Текст книги "Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы"

Автор книги: Дмитрий Стародубцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 86 страниц) [доступный отрывок для чтения: 31 страниц]

Хавруш некоторое время держал футляр в руках, но Фатахилла не спешил принимать драгоценный дар, в данной ситуации не обладающий никакой реальной силой, а лишь символизирующий нижайшую покорность. Гость бережно поставил коробку у ног хозяина шатра и бледный, расстроенный, вернулся на место, не забыв тайком повернуть злосчастный перстень камнем внутрь.

– Передай Тхарихибу мою благодарность. Однако я предпочел бы получить этот подарок от него самого! – сказал Фатахилла.

– Я обязательно передам, но ты же, величайший, наверное, не знаешь… – отвечал Хавруш. – Забота о нуждах страны отняла много сил у моего брата. Он заболел песчанкой и теперь лежит в бреду. Поверь, Тхарихиб несколько раз порывался подняться и поехать к тебе лично, но был настолько слаб, что я удержал его от этого безрассудного поступка. Путь далек, лежит через Авидронию, а авидроны только и мечтают о том, чтобы уморить интола Иргамы.

– Стоит ли так бояться авидронов? – Фатахилла был удивлен. – Насколько я понимаю, ваши страны прекрасно соседствуют. Авидроны построили Тхарихибу крепость Кадиш, получив за поставки камня и работу двести пятьдесят тысяч берктолей, – наверное, иргамы разучились возводить стены. Иргама именно в Авидронии закупает хлеб, ячмень, онис, шелк, тоскан, соль, звездный камень, серебро, медь… – будто вокруг пустыня, а не земли с процветающими торговыми городами.

Хавруш не сомневался в осведомленности Громоподобного, и всё же он был поражен точностью его знаний и памятью, особенно настораживало его внимание к Кадишу. Ведь именно для того, чтобы обезопасить себя от нападения флатонов, иргамы решились на этот грандиозный проект, возвели при помощи просвещенных соседей неприступную цитадель с высокими толстыми стенами и башнями. Но Кадиш был только началом плодотворного сотрудничества – позже Иргама и Авидрония договорились в случае явной угрозы со стороны флатонов объединить и военные усилия.

«Интересно, – подумал Хавруш, от страха у него подкатывал ком к горлу, – знает ли Фатахилла о том сговоре между Тхарихибом и Алеклией? Тщедушный, бесхарактерный, погрязший в пороках братец – самый бездарный правитель из существовавших, успел настолько всё испортить за годы своего правления, что теперь непонятно, как и выпутываться. Сам не поехал, испугался – меня отправил. И вряд ли его заботило, вернусь я из дальнего путешествия или нет. Умолял помочь, жезл власти зачем-то отдал – а ведь двадцать лет не выпускал его из рук!»

Громоподобный, сидящий на возвышении и окруженный мрачными идолами с пустыми глазницами, своими безмолвными советниками, выглядел в свете факельниц каким-то зловещим потусторонним существом. У него было правильное почти красивое лицо, и даже не такое белокаменное, как у его соплеменников, лицо, удачно воплотившее внутренние свойства – твердость характера и неудержимую воинственность, и лишь с тем избытком форм, которые свойственны этому народу, но внешний его облик определял, прежде всего, взгляд – глубокий, проницательный, испепеляющий. Сила внушения этого повелительного взгляда была настолько велика, что, казалось, заставляла любого безвольно цепенеть и раболепно подчиняться. Повинуясь магической силе этих глаз, Хавруш униженно внимал каждому слову Фатахиллы – еще бы, перед ним был самый ужасный тиран, которого видывал свет, – и каждое мгновение ощущал острую опасность, исходившую от собеседника. У него даже резко и непривычно заболело в груди. Он не думал о том, как сейчас выглядит, и не знал, что в своем глупом рабском подобострастии, к которому, к слову сказать, не имел возможности пристраститься, будучи вторым человеком в своем государстве, выглядит более чем ничтожно, вызывая у своего собеседника устойчивое чувство отвращения.

