Текст книги "На все четыре... (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Сысолов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 18

Немец

Малиновка смогла выставить на «войну» 16 человек. Нет, в принципе-то, могли бы и больше, если поднапрячься. Вот только толку с того «ополчения» было бы явно немного. Ну кто там мог усилить ряды отобранных бойцов? Кирза – однозначно, да. Шаман у Севера, вроде как, воевал. Винтик, Щепа – уже с большой натяжкой могли считаться бойцами. И на этом, вроде как, и всё. Бывшие рабы из Рябково на эту роль не годились совершенно. Башка со своими «головастиками» тоже. Да и оружие, которое могли выделить ополченцам было далеко не лучшее.

А так получалось всё логично. 16 автоматических стволов в анклаве и на бой выходит ровно 16 человек (17-й автоматический ствол, ПП Кедр, всё-таки оружие, скорее, ближнего боя, и его отдали Шаману в резерв.) А в армии два РПК, девять АК-74, три АКМ и два АКСУ. И состав – тоже вполне логичный. Только опытные и уже повоевавшие бойцы. Ни одного новобранца. Два взвода самого Немца были в полной готовности. И Тёмыча, и Рона. Восемь человек. Сам Немец девятый. (Молодежный взвод Башки так же уходил в резерв. Сегодня «в бой идут одни старики.») Караульный взвод Белки тоже в полном составе (там опыта, конечно, поменьше, со времен войны с просветовцами они в боевых не участвовали. Да и пулемета у них во взводе нет, как в его взводах. Но девки там все боевые, и в бой рвутся. Можно и на них рассчитывать), а вот от взвода разведки всего два человека. Сам Шрам, да Юшка. Леший в командировке, и кто его знает когда вернется, а Маря в больнице с ранением (с них же все тогда и закрутилось). Ну и сама Эльба, командовавшая караульным и разведвзводом. Итого – семь. Вместе – шестнадцать.

А вот это-то как раз и проблема. Хуже не придумаешь, когда в отряде дваравных командира. Успеха от такой операции не жди. А Эльба, как не крути, ни в чём ему не уступает. А, возможно, даже, кое в чём, его и превосходит. Вот только выдержки ей командирской явно не достаёт. Немец, может быть, и готов бы был подчиниться ей, вот только сомнения, что она будет правильно руководить, были огромные.

Впрочем, уже ночью эта проблема разрешилась сама собой. К Немцу подскочил Ратибор из учебного взвода и позвал к Эльбе.

– Что там случилось? – слегка встревожился Гарольд.

– Там Мини прибежала. Ну эта, из Левашова. Говорит: Гвоздь Горыныча арестовал! В подвал посадил, под замок.

– За что?

– Я не знаю. Но Эльба сказала тебя звать. Надо там что-то решать.

– Идём.

Всё оказалось совсем скверно. Перепуганная девчонка многого не знала, но по косвенным признакам Гвоздь каким-то образом узнал, про готовящийся мятеж Макса и решил собрать бойцов в Откормочном. И Горыныч, отказавшийся давать людей, автоматически попал под подозрение. Вот и схватили Гвоздь, с появившимися бойцами, Горыныча, да троих его самых ближних сподвижников. Чумака, Фому да Бэтмена. И всех четверых заперли под замком в подвале. А почти всех старших угнали в Откормочный. В самом Левашово осталось от силы человек пять, условно «старших», под командой Му-Му.

– Нужно срочно предупредить Макса! – сказал Гарик, выслушав сбивчивую речь испуганной девчушки.

– Князю мы уже доложили по телефону, – заявил Сафрон, прибывший с пятью бойцами заменить малиновцев на блокпостах, пока они воюют. – Он сказал, что человека к Максу отправляет немедленно. Ни о какой атаке на Откормочный уже и речи не идет. Наоборот, ему, Максу этому, нужно самому уходить из Западного. Но там много мелких. В общем, пока там организовывают эвакуацию, нам нужно тут всё-таки пошуметь – авось отвлечём.

– Горыныча нужно вызволять! – подала голос и Эльба. – Он – нормальный парень. Не то, что этот утырок Гвоздь!

