Текст книги "Подари мне нежность"

Автор книги: Донна Флетчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Донна Флетчер
Подари мне нежность

Глава 1

Северная Шотландия, конец XVI века

Радостно улыбаясь, она кружилась на одном месте, раскинув в стороны худенькие руки. Она кружилась и кружилась, а когда резко остановилась, то бесплодная вересковая пустошь продолжала плыть у нее перед глазами.

Она ликующе рассмеялась и захлопала в ладошки, а когда головокружение закончилось, принялась собирать цветы. Желтые выглядели неплохо, но больше всего она любила фиолетовые. Ее мамочка говорила, что этот цвет очень подходит к ее глазам. Девочка нахмурилась. Как жаль, что мамочка не смогла сегодня пойти с ней! У нее слишком много дел. Отчим, Калум Таннах, требовал, чтобы она помогала маме, но та часто выпроваживала ее из дома поиграть, а время от времени присоединялась к ней, если была уверена, что Калум об этом не узнает.

Сегодня мамочка тоже велела ей пойти и как следует повеселиться, потому что это был особый день. День ее рождения. Сегодня ей исполняется восемь лет. На худеньком личике снова появилась улыбка. Мамочка расстраивается, когда ее дочь грустит.

И она побежала рвать цветы. Мамочка улыбнется, когда их увидит. Ее мама не так часто улыбается. Ей бы хотелось, чтобы чаще, но не получается, а цветы всегда вызывают у нее улыбку, даже один маленький цветочек.

Она замерла, посмотрев на небо. Что это, гром? Небо серое и в тучах. Тут она снова услышала отдаленный рокот, только на это раз земля под ее маленькими ножками задрожала. Она оступилась и едва не упала. Стиснув в руке несколько цветков, девочка растерянно огляделась вокруг.

Прищурившись, она вгляделась в черные точки вдалеке, потерла глаза, но черные точки никуда не делись. С каждой секундой они становились все больше.

«Воины!» – испуганно подумала она и бросилась бежать.

Крепко сжимая цветы, она все быстрее и быстрее перебирала худыми ножками, но земля под ними дрожала все сильнее и сильнее. Она убеждала себя, что нужно просто бежать и не оглядываться, но ужас заставил взглянуть через плечо. Увидев надвигавшихся на нее всадников, она споткнулась.

И упала. Инстинкт заставил ее ползти в сторону от всадников как можно быстрее.

Земля содрогалась. От грохота копыт вибрировал воздух. Она пыталась увернуться от мчавшихся коней. Глаза ее наполнились слезами.

Внезапно кто-то схватил ее, оторвал от земли, и она шлепнулась на колени к огромному воину. Он резко осадил коня, крепко удерживая ее, и перешел на легкую рысь.

Она сидела и потрясенно молчала, слишком испуганная, чтобы шевельнуться или заговорить, но не могла отвести от всадника глаз. На первый взгляд ей показалось, что это сам дьявол – темные глаза, темная одежда, мрачное лицо и сердитый рот.

– Посмотри! – велел он, схватив ее за подбородок и силой повернув ей голову. Конь стоял на самом краю скалы, резко обрывавшейся в Северное море. – Вот куда ты шла.

Она всхлипнула, слезы одна за другой потекли по худым щекам. Если бы не этот воин, она бы погибла и уже никогда не увидела мамочку. Она смотрела на него, не в силах что-либо сказать и не зная, нужно ли что-то говорить, потому что узнала его. Это был сам Каван Синклер, старший сын лэрда Тавиша Синклера из графства Кейтнесс, свирепый воин.

Он снял ее с лошади, поставив на землю, и приблизил свое лицо к ее личику так, что его дыхание защекотало ей ноздри.

– Всегда смотри, куда идешь, девчонка. В следующий раз тебя могут и не спасти.

