Текст книги "Прикосновение ЛаКлер (ЛП)"

Автор книги: Дори Лавелль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

За одним из столиков я узнал лицо одного из бычьих бегунов, тот единственный, с которым я чуть не столкнулся под конец. Он пьет пиво на завтрак, и он поднял стакан с усмешкой в мою сторону. Я поднял свой стакан со свежевыжатым апельсиновым соком и кивнул.

Как и все остальные в ресторане, мы обращены были к большому телевизору с плоским экраном и смотрели повтор гонки. Поскольку это повторялось снова и снова, камеры увеличивают масштаб, чтобы засвидетельствовать каждый момент действия, чтобы выявить страхи и волнение на лицах бычьих бегунов. Возгласы ликующих людей, стук копыт по земле, сильное биение моего сердца создавали впечатление, будто я снова там. Я до сих пор чувствовал запах пота, пыли и страха.

– Я не знаю, как ты это делаешь, – говорил мой друг Диего, владелец ресторана "Каталина", из-за стойки бара, когда он наполнял мой стакан апельсиновым соком. – За счет заведения. – Он пододвинул его ко мне. – Итак, зачем ты это делаешь?

– Делаю что? Гоняюсь? – Спросил я, и он кивнул в ответ.

– Это заставляет меня чувствовать себя живым. Это ни на что не похоже. Тебе тоже стоит попробовать.

Диего перекинул кухонное полотенце через плечо.

– Забудь об этом. У меня жена и ребенок. Обязательства, знаешь ли.

– У меня тоже есть обязательства. Возможно, у меня нет жены и детей, но у меня есть семья. Но речь обо мне, и я приехал, чтобы признать это. Я занимаюсь этим годами и все еще стою.

– Ты снова будешь здесь в следующем году?

– Ни за что не пропущу. – Я отпил свой сок.

– Как бы мне ни хотелось видеть тебя каждый раз, когда ты приезжаешь в Памплону, иногда я желаю, чтобы ты нашел любимую, которая будет удерживать тебя от этих безумных поступков. Мой отец был одним из лучших бычьих бегунов в городе, но я до сих пор не верю, что можно играть в игры с судьбой. – Он опустил пивной бокал в раковину, наполненную наполовину мыльной водой – Жизнь – это семья, друг мой.

– Я никогда не смогу отказаться от этого ради любой женщины. И я слишком молод, чтобы заводить семью.

– Ты сейчас так говоришь. Когда любовь поразит тебя, ты забудешь о себе и твой возраст будет неважен. Я был твоего возраста, когда женился. Двадцать четыре юных года. С тех пор как я женился на своей Каталине, я никогда не оглядывался назад.

– Ты счастливчик. – Я отодвинул свою пустую тарелку в его сторону. Он погрузил ее в чашу с мыльной водой. – Я не думаю, что в моей жизни найдется место для женщины, не сейчас и не через несколько лет. Брак не для всех.

– Знаешь что, давай снова заведем этот разговор, когда ты встретишь единственную. – Он ополоснул мою тарелку. – Ты уезжаешь завтра?

– Да. Я вылетаю первым же рейсом.

– Тогда почему бы тебе не поужинать с нами сегодня вечером? Каталина будет рада тебя видеть. Ты знаешь, как она любит тебя баловать. Она приготовит твой любимый рис с креветками и чоризо* (* Чоризо, также чорисо – пикантная свиная колбаса родом из Испании и Португалии). – Он приподнял бровь, ожидая ответа.

– Как я могу отказаться?

– Отлично. Я пойду и скажу ей. Она будет так счастлива.

С этими словами Диего исчез на кухне в поисках своей жены, шеф-повара.

Пока я ждал его возвращения, лицо Руби снова мелькало в моем сознании, и мой член дернулся при мысли о том, что увижу ее снова через неделю. Что за хуйня со мной происходит?

8. Брук

Жесткий матрас выпустил воздух, когда я села на край круглой кровати, страх плотнее сжимался глубоко в моем животе. У меня было две недели, чтобы подготовиться к его возвращению, чтобы перестать бояться. Он мог появиться здесь в любую секунду, и я совершенно не готова увидеть его снова.

Я вытерла пот с кончика носа, но он еще больше начал стекать по спине и между грудей.

