Текст книги "Возвращение к истокам"

Автор книги: Дон Пендлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 17

– Ты с ума сошел! – убито простонал Лео. – Какого черта...

– Заткнись и слушай, – жестко оборвал его Болан. – Я разговаривал с Гарольдом. Можно начинать наше представление – положение дел выглядит куда лучше, чем мы предполагали. Я намерен прямо здесь хорошенько надавить на Эритрея, но мне нужно знать, насколько далеко ты зашел в переговорах с ним.

– Довольно далеко, – признал Лео. – Он пытается намертво привязать меня к себе. Все так, как ты и говорил.

– Что он предлагает?

– Власть, сержант, что же еще! Клянется, будто за ним стоят Ди Англиа и другие боссы из Нью-Йорка. Они вроде бы склонились к переговорам, и очень скоро в этом деле наступит прорыв.

По его словам, им нравится мой стиль, так что я могу рассчитывать на них и их решительную, быструю поддержку. Как тебе все это?

– Он упоминал Оджи?

– Нет.

– А ты спрашивал?

– По крайней мере, намекал. Так, между делом справился о здоровье Оджи. Дэвид ответил, что с ним все в порядке, но сейчас он всецело поглощен своими будущими делами. По-моему, это намек на то, что Оджи ищет себе надежного преемника, которому он даже из могилы мог бы оказывать протекцию. – Таррин ядовито усмехнулся.

– Что ж, ладно, попробуем воспользоваться этим.

– Я готов.

– Тогда давай разыграем маленький спектакль. Прямо сейчас. Итак, я пришел сообщить тебе, что твою Энджи схватили. Ну же, Лео!

Тайный агент резко отступил назад, глаза его сверкнули, и он громко выкрикнул:

– Как?! Не может быть!

– На этот возглас Фресни вихрем ворвался в комнату и напряженно замер у двери.

– Ты в порядке, Лео? Ничего...

– Успокойся. Все нормально, – прорычал Таррин.

Он ударил кулаком о стену и яростным движением сбросил подушку с дивана.

– Не болтай пока лишнего, – предупредил Болан. – Пусть эта новость поработает там, где сумеет принести реальную пользу!

Между тем Билли и Дэвид осторожно заглянули в комнату. Лео демонстративно повернулся к ним спиной, на негнущихся ногах приблизился к окну, словно не замечая ничего вокруг, тяжелым взглядом уставился на улицу.

– Что с ним такое, черт подери? – изумленно пробормотал Эритрея.

– Нам нужно поговорить, Дэвид, – произнес Болан ледяным тоном.

Эритрея широким жестом пригласил гостя в свои апартаменты.

– Билли, принеси нам что-нибудь перекусить, – распорядился он.

– Вполне достаточно одного кофе, – небрежно заметил Болан.

– Да, Билли, мне тоже. Сходи на кухню и завари покрепче.

Очутившись в кабинете Эритрея, Болан резко захлопнул дверь и с надменным видом повернулся к хозяину дома.

– Учти, Дэвид, наша беседа будет носить сугубо конфиденциальный характер.

– Разумеется, – коротко кивнул Эритрея.

Дэвид вежливо пододвинул Болану кресло, но Мак отрицательно покачал головой и отошел к окну, где и остался стоять, глядя на своего собеседника со снисходительной улыбкой.

– Сразу, как только у вас случились неприятности, я решил переговорить с вами.

– Я весьма польщен.

– Каков причиненный вам ущерб?

– Он достаточно серьезен. Мы потеряли половину своих людей. Лео уверяет, будто в городе объявился Болан. Кстати, полицейские того же мнения. Поначалу я решил, что это Лео атаковал нас в аэропорту, но он клянется в своей непричастности к этому делу. По его словам, он чует запах Болана по всему городу.

– Лео можно доверять – он прожил тут целую жизнь.

– Да, у него нюх отменный, это мне известно.

