Текст книги "Песчаный лотос"

Автор книги: Долли Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

3

Как только его шаги смолкли, Лаванда сделала три глубоких вдоха-выдоха. Невероятно! Сам Николас Ридли раскрыл перед ней душу! Ну конечно, не перед ней, Лавандой, а перед гейшей Песчаный Лотос, но все же…

Одна из двух недель, отпущенных ей по условиям пари, была почти на исходе. Она уже отчаялась добиться от Ридли какой бы то ни было реакции – и вдруг такое признание!

Но отчего в душе нет радости и торжества? Неужели потому, что нежные слова адресованы не ей, Лаванде? И что за странное чувство родилось в груди в ту минуту, когда губы Николаса коснулись ее шеи чуть ниже уха с правой стороны? Зависть к той, кому предназначался поцелуй?

Лаванда провела ладонью по шее, словно пытаясь вернуть ощущение сладкого восторга. Взгляд мечтательно устремился в пространство…

– Ну и как прошло свидание? У тебя такой вид, словно ты побывала в объятиях бога.

Голос неожиданно возникшей рядом Итисудзу разорвал волшебную пелену грез, окутавших Лаванду. Она встрепенулась, застигнутая врасплох, но уже через мгновение взяла себя в руки и рассмеялась.

– Даже для гейши ты слишком романтична, Итисудзу-сан. Когда-нибудь это тебя погубит и ты станешь жертвой красавчика, который разобьет твое сердце.

– Ах, но это так прекрасно – испытывать муки любви! – воскликнула Итисудзу, вскидывая руки и исполняя фрагмент одного из своих знаменитых танцев.

Лаванда неожиданно подумала о том, что ее новая подруга в чем-то права. И в любовном страдании есть некая прелесть, но, увы, ей вряд ли грозит испытать это.

– Ну и о чем вы договорились с господином Ридли? – спросила Итисудзу, внезапно замерев в позе «летящего журавля, общающегося с солнцем». Взгляд ее проницательных глаз пытливо сфокусировался на лице Лаванды.

– Он придет завтра, – скромно потупив взгляд, ответила молодая женщина.

– Снова?! – Итисудзу восторженно хлопнула в ладоши. – Значит, все получилось и гейша Песчаный Лотос запала ему в сердце? И что ты намерена делать дальше?

– Еще не знаю, – призналась Лаванда.

– Зато я знаю. – Итисудзу вновь ударила в ладоши и весело рассмеялась. – Нам необходимо подобрать наряд к завтрашней встрече…

По возвращении в отель Лаванду ожидал сюрприз. Николас Ридли собственной персоной! Еще только открыв ей дверь, верный Хидэмаро поспешно прошептал, что мистер Ридли буквально ворвался сюда с требованием немедленно подать ему мисс Лир.

– Судя по его виду, он за что-то зол на вас, мисс. Чем вы ему так досадили?

– Понятия не имею, – солгала Лаванда и глазом не моргнув.

Поблагодарив старого слугу за предупреждение, она придала лицу невинное выражение и решительно вошла в комнату, где ее ожидал тигр… вернее Ридли. Хотя, если честно, только отсутствие хвоста и наличие одежды отличали вскочившего с кресла при ее появления мужчину от хищного зверя.

– Дядюшка Хидэмаро сообщил мне, мистер Ридли, что вы ожидаете меня больше часа. Вероятно, у вас ко мне какое-то дело?

– Вы догадливы, мисс Лир, – усиленно сдерживая рвущуюся наружу ярость, произнес Николас. – Я пришел к вам с серьезным разговором.

– Отчего же вы не позвонили и заранее не договорились о встрече? Видит Бог, ради вас я отложила бы поход по магазинам, – с лучезарной улыбкой истинной леди промолвила Лаванда. Она решила во что бы то ни стало сдерживать готовые сорваться с языка язвительные слова и усиленно изображала из себя милую светскую даму.

Именно это-то и раздражало Николаса больше всего. Он терпеливо выслушал ее рассуждения о погоде, местных обычаях. Но когда она предложила ему чай с пирожными, не выдержал и разразился гневной речью:

– Может, прекратите ломать передо мной комедию, мисс Лир? Вы прекрасно знаете, чем объясняется мой внезапный визит к вам.