Гонора проснулась, все еще слыша его слова. С этим повторяющимся сном всегда так, вот уже двенадцать лет. Она вытянула руки над головой, вздохнула и дала сну растаять. Сегодня она не будет думать о прошлом, сегодня начинается будущее. Сегодня – день ее свадьбы.

Солнце еще не взошло. Гонора уютно закуталась в шерстяное одеяло и в сотый раз спросила себя, правильно ли она поступает. С другой стороны, какое это имеет значение? У нее нет выбора. Этот брак устроил отчим; ее мнения никто не спрашивал.

Она никогда не предполагала выйти замуж за кого-либо из Синклеров. Но ее отчим, Калум Таннах, думал по-другому. Два года назад он обратился к лэрду Тавишу Синклеру и предложил свою падчерицу в жены сыну лэрда Кавану. Именно с ним Гонора мечтала никогда больше не встречаться. Калум восхвалял ее добродетели, убеждал, что она будет хорошо служить будущему лэрду и станет послушной и покорной женой. Он воспитывал девчонку твердой рукой и ручается, что она и не поморщится, если супруг будет поступать так же.

Тут он говорил правду. Калум Таннах не только заставил падчерицу взять его имя, когда женился на ее матери, но и поднимал на нее руку куда чаще, чем требовалось.

Она ни за что не смогла бы возразить отчиму и отказаться выйти за Кавана, поэтому с облегчением услышала, что Каван сам не хочет на ней жениться. Он заявил, что Гоноре недостает силы и мужества, а его жена должна обладать и тем и другим. Отчим пришел в бешенство и, конечно же, выместил свое разочарование на ней.

Недостает силы и мужества? Но ей хватило и того и другого тем вечером, когда отчим сильно избил ее за то, что она недостаточно хороша для Кавана Синклера. Он обозвал ее никчемной и добавил: очень хорошо, что ее дорогая мать скончалась пять лет назад и не увидела позора, который она навлекла на семью.

Гонора надеялась встретить и полюбить человека, который помог бы ей бежать от отчима. Но Калум Таннах твердо вознамерился выдать ее замуж по своему выбору и строго-настрого приказал сохранять целомудрие, иначе… Она послушалась. Впрочем, это оказалось нетрудно, так как мужчины не проявляли к ней никакого интереса. Но все это время Гонора не оставляла надежду выйти замуж за доброго мужчину и молилась об этом.

Ее молитвы были услышаны, и, что самое удивительное, она все-таки обвенчается с Синклером. Год назад во время сражения с северным варварским племенем Каван Синклер и его самый младший брат Ронан попали в плен. Артэр и Лахлан, два других брата, так и не сумели отыскать их. Ходили слухи, что Каван и Ронан были ранены. Многие решили, что они умерли, хотя Артэр и Лахлан с этим не соглашались. Они продолжали поиски братьев, стремясь вернуть их домой.

Воспользовавшись ситуацией, Калум Таннах снова пришел к Тавишу Синклеру и предложил союз между Гонорой и Артэром, следующим претендентом на пост вождя клана. На этот раз Артэр выдвинул условие: он познакомится с Гонорой и тогда примет решение. Отчим предупредил ее, чтобы она не вздумала все испортить, иначе очень пожалеет об этом.

Гонора нервничала перед встречей с Артэром, не зная, чего от него ожидать. Он был намного выше ее, сухощавый, с сильными жилистыми руками. А сказать, что он симпатичный, значило погрешить против истины. Лахлан всегда утверждал, что он самый привлекательный из братьев Синклер – любимец женщин, но все знали (хотя никто не рискнул бы сказать об этом вслух, да еще при Лахлане), что самый красивый из четырех братьев – Артэр.

У него были удивительные темно-карие глаза, а длинные темно-каштановые волосы на солнце отливали рыжиной. Голос его звучал решительно, осанка была уверенной, взгляд добрым. Когда он заговорил с ней, девушка успокоилась.

Он спросил, согласна ли она с их решением. Гонора кивнула, боясь, что голос ее подведет, и тогда Артэр рассказал ей, чего ждет от жены.

