Текст книги "Клинок заточен"

Автор книги: Дмитрий Распопов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Они и в Шаморе, что ли появились? – настала моя очередь удивляться.

– Не они сами, а вот их эмиссары… теперь ясно откуда появились в продаже магические предметы и произошла череда непонятных смертей.

– Значит думаете, что брат Антоний будет заинтересован в помощи мне?

– Даже не знаю Максимильян, у главы хорошая память, а последние годы отношения с тобой были далеко от идеальных, правильно, что хоть священников принял к себе.

– Тогда ещё раз попрошу вас граф не разглашать ничего из того, что я вам рассказал, пока герцог не проведёт предварительных переговоров.

– Если брат Антоний прямо спросит, я расскажу о нашем разговоре, – он покачал головой, – если нет, то сделаю вид, что впервые слышу.

– Мне этого достаточно граф, был рад с вами снова повидаться.

– Взаимно. Не хочешь, чтобы я представил тебя своим друзьям? – поинтересовался он, кивнув за спину.

– Пожалуй, сейчас не время для этого, нужно дождаться результатов переговоров.

– Согласен, тогда до встречи?

Мы вежливо раскланялись друг с другом и разошлись, он вернулся к своим сопровождающим, а я в дом.

***

– Господин виконт. Господин виконт, – моего плеча осторожно касались, поэтому я проснулся, открыл глаза и непонимающе посмотрел на служанку.

– Его светлость просит вас прийти к нему, – быстро протараторила она, увидев, что разбудила меня.

– Веди, – я потёр ладонями лицо, чтобы прийти в себя и встав, попросил полить воды мне на руки, чтобы сполоснуться и взбодриться, не хотелось идти совсем заспанным. Холодная вода привела меня в чувство, так что протерев лицо жёстким полотенцем, я полностью проснулся и заспешил вслед за служанкой, которая словно специально для меня, покачивала бёдрами при ходьбе. Судя по зажжённым везде свечам, а также полной темноте за окнами, время было очень позднее.

– Господин виконт, прошу вас, хозяин ждёт, – передо мной открыли дверь знакомого кабинета.

– Добрый вечер, ваша светлость, – поприветствовал я герцога, который сидел в одежде для поездок, видимо даже не успел переодеться, после посещения инквизиции.

– Садись Максимильян, – он указал рукой на стул, рядом со своим столом и задумчиво продолжил, – есть хорошие новости и плохие, и я даже не уверен, что хорошие ими являются.

– Как прошла встреча с братом Антонием? – я был удивлён его словами, но решил задавать вопросы издалека.

– В целом, весьма конструктивно, – закивал он своим мыслям, – что касается тебя, я договорился, что пока ты находишься в столице, за тебя отвечаю я и репрессий от ордена в твоём отношении не будет.

– Но…, – по его тону я понял, что есть как всегда «но».

– Ты никуда не суёшься и никого не посещаешь, максимум куда ты можешь приехать из своего дома – это ко мне.

– Я всё равно приехал в город не для развлечений, – я пожал плечами, – а что на счёт главного? Что он сказал?

– С этим сложнее, – герцог нахмурился, – во-первых, и это странно, он внимательно выслушал меня о произошедших событиях и стал расспрашивать всё, вплоть до мелочей. Я думал мне не поверят или отнесутся к моим словам недостаточно серьёзно, но всё прошло по другому, такое впечатление, что они и сами сталкивались с магами, ничем другим я такой его пристальный интерес не могу объяснить.

– «Граф был прав, – подметил я, не став выдавать герцогу имеющуюся у меня информацию, полученную в разговоре с паладином, – похоже маги снова стали активнее вмешиваться в жизнь людей».

– Во-вторых, он без долгих уговоров согласился помочь тебе, но поставил несколько условий, – продолжал собеседник, не замечая моей задумчивости, – причём если не примешь любое из них, то сделки не будет.

– Это какие же? – хмуро спросил я, представляя, что инквизитор там себе на придумал.

