Текст книги "Пока дышу (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Шимохин

Вытащив серебряный меч, я сделал первый шаг во тьму пещеры. С каждым последующим мои глаза все больше привыкали к окружающей меня тьме. И хотя старался контролировать ситуацию, все равно била мелкая дрожь.

Вход в пещеру представлял собой своеобразный, почти горизонтально уходящий вниз колодец диаметром метров пять. За ним длинный коридор и выход на свободное пространство, напоминающее зал. Поверхность пещеры под ногами была усеяна обломками камней. Стараясь двигаться как можно тише, я то и дело замирал на месте после каждого подозрительного шороха.

В дальнем конце этого пещерного зала была развилка, от которой в разные стороны отходили несколько веток туннелей: южную, восточную и западную. Тут только камня с надписями не хватало.

Я немного растерялся. Огляделся, но все было спокойно. Несколько раз прошелся возле разветвлений и принюхавшись в поиске свежего воздуха, остановился возле восточного прохода. Внимательно осмотрев землю, нашел еле заметные следы ног. Собравшись с духом, шагнул в проход. В конце пещерного коридора оказался еще один зал, на другом конце которого нашелся вход. И так раз за разом я продвигался по пещере, останавливаясь только у развилок, чтобы принюхаться. В конце концов мой подземный путь закончился. Сперва увидев легкий рассеянный свет, а потом и выход из подземного царства, забросив меч в ножны, легко взобрался по уступам к выходу.

Немного поплутав возле него, обнаружил тропку, уходящую к вершине горы. Я был близок.

На самой вершине, на довольно большой ровной поверхности находился круг стихий.

Четыре огромные каменные глыбы, на каждой из которых была выбита руна, символизирующая определенную стихию: вода, земля, воздух и огонь. Они перекрывали друг друга в каком-то определенном порядке. В самом же его центре расположился престол стихий, на котором и лежал медальон, предназначенный мне.

Следуя ритуалу, пришлось раздеться, полностью оголившись.

Моментально покрывшись мурашками от пронизывающего ветра, я развернул тряпицу, в которой находился специально выданный Весемиром каменный нож и шагнул в круг.

– Ну-с, поехали, – вздрогнув от собственного голоса, полоснул себя по руке и моя горячая, темная кровь окропила престол. Решив, что достаточно, прикоснулся к престолу обеими руками и начал произносить заученное заклинание, самое странное, что оно относилось не к Старшей речи, а к совершенно другому языку, мне неизвестному.

 
– Ego Deus deorum
Ain fortitudo et ego Knowledge
Ego super omnia
Nihil creatum ad me
Ego super omnes deos
Sum prae omnibus diebus
Horum fabulis et sum super omnem populum.
Ego sum ANCIENT
Nemo locus quietis meae
Et ecce sol et luna nocturnos diebus
Ego sum recipiens victimas Pouch
Mons West latebrosaque me
Montem volshby cooperiunt me
Et antiquus dierum sedit: Ego sum!
 

С каждым произнесенным мною словом воздух тяжелел и к концу воззвания уже было физически тяжело говорить. Вокруг заиграл ветер, воздух стал влажным, потом сухим, а в самом конце произошел довольно ощутимый толчок земли.

По мере того как я произносил слова, кровь начала пузыриться и вскипать. Сам же медальон принялся трястись и чем ближе я подходил к концу заклинания, тем больше он метался по престолу, впрочем не вылетая за его рамки.

С последним словом вся кровь, что я пролил на алтарь, выкипела, а медальон замер на месте, будто и не трогался с места. Подхватив его, я решительно покинул круг. Если быть более точным, то побежал. Задерживаться в этом месте у меня не было ни малейшего желания.

Стрелой вылетев из круга, я повалился на землю. Грудь ходила ходуном, как после самой суровой тренировки с Крием. Вспомнив про порез, я поднес руку к глазам, чтобы обнаружить полнейшее отсутствие каких-либо следов. М-да…

Я взглянул на медальон, что держал в другой руке. Он представлял собой голову волка с оскаленной пастью. А цепочка, на которой он, мелко подрагивая, болтался, была довольно основательной. А ведь его просто так не сорвешь. Еще немного полюбовавшись, я повесил трофей себе на шею.

