Текст книги "Песчаный лотос"

Автор книги: Долли Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1

Не успела Лаванда войти в квартиру, как телефон принялся трезвонить что есть мочи. Уставшая после долгой дороги, она решила проигнорировать его. Но звонивший добивался ее с достойным зависти терпением.

Сдавшись, Лаванда упала в кресло и, водрузив аппарат на колени, сняла трубку. Тотчас до ее слуха донесся радостный голос Индии Гарви:

– Ох, Лаванда, как я рада, что ты наконец покончила со своим затворничеством в девонширской глуши и вернулась к нам!

– Инди, твой звонок удивил меня. Как ты узнала? Я только что с поезда, и о моем возвращении в Лондон никому пока не известно.

– Все очень просто. Мелисса видела, как ты садилась в такси на вокзале, и сразу же сообщила мне. – Индия радостно рассмеялась и потребовала: – Лаванда, мы должны срочно встретиться. За те шесть месяцев, что тебя не было, здесь произошла масса событий, и я вне себя от желания рассказать о них.

– С удовольствием, Инди. Но сейчас я немного устала… – начала Лаванда в надежде, что собеседница пойдет на попятный, но не тут-то было.

– Лаванда Лир, я терпеливо ожидала твоего возвращения целых полгода, а ты намекаешь на то, что мне придется прибавить к этому сроку еще пару дней? Это возмутительно! Немедленно приводи себя в порядок и приезжай в клуб!

– Инди, ты что, забыла? После того как я проиграла пари Синтии Бойль, его двери для меня закрылись, – попыталась вразумить приятельницу Лаванда.

– Это в прошлом, подруга. Три месяца назад Синтия проиграла выборы. Новая председательница просто сгорает от желания заключить тебя в объятия.

– Шутишь? – Известие удивило и озадачило Лаванду. Не скрывая любопытства, она поинтересовалась: – Неужели мы с ней знакомы?

– Еще как! – воскликнула собеседница и пояснила: – По крайней мере, она считает тебя своей подругой, и, между прочим, довольно близкой.

– Как ее имя, Инди? – продолжала допытываться Лаванда.

– Ты еще не догадалась? – Индия Гарви выдержала эффектную паузу, а затем весело прокричала в трубку: – Это же я!

– Не могу поверить.

– Как я уже сказала: приезжай в клуб и убедись сама.

Против подобного напора со стороны приятельницы было невозможно устоять. Поэтому спустя два часа Лаванда, одетая в темно-синий костюм и элегантную шляпку от Сандры Монтегю, уже входила в двери старинного здания, расположенного неподалеку от Сент-Джеймского парка.

Индия, которая еще из окна заметила прибытие подруги, поспешила встретить ее на лестнице и проводить в чайный салон.

Оказавшись там, где некогда началась история с пари, Лаванда испытала легкое волнение, и пробудившиеся воспоминания дали о себе знать внезапным чувством ностальгии.

– Инди, мне все еще не верится, что я снова здесь, – произнесла она и, сняв шляпу, положила ее на кресло. – А ты совсем не изменилась.

Индия окинула приятельницу внимательным взглядом и заметила:

– Зато в тебе перемены налицо.

– Ты о стрижке? – спросила Лаванда, встряхивая челкой. – Я решила, что уход за длинными волосами отнимает у меня слишком много времени.

– Нет, не только это. – Индия покачала головой и слегка улыбнулась, жестом приглашая ее за один из столиков, накрытых к чаю.

– Что же тогда?

– Что-то, о чем сложно сказать… – Индия задумалась, пытаясь подобрать подходящие слова. – В тебе появилась некая мягкость, женственность…

– Такая большая разница?

– Если хочешь – да. И это как-то связано с твоей поездкой в Японию. Там произошло нечто, кардинально изменившее тебя. Но ты уехала в Девоншир, так и не рассказав мне о ней…

Индия явно рассчитывала на откровенность со стороны Лаванды. Но та не спешила отвечать на ее вопрос, и ей пришлось отступиться, сменив тему разговора:

– А знаешь, только ты отправилась в добровольное изгнание, в Лондон вернулся Николас Ридли. Правда, он почти не бывает в обществе, но наши дамы не теряют надежду затащить его к алтарю.