– Ты предоставишь им образцы этой каменной смолы, которую требуют у тебя маги, а также будешь полностью подчиняться всем приказам графа Стольского, который будет назначен твоим куратором.

– Не вижу проблем, – я удивился таким простым требованиям, думая, что потребуют что-то запредельное и готовясь торговаться.

– Ты не совсем понял, они не собираются собирать экспедицию или идти с тобой на поиски Никки, они сначала хотят проверить твою лояльность вере и церкви, чтобы решить, помогать ли тебе или нет.

– И сколько эта поверка будет длиться? – настроение опять резко пошло вниз.

– Столько, сколько им потребуется, – прибил меня Валенса, – это их условия и они не обсуждаются.

– Странно, если они будут меня год испытывать, я что должен всё это время терпеть что ли? – мне такой расклад не очень нравился, без чётко обозначенных временных рамок, я мог застрять надолго в городе и у инквизиции.

– Ты можешь принять их или отказаться, но я могу тебе дать совет, основанный на личных наблюдениях.

– Конечно ваша светлость, я полностью доверяю вашему мнению, – поспешил согласиться я, ещё бы я не хотел совета от человека, чья жизнь – это одни сплошные интриги и заговоры.

– Брату Антонию было вообще не интересно начало нашего разговора, ему не нужен не ты, ни твоя жена, но …, – герцог громко хмыкнул, – но как только речь зашла про эликсиры бессмертия, его словно подменили: начался торг, он стал предлагать варианты, да и требование получения образцов смолы, тоже не просто так.

– А сколько ему сейчас?

– Около пятидесяти, ещё чуть-чуть и будет дряхлым стариком, – оскалился Валенса, – так что едва я уловил перемену его настроения, как переговоры пошли в нужном нам с тобой русле.

– Получается, я должен искать магов не для того, чтобы спасти жену, а чтобы найти ему эликсир бессмертия?

– Ты всегда был умным парнем Максимильян, – он косо на меня посмотрел, – так что и в этот раз приоритеты расставил правильно, если глава инквизиторов только заподозрит, что ты не предоставишь ему этот эликсир, то ты для него становишься полностью бесполезен, как впрочем и если они сами смогут изобрести эликсир, на основе предоставленных тобой образцов.

– Это вряд ли, -заверил я его, – я проводил опыты над ней, но так и не смог придумать, как её переработать в нужное качество.

– Ну и Максимильян, – герцог внимательно посмотрел на меня, – надеюсь в своих поисках ты не забудешь, что я тоже не молод?

– Ваша светлость, да если я найду только один такой бутылёк, то точно отдам его вам, а не этому пердуну.

Валенса посмотрел на меня с заметным облегчением и заметил.

– Отлично Максимильян, тогда отдыхай, завтра за тобой прибудет граф и ты начнёшь службу.

– Эм, я что паладином стану? – не понял я его последних слов.

– Не совсем, скорее, как их доверенное лицо, – он снова хмыкнул, – но ты всегда можешь уйти, главное помни, что стоит на кону.

– Как я могу это забыть, когда её крики снятся мне каждую ночь, – тяжело ответил я, – спасибо ваша светлость, вы который раз помогаете мне.

– Я просто уверен в твоём благоразумии Максимильян, – спокойно ответил он, вставая из-за стола, – ты всегда чётко расставляешь приоритеты и можешь поступиться своей гордостью во благо дела. Я не говорю же про то, что мы семья.

– «Да уж, первое для него по любому важнее, – понял я его скрытый намёк, – какой бы роднёй мы не были, дело для него на первом месте».

– Он приедет сюда или ко моему дому? – задал я последний вопрос.

– Сюда, я решил не выгонять тебя на ночь глядя, но после службы и последующие дни, жить будешь у себя, к тому же, они обещали присмотреть за тобой сами.

– Обложили со всех сторон.

– Максимильян, ты пришёл к ним за помощью, а не они к тебе.

– Что верно, то верно, – покачал я головой и решил, что пора прощаться, сказано было всё, что нужно, – спокойной ночи ваша светлость, спасибо ещё раз за гостеприимство.