Я выдернула салфетку из коробки на тумбочке и провела ей по декольте и сзади шеи.

Я подумала, что если приду в белую комнату раньше него, это даст мне уверенность в себе. Я еще никогда не чувствовала себя такой слабой или боязливой, не иначе, это злой рок. Как я смогу смотреть ему в глаза и не показать свою истинную личность? Что если он увидит сквозь синие контактные линзы или мой парик спадет, и он увидит мой настоящий цвет волос?

Я сильно свела колени и продолжаю сжимать, находящиеся между ними руки. Это заставляло меня успокоиться. Но меня бросало в пот каждый раз, когда грохот приближающейся машины вибрировал сквозь стены, а свет фар заставлял шторы светиться. Каждый раз, когда дверь машины захлопывалась, это могло означать, что он приехал и с минуты на минуту мог бы появиться.

Я бросила взгляд на часы, и мой позвоночник выпрямился, когда успокаивающая мысль выдвигалась на передний план моих размышлений. Он опаздывал уже на пять минут. Что если мне не о чем беспокоиться? Две недели – это довольно долго. Он мог передумать. Я смею надеяться?

Хотя, если Деррик ЛаКлер все тот же парень, которого я знала в школе, он должен появиться здесь. Если он хотел девушку, он ее получал.

Мой желудок сводило каждый раз, когда я слышала шум за дверью в коридоре. Шпильки стучали по полу, одна из девочек кричала с настоящим или притворным удовольствием, неясный шум проникал сквозь щели под дверью. Звуки медленно затекали в комнату, чтобы слиться с ударами моего сердца и звуком тиканья часов.

Потом я слышала его. Каждая клеточка моего существа предупреждала меня, что он само спокойствие, контролирующий шаги, слышимые в конце коридора.

Мои внутренности дрожали, я приглушила свет до минимума и села на кровать. Чем меньше он меня будет видеть, тем лучше.

Дверь открылась, и он заполнил дверной проем только на секунду, прежде чем вошел. Он был одет в темный костюм с соответствующим ослабленным галстуком. Его блестящие черные волосы аккуратно лежали на воротнике.

Когда он закрыл за собой дверь, я провела языком по губам, устраняя сухость, но это не помогло. Внезапно я снова оказалась в школе, беззащитная перед его очарованием, одураченная его словами. Несмотря на то, что я презирала его много лет, он все еще оказывал воздействие на меня.

Я задержала дыхание и ждала, когда он что-нибудь скажет. Обычно я начинала разговор, и моей целью было сделать так, чтобы клиент чувствовал себя максимально комфортно. Одновременно дыхание и слова застряли у меня в горле. Он прошел глубже в комнату, вставая возле кровати. Я забыла, как дышать, когда он снял пиджак, накидывая его на кожаное кресло, не спуская с меня глаз.

– Включи свет, Руби. – Мужчина отдал приказ. – Я хочу видеть тебя.

– Ты... ты уверен? – Я понизила голос до мурлыканья. – Я подумала, что так будет более романтично.

Он подошел ко мне, поддел своим пальцем подбородок, так что моя голова запрокинулась назад, и я утонула в его глубоких темных глазах.

– Я хочу видеть каждый сантиметр твоего тела с головы до ног.

– Все, что захочешь, малыш. – Я с трудом сглатывала и отодвигалась подальше от его обжигающего прикосновения. Прикусив нижнюю губу и ощутив вкус помады, я дотянулась до переключателя, ближайшего к кровати, и нажала на него накладным ногтем. Яркий желтый свет залил комнату.

На мгновение он посмотрел на меня, просто стоял там, его непроницаемый взгляд был прикован ко мне. Даже не прикасаясь ко мне, он уже как будто занимался со мной любовью. Он щурился, и я напряглась. Он может читать мои мысли? Он может видеть сквозь грим, видеть истинную душу с другой стороны контактных линз?

Он сделал шаг назад.

– Ты красивая женщина. Почему ты считаешь необходимым наносить так много косметики?

– Потому что мне это нравится, – солгала я.

– Ну, тебе она не нужна, могу тебе гарантировать.

– Спасибо. – Я опустила взгляд и игнорировала боль в животе, боль от того, что он сделал со мной. Никакое количество комплиментов не могло стереть это.