– Но ведь в аэропорту был не только один Болан.

– Разумеется. Только мне до сих пор не ясно, какого черта он полез в самое пекло и спас наши жизни. Ему-то от всего этого какой прок?

Черный Туз пожал плечами:

– Не пытайтесь понять логику этого парня. Он живет по своим собственным законам. Но интуиция подсказывает мне, что на какое-то время он может исчезнуть из поля нашего зрения. По дороге сюда я заглянул к Уотерби в полицейский участок.

– Куда? К Уотерби? И долго вы с ним разговаривали?

– Нет, перекинулись буквально несколькими фразами – этого мне было достаточно. По мнению полицейских, для Болана в городе стало чересчур жарко, и я с ними согласен. Но, что бы ни происходило, сейчас ваша главная проблема отнюдь не в Болане.

– Вы знаете, в ком именно?

– По крайней мере, один, кто должен вызывать у вас сильнейшую головную боль, находится сейчас за дверью, – Болан слегка кивнул в сторону коридора. – Поступайте с ним правильно – и вы получите верного союзника на всю оставшуюся жизнь. Я не люблю голословных заявлений.

– Да, ваши познания общеизвестны. Но что такое – «поступить правильно»?

– Я принес ему очень плохие вести. Надеюсь, он уже рассказал вам, что с ним произошло?

Эритрея быстро кивнул:

– Кто-то заключил контракт на его убийство. Полагаю, я сумел бы...

– В этом только часть проблемы. Я хотел сообщить ему и кое-что другое. Они похитили его жену.

Глаза Эритрея расширились:

– Ах, грязные сволочи!

– Не просто грязные, а мерзкие. Они изо всех сил пытались подставить парня – так было оговорено в условиях сделки с одним вонючим торговцем из Вашингтона. Ворвались в дом, охраняемый правительством, и прикончили парочку фэбээровцев.

Эритрея слушал с задумчивым видом.

– Скользкое это дело, – наконец проговорил он, – чертовски скользкое. Они хотят, чтобы он работал на них?

Болан вздохнул и несколько секунд неотрывно смотрел в окно. Затем вновь повернулся к жертве своего мошенничества:

– Такое исключить нельзя, но может быть и наоборот. Они пытаются вытянуть из него долг – это их главная цель. Но у них ничего не должно получиться, Дэвид.

– Вон вы куда клоните...

– В связи с этим я предлагаю следующее... Вы слушаете меня?

– Да, конечно.

– Верните это дело обратно в Нью-Йорк. И непременно заберите с собой Лео. Там, на месте, соберите Совет в полном составе и выложите все начистоту. Виновные окажутся либо во главе Совета, либо уберутся к черту. Можете рассчитывать на мою всемерную поддержку – я выступаю от имени нескольких, весьма влиятельных людей. Понимаете?

Эритрея не мог сдержать довольной улыбки:

– О, мне даже не хватает слов, чтобы выразить, насколько я...

– Пустое, – отмахнулся Болан. – Я всего лишь выполняю свою работу, и мне совсем не нравится то, свидетелем чему я стал в последнее время. И не только я. Итак, вам известно все, и я полагаю, что моя миссия выполнена. А теперь поступайте, как сочтете нужным. Я не собираюсь на вас давить.

– Это ваше законное право, – еще шире улыбнулся Дэвид. – Но вы ведь понимаете: мне необходимы точные гарантии поддержки, поскольку наш противник исключительно силен.

Пусть сила оппозиции вас не беспокоит. Кстати, это еще одна причина, почему я здесь. Уверяю вас, вернувшись домой, вы обнаружите своего противника беззубым и не способным ни к какому сопротивлению.

– Я просто потрясен, Омега, честное слово. Даже и не знаю, как мне вас благодарить...

Болан самодовольно и с оттенком превосходства улыбнулся в ответ.

– Это излишне. Все, что от вас теперь потребуется – предпринять соответствующие шаги. Нужны не слова, а дела. Верно, Дэвид?