– Нужно автобусы отправить туда, – подала голос четвертая участница совещания, Кирза, командовавшая "ополчением" (10 разнокалиберных ружей, два карабина, два обреза, ПП Кедр… Сила немалая по нынешним временам.)

– Куда туда? – не сразу врубилась Эльба

– И в Левашово, и в Западное, – спокойно объяснила Кирза. – Ребят вывозить. Там же не только Горыныча с Максом нужно вывести, но и мелких, и девчонок разных. Я думаю многие уйти захотят. Но ночью, по темноте… Многие потеряются.

– Она права, – поддержал и Сафрон. – Я не знаю, подумает об этом Князь или нет, но подстраховаться стоит. У вас же есть автобусы?

– Да. Три штуки, не считая кинопередвижки. После войны с цыганами получили.

– Вот и отправляйте. Два к Максу, и один в Левашово.

– Так и сделаю.

– Кого за руль посадишь? – Эльба интересуется

– Шамана, Вилку и… Винтика, наверное, всё-таки.

– Добро. Действуй.

– А что со Стальмостом? – Немцу же нужна была определенность по ранее поставленной задаче.

– Стальмост по прежнему в приоритете. Эту задачу с нас никто не снимал. Впрочем, там народу, похоже тоже не осталось, так что занять его должно получиться без труда. Но вот потом, Гвоздь обязательно попробует вас оттуда выбить.

– Надо раздёргать его силы, – предложила Кирза. – Чтоб он не знал куда кидаться в первую очередь.

– Ну так я и говорю! – воодушевилась Эльба. – Я со своими взводами, со Шрамом и Белкой вхожу в Левашово. Навожу там шороху, отбиваю Горыныча и его ребят, а ты со своими берёшь на шпагу Стальмост. Ну а Макс в это время уводит своих ребят из Западного.

– У нас у самих не так много сил, чтоб их ещё больше дробить… – хмурился Немец.

– Так мы ж не будем пытаться удержатьЛевашово. Мы только Горыныча освободим и отойдем. А потом к тебе на Стальмост подойдем в усиление.

– Я, к сожалению, оставить ваши блокпосты не могу. Так как они могут ударить из Левашово, опять же, – заявил Сафрон. – Но я попросил Князя усилить вас на Стальмосте хоть чем-то. Тот согласился. Так что помощь будет. Людей, конечно, много выделить Князь не сможет, но обещал и пулемет настоящий прислать, и тепловизоры, и ночники. Ну и Макс, когда отойдёт, тоже к вам уйдет. В итоге десятка три должно набраться. Справитесь.

– Дай-то Бог… – пробормотал Немец в раздумье.

– Только действовать нужно уже сейчас. Не ждать до назначенного времени оставшиеся два часа, а прям сейчас. Иначе потом может оказаться поздно. В первую очередь – для Макса.

– Значит – действуем! – решительно выпрямился Немец, поправляя ремень автомата, перекинутого через плечо.

– Действуем! – не менее решительно согласилась Эльба.

– Удачи вам, ребятки! – негромко пожелал Сафрон. – Ни пуха ни пера.

– К чёрту! – в один голос ответили малиновские генералы и, переглянувшись, вышли из комнаты, служившей им штабом.

Взять Стальмост оказалось до обидного просто. Старших ребят и отсюда забрали тоже. Оставив четырех мелких гавриков на охране. Практически безоружных. По крайней мере ни одного ствола у них не было. Почему тогда: «до обидного»? Да потому, что без крови там всё-таки не обошлось.

С самого начала, ребята Немца, зная из наблюдений Шрама за противником (а как вы думали? Готовились давно к различным вариантам) расположение постов и местоположение основной их базы на заводе, собирались снимать их по частям. И, потому, весьма удивились, не найдя никого на этих самых постах. Какие только мысли не посетили их головы. (Засада? Сняли посты, чтоб засаду устроить?) И потому, когда врывались в расположение, где было основное логово пастуховцев, все были на взводе.