– Разве Ридли не остался на дипломатической службе в Токио?

Лаванда постаралась, чтобы вопрос не выдал ее излишней заинтересованности, хотя при известии о том, что Николас здесь, в городе, кровь ударила ей в виски и по телу пробежала жаркая волна.

– После той истории с гейшей, о которой писали газеты? – Индия усмехнулась. – Впрочем, я слышала, что ему предложили новое назначение в Данию, но он отказался. Живет словно отшельник в фамильном особняке.

– Но, по твоим словам, это не мешает ему быть популярным у лондонских дам.

– О! Ридли все еще остается самым желанным мужчиной вне зависимости оттого, занят он на дипломатической службе или нет. Такая дичь дорогого стоит, и охота ведется беспрерывно и по всем правилам. Женщины не дают ему прохода.

– Неужели пример Дайаны и Кэролайн их так ничему и не научил?

– Наоборот, только подогрел интерес. Кстати, знаешь, кто является главной претенденткой на роль миссис Ридли? – Индия закатила глаза и с чувством, словно объявляла цирковой номер, произнесла: – Синтия!

– Синтия Бойль?! – От изумления Лаванда чуть не выронила чашку с чаем, который ей только что налила подруга. – Эта чопорная особа с весьма искаженным представлением о морали?

– Вот именно! Помнишь, какие молнии она метала в адрес Ридли? А сейчас нацелилась заполучить его любым путем. Ее теперь не узнать. Эдакая сладкоречивая дамочка вся в кружевах и лентах. Сахарный сироп, а не женщина.

Индия так скривилась и передернула плечами от отвращения, что Лаванда невольно улыбнулась.

– Неужели все так ужасно?

– Сама увидишь. Завтра у леди Стоунбери благотворительный вечер. Бьюсь об заклад, что мисс Бойль не упустит возможности появиться на нем.

Выслушав подругу, Лаванда пожала плечами.

– Ничего не выйдет. О моем возвращении еще никому не известно, и у меня нет приглашения…

– Забудь о нем. – Индия пренебрежительно махнула рукой и пояснила: – Как-никак, Августа Стоунбери наша подруга, а она сейчас как раз в Лондоне, вернулась из очередной экспедиции и помогает матери в подготовке вечера.

– Не думаю, что уже готова вернуться к светской жизни, – сделала Лаванда слабую попытку отказаться от предложения приятельницы. Подобные мероприятия никогда не прельщали ее.

Однако Индия проявила настойчивость.

– Когда-то же надо начинать. Вот увидишь, будет весело.

Поняв, что решение уже принято и ее мнение ничего не значит, Лаванда со смирением произнесла:

– Надеюсь.

– Лучше бы я провела на раскопках еще месяц, – старательно сохраняя вежливую улыбку на лице, произнесла Августа, обращаясь к Лаванде.

– Инди уверяла меня, что здесь будет весело. – Лаванда вздохнула и пообещала: – Я ее убью.

– Да уж, обхохочешься, глядя на это сборище. Если бы не моя мать, которая все это устроила, я бы давно сбежала. – Августа тряхнула головой, и ее огненно-рыжие волосы пошли волнами.

– Думаю, леди Стоунбери так же не в восторге от собравшейся публики. Я заметила, что она часто поглядывает на часы, ожидая окончания вечера, – тихо сказала Лаванда, указывая приятельнице взглядом на ее мать, стоящую в окружении гостей.

– У нее, по крайней мере, есть цель: выбить как можно больше денег на благотворительность из этих толстосумов. А я изнываю от скуки. К тому же мое платье мне несколько тесновато…

Слава богу, что окружающие не слышали их разговора, они лишь видели двух очаровательных молодых женщин, с улыбками на лицах беседующих друг с другом. О чем? Да наверняка о каких-нибудь пустяках: моде, поклонниках, развлечениях…

– Клянусь, я собственными глазами видела эти черепки! Судя по земельному слою, им более двух тысяч лет. Если моя догадка подтвердится, это пахнет значительным переворотом в истории. – Августа делилась последними впечатлениями о своей поездке в Сирию.