– Несомненно! Я готов! Но что вы думаете насчет Оджи?

Лицо Болана продолжало излучать неколебимую уверенность и самодовольство:

– Действительно, а что с Оджи?

Эритрея понял его с полуслова:

– Ну и отлично. В принципе давно уже пора...

А вот Болан не уловил намека, однако виду не подал:

– Вам, Дэвид, придется вплотную заняться проблемой Лео. Но смотрите, чтобы она не подмяла вас. Если им удастся выйти сухими из воды, они вас не пощадят.

– Может, мне прикончить его прямо здесь?

Болан с неудовольствием покачал головой:

– Не советую. Обязательно поползут слухи, будут думать, что вы не так уж и сильны. А вы должны заткнуть им глотки, Дэвид. Раз и навсегда.

– Да, вы правы, – воспрянул духом Эритрея. – Я уже представляю себе, как это сделать.

Болан и не сомневался.

– Отлично, – сказал он. – Вытащите его женщину из лап негодяев, а потом напихайте самого вонючего дерьма в их поганые глотки. Сделать это крайне важно. Лео весьма популярен среди многих из нас, и нам совсем не по душе, как эти мерзавцы обходятся с ним. Чаша терпения вот-вот переполнится. Так что – подсуетитесь. И тогда всеобщая признательность обратится именно к вам, Дэвид. Не провороньте выгодный момент.

– Еще бы! К Лео я испытываю самые дружеские чувства. Он необычайно ценный человек, и его потеря стала бы для нас подлинным ударом.

– Я так и полагал. Кстати, Дэвид, вы тоже много значите для нас. Учтите.

– Право ж, я бесконечно рад... Когда наша организация еще более окрепнет, я бы очень хотел сблизиться с вашими людьми...

– Для этого есть все предпосылки. Дело за вами. Когда мы можем начинать?

Эритрея бросил взгляд на часы.

– О, черт!.. Все нюансы еще нужно обсудить с Уотерби!..

– Оставьте это мне.

– Великолепно. Ведь надо же как-то организовать поездку. Мне даже в голову не приходило...

– А почему бы не отправить Лео, чтобы он подготовил несколько машин? Вы сможете добраться за пару часов.

– И то верно. Я согласен.

– Запомните, Дэвид, теперь все мы очень зависим от вас.

Уже направляясь к двери, Болан доверительно взял своего собеседника под руку.

– Как только вернетесь назад, свяжитесь с Ди Англиа и введите его в курс дела. Растолкуйте ему все детали. Пусть заполнит улицы своими людьми и хорошенько пошумит. Нас должны понять правильно и сразу.

– Да, именно так! Отлично сказано!

Они пересекли коридор и прошли в гостиную. Как раз в этот момент Билли Джино вкатывал в комнату тележку с кофе и печеньем.

– Шепните при случае Билли, – многозначительно заметил Болан, – что я давно уже наблюдаю за ним. Я рад за его будущее. Так и передайте.

– Ну, Билли – чертовски хороший парень, – с готовностью кивнул Эритрея. – Редкой души человек.

– Кандидат на место в Совете, – как бы между прочим обронил Болан.

– Да ведь и Лео – тоже! Разве нет? – восторженно подхватил Эритрея.

– Славная идея, – оживился Болан. – Действительно, а почему бы вам не попробовать продвинуть его? По дороге в Нью-Йорк спросите, что он думает об этом.

– Непременно.

– Ну, а перед тем как распрощаться, я хотел бы сказать бедняге несколько слов утешения.

– Да, это ему сейчас не помешало бы, – согласился Эритрея.

Болан тотчас направился к Лео Таррину, оставив Дэвида и Билли наедине друг с другом.

– Чем ты занимаешься? – корча зверскую гримасу, прошипел Лео.

– Веду разные игры, – тихо ответил Болан.

– Но какие именно, а?

