Текст книги "Эскапизм (СИ)"

Автор книги: Доминика Скайлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Девушка берет мою руку и целует меня в щеку.

– Я приходила сюда каждые три часа и сидела часами. Медсестры меня постоянно выгоняли, но я хотела быть рядом каждую минуту.

Я смотрю в потолок, на котором сидит огромная муха, и пытаюсь не встречаться взглядом с этой женщиной. Но как бы я не пытался изобразить равнодушное выражение лица – у меня это не получалось. Я не помню её, вот что меня действительно пугает.

Через несколько минут блондинка уходит и оставляет меня. Я засыпаю. Когда я открыл глаза, то увидел, что надо мной склонился врач.

–Доброе утро, Джереми. Как вы себя чувствуете? Уже вернулась речь?

– Да.. Я могу.. говорить, – мямлю я.

– Вот и отлично. Мне нужно задать тебе пару вопросов. И так, головные боли присутствуют?

– Постоянно.

– Ничего, это пройдет. Нужно пропить еще лекарства и все будет в норме. Как на счет повреждений памяти?

– Я.. мне кажется, я многое забыл.

– Хм.. Вы помните, какой сегодня день?

– Нет.

– Ну а месяц? – продолжает врач.

– Нет. За окном солнце, можно предположить, что на улице весна-лето.

– Какой сегодня год?

– Эм.. ну 2009.. по-моему, он. Да, весна 2009 года.

Доктор достает ручку и что-то записывает.

– Джереми, будем надеяться, что это временная амнезия и память вскоре вернется. Ты должен пойти на консультацию психиатра и невролога. Уже они назначат тебе лечение. Могу сказать, что ты точно будешь проходить компьютерную томографию и МРТ. Будь готов к постепенному восстановлению. Это очень плохо, что ты упустил из памяти шесть лет.

– Шесть лет?? – удивляюсь я. – Это значит, что сейчас 2015 год? О, Господи.

– Не бойся, это не так страшно. Повреждения головного мозга были не очень серьезными, но, как видишь, этого было достаточно.

– Что со мной случилось?

– Ты потерял сознание на работе и ударился головой об угол стола. Потом был доставлен к нам, и мы приняли соответственные меры.

– Где отец? Мать? Когда они придут ко мне? – спрашиваю я, но ответа не поступает.

– Отдыхай, Джереми. Скоро зайдет твой дядя.

Я лежал в больничной постели и пытался вспомнить события. Я нахожусь здесь месяц и сейчас вовсе не тот год, который я помню. Как только в моей голове начинает что-то проясняться, как тут же она начинает безумно болеть. Поэтому я начал ждать дядю. Может он мне все объяснит и напомнит.

***

– Джереми, ты что-нибудь вспомнил? – спрашивает Клэй.

– Цвет своего выпускного галстука.

– И все?

– Да.

Клэй перебирает пальцами и смотрит в пол. Он нервничает и меня это бесит. Такое чувство, что он меня уже похоронил.

– Где мать с отцом? – не выдерживаю я.

Дядя смотрит на меня и поджимает губы.

– Да, черт побери, мне хоть кто-нибудь скажет, в чем дело?! Где они? – перехожу на крик я. – Что вы пытаетесь все скрыть от меня?

Через минуту он поднимает взгляд и смотрит мне прямо в глаза.

– Их нету уже четыре года.

6 глава

Через месяц меня отпустили домой, курс восстановления окончился, но память вернулась ко мне частично. Я помнил все, кроме Мая месяца. Он вырезан из моей памяти полностью, вплоть до вечера тридцатого Апреля. Клэю еще в больнице хорошенько промыли мозги врачи, и он отправил меня до конца лета отдыхать на Ямайку. Знаете, вся суть этого острова была в курении травки и поклонении Бобу Марли. Музыка, а это в основном регги, звучала на каждом шагу. Мне она даже в какой-то момент начала нравится. Однажды, ко мне подошел черный мужчина в разноцветной шапке и спросил: «Эй, парень, хочешь, покажу тебе настоящий Кингстон?». Так как я не знал ни города, ни особенных вопросов со скрытым смыслом, я, конечно же, согласился. Тем же вечером я видел летающих фиолетовых динозавров. Я чувствовал себя одним из них и летал вместе с ними. Мы охотились за злыми, грозными зайцами, что постоянно прятались в гнездах. Сейчас я смеюсь с этого, но тогда я считал своей благородной миссией убить одного из этих подонков. Кингстон – город не только наркоманов, но и хороших, отзывчивых людей. А нет, мне показалось, это действительно город укурышей.

