Текст книги "Ох уж эта Алька (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Мачальский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
И ушёл...
Муха проводил его удивлённым взглядом. Оно, конечно, понятно: Софочка уже в академке... семья, дети... Но не до такой же степени!
У окна щебетала девчачья толпа. Приличная такая – пол коридора перегородили. Было ж вроде меньше? Незнакомые какие-то. Вон, даже рыжее что-то мелькает – точно такого не было.
Его заметили, и Муха отчетливо услышал "во-во, идёт". И косые взгляды под мерзкое хихиканье! Это чё еще за фокусы?.. Так! Ширинка застёгнута, башка не причёсана... Всё нормально!
В дверях аудитории он столкнулся с Лидкой, за которой маячил Андрийко (он там теперь всегда маячил).
– О, Муха... – начала Лидка приветствие и... подавилась смешком.
– Здравствуй, Лидочка! – как можно ядовитее ответил Муха.
Лидка оценила неизвестный юмор ситуации и вернулась к порядку:
– Занимай места, – уже серьёзно посоветовала она. – Нас тут с экологами объединили. – И тоже быстренько слиняла – видать, проржаться в уединении. Андрийко молча прошёл за нею, показав на кулаках "держись, ми з тобою".
"Да что ж такое?!"
В аудитории почему-то больше кучковались парни. Они здоровкались солидно, но при этом смотрели как-то сочувственно. Мухе это быстро надоело и он, свернув "ручкование", поторпился добраться до своего места на галёрке и отгородиться книжкой. Чтоб не отсвечивать.
Аудитория начала заполняться, прозвенел звонок. Сквозь гам послышалось: "Тих╕ше, будь ласка! Тема лекц╕╖..." Одновременно со словами преподавателя кто-то бухнулся рядом за Мухин стол. «И хто ж у нас такой смэлый?» – неприязненно подумал он и оглянулся. Это было давешнее рыжее. При ближайшем рассмотрении оно оказалось еще и отчаянно конопушным. Чудо это мостилось с самым серьёзным видом и уже доставало конспект! Не то, чтобы Мухе было жалко места, но...
Девчонка почувствовала взгляд и тоже оглянулась. Глаза у неё были серые и серьёзные. Целую секунду серьёзные... Потом она подавилась хрюком и отвернулась (и эта тоже!). Справившись с собой, она чуть склонила к Мухе голову и зашептала:
– Давай знакомиться... Раз уж я – твоя! – И снова скукожилась от едва сдерживаемого смеха.
– Не понял... Моя?!
– Точно-точно, твоя, – подтвердила она, убеждённо наморщив лоб и веско надув губки.
– Какого... – начал возмущаться Муха, но его прервали.
– Муханський, Мух╕на, тих╕ше будь ласка!
"Мухина?!"
Народ заржал. Девчонка вообще упала мордашкой в парту. Преподаватель тут же понял свою ошибку (он же хотел тише!), поэтому дал студенчеству отсмеяться и успокоиться. Лекция продолжилась.
– Ну так, давай знакомиться, – опять зашептала неугомонная "половинка". – Олька! – и вывернула руку для пожатия.
– Та давай... Женька, – признался Муха, потому что кличку она уже явно знала.
Протягивать правую руку с её стороны было неудобно, поэтому вместо "здрасьте" у девчонки получилось "подайте, Христа ради". Муха пожал что было, и взгляд его попал на открывшееся запястье. Всю руку в основании ладони пересекал широкий бугристый шрам!
"Ничего себе!"
Девчонка заметила взгляд и, склонившись ближе, обыденно пояснила:
– Вены резала... Было дело.
"Вот радость! Оно еще и припадочное, – развеселился Муха и даже опасливо отодвинулся, чтоб часом не покусала. Как вдруг, в голове его словно перемкнуло: "Вены резала?!" Он совершенно неприлично вытаращился на соседку, но та поняла его испуг по-своему:
– Не боись, мы тока свои режем, чужих не трогаем.
"Спокойно Маугли, девочка шутит"...
– Чё?.. – Девчонка неуютно заёрзала под прямым и туповатым Мухиным взглядом.
Пауза затянулась. Муха понял, что надо срочно что-то сказать, но что сказать, так и не понял. А потом стало поздно.
– Так во-от ты како-о-ой, севе... – кхм! – вот ты кака-а-ая! Да-а-а... – протянул он и в благородной задумчивости вперил взгляд в "бесконечность". Девчонка насторожилась.
– Какая такая? Чё за дела? – требовательно зашептала она, прилёгши для скрытности на крышке стола.
Всё! Игра началась. И на волне суицидного вдохновения Муха посмотрел на неё, как буддист на вошь – снисходительно ласковым взглядом.
– Сбылось! – патетически сообщил он. – Наконец-то!
– Чё сбылось?! – чуть не подпрыгнула Олька, глядя на отрешённо-счастливую Мухину физиономию. – Э, Женька-а! – попыталась она скрытно краем рта "докричаться" до его сознания, а когда не вышло, то не долго думая добавила локтём в бок. – Женьк'!