– Игры в продвижение и проталкивание. Похоже, ситуация стабилизируется, так что об Энджи теперь можешь не волноваться. С ней все будет в порядке. С тобой, кстати, тоже. В ближайшее время ты отправляешься в город вместе с Эритрея и его компанией. Вытяни из них все, что сумеешь.

– Погоди-погоди! А ты?..

– Я незаметно удалюсь с этой территории и затем исчезну за горизонтом. И в новом месте Омега получит новое лицо и новое имя – никто ни о чем не догадается. Улыбайся, друг! Тебя вот-вот продвинут вверх по лестнице власти.

– Ты с ума сошел!

– Безусловно. Вместе с тобой. Но и все остальные – тоже не в своем уме. Так какая разница? Играй, Лео, и, главное, не раскрывайся!

Он круто развернулся и пошел прочь от этого удивительного человека, у которого была дырка в зубе и идеально входящая в нее смертоносная пилюля.

Воистину, в сумасшедшем доме любой псих достоин быть царем!

Глава 18

Теперь все события приняли такой оборот, о котором еще недавно Болан даже и не помышлял. Синица сама прилетела в руки, ну, а что касается журавля... Как и всякий профессиональный солдат Болан был жестким прагматиком и ради призрачных замков никогда бы и палец о палец не ударил. Хотя, по большому счету, вся его война с мафией и являла, по сути, отчаянную попытку возвести на земле именно такой воздушный замок.

Зайдя в первую же попавшуюся телефонную будку, Болан связался с Алом Уотерби.

– Как поживает твое дело? – насмешливо поинтересовался он.

– Никогда не чувствовал себя так хорошо. Начальство назначило срочное совещание, где будет окончательно решено, как стабилизировать это дурацкое положение. К работе подключаются и штат, и графство. Говорят, должны даже прибыть несколько человек из ФБР. Для начала они собираются закрыть весь город. Но его закроют для всех, братец вояка.

– В любом случае – хорошие новости. Спасибо за них, Ал.

Уотерби вздохнул:

– И все же постарайся, чтобы твои карты легли как надо. Может, заработаешь себе еще одну поездку вокруг кладбища. Это ведь твой излюбленный маршрут.

– Рано или поздно каждый выбирает его для себя, – рассудительно заметил Болан. – Просто я наметил его чуть раньше остальных... Кстати, у меня тоже есть для тебя хорошая новость. Боевики спешно упаковывают вещи и прощаются с местом дислокации. Думаю, тебе не стоит тормошить их – пусть проваливают.

– Откуда такая информация?

– Видишь ли, кое-кто подсказал Эритрея эту идею, и тот, как человек разумный, решил последовать совету. Я же в свою очередь пообещал Эритрея, что непременно поставлю тебя в известность.

– Не верю! – фыркнул Уотерби.

– Дело твое, Ал, но все же пусть они спокойно уедут.

– Ладно, будь по-твоему. Кто-то, вероятно, обзовет меня старым дураком, но я уже и вправду не настолько молод, чтобы проявлять излишнюю прыть, когда этого можно не делать.

– Ой, не прибедняйся! – засмеялся Болан. – Твою Алису хватил бы удар, услышь она такие слова.

– А знаешь, она и впрямь считает меня довольно забавным. Сегодня вечером я буду ей изображать Рудольфо Валентино. Или этого, ну, как его?.. Ну, словом, того самого, который, весь в сверкающих доспехах, сидел во главе круглого стола! Неплохо, а? Круглый стол, а ты – во главе!

Болан со смехом повесил трубку и тотчас набрал другой номер.

Трубку снял Билли Джино.

– Это я, Билли, – без предисловий начал Болан. – Передай Дэвиду, что с Уотерби все обговорено. В вашем распоряжении полчаса. Они закрывают весь город, и тогда вы уже никуда не сможете выехать. Понятно?

– Так точно, сэр. Спасибо, господин...

