Текст книги "Песчаный лотос"

Автор книги: Долли Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Ожидая возвращения японки, Николас прислушался к своим чувствам. Определенно новая знакомая притягивала его к себе словно магнит.

Вспомнив аналогичную ситуацию, произошедшую с ним после знакомства с мисс Лир, он решил, что во всем виновата новизна ощущений. Слишком много экзотики и тепла после лондонской сырости. Что, впрочем, не лишено приятности.

Николас улыбнулся женщине, которая, опустившись рядом с его татами на колени, протянула ему чашку с ароматным напитком. Он принял ее и, поднеся к губам, сделал глоток.

– Восхитительный вкус. Спасибо. – Затем внимательно осмотрел саму чашку и заметил: – Если не ошибаюсь, это изделие начала прошлого века.

Лаванда, вошедшая в роль гейши настолько, что даже не испытывала чувства неловкости, скрываясь за чужим образом, слегка склонила голову и произнесла:

– Господин интересуется работами старых мастеров? Если он захочет, я могу показать ему несколько других, хранящихся в моем доме.

Вот оно! Чашка в руках Николаса слегка дрогнула. Он вспомнил слова сэра Роберта о том, что подлинную жизнь гейши можно увидеть лишь после того, как она пригласит гостя к себе. Однако ему еще было неясно, стоит ли расценивать слова Лотоса как такое приглашение, поэтому он сказал:

– Мне было бы любопытно взглянуть на эти вещи. Когда я могу это сделать?

Понимая, что первый шаг к победе уже сделан, Лаванда улыбнулась и, прежде чем отойти к подругам, произнесла:

– Когда придет время, я сообщу господину об этом…

– Она восхитительное существо, сэр Роберт. Впервые я общался с женщиной более получаса и она меня не раздражала. Наоборот, мне было жаль, что вечер так быстро окончился.

Николас находился в весьма приподнятом настроении. Его спутник, занявший в «роллс-ройсе» место напротив, счел своим долгом предупредить:

– Осторожнее, Ридли! Не вздумайте влюбиться в гейшу. Это большая ответственность. Представьте, что случится, если она ответит вам взаимностью?

– Не вижу ничего плохого, если Лотос полюбит меня.

– Но вам придется либо жениться на ней, либо мириться с тем, что помимо вас у нее будут другие мужчины.

Сэр Роберт покачал головой, уже раскаиваясь, что отвез Николаса к гейшам. Сам же молодой человек погрузился в раздумья, озабоченный словами спутника.

Действительно, что может выйти из этих отношений даже при их взаимности? Жениться Николас вовсе не собирался. Он считал себя убежденным холостяком и отнюдь не желал менять привычный образ жизни.

Но терпеть соперников также было не в характере мужчин семьи Ридли. «Все или ничего» – таков был их девиз, и Николас исключением не являлся. Мысль делить любимую женщину с кем-либо еще приводила его в бешенство.

Сэр Роберт прав: лучше не думать о гейше, выбросить из головы все мысли о ней, решил он. Но, черт возьми, как трудно сделать это!..

– Кстати, Ридли, что вы делаете завтра вечером? – спросил Роберт Сэвилл, прервав его размышления.

– Все зависит от того, каким будет ваше предложение, – ответил Николас.

– Вы не слишком дипломатичны, Ридли. – Его собеседник усмехнулся и продолжил: – Я устраиваю небольшой вечер, чтобы познакомить Лаванду с местным обществом несколько ближе. А поскольку вы уже представлены друг другу, то мне хотелось бы видеть вас в числе гостей.

– Я с удовольствием приму ваше приглашение, хотя сомневаюсь, что созерцание моей персоны доставит радость мисс Лир. Скорее наоборот, учитывая нашу предыдущую встречу.

– Вы ошибаетесь, Ридли. Согласен, Лаванда несколько несдержанна в высказываниях, но она совершенно не умеет лицемерить, а это, признайте, в наше время весьма ценное качество для женщины. Кроме того, уверяю, когда вы узнаете ее лучше, то поймете, что Лаванда, в сущности, очаровательное создание.

– Не сомневаюсь, – промолвил Николас, хотя его тон и вид, с каким это было сказано, говорили об обратном.