– Это не комплимент. Это правда. – Он втиснулся между моих ног и разместил руки на моих плечах. Я упала на кровать, ожидая, что он опустился на мое тело следом. Он не сделал этого.

Он отошел от моих ног и расстегнул ремень.

В одно мгновение его брюки падали на пол, а он продолжил смотреть на меня. И пока он раздевался, я вынула презерватив из белой коробки. Я немедленно вскрываю его, отчаянно желая поскорее со всем этим покончить. Чем быстрее он получит то, что хочет, тем быстрее он уйдет из моей жизни.

– Ты получила деньги? – Он расстегнул запонки и положил их на туалетный столик. – Чаевые, которые я дал Гектору, чтобы он передал тебе.

– Да. Не нужно было. – Я встала и подошла к нему, готовая надеть на него защиту.

– Это мои деньги. Я распоряжаюсь ими, как захочу. – Он играл с прядью моих волос. – Только не бросай меня сегодня вечером.

– Я не собираюсь.

Он отошел от меня и сел на кровать, широко расставив ноги, его член возвышался над короткими, темными волосами между ногами.

Мгновенное желание пронзило меня между ногами. Как моё тело могло жаждать его после той боли, через которую он заставил меня пройти? Находиться в одной комнате с ним, дышать одним воздухом – это последняя вещь, которую хотел мой разум. Но мое тело – худший из предателей.

Я отвела взгляд, когда раскатывала презерватив по его твердому стволу, счастлива, что он не требовал прелюдии. Чем дольше мы проведем время вместе, тем больше шансов, что он узнает меня.

Прежде чем у него появляется возможность дать мне указания, я взяла на себя инициативу и направляюсь до победного конца. Я повернулась к нему спиной, устраиваясь поудобнее между его ног, и толкаясь на него. Вздох наслаждения пузырьками поднимался к моему горлу, но я сглатывала его обратно. Используя свои первобытные эмоции и чувства, я двигалась вверх и вниз. Но мое тело взрывается жаром и фейерверком, когда он разместил руки по обеим сторонам моих бедер, направляя меня, его дыхание горячее на моей спине. Я хотела, чтобы это закончилось. Я хотела заставить его кончить, и он смог уйти, но в то же время я хотела, чтобы это продолжалось, а он оставался внутри меня.

Я на пике, и моя голова шла кругом от желания, когда он сильнее обхватывал меня руками за талию и поднимал меня, его член выскальзывал из моего тела, оставляя после себя ощущение пустоты.

Он рывком поднял меня на ноги и развернул, размещая руку на моем затылке. Я знала, что я должна сделать. Я прогибалась и, прежде чем успевала разместить себя на руках, он скользил обратно в меня с такой силой, что у меня перехватывало дыхание. Он двигался внутрь и наружу, его удары медленные и размеренные, нежные и жесткие. Одна его рука лежала на моей пояснице, пальцы растопырены вверх, его большой палец толкался в расщелину моей задницы, а другая рука обхватывала мое влагалище.

Я прикусила губу так сильно, что чувствовала вкус крови. Я не знала, как долго мои дрожащие колени будут удерживать меня в вертикальном положении. Чем больше он врезался в меня, тем слабее становилось мое тело и мое сопротивление.

Я чувствовала себя, как дерьмо, за то, что позволяла себе наслаждаться им, но ничего не могла с собой поделать, когда я приближалась все ближе и ближе к оргазму. Я крутилась, когда наши тела врезались друг в друга, а затем слишком быстро расставались. Капля его пота падала на мою спину. Она скользила вниз вдоль моей грудной клетки.

Дрожь резко проходила через все мое тело. Он заставлял меня снова чувствовать себя живой, возвращая к жизни ту часть меня, которую он убил. Он чувствовал себя частью меня, я даже понятия не имела, что она пропала.

Мои всхлипы заполняли комнату, когда он проникал глубоко в мое тело, мою душу. Его вздохи и стоны возбуждали мои уши так же, как и мою киску.

– Ты стоишь того, чтобы тебя ждать, – шептал он. – Ты стоишь каждого пенни, который я собираюсь заплатить тебе сегодня вечером.

Обычно я бы сказала что-нибудь неприличное клиенту. Но все, что я сказала, это – Я рада.