И чего этот пацаненок вздумал кидаться? Со смешным топориком в руках на четверых появившихся штурмовиков Рона, каждый из которых был старше и сильнее его (про оружие в их руках даже не упоминаем. Это – само собой подразумевается.) То ли решил в героя поиграть. То ли рассчитывал подать пример остальной троице своих товарищей. А может до последнего не верил в то, что в него будут стрелять? Кто ж его знает. Дитя ж неразумное ещё. Для него война – это когда мы атакуем, а противники только падают поверженные. И никак иначе. Голливуд приучил. То, что на войне стреляешь не только ты, но и противник, а погибают не только враги, но и твои товарищи вокруг, ещё нужно осознать. Приходит это понимание как правило, с опытом. Но вот опыта-то ему набраться и не пришлось.

Вскочившего героя срезал короткой очередью Хмурый. От неожиданности, как он потом смущённо признавался. По большому счету, с мелким пацаном, пусть даже с топориком в руке, любой из его штурмовиков мог бы справиться и так. Недаром их натаскивали и сам Немец, и Шрам. Такие ситуации не раз отрабатывали. Но напряжение, ожидание, потом неопределенность с этими снятыми постами, да ещё его необъяснимый рывок в атаку… Короче, нервы у Хмурого не выдержали и он срезал мальчишку короткой очередью поперек корпуса. Буквально в три патрона. Причём все три попали в цель.

Впрочем, нет худа без добра. Увидев бесславную гибель своего заводилы, остальные трое пацанов даже и не помышляли о сопротивлении. Дикий детский рев. Сопли, слёзы, попытки забиться под кровать, обоссаные штаны… (один из «бойцов» действительно напрудил в штаны с перепугу.) Какое уж тут сопротивление?

Пока штурмовики вязали этих пленных, Немец быстро расспросил их об остальных из их бригады. Гарик играл доброго полицейского, а его бойцы злых, благо уж эта-то непочётная роль давалась им без труда (разгоряченные ребята несколько раз крепко приложили мелких прикладами. Нужды в этом особой не было, пацаны и так были сломлены, но остановиться ребятам было сложно. Эмоции же…) Как Немец уже и догадывался, Пастух и пятеро ребят постарше ушли с появившемся вечером Потапом в Откормочный. Ну, этого следовало ожидать. Теперь, взяв Стальмост оставалось только удержать его.

Оставаться в здании заводоуправления, где у Пастуха была основная точка (которую Немец только что и захватил) смысла не было ни малейшего. Обзора с неё никакого (ну, если только за дорогой), а все остальные направления совершенно не просматривались. Гарик с такой постановкой вопроса был не согласен совершенно. Потому-то, повязав незадачливых «охранничков», они с ребятами Рона высыпали на улицу, присоединившись ко взводу Тёмыча, контролировавшего подходы к зданию.

– Что тут у вас? Тихо?

– Пока да. А вы что стреляли?

– Да нашелся там один «герой» на свою голову… – Немец досадливо поморщился. – А что, сильно слышно было?

– Да не, не очень, – успокоил Тёмыч. – Мы же просто рядом, так и услышали. А так окна-двери закрыты… Не, не сильно. Но слышно, – нелогично закончил он.

– Ну, будем надеяться, в Откормочном не услышали и не всполошились раньше времени. А в Левашово? Ничего не слыхать?

– Тихо пока.

– Ну и слава Богу! Ладно, хватит болтать, нам надо периметр занять. Чтоб никто не просочился.

– Да мало нас, чтоб весь периметр контролировать.

– А что ты предлагаешь?

– А вон – крайнее здание. За пожаркой. Завод "ВА Курган". За ним уже больше никаких зданий до самого колхоза нет. А само здание довольно высокое. Если на крыше разместимся – всю округу будем контролировать.

– Пойдем посмотрим.

Место оказалось козырное. Метрах в трехстах-трехстах пятидесяти от основного здания завода. Недавно отстроенный завод стальной дроби (для промышленных дробеструев) ВА Курган, (так-то «дочка» Стальмоста), действительно подходил для их целей просто идеально. С высокого здания открывался просто потрясающий вид на окрестности. Сам же Откормсовхоз, находящийся всего метрах в семистах-восьмистах был виден просто как на ладони. Да и справа Западное, где сейчас торопливо грузились в автобусы ребята Макса, тоже находились от силы в километре-полутора.

