Текст книги "Книжный парень (ЛП)"

Автор книги: Дон Л. Чилец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 10

– А потом ты ушла? Ты с ума сошла?

Я наклоняюсь и кладу голову на скрещенные на столе руки, чтобы спрятать лицо.

– А что я должна была делать? Сказать «Конечно, давай пойдем к тебе, и я рассыплю волосы по твоему мускулистому прессу»?

– Угу... Да!

Я поднимаю руку и даю Луне щелбан.

Она громко вздыхает.

– Ну, хорошая новость в том, что на видео, которое люди разместили на «Ютуб», видно только затылок. Мы можем отрицать, что это была ты.

– Я дала автограф.

– Не беспокойся об этом. Думаю, у нас все хорошо.

– Но лицо Фишера повсюду!

– Хорошо, что напомнила, какая фамилия у Фишера?

– Его фамилия Фишер.

– Его зовут Фишер Фишер? Странно.

Я поднимаю голову и стискиваю зубы.

– Ты издеваешься? Нет. Его фамилия Фишер. А имя Патрик. Нет смысла скрывать это сейчас.

– Подвинься, – говорит Луна, толкая подлокотник моего кресла и откатывая меня от стола.

Ее пальцы порхают по клавишам, и через секунду на экране появляется фотография Фишера. На нем полотенце, и его кожа мокрая, как будто он только что вышел из душа. А еще у него такое харизматичное лицо, от которого я потеряла дыхание тогда на пляже.

– Срань господня! Это он? – спрашивает подруга.

Я подкатываюсь ближе к столу, отталкивая Луну в сторону, чтобы лучше видеть.

– Патрик Фишер – модель, ставший актером, тридцать лет, из Кливленда, штат Огайо.

Я нажимаю на вкладку «Фотографии», и картинка за картинкой появляется на экране. Это то, что я пропустила? Я должна была проверить его раньше. Черт возьми. Если бы я увидела эти фотографии месяц назад, то уже написала бы трилогию.

– Он не похож на Криса Хемсворта, – добавляет Луна. – Это Генри Кавилл.

Я щелкаю пальцами. Я знала, что он мне кого-то напоминает.

– Он супер секси. Ты не шутила. – Луна отталкивает мою руку и возвращается к экрану, чтобы просмотреть больше информации о нем.

– Девочка, похоже, он никогда не был женат. У него были девушки, но ничего серьезного

– Ладно, хватит. Не хочу больше ничего о нем видеть и слышать. Меня не волнует. – Я встаю и отхожу от стола.

– О, вот его голая фотография!

– Что? – Я бросаюсь обратно к экрану, поворачивая его к себе, и Луна смеется. Там он в костюме, но не в том, котором ожидала.

– Ага. Тебе все равно. Ты хотела посмотреть, как укомплектован будущий отец твоих детей.

– Остановись. И я уже видела его комплектацию, помнишь?

– Так ты описала его член? Он мужественный? Пытливые умы хотят знать.

– Прекрати! – смеюсь я, закрывая лицо руками.

Нас прерывает звонок телефона.

– Да? – спрашивает Луна.

– Марк Монтгомери.

– Впусти его.

Маркус входит в дверь с папкой в руке, и тут же открывает ее на столе передо мной.

– Патрик Фентон Фишер, тридцать лет, родился и вырос в Кливленде, штат Огайо. Окончил Колумбийскую школу искусств в Нью-Йорке. Работал в «Старбакс» баристой, когда его заметили. Стал моделью для «Форд», снимался в печатной рекламе и выходил на подиум по всему миру в течение многих лет. Снялся в двух фильмах в небольших ролях, многочисленных рекламных роликах, в настоящее время работает во Фресно (Примеч.: Фресно – город в США, Калифорния), снимается в двенадцати эпизодах нового сериала, который должен выйти в эфир на канале «Фокс» в следующем сезоне. Он много путешествует. Что касается криминального прошлого, то в двадцать один год был приговорен к общественным работам за пьянство. В остальном он чист, как стеклышко. Слишком чист, если вы спросите мое мнение.

Я скрещиваю руки на груди и наклоняюсь вперед, чтобы посмотреть на папку.