Осенью я вернулся на работу, хотя мне не очень туда и хотелось возвращаться. Я был крайне удивлен, увидев второй стол бежевого цвета. Я спросил Амелию о нем, но её ответ был таков:

– Он уже давно пустует, мистер Роунстон. Не забивайте себе голову.

Да мне и особого дела к нему не было. Я знал, что кто-то заменял меня в мое отсутствие и не придал этому большого значения. Работая, я раз за разом поглядывал на него и больше ничего. Через некоторое время, а именно через полтора месяца, Ник рассказал мне о некой девушке, что работала за ним вместе со мной, но я лишь поднимал брови в удивлении – это не всплывало в моей памяти. Мы были коллегами с ней меньше недели, но друг рассказал мне, что именно она вызвала скорую, когда я ударился головой. После этого случая она ушла так быстро и неожиданно, что все её вещи остались здесь, она не потрудилась их забрать. Мне нужно сказать этой женщине спасибо. Найти и сказать спасибо. Огромное.

– Джереми, я не могу дать тебе её номер... – говорит Клэй, когда я заваливаюсь к нему в кабинет с просьбой.

– Почему? – спрашиваю я, – Неужели в этом желании высказать благодарность за спасение моей никчемной жизни есть что-нибудь криминальное?

– Да дослушай ты, прежде чем перебивать. Ты всегда был таким нетерпеливым малым, таким и остаешься и до этого времени. – говорит дядя, – Я бы дал тебе её номер, если бы он был у меня. У неё не было мобильного.

– Ну а домашний?

– Тоже не было.

– Скажи мне тогда её адрес. – не теряю надежды я.

– Я могу дать тебе её старый адрес, но ходят слухи, что она переехала или даже выехала с Британии.

– Да, давай тогда старый. Я должен её найти.

Я приехал к самому старому району Стрейтбурга. Здесь почти никто не живет, лишь несколько многоэтажек и отдельных домов. Броккен стрит 45/5. Я подхожу к дому и вижу в окне свет, в нем виднеется силуэт девушки. Она танцует.

Когда я позвонил в дверь, мне никто не открыл. Я хотел постучать, но как только мой кулак коснулся двери – она сама открылась. Видимо девушка не очень-то боится воров и убийц.

– Кто-нибудь есть дома? – крикнул я, и по всему дому пронеслось протяжное эхо.

На полу огромным слоем лежит пыль. Она также захватила всю мебель и ступеньки. Где же эта девушка? Я четко видел свет в доме, но сейчас, кроме непроницаемой тьмы, я ничего не вижу. Он заброшен и, походу, уже давно. Долго я бродил из комнаты в комнату, но ничего общего с той девушкой и с этим домом я не обнаружил. Когда я уже хотел выходить на улицу, то боковым зрением заметил какое-то свечение из-за... стены. Я вижу стену, но она просвечивается. Я протираю глаза, и все становится таким, каким было раньше. Наверное, не нужно было с кингстонцами курить траву. Я подхожу поближе и прислоняю руку к стене, потом вторую, затем наваливаюсь всем телом, и она проламывается. Точнее прорывается, ведь здесь не было стены, тут были только обои. Включив фонарь на телефоне, я исследую это помещение. Оказывается, впереди простилается длинный, узкий коридор, в конце которого находится черная дверь. По сторонам размещены сотни таких же. Я ничего не понимаю, ведь снаружи нет такой продолговатой стены и, тем более, комнат, куда они могут выходить. Я захожу в первую комнату и вижу большое количество шкафов, и еще большее – ящиков. Я аккуратно прохожу внутрь и запираю за собой дверь. Здесь намного чище, чем там, где я был минуту назад. Окон нет, да и стены покрашены в темно-коричневый цвет. Про лампы и фонарики даже не буду упоминать. Я вожу рукой по ящикам, затем отодвигаю первый попавшийся. В нем находятся записи, очень много бумаг. Я перебрал их пальцами и, примерно, з середины достал лист.

Объект: Дебора Браун.

Цель: Избавление/приобретение.

Избавление: Жадность.

Приобретение: Щедрость, великодушие.

Исполнитель: Tenebrosi Coin.

Sumniabunt: Объект – жебрачка на вокзале.

