Текст книги "Расписанная красками (ЛП)"

Автор книги: Донна МакДональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11

Брук подошла к невысокой кухонной стойке и достала бутылку своего любимого красного вина с полки, которую оставил для нее Шейн. Это была последняя бутылка из трех, которые она купила пару недель назад. Выставление оценок было преподавательской задачей, которую она ненавидела больше всего, и ее уровень стресса по этому поводу выражался в ее низком запасе алкоголя. К счастью, она добралась до последнего комплекта работ. И если будет необходимо, вероятно, она сможет с ними справиться с помощью успокаивающего травяного чая.

– Мы два очень разных человека, Дрейк. Наша разница в возрасте меня не смущает, но у меня с самого начала были серьезные сомнения насчет того, чтобы связываться с тобой. И то, что ты их отвергал, было не в твою пользу. Честно говоря, я до сих пор не знаю, как отношусь к человеку, который может разрушить мою способность мыслить как разумное человеческое существо.

– Рациональное мышление переоценено. Это удерживает тебя от совершения рискованных действий.

– Ты не понимаешь, насколько такие люди, как ты, пугают нас – нормальных людей. Вы просто предполагаете, что все думают так же, как вы, и хотят открыть миру свою душу.

– Это переход к обсуждению того, что ты видела в моем классе? Я не совсем понимаю, к чему ведет этот разговор, доктор Дэниелс.

Брук усмехнулась своей речи и его вопросу. Дрейку не привыкать к словесным перепалкам, это было очевидно. По правде говоря, она почти забыла голую женщину в его классе. Точнее, женщина перестала для нее что-то значить. На самом деле казалось, что все это произошло много лет назад.

С того дня многое произошло. Она переспала с Дрейком, как и должна была… один раз в переносном смысле и один раз в прямом смысле. Она также запланировала себе операцию на груди и до сих пор никому не рассказала, что происходит.

Не то чтобы она намеренно держала информацию об уплотнении в груди в секрете. Она просто ждала подходящего момента, чтобы поговорить об этом с матерью. Она определенно пока не собиралась рассказывать мужчине, сидящему в ее кресле, о своем физическом недостатке. Даже если не было хорошего способа выйти из обсуждения, которое Дрейк, казалось, собирался провести сегодня вечером.

– Майкл тебе рассказывал о моем с ним разговоре? – спросила Брук, держась спиной к Дрейку и добавляя аэратор в бутылку.

Позади нее она услышала, как он вздохнул. По какой-то причине его готовность признаться заставила ее мгновенно его простить. Она повернулась и увидела, что он кивает.

– Да. Майкл пришел ко мне. Он сказал, что ты к нему заходила, потому что расстроилась из-за увиденного в моем классе.

Брук покачала головой и фыркнула, когда вернулась к напиткам и наполнила бокалы.

– Теперь я полностью верю рассказу моей матери о Майкле и Шейне, которые приходили к ней в школу и умоляли ее встречаться с Уиллом. Думаю, то, что он пришел к тебе, означает, что Майкл решил, что мы должны встречаться.

– Меня это не волнует. Мнение Майкла на самом деле не считается. Что ты решила по этому поводу?

Вздохнув и задаваясь вопросом, сможет ли она удержаться от раскрытия правды, которой она еще не была готова поделиться, Брук повернулась и пошла обратно с их бокалами.

– У нас не так уж много общего, Дрейк.

– Что ж, пока это правда, – ровным голосом сказал он, потягивая вино.

Брук рассмеялась.

– Почему-то я не думала, что ты так легко согласишься.

– Я художник и прагматик. Это необычное сочетание. Я все еще хочу тебя. Это также прагматично. Но я бы предпочел, чтобы ты не думала плохо о моем искусстве или моей карьере преподавателя, пока я не слишком полюбил с тобой спать. Это тоже прагматично… и форма самозащиты.

Брук покачала головой.

– Дело не только в тебе. Это мама, Уилл и Шейн. Искусство Майкла на самом деле ничего не показывает. Он просто все время хвастается своей сексуальной жизнью. Можно подумать, что Кэрри была единственной женщиной, с которой он когда-либо спал. И дело не в том, что я плохо думаю о твоем искусстве. Я просто не понимаю увлечения каждого художника темой секса.