– Значит, никаких приговоров за преследование? Никаких запретительных ордеров?

– Если кого-то за это не арестовали, не значит, что он этого не делал. Возможно, его еще не поймали.

– Его инициалы П.Ф.Ф. – Луна скорее издает звук, чем произносит буквы. – Он мне уже нравится.

– Спасибо, Маркус. Я очень ценю, что ты делаешь это для меня.

Он кивает.

– И еще, после вашего ухода полиция спросила его, не хочет ли он выдвинуть против нас обвинения. Он сказал «нет», но я не думаю, что он закончил с вами. Я все еще предлагаю подать запретительный судебный ордер. Не думаю, что ему следует позволять приближаться к вам.

Луна смотрит на него, потом на меня. Мне вдруг становится не по себе. Не знаю, что почувствую, если больше никогда не увижу Фишера. Словно прочитав мои мысли, Луна говорит:

– Маркус, ты проделал потрясающую работу за эти последние пару недель, и я думаю, что могу сказать за себя и за Мэйси, что мы благодарны за все. Дело в том, что теперь, когда Мэйси понимает, что Фишер безвреден и что все это было полным недоразумением, можно с уверенностью сказать, что на данный момент мы больше не нуждаемся в твоих услугах.

– Что? Но…

Луна обходит стол, хватает его за локоть и ведет к двери.

– Я обязательно расскажу Фабиану, какую отличную работу ты проделал, и обещаю, что мы будем звать тебя на любые рекламные и публичные мероприятия, которые у нас будут в будущем.

Маркус смотрит на меня через плечо, я поднимаю руку и машу ему, неловко улыбаясь.

Луна закрывает за ним дверь и опирается на нее.

– Фух.

– Спасибо тебе. Но ты действительно думаешь, что Фишер не представляет угрозы?

– Я думаю, он романтик. Кто хочет безопасность? Немного опасности и интриги опьяняют.

Я качаю головой и сажусь за стол. Хлопнув в ладоши, кладу руки на клавиатуру.

– Ладно, теперь, когда вся эта неразбериха наконец-то закончилась, может, вернемся к моим попыткам писать, а ты будешь надоедать мне тем, чтобы я делала это быстрее?

– Если это то, чего ты хочешь.

– Так и есть. Я хочу забыть все, что случилось. Я хочу забыть о нем.– Сразу после того, как напишу о нем еще одну книгу.

* * *

Я делаю вид, что наслаждаюсь морковью на закуску, когда Бренна стучит в мою дверь. Смотрю на часы. Уже третий час. Этот день пролетел незаметно.

– Можешь войти.

– Привет, так ты принимаешь приглашение? – спрашивает она.

– Приглашение? Куда? – Звук, с которым я вгрызаюсь в очередную морковку, выходит неожиданно громким. Даже то, как я жую, звучит громче теперь, когда кто-то еще находится в комнате. Странно. Продолжаю печатать, даже не глядя на Бренну – я сегодня в ударе.

– Полагаю, на ланч.

– С кем? Продюсеры обычно обращаются через Луну

– Нет, не продюсеры. С... книжным парнем.

Я поднимаю голову, и Бренна нервно улыбается.

– Книжный парень?

– Он на первой линии. Он спросил, может ли договориться с тобой о встрече завтра. Знаешь, как в сказке.

Я напрягаюсь. Он настоящий? Я барабаню пальцами по столу.

– Переведи звонок на меня, пожалуйста.

Бренна убегает, а я смотрю на телефон, ожидая звонка. Как только это происходит, я поднимаю трубку и говорю:

– Ты что, серьезно?

– Ну, привет. Я не помню, чтобы Кейси брала трубку. Уверен, что она просто сказала бы «нет».

– Это не книга, Фишер, и я не Кейси.

Он посмеивается.

– И слава Богу, что это так. У меня была собака по кличке Кейси, и это было бы очень странно для меня.

Я изо всех сил стараюсь не улыбаться. Он не милый. Это не так.

– Чего ты хочешь?

– Ты же не думала, что я позволю тебе уйти и никогда больше не заговорю с тобой?