Вызвать: Страх, осознание, пересмотр ценностей.

Исполнение: 100%

Странно. Я достаю следующий.

Объект: Бил Дайсон.

Цель: Избавление/приобретение.

Избавление: Лицемерство, двуличность.

Приобретение: Душевная чистота.

Исполнитель: Soulful Ventus.

Somniabunt: Люди без лиц.

Вызвать: Страх, осознание, пересмотр ценностей.

Исполнение: 100%

Закрыв все ящики, я выхожу с помещения и иду в другую комнату. В ней всё то же самое: бумаги, на них имена и какие-то записи. Чем дальше я иду, чем больше я просматриваю комнат и листов, тем больше мне становится не по себе. Я подхожу к самой дальней двери. Она не похожа на другие, хотя цвет и размер тот же. Я дергаю за ручку, но она не поддается. Может здесь есть ключ? Я осматриваю все щели, но ничего не нахожу. Черт, как же мне попасть туда? Интерес пробирает, сердце учащенно стучит, а дыхание, то останавливается, то продолжается рывками, но здравый смысл еще имеется, поэтому я не собираюсь выламывать дверь и заявлять о себе всем, кто бы там ни был. Мне нужно найти что-нибудь, что поможет мне открыть её. Я провожу рукой по гладкому дереву и натыкаюсь на неровность. Это кнопка. После того, как я её нажал, на дверях появились буквы.

Лишь тот познает сна миры,

в кого душа и мысль чисты,

кто время отпускает ввысь,

метала нет, зашел – борись.

Я переписываю её на мобильный. Это загадка. В школе я никогда их не любил, но я знаю одного человека с неординарным мышлением. Нужно убираться отсюда, пока меня никто не видел. Как только я покинул странный коридор, то на том месте, где я вошел, образовались новые обои и затянули стену так быстро, что я не успел даже моргнуть. Я никогда не верил в мистику, но сейчас либо глаза мне врут, и я слишком устал, либо я реальный шизофреник и мне нужно лечиться, как можно скорее.

Уже дома я заварил себе чашку кофе и сел за ноутбук. Сколько я бы не запрашивал этот стих в поисковике, гугл не понимал меня. Да, знаете, я и сам не могу понять все это. "В кого душа и мысль чисты..." – это явно не про меня. Я считаю себя очень плохим человеком, и это неспроста. Сломав кучу жизней, заставив плакать больше ста девушек – я ни о чем не жалею. Ну не совсем. Мне иногда стыдно за свои поступки, но со временем это проходит. Когда стрелка часов остановилась на 02:35 am, веки стали тяжелыми, и я направился в постель. Хватит на сегодня загадок и тайн.

***

– И ты хочешь, чтобы я стал на пять минут экстрасенсом?

Ник стоит и рассматривает стих на телефоне, поворачивая его то в одну, то в другую сторону.

– Чувак, пошли выпьем, у меня в холодильнике завалялось пиво, – говорит Ник, разворачивается, и идет в сторону кухни.

Когда я рассказал ему о той загадочной стене, отчетах и о множестве дверей, Ник внимательно посмотрел на меня, затем поднес руку к моему лбу со словами:

– У тебя, что, лихорадка? Температура? Или ты все-таки, гад, привез из Ямайки немного наркоты и не делишься?

Я закатил глаза и последовал за другом на кухню.

– Ник, ты же обещал помочь, – говорю я ему, захлопывая дверцу холодильника прямо у него под носом.

– Эй, что ты делаешь, негодник? – возмущается тот, потирая нос. – Решил меня без носа оставить? Как я тогда буду различать, где какой алкоголь?

– Нормальные люди пьют пиво ртом, – смеюсь я с друга.

– Ха-ха, – наигранно произносит Ник, – Да разгадаю я тебе эту загадку. Просто мне нужно выпить, чтобы шурупы крутились, понимаешь?

Я закатываю глаза и иду в гостиную.

– И не закатывай глаза, – говорит Ник, спеша за мной.

– Я их не закатывал.

– Нет, закатывал! – кричит друг, – Ты ведь знаешь, что обманывать экстрасенса очень не хорошо.

Мы вселись на диван и Ник опять взял у меня телефон.

– Ну вот смотри – "чиста душа и мысли", давай думать логически, у кого они могут быть такими? – спрашивает Ник.

– Не знаю.. Я уже думал над этим, но, кроме детей, ничего не приходит в голову, – отвечаю я.