– Если честно, ума не приложу, – с наивным видом сообщила Лаванда.

– Вы были в доме гейши Итисудзу-сан и вели порочащие меня разговоры, – резко ответил Николас.

– О, с каких это пор вас интересует то, что думают о вас женщины, Ридли? – с деланным удивлением заметила его собеседница.

– А с каких пор вы решили вмешиваться в мою жизнь? Кто дал вам на это право, злобное создание? – спросил в свою очередь Николас.

– Вы. Бедняжки гейши так доверчивы. Я всего лишь пытаюсь уберечь их от вас, – попыталась заверить его молодая женщина.

– Какое лицемерие! Вы просто завидуете им. Я имел глупость в недавнем разговоре с вами заявить, что они в большей степени женщины, чем вы и все ваши лондонские приятельницы, вместе взятые, и вот результат: вы оболгали меня! – последовал отнюдь не вежливый ответ.

– Я рассказала только правду. – Неожиданно для себя Лаванда обнаружила, что пытается оправдаться.

– У гремучей змеи меньше яда, чем в ваших словах. Я вижу вас насквозь. Вы злитесь, что мужчины не обращают на вас внимания…

– А я и не нуждаюсь в этом! – прервала Николаса молодая женщина.

За внешним возмущением она попыталась скрыть охватившее ее смятение. Николас разошелся не на шутку, и его слова били точно в цель.

– Лжете! И это легко доказать! – бросил он, приближаясь к ней. Его искаженное яростью лицо не сулило ничего хорошего.

– Как?!

Ища пути к отступлению, Лаванда попыталась разразиться саркастическим смехом, но…

– Да вот так! – произнес Николас и, неожиданно схватив Лаванду за плечи и рывком притянув к себе, впился ртом в ее губы.

Она даже и не успела понять, что происходит. Хотела крикнуть, оттолкнуть его, но ноги налились свинцовой тяжестью, в горле пересохло, а вся воля куда-то улетучилась. Осталось неземное блаженство, разлившееся по телу с необычайной скоростью.

Собрав остатки воли, Лаванда совершила невероятное усилие и еле слышно простонала:

– Пустите…

Николас разжал объятия и, отступив в сторону, насмешливо произнес:

– А вы не слишком-то сопротивлялись, мисс Лир. Мне кажется, вам даже понравилось. Может, повторим?

– Подлец! Мерзавец!

Пришедшая в себя Лаванда попыталась дать Николасу пощечину, но он ловко перехватил ее руку. Его голубые глаза смотрели на нее с вызовом.

– Из ваших уст это звучит как лучший комплимент.

– Если вы еще раз посмеете прикоснуться ко мне, я вас убью, – процедила Лаванда сквозь зубы, отходя от Николаса подальше.

– Не беспокойтесь, я не собираюсь этого делать даже за миллион фунтов, – сообщил он с нарочитой небрежностью в голосе.

Это переполнило чашу терпения Лаванды. Подавив готовые вырваться оскорбления, она гордо вскинула подбородок и произнесла, многозначительно посмотрев на дверь:

– Думаю, в данный момент вам лучше уйти, Николас Ридли. Надеюсь, мне больше не представится случая лицезреть вас здесь когда бы то ни было еще.

– Уверяю, это желание взаимно, – сказал Николас, направляясь к выходу.

Убедившись, что он ушел, Лаванда села в кресло, чтобы обдумать произошедшее. Поведение Ридли стало для нее полной неожиданностью. Она и не подозревала, что он столь бурно отреагирует на слова, которые Песчаный Лотос якобы услышала от нее. Даже слишком бурно…

Лаванда все еще ощущала на губах стремительный поцелуй Николаса. Он предназначался для того, чтобы унизить ее, и сильно отличался от нежных ласк, подаренных гейше Песчаный Лотос несколько часов назад. И это злило Лаванду.

– Ты сильно раскаешься в своем поступке, Ридли. Теперь меня не будут мучить угрызения совести, потому что ты заслуживаешь все, что я приготовила для тебя, самодовольный, самовлюбленный…

– С кем это ты тут разговариваешь? – поинтересовался сэр Роберт, входя в гостиную и удивленно осматриваясь по сторонам. – Хидэмаро сказал, что приходил Ридли.