Да-да. Уже достаточно рассвело и возню в Западном отсюда с крыши было прекрасно видно. Ну, по крайней мере, проехавшую пару ПАЗиков было видно вполне отчетливо. Впрочем, пока и там тоже вполне себе тихо. Хотя, время, назначенное изначально на штурм Откормочного уже давно вышло. Но, видишь как получилось-то? Так что тишина пока нам на руку. Возможно Макс успеет всех своих ребят вывезти. Хотя там сейчас наверняка такой гвалт стоит… Неразбериха – по любому.

Стоило подумать, что всё обойдется, как именно там в СНТ Западное внезапно грохнул раскатистый выстрел. "Гладкоствол" – уже опытным ухом определил Гарик. И тут же в ответ прозвучала короткая автоматная очередь. А потом загрохотало уже всерьез. Похоже, устав ждать когда же их придут свергать, Гвоздь со товарищи решили сами наведаться во владения мятежного барона.

Что там происходило – отсюда разобрать было практически невозможно. Километр-полтора плёвая дистанция, вот только обзор всё время закрывали бетонные заборы, дома, деревья, да и трава за лето вымахала о-го-го какая. Кто ж её косить-то будет особо? Нет, люди там мелькали постоянно, то появляясь, то исчезая в поле зрения, но кто зачем, и в кого там стреляет, отсюда было совершенно не разобрать.

А канонада всё усиливалась. Вот один из автобусов, мотыляясь на ухабистой проселочной дороге, промчался от СНТ в сторону их блокпоста на заправке возле СМП. Хоть бы Сафрон догадался не снимать оттуда людей. С моста, как раз, снять можно, раз Стальмост уже взяли и там теперь глубокий тыл. А на заправке никак нельзя снимать. Вон по той просёлочной легко могут во фланг зайти. И вообще…

– Немец вызывает Сафрона, – Гарику, признаться, было откровенно стыдно. Ну почему он не воспользовался рацией сразу после захвата завода, а не вспоминать только сейчас? – Приём.

– Сафрон на связи, – голос князевского генерала был само спокойствие, хотя канонаду в Западном он слышат наверняка не хуже.

– Сафрон. Завод – наш. Взят без потерь. Мы заняли позицию на крыше ВА Курган. В Западном идёт бой. Макса, похоже, зажали. Как слышишь? Приём.

– Слышу хорошо. Твои предложения?

– Усилить блокпост на заправке. С моста людей можно снять, мы это направление контролируем плотно. А вот справа по грунтовке, вслед за Максом – могут проскакать.

– Добро. Я тогда с моста снимаю. Передам его вашим резервистам. Пусть Кирза людей туда ставит. Своих бойцов с моста на заправку отправлю, а сам с пулеметом на тот пост, что возле вашей столовой. Левашово караулить.

– Пулемёт бы на заправку лучше, как раз. Макса прикрыть. Погоню, если что, отсечь.

– Будет пулемёт! Там на подходе – подкрепление из Введенки. Всего два человека Князь прислал. Больше нету. Но, как раз, с пулеметом и всей прочей техникой. Вот, как раз, на заправке и остановятся. Всего пятеро будет.

– Гуд. А что там с Эльбой? Не вернулись ещё?

– Вернулись. Горыныча и его ребят привезли. И прочих девчонок да мелюзги десятка два набралось. Размещают, как раз.

– Без крови обошлись?

– Вроде как. Ладно, давай. Я пост с моста снимаю, короче. Эльба, как освободится, к тебе подгребёт. Мои ребята заправку держать отправляются. Так что дорога к мосту полностью на тебе. Конец связи.

– Понял. Конец связи.

Немец задумался. Пропускать противника, конечно, не хотелось. Но, во-первых, и отсюда, с крыши, дорога просматривалась прекрасно (где не перекрыта бетонным забором, под которым теоретически, прижимаясь к нему, можно просочиться в мёртвой зоне), а, во-вторых, Гарика куда больше беспокоил не его левый фланг с дорогой, а, как раз-таки, правый. Который выходил на бывшее совхозное поле, теперь покрытое мелколесьем, и где сейчас прорыв был куда более вероятен. Вон как палят в Западном! Впрочем, понятно. Когда Эльба подойдет – поставить её взвод прямо на дороге слева. А вот правый фланг нужно занимать прям сейчас.

– Тёмыч?

– Да?