– Ты уверена, что надписи на них сделаны на одном из азиатских праязыков? Любопытно было бы взглянуть на них. – Лаванда не скрывала заинтересованности рассказом подруги.

– Это возможно. – Августа кивнула и продолжила: – Кроме того, в твоей последней статье меня заинтересовало…

– Развлекаемся? – неожиданно вступила в беседу подошедшая к ним Индия. Она окинула женщин веселым взглядом, который быстро потух под прицелом их глаз, и глухо простонала: – Только не говорите, что даже здесь вы умудрились устроить семинар по обмену информацией.

– Индия, милочка, – комически подражая светской манере общения, прощебетала Лаванда, – скажи, чем еще могут заняться серьезные особы вроде нас, оказавшиеся в данном окружении?

– Но здесь столько интересных мужчин! – воскликнула с искренним недоумением миссис Гарви. – И между прочим, большая их часть смотрит в вашу сторону.

– Ох, Индия, – вздохнула Августа. – Когда же ты избавишься от идеи выдать нас замуж. Поверь, тот образ жизни, который ведем мы с Лавандой, ничуть не хуже.

– И к тому же я не вижу здесь ни одного мужчины, который представлял бы для нас хоть какой-нибудь интерес, – поддержала подругу Лаванда.

– Даже если это Николас Ридли? – хитро улыбаясь, спросила Индия.

– Ты произнесла его имя так, словно он весь из золота, – усмехнувшись, заметила Августа.

Лаванда промолчала. Известие о том, что Николас рядом, заставило ее сердце забиться быстрее, а щеки покрыться легким румянцем.

Взгляд молодой женщины заскользил по залу в поисках знакомого лица. Она обнаружил его в обществе хозяйки дома и еще одной дамы, стоящей к Лаванде спиной.

Это была блондинка в серебристом платье с рискованным вырезом сзади. Незнакомка держала Николаса под руку с видом собственницы и уже этим вызывала в душе Лаванды массу негативных эмоций. Тронув Индию за плечо, она поинтересовалась:

– Что это за особа? Та, что виснет на Ридли, пока он разговаривает с леди Стоунбери.

– Как, ты ее не узнала? – со смехом промолвила миссис Гарви и сообщила: – Это же Синтия Бойль.

– Невероятно! – только и смогла вымолвить Лаванда.

Разумеется, она помнила рассказ Индии о переменах, что произошли с бывшей председательницей, но такое ей трудно было представить.

Дама, сопровождающая Ридли, ничем не напоминала ту Синтию, которую знала Лаванда. Куда исчезла ее манера держаться так, словно она проглотила кол? Нет, нынешняя мисс Бойль прямо-таки излучала женственность. Или Индия все-таки ошиблась?

Вот незнакомка обратилась к Николасу, и Лаванде стал виден ее профиль: выщипанные брови, слегка утиный нос, раздвинутые в улыбке тонкие губы… Сомнений больше не осталось. Это действительно была Синтия. И она прижималась к Николасу. Ее Николасу!

Лаванда ощутила жгучее желание оттащить нахалку от мужчины своей мечты и надавать ей по щекам.

– Да как она смеет?! – невольно вырвалось у нее.

– Это может сказать любая из находящихся здесь женщин, – произнесла Августа, проследив за ее взглядом. – Что ни говори, а Ридли действительно великолепный образчик мужественности. Я несколько раз общалась с ним и нашла его весьма интересным собеседником.

В это время, словно почувствовав на себе внимательные взгляды, Николас повернулся к трем приятельницам, а затем, оставив свою спутницу в обществе хозяйки вечера, направился в их сторону.

– Смотрите, – прошептала Индия, сжимая руку Лаванды, – Ридли идет сюда.

– Сохраняйте спокойствие, дамы, и он вас не укусит, – пошутила Августа и, изобразив самую очаровательную из своих улыбок, спросила у подошедшего мужчины: – Мистер Ридли, как маме удалось заманить вас на свой вечер?

– Леди Стоунбери из тех редких женщин, общаться с которыми мне всегда приятно, – произнес Николас и добавил: – Как, впрочем, и с вами, дорогая Августа.

– Вижу, затворнический образ жизни, который вы ведете в последнее время, никак не сказался на вашей галантности, – заметила мисс Стоунбери. – Вы, конечно, знакомы с Индией и Лавандой?