– Чти наши обеты, уважай мое слово, подари мне сыновей и дочерей, а я буду относиться к тебе по-доброму и беречь от невзгод.

Гоноре этого было достаточно. Ей больше не придется бояться отчима. Она освободится от него и выйдет замуж за человека, который всегда будет оберегать ее. На такое она и не надеялась – и, улыбнувшись, Гонора приняла эти условия.

За несколько месяцев, последовавших за помолвкой, она многое узнала о своем будущем муже и поняла, что он человек слова, надежный и практичный. Кроме того, он всегда был великодушен с ней. Редко повышал голос, не бахвалился и не напивался. Он серьезно относился к своим обязанностям перед кланом, но при этом часто улыбался и смеялся. Гонора надеялась, что он будет хорошим мужем, и теперь чувствовала облегчение, потому что день ее свадьбы наконец-то настал.

В дверь постучались. В комнату вошла радостная и взволнованная Адди Синклер, мать Артэра.

– Солнце взошло, – сказала она. – Готовится праздничный пир, большой зал роскошно украшают. Пора заняться невестой.

Гонора села, собираясь выпрыгнуть из кровати. Адди Синклер пугала ее с момента знакомства, и вовсе не потому, что была недоброжелательной или слишком суровой. Просто Гонора завидовала силе характера этой великодушной и уверенной в себе красавицы.

– Нет-нет, оставайся в постели, – велела Адди, укутывая ее одеялом. – Отдых перед предстоящим тебе великим днем – это часть подготовки.

Гонора улыбнулась. В рыжих волосах Адди уже проглядывала седина, но они все еще красиво вились вокруг узкого лица, на котором было совсем мало морщин для женщины, которой через два года стукнет пятьдесят. Изящная, выше Гоноры почти на четыре дюйма, Адди была редкостной женщиной, и Гоноре хотелось обладать хотя бы частью ее достоинств.

– Еще час в постели, потом ты неторопливо примешь ванну, потом мы займемся твоими волосами, а там наступит время одеваться и приносить обеты… а потом, – устало вздохнув, произнесла Адди, – потом будем праздновать, и это будет чудесный праздник.

– Мне повезло, – сказала Гонора.

Адди рассмеялась:

– Это моему сыну повезло – у него необыкновенно красивая и милая невеста.

Никто никогда не говорил Гоноре, что она красивая или милая. Она считала себя испуганной простушкой и не сомневалась, что и остальные придерживаются такого же мнения.

Гонора заметила, как темно-зеленая шерстяная туника оттеняет изумрудные глаза Адди. Та закатала рукава своей светло-зеленой льняной рубашки, готовая взяться за любое необходимое дело. Как хотелось Гоноре тоже быть такой уверенной в себе!

Шли часы. Гонору баловали так, как никогда в жизни. Она испытала искреннее облегчение, услышав, что Адди настояла на том, чтобы девушка провела ночь перед свадьбой в замке Синклеров, и отчим не стал возражать, особенно после того, как узнал, что и для него приготовили комнату.

Гонора понимала, что Калум не станет бить ее, когда вокруг люди. Он всегда наказывал ее, когда они оставались вдвоем, а с сегодняшнего дня ей вообще не придется тревожиться из-за тяжелых кулаков отчима.

Ее защитит муж.

Вот в таком состоянии покоя и твердой решимости она готовилась произнести обеты, хотя время от времени ее охватывало какое-то мрачное предчувствие. «Ну что теперь может пойти не так?» – спрашивала себя Гонора. Она выходит замуж за следующего лэрда Синклеров. Брачные бумаги уже подписаны и скреплены печатью Синклеров. Сегодня она тоже станет одной из Синклеров.

Несколько часов спустя Адди со слезами на глазах произнесла:

– Ты удивительная красавица!

