты сделаешь это для себя. Прощение – это своего рода исцеление.
– Я не знаю, что ему сказать, – говорю я, мои плечи резко опадают вперед.
– Тебе не нужно скрывать свои чувства. Будь как можно более откровенной, излей свой гнев. Позволь ему разобраться с этим.
– Хорошо. – Я провожу рукой по волосам. – Но я не могу обещать, что расскажу ему об Эрике. Он принял решение не быть частью жизни моего сына.
– Думаю, встреча с ним, это неплохое начало.
– Ты уверена, что сможешь остаться сегодня дома? Серьезно, мне действительно необязательно идти. Ты с Леоном у меня в приоритете, а не Деррик.
– Нет, все должно быть в порядке. Я найду другого учителя, который заменит меня на уроке географии. Иди и сделай то, что должна.
– На самом деле, нет никаких причин, почему ты должна оставаться дома весь день. "ЛаКлер" недалеко отсюда. Я бы вернулась через час. Тогда ты все еще сможешь пойти на работу, если захочешь.
– Это может сработать. Большое спасибо. – Она грызет ноготь, как делает это всегда, когда ей неудобно. – Но Брук, после сегодняшнего дня, я думаю, тебе стоит вернуться в свою квартиру. – Она замолкает. – Не пойми меня неправильно. Нам нравится, когда ты с нами. Просто ты не должна позволять ему мешать тебе жить.
– Ты права, – говорю я. – Ты совершенно права. Я не позволю ему выгнать меня из моего собственного дома
18. Брук
Я захожу в ресторан "ЛаКлер", но не вижу там никого, кроме двух официанток. Никаких клиентов, сидящих вокруг за столами, покрытыми дамасской скатертью под хрустальными люстрами, свисающими с высокого потолка.
Мое сердце чувствует облегчение. В конце концов Деррик решил не приходить? Его здесь нет, а мне посчастливилось опоздать на десять минут.
Я раздумываю выйти за двери, прежде чем он появится. Если бы он действительно хотел поговорить, то был бы здесь. Избегая зрительного контакта с официантками, я поворачиваюсь обратно к стеклянным дверям.
Женский голос останавливает меня. Я оборачиваюсь и вижу женщину лет сорока, идущую ко мне навстречу с теплой улыбкой.
– Вы мисс Райнер?
– Да, это я. – Двигаюсь дальше, желая проигнорировать ее и уйти.
– Мистер ЛаКлер ждет вас на террасе. Вы можете пройти туда.
Я матерюсь про себя, но киваю.
– Спасибо, – прижимаю свою сумочку ближе к телу и следую за ней через пустой ресторан, кивая другим официанткам, которые приветствуют меня.
Первое, что я вижу, как только мы выходим из глубины обеденной зоны, это "шведский стол", заполненный всем, что только можно себе представить на завтрак, за которым и сидит Деррик.
– Ты опоздала. – Он поднимается на ноги. – Но все нормально. У меня есть все время мира.
Он отодвигает стул для меня, и я опускаюсь в него, прежде чем мои колени подкашиваются.
– Вряд ли.
– Я ценю, что ты пришла на встречу со мной. – Он откидывается на спинку своего стула. На нем свежая белая рубашка и синие выбеленные джинсы. Он выглядит свежим и расслабленным.
Горячая ярость вспыхивает в моем теле. Он проживал свою жизнь так беспечно, занимаясь тем, что ему нравилось, пока я проходила через ад.
– Пожалуйста, возьми что-нибудь поесть, пока мы разговариваем. Я подумал, возможно, ты голодна.