– Называй меня Омега, Билли. Просто – Омега. Без всяких там....

– Да, конечно. Так вот, Дэвид передал мне, о чем ты говорил с ним. Ты замечательный парень, Омега! Теперь, если вдруг приспичит, ты только свистни Билли Джино: где, что и когда. Смекаешь?

– Спасибо, Билли. Я знал, что на тебя можно положиться, – торжественно ответил Черный Туз и повесил трубку.

Вот ведь как: не прошло и часа, а Билли Джино уже клялся ему в верности до гробовой доски. Причем совершенно искренне. Он в самом деле мог теперь пойти за Болана в огонь и в воду! Грустно это. Поскольку такие, как Джино, встречаются везде. Столько усердия – и ради чего?!

«Эх, – с горечью подумал Болан, – если бы эдаких людей объединить всех и направить их старания не на дикарский промысел, а на служение высоким идеалам – мир скоро превратился бы в буквальном смысле в рай! Одно не ясно: хорошо ли было бы в нем жить?..»

Впрочем, только исполнителей для дела недостаточно. Необходимы лидеры, достойные, порядочные, умные. Но где они?

Любопытный нюанс, на который Болан давно уже обратил внимание: все эти многочисленные «Билли Джино» в душе были убежденными романтиками. Они верили в некую идею, казавшуюся им по-своему прекрасной, справедливой и заманчивой, и точно так же они верили в ее глашатаев, готовые за них пожертвовать и собственные жизни, и всех тех, кто попадался на пути. Склонность к риску, к приключениям – черта отнюдь не единиц. Просто одни либо подавляют в себе эту тягу, либо находят ей цивилизованное воплощение, тогда как другие, желая вырваться из повседневного однообразия, но не видя, где применить себя, становятся преступниками. Это щекочет им нервы и способно возвеличить в глазах таких же, как они. Да и сами себя они начинают ощущать вовсе не изгоями, а едва ли не избранными на этой земле. Ибо они – не такие, как все. И не случайно по всей стране тюрьмы в основном переполнены подобными людьми.

Нет, Билли Джино и иже с ним Болан никогда не причислял к настоящим, убежденным дикарям. Скорее это были дети, которым не позволили стать взрослыми. Они по-прежнему любят играть, и их ли в том вина, что смысл многих игр им непонятен? Их обрядили в дикарей, велев и по-дикарски же вести себя, и все-таки их можно переубедить и даже перевоспитать.

Но кто готов взвалить на свои плечи столь неблагодарный труд?

Мак Болан был простой солдат, и он не мог один воспитывать страну. Он мог лишь убивать особенно зарвавшихся ее сынов...

Зато людей, подобных Дэвиду Эритрея, он без колебаний причислял к разряду дикарей, причем особенно опасных, поскольку в их руках была сосредоточена невидимая сила – власть. Эти люди встречались повсюду, и не только в мафии. Продажные политики и бюрократы, ошалевшие от власти исполнительные директора больших компаний, амбициозная молодежь всех сословий, отчаянно рвущаяся вверх, да и многие-многие другие – все они, полные цинизма, лишенные сострадания, готовы были ради собственного благополучия раздавить, уничтожить любого, кто оказывался хоть на йоту слабее, нежели они. Чувство благородства, доброты, элементарной порядочности – изначально было чуждо им. Уж вот где дикость расцветала пышным цветом, принимая самые немыслимые формы!