– Хм.. Дети это конечно хороший вариант, но ты уже второй десяток разменял, а значит, это не то, что нам нужно. У меня есть вариант получше.

– Ну, выкладывай, о, Великая Голова, – говорю я взмахивая руками в разные стороны.

– Церковь.

– Что "церковь"? – не понимаю я.

– А ты глупее, чем кажешься, – вздыхает Ник, – Тебе нужно идти именно туда на исповедь. Ты ведь православный.

– Ты тоже.

– Я атеист и это не мне нужно пройти через несуществующую дверь.

– Убедил, – говорю я, – Что тогда делать с остальными строчками?

Ник потягивается на диване, отворачивается от меня и, свернувшись калачиком, бубнит:

– Прием окончен. Иди на работу. Я устал и хочу спать.

– Эх ты, чертяка, – говорю я и направляюсь к выходу, – ну, спасибо хоть за первую.

– Джер! – кричит Ник, когда я уже почти вышел на улицу, – Переставай материться, ты ведь очищаешь душу.

Я закатываю глаза.

– И это тоже! – добавляет друг.

Я завел ягуар и двинулся по направлению к кампании. Если Ник действительно сказал мне правильный ответ, то это уже половина дела. Но все же нужно проверить это, поэтому в церковь я заеду в полдень. Что касается остальных слов в стихе, то я не совсем могу понять, причем тут "металл". И зачем "бороться", а главное с чем? Вдруг до меня пытаются донести, что я не очень обрадуюсь тому, что находиться по ту сторону двери? В фирму я мог бы не приходить, но именно там есть кое-что с вещей той женщины, а это, в свою очередь, хорошая подсказка.

Амелия отсутствует, но компьютер на её столе включен и показывает, что ей пришло сообщение. Я давно уже знаю, что эта вертихвостка общается в рабочее время с неким мужчиной из Амстердама. Эту связь можно было бы назвать служебным романом, если бы не Интернет. Но однажды, листая её недавние мейлы, я наткнулся на один из них, в котором она писала обо мне. Из-за "доброго, красивого начальника" я все ей прощаю. В кабинет я зашел через пару минут и тут же остановился возле порога.

– Доброе утро, мистер Роунстон, – приветствует меня Амели.

– Доброе. Что ты тут делаешь? Потеряла что-нибудь? – спрашиваю я, проходя внутрь.

Девушка вытягивает бумаги и вещи с соседнего стола.

– Пришел наказ убрать все личные вещи мисс Картер, так как она не появляется на работе уже долгое время.

– А-а, понятно. Амели, ты не могла бы мне сделать кофе?

– Прямо сейчас? – удивляется девушка.

– Именно, – говорю я, – Как раз прочитаешь письмо, что пришло на ICQ.

Глаза Амели вспыхивают, как два огонька и она уже готова выйти с кабинета, но все-таки с сомнением косится не стол.

– Иди, не переживай, я сам все уберу, – отвечаю я на её безмолвный вопрос и та скрывается за дверью.

Не теряя времени, я подхожу к бумагам бывшей коллеги. Отчеты, планы, фотографии моделей и прочие ненужные вещи я сразу же убираю в одну стопку, и отодвигаю от себя подальше. Это мне не понадобится. "Портфолио Ернестайн Картер" летит в ту же кучу – вряд ли она фотографировала меня с разбитой головой. Я, уставший от бесполезных поисков хоть каких-то зацепок, уже терял надежду, когда на самом дне ящика увидел белый блокнот, обложка которого полностью исписана непонятными буквами и иероглифами. Как только я хотел открыть его, в голове помутнело, а виски начали бешено пульсировать. Привстав немного, я схватился за край стола и потом плавными движениями добрел до кресла. Ник. Кейтлин. Ночь. Девушка врывается в кабинет. Не хотела будить. Я не спал. Закат в окне. Мысли. Сон. Море. Отбор. Прогулка. Несса. Волны. Холодно. Ночь. Утро. Кабинет. Музыка. Я падаю. Больница. Тени. Несса. Поцелуй. Рильке. Мама.

Я соскальзываю с кресла и падаю на пол, обхватив руками голову.