– Послушай, я не собираюсь встречаться с тобой.

Фишер смеется.

– Хорошо. Я считаю, что свидания переоценивают, мы должны просто тусоваться, а не встречаться.

– Я не хочу с тобой тусоваться.

– Ты уверена в этом?

– Да.

– Хм... это странно. Мне показалось, что ты была рада видеть меня вчера. Думаю, если бы эти твои громилы не повалили меня на пол, я бы, как минимум, получил объятия. Может быть, даже поцелуй.

– Я не хочу тебя целовать.

– Не хочешь даже крошечного поцелуя в щеку?

– Нет. Даже этого. Ты мне не нравишься.

Он снова смеется.

– Что говорят о тех, кто слишком много врет?

– Я говорю правду. Прости, если это ранит твое нежное эго.

– Ой, – тянет Фишер с усмешкой. – Я так и знал, что тебя будет трудно расколоть. Мне всегда это в тебе нравилось. Дело в том, что вчера у меня не было возможности поговорить с тобой, и все, что я прошу, это один ужин. Если после этого ты все еще захочешь, чтобы я оставил тебя в покое, я это сделаю. Договорились?

– Как насчет того, чтобы оставить меня в покое сейчас?

– Думаю, я мог бы это сделать, но что в этом веселого? Разве ты не чувствуешь себя немного плохо из-за того, что я теперь вынужден ходить с разбитым лицом?

Зажмурившись, я вспоминаю его разбитый нос.

– Ты в порядке? Я очень сожалею обо всем этом.

– Неужели?

– Конечно. Я не хотела, чтобы ты пострадал.

– А что, если мне будет еще больнее, если ты не поужинаешь со мной?

Я вздыхаю.

– Ты пытаешься сыграть на моем чувстве вины, чтобы заставить сдаться?

– А это работает? Если так, то да. У меня очень болит нос.

Не могу удержаться и улыбаюсь, затем разворачиваю стул, чтобы посмотреть в окно.

– Откуда мне знать, что ты не безумен?

– Разве мы все немного не безумны? Послушай, если бы ты дала мне свой настоящий номер несколько месяцев назад, я бы позвонил тебе на следующий день, чтобы договориться о встрече. Еще тогда я сказал, что хочу увидеть тебя снова. Почему ты удивлена?

– Из-за того, что ты повторил сцены из моей книги.

– Неужели все было так плохо? Тебе совсем не понравилось?

Я задумываюсь.

– Ну, было весело, пока я не испугалась за свою жизнь.

Фишер стонет:

– Пожалуйста, позволь мне загладить свою вину.

Хочу сказать «нет» просто ради того, чтобы сказать что-то против, но, если быть честной с собой, я думала о том, чтобы увидеть Фишера снова, еще до того, как ушла от него вчера. Он не выходит у меня из головы уже несколько месяцев.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты доверяешь мне настолько, чтобы дать номер своего мобильного?

– Не совсем, но...

– Но?

Я диктую свой номер, потому что мне тоже нужен его.

– Завтра я напишу тебе адрес. Сделай мне одолжение.

– Какое?

– Пусть тебя ведет GPS-навигатор. Не переусердствуй. И одежда повседневная.

Моя кожа гудит от предвкушения.

– Ты всегда будешь таким скрытным?

– Мне всегда казалось, что свидание пройдет гораздо лучше, если ты не будешь знать что-то заранее.

Я пытаюсь сменить тему:

– Лучше бы это было общественное место.

– Так и будет, – смеется Фишер.

– Мне нужно работать. Увидимся завтра.

– Ничто не сделает меня счастливее. До свидания, Грир.

После окончания разговора мое сердце бешено колотится в груди. Что со мной не так? До встречи с ним я бы никогда на такое не согласилась. Что в Фишере такого, что я становлюсь сама не своя?

Глава 11

Вчера вечером Фишер прислал мне адрес и время. Еще не было шести вечера, когда мой GPS-навигатор привел меня в небольшой аэропорт за городом. О нет.

Я ставлю машину на стоянку и наклоняюсь вперед, чтобы посмотреть через лобовое стекло, как вдали взлетает небольшой самолет. Я должна была догадаться. Фишер же не может все еще следовать сценарию из книги? Или может?