– Надеюсь утром ты составишь нам компанию за завтраком, – он наклонил голову.

– Если граф приедет не раньше, то конечно ваша светлость, – заверил я его.

***

Позавтракать мне не удалось, точнее не получилось нормально, за столом, в окружении семьи герцога, так как граф приехал так рано, что слуги собрали мне снедь с собой в дорожный мешок и я, едя за лошадью паладина, перекусывал на ходу, доставая из него сыр, колбасу и ещё тёплые лепёшки, быстро насыщаясь.

– Эм, – я перекусил и только сейчас заметил, что как граф, так и его отряд численностью в пять человек, все одеты по походному и имеют седельные сумки, – граф, мы куда-то едем?

– Да, – он потянул за поводья и поравнялся со мной, когда его лошадь сбавила ход, – меня с утра разбудил посыльный и передал приказ главы ордена.

– Если за мной вы приехали так рано, во сколько же разбудили вас? – удивился я.

Он философски пожал плечами.

– Мы на службе, так что ничего странного, к тому же я сам собирался посетить эту деревню, так что вышло просто на неделю раньше.

– Хотя бы расскажите, куда и зачем мы едем? – поинтересовался я.

– Разоблачать ведьму, – будничным тоном ответил он, – поступило десять жалоб из одной из деревень виконта Глосс, на падёж скота, побитие градом урожая.

– А естественные причины не рассматриваются? – хмыкнул я, вспоминая свой мир, и ту травлю, которую устраивала инквизиция красивым, молодым девушкам и женщинам, причём чаще всего по надуманным поводам.

– Максимильян, ты никогда не встречался с ведьмами, – судя по утвердительной интонации, это был вовсе не вопрос.

– А они существуют? – я был полон скепсиса, за всё время своего нахождения в этом мире я не то что с ведьмами, я вообще не встречал магически одарённых людей, ну кроме магов конечно. Так что слышать заявление паладинов, по совместительству и инквизиторов, о том, что они дескать чистят мир от ведьм, было смешно.

– Ты в Единого веришь? – задал он вопрос, да так неожиданно, что я замешкался.

Я сделал знак Единого перед собой.

– Это ничего не значит, – нахмурился он, – ты веришь в него или нет?

– Верю конечно, – на такие вопросы, да ещё и в присутствии инквизиции, всегда должен быть только один ответ.

– Ты думаешь это всё шутки, – тяжело вздохнул он, непонятно почему сделав совершенно иные выводы из моих слов, – ну что же, тем лучше для этого дела.

Граф тронул поводья и догнал своих товарищей, я остался в одиноком недоумении, а судя по тому, что ко мне стали вскоре оборачиваться его спутники, наш разговор он им передал. Сердце кольнуло.

– «Что-то ты распустил себя Макс, нужно быть очень осторожным, да ещё и в присутствии служителей веры, – укорил я себя, – если они начнут молиться, тебе тоже нужно будет это делать, как и все прочие действия».

Мы вскоре выехали из города и неторопливо поехали по северной дороге, причём, к моему удивлению, голоса графа совершенно не было слышно. Куда делся тот балагур и весельчак, и у которого не закрывался всё время рот, с которым я познакомился в начале? Я его совершенно не узнавал: молчаливый, суровый, да к тому же истинно верующий, судя по его речам. У меня в голове всё перепуталось, ну не похож он был по поведению на человека, с которым мы посетили столько борделей и таверн в своё время.

Я недоумевал, но старался копировать их поведение, чтобы моя чужеродность не бросалась им в глаза, я привык к свободным нравам, а у них существовала жёсткая иерархия, да такая, что со мной вообще, кроме графа никто не заговаривал. Паладины изредка переговаривались между собой, не обращая на меня никакого внимания, даже на привале, когда я хотел поделиться своей едой с ними, меня коротко поблагодарил граф, он же и ел со мной рядом, остальные даже не притронулись к предложенной еде. Они достали свои очень скромные запасы, из сыра, хлеба и вина, этим и пообедали.