– Я с нетерпением ждал этой ночи все время. Я не мог дождаться, когда увижу тебя снова. – Он похлопал по ягодицам: не причинить боль, а чтобы вызвать экстаз.

– Я, ох... Я рада, что ты вернулся.

В ответ он начал отодвигаться и поворачивать меня, так что я снова лежала на спине. Закрыв глаза, чтобы он не смотрел в них, я широко раздвинула ноги. Он обхватил своими сильными руками мои лодыжки, отрывая мои ноги с кровати, разместил их на свои плечи, и продолжал трахать меня.

Я полностью уничтожена сейчас, разоблачена. Если он внимательно присмотрится, я уверена, что он увидит, кто я на самом деле. Прямо сейчас мне трудно спрятаться от него, скрываясь от прошлого.

– Боже мой, ты потрясающая. Твоя киска невероятна вокруг моего члена.

Я реагировала на его слова огнем, взрывающимся в моем животе, пронизывающим все тело, но я заставляла себя сдерживаться, сохраняя контроль. Он должен кончить первым.

– Поговори со мной, детка. – Он двигался все быстрее и глубже, его голос охрип. – Я хочу слышать твой голос, когда кончаю.

– Твой член делает мою киску такой мокрой. Трахни меня сильнее. – В своем сознании, я притворяюсь, что он мне не платит за секс с ним, что мы занимаемся любовью, а не трахаемся.

– Это хорошо, детка. – Он врезался в меня. – Продолжай.

– О, Боже, ты сводишь меня с ума. – Мое тело теряло контроль без моего ведома, и я жестко кончила, оргазм сотряс все мое существо. – О, Деррик. Оооох!

Он замер, и мои глаза распахнулись, кровь отлила с моего лица.

Дерьмо. Я все испортила.

9. Деррик

Словно молния пронзила меня от того, как мое имя прозвучало на ее губах. Откуда, черт возьми, она знает, кто я? Только Гектору известна моя настоящая личность. Он заверил меня, что меня будут называть только по имени, которое я выберу на ночь. Единственное имя, которое должна знать эта женщина, это мистер Блэк.

А она произнесла мое имя так же легко, как если бы ранее произносила его много раз.

Я выскользнул из нее, мой взгляд изучал ее, как будто допрашивая, исследуя, задавая вопросы без слов. Ее глаза были широко раскрыты, на лице отражался ужас, а щеки были окрашены в красный цвет.

Тишина между нами потрескивала в течение нескольких длинных ударов сердца. Несмотря на то, что я больше не был погружен в нее, вес моего тела прижимал ее к кровати. Она попыталась пошевелиться, но я удерживал ее на месте, захватив ее руки над головой.

– Откуда ты знаешь мое имя? – Спросил я, сотрясая тишину. Прежде чем она успела ответить, я поднялся с нее и встал возле кровати, мой член по-прежнему был в вертикальном положении.

– Понятия не имею. – Она подняла свои трусики и начинала одеваться. – Наверное... Я просто назвала какое-то случайное имя.

Я положил руку ей на плечо.

– Случайное имя, которое принадлежит мужчине, с которым ты трахаешься? Мне трудно в это поверить.

– Как я уже сказала. Не знаю. – Она стряхнула мою руку со своего плеча и подняла шелковый бюстгальтер. Мне было трудно не смотреть на ее полную грудь. Но мне нужно было сосредоточиться. Я не мог притвориться, что ничего не произошло, потому что, что-то мне подсказывало, что здесь происходило большее, чем кажется на первый взгляд.

– Гектор заверил меня, что мое имя не будет раскрыто ни перед тобой, ни перед любой другой женщиной здесь. Итак, скажи мне, как так получилось, что ты знаешь его?

Конечно, должно быть простое объяснение этому. Она могла, к примеру, подслушать, как я разговаривал с Гектором. Я бы отпустил это, но из-за ужаса в ее глазах мне хотелось узнать больше.

– Мне жаль. – Она отвела свой взгляд. – У меня скоро другой клиент. – Она бросилась к двери.