– Он уже ушел, дядя Берт.

– И ты не предложила ему остаться на ужин? Где же твое гостеприимство, Лаванда?

– Не думаю, что это явилось бы удачной идеей. У него были дела, и он спешил, – сказала Лаванда, стараясь не смотреть дяде в глаза. Она не хотела, чтобы тот догадался о бурной ссоре, произошедшей между ней и Николасом.

– Надеюсь, вы не поругались… как обычно? – Он с подозрением взглянул на нее. – Хидэмаро сказал, что слышал шум.

– Так, чуть-чуть.

– Не знаю, как ты надеешься расположить Николаса Ридли к себе, если постоянно споришь с ним?.. Хотя, возможно, я несколько отстал от жизни и теперь именно таким образом поступают молодые женщины, желая привлечь внимание мужчин.

– Я вовсе не стремлюсь привлечь его внимание, – произнесла Лаванда с таким выражением лица, словно ее заподозрили в чем-то выходящем за рамки приличий.

– Тогда я ничего не понимаю. – Сэр Роберт развел руками, – Ты же сама говорила, что собираешься выиграть пари.

Лаванда глубоко вздохнула и тряхнула головой, убирая челку со лба.

– Я и сама уже ничего не понимаю…

Выйдя из отеля, Николас сел в такси, вызванное для него швейцаром, и в раздражении хлопнул дверцей. Черт бы побрал Лаванду Лир! Едва ли в его жизни будет какая-либо другая особа, способная вызвать столько негативных эмоций разом.

Николас вспомнил, как разозлилась она, когда он насильно поцеловал ее. Какие молнии метали глаза своенравной брюнетки, когда ему удалось показать ей, на чьей стороне сила в их противоборстве. Что может быть лучше, чем уязвить женщину, привыкшую насмехаться над сильной половиной человечества!

Конечно, унизить Лаванду вовсе не входило в первоначальные планы Николаса, он желал лишь высказать все, что думает о ней. Она сама спровоцировала его, оклеветав перед японкой.

Скрипнув зубами, Николас подумал, что никогда ни при каких обстоятельствах не поднимал руку на женщину, но для мисс Лир с удовольствием сделал бы исключение…

Назвав шоферу адрес, по которому его следует отвезти, Николас постарался успокоиться и настроиться на мысли о чем-нибудь приятном. Например, о предстоящей встрече с Песчаным Лотосом.

Тут же в его голове возник образ изящной гейши, и сердце трепетно забилось в груди, точно начиная отсчет времени, оставшегося до свидания с ней.

– Я влюбился? Неужели это произошло и со мной? – прошептал он, прислушиваясь к своим чувствам.

Его несказанно поразило открытие, что и он, Николас Ридли, известный своим самообладанием и бесстрастностью, оказался уязвим для столь изысканного яда, как любовь.

– Невероятно, – продолжал он разговаривать сам с собой. – Странная двойственность ощущений. Мне хочется излечиться от этого безумия, но одновременно и сохранить его…

Шофер-японец с удивлением взглянул на него в зеркало, не понимая, с кем может вести беседу пассажир, если кроме них двоих в машине никого больше нет.

– Господин что-то сказал? – поинтересовался он у Николаса.

– Вовсе нет. Вам послышалось.

Подобное внимание со стороны водителя несколько смутило Николаса, и весь путь от Акасаки до Раппонги он старательно контролировал себя…

Две встречи в посольстве, телефонный разговор с министром в Лондоне и еще великое множество неотложных дел помогли ему не думать о Песчаном Лотосе в течение оставшегося дня. Зато вечером, когда Николас оказался предоставленным самому себе, мысли о прекрасной гейше вновь принялись одолевать его.

Что же делать? – недоумевал он, расхаживая по комнатам с самым озабоченным видом. Женщины нравились мне всегда, я влюблялся, в меня влюблялись, но терять голову… Нет, это невыносимо! Я же видел прекрасную Лотос всего пару раз! Не может ведь и в самом деле то, что я испытываю к ней, быть любовью?.. Одержимость!