Эту публику Мак Болан ненавидел всей душой. Но что он мог поделать с ними! Чопорность и внешний лоск, умение подать себя плюс вопиющее, хотя и зачастую показное, в лоб, законопослушание – все это ограждало их от тени подозрения, что на поверку-то они, быть может, даже больше дикари, чем те, кто причислял себя к элите мафии. Недаром мафиози так легко и безнаказанно внедрялись и во властные структуры, и в легальный бизнес. Уголовный мир давно и прочно сросся с миром, так сказать, цивилизованным. Будь воля Болана, он начал бы войну и против сытых, беспринципных обывателей, стоящих у руля страны. Но это было бы уже слишком. Тут бы поражение последовало сразу. Бороться с ветряными мельницами Болан не умел и не хотел. Пока ему хотя бы разрешают воевать с объявленными вне закона дикарями – с мафией. Что ж, и на том спасибо. Может статься, те, кто в высших эшелонах власти, вдруг опомнятся, почувствуют и для себя опасность – и тогда каким-нибудь законом вообще прикроют всякую борьбу. Такого поворота событий Болан особенно боялся. И не без оснований.

Что бы там ни толковал Броньола, Мак Болан никогда не собирался нести крест за весь мир. Ровно как не пытался искупить грехи всех кровью некоторых, вопреки философствованиям капитана Уотерби. Просто он хотел достойно завершить отпущенный ему отрезок жизни.

Сколько различных «спасителей» этого свихнувшегося мира, никому не ведомые, догнивали в земле, сколько со славой почивали в вечности! А он, Болан, по-прежнему оставался жить. Потому что, по большому счету, он спасал не мир, а собственную душу – и только ее. Ну, и еще, может быть, души таких, как Лео Таррин. Просто, заботясь о чистоте своей души, он вынужден был думать и о целом мире. Но так уж он был устроен.

Жестоким прагматиком Мак Болан сделался лишь оттого, что был рожден романтиком – до мозга костей.

Чья здесь вина?

Глава 19

Не снижая скорости, Болан спокойно вел автомобиль по шоссе, полого взбиравшемся на невысокий холм.

Наконец он пересек условную границу круга, в пределах которого самонаводящиеся орудия спрятанного «броневика» били по любой движущейся цели.

Теперь жизнь Болана зависела исключительно от быстроты его реакции.

В какой-то момент он боковым зрением уловил на фоне далеких деревьев внезапную крошечную вспышку. И тотчас прямо на него устремилась ракета, оставляя позади себя дымно-огненный след.

Одним движением через распахнутую заранее дверцу Болан выбросился из автомобиля, и тот, никем не управляемый, помчался по шоссе навстречу своей погибели.

Откатившись с обочины, Болан успел спрятаться за массивными валунами. На счет «четыре» траектория ракеты и маршрут автомобиля пересеклись. Ахнул оглушительный взрыв, и огненный шар взметнулся над землей.

Секундой позже Мак уже был на ногах и сломя голову бежал к дому, видневшемуся неподалеку.

– Не стреляйте! – заорал он, выскакивая на лужайку перед домом, и со скоростью спринтера добрался до порога.

Дверь распахнулась. Болан влетел в вестибюль и ничком растянулся на полу, жадно хватая ртом воздух. В Мака тотчас вцепились чьи-то руки и бесцеремонно перевернули на спину. Живот тяжко придавил кованый башмак, кто-то больно стиснул горло, а в лицо уткнулись стволы нескольких укороченных обрезов.

– Нагрудный карман! – едва выдохнул Болан.

Ловкие пальцы залезли под пиджак и вытащили из кармана бумажник; одновременно пальцу другой руки выдернули «беретту» из подплечной кобуры.

Несколько мгновений спустя давление на горло и живот исчезло, и кто-то с усмешкой произнес:

– Вот это забег! Высший класс!

Услужливые руки поставили Болана на ноги и отряхнули от пыли костюм ценою в пятьсот долларов, после чего словно растворились в пустоте.

Говоривший почтительно вернул Болану «беретту», однако оставил у себя бумажник с документами.

Добро пожаловать, сэр. Как вам удалось выбраться? Ей-богу, это было просто потрясающе!

Разбитая машина покоилась в каких-то ста футах от забора, вся охваченная огнем. Отблески пламени, проникая в окна дома, вычерчивали на стеклах причудливые узоры. Несколько человек из охраны зачарованно смотрели на полыхающий костер.