В окно стучат, и я вздрагиваю. Слегка подпрыгиваю, а Фишер ухмыляется за дверью.

– Ты идешь? – спрашивает он.

Я качаю головой. Он пытается открыть дверцу машины, но она заперта.

Он наклоняется, чтобы посмотреть мне в глаза.

– Обещаю, все будет хорошо.

Фишер такой искренний. Почему я не погуглила адрес? Почему доверяю ему? Я принимаю решение открыть дверь.

– Нет. Ни за что, – твердо говорю я, выходя из машины.

– Как насчет того, чтобы начать с «привет» вместо «нет»?

На нем темные джинсы и голубая рубашка. Похоже, что он собрался на фотосессию. Я смотрю вниз на джинсы, которые выбирала целую вечность, и жалею, что не оделась немного лучше. Несмотря на то, что он сказал одеться повседневно, и он выглядит повседневно и небрежно, но все же намного лучше, чем я.

– Ладно. Привет. А теперь «нет»!

– Дай руку и пойдем со мной.

– Пожалуйста, скажи мне, что у тебя нет собственного самолета, как у Пенна? Потому что я могу сказать тебе прямо сейчас, я не полечу в Денвер на ужин.

– Доверься мне. Обещаю, через несколько минут ты получишь ответы на все вопросы.

Я бросаю взгляд на терминал. Что мне делать? Фишер молча берет меня за руку и идет, ведя за собой.

– Обещаю, будет весело.

Звонит телефон, и по мелодии я понимаю, что это Луна. Сейчас нет возможности поговорить с ней, хотя я обещала, что позвоню ей сразу, как приеду. Я замираю, когда замечаю время. Регистрация на рейс по сюжету началась совсем не в шесть.

– Ты что, приехал сюда очень рано? – удивленно спрашиваю я.

– Я здесь уже пару часов.

– Так рано? Почему?

– Я не хотел, чтобы тебе пришлось возиться с бумагами и разбираться с предполетными делами.

– Значит, мы летим?

– Да!

Я резко останавливаюсь и разворачиваюсь, чтобы вернуться к машине.

Фишер смеется и бежит за мной.

– Ты даже не знаешь, что я задумал. Не заставляй меня нести тебя туда.

– Ты не посмеешь.

– Хочешь испытать меня?

Он серьезно. Он действительно понесет меня?

– Я не говорила «да». Так что все честно.

– Кристально.

Фишер протягивает руку, и я подаю свою. Мы подходим к джентльмену с планшетом.

– Она здесь, – говорит ему Фишер.

Мужчина улыбается и протягивает мне руку.

– Я Фил.

– Мэйси, – говорю я, пожимая ему руку.

– Фил – друг моего друга. Он помогает мне сегодня.

– С чем? – спрашиваю я все еще обеспокоенно.

– Пойдем? – вместо ответа спрашивает Фил нас.

Когда он начинает идти, я тяну Фишера за руку.

– Правда. Мне страшно. Мы, реально, летим сейчас?

Наконец Фишер понимает, что я серьезно.

– В своей книге ты написала, что Пенн миллионер, и имеет свой собственный самолет. Он лично отвозит Кейси в Денвер на ужин.

– Я прекрасно знаю свою историю.

Фишер усмехается, засовывает руки в карманы и смотрит сначала на Фила, потом на меня.

– Я не миллионер, и у меня нет собственного самолета, но я на сегодня договорился о своем первом уроке пилотирования с Филом, и он сказал, что я могу взять тебя с собой. И потом, я принес корзинку для пикника и подумал, что мы могли бы поужинать и посмотреть, как взлетают самолеты. Это самое близкое к повествованию, что я мог сделать.

Убейте меня. Его слова, как ледоруб, разрушающий любые представления о том, какой он человек. Это самое романтичное, что кто-либо когда-либо делал в моей жизни.

– Ты в порядке? – спрашивает Фишер. – Ты белая, как привидение. Обещаю, Фил знает, что делает. Он летит на юго-запад. Я не позволю ничему случиться с тобой.