Николас обрадованно замер на месте. Найденное им определение для своих чувств к красавице гейше вернуло ему утраченное было спокойствие. Когда знаешь, что за болезнь поразила тебя, бороться с ней намного легче. А он теперь знал. Однако…

Однако одержимость – это ослепление страстью, неподдающееся контролю разума вожделение, продолжил рассуждать Николас. Когда нельзя объяснить себе, почему тебя со страшной силой влечет именно к этому человеку… А ведь мне прекрасно известно, чем так манит меня Лотос. Я пленен ее женственностью, тактичностью, умом, который она не демонстрирует, как нувориш свои многотысячные бриллианты…

Николас вновь принялся мерить шагами комнаты: сперва гостиную, затем кабинет, спальню и в обратном порядке…

А еще той грацией, с которой она двигается, мелодичностью голоса, улыбкой, словно роза расцветающей в то время, когда радость касается сердца… Лотос… Песчаный Лотос – действительно редкость. Теперь мне понятно значение ее имени.

Остановившись у окна гостиной, Николас задумчиво посмотрел на звездное небо, глубоко вздохнул и с улыбкой произнес:

– Бежать некуда. Я влюблен в тебя, Песчаный Лотос…

– Я ненавижу Николаса Ридли, – еще раз с нажимом на каждом слове произнесла Лаванда, как будто пыталась убедить себя в том, что именно ненависть испытывает к нему.

Она уже подготовилась с помощью Итисудзу к очередной встрече с Николасом в образе Песчаного Лотоса и теперь ожидала его на террасе чайного павильона.

Нервно барабаня пальцами по перилам, Лаванда думала о том, что ей скажет Ридли, когда придет. Каковы будут его дальнейшие действия?

Откровенно говоря, она уже не единожды пожалела, что ввязалась в эту авантюру с пари. При встречах с Ридли ей – и как Лаванде, и как Песчаному Лотосу – приходилось балансировать словно на острие бритвы, опасаясь выдать чем-либо себя. Не раз ее посещала мысль бросить все и вернуться домой, в Англию, но она не могла допустить, чтобы Синтия Бойль торжествовала.

– Я должна это сделать, – произнесла Лаванда, сжимая пальцы в кулак и ударяя им по деревянным перилам. – У меня все обязательно получится.

Звук приближающихся шагов оповестил ее о том, что верный обещанию Николас Ридли прибыл на свидание. Лаванда придала лицу приветливое выражение и приготовилась к встрече.

Он возник перед ней с такой искренней улыбкой, что она на мгновение усомнилась в своей неприязни к нему. Трудно ненавидеть человека, если тот прекрасен, как Николас Ридли.

Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь зелень сада, золотили его светлые волосы. Модные брюки обтягивали узкие бедра, практически не оставляя места для воображения, а тонкая ткань батистовой рубашки позволяла оценить налитые силой мышцы спортивного тела.

– Здравствуйте, Песчаный Лотос, – произнес Николас, подходя к Лаванде и беря ее за руки. – Если бы вы знали, как нетерпеливо считал я минуты в ожидании нашей встречи, а они тянулись так медленно! Но я не сетую, вовсе нет. Томительное ожидание стоило того, чтобы увидеть вас, мой пустынный цветок. А вы думали обо мне?

– Европейские мужчины все такие скорые на подобные признания? – Лаванда-Лотос тактично ушла от ответа на его вопрос. Ситуация развивалась слишком стремительно, и она старалась быть начеку.

– Не стану говорить за всех, – промолвил Николас, делая шаг и оказываясь так близко к Лаванде, что его дыхание касалось ее виска. – Лишь одно могу утверждать с полной уверенностью: еще ни одна женщина не волновала меня так, как вы, Лотос. Я опьянен вами, как зеленый куст весенним солнцем. Вы рядом, и мне хочется смеяться, петь, танцевать…

– Вы считаете, это любовь? – спросила Лаванда, опаляя Николаса изумрудными искрами глаз. Она затаила дыхание в ожидании признания, ради которого и затевалось все это переодевание.

– Не знаю, что это, моя прекрасная Лотос, но чувство, владеющее мной, столь удивительно и приятно, что мне хочется продлить его как можно дольше.