Неожиданно в комнате появился еще один человек. Чуть пониже Болана, он вместе с тем казался гораздо массивнее и выглядел моложе остальных, хотя, если честно, по их неподвижным, словно маски, лицам возраст определить было трудновато.

– Так как же вам удалось остаться в живых? – без предисловий осведомился Симон.

– Заметил, как приближается эта чертова штука, – с трудом выговорил Болан. – Поверьте, Симон, я был просто потрясен.

Похоже, парень усмехнулся, но Болан не был уверен в этом до конца.

– Ваши глаза столь же хороши, как и ноги, – процедил Симон.

– Чистое везение, – скромно отозвался Болан. – Я заметил разрушенную машину у ворот и стал глядеть по сторонам, пытаясь понять, что тут произошло. Ну, а потом объяснение само нашло меня.

– Вы заметили, откуда вылетела ракета?

– Вон оттуда, с холмов на западе.

Парень удовлетворенно кивнул и протянул руку за бумажником с документами, глянул на них и вернул Болану.

С этого момента он стал вторым по званию после Болана, что не замедлило проявиться в его отношении к гостю.

– Вы застали меня несколько врасплох, – проговорил он извиняющимся тоном.

– Зовите меня Лаки[2]2
  Лаки – по-английски «счастливчик», «везунчик».


[Закрыть], – небрежно бросил Болан, глянув на пожар за окном.

В ответ парень ухмыльнулся, но ухмылка больше напоминала оскал.

– Я очень рад, что вам удалось попасть к нам, но весьма сожалею, что это оказалось сопряжено с некоторыми затруднениями. – Он развернулся и злобно посмотрел на охранников: – Могли бы и полегче обойтись с гостем. Не видели разве, что человек бежит, спасая свою жизнь?

Здоровенный малый, видимо, старший в группе, поспешно извинился.

– Ладно, с кем не бывает, – добродушно кивнул Болан. – Я сам виноват: слишком поздно закричал.

По глазам Симона было видно, что его буквально распирают всевозможные вопросы, но букву протокола следовало соблюдать неукоснительно. Поэтому первым делом он предложил визитеру подкрепиться.

Болан наотрез отказался.

– Батальон немного задерживается, – сказал он, сверля тяжелым взглядом Симона.

Парень сразу как-то потерянно заморгал, однако на его лице не отразилось никаких эмоций.

– Надеюсь, не слишком надолго? – тихо пробормотал он.

– Трудно сказать. Им пришлось двигаться кружным путем. Атмосфера сильно накалилась. Мне необходимо переговорить с «НИМ».

Симон безропотно махнул рукой в сторону лестницы, и они плечом к плечу прошли через большую комнату. Болан быстро насчитал не менее тридцати человек. Планировка дома во многом совпадала с описанием Таррина, а вот что касается «возрождения былой роскоши», то здесь Лео явно перегнул палку. Никакой лепнины, никаких дорогих украшений, даже мебель была хоть и новая, но самая простая.

Люди, которых встретил Болан, выглядели изнуренными и крайне озабоченными. Это уже была не команда отборных боевиков, а, по сути, деморализованный сброд. Их начальник еще пытался хорохориться, но все его потуги оставляли жалкое впечатление.

Все двери на верхнем этаже, кроме одной, были открыты настежь. Позади запертой двери, вероятно, как раз и находилась та самая «громадная комната», о которой говорил Лео.

Смутное подозрение внезапно овладело Боланом. Ему вдруг показалось, что за этой дверью он увидит не только «ЕГО». Конечно, заходить туда было весьма рискованно, если не сказать больше, но и отказаться от проверки Болан не мог. Собственно, за тем он сюда и явился.

В закрытой комнате он рассчитывал обнаружить Ангелину Таррин.

– Подождите здесь, пожалуйста, – попросил Симон, чуть слышно постучал костяшками пальцев по полированной двери и быстро распахнул ее.