Немного передохнув и одевшись, начал путь обратно. И хоть был рад, что получил свой медальон, соблюдал осторожность. Очень не хотелось, чтобы мое испытание закончилось как у Гнеда. Со мной ведь никого нет и тащить до крепости некому. Однако обратный путь прошел на удивление спокойно.

Уже на подходе к крепости я заметил фигуру, мерно расхаживающую около створки ворот. Это был Крий. Переживает за меня, чертяка старый. Эта мысль согрела меня лучше любого камина в зимнюю пору.

– Ну как, Рин? – его голос был взволнован.

В ответ я подцепил ладонью голову волка и показал Крию.

– Молодец, – с чувством облегчения произнес он. И тут же крепко обнял: – поздравляю, Рин.

– Спасибо, Крий, спасибо, – я был счастлив.

– Ну, рассказывай. Как там старина Грот поживает, жив ли, здоров ли? – спросил Крий и с интересом на меня уставился.

Я лишь выгнул бровь в недоумении:

– Э-э… Кто есть такой Грот? – удивился я.

– Значит, не встречал. Считай, повезло. В пещерке той, по которой ты шел, Циклоп живет. Мы его старым Гротом зовем. Не один ученик там голову сложил.

Я аж оцепенел от его откровений. Медленно привалившись к массивному косяку ворот, сполз вниз и начал хохотать. Вот это мне повезло, вот так удача.

– Рин, да успокойся ты. Все уже позади. Чего ты так разволновался? – озабоченным тоном спросил Крий.

Я же продолжил хохотать как сумасшедший. А немного успокоившись, вдруг осознал. И с широчайшей улыбкой сказал Крию:

– Теперь я мастер ведьмак!

Глава 10

Душевно посидели в тот вечер. Жалко только, что мало вина было. Зато полусладкое каэведнское, а не какая-то кислятина.

Честно говоря, не ожидал, что будем праздновать получение медальона. Ведь когда Гнед и Казимир прошли испытание, мы не праздновали, что и неудивительно. За то недолгое время осада еще не была забыта, а пить и кутить после таких потерь желания не было. Но спустя годы никто не отказался выпить за удачное окончание моего обучения. Вот только Ламберт весь вечер всем настроение портил своей постной рожей.

Геральт отнюдь не великий поэт умудрился сочинить стишок в его честь. Не ожидал в нем таланта рифмоплета: «Ламберт, Ламберт, хер моржовый. Ламберт, Ламберт, вредный хуй».

Хоть рифма получилась довольно кривой, зато в точку. Противный у Ламберта характер.

Выход на большак решил отложить до весны. Не хотелось переться из привычной мне крепости перед самыми холодами, да и глупо это было.

А дальше все пошло по привычной колее. Тренировки, тренировки и… Правильно, снова тренировки.

Так незаметно прошла зима, а вслед за ней наступила весна. Почти все уже покинули Каэр Морхен. Я же решил еще немного подождать, дабы подсохли дороги. А то по грязи тащиться удовольствия мало. В замке остались только я и Весемир с Крием. Да и те уже собирались в путь. Думаю, что как только уеду, замок покинут и они. Сейчас их тут больше ничего не держит.

Последний раз позавтракав в замке, я попрощался с наставниками и собрался в путь. На всякий случай еще раз перепроверил вещи, чтобы ничего не забыть.

– Вроде все на месте, – пробормотал себе под нос и, подхватив мешок, пошел на выход.

– Рин, погоди, – окликнул меня Весемир возле самого выхода из крепости, – совсем старый уже стал, забыл.

– Еще одно напутствие быть аккуратным? – с ехидцей поинтересовался я.

– Почти угадал, – с усмешкой ответил старый мастер, – держи, мы тут тебе скинулись на первое время. А то неизвестно, когда сможешь заработать. Этого тебе должно хватить, – с этими словами Весемир протянул два тихо позвякивающих кожаных мешочка – В правом орены, а в левом кроны. И еще. Советую парочку монет в сапог спрятать, а несколько в пояс зашить, а то мало ли.

Взяв мешочки, я прикинул их вес в руке. Получалось немало.

– Дядька Весемир, здесь наверно много. Мне столько и не надо, – протянул я один из мешочков назад. Зная, какая бывает напряженка с деньгами у ведьмаков, мне трудно было принять деньги.