– Я всегда полагала, что в подобных случаях требуется взаимность, – медленно произнесла Лаванда, скрывая взгляд под пушистыми ресницами. – Я боюсь довериться вам.

Она отняла руки у Николаса и, чуть отвернувшись от него, указала на цветущее вблизи дерево.

– Взгляните, как прекрасна эта яблоня. Она завораживает своей красотой сейчас, в период цветения. Позже, когда ее ветви станут клониться к земле, отягощенные плодами, интерес к ней проснется у каждого, кто возжелает вкусить их, а затем… Затем листва осыплется, обнажив ветви, и некогда прекрасное дерево уже не будет радовать глаз прохожих. Я, точно эта яблоня в цвету, маню вас сейчас. Но что будет после, когда ваши чувства вновь станут подчиняться разуму?

Николас слушал ее, и нежность к стоящей перед ним женщине все больше и больше наполняла его сердце. Искренность японки рождала в нем желание близости. Ему хотелось защитить это хрупкое создание от любых напастей, которые могут подстерегать ее.

Он смотрел, как ветер играет с выбившейся из прически Песчаного Лотоса тонкой прядкой волос, темной змейкой вьющейся у виска. И не было для него ничего желаннее в эту минуту, чем прикоснуться к ней губами.

Лаванда чувствовала повисшее в воздухе напряжение, не в силах определить его природу, и все ее существо словно вытянулось в струнку и замерло в ожидании. Что может означать столь долгое молчание Николаса? Неужели она оказалась излишне недоверчивой и он, обнаружив в ней этот изъян, решил отступиться?

Опасаясь, что, если наступившая пауза не будет прервана собеседником, ей придется сделать это самой, Лаванда испытала настоящее облегчение, когда Николас заговорил:

– Понимаю, после рассказов мисс Лир обо мне вам сложно поверить в правдивость моих слов. Но я прошу вас, Песчаный Лотос, дайте мне возможность доказать всю их серьезность!

– Господин, вы забываете, что я гейша. Мне не пристало требовать от вас каких-либо доказательств. Если вам угодно, я готова пойти навстречу вашим желаниям. – Говоря это, Лаванда постаралась придать голосу наибольшее смирение, на которое только была способна.

– Неужели я всего лишь один из постоянно окружающих вас мужчин? Неужели вы не испытываете ко мне тех же чувств, которые я питаю к вам, Лотос? Значат ли ваши слова, что ни о какой взаимности между нами не может быть и речи?

В ожидании ответа Николас жадно следил за каждым движением гейши. Он видел, как затрепетали ее ресницы, как легкий румянец пробился сквозь обязательный слой пудры, и это вселило в него надежду.

Лаванда оказалась в тупике. При всей ненависти к Ридли, вспыхнувшей в ее душе после последней ссоры, она не могла противиться обаянию этого мужчины. Тем более что ей было известно об искренности его чувств к прекрасной гейши, а именно ею Лаванда и была сейчас. Как можно возненавидеть того, кто любит тебя?!

Она почувствовала, как растерянность и паника охватывают разум, и решила не скрывать этого от Николаса.

– Я напугана, господин Ридли. У нас, в Японии, не принято выражать открыто то, что прячется в сердце. Зачем столько слов, когда все может сказать один взгляд?

– Как я могу прочесть что-то по глазам, если вы не смотрите на меня, Песчаный Лотос? – спросил Николас с отчаянием в голосе. – Ну же! Или я настолько отвратителен вам, что не достоин вашего минутного взора?

Он схватил ее за плечи и рывком повернул к себе. От прикосновения его горячих ладоней по телу Лаванды пробежала жаркая волна, и молодая женщина с ужасом обнаружила, что желает стоящего перед ней мужчину с невероятной силой. Против воли она взглянула на Николаса… и выдала себя с головой.

Пусть через секунду опущенные ресницы скрыли ее глаза, было уже поздно! Этого короткого мига ему хватило, чтобы прочесть все, что творится в душе женщины.

– Вы любите меня, Песчаный Лотос! – воскликнул Николас таким голосом, каким, вероятно, Колумб возвестил об открытии Америки.