Автомобиль остановился у отеля, и сэр Роберт, попрощавшись, вышел из машины, приказав шоферу доставить Николаса домой.

Дорога от «Нью Отани» до квартала Раппонги, где тот жил, была довольно оживленной, несмотря на поздний час. Витрины магазинов, вывески ночных клубов и ресторанов сверкали неоновыми огнями. На тротуаре стояли веселые компании молодежи. Ночной Токио ничуть не уступал дневному, но, лишенный деловой официальности, больше нравился Николасу.

Попросив остановить машину за три квартала от своего жилища, он поблагодарил шофера и отпустил его, намереваясь остаток пути пройти пешком.

Николас все еще не мог избавиться от впечатления, произведенного на него японкой. Ощущение теплоты, уюта и безмятежности, возникшее в ее присутствии, продолжало нежным облаком обволакивать душу. Сладкие мечты, рожденные воображением, кружили в сознании трепетным роем, уводя за собой в…

А какая разница куда? Николасу было удивительно хорошо, и этого довольно. Такого внутреннего спокойствия ему не доводилось испытывать с тех самых пор, как он распрощался с детством.

Подумать только! Ни одна светская красавица из числа его лондонских приятельниц не смогла сделать того, что удалось маленькой хрупкой японке: разбудить в нем, Николасе Ридли, желание женской ласки. Впервые за долгое время он подумал о том, как неуютно будет сегодня в постели одному. Вот если бы Лотос…

Николас улыбнулся своим мыслям и, насвистывая, вошел в ярко освещенный холл посольского дома…

Лаванда еще раз посмотрела на себе в зеркало, после чего, ненадолго задумавшись, решительно приспустила бретели лифа ровно настолько, чтобы намек на скрывающуюся под платьем грудь стал более значительным, но не выходил за рамки приличий.

– Вот теперь то, что надо! Ридли на подобную уловку вряд ли клюнет, но попытаться стоит.

С этими словами Лаванда покинула гардеробную и, пройдя по второму этажу пентхауза, спустилась к дяде Роберту, который на правах хозяина принимал гостей.

Еще с лестницы она, окинув взглядом просторный зал, отыскала Ридли. Он, несколько особняком от остальных приглашенных, стоял у выхода на балкон. Явно избрав для себя роль наблюдателя, Николас время от времени потягивал вино из бокала, который держал в руке.

Глубоко вдохнув, Лаванда направилась к нему. По пути, правда, задержалась возле одного из официантов, разносящего напитки, чтобы залпом осушить два бокала с шампанским. Так, для храбрости.

Ее появление за своей спиной Николас ощутил до того, как она заговорила. Лаванду выдал аромат любимых ею духов. Цветочный, легкий, как дыхание ранней весны, он обладал той узнаваемостью, которая присуща старым, давно проверенным временем парфюмерным маркам.

Желая лишить Лаванду возможности первой нанести словесный удар, Николас обернулся и сказал:

– Мисс Лир, несмотря на предыдущую встречу и отсутствие с вашей стороны симпатии, я рад вас видеть.

– Я вам не верю, – произнесла Лаванда с улыбкой не менее ослепительной, чем у собеседника.

Она демонстративно обвела взглядом его ладную, облаченную в дорогой костюм фигуру и, хмыкнув, продолжила:

– Вы дипломат, и скрывать правду – ваш образ жизни. Но я тоже из семьи политиков и прекрасно знаю, какие мысли наполняют вашу голову в данную минуту.

– Поделитесь своей догадкой. Уверяю, мне это весьма интересно.

Николас придал лицу крайне заинтригованное выражение. Он уже предвкушал ту словесную баталию, ради которой, собственно, и принял приглашение сэра Роберта.

– Вы считаете меня излишне прямолинейной и беспардонной, и все потому, что я предпочитаю говорить вслух то, о чем думаю. Опять-таки в отличие от вас.

Лаванда нарочно решила шокировать Николаса Подобной откровенностью. После вчерашнего перевоплощения в гейшу она опасалась быть узнанной, поэтому бросила все силы на то, чтобы увеличить контраст между собой и Песчаным Лотосом. Судя по всему, ей это удалось.