– Бери свой взвод и дуй на правый фланг. Вон туда, видишь, где два козловых крана над железкой за заводом.

– Вижу.

– Залезайте на них. Оборудуйте позиции. И наблюдайте за подходами. Весь правый фланг за вами.

– Добро.

– Давай, Артем. С Богом!

Макс

Олег, матерясь, торопливо перезаряжал магазин. Всё с самого начала пошло не по плану. Вроде же всё чётко было расписано. Казалось бы, что может пойти не так? ЧТО? Но не так пошло буквально всё! И Кукла эта, с-сука двуличная, сдала их Гвоздю, и сам Гвоздь, притащивший буквально всю бригаду Кабана, и теперь успешно штурмующий его Западное. Удержать его шансов не было никаких. И, даже, пять выданных автоматов ситуацию не исправят, Слишком уж много бойцов у Гвоздя. Десятков шесть на пять его автоматчиков – это много. Реально много. Впрочем, Макс и не ставил перед собой такой цели. Их с ребятами задача – задержать атакующих, выигрывая драгоценные минуты, пока девчонки и малышня грузится в автобус. Всё! А потом, если удастся, уходить самим.

– Макс! – Купа орет из-за соседнего дома. – Отходим! Автобус пошёл!

– Уходим! – тут же согласно крикнул Олег, и, дав короткую отсекающую очередь, побежал в сторону дороги, по пути присоединившись к Купе. – Пацаны наши где?

– Летчик с Родей вон левей отходят. Слышишь, палят? Малька давно не видно. Как бы не накрылся… Б…ь!

Гулкий раскатистый выстрел из охотничьего ружья где-то совсем рядом и звон разбитого стекла над их головами заставили их обоих, чертыхаясь, распластаться на земле и активно отстреливаться.

– Отходим, отходим, – поторопил Макс напарника, дав несколько очередей, и заставив преследователей на время прижаться.

И парни ломанулись к дороге. Автобус уже ушёл и выбираться, наверное придётся на своих двоих… Но нет. Там стояла машина, возле которой крутилась с его бывшей покалеченной помпой Гришка.

– Быстрее! – закричала Гришка, увидев их и запрыгнула в авто за руль. – Уходим!

Из соседнего проулка выскочили Лётчик и Родя.

– Где Малек?

– Не знаем. Не видели.

– Быстрее! – вопила Гришка, перекрывая рев двигателя. – Они сейчас будут здесь!

И словно подтверждая её слова из-за ближайшего угла показалась фигурка первого из преследователей. Купа, контролировавший тот сектор, дал очередь, заставив того поспешно дёрнуться назад, и его выстрел из ружья не нанес никакого вреда. Но Макс слышал как в том доме, за которым он спрятался, зазвенело выбитое стекло. Залезают в окна с той стороны и сейчас начнут палить из окон уже с этой. Нужно уходить, иначе все тут лягут. Малька, похоже, уже не вернуть.

– Все в машину! – командует он ребятам, а сам всматривается в дом.

И точно! В глубине дома мелькает тень. Залезли! Макс даёт короткую очередь в окно, заставляя осыпаться оконное стекло водопадом, и опережая с выстрелом преследователей. Вряд ли попал, но заставил залечь, по любому. Ещё пару секунд выиграл. Развернувшись, он последним запрыгивает в распахнутую дверь уже движущегося автомобиля. Сзади раздается оглушительный выстрел, и заднее стекло осыпается кучей осколков на головы пригнувшимся ребятам.

Гришка вела машину как могла. Не очень она это умела, если честно. Да и волнение какое. Её мотало из стороны в сторону, подбрасывало на кочках, но, в данной ситуации, это было, скорее, в плюс. Меньше шансов попасть в столь непредсказуемо движущийся транспорт. Гришка молодец. Не бросила ребят. Да и машину подготовить догадалась.

– Где бензин взяла? – с крайне глупым выражением лица спросил Олег.

– Нашёл время! – дернула плечом Гришка. По машине ещё дважды стреляли, но дистанция уверенно увеличивалась, и эти выстрелы уже особой угрозы не представляли. – Вилка отлила немного с автобуса. Я нашу машину заправила. Надо же вас как-то было вытягивать.