Глава 7

Наша жизнь полностью связана моментами, людьми, отношениями, работой, друзьями и многим другим, но если оборвать хоть одну нить свыше перечисленного – все летит к черту. Нельзя быть счастливым только с одной, например, работой, или только с одним человеком. Работа – очень быстро поглощает, а человек – с такой же скоростью надоедает. Но если ты связан со всем этим и все нити полностью связаны между собой паутиной, то можно сказать, что ты богат. Богатство измеряется вовсе не в деньгах, между прочим. Вы можете думать, что я так говорю потому, что у меня их много, но до недавних пор я был глубоко несчастным.

Я возобновил всю паутину: помирился с Кэйтлин, все больше времени проводил с друзьями, создал новый проект на работе и просто крутился по жизни, как мог. Дома – ждут, друзья – любят, коллеги – уважают. Чего еще можно желать обычному человеку? Вот только я перестал быть обычным еще в доме Нессы. Однажды, я привел туда Ника потому, что хотел убедиться в этом. И что же вы думаете? Там, где должны быть только обои, оказалась стена. Никакого прохода, никаких дверей и ничего, что помогло бы мне туда попасть. С тех пор друг считает меня немного "чудаковатым", а я, в свою очередь, больше не говорю с ним о том коридоре потому, что в психиатрической больнице есть много свободных мест. Я сказал ему, что мне это приснилось. Да и ,знаете, не только ему я это сказал, но и себе. Я внушил себе и постепенно начинал верить в это, но подсознание и нездоровый интерес говорили мне об обратном.

Ко мне вернулась память – полностью и с деталями. Теперь единственное, чего я так желал – найти Ернестайн. После работы я часто бродил возле её дома, пытался найти её зеленые глаза и огненные волосы средь прохожих. Я был болен. Болен не болезнью, а человеком. Очень часто я хотел, чтобы память не возвращалась ко мне, чтобы мысли о Нессе ушли навсегда, но как бы я не пытался вычеркнуть из памяти её, её мысли, то, как стекали капли с её волос на сиденье в кафе, то, как она, стоя на коленях рядом со мной, умоляя меня не уходить, то, как поцеловала меня потому, что думала, что это конец, – я не смог. Мне это не удавалось больше по той причине, что я этого не хотел, хоть и не раз пытался. Я даже подозревал, что у меня начался бред положительного двойника. Как бы это смешно не звучало, но я в каждой рыжей девушке видел Нессу. На улицах мне часто казалось, будто она постоянно рядом, следит за мной и время от времени закатывает глаза, когда я не снимаю ручник или же попадаю в неловкие ситуации. Вот таким я стал параноиком. И если вы посчитаете, что я влюбленный идиот, то хочу вас огорчить – это вовсе не так. Все, что у меня внутри, и то, что я чувствую, нельзя назвать любовью или влюбленностью. Я просто не могу объяснить, но точно знаю, что это одновременно ломает меня на мелкие кусочки и дает необъяснимую внутреннюю силу.

В один момент все изменилось. Именно тогда я отчаялся полностью. Надежда увидеть Ернестайн приравнялась к нулю, да и я постепенно начал забывать о девушке. Я угасал до тех пор, пока не узнал разгадку. Это случилось неожиданно – в мой день рождения.

***

21 октября 2015 года. Это не только самый противный день осени, но и мой день рождения. В детстве я любил праздновать, веселится и получать огромное количество подарков, но сейчас я хочу, чтобы меня никто не трогал и не доставал. Не знаю почему, но все эти звонки от родственников, которых я видел лишь раз, и то, десять лет назад, нелепые шапочки для вечеринки от Бэмби, оттягивание моих ушей Ником, мне безумно надоело. Я бы хотел в этот день быть на безлюдном острове с сотнями акул, что охраняют его от всех. Сейчас не то время, не те люди и вовсе не то, чего бы я хотел. Мне нужна тишина и покой. Я бы хотел сегодня целый день просидеть на каком-то высоком склоне и ни о чем не думать. Пусть рядом проезжают машины, пусть на меня смотрят, как на последнего болвана, мне безразлично.

Но, увы, мои планы нарушили. В комнату влетел Ник, Бэмби, Дэйв, Кэйт, Кайл и даже дядя. Ого. Они меня так напугали, что если бы я ел, то несомненно бы поперхнулся.

– С днем рождения тебя! – начинают они гнусную песню, – с днем рождения тебя! С днем рождения ...

1. Ник говорит чертяка.

2. Бэмби – дружище.

3. Кайл – Джекки.

4. Клэй и Дэйв называют по имени.

5. Кэйт – любимый.

– С днем рожденья тебя-я! – поют они последнюю строчку и наваливаются на меня.