Когда они после еды сели молиться, я также сделал вид, что занят общением с Богом, правда когда молитва закончилась, ко мне подошёл граф и попросил не делать того, что мне не хочется, потому что я мешаю им. Этим меня он снова удивил, но я не поняв его, продолжал повторять за паладинами, правда чуть короче: благодарил Единого за еду и просиживал в молитвах не больше пяти минут.

***

– У тебя новое копьё? – вечером, когда мы остановились на ночлег, я расчехлил своё оружие и стал тренироваться, чтобы растянуть связки и размяться. За моими движениями пристально смотрели все и когда я закончил свой виртуальный бой, ко мне подошёл старший паладин.

– Да, – не стал скрывать я, – я помню, как вы смотрели на моё прошлое оружие, так что решил не брать его с собой.

– Молодец, – граф похвалил меня, не сводя глаз с матово-серебристого металлического древка, а также чёрного четырёхгранного навершия с плечами-стопорами.

– Можно? – неожиданно он протянул руку, – как так ты легко с ним обращаешься, если оно целиком из металла?

Я нехотя протянул ему оружие, он приготовился принять тяжесть, но когда ощутил вес, его брови взлетели вверх. Он поражённо сделал пару выпадов, мельницу, показывая, что знаком с этим видом оружия и вернул мне его назад.

– Что это за металл? Из чего сделано древко?

– Титан, – я был уверен, что название ничего ему не даст, поэтому ответил правду, – титан с молибденово-силикатными примесями, всё согласно ГОСТА-ам.

Он поражённо смотрел на копьё, и покачал головой.

– Твои бы знания здорово пригодились нашему Ордену, Максимильян. Ты первый человек, чьи творения ставят меня в ступор. После твоего прошлого оружия, а точнее слухов, которые про него ходят, я думал меня уже ничем не удивить, но гляди же…

– Граф, всё что я сейчас хочу, всё что заставляет меня сейчас действовать – это тревога за жену, – я угрюмо посмотрел на него, – так что если она будет в безопасности, то возможно что-то покажу вам, но не ранее.

– Максимильян, – он подошёл ко мне в плотную и заговорил тихо, чтобы не слышали его товарищи, – ты сейчас не веришь нам, не веришь в Бога, не веришь ничему и ничему. Твои пустые и бездушные молитвы, обращённые к Нему, для нашего отряда, кощунство и кинжал в сердце, но все терпят и не делают тебе замечаний, хотя у некоторым моих товарищей нервы отнюдь не железные, да и не привыкли они видеть такое откровенное попустительство верой. Так что давай ты не будешь тыкать в свои проблемы каждый раз, когда я тебя о чём-то прошу или спрашиваю.

У меня отнялась речь, а под его взглядом я ещё больше смутился, я не привык его видеть таким.

– Вы чувствуете, что я лишь делаю вид, что молюсь? – с вызовом посмотрел я на него, крепче сжимая копьё в руках, готовясь пустить его в дело.

– Да, поэтому и просил тебя не делать того, что тебе не нравится, так ты хотя бы не оскорбляешь всех нас своим поведением.

– Хорошо, – я не стал извиняться, и решил вести себя так, словно и не еду рядом с паладинами, – учту вашу просьбу.

Он лишь кивнул и отошёл от меня. Весь путь до места я больше не делал вид, что молюсь или отдаю уважение их Богу, так же покупал еду и ел в одиночестве, поскольку граф лишь изредка подходил ко мне и заговаривал, остальные же, вели себя как и я, делая вид, что рядом никого нет.

Глава 2 Потрясение

– Милорд, спасибо, что приехали, – староста деревни кланялся, словно китайский болванчик, его голова так и мелькала, так он был рад прибытию паладинов.

– Где она? – не смотря на мужика, одетого в просторное и грубо сшитое холщёвое платье, поинтересовался граф.

– У себя милорд, крайний дом, рядом с лесом, – он тут же побежал вперёд, показывая путь.

Я поехал вслед отряду, рассматривая деревню. Не больше двадцати домов, из каждого двора на меня смотрели с десяток глаз, в которых было всё: настороженность, любопытство, надежда и страх. Собаки в деревне так же имелись, поскольку парочка пыталась гавкнуть на чужаков, вот только сразу же полученные тумаки, заставили их визгнув, умчаться дальше от людей.