– Молодец! – абсолютно серьёзно похвалил её Макс. – Наши все ушли? Влезли в автобус?

– Ушли. Там битком набились. Стоймя стоят. Но, вроде, все ушли… Кто захотел.

– Хорошо! – Макс облегченно выпрямился и глянул в дыру на месте разбитого заднего стекла на удаляющийся массив дач СНТ, из которого они только что выскочили. – Ушли!

– Ушли, – согласился Купа, разглядывая кровь на ладони, которой только что протёр порезанную разлетевшимися осколками стекла щеку. – Чудом ушли.

– Это точно, – подтвердил Макс и, вспомнив Малька, своего верного ординарца, с горечью добавил. – Но не все.

– Может он ещё жив? – Попытался ободрить его Купа, – в плен попал или ещё что?

– Может быть, – согласно кивнул Олег. – Всё может быть. Главное, что мирных всех вывезли. Где-то их теперь ещё размещать всех надо будет? Остаётся надеяться, что малиновские подготовились. Больше семи десятков ребят – это вам не кот чихнул.

Глава 19

Парадоксальным образом эта, явно неудачная попытка Князя поторговаться за меня (была б удачная – уже домой в Малиновку бы ехал, а не обратно на стадион чапал) меня неимоверно ободрила. Я теперь точно знаю, что про меня помнят и за меня борются. Я буквально ожил. Оказывается, я сам не замечал как погружался в пучину депрессии и равнодушия. Как я остро реагировал на первые смерти на ринге, и как вяло, почти спокойно принял гибель Греки – самого близкого, на тот момент, для меня человека.

Понятно, что на самом деле спокойствие было мнимое, сердце на самом деле буквально обливалось кровью (даже сейчас, по прошествии уже более двух суток, стоило подумать о Греке, как сердце кольнула тупая игла боли), но внешне это практически никак не проявлялось. Я смог досмотреть весь бой до конца, не дёрнувшись и не сорвавшись в истерику или скрутившись в рвотном позыве. Я определенно огрубел. Стал жёстче и, даже, скорее, более жесток. Но это именно внешне. Внутри же это был такой неимоверный стресс, какой я еще никогда в жизни не испытывал. И, боюсь, если бы не Хиросима, я вполне мог бы и сломаться.

Кстати, о Симе. Там на нейтралке, увидев Князя, я, предвкушая скорое освобождение, совершенно забыл про неё. Вот совсем! Даже не вспомнил. Мысли «о себе любимом» вытеснили всё из головы. И только сейчас, возвращаясь обратно, я вспомнил про неё. Что было бы с ней, не вернись я сейчас? Если бы Князь договорился со Шварцем и меня отпустили бы. Как она пережила бы эту новость? Мне внезапно стало дико стыдно. Какой же я всё-таки эгоист. Несмотря на капли дождя, падающие мне на голову, я ясно почувствовал как краснеют мои уши и щеки. Буквально огнем наливаются. Тоже мне «герой».

Серафима с нетерпением ждала в моей комнатке. Все эти часы она так и провела тут, ожидая моего возвращения. Стоило мне появиться, как она накинулась на меня с расспросами. Я же, по прежнему испытывая нестерпимое чувство стыда, лишь молча подошел и не слушая ее писка: "ай, пусти, ты же мокрый", сграбастал её в объятия и просто прижал к себе. И она своей женской сутью что-то такое почуяла и не стала вырываться, а испуганно притихла в моих руках.

Что было потом – нетрудно догадаться. У меня словно второе дыхание открылось и, словно, не было перед этим практически двух суток непрерывного секса. Всё снова как впервые. Уже ночью, так сказать, в процессе, я рассказал ей о случившимся. Надо отдать ей должное, риторический вопрос: «А как же я?» так и не прозвучал. Девочке хватило такта не произносить его вслух, хотя он так и витал в воздухе. А что бы я мог на него ответить? Ничего. Только действием. И я вновь и вновь доказывал ей как она дорога мне. Я был то бесконечно нежен с ней, то тут же взрывался неистовым напором, почти до грубости, то вновь переходил на нежности.