Гонора впервые в жизни чувствовала себя неотразимой. Богатое пурпурное бархатное платье великолепными складками струилось вниз от пышной груди до самого пола. Серебристо-фиолетовые вставки радовали глаз. Такие же фиолетовые нити с серебром пронизывали лиф и длинные рукава. Ее длинные черные волосы, разделенные на две части, падали на спину, а голову украшал зеленый венок с фиолетовыми полевыми цветами. Щеки порозовели от возбуждения, а губы блестели, как яркая, покрытая капельками росы роза.

Гонора глубоко вздохнула и вслед за будущей свекровью вышла из комнаты. Адди переоделась в темно-красное бархатное платье, облегавшее ее изящную фигуру. Когда они подошли к лэрду Тавишу Синклеру, Гонора заметила, как сильно эти двое любят друг друга. Она надеялась найти в своем браке такие же чувства.

Большой зал освещался множеством свечей и пылающим в очаге огнем. Зеленые ветви с ягодами на них украшали стены, столы и возвышение. Столы ломились от кувшинов с элем и вином и блюд со сладкими хлебцами и фруктами. Скоро к ним добавится сочное мясо, разные подливки и пироги. В зале сидели члены клана – так много, что для всех не хватало места.

Наконец взор Гоноры остановился на Артэре, который улыбнулся и направился к ней. Он был таким красивым и гордым в своем темно-зеленом с черным пледе. Волосы блестели, а рукава темно-зеленой льняной рубашки были подвернуты до локтей.

Он протянул Гоноре руку, и она, немного поколебавшись, взяла ее. Придется привыкать к тому, чтобы держаться за руки, к тому, что ее будут целовать… Думать о предстоящей близости она вообще не желала.

– Мне повезло, – произнес Артэр, сжимая ее пальцы.

– Я сказала то же самое сегодня утром. – Адди похлопала их соединенные руки.

– Это Гоноре повезло, – заявил подошедший к ним Калум Таннах.

Гонора непроизвольно шагнула ближе к Артэру, подальше от отчима, и почувствовала благодарность, когда Артэр приобнял ее одной рукой. Калум хоть и привел себя в порядок, даже вымыл свои длинные, до плеч, мышиного цвета волосы и принарядился в плед цветов Синклеров, но он навсегда останется противным и гадким человеком.

– И она всегда будет тебе благодарной и послушной женой, Артэр, могу поручиться, – похвалился Калум. – Я воспитал ее как следует.

– Не сомневаюсь, Калум, – ответил Артэр. – Но совсем скоро она станет моей женой, и тебе больше не придется о ней заботиться.

– Да, но…

– Пора начинать церемонию, – вмешался Тавиш, и все пошли вслед за ним к возвышению.

Гонора буквально чувствовала, как злобный взгляд отчима впивается ей в спину. Она знала – он считает, что ее замужество должно улучшить его положение. И хотя он получил за нее немалую сумму, Гонора не сомневалась, что он ждет большего. Он рассчитывает, что будет пожинать плоды от брака падчерицы, а также обретет влияние и власть.

К ним присоединился Лахлан, жизнерадостно чмокнув Гонору в щеку.

– Приходи ко мне, сестренка, если этот, – он ткнул Артэра в грудь, – посмеет тебя обидеть.

Гонора, улыбнувшись, кивнула. Она толком не знала Лахлана, тот все время где-то пропадал, и чаще всего – не один. Следует признать, что в его темных глазах было что-то такое, что мгновенно вызывало у женщин жгучий интерес. Она и сама чуть не утонула в них, тут же решив, что следует избегать встречаться с ним взглядом.

– Заведи себе собственную жену, – со смехом отозвался Артэр. – Погоди-ка, это ты не хочешь жениться или тебя никто не берет?

Придется привыкать и к тому, как постоянно подшучивают друг над другом братья. Гонора улыбнулась вместе с остальными над этим добродушным поддразниванием.

– Все куда сложнее – меня хотят слишком многие, – ухмыльнулся Лахлан и отошел в сторону.