– Ыг! – подскочил Муха, не ожидавший такого темперамента. – Ты чё з глузду сдвинулась?! Тихо-о-о... – и опять сделал сурово-таинственное лицо. Но Ольку это нифига не пройняло.
– Чего сбылось-то?!
"Самому бы знать"... – задумался он было, но тут заметил, как девчонка заносит локоть для нового "вопроса" и поспешил упредить физическое воздействие.
– Ну, ты же Мухина? Пра-ильно?
– Ну... да, – опешила она от такой проницательности.
– Во-о-от... И волосы рыжие такие, и веснушки... Пра-льно?
– Ну-у-у? – посуровел её взгляд и Муха понял, что с веснушками переборщил.
– И шрам...
По взгляду Ольки Муха понял, что получит сейчас не только локтём и не только в бок...
– И вот не надо мне этих твоих сказок про "вены резала", – отмахнулся он, заодно отгораживаясь от возможного возмездия.
– В смысле? – растерялась Олька.
– Ну, мы-то знаем, что тебя ротвейлер погрыз... когда на ребёнка бросился.
Олька вытаращилась и начала приподымать от стола голову.
– Откуда?.. – вырвалось у неё.
"А действительно, откуда?"
Муха тоже сел прямо, лихорадочно соображая приличную отмазку.
– Я... никому... не... говорила, – продолжала она сверлить взглядом.
Муха снова промолчал, и только кивал головой, как назло, совершенно пустопорожней.
– Колись давай, чё за дела... – угрожающе начала Олька, но тут его осенило.
– Ты... – Муха многозначительно постучал по лбу и поднял указующий палец в зенит. – Во-о-т! – уставился он благоговейно куда-то в потолок.
Девчонка непроизвольно глянула туда же, кроме потолка, естественно, ничего не увидела, и вернулась обратно к Мухе, типа – чего? Тот, в свою очередь, со значением покивал головой, типа – а вот! Девчонка глубоко задумалась – сморщила нос и сдвинула на бок челюсть. При виде столь яркой работы мысли, Мухе стоило полгода жизни выдержать серьёзную мину.
– Падажи, – вдруг начало доходить до Ольки. – Это что, та самая?!
– Ну... как бы, да, – согласился Муха, надеясь что они думают об одном и том же. Или об одной.
– И ты – тот, который?!
У девочки явно начались проблемы с выражением мыслей, но Муха прекрасно всё понял. Он скромно опустил взгляд и мило покраснел.
Ольку перекосило окончательно, и при этом она ухитрилась еще и закусить губу, вероятно для умственной перезагрузки – картина "Контрол-Альт-Делит" во всей красе! Муха нервно сглотнул и... просто не смог удержаться.
– Ну... ну, как ты выглядишь? Ну что за... Ойххх, – тяжко вздохнул он и отвернулся, возмущённо крутя головой. – И вот это – моя будущая жена! Кошмар!!
– Хто-о-о?!!
"О! Проснулось, сонэчко".
– Боже ж мой! Ну за что мне такое наказание, – бидкался Муха, украдкой подглядывая за реакцией. Тут было всё: выпученные очи, заломленные брови, отверзтые уста. Как говаривал Андрийко, любовался бы этим до-бэз-ко-нэчности. – Ну, какой с тебя пример будет детям...
– Каким детям?!!
– Ну как – каким? Нашим! Мальчику и девочке.
"Если будут два пацана, она меня убьёт", – пришла на ум дурацкая мысль и вдруг, совершенно неожиданно, Муху охватило ощущение будущего. Именно ощущение, а не видение. Чувство было таким отчётливым, таким ярким... и в этом чувстве была она – рыжее, конопатое чудо, которое только что чуть его не побило. И без неё в этом будущем было пусто и неинтересно. На секунду Муха опешил от этой неизбежности, стало даже немного страшно. Но испугаться ответственности или сбежать от судьбы ему уже не дали.
– К'какая д'евочка?! – настойчиво прозаикалась Олька.
– Рыженькая, как Солнышко, на тебя похожа, – охотно пояснил Муха.
– Ах, Со-о-олнышко... – Олька подозрительно оглядела его нахальную рожу и вдруг уголок её рта пополз в понимающей усмешке.
"Ну, слава богу!"
– Оно, – подтвердил Муха, глядя честными-пречестными глазами. – Так вот, а мальчик...
"А ну-ну!" – весело распахнулись Олькины глаза, но ответить Муха не успел.
– Муханський, Мух╕на! Чим ви там займа╓тесь?! – вернул их «на землю» голос преподавателя.
Муха встал и совершенно искренне ответил:
– Плануванням с╕м'╖!
Но тут же получил тычок в бок с возмущённым шёпотом:
– Муухааа!
И почему-то именно в этот момент в окна аудитории жизнерадостным золотом плеснуло еще по-летнему жаркое Солнце.