Дрейк ухмыльнулся.

– Я могу за две минуты тебе показать, как заинтересовать философа сексом. Тогда, возможно, ты бы органично все поняла, и мы смогли бы избежать этого болезненного разговора.

– Нет, спасибо. Этот разговор и так уже запоздал. То, что есть между нами, это наша личная магия… а не то, что я планирую объявить миру, не говоря уже о том, чтобы это обсуждалось. Когда я росла как дочь Джессики Дэниелс, у меня не было другого выбора, кроме как обсуждать стеклянную вагину, как бы мне ни было неловко из-за того, что это такое. Не хочу даже начинать о том, как тяжело было слушать, когда мама разговаривала с людьми про свое искусстве посвященное теме изнасилования… на самом деле это все еще так. Я ненавижу слышать, как она переживает это снова и снова.

Дрейк откинулся на спинку стула. Он был рад узнать, что часть проблем Брук с его работой на самом была деле из-за ее матери. Он ненавидел думать, что это было только его искусство.

– Стеклянные вагины не кажутся мне пугающими. Они почти так же безобидны, как стеклянные птицы, украшения или что-то в этом роде. Обычный человек мог взять одну и даже не понять, что это было, если только он не был чувственным человеком. Тем не менее, я прекрасно понимаю, что говорить о насилии в искусстве твоей матери было бы очень сложно, поскольку ты пережила тот инцидент вместе с ней. Ты была частью вдохновения для этого. Я могу понять, почему это тебя так обеспокоит.

– Ну, не то чтобы я помнила подробности того, что произошло, однако это была не только ее, но и моя жизнь, которую она изображала в этих скульптурах.

Дрейк кивнул.

– Я уверен, что моему сыну было тяжело видеть так часто обнаженное тело своей матери на моих портретах. В свою защиту я могу с уверенностью сказать, что Брэндон знает, что у меня была настоящая страсть к женщине, которая его родила. Он знает, что я любил его мать, и ему не нужно было предполагать, что это было правдой только потому, что мы были женаты. Возможно, я мог бы запереть все эти сильные эмоции и никогда не показывать миру что я чувствую, но думаю, что я бы взорвался. Его психотерапевт определенно предлагал мне скрывать от него свое искусство, но я полностью проигнорировал совет этого человека. Брэндон меня понял и справился с ситуацией.

– Да. Я определенно с этим согласна, – тихо сказала Брук.

– Ну и какой в результате получилась дочь Джессики Дэниелс?

Брук пожала плечами и проигнорировала его пронзительный взгляд.

– Я люблю мою маму. Я также думаю, что она самая дерзкая и храбрая женщина, которую я когда-либо знала. Мне не нужно понимать, почему мама создает то, что создает. Мне также не нужно одобрять каждую мелочь ее жизни, чтобы уважать ее выбор. Но если ты хочешь знать, смущаюсь ли я до сих пор из-за ее работы… ответ таков: я все время ее смущаюсь. Она это знает. Как и у тебя с Брэндоном, у нас с мамой тоже много правды.

– Ты никогда не позволишь мне нарисовать тебя во всей твоей великолепной красоте, не так ли? – спросил Дрейк, хмурясь в свой стакан.

Брук фыркнула и покачала головой.

– Боже, мне не терпится сказать маме, что она была права насчет твоего предложения в первый же день, когда мы встретились. Знаешь, Дрейк, я могла бы подумать о том, чтобы позволить тебе меня нарисовать, если бы ты был как Пикассо или кто-то из других художников-абстракционистов. Никто бы даже не узнал, что это я. Но твоя работа очень реалистична. Честно говоря, я не хочу, чтобы незнакомцы смотрели на мое обнаженное тело и размышляли о моих физических недостатках. Я не так идеальна, как модель, которую ты использовал для своего класса в тот день, когда я пришла. Я могу быть моложе тебя, но я намного старше ее.