Все встали на свои места, вперед вышел торжественный священник и начал церемонию. Она шла быстрее, чем ожидала Гонора, а может быть, ей просто очень хотелось поскорее стать женой Артэра. И все-таки ее желудок то и дело совершал кульбиты, и девушка сомневалась, что сможет за праздничным столом хоть что-нибудь съесть.

Она, задержав дыхание, ждала последних слов, объявляющих их мужем и женой, и когда их произнесли, уже хотела с облегчением выдохнуть, как вдруг в зале раздался сильный грохот и все испуганно обернулись.

Дверь резко распахнулась – сильный порыв ветра вырвал ее из рук незнакомца, вступившего в зал в вихре осенних листьев. Невозможно было понять, кто это, из-за длинного черного плаща с капюшоном, закрывавшим лицо.

Он застыл на месте. Безжалостный ветер потушил несколько свечей. Один из воинов бросился вперед и с трудом захлопнул дверь.

Никто не двигался, все молчали. Казалось, все боялись незнакомца в капюшоне, скрывающего свою личность от собравшихся.

Вперед шагнул Тавиш Синклер, по бокам которого тут же встали оба сына.

– У тебя к нам дело, незнакомец?

Тот кивнул головой в капюшоне и медленно направился к лэрду Синклеру.

Артэр и Лахлан быстро положили руки на рукоятки своих мечей, но Тавиш к мечу не потянулся. Он стоял, высокий и горделивый, и не выказывал ни малейших признаков страха.

Гонора перестала дышать. Что-то пошло не так, совершенно не так. Она чувствовала это в точности, как в день смерти матери. В тот день, прибежав домой с вересковой пустоши, она уже знала, что ее жизнь изменилась навеки.

Незнакомец откинул с головы капюшон и остановился перед Тавишем Синклером.

– Я все-таки вернулся домой, отец.

Глава 2

Гонора отошла назад, чтобы не путаться под ногами. Тавиш Синклер крепко обнял своего сына Кавана, но быстро отпустил, потому что вперед уже протолкалась Адди и обняла своего старшего сына так крепко, как может обнимать только любящая мать.

Братья обнимали Кавана не так взволнованно, но Гонора заметила, что все они улыбались – все, кроме Кавана. Его лицо оставалось суровым, словно происходившее его не трогало – или же он сомневался в отношении окружающих к себе. После его пленения прошел целый год, и наверняка многое для него изменилось. Во всяком случае, внешность изменилась заметно. Гонора помнила худощавого мужчину, а теперь он представлял собой массу твердых как сталь мускулов, рыжевато-коричневая рубашка едва прикрывала мощную грудь. Темно-каштановые волосы падали ниже плеч и нуждались в мытье, впрочем, как и заляпанное грязью лицо. Но эта грязь не могла скрыть тонкого багрового шрама, протянувшегося от его правого глаза до подбородка.

Взгляд Кавана на мгновение остановился на ней, Гонора поежилась и быстро отвернулась. Она толком не разобрала, что скрывается в глубине этих темных глаз, да и не хотела этого понимать.

– Ронан вернулся? – спросил Каван.

Тавиш, утешая, положил руку на плечо сына.

– Пока наши поиски не принесли успеха.

Каван медленно покачал головой.

– Нас разъединили, когда взяли в плен. Он был ранен…

Отец сжал его плечо.

– Поговорим об этом позже, а сейчас тебе нужен отдых и еда.

– А ее у нас полно! – поддразнил Лахлан, протягивая руки к накрытым столам.

Гоноре показалось, что Тавиш имел в виду что-то другое. В прищуренных глазах отца она разглядела тревогу за сына.

– Что вы празднуете? – спросил Каван.

– Мою свадьбу, – похвалился Артэр.

– Не совсем так! – выкрикнул чей-то голос. Вперед вышел ее отчим, и по спине Гоноры побежали мурашки. Отчим подошел к Тавишу Синклеру.