Николас нимало не заподозрил, что между двумя женщинами может быть какая-либо связь. Для него они существовали раздельно, и обе по-своему привлекали. Правда, он еще не знал, какой из них отдать предпочтение: услужливой Лотос или вызывающей Лаванде.

Именно на этом и строился ее расчет. Она представила Ридли два прямо противоположных женских образа. По ее мнению, один из них, так или иначе, должен был заинтересовать его. Вот только какой?

Пока Лаванда пыталась прогнозировать дальнейшее поведение собеседника, он сделал знак проходящему мимо официанту и, взяв у него два бокала вина, один протянул ей, сказав:

– У вас острый язычок, мисс Лир. Не боитесь, что распугаете всех кавалеров и останетесь старой девой?

Лаванда фыркнула и одарила Николаса снисходительным взглядом.

– Увы, мистер Ридли, времена, когда подобная перспектива могла испугать женщину, прошли. Старость, конечно, никого не минует, исключением не являюсь и я. Однако насчет «девы» вы хватили лишку. Наоборот, чтобы остаться таковой в современном мире, требуется приложить немало усилий… Боюсь, мне это уже не грозит.

– Вы говорите об этом так откровенно и даже не краснеете? А как же правила для настоящей леди?

– Их придумали мужчины, и я никогда не воспринимала всерьез всю эту чушь.

– Слава богу, не все женщины думают подобным образом, – произнес Николас, в глазах которого загорелись огоньки азарта. Разговор с Лавандой его явно забавлял.

– И очень жаль. Возможно, тогда мужчины перестали бы строить из себя самодовольных хлыщей, годных лишь на то, чтобы служить емкостью для немереного количества скотча.

– За что вы нас так не жалуете, мисс Лир? – деланно удивился Николас.

– Отвечу вам вопросом на вопрос. А за что вас любить? Хотите выступить в роли адвоката себе подобных? Что ж, готова вас выслушать. Назовите хотя бы несколько причин, по которым мне следовало бы изменить свое мнение, – с вызовом предложила Лаванда.

– Ну, во-первых, без нас жизнь была бы чертовски скучна… – начал ее собеседник.

– Если мне захочется развлечься, я всегда смогу пойти в казино. Уверена, общение с рулеткой доставит мне гораздо больше удовольствия. Поищите другую причину.

С губ Лаванды сорвался смешок. Она с удивлением отметила, что общение с Николасом Ридли уже не раздражает ее, как в прошлый раз, а даже, наоборот, приносит некоторое удовольствие. Откровенно говоря, ей становилось понятно, что в нем находили лондонские красавицы и почему стремились выйти за него замуж.

Ридли – это не только высокий рост, красивая внешность и успех. Он не лишен ума! Да, с таким мужчиной никогда не было бы скучно и ей самой…

Эй! По-моему, я начинаю подпадать под власть его чар. Не хватает еще влюбиться, мелькнула в голове Лаванды мысль. И в ту же минуту она почувствовала страх оттого, что ее чувства готовы выйти из-под контроля.

Чтобы скрыть панику, Лаванда нарочито насмешливо заговорила вновь:

– Ну же, Ридли! Неужели ваши доводы иссякли уже на первом пункте?

Николас молчал. Ему вдруг показалось странным, что, общаясь с Лавандой, он испытывал то же, что и в обществе гейши, – влечение. Невероятно! Обе женщины были полной противоположностью друг друга! Как такое могло случиться с ним?

– Я могу расценивать ваше молчание как признак поражения? – поинтересовалась Лаванда.

И Николас, углубившийся было в свои мысли, вернулся к реальности, резко сменив тему разговора:

– Ваш дядя, мисс Лир, не рассказывал вам, что накануне мы провели вечер в обществе гейш?

– Да, кажется, я что-то слышала об этом. – Лаванда с любопытством взглянула на собеседника, не понимая, к чему он клонит. – Ну и что? Каково ваше мнение о японских куртизанках? И почему вы вдруг заговорили о них? Неужели они способны произвести такое сильное впечатление? На вас?

– Как ни странно, да, – признался Николас, ничуть не смутившись. – А вспомнил я прошлый вечер потому, что впервые за долгое время встретил не квинтэссенцию жеманства, кокетства, самолюбования, замешанную на модном нынче феминизме, а истинных женщин.

– И в чем же их отличие? – спросила Лаванда с некоторой долей язвительности в голосе.