– Ты прав, пророк Шераса, – тяжело вздыхая, оправдывался Хавруш, – Тхарихиб вынужден вести дела с Авидронией. Жадный сосед давно опутал нас своими осьминожьими щупальцами. Не подпускает к Анконе, захватив наш старинный город Де-Вросколь Нисус Периди, лишил флота, взял под защиту ларомов – мерзких пожирателей детей, несколько сот лет назад поселившихся на наших исконных землях. Даже в самой Иргаме многое принадлежит авидронскому Инфекту: земли, рудники, каменоломни, кузницы, мастерские, лавки, дворцы и даже акелины…

Фатахилла слушал иргамовского посланца с неподдельным вниманием, однако возникающее изредка на его лице выражение сочувствия было наигранным. Он скучал и скучал, прежде всего, потому, что прекрасно обо всем знал, в том числе и о том, почему Тхарихиб не приехал сам. Обширная, хорошо оплачиваемая сеть доносителей по всему континенту и еще множество добровольных соглядатаев регулярно снабжали его всей необходимой информацией.

Тхарихиб был правителем трусливым и бездеятельным. Из двух отпрысков монархической династии Тедоусов он был старшим и поэтому по праву завладел жезлом власти после смерти отца. На роль интола больше подходил Хавруш – младший сын, умный, энергичный и целеустремленный, но судьба распорядилась иначе. Тхарихиб Лучезарный, как он в начале правления повелел себя называть, распоряжался властью бездарно, непредсказуемо, неоднократно подвергая опасности не только свой народ, но и высшую знать, которая всегда всецело его поддерживала и только благодаря которой он победил в нескольких войнах и разбил гигантское войско восставших рабов. Всё его сумасбродное поведение, часто граничащее с безумием, не вязалось с представлением об облике благородного властителя из древнего рода Тедоусов и слабо согласовывалось с государственными интересами. За первые десять лет правления в два раза упал денежный курс, разорились землевладельцы, опустели от голода и болезней города. Непомерные поборы и безнаказанность жадных наместников, чинивших повсюду произвол, окончательно разорили страну, сделали государственное хозяйство чуть ли не натуральным. Теперь подати собирались хлебом, вином, уксусом, свининой, луком и трудовыми повинностями, к тому же постоянно уменьшалось количество плательщиков, тем паче что интол освободил от податей много категорий граждан. И вот уже вместо золотых берктолей и паладиумных иргамок, в которых когда-то не испытывали недостатка рачительные иргамовские правители, казна заполнялась низкопробной бронзой и медью. Тхарихиб, прозванный в народе Разорителем, казалось, не замечал бедствий и горестей, постигших людей и страну. Всё свое время он проводил в шумных пирах либо на охоте. Последние средства тратились на переустройство Солнечного дворца в Масилимусе, закупку в Авидронии отделочного камня, дерева ценных пород, дорогих украшений.

Хаврушу была поручена армия, и это была единственная область, где иргамы преуспели. Младший брат интола провел военную реформу по авидронскому образцу, увеличил в несколько раз количество партикул (густонаселенная Иргама никогда не испытывала нужды в мужчинах-новобранцах, которым достаточно было лишь того, чтобы их кормили), снабдил отряды вооружением и провиантом, построил множество военных лагерей и пограничных крепостей, укрепил города и, прежде всего, столицу. Несколько завоевательных походов ознаменовались яркими победами; в последнем походе откуп, на который согласилась поверженная Иргамой страна, превзошел все ожидания. Трофеи едва уместились на пяти тысячах повозок, а невольничьи рынки заполонило такое количество новых рабов, что некоторое время их раздавали бесплатно.

Постепенно Тхарихиб перестал вовсе интересоваться страной и только заботился о собственных усладах. Он не пытался что-то изменить – его всё устраивало, только испытывал постоянный страх перед своим грозным соседом – Авидронией, во всем ей потакая. А еще больше он опасался нового нашествия флатонов: его с неизменным постоянством предрекали дворцовые предсказатели. Все нити власти со временем оказались в руках Хавруша, который и стал на деле править страной. Тхарихиб же погряз в пороках и низменных страстях, и об этом говорили во дворцах всех правителей. Говорили, что интол Иргамы устроил в подвалах Солнечного дворца акелины с сотнями рабов и рабынь, где день и ночь потворствовал самым гнусным своим желаниям. Верные люди сообщали, что после таких оргий из дворца тайком вывозили две-три повозки, наполненные едва прикрытыми соломой голыми телами убитых под пытками мужчин и женщин…

Все это Фатахилла знал. Он знал, что больше всего на свете жалкий Тхарихиб боится авидронов, поэтому ни за что не предпринял бы поездку на остров Нозинги. Но слабовольный интол трепещет и при одном упоминании о флатонах – разве мог он не откликнуться на настойчивое приглашение Фатахиллы? Поэтому Тхарихиб и прислал своего тайного переговорщика – Хавруша. Именно этого Громоподобный и добивался.