– С миссис Гарви и ее мужем мы не раз встречались на приемах в министерстве, а мисс Лир… – В глазах Николаса промелькнуло нечто похожее на иронию. – Мисс Лир не раз спасала меня от скуки на светских мероприятиях в Токио.

При этих словах Лаванда кисло улыбнулась, ища достойный ответ, но…

– Вот ты где, милый. – Возникшая рядом Синтия прервала ход ее мыслей. Окинув группку из трех женщин настороженным взглядом, блондинка взяла Николаса под руку и потянула за собой. – Пойдем, я хочу тебя кое с кем познакомить.

– Извините… – Николас улыбнулся собеседницам и дал себя увести.

– Вот стерва, – произнесла сквозь зубы Индия, провожая Синтию глазами. – Даже не сочла нужным поздороваться с нами.

– После того как ты заняла ее место в правлении клуба? – Августа фыркнула и тряхнула рыжей гривой волос. – И все же мне не понятно, что в ней нашел такой мужчина, как Ридли?

– Полное отсутствие мозгов, – съязвила Индия, вся во власти возмущения.

– А я слышала, что, будучи в Японии, Ридли безумно влюбился в красавицу гейшу, но та отвергла его и он до сих пор переживает эту драму, – встала на защиту Николаса Августа.

– И Синтия Бойль помогает ему по мере своих скромных возможностей, – не унималась Индия. Она заметила, что Лаванда отрешенно молчит, и попыталась вовлечь ее в беседу. – Скажи, неужели Синтия так похожа на гейшу, о которой говорит Августа? Ты ведь наверняка видела ее во время своего пребывания в Токио.

– Всего пару раз, – ответила Лаванда, надеясь, что этим подруга и ограничится. Напрасно…

– Какая она? – Очевидно, Индия решила получить полную информацию.

Лаванда пожала плечами.

– Обычная.

Чтобы избежать дальнейших расспросов, ей пришлось сделать вид, будто она заметила среди гостей своих знакомых.

– По-моему, это… Пойду поздороваюсь.

Поспешно удалившись от приятельниц, Лаванда облегченно вздохнула. Неожиданная встреча с Николасом лишила ее душевного равновесия, и ей требовалось побыть в одиночестве.

Выскользнув на балкон, выходящий в небольшой парк, Лаванда облокотилась о перила и попыталась обрести контроль над своими чувствами.

После полугодового пребывания в Девоншире она надеялась, что ее влечение к Ридли сойдет на нет, но первая же встреча с ним доказала обратное. Никогда еще ей не приходилось испытывать такую беспомощность, как сейчас.

– Черт бы побрал тебя, Ридли! – процедила Лаванда, в негодовании ударяя кулаком по перилам.

Внезапно за ее спиной раздался чуть насмешливый мужской голос:

– Кто здесь призывает нечистого?

Вздрогнув, Лаванда обернулась и встретилась взглядом… с Николасом. Мысли испуганно разбежались, лишая ее возможности придумать достойный ответ.

Николас воспользовался этим, чтобы продолжить подтрунивать над ней:

– Ах это вы, мисс Лир! Мне стоило бы догадаться. Я всегда подозревал вас в принадлежности к клану ведьм. Готовитесь к шабашу?

– Хотите присоединиться?.. Хотя уверена, вы давно уже приглашены в качестве почетного гостя, – справившись с первоначальной растерянностью, язвительно произнесла Лаванда.

– А вы нисколько не изменились, мисс Лир, за то время, что мы не виделись, – неожиданно тепло улыбнувшись, сказал Николас. – Неужели нам не суждено стать друзьями?

– Вы предлагаете перемирие? – недоверчиво поинтересовалась Лаванда. – Странно слышать это от того, кто еще недавно считал меня «квинтэссенцией жеманства, кокетства и самолюбования, замешанной на модном нынче феминизме».

– Вас это так сильно задело? – В голосе Николаса послышалось искреннее удивление.

– А как вы думаете, Ридли? Вам никогда не приходило в голову, что я тоже человек, со своими чувствами, и, когда меня унижают, я плачу. Если никто не видит моих слез, это не означает, что их нет.