Мы не могли оторваться друг от друга. Ведь уже завтра… Точнее, уже сегодня вечером начнётся второй круг турнира. Всего четыре боя. Четвертьфиналы. И шансы, на то, что уже сегодня один из нас выйдет на мокрую от дождя арену был достаточно высок. И это придавала нашим отношениям особенной остроты. Мы были словно умирающие от жажды в пустыне, добравшиеся наконец до заветного оазиса, и никак не способные напиться водой, сколько её не выпивай.

Князь

Так-то сказать, для Юры вся эта свистопляска с похищением Шиши и провалившимся переворотом в Откормочном была не особо интересна. Был бы рядом Серый – он бы вообще всю операцию на него свалил, а сам не отвлекался от того, что считал на данномэтапе самым важным. Уборочной! Битва за урожай для Князя была не избитой фразой, а самой жизнью. Если не побеспокоишься сам сейчас, то кто тебя зимой кормить будет? Так что все силы анклава были брошены именно на это направление. Смешно сказать, но выделить собственное время, а также хоть какие-то силы и средства на эту операцию он смог только по той причине, что с понедельника испортилась погода и пошли дожди и грозы. Вот он и заполнил их, раз уж жать и копать нельзя.

А в среду вот дождя не случилось (хотя восемнадцать градусов после иссушающей жары, что стояла всю прошлую неделю, ощущались откровенным холодом), и работы продолжились. Вот, например, сейчас он принимал смонтированное Тыр-Тыром мукомольное оборудование (спасибо за него всё той же Омской. Ну все, что хочешь, там найти можно) в одном из цехов, где раньше была база автобусов. Что поделать, если с промышленными предприятиями в селе было туго. С чего бы, по вашему, Князь так вцепился в мелькомбинат на Половинской? Мукомольное оборудование-то там, конечно, куда крупнее, но и мощностей требует тоже о-го-го каких. Столько и не нужно. А вот специализированные зерновые бункера, в которых можно было хранить урожай – да. Очень его интересовали.

Так что с восточниками рано или поздно всё равно разбираться придется. Хотелось бы, конечно, попозже, после сбора урожая, вот только Шиша…

С Губером он встретился и, даже, вполне нашли общий язык. Мужик тот разумный. Жизнью битый. Да просто взрослый, чего уж там выдумывать. Такие сейчас все на вес золота. Адекватный, что особенно приятно. Не «цыган» какой. Так что договориться удалось без особых проблем. Но, опять-таки, на после уборочной. Губер тоже переживал за урожай. А у него объемы посаженного и вовсе зашкаливали все разумные пределы. Кетовские поля это не клочки земли вокруг Введенки. Так масштаб другой… По сравнению с тем урожаем-то, что планировал собрать сам Князь, своё представлялось дилетантскими потугами. А это ещё при том, что засажены там были далеко не все пригодные поля. Просто на большее не хватило ни топлива, ни людей, ни сил.

Так что прижать восточников Губер согласился. Ему они тоже поперек горла встали. Но потом. После уборочной. Сейчас каждый день на счету. И Князь на него не в обиде. Прекрасно его понимает и, даже, одобряет. Вот только Шишу жалко. Его-то вот прямо сейчас спасать надо. Потом – поздно будет. Но, увы. Похоже, придется списывать его в убытки. Обидно до слез. Такой потенциал у мальчишки. Нет, Князь, конечно, попытается ещё что-то сделать, но, увы, сил явно недостаточно. Вон, даже, попытка переворота в Откормочном и та провалилась.

Нет, так-то оплеуху Гвоздь получил знатную. Стальмост отошел-таки малиновским. Они сумели его удержать. Пара робких попыток отобрать его обратно жёстко отбиты утром. Народу, опять же, Гвоздь потерял уже больше сотни. А малиновцы на эту же сотню приросли. (Князь сначала думал забрать их себе, но старших, которые могли бы усилить его рабочие бригады, там почти не было, а малышей у его и своих хватает. Так что пускай малиновцы разбираются.) Но, несмотря на все это, Гвоздь выстоял. Да, получил хороший такой удар, поплыл, но выстоял. Хотя бы за это его можно уважать. Недооценил его Юрий.

– Юр, – к нему через весь цех быстрым шагом (чуть ли не бегом) приближался Сазан. Случилось, что ли что? – Юра, там Серый на связь опять выходил… Короче, Москвич этот тюменский, как у слышал про Губера, так прямо загорелся. Так что они сюда едут.