– Хавруш, не боишься ли ты разгневать Хомею столь длинными и столь бесполезными речами? – перебил Фатахилла. – Не плачем, а только храбрыми деяниями можно изменить судьбу. Ты ненавидишь авидронов, и ненависть твоя, клянусь праотцами, справедлива. В этом флатоны – твои верные союзники. Хочешь – отомсти им!

– Как я могу им отомстить? – испугался иргамовский посланник. – Сегодня авидроны сильны как никогда. Только их полевые армии насчитывают пятьсот тысяч человек. А укрепления, а крепости?.. А Берктольский союз, в котором, кстати, Иргама тоже состоит?.. Совет Шераса наверняка примет решение прийти Авидронии на помощь… Нет, конечно, наши партикулы непобедимы, но Тхарихиб никогда не решится…

Фатахилла нетерпеливым жестом заставил Хавруша замолчать. Вождь флатонов вытянул ногу и пяткой резко захлопнул крышку футляра с иргамовским жезлом власти. Его тяжелый взгляд скользнул по лицу Хавруша.

– Забудь о Тхарихибе, ибо не ему решать судьбы людские! То, что я сейчас тебе расскажу, – тайна, которую знают только самые преданные мне люди. Тайна, из-за которой погибли многие, случайно услышав то, что им никак не следовало слышать. Но прежде я хочу понять: со мной ли ты, Хавруш? Готов ли ты стать моим верным единомышленником? Готов ли навсегда изменить свою судьбу, вместе со мной повернуть время вспять? Если нет – уходи, я отпущу тебя. Только знай: скоро весь мир изменится. Ваш материк ждет такое головокружительное переустройство, что все моры, войны и катастрофы за всю его историю покажутся вам легкими неприятностями. И тогда пеняй на себя, потому что наши пути обязательно пересекутся… Если останешься, учти: назад дороги не будет. А если когда-нибудь вздумаешь меня предать – запомни: жить после этого тебе останется совсем-совсем мало. Не успеешь и помолиться. А умрешь самой страшной смертью, которую только можно вообразить!

Растерянный Хавруш внешне не утратил самообладания, лишь заерзал на подушках, выгадывая время. Чего-то подобного он, конечно, ожидал, но никак не предполагал, что всё разрешится так просто и так страшно. Ну что ж, рано или поздно каждому человеку приходится делать решающий выбор!

– Я слушаю тебя, Фатахилла. Можешь мне доверять, как самому себе, клянусь Слепой Девой!

– Ты скор на обещанья, Хавруш. Смотри же, не пожалей… Ведаешь ли ты о великом предназначении флатонов? Они рождены, чтобы повелевать всем прочим миром. Так писано в божественном послании, высеченном на камне, который три тысячи лет назад упал прямо с неба на землю. Флатоны – дети Божьи, они явились свету, чтобы избавить Шерас от тех, кто произошел от грязного зверя. Знаешь ли ты, для чего Хомея полтысячи лет назад указала моим предкам путь к острову Нозинги? Чтобы помочь вашему материку обрести наконец своего спасителя, сурового, но справедливого. Чтобы всем народам указать путь истинный, вызволить слабых и неразумных из плена наивных заблуждений.

Хавруш, ты же видишь, что людьми правят бесконечные пороки. Что болезни человеческие передаются из поколения в поколение, заражая целые страны. Если ничего не делать, скверна вырождения охватит весь материк, каждый город, каждое селенье. А спасенье всем – флатоны, небесные создания. Их тела крепки, а помыслы чисты. Их души божественны, ибо принадлежат Хомее. Их семя священно, а потому, попадая во чрево женщины, дарует Шерасу здоровое одухотворенное дитя.

Ты здесь говорил об авидронах. Знаешь ли ты, что их прародители вышли из лесов звероподобными? Наши жрецы уже определили, и их слова не подвергаются сомнению, что авидроны произошли от двух животных: опоссума и ядозуба. И доказательств этому множество. Например, несчастные поклоняются не богам, а своим правителям, которые лишь выдают себя за божественные создания. Или взять болезни, от которых в Авидронии вымирают целые города. А акелины, где они день и ночь предаются разврату? А отвратительная еда, которую они потребляют? А цвет их глаз и строение носов? Разве всё это не доказывает их примитивное звериное происхождение?