Ей стало обидно, так как она прекрасно поняла, кого Николас Ридли подразумевает под «квинтэссенцией жеманства, кокетства, самолюбования, замешанной на модном нынче феминизме». Но, с другой стороны, он ведь возвел на пьедестал не кого-нибудь, а созданную ею гейшу Песчаный Лотос…

– Гейши – удивительные создания, – продолжил Николас, не заметив, сколь ощутимый удар нанесли его слова по самолюбию Лаванды. – Они нежные, внимательные, приятные…

– В общем, такие, какие и нужны вам, мужчинам, – окончила за него Лаванда. – Эдакие всеугождающие кошечки. Брр! Да я скорее умру, чем уподоблюсь им! – И она передернула плечами, как будто стряхивала с себя что-то противное вроде лягушки, а затем гордо вскинула подбородок.

– В этом-то вся и разница, – произнес Николас. – То, в чем вы видите унижение вашего женского достоинства, для гейш норма поведения.

– Еще бы, ведь от этого зависит их заработок и в конечном счете жизнь. Вы не задумывались над этим, Ридли? Мой совет: постарайтесь разговорить хоть одну из гейш в то время, когда она не будет видеть в вас клиента. Уверена, ваши иллюзии насчет «мира цветов и ив» претерпят значительные изменения.

– Обязательно последую вашему совету, мисс Лир…

Николас собирался продолжить словесную пикировку, но в это время к ним подошел сэр Роберт. Окинув молодых людей внимательным взглядом, он заметил:

– Судя по всему, в отличие от предыдущей встречи на этот раз вы поладили. Мне не хотелось бы вам мешать, но, как хозяйка вечера, Лаванда обязана уделять всем гостям равное внимание. Пока же вы, Ридли, единолично наслаждаетесь ее обществом. Гости начинают шептаться и поглядывать в вашу сторону слишком уж часто.

– Ни в коем случае не желаю скомпрометировать мисс Лир, – ответил ему Николас. – Пусть и другие получат радость от общения с вашей очаровательной племянницей. Я вовсе не желаю лишать их этого удовольствия.

– Ваши слова прозвучали комплиментом, Ридли. Но отчего-то мне кажется, что за ними кроется отнюдь не желание сделать мне приятное, – с натянутой улыбкой произнесла Лаванда.

Она передала дяде бокал, который держала в руке, и, посмотрев в сторону прогуливающихся по залу гостей, добавила:

– Я не хочу, но обязана соблюсти приличия, чтобы местное общество не осудило меня. И вы, Ридли, считаете, что я отличаюсь от гейши?

С этими словами Лаванда удалилась, предоставив Николаса заботам сэра Роберта. Мужчины проводили ее глазами и одновременно повернулись друг к другу.

– Вы, я вижу, уже попали под очарование Лаванды. Не правда ли, она милая малютка? – Пожилой джентльмен посмотрел на собеседника с отеческой улыбкой и слегка похлопал его по руке.

– Вы неверно истолковали нашу беседу, сэр Роберт. Пиранья тоже милая малютка, но это не добавляет ей обаяния, – покачал головой Николас и пояснил: – Мы с вашей племянницей идеальная пара врагов.

– С этого все и начинается… – загадочно промолвил сэр Роберт и последовал за Лавандой к другим гостям.

Оставшись один, Николас задумался. А что, если и правда он, сам того не осознавая, влюбляется в Лаванду? Ведь представляет же она для него интерес как собеседница. Так почему не может привлекать в качестве женщины?..

– Нет. Ни за что! Скорее уж полюса поменяются местами, чем я позволю мисс Лир завладеть моими мыслями, – прошептал Николас.

Однако другой голос, вынырнув откуда-то из глубин его сознания, вкрадчиво заметил: «Она уже в твоих мыслях, Ридли. Равно как и эта японочка Лотос. Надеюсь, ты не начнешь спорить с самим собой, доказывая, что это неправда?

– Черт знает что! – забывшись, рявкнул Николас, и тут же в его сторону обратилось несколько пар любопытных глаз.