Грозное предчувствие охватило Гонору, стискивая желудок с такой силой, что ей захотелось криком заставить отчима замолчать. Что бы Калум ни задумал, это не сулит ей ничего хорошего.

– У нас возникли затруднения, – заявил Калум, скрестив на груди руки и решительно глядя на Тавиша. – В договоре и во всех подписанных и скрепленных печатью бумагах сказано, что моя дочь должна сочетаться браком со следующим лэрдом клана Синклеров. Считалось, что им будет Артэр, но возвращение Кавана означает, что Гонора обвенчалась с Каваном, а не с Артэром.

– Что за чушь? – возмутился Артэр.

Калум не дрогнул.

– Наш договор обязателен к исполнению, и уж я прослежу, чтобы ты его выполнил, Тавиш Синклер.

В зале стояла тишина, однако уже послышались шепотки, походившие на пчелиное жужжание. Все ждали, как лэрд разрешит спор.

– Пусть начинается пир, а мы обсудим этот вопрос в другом месте, – объявил Тавиш и пошел прочь из зала. Семья и Калум последовали за ним.

Гонора поспешила за остальными – в конце концов, решается ее будущее.

– А ты жди здесь! – рявкнул Калум. Гонора отскочила назад и налетела на что-то похожее на толстый ствол дерева.

Она оглянулась, и глаза ее широко распахнулись – она наткнулась на Кавана. Споткнувшись, Гонора метнулась в сторону – может быть, она просто стремилась избежать возможности стать его женой? Каван быстро схватил ее за руку и помог устоять на ногах.

– Она пойдет с нами! – заявил Каван, не вдаваясь в объяснения, и потащил Гонору вслед за собой.

Ее не удивило, что отчим не стал возражать. Взгляд темных глаз Кавана словно подбивал бросить ему вызов. Казалось, он ждет не дождется, когда кто-нибудь это сделает. И бедного глупца останется только пожалеть.

Каван не отпускал ее руку до тех пор, пока они не вошли в покои его отца. Там хватало стульев, но никто не захотел садиться. Артэр подошел к своему брату Лахлану, стоявшему рядом с отцом. Каван встал возле пылающего очага, бросив плащ на стул. Адди вместе с Гонорой остались стоять в стороне.

Калум, полный решимости и уверенности в себе, встал в центре комнаты и криком подозвал к себе падчерицу:

– Гонора, сюда, быстро!

Она повиновалась беспрекословно, как поступала всегда, сколько помнила себя. На мгновение она испугалась, что он ее ударит, но тут же сообразила, что отчим не решится на это в присутствии Синклеров. Однако он не преминул продемонстрировать всем свою власть и дать понять Синклерам, что его дочь предана ему и всегда будет поступать так, как он прикажет. Калум обратился прямо к Тавишу:

– Должно быть, ты помнишь, что во время подписания документов я был непреклонен и требовал, чтобы там точно указали, что моя дочь сочетается браком со следующим лэрдом клана Синклеров?

Тавиш кивнул:

– Помню, но она уже обвенчалась с Артэром.

– Ничего подобного, – отрезал Калум. – В договоре имя Артэра не упоминается. Обеты приносили следующий лэрд и Гонора. Артэр просто представлял следующего лэрда клана Синклеров, но теперь, вернувшись, им стал Каван.

– Я с таким договором не согласен, – заявил Каван.

– Это ничего не меняет, – возразил Калум. – Согласие дал твой отец, а поскольку он лэрд клана, его решение окончательное.

Гонора слушала все это, и сердце ее колотилось как сумасшедшее. Этого просто не может быть! Она не может быть обвенчана с Каваном Синклером! Он не захотел ее, когда ему предлагали, не хочет и сейчас. И она его не хочет!

– Я не собираюсь жениться на трусливой серой мышке, – пренебрежительно бросил Каван.