Ник сразу же зажимает мои руки за спину, а Кайл оттягивает мои уши так, что вскоре я чувствую, как они горят. Под их весом я ощущаю себя букашкой, которую, совершенно случайно раздавили большущей задницей.

– Слезьте с моей кровати, – бубню я, – я сегодня никуда не иду, так что не нужно тут устраивать цирк.

– Нет, идешь, – говорит Кэйт и целует меня в щеку.

– У нас есть для тебя сюрприз! – прыгает на кровати Кайл.

Че-е-ерт, ну почему это происходит именно со мной?

– Тебе уже 23, Джереми. Веселись, пока не появились мелкие прилипалы, – улыбается Клэй.

Я закатываю глаза.

– Эй, ты опять так делаешь?! – говорит Ник, – Хочешь глаза вывернуть? Иди, помогу!

Ник налетает на меня и пытается выколоть мне глаза, но делает неверное движение и сию же минуту летит на пол. Он с таким треском упал на пакет, что мы все начали хохотать.

– Ник, по-моему кому-то не помешало бы скинуть вес, – ухмыляюсь я, – А то дыра в полу не очень-то будет украшать интерьер.

– Ой-ой, стройняшка нашелся! – бубнит друг, сидя на полу.

– Днем мы едем за город на природу. – говорит Клэй, – Возьмем три машины, за рулем буду я, Дэйв и Зак.

– Зак вернулся с Швейцарии?? – удивляюсь я.

– Специально, чтобы поздравить своего младшего брата, – отвечает Клэй, – Да, я также пригласил Амелию и Леменса. Ты ведь не против?

А у меня есть выбор?

– Конечно нет. Лесли и Бриттани тоже будут?

– Ну а как же. Они же твоя семья, Джереми.

Ну вот, мои двоюродные гадюки-сестрицы тоже будут там.

– Бэмб, пойдем, подберем наряды? Сегодня мы будем неотразимыми для наших мужчин. Я читала, что в этом сезоне модный бирюзовый цвет, – говорит Кэйт и уводит Бэмби с комнаты.

– Ладно, молодежь, собирайтесь. В полдень будьте готовы, а я пойду составлять меню к вечеринке. – говорит дядя, пожимая нам руки, и скрывается за дверью.

– Хоть сегодня есть повод бухнуть – друг стареет, а то в последнее время чувствую себя алкоголиком, отмечая каждый день, – говорит Ник, перекачиваясь на кровать.

– Ты хоть когда-нибудь бываешь трезв? – спрашивает Дэйв.

– Неа, не помню.

– А сейчас? – спрашиваю я.

– Ты что? Чтобы я с трезвой душой пришел на день рождения? Да ты шутник, парень. – говорит Ник и стягивает с меня одеяло.

– Эй, ворюга, что ты задумал? – поднимаю бровь я.

– БИТВА ПОДУШКАМИ!! – кричит Ник и хватает мою подушку.

Дэйв не ожидал такого поворота событий, поэтому первым выхватил от Ника мягким оружием. Так как я успел увернуться и вовремя вооружится – мне не попало. Вскоре повсюду летали перья и комната стала похожа на курятник. Мы так увлеклись игрой, что, за ором диких спартанцев, не заметили, стоящих в дверях, девушек.

– Ей Богу, как малые дети, – говорит Кэйт и слаживает руки на груди, – мне это еще и убирать.

– Ага, – поддерживает ту Бэмби.

Когда мы выбрались с дома, то увидели, стоящего возле автомобиля, Зака и его жену Саманту. Мой старший брат последние три года работает в Швейцарии пластическим хирургом. Если вы спросите брата почему он выехал с Англии, то он только махнет рукой, мол "следующий вопрос, пожалуйста". На переезде настояла его, тогда еще девушка, Сэм, так как родом рна именно с Берна. Поначалу Зак не очень был восторжен этой идеей, но отведав швейцарского сыра и надев на руку их же часы, прилип к этой стране. Он часто звонил и рассказывал мне о всем, что окружает его, о работе, о этом, с его слов, красивом городе. Еще Зак хотел, чтобы его младший братишка последовал за ним, но я не хотел покидать родной Стрейтбург. Вскоре он бросил эти попытки переманить меня в Швейцарию, а я был только рад, что брат уважает мой выбор остаться в Британии. Что касается Сэм, то она очень милая девушка с азиатскими чертами лица. Ну, может, я преувеличиваю на счет этого, но что-то от корейцев и японцев в её внешности присутствует. Когда я в последний раз говорил с Самантой, то она показалась мне весьма умным и начитанный человеком. Именно тогда я начал понимать, почему Зак выбрал её в жены. Они очень похожи характерами, как сиамские близнецы. Даже мы, братья, не имеем столько общего, сколько у них с Сэм. Я часто видел, как они смотрят друг на друга, и мне всегда казалось, что эти двое ведут телепатический разговор. Мне только и оставалось угадывать о чем они мыслят и что замышляют.