– Ах да, вернемся к модели в моем классе. Нам нужно обсудить конкретно ее. Итак, вот оно. Я мог бы прямо сейчас закрыть глаза и нарисовать ее в мельчайших деталях… все, кроме лица. Я не знаю ее как человека и не хочу знать ее больше, чем уже знаю. Она для меня и линия, и кривая, и угол. Она состоит из кожи, мышц и костей. Она воплощенная женщина… но она не та женщина, которую хочет узнать моя душа. Так же как уже и мою покойную жену. Трейси – это память и утрата, и она положила начало некоторым стихам, которые я никогда не закончу. Но рисование Трейси снова и снова вселяло в меня надежду на лучшее, что могла предложить жизнь. И когда появилась ты, все, что я считал возможным, вдруг стало моей реальностью. С моей точки зрения, твоя молодость – твой единственный недостаток. Не знаю, смогу ли я поделиться этим с тобой, не лишая тебя лучшей жизни с кем-то твоего возраста.

Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Но поднявшись, она не оторвала взгляд от Дрейка.

Наконец она достаточно стряхнула с себя поэтический ступор, который он вызвал, чтобы достать из бумажника деньги на пиццу. Она повернулась и увидела, что Дрейк открывает дверь и улыбается мальчику, который пододвинул к нему благоухающую коробку. Он взял ее, как только Брук появилась рядом с ним с наличными в руке.

– Спасибо. Сдачи не нужно. Приятного вечера.

Мальчик улыбнулся, поблагодарил ее и затрусил по коридору. Она закрыла дверь и повернулась, чтобы увидеть, как Дрейк ставит на столе коробку с пиццей.

– Дрейк, я слышу все твои прекрасные слова, но все равно не понимаю. Я не художник. Все, что я видела в тот день в твоем классе, была двадцатилетняя девушка с идеальной грудью, чьи соски были направлены к твоему подбородку.

– Полагаю… это достаточно честно. Но я ненавижу мысль о том, что моя работа может нас разлучить. Я бы предпочел, чтобы это было из-за чего-то менее душераздирающего, например, из-за того, что ты ультра-консервативна в своих политических и финансовых взглядах.

– Извини, но я либерал… во многом… очевидно только не с мужчинами. Моя проблема с тобой на самом деле связана с другими обнаженными женщинами в твоей жизни. Бьюсь об заклад, каждый раз, когда ты читаешь этот проклятый курс, ты будешь пялиться на другую.

Дрейк усмехнулся, вздохнул и наконец согласился.

– Хорошо, доктор Дэниелс. Это правда, я использую множество обнаженных моделей. И ты пока впереди в этих дебатах, но я оставляю за собой право продолжать попытки изменить твое мнение. А теперь идем есть. Сегодня вечером мы вместе поужинаем, даже если это меня убьет. Потом я пойду домой, чтобы ты могла закончить свою работу.

Брук пошла на кухню, взяла пару тарелок и вернулась к Дрейку. Она протянула обе и смотрела, как он ловко достает для нее из коробки большой кусок. Будучи более типичным мужчиной, чем казалось, Дрейк положил на свою тарелку два и откинулся на кушетку. Она ухмыльнулась, увидев, что под поэзией, романтическими волосами и самым сексуальным мужским ртом, который она когда-либо целовала, скрывался почти такой же нормальный человек, как и она сама.

Удерживая тарелку, она наклонилась к нему, пока он, наконец, не понял намек и не наклонился вперед, чтобы нежно ее поцеловать.

– Дрейк, непонимание твоего искусства не означает, что ты мне не нравишься.

– Действительно? Я тебе нравлюсь?

Мальчишеская радость по поводу ее заявления заставила его выглядеть таким же молодым, как Брэндон.

– Да… немного, – признала Брук, откусывая от пиццы. Она сделала вид, что не заметила облегчения, промелькнувшего в его взгляде. Увидев это, вокруг кусочка пиццы, которую она проглотила, запорхали бабочки.

– Хорошо, потому что ты мне тоже очень нравишься, несмотря на то, что критикуешь искусство.

Взяв свою пиццу, Дрейк съел первый кусок, позволяя тишине между ними его успокоить. Брук могла легко разозлиться, но казалось, она так же быстро отпустила свой гнев. Стало облегчением узнать, что она не держит зла.