Болан остался в коридоре. Напустив на себя равнодушно-скучающий вид, он терпеливо ждал, когда же наконец его пригласят войти.

Но приглашения так и не последовало.

Вместо этого из комнаты донесся крик:

– Это – Мак Болан! Взять его! Немедленно!

Дальнейшие события разворачивались с головокружительной быстротой.

В мгновение ока в руках у него очутилась «берет-та» и принялась поливать свинцовым дождем все вокруг. В следующую секунду Болан бросился на пол и покатился по коридору. В голове тревожно билась единственная мысль: как невредимым выбраться отсюда?

Решение созрело сразу. Собственно, даже не решение – им двигал инстинктивный порыв. На полной скорости он врезался в окно в конце коридора, разбил его и вылетел из дома, не представляя даже, что находится внизу.

Судьба к нему благоволила: он угодил на покатый навес перед входом на кухню. Болан автоматически согнул ноги, когда те коснулись твердой поверхности, и тотчас изо всех сил снова распрямил их, как бы полурикошетом совершив прыжок уже непосредственно на землю.

С трудом удержав равновесие, он тотчас рванулся за угол дома, и почти одновременно по тому месту, где он только что находился, из окна верхнего этажа ударил пулемет. Но Болан уже был в безопасности – перед ним открывалось пустое, никем не охраняемое пространство.

И тут неведомо откуда бахнул обрез. Болан среагировал вовремя, и все же пуля обжигающей молнией чиркнула по его спине, распоров пиджак. Болан рухнул на траву и, выхватив парабеллум, послал пулю туда, откуда раздался выстрел. Раздался громкий вскрик, и на землю неподалеку с лязгом шмякнулся теперь никому уже не нужный обрез.

Болан вскочил на ноги и, не обращая внимания на боль в спине, даже не раздумывая сейчас, насколько может быть серьезно ранение, помчался к ближайшему бунгало. Пробегая мимо, он машинально заглянул в низкое окно, однако новые выстрелы, которые загремели вдогонку, не позволили ему задержаться ни на мгновение.

Позади бунгало тянулся забор. Болан с ходу преодолел его и только теперь, углубившись в густой кустарник, позволил себе остановиться и перевести дыхание. Все плыло перед глазами, тело от напряжения сотрясала сильная дрожь.

Погони почему-то не было...

И тотчас из дома донесся злобный окрик:

– Достаточно! Оставить его! Никому не пересекать линию ограды!

Да, они там осторожны – дальше некуда. Что-то, значит, заставляет их сидеть и не высовываться.

Ну и ладно. Это Болана вполне устраивало. Хватит, пора сделать временную передышку.

Он осторожно ощупал рану на спине. Ничего страшного – простая царапина, могло быть и хуже. Если не считать нескольких ссадин и ушибов, он остался цел и невредим. Действительно – «везунчик»!

Правда, на сей раз спектакль с Черным Тузом не удался. Интересно, почему? И чей это голос, скрипучий и какой-то неживой, звучал из-за двери? Болан силился припомнить, где же он мог раньше слышать этот голос, и все больше утверждался в мысли, что – нигде.

Жаль, конечно, что не удалось проникнуть в запертую комнату. И все же половина дела сделана!

Перед внутренним взором с необыкновенной ясностью возникло вдруг окно бунгало. Пробегая мимо, Болан глядел в него не более секунды. Тем не менее его феноменальная, фотографическая память запечатлела все детали.

И теперь он вновь увидел как бы наяву: ярко освещенная, большая комната без всякой мебели – и у дальней стены, прижавшись к ней спиной, раскинув руки, словно силясь вжаться, уйти в холодную шершавую поверхность, застыла совершенно обнаженная женщина. Выражения ее глаз Болан не заметил. Да это и не важно!

Главное другое, что оправдывало его дьявольский набег на этот окаянный дом.

Он все-таки увидел Энджи Таррин.

Он нашел ее!