– Ты ничего не забыла? – Я достал свой бумажник и вытащил несколько купюр. – Спасибо, что уделила мне время. – Когда она взяла деньги, наши руки соприкоснулись. Электрический ток прошел через мою кожу. Она отстранилась раньше меня. – Не беспокойся о своей работе. Я не скажу Гектору, что произошло.

– Спасибо. – Ее голос – надломленный шепот, который последовал за ней из комнаты.

Мне хотелось остановить ее, заставить сказать, что она скрывала, поскольку я знал, что она что-то скрывала, но я не мог заставить ее остаться. Она сделала то, за чем пришла сюда, хотя и не дала мне добраться до финиша.

Бесит, чёрт возьми, мне никогда раньше не приходилось возиться столько с проституткой. В ней что-то было, что-то, что не отпускало меня. И я должен был выяснить, что же.

Дверь закрылась, и я некоторое время смотрел на нее, надеясь, что, возможно, она вернется.

Голоса из коридора просачивались сквозь тонкие стены. Один из них казался голосом владельца. Я чувствовал, что он стоял перед дверью в белую комнату, но не входил. Должно быть, он давал мне время одеться. Он хотел войти, чтобы еще раз извиниться?

Я заставлял его ждать, одеваясь в тишине. Закончив, я достал телефон и набирал номер старого друга, Митча Бирона.

– Привет, Митч, как ты? Окажи мне услугу, чувак.

– ЛаКлер, тебе должно быть стыдно за себя. – Засмеялся Митч. – Ты не звонишь более шести месяцев, а затем, внезапно, протягиваешь руку, прося об одолжении?

– Не говори мне этого. – Я провел рукой по волосам. – Ты мог бы тоже взять трубку и позвонить, знаешь ли.

– Что верно, то верно. – Звук хруста суставов словно проходил через линию, заставляя меня съежиться. – В любом случае, мы – друзья, разговариваем мы или нет. Скажи мне, что я могу сделать для тебя, и потом посмотрим.

– Договорились. Не мог бы ты проверить кое-что для меня?

– Что именно?

Митч был прав, независимо от того, как долго мы не были на связи, мы оба знаем, что будем друзьями на всю жизнь. Мы выросли по соседству друг с другом, и оба учились в средней школе "Магнолии". Были времена, когда я лучше ладил с ним, чем со своими братьями. Когда два года назад он начал свой бизнес в качестве частного детектива, я был тем единственным, кто дал ему значительную сумму денег, предоставляя ему возможность сразу взяться за дело.

– Это личная тема. Мне нужно, чтобы ты нашел кое о ком информацию.

– Кто-то особенный, я полагаю.

– Что заставляет тебя так думать?

– Я слышу это в твоем голосе.

Я пристально посмотрел в темноту в открытом окне и вздохнул, прежде чем ответил.

– Ну, ты неправильно расслышал.

– Ты ведь не вляпался в какие-то неприятности?

– Нет, ничего подобного. – Я покачал головой.

– Хорошо. Итак, кто этот человек, о котором ты хочешь получить информацию?

– Это женщина, которая работает... в "Мираже".

– "Мираж"? Ты имеешь в виду...

– Да, бордель. – Я сжал челюсть. – Не смей меня судить! Ты сам был с несколькими из них.

– Не беспокойся, я не осуждаю, чувак. – Я слышал клацанье клавиатуры. – Необходимо удовлетворять потребности. Теперь давай перейдем к делу. В чьей жизни ты хочешь, чтобы я покопался? Назови мне имя.

– Подожди секунду. – Я отошел от двери как можно дальше, на случай, если Гектор подслушивал мой разговор. – Я не уверен на счет ее настоящего имени. Но в "Мираже" ее зовут Руби.

– У тебя есть хотя бы фамилия?

– Боюсь, что нет. Но я могу описать ее внешность для тебя. Это поможет?

– Подойдет все. Возможно, мне придется оплатить свой небольшой визит в "Мираж". Я мог бы узнать больше.

Кулак ревности ударил меня в живот при мысли о том, что Митч забронирует вечер с Руби.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Не волнуйся, я не собираюсь туда для дела. Чисто бизнес. Я найду способ поговорить с ее... коллегами по работе.

– Я ценю это. – Здорово иметь друга, который тебя знает так, что может читать твои мысли, позволяя тебе избегать свои неудобные мысли.

Кто-то постучал в дверь. Я отвернулся от окна.