– Братишка, Джереми! – кричит Зак, обходя машину, и направляется ко мне, – Сколько лет прошло? Ты так возмужал, не узнать просто.

– Привет, Зак, – говорю я и обнимаю брата, – Уж не думал, что ты приедешь.

– Как я мог не навестить родного брата? – говорит брат, похлопывая меня по спине.

– Привет, Сэм, – говорю я и целую девушку в щеку.

– Рада видеть тебя, Джер, – отвечает Саманта.

– Ну что, в путь? – говорит Ник и запрыгивает к Дэйву в машину.

– Поехали, – хватает меня за руку Кэйтлин, – Сегодня будет самый лучший день в твоей жизни, милый.

– Посмотрим, – неохотно сажусь в машину я.

***

Пока мы все добирались к небольшой речушке, что находится за тридцать миль от Стрейибурга, Адель, дочь Сэм и Зака, постоянно без перерыва задавала Кэйт глупые вопросы. " А дядя Джереми твой муж?", " А у вас есть дети?", " А когда будут?", " Почему дядя Джереми такой молчаливый?".

Да потому, что ты меня достала, мелкая негодница. Если честно, я очень люблю детей, но не тогда, когда они много интересуются. Почему Земля круглая? Сколько овец пасется в Западной Индии на каком-то поле? Ох-х. И главное, если эти допытливые детишки не получают ответ на свои дурацкие вопросы, это еще не значит, что в течении часа они не будут переспрашивать по сто раз. Во-первых, это ужасно бесит, а во-вторых, вызывает у меня головную боль или, хуже того, мигрень.

Я облегченно вздохнул, когда мы, наконец, добрались к месту. Адель сражу же побежала к остальным детишкам, которые весело резвились на лужайке. Я увидел огромное количество людей, знакомых и не очень. Клэй как всегда взял все в свои руки.

– Ну что? Начинаем наш праздник! – говорит Ник, отрывает с треском шампанское, и смотрит на меня с улыбкой, – Кому первому налить?

– Мне! – подбегает Кайл со своим стаканом.

– Эй, Кайли, детское шампанское разливает папа, беги к нему. – говорю я и направляю малого в сторону Дэйва.

– Я хочу настоящее! – надувает губы тот.

– Ладно, пошли со мной, я налью тебе самого настоящего мужского напитка, хочешь? – спрашивает Ник.

– Да! – хлопает в ладоши малый.

Я смеряю грозным взглядом Николаса, но когда тот подмигивает мне, успокаиваюсь. Столы накрыты всякими вкусностями и блюдами. По мере того, как я продвигаюсь к ним, меня поздравляют родственники и друзья. Даже Леменс подошел ко мне и пожал руку.

– Поздравляю, Роунстон младший. Даже и не знаю, чего тебе пожелать. У тебя ведь все есть, Джереми? Так вот пусть это все удвоится! – поздравляет меня он.

– Спасибо, мне приятно слышать это от вас, – отвечаю я Леменсу.

Не все. У меня нет душевного спокойствия.

После того, как все немного выпили, обстановка начала мне нравится. Меня даже перестали напрягать сестры-сплетницы. Когда дело дошло до танцев, то веселью все-таки удалось вытеснить моё угрюмое настроение. Кэйт танцевала все так же прекрасно, как и в день нашего знакомства в клубе. Я видел завистливые взгляды персон мужского пола и гордился своей девушкой. Её плавные и ритмичные движение свели бы с ума любого мужчину, но она любит только меня. Ник то и дело травил свои фирменные анекдоты, чем только радовал всех присутствующих.

– Подходит Эван к дяде и говорит " Дядь, я вашу дочь того..", а дядя ему "Ну так женись", на что тот ему ответил "Да нет, дядь, я её трактором переехал."