Дома все были словно выполненные под копирку: низкие, с покатыми крышами, застеленные хворостом и соломой, с маленькими окнами, закрытыми плёнкой от бычьего пузыря, я видел такие раньше.

– «Да, и где мой дворец, – тяжело вздыхал я, осматривая царившую кругом нищету и антисанитарию, – где мой душ и клозет с удобствами?».

Вопрос был чисто риторическим, поскольку мне ещё долго время придётся обходиться без всего этого – маги получат от меня сполна, в том числе и за это, что оторвали меня от привычной жизни. Я не собирался прощать их в даже том случае, если они просто отдадут мне обратно Никки. Посягательство на мою семью и уклад, к которому я привык, дорого для них аукнется – это я решил твёрдо.

В след за нами, вскоре из домов появились мужики, вооружённые вилами, и последовали за отрядом, словно могли сделать больше, чем пять тяжело вооружённых воинов. Паладины не гнали их, так что мне пришлось чуть пришпорить лошадь, чтобы не оказаться окружённым селянами.

– Выходи ведьма! – закричал староста, когда мы подъехали к нужному дому, действительно стоявшему обособленно от остальной деревни, – наконец-то наши молитвы были услышаны, и тебе отольются все наши слёзы!

Паладины спешились и окружая дом, заняли позиции. Входная дверь скрипнула и на пороге появилась милая девушка лет восемнадцати, в простом, до пят платье, и длинной косой, которую она сейчас испуганно теребила в руках.

– Вот она! Хватайте её! – заверещал староста, на что никто не обратил ни капли внимания, а вот лично я замер, когда на меня глянули два бездонных колодца зелени, девушка умоляюще на меня посмотрела, словно прося защиты.

– Нам нужен дом с погребом, – спокойно заметил граф, обращаясь к старосте, когда остальные паладины подошли и связали руки девушке за спиной. Она чуть простонала, когда крепкие узлы врезались в её кожу.

Она снова умоляюще посмотрела на меня и я сделал шаг по направлению к ним.

– Остановись! – впервые за дни путешествий ко мне обратился один из паладинов, одетый в красивый доспех с серебряной насечкой.

– Но... – мне не дали продолжить, поскольку они все взялись за рукояти мечей.

Я прикинул их количество, перехватил копьё, но вспомнив зачем я здесь, отъехал от отряда, даже если они её утопят, моё дело было важнее одного трупа. За свой поступок я тут же был награждён презрительным взглядом девушки, которая бросила лишь одно слово, защепившее меня, как я не старался отрицать это в глубине души.

– Слабак.

За что правда она поплатилась ударом в спину от одного из конвоиров, который ткнул её кулаком и приказал идти молча. Староста выделил свой дом под наше жильё и допросную, а сам переселился со всей семьёй к соседям, оставив нас одних. Паладины спустили девушку в подпол, и забрав оттуда часть продуктов, уселись ужинать. Меня конечно же не позвали, так что пришлось выйти из дома и обратиться к селянам. Увидев деньги, меня тут же снабдили пусть и простой, но обильной едой, за которую я заплатил в десять раз меньше, если бы был в столице. Зайдя в обратно, я устроился за столом, демонстративно разложив свои продукты, к которым никто не притронулся, к таким странностям я привык, так что спокойно поел, не обращая на них внимание.

– Максимильян, – обратился ко мне глава паладинов, – у меня к тебе просьба, держи себя в руках до самого конца расследования, иначе договор будет не действительный. Ведьма она или нет, мы установим сами, твоё дело лишь наблюдать – это понятно?

– Да, – ответил я, понимая, что скоро возможно стану свидетелем весьма неприятных зрелищ.

– Хорошо, что ты это понимаешь, освободив девушку, ты подставишь всех нас, люди ждут справедливости, так что будь добр, не мешать нам делать своё дело, – не отставал он от меня.