– Эй, Митч, давай поговорим в другое время. Нужно идти. Спасибо за помощь.

– В любое время, мой друг. Я позвоню тебе, когда что-нибудь узнаю. Возможно, тогда ты скажешь мне, почему эта девушка так важна для тебя.

– Она не важна. – Мы закончили разговор, я открыл дверь и увидел Гектора, его лицо сморщилось, как будто он съел лимон.

– Мистер ЛаКлер, я не знаю, что сказать. – Он судорожно вздохнул. – Я дал Руби четкие указания, прежде чем она отправилась к вам. Я дал ясно понять, что вы забронировали всю ночь, что она не должна подвести вас снова. Приношу извинения... снова. – Он провел рукой по своей отвратительной гавайской рубашке. – Поскольку вы уходите вновь разочарованным из моего заведения, я не могу позволить вам платить за вечер. Это за счет заведения. Я надеюсь, что вы вернетесь в "Мираж". Как я уже говорил в прошлый раз, у нас здесь есть другие замечательные девушки.

– Я ценю твои извинения, Гектор. Я все еще буду рад заплатить тебе. Может, я и не испытал оргазм, но секс был потрясающим. – Достал бумажник и заплатил ему сумму, которую был должен.

– Прошу вас, возвращайтесь снова, – умолял Гектор, прежде чем я вышел за дверь.

В дверях я повернулся к нему лицом.

– Ты случайно не говорил кому-нибудь из своих женщин мое настоящее имя?

Гектор напрягся.

– Нет. Конечно, нет. Уверяю вас, я единственный, кто знает ваше настоящее имя. – Он теребил крестик, свисающий с его шеи. – Какие-то проблемы?

– Никаких проблем. Мне просто любопытно, вот и все. Доброй ночи. – Я ушел, без каких-либо обещаний, которые не смог б сдержать. Но я вернусь в "Мираж", лично или в своих мыслях – это еще предстояло решить.

10. Деррик

Лэнс перемещается по кровати королевских размеров, опираясь на руки. Когда он переносит свое тело в изготовленное на заказ роскошное инвалидное кресло, которое стоит рядом с кроватью, оно угрожает опрокинуться на бок. Я резко вытягиваю руку, чтобы схватить его за плечо, но он отмахивается от меня.

– Оставь меня, черт побери, в покое. – Его лицо мрачнеет. Используя кровать как опору, он предотвращает падение. – Если ты так отчаянно хочешь кому-нибудь помочь, попробуй помочь себе.

– Что конкретно ты хочешь этим сказать? – Я выпрямляю спину и складываю руки на груди.

– Я говорю о твоей запутанной ситуации с проституткой, о которой ты все время говоришь. – Он устраивается в инвалидном кресле. Затем катится к своему деревянному столу и открывает выдвижной ящик. Он протягивает руку внутрь и выуживает оттуда бутылку джина.

Скрипнув зубами, я пересекаю огромную спальню, а он откручивает крышку.

– Ты в своем уме? – Я выхватываю бутылку из его рук. – Ради всего святого, только семь утра. Ты даже еще не перекусил. – В отчаянии я швыряю бутылку в открытое окно, представляя, как она разбивается в саду внизу.

– Я не понимаю, почему ты вмешиваешься в мои дела. И целая куча подобных тебе... Разве я не имею права на личную жизнь?

– Ты наш брат. Тебе лучше привыкнуть к тому, что мы присматриваем за тобой, потому что это не изменится в ближайшее время. ЛаКлеры держатся вместе.

– А как насчет того, чтобы навести порядок в собственной жизни? Посмотри на себя, весь такой надменный, а у самого есть проститутка, которая ебет тебе мозги.

Когда он поворачивается, его лицо скрывается под маской ярости, я опускаюсь на кровать и встречаю его взгляд.

– Не думал, что ты слушаешь.

Я оставался с Лэнсом последние два дня, моя очередь присматривать за ним. Вчера поздно вечером, пока он сидел в своей гостиной, уставившись на пустой экран телевизора, я рассказал ему о Руби. Я даже не думал, что он слышал, потому что он не произнес ни слова в ответ. Как только я закончил говорить, он сел на инвалидное кресло и отправился в свою комнату, захлопнув дверь.