– Я не критик. Нельзя критиковать то, чего ты не понимаешь. Я просто не понимаю. И уверена, что многие искусство не понимают.

Дрейк издал кряхтящий звук, который Брук приняла за согласие. Она была непростой женщиной, но интересной. Он изучал ее, пока жевал, ему все еще нравилось то, что он видел, несмотря на их противоположные точки зрения на некоторые вещи. Это тоже было хорошо, потому что похоть это здорово, но ее одной недостаточно. Он хотел проводить часы и часы с Брук. Он хотел, чтобы они были настоящими любовниками, а не просто партнерами по постели.

– Хорошо, у меня есть признание. Была причина, по которой я задал тебе этот вопрос о сексе, даже когда был пьян. Я думал о том, чтобы вести с тобой сексуальную жизнь, которой у меня не было уже давно. Вы не можете практиковать наватантру с временным партнером. А после смерти Трейси у меня не было никаких партнеров, кроме временных.

Брук вежливо кивнула и сосредоточилась на еде. Если бы она этого не сделала, ее рот мог бы открыться от того, что он сказал.

– У меня тоже никогда не было никаких партнеров, кроме временных, – услышала она собственное признание.

Дрейк рассмеялся.

– Я говорю это не для того, чтобы выиграть у тебя очки. Я объясняю. Вожделение между нами должно немного утихнуть, прежде чем мы с тобой сможем попрактиковаться. Наватантра требует мужской выносливости, что означает, что я не должен так сильно тебя хотеть. Впрочем, я открыт для этого, если ты тоже открыта, и я надеюсь, что ты это обдумаешь.

Брук хихикнула.

– Дрейк? Ты предлагаешь мне тантрический секс?

Дрейк закончил второй кусок и встретился с ней взглядом.

– На самом деле я предлагаю долгосрочные отношения, в которых мы могли бы в конечном итоге заниматься сексом, который мог бы создать между нами удивительную духовную связь.

Брук вздохнула, когда все внутри нее растаяло. Пьяный или трезвый, Дрейк был поэтичен. Вероятно, он даже не касаясь рукой, смог бы словами довести ее до оргазма. Может быть, они могли бы попробовать и это тоже.

– Ну, я думаю, пройдет много времени, прежде чем мы сможем попробовать что-то, требующее терпения и выдержки. Ты не единственный нуждающийся. Сегодня вечером я чувствую нужду…очень, очень большую нужду. Думаю, это из-за твоих волос.

– Из-за моих волос? – Дрейк фыркнул, когда она кивнула. – Если я останусь, ты не закончишь выставлять оценки.

– Конечно закончу. Но не волнуйся, я уверена, что ты пройдешь все мои испытания.

Дрейк рассмеялся над ее флиртом.

– Уверен, что получу пятерку, потому что я отличник.

– Возможно, ты слишком рано хвастаешься. Студенты говорят, что я безжалостная.

Она рассмеялась, когда Дрейк схватил ее за руку и бесцеремонно потянул к себе на колени, продолжая есть. Он прижал ее ладонь к своей промежности.

– Я тоже могу быть безжалостным, – прошептал он кусая пиццу.

Брук фыркнула.

– Неубедительно, доктор Берримор… правда это или нет.

– О, это правда, доктор Дэниелс. И я могу это доказать в любое время.

Когда она рассмеялась еще громче, Дрейк поставил ее теперь уже пустую тарелку на кофейный столик, и полностью усадил к себе на колени. Он двигал ее, пока она не села там, где он хотел. Брук почувствовала, как Дрейк зашевелился под ее бедром, но он наклонился вперед и выхватил еще один кусок пиццы из коробки, как будто ничего не происходило. Она хихикнула и воспользовалась моментом, когда он предложил ей укусить первой. После того, как она проглотила пиццу, она прижалась губами к его шее, наслаждаясь стоном, который вызывала у него своими действиями.

– Ты вкуснее пиццы. Не успела тобой насытится в прошлый раз. Я вообще не имела возможности поцеловаться. Когда моя очередь быть соблазнителем?