– Я понял с первого раза граф, – стиснув зубы ответил я, – не нужно повторяться.

Он тяжело взглянул на меня, и обратился не только ко мне, но и остальным паладинам.

– На сегодня всё, всем отдыхать, завтра будет тяжёлый день.

Проснулся я от шума и звяканья железа, так что пришлось открыть глаза и посмотреть, что происходит – паладины, после утренней молитвы, одевались в доспехи. Зачем и почему они это делали, ведь мы находились в обычной деревне, мне было непонятно, но я решил не выпендриваться, а встать, умыться во дворе у колодца и позавтракав в одиночестве, также облачиться в доспехи.

Когда я вышел во двор, граф начал опрашивать свидетелей «бесчинств ведьмы», начав со старосты. Он рассказал, что Велеса (так звали девушку) пошла не в мать, поскольку та была знахаркой и весьма сильной, но никогда не причиняла людям вред. Деревня даже была местом паломничество соседей, поскольку её мать помогала всем всего лишь за еду. К концу жизни она стала натаскивать дочь, на своё ремесло и вскоре умерла, так деревня осталась без единственного своего лекаря, а Велеса отказалась лечить всех подряд бесплатно, и теперь изредка принимает, но за очень большие деньги.

– «Конечно, лишился народ халявы, – хмыкнул я, выслушав речь старосты, – мамуля задарма старалась для людей, так была хорошая и паладинов никто не стремился вызывать, а как их стали лечить за деньги, так тут же все кричат – ведьма! Сволочи не благодарные».

Один из паладинов всё старательно записывал, граф лишь задавал вопросы и вызывал нового человека.

– Может её покормить хотя бы? – когда они сделали перерыв, спросил я у старшего паладина, – девушка в холодном подполе, без еды сидит.

Он удивлённо пожал плечами и нехотя приказал одному из своих товарищей.

– Дрейк, посторожи, чтобы ведьма не сбежала, пока виконт её будет кормить.

Тот кивнул и присоединился ко мне, видимо в их планы не входила кормёжка узника, если мне пришлось доставать свои запасы еды и открыв подпол, спускаться вниз.

Внизу было темно, так что пришлось попросить спустить мне лампадку и поставить её на полке, рядом с лежавшей на тряпье девушке.

– Милорд, развяжите меня, прошу вас, – слабо произнесла она, когда я опустился рядом, – я вижу, вы не такой жестокий как они, пожалуйста, у меня затекли руки и ноги.

– «Не очень хорошая это идея, – подумал я, – граф если разозлится на моё самоуправство, так и вообще не даст разрешения навещать бедняжку».

– Пожалуй покормлю тебя сам, – принял я решение и усадив девушку, стал разламывать хлеб, чистить яйца и кормить её с рук.

Вскоре оказалось, что это было не очень хорошей идеей, так как когда она прикасалась своими пухлыми и чуть влажными губами к моим пальцем, у меня мурашки начинали ходить по телу строевым шагом, к горлу подкатывалась истома и трудно было сосредоточиться на её кормлении. Если бы я не был женат, то не устоял бы перед её заигрыванием, а сейчас я лишь собрал в кулак всю свою силу воли и скормил всё, что у меня было с собой. Девушка была заметно разочарована отсутствием моей реакции, так что стала пытаться меня разговорить, узнать откуда, кто я, чем занимаюсь, при этом всё время смотрела мне в глаза и я просто тонул в её взгляде, таких зелёных и проникновенных глаз как у неё, я не встречал в своей жизни.

– Мне пора, – я закончил с едой и поднялся на ноги, чтобы забрать лампадку.

– Милорд, оставьте хотя бы мне свет, – она умоляюще взглянула на меня, – такая малость для вас, а я так сильно боюсь темноты.

Против такого я не смог устоять и кивнув, стал подниматься на верх, запирая за собой люк подпола. Выйдя на улицу, я подметил, как много людей успели опросить, поскольку стопка бумаги всё пухла и пухла на столе у графа. Поскольку мне никто ничего не запрещал, я подошёл ближе и полюбопытствовал, что там было написано. Некая Гули из семьи Нар обвиняла Велесу, что колдовством и приворотом увела у неё парня, с которым порочно сожительствовала, а потом бросила его, тот не выдержав расставания, пошёл и утопился.