Он слегка покраснел, пробормотал какие-то извинения и, осушив залпом бокал вина, стремительно вышел вон. На лице Лаванды, тайком наблюдающей за ним из глубины зала, возникла довольная улыбка…

Спал Николас отвратительно. Всю ночь один кошмарный сон сменял другой. Поэтому он с благодарностью встретил первый солнечный луч, который скользнул в окно его спальни.

Отбросив одеяло, Николас сел в постели и потянулся. Сегодня в посольстве ему дали выходной, и он подумал о том, как провести его с наибольшей пользой.

Можно, как обычно, отправиться бродить по Токио. Можно съездить в Киото и посмотреть древние храмы. А можно…

Зазвонил телефон. Николас поспешно снял трубку. Консьерж снизу сообщил, что пришел посыльный и спрашивает господина Ридли из британского посольства. Распорядившись проводить его наверх, Николас надел халат и направился к входной двери.

Посыльный оказался мальчиком-японцем десяти-одиннадцати лет, смешливым и упитанным. Протянув Николасу тонкий лист бумаги, свернутый в трубочку, он замер в почтительной позе. Однако живой взгляд щелочек-глаз с любопытством следил за всем, что происходит рядом.

Подмигнув мальчишке, Николас улыбнулся и развернул послание, написанное по-японски. Еще не читая, он догадался, чья кисть выводила тушью эти аккуратные иероглифы. Лотос!

Красавица гейша писала:

Если господин Ридли изъявит желание посетить сегодня гейшу Песчаный Лотос, то он сможет найти ее в доме Итисудзу-сан.

Далее следовало время и адрес, по которому следовало прибыть в случае согласия.

Николас склонился к посыльному и произнес:

– Передай, что я принимаю приглашение и благодарю за оказанную мне честь. Ты понял?

Мальчик улыбнулся, кивнул… и не сдвинулся с места. Николас вопросительно посмотрел на него, затем вздохнул и отправился за бумажником. Европа или Азия – какая разница? Чаевые всегда остаются чаевыми…

Спустя три часа Николас вышел из такси, доставившего его к дому гейши Итисудзу, и осмотрелся. Он впервые находился в одном из «цветочных кварталов» Токио, о которых столько слышал.

То, что предстало его глазам, напоминало красочную иллюстрацию к детской книге сказок. Двухэтажные домики в окружении цветущих садов, балконы, увитые благоухающими розами, щебет скрытых зеленью птиц… Даже не верилось, что все это находится по соседству с небоскребами, скоростными шоссе и прочими достижениями современной цивилизации.

Не успел Николас подойти к дверям нужного дома, как они отворились и пожилая служанка, кланяясь и улыбаясь, предложила ему следовать за ней в глубь сада по одной из мощенных камнем дорожек. Николас не заставил себя просить дважды.

Пройдя мимо ярких клумб, женщина вдруг остановилась и, указав рукой на небольшой павильон в тени деревьев, удалилась. Когда Николас приблизился к нему, то заметил на террасе стоящую спиной гейшу в розовом кимоно с ярко-красным оби, завязанным двойным бантом.

– Я рада, что вы откликнулись на мое предложение, господин Ридли, – произнесла она и обернулась.

Николас заметил в ее руке розу на длинном стебле. Она была столь же свежа и прекрасна, как сама Лотос.

– Я не мог отказать себе в удовольствии еще раз встретиться с вами.

Николас не лицемерил. Он действительно испытал радость, увидев гейшу.

– Я польщена. Однако мне удивительно такое внимание к моей скромной персоне. Уверена, вы всегда окружены самыми очаровательными женщинами.

– Это так, но они не идут с вами ни в какое сравнение. – В его голосе прозвучала горячность, свидетельствующая об истинности слов.

– Интересно, в чем же мое преимущество? – спросила Лаванда-Лотос, бросая на собеседника лукавый взгляд из-под пушистых ресниц.

Он протянул руку и с нежностью коснулся ее шеи. Кожа была теплая и бархатистая, словно согретый солнцем персик. Женщина не отстранилась, а, наоборот, потерлась о его ладонь, как ласковый котенок, и от этого в душе Николаса возникло какое-то приятное чувство.

Склонившись, он оставил легкий поцелуй там, где мгновение назад были его пальцы, и прошептал:

– Вы – совершенство, Лотос. Я даже сомневаюсь в вашей реальности. Возможно, всему виной смена климата и мое разыгравшееся воображение. На самом деле вас не существует и я сплю.