Дрейк бросил недоеденный кусок обратно в коробку и встал с ней на руках. Брук смеялась, когда он направился в ее спальню. На самом деле после того, как он небрежно бросил ее на кровать в своем доме, ее не удивило, что он смог ее нести. Он был худощавым, но на удивление сильным. Не смотря на то, что она была не очень высокой, тем не менее вовсе не миниатюрной.

– Ну, по крайней мере, мы сначала вместе поужинали. Я бы не хотела, чтобы ты думал, что я слишком уступчивая, – прошептала Брук.

Дрейк отнес Брук к кровати и сел, все еще держа ее. Он хотел ее, но хотел на лучших условиях, чем раньше.

– Я никогда, никогда не буду воспринимать то, что ты рядом, как должное. Это не в моем характере. Я могу быть собственническим, требовательным и временами слишком настойчивым, но я никогда, никогда не буду тебя игнорировать. Ты – все мои мечты, которые воплотились в жизнь. Все, что я хочу, это наслаждаться тобой… если ты мне позволишь.

Брук вздохнула и снова прижалась губами к его шее. Она поцеловала дорожку, затем провела кончиком языка. И была почти разочарована его вежливостью.

– Если…? Ты не спрашивал разрешения насладиться мной в прошлый раз.

Дрейк просунул руку под футболку Брук и ловко расстегнул ее лифчик с застежкой спереди. Другой рукой он схватил ее затылок и притянул ее губы к своим. Она извивалась у него на коленях, когда он обхватывал и сжимал обнажённую грудь. Ее рот открылся от вздоха, что пошло ему на пользу. Он ворвался языком внутрь только один раз, а затем отстранился, чтобы пососать ее нижнюю губу, слегка ущипнув ее сосок. Он усмехнулся, когда Брук вздрогнула в его объятиях и прошептала его имя.

– Похоже, сегодня мне тоже не нужно спрашивать, но мне кажется, что эта идея получше. Я предпочитаю, чтобы этот второй раз был переговорами, а не каким-либо поглощением. Я хочу любовницу, а не только партнера в постели. А чего хочешь ты?

Брук не могла ясно думать ни о чем, пока мужчина дразнил ее затвердевший сосок.

– Я хочу, чтобы ты чувствовал себя так же, как ты заставляешь чувствовать меня. Можешь назвать это желание, как хочешь.

Она высвободилась из его рук и принялась расстегивать его рубашку. Глядя на нее полузакрытыми глазами, Дрейк отвел руки в сторону, пока она возилась с пуговицами. Когда последняя была расстегнута, он позволил ей снять рубашку с его рук.

Посмеиваясь над простой белой хлопчатобумажной майкой, которую он носил под ней, она тоже вытащила ее из-под пояса. Теперь на знакомой территории мужской одежды она одним рывком стянула майку через его голову.

Несмотря на то, что у него было достаточно сил, чтобы ее нести, Дрейк определенно был худощавым. Его мускулы были гладкими и очерченными, нигде не было ни грамма лишнего жира. Его грудь была слегка прикрыта волосами, такими же мягкими, как и те, что падали на плечи. Улыбаясь, она провела руками по нему, а затем по его волосам. И все это время он просто за ней наблюдал.

– Ты очень терпелив, – прошептала она.

– Просто наслаждаюсь моментом, – прошептал он в ответ.

Она соскользнула с его колен на пол и стянула с себя рубашку. Бюстгальтер, который он расстегнул ранее, бесцеремонно соскользнул по ее рукам на пол. Она посмотрела на свои груди с твердыми сосками и вздохнула, когда реальность вторглась в ее момент. Теперь, когда потребовалась операция, она никогда не забывала о возможности потерять одну из них или даже обе.

К счастью, Дрейк выбрал именно этот момент, чтобы встать, что снова привлекло ее внимание. Без сомнения, он был идеальным отвлечением. Она потянулась вперед и за пояс брюк притянула его ближе. Он был не первым мужчиной, которого она когда-либо раздевала, но не помнила, чтобы когда-либо раньше она так наслаждалась процессом раздевания. Дрейк не сводил с нее глаз. И ей не терпелось полностью раздеться вместе с ним.

Она вздрогнула, когда он протянул руку и погладил костяшкой пальца кончик одной груди, пока она расстегивала молнию и пуговицу на его брюках.