Внезапно воспоминания о Флориде вторгаются в мой разум. Паническое выражение лица Фишера, когда он вмял меня в песок. Фишер настаивает на том, чтобы отнести мою сумку в отель. Его горячее дыхание на моей шее, когда он спрашивает, хочу ли я тако. Я расстегиваю молнию на его шортах в океане. Он здесь. Парень, о котором я думала месяцами. Парень, о котором я написала целую книгу, стоит прямо передо мной, пытаясь заставить меня улыбнуться. Как я могу не последовать за ним?

– Обещаешь?

От его ответной улыбки подгибаются колени.

– Обещаю.

Мы идем по мощеной полосе к небольшому самолету.

– Патрик уже сделал предполетную проверку перед вашим прибытием, – рассказывает нам Фил, – и мы просмотрели контрольные списки. Он сказал, что вы, возможно, нервничаете, поэтому я хотел лично заверить вас, что мы готовы.

Я киваю, когда Фил протягивает мне наушники, и забираюсь на заднее сиденье маленького самолета. И немедленно пристегиваю ремень безопасности.

– Это «Цессна С-172». Этот самолет мы используем для тренировок, – поясняет Фил.

Фишер забирается на переднее сиденье и надевает солнцезащитные очки и наушники. Поворачивается ко мне и улыбается.

– Готова?

Я хочу закричать «да» и броситься на него всем телом, но не уверена, что Фил это поймет. Может ли Фишер быть сексуальнее, чем сейчас? Господи Иисусе, если бы я могла, то повернула бы время вспять и переписала бы эту сцену в книге. Кейси должна быть менее нервной и сильно возбужденной. Неудивительно, что клуб тех, кто занимался сексом в самолете, все еще существует.

Фил начинает объяснять, как запустить самолет. Я понятия не имела, что это так сложно. В следующий раз, когда полечу, я обниму своего пилота. Я слышала, что это как водить машину. М-м-м... Нет, это не так.

– Ты всегда должен быть уверенным, что стоишь на центральной линии, – инструктирует Фил, потом выглядывает наружу, чтобы посмотреть вниз на взлетно-посадочную полосу. – Сейчас ты включишь полную мощность. Затем одновременно повернешь немного правее.

Фил указывает на кнопочки, и я слышу в наушники, как Фишер подтверждает ему, что все понял. Не могу поверить, что мы это сделаем.

– Ты должен убедиться, – продолжает Фил, – что датчики двигателя в норме. Обычно они находятся в зеленом диапазоне. Теперь наклони рычаг противодавления к носу самолета. Не быстро и не медленно. Легко и просто...

Я хватаюсь за подлокотники, когда мы отрываемся от земли.

– Ура! – смеется Фишер.

Через несколько минут Фишер обращается ко мне.

– Тебе нравится наше первое свидание?

– Знаешь, ты мог бы просто купить мне мороженое.

– Если хочешь мороженого, пожалуйста. Но придется втиснуть его между всеми другими вещами, которые я запланировал.

Что-то еще? Мысленно я пробегаюсь по страницам книги. Что, черт возьми, будет дальше?

* * *

Наблюдаю, как Фишер достает из багажника корзину для пикника. Сейчас чуть больше семи, и солнце только начинает садиться. Становится немного зябко. Я рада, что захватила куртку.

– Как насчет этого места? – спрашивает он, указывая на траву в нескольких метрах от джипа.

Фишер ставит корзину на землю и начинает разворачивать плед. Я бросаюсь к нему, чтобы помочь разложить его на земле.

– Ты голодна? – спрашивает он, глядя на телефон.

– Я всегда голодна. Кроме того, мне очень интересно, что ты принес.

Он улыбается.

– В твоей книге Пенн принимает Кейси за итальянку, но не думаю, что для пикника подходит что-то итальянское, поэтому я импровизировал.

Он снова смотрит на свой телефон.

– Ты от меня что-то скрываешь?

– Нет, я просто жду... О, вот он!

Фишер бросается к приближающемуся фургону. Я наклоняюсь, чтобы прочитать надпись на боку. «Луиджи».