– «Бабы! – я пожал плечами, вспомнив в содроганием, как меня касались губы девушки, – да тут любой в этой деревне за ней пойдёт, только она рукой помашет. Пожалуй только паладины устоять смогут против такой красоты».

Весь день я маялся от безделья, пока паладины были заняты, я пару раз навещал пленную, кормил её, разговаривал, и с каждым разом в сердце разгоралась злость на то, что на неё наговаривает вся деревня только из-за того, что она родилась красивой, да к тому же отказывалась лечить бесплатно. Не спорю, прикосновения Велесы были хоть и мимолётны, но такие, что я вздрагивал и отодвигался, вызывая её недоумение. Вечером, когда я принёс ей ужин, она даже попыталась поцеловать меня, я увернулся, так что девушка упала мне на грудь и я ощутил, что в меня упёрлись два упругих шарика с острыми сосками. Вот тут я сразу пожалел, что снял броню, прежде чем спуститься к ней и постарался быстро усадить её на место, отодвинув от себя, девушка излучала собой похоть и соблазн, так что даже просто находиться с ней рядом, мне становилось тяжело.

– Странно, что она тебя ещё не соблазнила, – ухмыльнулся граф, когда я поднялся и сел на свой топчан, тяжело дыша, – мы тут поспорили, что ты и дня не продержишься. Я дал тебе целых два!

– Я женат, – буркнул я, и стараясь не смотреть на их ухмылки, поплёлся к колодцу, чтобы холодной водой успокоить себя. Это было сделать очень трудно, после посещений Велесы было тяжело, сердце бухало в груди, едва не выпрыгивая оттуда, взор был затуманен, а запах трав и каких-то притираний, который исходил от неё, не выветривался из моей одежды, даже когда я полностью сполоснулся холодной водой. Казалось, что она всё время рядом со мной.

***

Когда, спустя два дня, граф закончил с деревенскими, я был удивлён, сколько людей, узнав о том, что по душу Велесы прибыли паладины, заявились нажаловаться а неё. Ей вменялись сглазы, рухнувшее на ногу бревно, отравления скота, даже выкидыши и те записались в актив псевдо-ведьмы. Я читал бумаги и поражался, насколько же гнусны люди, которые ради обвинения такой чудесной девушки, которая была виновата лишь в том, что родилась красивой и умной, готовы на любую подлость.

Я поучаствовал в двух беседах графа с девушкой, когда он стал предъявлять ей доказательства её занятия колдовством, но больше меня во время этих разговоров в дом не пускали, поскольку я парой фраз разбивал все обвинения в её адрес. К любому обвинению, из той горы, что лежали перед ним, можно было найти контраргументы, я лишь высказывал самые очевидные, руша всю нить его разговора. К тому же взгляд Велесы, с которой мы сдружились за эти дни, был такой горячий и благодарный, что в конце концов граф не выдержал и выгнал меня на улицу, запретив появляться, пока они беседуют.

***

– Ты такой хороший Максимильян, – её пальцы касались моей руки, заставляя вздрагивать, – кормишь, ухаживаешь за мной, даже пытался отстаивать перед этими ужасными людьми.

– Я лишь гость, – хмуро прошептал я, – если тебя обвинят, я ничего не смогу сделать.

– Не правда, – головка, с чудно пахнущими волосами, легла мне на плечо, – можешь ведь развязать меня и выпустить утром, пока все спят.

Сердце моё и так билось в груди со скоростью мотора машины, поскольку её руки, будучи связанными, касались то моих пальцев, то бедра, забираясь всё выше с каждым разом.

Не выдержав прикосновений, я достал кинжал.

– О, не сейчас Максимильян, – она улыбнулась и посмотрела мне в глаза, сердце ухнуло куда-то вниз от её взгляда, – приходи рано утром, когда все будут спать.