– Знаешь, что делает тебя идеальной для меня? Я тебе подскажу, дело не в твоей груди, хотя она довольно красивая.

– Дрейк, ты меня уже соблазнил. И можешь остановить поэзию. Все, чего я хочу, это чтобы ты был голым и настолько твердым, насколько я смогу тебя сделать.

– Брук, каждый твой вздох это поэзия для меня, – сказал Дрейк, вылезая из одежды, которую она стянула с его бедер.

Прежде чем она успела снять свою одежду, он начал стягивать ее вниз. Он хотел увидеть все и так же как и она устал ждать.

Когда все барьеры исчезли, он на мгновение остановился и огляделся. Брук была такой же эффектной, как он и предполагал.

– Не могу дождаться, чтобы коснуться каждого сантиметра.

Он усмехнулся, когда Брук покачала головой, не опуская взгляда.

– О нет, в прошлый раз всем командовал ты. Я хочу, чтобы ты лег и позволил мне прикасаться к тебе, пока я не насытюсь. А потом посмотрим, что будет после.

Она провела рукой по его торсу вниз. Когда она нашла то, что искала, она наклонила голову, чтобы посмотреть, как крепко сжала ее рука. Дрейк пришел в замешательство. Это заставило ее рассмеяться, и она отпустила его, чтобы поймать в свои объятия.

– Извини. Я слишком сильно сжала?

– Нет, – ответил он, смеясь над тем, что почти случилось. – Прошло некоторое время с тех пор, как меня трогал кто-то, кроме меня самого.

– О… честный человек. И именно это делает тебя для меня идеальным, – тихо сказала Брук. – Ложись со мной. Я еще не закончила к тебе прикасаться.

– Хорошо.

Брук решила, что ее напористость вполне приемлема, потому что Дрейк взял ее за руку и потащил к себе на кровать. Вскоре он лежал на спине, а она стояла на коленях над его телом, пытаясь решить, что она хочет сделать в первую очередь. Ее длинные волосы упали словно занавес, когда она поцеловала его в плечи и спустилась вниз по его груди. Когда она почувствовала, как его сердце бешено колотится о ее губы, она подняла голову.

Она тяжело дышала и так же как и он была на грани.

– Я не знаю, как ты это со мной делаешь. Кажется, не имеет значения, прикасаешься ко мне ты или я прикасаюсь к тебе. Я в любом случае возбуждаюсь.

Дрейк поднял руку к ее волосам.

– Должно быть, это магия, которую мы творим вместе.

– Должно быть, – прошептала в ответ Брук, прижимаясь к нему всем телом и наклоняясь, чтобы снова его поцеловать.

В то время как ее разум снова вышел из-под контроля, Дрейк внезапно превратился в поцелуи, поглаживания и сексуальный шепот похвал. Стараясь изо всех сил игнорировать растущее напряжение, она нащупала тумбочку, пытаясь добраться до ящика. Дрейк прервал поцелуй, потянулся и вытащил его для нее. Пошарив внутри он быстро нашел то, что она искала, и положил ей на грудь, продолжая целовать.

– Кто выполнит почетную обязанность? – спросил он.

– Я, – вызвалась Брук, задыхаясь от ответа, когда зубы Дрейка кусали и тянули ее плоть.

– Сначала согрей его в руках. Так будет лучше для нас обоих, – прошептал он.

Чтобы помочь, он поднял обе ее руки над головой и вложил между ними обертку от презерватива, прежде чем сжать их вместе.

– Вот. Ты сделаешь это. А у меня есть другие дела.

Зажав пакет между ладонями, Брук сжала их вместе. Рот Дрейка сомкнулся на твердом соске. Его пальцы заскользили между ее ног и погладили бедра.

– О Боже… Я не могу с этим справиться. Я слишком далеко зашла. Пожалуйста… Я хочу, чтобы ты был внутри меня.

Она достала подогретый презерватив и трясущимися руками разорвала его, а Дрейк покачал головой у ее груди. Однако вместо того, чтобы проскользнуть внутрь, его пальцы слегка задели все между ее ног. Она сильно дрожала, когда он наконец открыл рот.