Калум нагло ухмыльнулся:

– Ты на ней уже женат. Спроси священника, он подтвердит.

Значит, вот какой он ее видит – трусливой серой мышкой, которая бежит стремглав и стремится спрятаться, лишь бы выжить? Как ни печально, но разве не так она жила до сих пор?

– Мне не нужна жена, а Артэру нужна, – произнес Каван. – Она его жена, а не моя.

– Я согласился взять Гонору в жены, – подтвердил Артэр. – И буду чтить наш договор.

Наконец-то высказался и ее супруг, но произнес он совсем не те слова, на которые она надеялась. Похоже, Артэр тоже не испытывает к ней никаких чувств. Он просто согласился на брак по договору, и больше ничего. Для этих мужчин она всего лишь движимое имущество, племенная кобыла, которая выносит для них сыновей, чтобы род Синклеров продолжался.

– Договор составлен не так! – заявил Калум, осуждающе ткнув пальцем в сторону Тавиша. – В нем все прописано четко, и тебе это известно! Гонора сочетается браком со следующим лэрдом клана Синклеров. – Палец повернулся в сторону Кавана. – А это он, Каван Синклер, и он стал мужем моей дочери Гоноры!

– Это просто смешно, – сказал Лахлан. – Священник только что объявил Артэра и Гонору мужем и женой.

– Нет. Повторяю еще раз – он одобрил обеты следующего лэрда клана Синклеров, ставшего мужем Гоноры, – заносчиво произнес Калум и с довольной миной скрестил на груди руки. – Спросите его сами, он подтвердит мои притязания.

– Адди, пожалуйста, пригласи сюда священника, – попросил жену Тавиш. Она кивнула и вышла из покоев.

– Я только хочу, чтобы договор был соблюден, как написан, – самоуверенно повторил Калум.

– Зачем? – Каван подошел к нему и встал в той же позе, скрестив на груди руки. – Торопишься избавиться от обузы?

Гонора гневно сверкнула на него глазами. Как жаль, что ей недостает храбрости защитить себя!

– О! Ай да мышка! – воскликнул Каван.

Калум схватил Гонору за запястье и сильно выкрутил его.

– Я не потерплю от тебя неповиновения, дочь!

Гонора прижалась к отчиму, чтобы ослабить боль.

– Отпусти ее! – приказал Каван.

Его рев больше походил на звериный, чем на человеческий, и отчим ослабил хватку, продолжая удерживать Гонору за руку.

Гонора заметила, что Каван шагнул ближе. Артэр и Лахлан тоже подошли и встали рядом с братом, готовые поддержать его.

– Ты признаешь мою дочь своей женой? – с вызовом спросил Калум. – Если да, то имеешь право приказывать. Если нет, моя дочь повинуется мне!

Каван качнулся вперед. Его темные глаза словно прожигали Калума насквозь, и Гонора, изумившись, ощутила, как отчим задрожал.

Дверь открылась прежде, чем Каван успел сделать еще шаг, и в комнату торопливо вошла Адди, за которой шагал разгневанный священник.

Этот невысокий костлявый человечек с морщинистым лицом затряс головой.

– Что за безумие тут творится? Я уже объявил эту пару мужем и женой!

Тавиш подошел к нему и подробно объяснил священнику, в чем дело. Тот внимательно слушал, кивая головой.

Тут вмешался Калум:

– Ты помнишь наш разговор перед церемонией? Я специально подчеркнул, как именно должны произноситься и подтверждаться обеты.

– Это так, – согласился священник. – И показал мне подписанные брачные документы, как доказательство договора.

Гоноре не понравилось то, что она услышала. Она не может стать женой Кавана. Она не хочет быть его женой! Хоть бы она никогда не видела ни одного из мужчин Синклеров!

– Значит, мои требования справедливы, – заявил Калум. – Гонора – жена Кавана.

– Она жена Артэра! – возмутился Каван.