Лаванда не скрывала горечи, наполняющей ее сердце. Ей внезапно стало безразлично, что подумает о ней Николас. Она устала притворяться сильной, изображать полную удовлетворенность своей жизнью. Хотелось прижаться к сильному мужскому плечу и дать волю слезам. Хотелось ощутить себя желанной и любимой…

Николас был поражен ее откровенностью. Женщина, которую он считал непреклонной и жесткой, на его глазах превратилась в несчастное беззащитное существо.

Не отдавая себе отчета, Николас шагнул к Лаванде и, обняв за плечи, прошептал:

– Простите меня. Мне жаль, что я обидел вас. Поверьте, меньше всего на свете я желал бы стать причиной ваших слез.

Лаванде удалось взять себя в руки. Она отстранилась и, слабо улыбнувшись, промолвила:

– Все в порядке. Вашей вины здесь нет. Просто вы оказались рядом в минуту слабости. Забудьте о моих словах. Я – уверенная и независимая женщина и не нуждаюсь в жалости.

– Вы опять прячетесь за маской, – сказал Николас и покачал головой. – В том, чтобы быть собой, нет ничего постыдного.

Он сунул руки в карманы брюк, отошел к противоположному краю балкона и, запрокинув голову, посмотрел на усеянное звездами небо.

– По правде говоря, я рад нашей встрече, мисс Лир. Так получилось, что вы единственная, кто знал мою прекрасную возлюбленную и с кем я могу говорить о ней.

– Я слышала, ваш брак не состоялся. Когда мы виделись с вами в последний раз, вы были счастливы. Что произошло?

Задавая вопрос, Лаванда не ожидала, что Николас ответит, поэтому, когда он заговорил, она удивилась.

– Это загадка и для меня, мисс Лир. Лотос просто исчезла, словно и вовсе не была реальностью. Я пытался найти ее, но никто не мог помочь мне. Слова прощания, которые она передала через Итисудзу-сан, привели меня в недоумение и растерянность. Я потерял себя…

Лаванде захотелось сказать ему что-либо в утешение. Но тут она вспомнила о женщине, с которой он пришел на вечер, и произнесла совсем другое:

– Что ж, думается, мисс Бойль послужит для вас хорошей поддержкой.

– Синтия? – Николас пожал плечами. – Она милая женщина, но, увы, не Лотос.

– Вам просто необходимо выбросить эту японку из головы.

– По-вашему, это так просто?.. – спросил он. – Вам приходилось когда-нибудь любить? Не так, как принято в наше время, заранее планируя все свои слова и поступки, а иначе… Так, чтоб до самозабвения, отрешаясь от самой себя ради одного взгляда любимого человека?

– Да, – ответила Лаванда, глядя ему в глаза, и с грустью добавила: – Но мое чувство не было взаимным.

– И вы смогли забыть о любви? – с недоумением в голосе воскликнул Николас.

– Нет. – Лаванда печально вздохнула.

– Тогда вы меня поймете.

Они замолчали, думая каждый о своем. Пауза затягивалась, порождая неловкость, и в какой-то момент в воздухе повисло тягостное напряжение.

Первой пришла в себя Лаванда. Она протянула ему руку со словами:

– Мне пора возвращаться к подругам. Иначе они кинутся меня искать.

Николас сжал ее пальцы и задержал их в своей ладони чуть дольше необходимого.

– Спасибо, что дали мне выговориться, Лаванда. Если позволите, то я хотел бы считаться вашим другом.

Лаванда впервые услышала, как он назвал ее по имени, и это доставило ей радость.

– Конечно, Николас, – улыбнулась она. – Вы могли бы и не спрашивать. Иметь такого друга сочтет за счастье любая женщина.

Лаванда вернулась в зал, а он проводил ее взглядом и тихо произнес:

– Вы не любая, Лаванда, вы – особенная…

Почувствовав дыхание на своем лице, Лаванда подняла веки и увидела склонившегося над ней Николаса. Его глаза, горящие в ночи как два сапфира, смотрели на нее с любовью.

– Ты пришел, – прошептала она, потянувшись к нему всем телом, и тонкая ткань покрывала соскользнула на пол, оставив ее обнаженной.