– Да-да, конечно, – кивал головой потрясенный Хавруш.

– От Авидронии звериная зараза распространяется дальше, во все стороны – ведь они везде протянули свои каменные дороги, плавают на кораблях, перелетают по воздуху на воздушных шарах. Неудивительно, что со временем люди стали намного больше страдать, хирея телом и душой. А книги? Самое ужасное изобретение последних столетий…

Флатоны много лет ждали, когда наступит их время. И вот оно пришло. Сегодня во время жертвоприношения был знак свыше – все мы были этому свидетели. Хомея сказала: пора, пора рассчитаться с коротковолосыми за всё их безбожие, за все их кровавые преступления! Да свершится возмездие! Десять миллионов флатонов готовы связать плоты и переплыть пролив Артанела. Наша цель – Авидрония.

Готов ли ты, Хавруш, выступить вместе с нами?

Вождь флатонов, пристально вглядываясь в лицо Хавруша, наклонился к нему.

– О Громоподобный! – вдруг воскликнул Хавруш. – Нет в мире слаще слов, чем те, которые я сейчас услышал. Будь спокоен, я ненавижу авидронов и преклоняюсь перед храбрыми флатонами. Я сделаю все, что от меня потребуется!

Гость говорил горячо, искренне. Довольный Фатахилла откинулся назад и спросил:

– А Тхарихиб? Не приведут ли его слабости и пороки в лагерь Алеклии?

– Тхарихиб? – Хавруш криво усмехнулся. – Признаюсь тебе: мой брат совсем забросил государственные дела. Так что уже давно все, что у нас происходит, делается по моему приказу или, по крайней мере, с моего ведома. Поэтому можешь не волноваться – я не позволю ему совершить ужасную ошибку. Скажи мне только, как же Берктоль? Ведь в случае твоего нападения на Авидронию, страны Берктольского союза обязаны будут направить им в помощь объединенное войско?

– Я уже говорил, Хавруш, что пороки совершенно опутали ваш материк. Да, Берктоль, основанный самыми сильными странами континента, когда-то был могучей силой и однажды сумел помешать флатонам победить. Но теперь настали иные времена. Совет Шераса давно погряз в склоках, все силы теперь уходят на внутреннюю борьбу. Золото – вот единственный бог, которому нынче поклоняется Берктоль во главе с Главным Юзофом Шераса – известным тебе Сафир Глаззом. Поэтому у меня есть все основания утверждать, что Авидрония не получит помощи от союзников, которые, кстати за редким исключением, не питают к ней ни уважения, ни любви и желают скорейшего ее ослабления. Да и кто сейчас решится выступить против флатонов?

Изумленный Хавруш с открытым ртом внимал словам Громоподобного. Глотнув воздуха, он только и успел спросить:

– Но ведь Сафир Глазз известен как человек, который всегда призывал к нападению на флатонов?

Фатахилла иронично скривил губы, вынул из рукава золотой берктоль и бросил его Хаврушу. Гость неожиданно ловко поймал монету и по привычке взвесил ее в руке. На одной из сторон был отчеканен профиль Сафир Глазза.

– Ты невероятно наивен, Хавруш. Напротив, Сафир Глазз – наш лучший друг, он сделает все, что от него потребуется, на благо флатонов. Он уже сумел в Совете Шераса восстановить против Авидронии большинство стран. Правда, авидроны сами многое для этого сделали. Они беспрестанно воюют, расширяют свои границы, нарушая, как это у вас называется, Третье берктольское согласование границ государств. Им платят за военную защиту множество правителей, которые могли бы платить непосредственно Берктолю. Это лишает Берктольский союз значительной части возможных доходов. Да и Алеклия не всегда точно исполняет волю Совета Шераса и этим ставит под сомнение саму необходимость существования Берктоля…

Сафир Глазз – лучший друг флатонов? Такого Хавруш никак не мог предположить. Он считал Фатахиллу затворником острова Нозинги (так его часто называли), не ведающим о том, что происходит на материке. Но всё говорило об обратном: Громоподобный не только был в курсе всех событий, но добрался уже и до Берктоля. А ведь только Берктольский союз был в состоянии спасти континент от нашествия воинов Темного океана!