– Дрейк. Поднимись сюда… сейчас же. Я больше не могу ждать.

Посмеиваясь над ее приказами, Дрейк послушно встал на колени и подвинулся, чтобы позволить ей раскатать на нем презерватив. Она уже шире раздвинула ноги, когда он снова соскользнул вниз. Он мягко покачивался, входя в нее, медленно пытаясь продвинуться, пока она выгибалась, пытаясь его ускорить.

– Дрейк… ты сводишь меня с ума.

Внезапно в нем снова проявился властный любовник. Он прижал ее запястья к кровати сильными руками, в то время как его рот искал грудь, которую он еще не мучил. Когда он увеличил скорость и глубину толчков, она выкрикивала его имя и не могла остановиться потому что это было вне ее контроля. Удовольствие, которое вызывал Дрейк, было всепоглощающим. Оргазм, казалось длился вечно, с каждым его решительным толчком вызывая приливы и отливы. Это было самое великолепное освобождение, которое она когда-либо испытывала с мужчиной.

Как только она начала спускаться с небес, он отпустил ее грудь и перешел ко рту, покусывая и целуя ее губы. Теперь он медленно двигался внутри нее, легко находя нежный ритм, который не сводил бы с ума ее чувствительное после кульминации тело. Широко раскрытые глаза были устремлены на него, пока он нежно, но тщательно ее целовал. Мужчина внутри нее был чертовски далек от беспокойных, случайных молодых версий, которые она знала до него.

Она пристально следила за его лицом. И по тому, как его дыхание сбивалось при каждом медленном погружении, она могла сказать, что он уже близко.

– Делай это так, как нужно тебе. Не щади меня, – резко приказала она. Она вырвалась из его хватки и вцепилась обеими руками в его волосы, чтобы держать лицо так, чтобы она могла его видеть. – Я хочу посмотреть, когда ты возьмешь ту же высокую ноту, что и я. Не сдерживайся со мной.

Ее слова сработали, как она и надеялась. Дрейк с облегчением закрыл глаза, перешагнув через край. Его медленные, неагрессивные толчки, когда он заканчивал, были подобны музыкальным нотам, плавно затихающим в конце песни.

Брук почувствовала, как улыбка на ее лице стала еще шире. Ее хихиканье по поводу того, насколько хорош Дрейк в занятиях любовью, заставило его открыть свои уже сонные глаза, чтобы посмотреть на нее.

– Что такого чертовски смешного на этот раз, доктор Дэниелс?

– Я только что поняла, что ты первый мужчина, которому я когда-либо хотела доставить удовольствие. Думаю, что до этого момента я была эгоистичной любовницей. Было так же приятно видеть, что с тобой происходит, когда ты тоже получаешь удовольствие.

Дрейк поцеловал ее в щеки и подбородок.

– Это самая приятная, самая замечательная вещь, которую я когда-либо слышал от любовницы. Спасибо. Я рад, что тебе нравятся как я занимаюсь любовью.

– Я вижу, что мне придется освежить свою поэзию, если мы продолжим это делать.

Дрейк устроился рядом с Брук, довольный настолько, что он уже не помнил, когда это чувствовал в последний раз. Она играла с его волосами, и он ощущал, как подрагивает внутри нее. Она была захватывающей, но также была гостеприимной. Он хотел показать ей настоящую близость и начало получилось отличным.

– Хочешь сейчас встать и продолжить выставлять оценки?

Брук фыркнула.

– Нет, я хочу лежать здесь с сексуальным мужчиной, накинутым на меня, как одеяло. Впрочем, через несколько минут я могу отправить тебя подогреть в микроволновке пиццу. Я до сих пор голодна.

Дрейк рассмеялся над ее признанием и уткнулся лицом ей в горло. Не зная, какие сожаления могут появиться в ее мозгу еще до утра, он прижался губами к ее мягкому плечу.

– Я тоже. Я очень проголодался, – заявил он, посасывая нежную кожу, наслаждаясь ее стонами, когда охватывал ладонью ее грудь и большим пальцем возвращал к жизни сосок.

После того, как пицца закончилась, он точно знал, что хочет на десерт.