Николас обнял ее, а его губы приникли к ложбинке меж грудей, словно ставя невидимую печать. Лаванда застонала…

И проснулась. Сквозь густую вуаль тумана в окно смотрела луна. Ее скупой свет озарял часть спальни, рисуя на стене странные фигуры. Они двигались, сливались в одно целое и вновь делились.

Лаванда подтянула колени к подбородку и села, набросив одеяло на плечи. Странный сон, приснившейся ей, оставил по себе чувство пустоты и недоумения.

Тело все еще хранило ощущение близости Николаса, и Лаванда не спешила признать это иллюзией. Она закрыла глаза, надеясь вернуть утрату, но ничего не получилось.

– Я схожу с ума, – пробормотала молодая женщина и, выбравшись из постели, подошла к окну.

За окном, медленно кружась в воздухе, летали снежинки. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, Лаванда подышала на него, чтобы оно слегка запотело, и пальцем медленно вывела «Николас».

– Почему? – сорвался с губ мучительный вопрос.

Лаванда не могла понять природы той зависимости, которую испытывала по отношению к Ридли. Будучи в Девоншире, она не вспоминала о нем, целиком погрузившись в работу. Но стоило ему оказаться рядом, как любовное безумие, охватившее ее в Японии, вернулось и с новой силой принялось терзать ум и душу.

Сон не шел, а до рассвета было еще далеко. Лаванда вернулась в постель и принялась, как в детстве, считать воображаемых овечек:

– Первая, вторая, третья…

Телефонный звонок в ночи прозвучал так неожиданно и резко, что Лаванда поначалу приняла его за часть нового сна. Однако телефон не умолкал, и она протянула руку, чтобы снять трубку.

Это был Николас. И, судя по голосу, он находился в подавленном настроении.

– Простите, что звоню вам в такое позднее время, но мне просто необходимо поговорить с кем-либо, иначе я сойду с ума. Вы согласились стать моим другом, Лаванда, вот я и…

– Как вы относитесь к чашке кофе в компании неуравновешенной особы, страдающей бессонницей? – перебила его Лаванда, не веря в то, что говорит это.

– Если вы имеете в виду себя, то я буду только рад, – ответил Николас.

– В таком случае приезжайте ко мне немедленно и прихватите с собой еды, поскольку я вернулась в город недавно и еще не успела купить продукты.

– Договорились, – произнес Николас и, после того как она продиктовала ему свой адрес, прервал связь.

Лаванда снова выбралась из постели и включила свет. Надо было привести себя в порядок перед приходом гостя.

Николас позвонил по домофону примерно через четверть часа после телефонного разговора. За это время Лаванда успела приготовиться к визиту.

Открыв дверь, она обнаружила, что Николас держит в руках два огромных пакета, полных всевозможной снеди, и рассмеялась.

– Когда я говорила: прихвати что-нибудь из еды, я рассчитывала на пару сандвичей, а не на годичный запас бакалейщика.

– Я просто не знал, что ты любишь, – сказал Николас, проходя вслед за хозяйкой в кухню.

Они не заметили, что с первых же минут перешли на «ты», а когда поняли, то приняли это как должное.

Пока Николас выкладывал содержимое пакетов на стол, Лаванда исподволь наблюдала за ним. Ей все еще не верилось, что он действительно находится в ее квартире. Интересно, что бы на это сказала Синтия Бойль, узнай она правду?

Приготовив кофе, молодые люди разместились в гостиной. Лаванда зажгла свечи. Николас откинулся на спинку кресла и произнес:

– Спасибо тебе.

– За что? – Молодая женщина слегка покраснела и, смутившись, отвела глаза в сторону.

– За то, что позволила приехать и спасла от одиночества. Видит Бог, ты оказалась единственной, кто ответил на мой звонок, и это немаловажно.

– Тебе просто повезло. Бессонница бывает не только у тебя, – сообщила Лаванда, поднося чашку к губам и делая глоток кофе.

– Это не бессонница. – Николас горько усмехнулся и тяжело вздохнул.

– Тогда что?

– Песчаный Лотос. – Николас произнес имя гейши так, словно согревал дыханием редкий цветок. – Мне просто необходимо поговорить о ней.

– Такая тоска?