Лаванда отчаянно замотала головой, мечтая обратить время вспять. Но Николас вновь торжествующе повторил:

– Вы любите меня!

Словно стремясь закрепить сказанное, он склонился к ней и его губы запечатали ее рот властным поцелуем.

Лаванда, растеряв остатки воли, всецело подчинилась ему, растворяясь в ощущении неземного блаженства. Она чувствовала крепкое тело Николаса под своими ладонями, и ей хотелось, чтобы так было вечно.

Но вот Николас отстранился. Этого мгновения Лаванде хватило, чтобы вспомнить, зачем она здесь находится. Для нее стало ясно: если поцелуи продолжатся, ей уже ни за что не устоять, поэтому выход один – бегство.

Лаванда сбросила с себя руки обнимающего ее мужчины и, сбежав по ступенькам, скрылась в саду. Николас хотел было устремиться за ней вдогонку, но передумал и лишь проводил взглядом. Не стоило торопить события…

Она вбежала в комнату Итисудзу и, тяжело дыша, упала на татами. Хозяйка дома, упражняющаяся в игре на сямисэне, отложила инструмент в сторону и удивленно взглянула на подругу.

– Что с тобой, Лаванда?

– Ридли… – только и смогла произнести молодая женщина. Она все еще не пришла в себя после произошедшего в чайном павильоне.

Итисудзу подошла к ней, обняла и, заглянув в лицо, встревоженно спросила:

– Ты вся дрожишь. Что он сделал, ударил тебя?

Лаванда отрицательно покачала головой и тихо произнесла:

– Нет. Поцеловал.

– Поцеловал?! – воскликнула Итисудзу с неподдельным изумлением. – Как это случилось?

– Я и сама не понимаю. Все произошло слишком быстро.

– Тебе надо успокоиться, – произнесла Итисудзу, оставляя ее и направляясь к дверям. – Я велю приготовить чай, а потом ты мне все расскажешь.

Оказавшись одна, Лаванда вынула шпильки, удерживающие высокий шиньон, и, освободив волосы, до этого скрученные в узел, помассировала кожу головы. Меньше всего на свете ей хотелось думать о Николасе Ридли.

Она не была наивной девственницей, и ей доводилось вступать с мужчинами в интимные отношения. Но, как правило, ни эти отношения, ни эти мужчины не воспринимались ею всерьез.

Лаванда всегда считала себя достаточно сильной, чтобы противостоять банальному влечению к красавчикам вроде Николаса Ридли. Но сейчас все обстояло иначе.

Николас был не просто красив, а чертовски красив и вдобавок умен, а это делало его вдвойне опасным… и желанным.

Лаванда впервые столкнулась с мужчиной, по характеру намного сильнее ее, и ей это нравилось. Он желает обладать ею? Что ж, она будет рада оказаться в его объятиях. Тем более что речь идет не о Лаванде Лир, а о гейше Песчаный Лотос. Однако в любом случае победа для Ридли не должна стать легкой…

– Господи, о чем я думаю?! – оборвала себя Лаванда. – Николас Ридли ненавистен мне!

Итисудзу вернулась вместе с прислугой, которая несла следом за ней поднос с чайными принадлежностями. Вновь расположившись рядом с Лавандой, гейша едва уловимым жестом отпустила служанку и, наполнив чашку ароматным напитком, протянула ее подруге.

– Выпей, это вернет тебе силы.

– Спасибо, – сказала Лаванда, принимая чай и слабо улыбаясь в благодарность за заботу.

Она видела, что Итисудзу не терпится услышать от нее подробности о свидании с Николасом, но тактичность мешает заговорить об этом, поэтому начала сама. Поведав о том, что случилось в чайном павильоне, Лаванда закончила свою речь словами:

– Я убежала, потому что боялась: если останусь, то уже не смогу сопротивляться Николасу.

– В твоем сердце расцвел цветок любви к этому мужчине, Лаванда, – произнесла Итисудзу. – Готовя ловушку для него, ты сама в нее угодила.

– Нет. Я ненавижу его, – запротестовала Лаванда, в глубине души, однако, признавая правоту подруги.

– Это слова. Ты сильная женщина, поэтому боишься признаться в своей слабости, но этого не стоит стыдиться. Любовь – прекрасное чувство. Тем более если оно взаимно.