Фишер подбегает к окну водителя и протягивает ему деньги. Тот в свою очередь протягивает ему очень большую сумку.

– Что ты купил? – спрашиваю я, когда Фишер возвращается.

– Я решил взять всего понемногу, потому что не знал, что ты захочешь.

Он ставит сумку рядом со мной на землю, открывает корзину и достает оттуда пакеты со льдом, бутылку вина и два бокала. Я заглядываю в бумажный пакет, который достаю из сумки. Пахнет потрясающе.

– Давай, – говорит он, в то время как сам откупоривает бутылку.

Я достаю три контейнера и кладу их на плед. В первом – лазанья, во втором – равиоли с грибами, а в третьем – Феттучини Альфредо с курицей. Я слышу хлопок, и Фишер протягивает мне бокал вина. Он наливает себе и достает две тарелки, столовые приборы и салфетки.

Я в восторге.

– Бери все, что хочешь. Надеюсь, я сделал правильный выбор.

– У тебя хороший вкус, но прежде, чем мы поедим, нам нужно поговорить.

– Твой нос начинает дергаться, когда ты говоришь о серьезных вещах. Положись на меня.

Я тру нос. Какое подергивание?

Фишер делает глоток вина и пристально смотрит на меня.

– Ты должен прекратить это.

– Прекратить что? – спрашивает Фишер.

– Все это. Следовать моей книге. Пытаясь превратить это в реальность. Это удивительно и невероятно мило, но, должно быть, стоит тебе целое состояние.

– Об этом не беспокойся.

– А я беспокоюсь, в этом нет необходимости.

Он вздыхает.

– Позволь задать тебе вопрос. Все, о чем ты писала... Концерт в офисе, платье и ужин, длящийся всю ночь... Это основано на реальных событиях или все это фантазия?

– Это фантазия. Все знают, что на самом деле ничего такого не бывает. Вот почему так много женщин читают такие книги. Приятно думать, что может случиться то, что никогда не произойдет, ни со мной, ни с кем-либо из моих знакомых.

– В том-то и дело, Грир. Это должно происходить с тобой. Ты заслуживаешь всего этого и даже больше.

Я смущенно наклоняю голову. Как это может относиться ко мне?

– Ты меня не знаешь, почему ты решил, что я этого заслуживаю?

Фишер молча открывает контейнер с лазаньей и начинает накладывать ее мне на тарелку. Я смотрю, как он проделывает то же самое с двумя другими контейнерами. Открывает пакет и протягивает мне хлебную палочку.

– С маслом или без?

Я беру ее и встаю на колени.

– Извини, если кажусь тебе неблагодарной. Честно говоря, это было потрясающе. Весь этот день. Но я ничего не жду от тебя.

– И именно поэтому ты этого заслуживаешь.

– Фишер, – разочарованно вздыхаю я.

– Твой ужин остывает. Давай поедим и посмотрим на закат. – Он щелкает пальцами и достает свечу. Роется в кармане и достает зажигалку.

– Есть ли что-то, чего ты не продумал? – спрашиваю я, откусывая большой кусок от хлебной палочки.

– Наверное. Хорошо, что твоя история так содержательно написана. У Пенна отличная роль.

– Пенн – вымышленный персонаж, – перебиваю я Фишера.

– Мне нужно соответствовать твоим стандартам.

– Боже милостивый, Фишер! Нет, не должен.

Он закидывает в рот равиоли и тихо стонет.

– Ты уже пробовала?

Фишер протягивает мне вилку с равиоли. Я ем и одобрительно киваю, продолжая жевать.

Он накалывает еще одну на вилку и протягивает мне. Прежде чем укусить, я спрашиваю:

– Ты действительно прочитал всю книгу? – Полагаю, он должен делать то, о чем читал.

– Дважды. Во второй раз я поместил закладки в части, которые должен запомнить.

– Например?

– Одна из моих любимых – пляж. – Он подмигивает, и мое лицо пылает.

– Прости, что спросила.

– Я действительно заставил твои волосы встать дыбом?

– Боже мой! Стоп.

– Что? Мне нужно знать, чтобы я сделал правильно, если у меня будет шанс сделать это снова.