– Больше. Безумие. Я уехал из Японии не потому, что ушел с дипломатической службы. Мне, как и сэру Роберту, эта страна пришлась по сердцу, и я мог бы прожить в ней всю жизнь. Но каждый раз, когда я встречал женщину в кимоно, я бежал за ней следом, надеясь, что она обернется и окажется Лотосом.

– Николас, в твоей жизни еще будет женщина… – начала Лаванда. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он перестал страдать из-за исчезнувшей гейши и обратил внимание на нее.

– Вряд ли такое возможно. – Николас вскочил с кресла и возбужденно заходил по комнате. – Ты не понимаешь. Лотос и есть та единственная, кто в силах сделать меня счастливым. Другой быть не может.

Он подошел к окну, обхватил себя руками за плечи и повернулся к внимательно следящей за ним Лаванде.

– Когда Лотос прикасалась ко мне, я поднимался к самым небесам. Ее поцелуи наполняли меня счастьем. Никогда и ни с кем ничего подобного я не испытывал…

Лаванда слушала и завидовала гейше. В какой-то момент ей захотелось крикнуть: «Перестань говорить о той, кого вовсе не существует! Неужели ты не видишь, что это я, та, о ком ты грезишь наяву?»

Однако она не решилась, боясь, что Николас не поймет ее. Лаванда молчала и слушала, как любимый ею мужчина осыпает самыми нежными словами другую. А в это время ее сердце медленно истекало кровью…

– Дамы, я попросила вас собраться для того, чтобы обсудить детали проведения нашего ежегодного бала, – сообщила Индия Гарви, входя в гостиную клуба, где уже собрались все его члены.

– Разве он не будет проходить по обычному сценарию? – поинтересовалась Мелисса Трой-Ларк.

– Мне кажется, что в последние годы наше самое главное мероприятие приобрело несколько официозный вид, более подходящий королевскому двору, чем собранию молодых и привлекательных женщин.

– Я полностью поддерживаю Индию, – со своего места подала голос Августа Стоунбери. Она всегда была за нововведения.

– Благодарю за поддержку. И вношу предложение устроить бал-маскарад. – Индия с сияющей улыбкой обвела взглядом всех присутствующих.

Но все смотрели в угол гостиной, где, уютно устроившись в кресле, сидела Лаванда. После восстановления ее членства в клубе она по-прежнему играла роль негласного лидера.

– А что, идея с маскарадом мне кажется замечательной. – Лаванда незаметно подмигнула Индии и продолжила: – Разумеется, мы с удовольствием поможем миссис Гарви с воплощением ее замысла.

После того как в результате голосования предложение было принято единогласно, в гостиной остались трое: Лаванда, Августа и сама Индия.

Проследив, чтобы двери оказались плотно закрытыми, миссис Гарви обратилась к приятельницам:

– Мне необходим ваш совет. Дело в том, что Синтия Бойль после смещения ее с должности председательницы все еще остается членом нашего клуба, а следовательно, имеет полное право присутствовать на организованных нами мероприятиях…

– И тебя это смущает, – продолжила за нее Августа.

Лаванда почувствовала, что может извлечь из создавшейся ситуации пользу, и предложила:

– Что, если мы пригласим на бал Николаса Ридли? В его присутствии, я уверена, Синтия станет вести себя благоразумно.

– Ты смеешься? – воскликнула Индия. – Ридли практически не бывает в свете. С какой стати ему принимать наше приглашение, если он неизменно отклоняет другие?

– Это я беру на себя, – пообещала Лаванда и с загадочной улыбкой на губах покинула клуб.

Она решила, что не стоит рассказывать подругам о прошлой ночи, которую она провела с Николасом. А еще ей пришло в голову, что бал-маскарад придется весьма кстати. Для нее не было лучшей возможности выбраться из тупиковой ситуации, возникшей из-за любви Николаса к гейше Песчаный Лотос.

Вернувшись домой, Лаванда первым делом достала кимоно, подаренное ей Итисудзу. Она разложила его на кровати и долго всматривалась в узоры на ткани, словно силилась найти какую-нибудь подсказку.