– Кто они?

– Все. И Серый вместе со всей экспедицией, и Москвич с помощниками целую делегацию готовят и на днях будут у нас. С ответным визитом.

– Когда на днях?

– Пока неизвестно. Они готовят товар на обмен. Как я понял всё тот же бенз в цистернах, газ, опять же. Ещё что-то… Короче: собираются. Доехат– то тут за три часа можно. Даже за два. Так что как соберутся, так и приедут.

– А Серый?

– А Серый вместе с ними. Вместе-то безопаснее. Да и Серый в Москвича вцепился, наш анклав расхваливает. Так что, чтоб он никуда больше не вильнул.

– Понятно… – задумчиво протянул Князь. Москвич это, конечно, интересно. И неизвестно ещё чего от него ждать. Проблем или, наоборот, решения уже существующих. Одно было хорошо. Серый возвращается. Князь даже самому себе не признавался, как ему порой не хватает Серого. Глядишь, он ещё и Шишу сумеет вытянуть. Несколько-то дней тот, надеюсь, протянет.

Шиша

В среду резко похолодало. Не знаю сколько там было градусов, но после той жары, что стояла всю прошлую неделю, казалось что чуть ли до нуля, что, конечно же, не так. Чисто субъективное ощущение. И, хотя, дождя в этот день не было, в отличии от предыдущих, но на улицу всё равно никто не спешил выходить. Мосол и до этого почти не показывался из своего вагончика, мы с Хиросимой спасались от холода, сплетаясь телами, Дон, по прежнему, пил, а Браза зализывал раны. Один Курок выходил на арену, явно на показ делая зарядку, поигрывая мускулами на голом торсе. Типа, и холод ему нипочем. Впрочем, и он тоже не особо задержался. Зрителей-то нету особо.

Ближе к вечеру ко мне заглянул Сиплый прогнать Симу в её комнатку. Девчонка очень не хотела уходить, словно предыдущих трех суток ей было мало. Как говорится: приговоренный к смерти никак не надышится. Так и тут. Но Сиплый совершенно не собирался потакать её желаниям. За его спиной маячили пара охранников, настроенных крайне решительно. Видать, по нашим с Симой лицам было видно горячее желание засунуть ему его шокер в задницу и провернуть там пару раз. Так что он подстраховывался. Хотя я и на пару охранников посматривал с вызовом. Я-то мог их бить практически безнаказанно. Они не могли мне что-то серьезное сделать, ни как бойцу, которому, возможно, через час на арену выходить, ни как ценному заложнику Шварца. Так что им поневоле пришлось бы сдерживаться, чтоб меня не поломать. Мне же сдерживаться не было нужды.

Впрочем, схлестнуться нам, всё же, не довелось. К этой троице добавилось и ещё трое. Мрачный Кержак с парой своих автоматчиков пришел поторопить подчиненного. Тут уж Сима не стала больше кочевряжиться и покорно проследовала в свою комнатку. Я же, сверля тяжелым взглядом её конвоиров, понапрасну только наливался злостью. А может и не напрасно, кто его знает? Может мне сегодня пригодится этот настрой на арене?

Не пригодился. Ведущий сегодня болтал куда больше, чем в прошлые разы, пытаясь разогреть такую же замороженную публику, и тем изрядно действовал на нервы. Самому Шварцу пришлось недовольной мордой поторопить его и заставить торопливо закруглиться.

– В первом четвертьфинале встречаются… Качан, против… Курка!

Толстый Качан вновь, как и в прошлый раз, был предельно сосредоточен и внимателен. А Курок же лучился высокомерием, как бы не больше, чем чем всегда, хотя, казалось бы, куда уж больше-то? Он и так вечно ходит с таким видом, словно его сейчас стошнит от омерзения, глядя на тех, кто его окружает. Он и на своего соперника глядел с таким же видом. Несмотря на то, что тот его уже один раз отделал. Но, видимо, на кулачках Курок решил не считать. Вот на саблях-то он точно сейчас отыграется… Наивный. Куда он со своей ногтегрызкой против полуторника чемпиона? Тем более, что тот явно умеет им пользоваться. Но нет. Характер не изменишь.