Все держатся за животы и хохочут от души. На одном столе, что стоял неподалеку других, разместились подарки, которые мне предстояло распечатать перед гостями и высказать всем им благодарности. Но этот ритуал произойдет немного позже, а сейчас я готов убить любого за тот аппетитный сэндвич, что лежит на тарелке и ждет, пока я его не надкушу. Я сел за стол и начал рассматривать толпу. Возле меня стояли двое коллег и о чем-то оживленно вели беседу:

– Да говорю же, её никто не видел еще с Мая, – говорит первый, – Ты слышал слухи, что ходили в течении того месяца? Самоубийство, наверное.

– А я все-таки уверен, что она выехала со страны. Не верится мне в этот бред, – отвечает второй.

– Ну, не знаю. Как по мне, то для этого нужна причина, – продолжает первый, – Говорили, что в том кабинете что-то произошло, но никто точно не знает..

– Эй, тише, – шепчет первый и кивает в мою сторону.

Они оба, увидев меня, испугались, и сразу же перевели тему разговора. Вскоре, они скрылись из моего обзора и целый вечер я их не видел.

Мы все сидели за столом, Кэйт держала меня за руку и совмещала разговор с соседом слева. Клэй разговаривал с мистером Леменсом, а остальные сидели группами и смеялись. Я опять один среди толпы. Именинник-одиночка, смешно звучит?

– Я пройдусь немного, – говорю я и отпускаю руку Кэйт.

– Мне пойти с тобой? – тревожно спрашивает та, – Все в порядке?

– Нет, Кэтти, не стоит, все хорошо, я скоро вернусь. Не скучай. – отвечаю я и целую девушку в макушку.

Вид, который открывался со склона, куда я пришел пару минут назад, обворожителен и прекрасен. Ветер сделал мои губы грубыми и жесткими. Как мне этого не хватало. Я вдыхаю полную грудь этого свежего, холодного воздуха и ощущаю жжение в легких, приятное, одурманюющее. Он возобновляет в моем сердце все моменты из жизни, которые я так тщательно вытеснял оттуда. Наполняя легкие, ветер наполняет и пустоты души. Я пуст. Я безнадежно пуст. В один день я перестал плыть против течения, которое то и дело пыталось сбить меня, ударить, и отдался судьбе. Будь что будет, мне уже все равно. Вы не поверите, если вы стоите, то немедленно сядьте. Я порвал список девушек. Я сжег все страницы своего блокнота и самое главное я не жалею. С того дня я стал пустым, хотя раньше был просто одиноким. Одиночество сначала дарит нам ощущение свободы, независимость, а потом в один момент, когда меньше всего ожидаешь, бьет туда, где болит. Оно прожигает внутренности, заставляя думать, что это спасение, но это вовсе не так. Когда не остается того, что можно сжечь и разбить, то остается пустота, заполнить которую возможно только лишь другим человеком. Расскажу вам об еще одном минусе одиночества. Ночью боль перерастает в нечто большее, и ты каждой клеткой всего тела чувствуешь сквозняк, что исходит из тебя. Все люди, что окружают тебя, верят в наигранную улыбку, в твои фальшивые эмоции, а ты такой "Эй, народ, все хорошо, прекрасно!". При этом сжимаешься надвое от того, что внутри у тебя ураган, непотушенный костер, торнадо, притворяясь безразличным ко всему, то и дело выдавливаешь из себя ухмылки. Я знаю это, как никто другой. Самое страшное мгновенье – боль утихает, затем исчезает. Почему страшное? Ведь нужно радоваться, не так ли? Нет. Ты стаешь циником. Без души и чувств. Очень трудно вернуть человека из состояния безразличия. Мне повезло, я даже не представляю, как мне повезло, и за что Бог дал мне такого человека, как Несса, и при этом сразу же отобрал? Она научила меня видеть в этом мире все самое хорошее. Научила.. и ушла. И опять эта дыра внутри. Сейчас я заполняю её Кэйтлин. Я очень благодарен Кэт за то, что позволила мне использовать её в качестве лекарства. Я не хотел держать её возле себя, обещая то, чего не могу ей дать, говоря слова, полностью пропитанные ложью. В один день я рассказал ей об этом, но она ответила мне вовсе не истерикой и криками. Она сказала, что будет ждать до тех пор, пока я не осознаю, что именно она – то лекарство, которое и вылечит, и в дальнейшем будет поддерживать иммунитет. Надеюсь, Кэйти, ох как же я надеюсь.