Если бы Итисудзу могла чудесным образом оказаться рядом, Лаванда попросила бы у нее совета. Но, к сожалению, мудрая гейша находилась слишком далеко…

– Не знаю, насколько я поступлю правильно, но на один вечер прекрасной японке придется воскреснуть из небытия, – произнесла молодая женщина, подходя к зеркалу и пытаясь придать лицу ту непроницаемость, которая столь характерна гейшам…

Николас окинул зал внимательным взглядом, надеясь отыскать в толпе гостей Лаванду, но тщетно. Большая часть приглашенных скрывали свои лица под масками.

Откровенно говоря, он вовсе не собирался на бал. Синтия уверяла его, что это будет самое скучное мероприятие сезона, но потом ему позвонила Лаванда, и Николас передумал.

Лаванда… Ночь, проведенная в ее обществе, и последующие встречи за ланчем и ужином помогали молодому мужчине бороться с тоской по утраченной возлюбленной.

Постепенно Николас стал ловить себя на мысли, что привязался к Лаванде, которая оказалась внимательной и чуткой собеседницей. С ней он ощущал себя легко и комфортно так, как ни с кем, даже с Синтией.

Стоило ему вспомнить о мисс Бойль, как она тут же возникла рядом, облаченная в костюм венецианской куртизанки.

– Николас, ты скучаешь? Я предупреждала тебя, что так и будет, – проворковала Синтия, прижимаясь к нему всем телом.

– Отнюдь. – Николас отстранился от нее и усмехнулся. – На мой взгляд, здесь предостаточно развлечений. Взять хотя бы тебя, Синтия. Ты настолько вошла в роль, что кое-кто из приглашенных посматривает на тебя с осуждением.

– Уверена, это те, кто завидуют нам, Николас. – Синтия говорила с придыханием, от нее исходила аура соблазна.

– Нам? По-моему, ты торопишь события. С самого начала я был откровенен с тобой, Синтия. Брачные узы не для меня.

– Тем не менее в Японии ты чуть было не женился на гейше, – с обидой произнесла женщина, но, заметив, как лицо Николаса принимает каменное выражение, поняла, что вторглась на запретную территорию, и поспешила исправить допущенную ошибку, обиженно воскликнув: – Ах, Николас, тебя ничуть не трогают мои чувства!

Чтобы добиться его прощения, она прибегла к проверенному ею, и не раз, приему: надула губы и пустила слезу. Но с Николасом этот номер не прошел. Он посмотрел на нее с нескрываемой иронией и произнес:

– Твои чувства, Синтия, слишком большая ценность, чтобы я осмелился претендовать на них.

Николас вновь бросил взгляд в зал… и неожиданно сорвался с места, не обращая внимания на удивленный возглас собеседницы.

На мраморной лестнице он увидел ту, которую не раз призывал в своих снах, о ком грезил наяву… Песчаный Лотос!

Пробираясь сквозь шумные толпы гостей, приближаясь к ней с каждым шагом, Николас не сводил с нее глаз и шептал словно одержимый:

– Не исчезай, прошу… Только не исчезай…

Вот он сделал последний шаг, отделяющий его от вожделенной цели, и замер, остановившись перед хрупкой фигуркой в зеленом кимоно с узором «тысяча журавлей». Николас еще не осознал всю нереальность происходящего, так как разум его оказался во власти сердца, а оно трепетало и заставляло тянуться всем существом к любимой.

– Лотос… – произнесли губы Николаса.

Я был мертв без тебя, сказали глаза Николаса.

Позволь мне любить тебя! – добавили руки Николаса, касаясь ее пальцев, лежащих на перилах.

Лаванда с трудом сдерживалась, чтобы не упасть ему в объятия. Она снова стала Песчаным Лотосом, прекрасной гейшей, мечтой застывшего перед ней в ожидании ответа мужчины. Мужчины, которого она желала больше всего на свете и которому должна была причинить сейчас ужасную боль…

– Господин Ридли, я знаю, что вы пытались разыскать меня и не оставили этой затеи по сей день. Поэтому я пришла, чтобы сказать вам: забудьте меня.

– Что ты такое говоришь, Лотос? – Николас не поверил услышанному. – Твое появление здесь подобно чуду. Я так долго ждал его… и вдруг такие жестокие слова. Это ведь шутка, правда?