Священник покачал головой:

– Калум Таннах прав. В документах указано, что Гонора обвенчана со следующим лэрдом клана Синклеров, следовательно, Артэр всего лишь замещал своего брата. А Каван вернулся, причем прямо в день своего бракосочетания.

– Да это просто чушь! – рассвирепел Каван.

Похоже, священник жестоко оскорбился. Лицо его побагровело.

– Да как ты смеешь оспаривать мои полномочия?! Документы обязывают. Ты – муж Гоноры.

Каван ткнул пальцем в Артэра:

– Она – жена моего брата!

Священник покачал головой:

– Калум Таннах прав. Как и указано в брачном договоре, Артэр всего лишь замещал тебя, и я не собираюсь об этом спорить. Все решено. Этот союз следует отпраздновать, а брачные обеты – скрепить в супружеской постели. Выполняй свой долг следующего лэрда клана Синклеров и мужа.

Священник вышел из комнаты. Его уход означал, что вопрос закрыт.

Гонора никак не могла справиться со своим смятением. Она не может быть женой Кавана. Она не хочет быть женой Кавана! Она больше вообще не хочет быть ничьей женой – она желает стать свободной.

Каван повернулся к Артэру.

– Ты ее любишь? – спросил он.

– Я ее едва знаю.

Его правдивые слова ранили Гонору. Да, они не любили друг друга. Она надеялась, что когда-нибудь это случится, но пока Артэр был всего лишь ее знакомым, а Кавана она знала и того меньше.

– Все это не имеет никакого значения! – воскликнул Калум. – Вы все слышали священника. Все решено, Каван и Гонора женаты.

Вперед вышел Тавиш, и его сыновья отступили в сторону, проявляя уважение не только к своему отцу, но и к своему лэрду.

– Оставь нас, Калум, – твердо приказал Тавиш.

Калум ощетинился:

– Я имею право защищать права своей дочери!

– Больше нет, – спокойно ответил Тавиш. – Теперь Гонора – одна из Синклеров, жена Кавана. Ты больше не можешь ей приказывать. Уходи. Иди на пир.

Калум, самодовольно усмехнувшись, кивнул и вышел из комнаты.

Когда дверь за ним закрылась, Тавиш повернулся к Кавану.

– Мне жаль, что тебе навязали союз, которого ты не желал, но дело сделано, и я прошу тебя как моего наследника уважать и чтить брачный договор и выполнять свой долг.

– Не совсем то возвращение домой, которого я ожидал, – буркнул Каван.

– К сожалению! Но все же ты дома, со своей семьей, а для меня это означает гораздо больше, чем ты можешь себе представить. А жена тебе необходима ради будущего нашего клана. Может, Гонора и не та женщина, которую выбрал бы себе ты, но я успел ее немного узнать и могу тебя заверить – она хороший человек и, думаю, будет тебе хорошей женой.

Тавиш взял Гонору за руку и протянул другую руку Кавану.

Гонора мысленно взмолилась, чтобы Каван не взял ее руку, чтобы отверг ее как жену, хотя прекрасно понимала, что он на это не пойдет. Каван, как и любой из Синклеров, выполнит свой долг. Он будет служить своему клану и защищать его при любых обстоятельствах.

Каван и в самом деле не колебался. Он протянул руку отцу, и Тавиш вложил руку Гоноры в руку своего сына.

– За будущее клана Синклеров! – объявил лэрд.

Братья восторженно прокричали что-то, и Лахлан предложил присоединиться к празднованию, чтобы отметить не только свадьбу, но и благополучное возвращение Кавана.

Гонора попыталась вырвать руку у мужа, но он держал ее крепко. Он не собирался отпускать ее. Интересно почему?

– Идите, я скоро к вам присоединюсь, – сказал Каван. – Хочу вымыться, чтобы с гордостью надеть цвета клана.

Адди шагнула вперед.

– Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили ванну.

– Благодарю, мама, но теперь обо мне позаботится жена.