– В таком случае возьмите эту розу. Укол о ее шипы поможет вам разобраться, где правда, а где иллюзия, – промолвила Лаванда, с улыбкой протягивая Николасу цветок.

– Вы смеетесь надо мной, Песчаный Лотос, а между тем мое сердце сжимается от страха, когда я смотрю на вас.

– Какой изысканный комплимент! – воскликнула со смехом Лаванда. – Еще ни один мужчина не говорил ничего подобного о моей внешности.

– Вы опять смеетесь, – огорченно заметил Николас. – А ведь мой страх вызван тем, что я мог никогда не приехать в Японию, не встретить вас.

– О! Теперь я понимаю, почему о вас ходят слухи как об искушенном сердцееде. Меня предупреждали быть с вами очень осторожной.

– Но кто мог сказать вам подобное? Я здесь совсем недавно и еще не успел обзавестись недоброжелателями. Однако кто бы ни был этот человек, он скорее всего сам пленен вашей красотой и поэтому спешит очернить меня перед вами.

– Это женщина, некая мисс Лаванда Лир, она тоже приехала из Англии. Я познакомилась с ней у Итисудзу-сан. По словам мисс Лир, вы оставляете за собой вереницу женщин с разбитыми сердцами.

Услышав о Лаванде, Николас скрипнул зубами от досады. Надо же! И здесь эта особа успела поставить ему подножку. Жаль, ее нет рядом, с каким удовольствием он скрутил бы ей шею!

– Вы молчите? – спросила Лаванда, печально вздыхая. – Значит, все сказанное о вас правда? Жаль…

Она повернулась к нему спиной и положила руки на деревянные перила. Замерев в ожидании, Лаванда пыталась предугадать, какой будет реакция Николаса на ее слова.

Возможно, он в ярости осыплет проклятиями пресловутую мисс Лир, то есть ее саму. Скажет, что его оболгали. А может, сохраняя достоинство, просто покинет гейшу Песчаный Лотос без единого слова… Однако Николас повел себя совершенно неожиданным образом.

Он глубоко вздохнул и тихо произнес:

– Знаете, все, что обо мне рассказали вам, правда, но только отчасти. Я действительно не лучшим образом обращался с женщинами. И видит Бог, отнюдь не горжусь этим, но и раскаиваться мне не в чем. Те, кого я, по словам мисс Лир, обидел, заслужили подобное отношение с моей стороны.

– Чем же? Неужели тем, что полюбили вас всем сердцем?

– Полюбили? – На лице Николаса возникла саркастическая усмешка. – Они любили мое положение в обществе, а не меня. Их манила перспектива стать миссис Ридли и во всеуслышание заявить о своей победе надо мной. Поверьте, я был для них не более чем приз на скачках.

– Так, значит, вы жертва?

– О нет! Кто угодно, но только не жертва. Не думайте, я вовсе не стараюсь вызвать у вас жалость. Мне только хочется, чтобы вы поняли меня и не судили слишком строго.

– Разве для вас так важно, что я о вас думаю?

– Вы даже не представляете насколько. С момента нашего знакомства вы постоянно присутствуете в моих мыслях. Я никогда еще не встречал женщины, подобной вам, Песчаный Лотос. Женщины, способной заставить мое сердце биться так часто, как только это возможно. Я не знаю, любовь ли это, потому что никогда не испытывал этого чувства. Но одно точно: не видеть вас – самая страшная пытка, какую только можно вообразить для меня.

Николас подошел и взял руку Лаванды в свою ладонь. Она не отняла ее, но и не стала поощрять к дальнейшим действиям. Так они стояли несколько минут, прислушиваясь к окружающим их звукам. Затем Николас отступил на шаг и произнес:

– Я оставлю вас одну, Песчаный Лотос, чтобы вы могли подумать над моими словами. И если вы будете так милосердны и позволите мне, я завтра вновь навещу вас.

– Вы правы, – сказала после некоторой паузы женщина. – Ваши слова привели меня в некоторую растерянность, и вам лучше прийти завтра. Я буду ожидать вас здесь в это же время.

– Спасибо. – Николас склонился в прощальном поклоне по японскому обычаю и удалился.