– У меня другие недостатки, и нет нарушений слуха. – Впервые за несколько недель я замечаю подергивание в одном уголке его губ. Практически улыбка – это лучше, чем ничего. Я аплодирую за его попытку, потому что, как бы не было тяжело, как и всем нам за него, он самый сильный человек, которого я знаю. Возможно, даже сильнее, чем все мы.

Парень многое пережил: его парализовало после драки с собственным братом – с этим сложно смириться. Лэнсу и Брайанту потребовались годы, чтобы оставить прошлое позади и постараться простить друг друга. В последний раз, когда у них был серьезный разговор о прошлом, Лэнс простил Брайанта. Это было нелегко. На самом деле каждый день жизни Лэнса после аварии стал борьбой. Выпивка – единственный способ, который он знает, чтобы облегчить боль.

– Ладно, – говорю я. – Как много ты слышал?

– Каждое твое гребаное слово. – Он зарывает руки в густые каштановые волосы. – Вопрос в том, что ты планируешь с этим делать?

– Что я могу сделать? – Этот разговор, отличная идея, потому что он переключает внимание от ситуации Лэнса на мою. Кроме того, даже в свои самые мрачные моменты Лэнс иногда дает отличные советы. Будем надеяться, что наш разговор расширит его возможности, заставляя его почувствовать себя менее бесполезным, по крайней мере на один день.

– Во-первых, ты должен прекратить зарывать голову в песок. Ты притворяешься всесильным, но у всех нас есть свои слабости. Эта женщина, безусловно, твоя.

Я поднимаюсь с кровати и направляюсь к круглому столу из красного дерева в дальнем конце просторной комнаты. Я наливаю себе стакан воды.

– Вот как? – Поднося стакан к губам, я делаю глоток. – Итак, мистер Всезнайка, это все, что у тебя есть? Ты думаешь, я зарываю голову в песок?

– Я знаю, что это так. Я наблюдал за тобой. – Он откидывается на спинку кресла, разместив руки на колени, выпрямив спину. – Почему бы тебе просто не признать, что ты влюбился в проститутку?

Вода брызжет из моего рта, когда я закашливаюсь от смеха.

– Ты шутишь, да? Ты действительно думаешь, что я в нее влюблен? – Я опускаю стакан на стол. – Это нелепо. – Я отворачиваюсь от него, провожу рукой по волосам, на мгновение закрывая глаза. Ее лицо сразу же появляется в моей голове. Дерьмо. Я так стараюсь стереть ее из памяти, но каждый раз, когда я закрываю глаза, она там. Каждый раз, когда комната наполняется тишиной, ее голос прорывается, произнося мое имя.

Я снова открываю глаза и обнаруживаю, что Лэнс смотрит на меня с довольным выражением лица. Я вскидываю руки в воздух.

– Хорошо, я признаю: она оказывает на меня какое-то влияние. Я не знаю, что это, но это есть. Я не могу перестать думать о ней. Ты обвиняешь меня? Девушка произнесла мое имя, а она не должна была его знать.

Лэнс сотрясается от смеха.

– Черт, она дурно на тебя влияет, не так ли? Она даже затуманивает твой разум до такой степени, что ты не видишь очевидного.

– И что это? – Я поднимаю бровь.

– То, что ты ЛаКлер. Вполне возможно, что она видела твою фотографию в газетах.

Обдумываю то, что он сказал. Я качаю головой.

– Я редко бываю в газетах. Ты знаешь, сколько сил я прикладываю, чтобы сохранить свою жизнь в тайне.

– Конечно, но ты украсил обложку желтой прессы, раз или два. Это все, что нужно, чтобы кто-нибудь запомнил твое имя и лицо.

Он по-своему прав, но я отказываюсь принять это.

– Дело не в том, что она произнесла мое имя, а в том, как она это сделала. Я не знаю, как объяснить это.

– Вот что, я думаю, тебе следует сделать, – говорит Лэнс. – Возвращайся в это место под названием "Мираж". Попроси свою Руби и отымей ее по полной программе, пока она не выветрится из твоего организма.

– Ты думаешь, это все, что важно для меня? Секс? – Я сжимаю челюсти.