Я затыкаю уши и смотрю на клетчатый узор пледа, молча желая, чтобы он оставил эту тему.

– Мне также понравилась та часть, где ты сказала, что последуешь за мной куда угодно.

Я качаю головой и начинаю напевать про себя.

– И все то, что ты сказала вчера о том, что никогда не думала обо мне? Ну же. Вся книга обо мне.

Я напеваю громче. Слышу его смех, но ему не нужно знать правду.

– А когда ты написала, что считаешь меня мужчиной, который профессионально целуется... Боже, какой это был подъем моего эго.

Вскочив с пледа, я кричу:

– Ты высказал свою точку зрения. Но я не думала обо всем этом. Я просто описала все так, потому что мы, писатели, должны приукрашивать вещи, чтобы сделать их лучше, чем они есть! Как я и сказала... фантазия!

Фишер делает еще глоток вина. Я вижу, что ему весело. Он поднимается с земли и подходит ко мне. Мой желудок переворачивается, когда он убирает прядь волос с моих глаз.

– Докажи это.

Я кладу руки на бедра.

– И как мне это сделать?

– Позволь поцеловать тебя. Если ты серьезно ничего не чувствуешь, я больше никогда этого не сделаю.

– Мне не нужно ничего доказывать!

Он улыбается.

–Ладно, я буду продолжать думать, что был прав.

– Ты засранец.

– Я настоящий засранец.

– Ты совершенно неправ, но ты можешь думать что угодно. Меня это не волнует.

Фишер пожимает плечами и садится обратно, оставляя меня стоять. И откусывает кусочек лазаньи.

– Очень вкусно. Ты должна съесть, пока все теплое.

– Знаешь, ты неправ. Я думала, ты понимаешь, что я придумала всю книгу.

– Ладно. Я верю тебе.

– Нет, не веришь!

– В самом деле, Грир. Если ты говоришь, что ничего тогда не чувствовала, я тебе верю. Тебе не нужно ничего доказывать. – Он снова подмигивает мне и самоуверенно улыбается.

Я одновременно сжимаю зубы и кулаки.

– Встань.

– Я сейчас ем. Может, позже.

– Черт возьми, Фишер, встань прямо сейчас, чтобы я могла доказать тебе это!

– Нет. Мне и так хорошо.

– Черт побери! Поцелуй меня!

Его глаза темнеют, когда он ставит тарелку на плед, встает и медленно подходит ко мне. Он слегка касается моей щеки кончиками пальцев. В выражении его лица больше нет веселости.

– Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

– Просто сделай это уже! – Я закатываю глаза.

Фишер улыбается и нежно прижимается губами к моим. Я решила ничего не чувствовать. Его язык мягко скользит между моими губами, и он углубляет поцелуй. Я снова и снова мысленно повторяю «ничего нет», но тело предает меня, и я ловлю себя на том, что целую его в ответ.

Напряжение покидает мои плечи. Фишер кладет руку мне на бедро и нежно притягивает к себе. Я забыла, как это приятно. Нет. Нет, это отстой. Это нехорошо. О, черт, да, это так.

Когда он неожиданно разрывает нашу связь, я слегка заикаюсь и покачиваюсь. Он не улыбается. Просто смотрит мне в глаза.

– К твоему сведению, если я хорошо целуюсь, то только потому, что у тебя самые совершенные губы, которые я когда-либо видел.

Мне нечего сказать, и я думаю, он знает почему.

– Как насчет того, чтобы назвать это ничьей? Если бы я написала о своих мыслях с пляжа, это закончилось бы тем, что моя книга была бы в разделе порно. И как бы мне ни хотелось стоять здесь и целовать тебя всю ночь, уже темнеет, и я обещала тебе поесть.

Мы возвращаемся на плед и молча едим, украдкой поглядывая друг на друга и улыбаясь. Вдалеке взлетает самолет, и когда он поднимается в воздух, я чувствую, как чаша весов медленно начинает склоняться все больше и больше в пользу Фишера. Но потом вспоминаю, что он тот, кем, по его мнению, я хочу его видеть. Это реально или просто еще одна история из книги? Пришло время узнать наверняка.