– Как тебе не понятно, Итисудзу-сан! Николас Ридли влюблен, но не в меня, а в гейшу Песчаный Лотос. Лаванда Лир не вызывает в нем иных чувств, кроме желания унизить ее и подчинить себе, – печально произнесла молодая женщина.

– Но ведь Песчаный Лотос – часть тебя! – воскликнула гейша, ударяя в ладоши.

– Вовсе нет! Это всего лишь образ, игра. Мы слишком разные с ней. Я никогда не смогу быть такой, как она. Да и не хочу.

– Значит, ты решила отказаться от выигрыша пари? – Итисудзу, не скрывая удивления, посмотрела на Лаванду. – Николас Ридли победил?

– Ни за что! Я доведу начатое до конца, чего бы это мне ни стоило, – отчеканила Лаванда, словно давая клятву, и сжала кулаки.

– Даже ценой разбитого сердца?

Вопрос Итисудзу остался без ответа, потому что Лаванда Лир не знала его…

Когда Николас просил посла принять его, ему было неизвестно, что разговор так затянется. Вот уже больше часа он сидел в его кабинете, а окончания беседы не предвиделось.

Николас пришел, желая получить разрешение на брак с японкой, которое в аналогичной ситуации было обязательным для дипломатических служащих. Он собирался сделать предложение прекрасной гейше, как только уладит все необходимые формальности. Однако возникли непредвиденные сложности…

– Ридли, я могу предположить, что вами движет искреннее чувство. Однако советовал бы повременить и не спешить совершать поступок, способный нанести вред вашей карьере.

Посол бросил взгляд на слабо работающий кондиционер и, достав из кармана платок, отер пот со лба. За время своей службы он не раз имел дело со сложными ситуациями. Ему приходилось улаживать конфликты между правительствами, находящимися на грани войны, но тогда его не сковывало чувство неловкости, как сейчас. Вмешиваться в личную жизнь человека казалось ему постыдным, но должность обязывала.

Выслушав шефа, Николас удивленно вскинул брови.

– Сэр, я не понимаю, какая связь между моим желанием жениться и карьерой? Если вся проблема сводится к тому, что моя избранница японка, то…

– Она гейша, Ридли, – прервал его посол и пояснил: – Ее род занятий может нанести урон вашей репутации, а следовательно, и репутации всего посольства.

Лицо Николаса приняло каменное выражение. Он не привык, чтобы кто-либо указывал, как ему жить.

– Насколько мне известно, брак с гейшей не является актом аморальности. И в прошлом, и в настоящем многие государственные деятели связывали свою жизнь с представительницами «мира цветов и ив», – ответил он с некоторым вызовом.

– Все они были японцами, а в европейской практике подобных прецедентов не встречалось. Кроме того, в памяти журналистов еще свежа ваша лондонская история с Дайаной Уорвик. Вам не терпится подкинуть им новый повод к скандалу? Может, вы и страдаете расстройством рассудка, но со мной-то все в порядке. Я не дам вам разрешения, что, согласно дипломатическому протоколу, равносильно официальному запрету.

Посол тяжело вздохнул. Ему не нравился весь этот разговор. Будь такая возможность, он бы поручил кому-нибудь другому переговорить с Ридли, но могли пойти ненужные слухи…

– Чертовщина какая-то! Я впервые влюбился так, что готов расстаться с холостой жизнью, а всему помеха дурацкий протокол!

– И вы успели это всего за неделю, которую находитесь здесь? Да вас поднимут на смех, Ридли. И не только в Лондоне.

– Мне плевать, что будут думать обо мне другие. Я не собираюсь следовать вашим запретам и женюсь в любом случае. Считайте, что я поставил вас перед фактом, сэр.

Николас встал, давая понять, что более не намерен продолжать беседу на эту тему.

Посол сокрушенно покачал головой и предупредил:

– Я вынужден буду сообщить о вашем решении в Лондон. Это моя обязанность.

– Поступайте, как вам будет угодно, – произнес Николас, покидая кабинет.