Сто три года назад пятнадцать стран объединились в военно-торговый союз и основали общее государство, которое назвали Берктолем. Для этой цели объединившиеся страны сообща выкупили земли в долине реки Бантика. Посреди безлюдных равнин выросли золотые дворцы, храмы и неприступные крепости. Красоту светлых городов оберегали мощные линии укреплений.

Страны-участники образовали так называемый Совет Шераса и назначили туда своих представителей – Юзофов. Первый закон, который они издали, был закон о новом летосчислении. Теперь полагалось заново начать отсчет времени – со дня основания Берктольского союза.

Берктоль стал чеканить собственную золотую монету, собрал под единое начало огромную объединенную армию и взял под защиту многие страны. Совет Шераса – сила, которой невозможно было что-либо противопоставить, вершил судьбы целых народов. При помощи Берктоля были усмирены лимские пираты, свирепствовавшие в водах Темного океана, остановлены флатоны и орды кочевников с полуострова Бирулая.

С тех пор прошло сто три года. Города Берктоля разрослись. Теперь в Берктольский союз входили представители множества полисов. Авидрония, один из основателей этой общей страны, со временем растеряла большую часть своего влияния. Отношения между Авидронией и Юзофами стали весьма напряженными, в самом Совете наметился раскол – Алеклия постоянно выказывал крайнее недовольство новыми торговыми законами, а еще обвинял Берктоль в том, что тот не достаточно серьезно относится к угрозе со стороны флатонов.

Сама Иргама, будучи членом Берктольского союза, принимала в его деятельности минимальное участие. Тхарихиб вот уже шестнадцать лет не платил ежегодные взносы и не выделял в объединенное войско партикул. Представитель Иргамы посещал Совет Шераса на правах «молчальника» и служил на заседаниях всеобщим посмешищем…

– Теперь главное, – продолжал Фатахилла. – Ты должен напасть на Авидронию. Не то чтобы напасть, но сделать такое, чтобы Алеклия сам двинулся войной на Иргаму. Например, сжечь какой-нибудь приграничный авидронский город. Со стороны всё должно выглядеть, будто авидроны развязали захватническую войну. Тогда Совет Шераса будет на твоей стороне. Надо вынудить Алеклию как можно глубже ввязаться в войну, заставить его послать в Иргаму большинство своих партикул. Пусть дойдет до самого Кадиша и возьмет его в осаду. Таким образом, его силы будут отвлечены. Тогда мы и ударим по Авидронии с другой стороны…

Фатахилла наклонился и вынул из футляра жезл иргамовской власти.

– Скажу последнее, Хавруш. Тхарихиб не будет интолом Иргамы. Для этого он слишком глуп и труслив. Во главе этой великой страны я вижу только тебя. Помоги мне, и я сделаю тебя интолом. Вот, возьми себе этот жезл. Если ты поступишь по-моему, то совсем скоро он приобретет в твоих руках реальную силу. Когда же я покорю Грономфу, мне понадобится наместник Авидронии. И им будешь ты. Что скажешь?

Хавруша бросило в пот, от волнения он даже стал задыхаться. Ему вдруг показалось, что воздух раскален до предела, словно в кузнице, и ему захотелось скорее покинуть шатер, немедленно выбежать вон, оставив вопрос ужасного флатона без ответа. Но он остался неподвижен, мокрый насквозь, с каплями мутной влаги, зависшими на кончике толстого носа и на густых бровях.

– Так как? – нетерпеливо повторил вопрос Фатахилла, протягивая Хаврушу жезл власти.

– Я согласен сделать все, что потребуется, но Иргама не имеет достаточных средств для ведения войны. Казна пуста, Тхарихиб разорил ее дочиста. А ведь понадобится много, очень много золота. Армия, оружие, съестные припасы, укрепления…

– Замолчи! – поднял руку Фатахилла. – Не говори больше ни слова. В порту города Бузу ожидают погрузки на корабли триста тысяч берктолей. Возьми всё это золото, Хавруш, и потрать по своему разумению. Это только для начала.

Хавруш поднялся с подушек, низко поклонился и бережно принял от интола флатонов жезл иргамовской власти.

– Повелевай мной, Громоподобный, – сказал он. – Я в полном твоем распоряжении!