Я судорожно кивнул и поднялся наверх, не замечая ничего вокруг себя, даже того, что при моём появлении все схватились за мечи. Слабо соображая, я пошёл на улицу, чтобы проветриться, образ Никки в голове и сердце, как-то стремительно стал тухнуть, подчиняясь простой деревенской девушке, взгляд и улыбка которой меня безумно манили к себе.

***

– Надо же, проиграли все, – комнату залил свет, и я испуганно вздрогнул, подняв взгляд на звук раздавшегося голоса. Рядом со мной внезапно оказались все до единого паладины, вооружённые и одетые, не смотря на глубокую ночь.

– Максимильян, отойди от подпола, – мягко сказал граф, подходя ко мне ближе, – она не стоит того.

– Стоит! – я затравленно смотрел по сторонам, жалея, что копьё стоит далеко и я стою лишь вооружённый кинжалом, против шестерых воинов в доспехах, да к тому же с мечами, – вы насобирали кучу оговоров и сплетен, теперь пытаетесь подтянуть девушку за то, что она не совершала! Она не виновата в том, что вся деревня и округа её ненавидит!

– Она ведьма Максимильян, – покачал головой граф, – и только ты, ослеплённый её колдовством, не видишь этого. Завтра мы её сожжём, хватит этого представления.

– Нет! – я одним гибким и быстрым движением, бросился в угол, где стояло моё копьё. Воины дёрнулись от неожиданности, но я уже сбросил чехол и стал в атакующую позицию. Битва в ограниченном пространстве всегда была противопоказана копейщику, но у меня не было выбора, я хотел защитить Велесу любой ценой.

– Максимильян, не отягощай…

Что хотел сказать граф никто не услышал, поскольку внезапно крышка подпола словно от взрыва динамита подлетела вверх, и следом за ней, из подпола взлетела девушка, зависнув в воздухе так, что её ноги не касались пола, а голова была на уровне потолка. Всё это произошло так стремительно, что я замер в остолбенении, с ужасом наблюдая за тем, как лицо только недавно разговаривавшей со мной девушки с миловидного и даже красивого превратилось в страшную маску: вытянутые челюсти с тонкими и очень острыми зубами, заострившиеся черты лица, обнажившие щёки без кожи на челюстях, в провале которых мелькал чёрный язык, и весь этот ужас заканчивался на ногах, больше похожих на птичьи лапы, чем аккуратные ножки молодой девушки, которые я только недавно разминал, держа в своих руках.

– Вы все умрёте! – монстр, у меня не было других слов назвать ЭТО человеком или женщиной, махнула рукой и один из паладинов улетел в угол комнаты и упал там сломанной куклой.

Она заорала так, что у меня едва не отказали уши, её пронзительный крик становился всё тоньше и тоньше, переходя в ультазвук. Паладины пытались напасть, но она лёгкими движениями руками, не прикасаясь к ним, с хохотом разбрасывала их по дому. Я не особо даже помнил, как очнулся от происходящего и сделав короткий замах, послав копьё в полёт.

– Червь, ты не…– ведьма взмахнула рукой, пытаясь отбить копьё, но то, выпущенное с короткого расстояния, пробило её сердце и вышло с обратной стороны. Ведьма недоумённо посмотрела на огромный стержень, который оказался у неё спереди и сзади, затем рухнула на пол.

В том же миг, у меня словно пелена с глаз пропала, когда я с ужасом посмотрел на сморщенное и гадкое тело, к которому прикасался все эти дни. ОНО трогало меня своими губами, прикасалось пальцами, которые сейчас были вооружены длинными, чёрными когтями. Я чувствовал себя так, словно искупался в говне, изнутри подкатился комок к горлу и я не выдержав, стал выплёскивать из себя всё содержимое своего желудка, прямо на пол дома.

– Дрейк!

Я вытер рукавом рот, со всех сил стараясь сдержать следующие рвотные позывы, и заметил, как граф, с криком боли, поднялся на ноги и бросился в угол, где неподвижно лежал первый паладин, которого сбила ведьма, неожиданно вылетевшая из подпола.