– Ты это сказал, а не я. – Лэнс хватает за один уголок простыни, крутится вокруг кровати, расправляя простыни и взбивая подушки. У него есть горничная, но он всегда настаивает на том, чтобы заправить свою постель самому. Я предполагаю, что это дает ему некоторое чувство цели. – Знаешь, ты напоминаешь мне Брайанта.

Я опираюсь телом о стол. – В каком смысле?

– Когда Брайант встретил Грейс, он был на грани нервного срыва, помнишь? Ты видел, как по его лицу было заметно, как сильно он борется со своими чувствами к ней. Посмотри, что у него получилось в конце концов.

– Ну, я не Брайант. И это совершенно другая ситуация.

– Как скажешь. – Лэнс заканчивает заправлять кровать и поднимает пульт. Электронные шторы выходящих на террасу окон разворачиваются, когда он их открывает. Он бросает пульт на кровать, открывает французские двери и выкатывается наружу. Утренний ветер ерошит его темные волосы.

Я оставляю позади запах ароматного дерева и лосьона после бритья, витающий в спальне, чтобы подышать свежим воздухом. Я останавливаюсь за его инвалидным креслом.

– Я не влюблен в проститутку. Мне любопытно, вот и все.

– Ну, если ты хочешь заставить себя в это поверить, это твоя проблема. – Плечи Лэнса, напрягаясь, выпрямляются. – А теперь убирайся из моего дома и перестань все время ошиваться вокруг меня, как чертов щенок. Иди и разберись со своими делами, а меня оставь разбираться со своими. Во всяком случае, я завтра улетаю в Мексику.

За последние несколько дней мы пытались отговорить его от поездки в Кабо, но он не отступил. В конце концов мы все согласились с тем, что ему нужно обрести покой, и если ему нужна эта поездка, возможно, мы не должны мешать ему. У нас было только одно условие: чтобы он взял с собой свою сиделку Джиа. После череды оскорблений в наш адрес он согласился.

В тот момент, когда Джиа приходит на ум, я оборачиваюсь, и вот она стоит у двери с подносом. Я был так сосредоточен на Лэнсе, что даже не слышал звонка частного лифта, который приходит на этаж Лэнса.

Она принесла Лэнсу завтрак, и я надеюсь, что он не будет бороться с ней слишком усердно.

Джиа – единственная сиделка, которая пережила неделю или две ухаживая за Лэнсом. Другие не смогли справиться с его депрессией, перепадами настроения и вспышками гнева. Но Джиа пробивается сквозь них. Она потрясающая девушка двадцати шести лет, смесь афроамериканской и китайской наследственности. Поскольку она единственная, кто, похоже, может справиться с Лэнсом, мы никоим образом не позволим ей уйти.

– Доброе утро, Джиа. Убедись, что он съест завтрак.

– Я не приму отказа. – Она выдает мне яркую улыбку.

Лэнс разворачивает инвалидное кресло и смотрит на меня.

– Мне кажется, я сказал тебе убираться. Мне нужно личное пространство.

– Отлично, я сваливаю. Я навещу тебя позже.

Он не произносит ни слова, когда снова разворачивается, поворачиваясь спиной ко мне и Джиа, лицом к раскинувшимся садам.

Уважая его желания, я иду в свою комнату и забираю вещи.

Пятнадцать минут спустя, я сижу за рулем своей машины, гадая, звонить Митчу или нет. Я не слышал ничего от него уже три дня, и это сводит меня с ума. Что если я позвоню ему, а у него нет никаких новостей? И все же решаюсь позвонить ему. Он поднимает трубку на третьем гудке.

Лэнс был прав: Руби вполне могла увидеть меня в газетах, но мой инстинкт подсказывает, что есть что-то еще. Мое имя слишком легко соскользнуло с ее языка.

– Не терпится, да? – отвечает Митч на другом конце провода.

– Да ладно, я не слышал ничего от тебя несколько дней. Есть новости для меня?

– Я планировал позвонить тебе после завтрака. Похоже, ты меня опередил. – Его голос прерывается звуком принтера, выплевывающего бумагу. – Отвечая на твой вопрос, сообщаю: я обнаружил кое-что, что могло бы заинтересовать тебя, но, думаю, лучше всего рассказать тебе это лично. Как насчет встречи завтра за обедом?