Оказавшись за стенами посольства, он медленно пошел по улице, собираясь обдумать сложившееся положение. Хотя особого выбора у него не было. В любом случае Николас не мыслил жизни без очаровательной Лотос, и, если ради нее надо будет пожертвовать карьерой… он готов.

Пожалуй, не стоило даже ожидать, когда из Лондона в Токио придет распоряжение насчет него. Лучше будет, если он сам откажется от должности в посольстве.

Вернувшись в свою квартиру, Николас сразу же прошел в кабинет и, расположившись за письменным столом, принялся сочинять послание в министерство иностранных дел. Пусть чиновники лишатся радости позлословить на его счет – он опередит их.

Письмо заняло совсем немного времени. И вот уже оно, запечатанное в конверт, лежало перед ним, предназначенное для отправки ближайшей дипломатической почтой.

Покончив с делом, Николас с облегчением вздохнул и произнес:

– Теперь остался сущий пустяк: уговорить гейшу Песчаный Лотос выйти за меня замуж…

Лаванда вышла из такси и торопливой походкой направилась к дому Итисудзу, которая уже встречала ее, открыв двери.

– Что случилось? Почему ты попросила приехать меня так срочно? – спросила Лаванда у подруги сразу же после взаимных приветствий.

Она была удивлена, когда некоторое время назад от гейши прибыл мальчик-посыльный и передал на словах, что ей необходимо прибыть в дом Итисудзу-сан. Зная, что гейша ни за что не стала бы беспокоить ее по пустякам, Лаванда немедленно собралась и отправилась в путь.

– Так что, собственно, произошло? – повторила она свой вопрос.

– Прости, что заставила тебя приехать. Но для гейши Песчаный Лотос принесли послание, и я не знаю, насколько оно важное, – ответила Итисудзу, встревоженно глядя на приятельницу.

– От кого? – поинтересовалась Лаванда, хотя догадывалась, каким будет ответ. Кроме Николаса, никто не знал, где обитает гейша Песчаный Лотос.

– От господина Ридли.

– Где оно?

– Вот. – Итисудзу достала из выреза кимоно письмо и протянула его собеседнице.

Лаванда развернула лист бумаги и прочла:

Николас Ридли просит позволения посетить гейшу Песчаный Лотос сегодня вечером для важного разговора.

– Что бы это могло означать? – задумчиво произнесла она, передавая послание Итисудзу.

Гейша пробежала взглядом короткий текст и, улыбаясь, произнесла:

– Возможно, то, ради чего ты приехала в Японию. Он решил сделать тебе предложение.

– Ты так считаешь? – Лаванда недоверчиво покачала головой.

Ей было трудно поверить, что Николас Ридли мог иметь серьезные намерения по отношению к гейше. Песчаный Лотос не была равной ему по происхождению, как, например, Дайана Уорвик или Кэролайн Аскотт, поэтому-то Лаванда с сомнением восприняла предположение Итисудзу.

– Извини, но мне трудно поверить в столь легкую победу. Боюсь, ты разочаруешься, узнав подлинную причину его желания встретиться со мной.

– Думаешь, у господина Ридли иные намерения, нежели брак? А как же любовь, о которой он тебе говорил?

– Я не верю в ее существование. Николасом Ридли движет лишь желание обладать Песчаным Лотосом. Уверена, я стала первой женщиной, которая не упала к его ногам, точно спелая груша с дерева, и это разбудило в нем охотничий азарт.

– А мне кажется, настороженная слухами о его репутации, ты просто опасаешься поверить в искренность слов, сказанных им тебе.

Итисудзу обеспокоенно взглянула на подругу. За короткое время знакомства она успела всем сердцем полюбить Лаванду и желала, чтобы счастье нашло ее как можно скорее. Николас Ридли, которого ей пришлось увидеть всего лишь раз, на чайной церемонии, казался прекрасной партией.

Судя по рассказам приятельницы, он отличался той страстностью натуры, которая была присуща и самой Лаванде. Но сказать ей об этом у Итисудзу не хватало духу. Гейша еще не встречала людей, так похожих друг на друга, и не считала подобное совпадение случайным. Небеса никогда не делают ничего просто так…

Лаванда, настроенная по отношению к Николасу крайне воинственно, не заметила в словах подруги откровенного намека.