– Ничего, тебе молодому они понадобятся. Да и прекрати меня дядькой звать, не мальчик уже. Да и я себя стариком чувствовать начинаю. Ладно, иди уже и будь осторожен. Время сейчас неспокойное.

– Спасибо, Весемир. – Немного подумав я спросил: – А разве время когда-то было спокойным?

– Все, катись давай. А то развел тут политесы, понимаешь ли.

Развернувшись, Весемир зашагал в замок. Спрятав деньги в котомку, я тронулся в путь, покидая стены Каэр Морхена. Ноги быстро вынесли меня на дорогу, ведущую из долины. Я чувствовал легкий мандраж, первый раз выбираюсь к цивилизации, лет восемь прожил в этом замке.

Восемь лет один и те же лица, одни и те же стены, сплошные адовы тренировки и что самое поганое, что успел возненавидеть: одна и та же чертова каша.

– Как там пелось, блин уже и забывать начал, – заговорил я сам с собой, пытаясь вспомнить слова песни, – а вспомнил.

И набрав в легкие побольше воздуха, запел ужасно фальшивя:

– Я свободен, словно птица в небесах.

Я свободен, я забыл, что значит страх…

Под вечер третьего дня я выбрался из долины. С вершины перевала на нее открывался просто чудесный вид. Полюбовавшись немного, я вновь продолжил свой путь.

Когда солнечный диск окончательно скрылся из виду, решил остановиться у небольшого родничка. Об этой полянке мне рассказал Эскель. Устроившись поудобнее, я задумался куда мне податься теперь? Конечно, хотелось побывать в таких городах, как Новиград, Вызима, Карбон в Махакаме и в Оксенфурте тоже. Много, в общем, мест, которые бы я хотел увидеть. Вот только откуда начать не знал.

Немного поразмышляв перед сном, решил двигаться от реки Гвиндлех. Она как раз начиналась чуть дальше, а потом впадала в Буину. Думаю, по пути наткнусь на пару деревень, где можно будет остановиться. Да и по реке должен двигаться судоходный транспорт, а там уж и до столицы Каэдвена недалеко будет.

Единственным, что начало мне доставлять неудобство в пути, был правый сапог. Не сказать, что он сильно натирал ногу, но идти пешком такие расстояния было довольно неудобно.

К середине следующего дня я добрался к истоку. С гор бежала маленькая речушка, и с каждым пройденным мной километром она становилась все шире. Водная гладь разрасталась на десяток метров вширь. По краям шел довольно густой лес, а на самой отмели лежали булыжники, которые принесла своим потоком река.

– Надо было по тропе идти. Но нет, поперся по камням да по ухабам, – тяжело вздохнув, я продолжил путь.

Уже ближе к вечеру впереди показалась небольшая деревня. Скорее, даже хутор на шесть-семь домов. Подойдя ближе, я ощутил всю изысканность деревенских ароматов. В нос ударил запах гнили, мочи и рыбы. Возле берега лежали лодки, а чуть поодаль сушились сети, некоторые были сложены на деревянные подставки.

Издалека раздалось протяжное мычание. Оно прозвучало своеобразной командой собачонке, которая выскочила на меня не пойми откуда.

Вся какая-то маленькая, с грязной шерстью сероватого цвета. И с жутко визгливым и противным голосом. Мгновение посмотрев на меня, она тут же залилась лаем. Как будто я спер её любимую косточку. И начала кружить вокруг, не закрывая пасти.

Спустя минуту гавканье окончательно меня достало.

Подскочив к ней и пнув с оттяжкой, я отправил дрянь в полет до ближайшего куста. После приземления оттуда раздался жалобный скулеж. Однако продолжения не последовало, видимо шавка уже привыкла к тому, что её шпыняют за противный голосок.

Домишки были старыми и скособоченными. Построенные, судя по их виду, чуть ли не столетие назад. Новых же построек я не приметил. Заметно было, что деревня умирает и доживает свои последние годы.

Подойдя к ближайшему дому, я не торопился заходить во двор. Постучал по калитке и подождал немного, но никто так и не вышел.

– Спят они там, что ли, – тихо пробормотал я себе под нос. – Эй, хозяин, хозяин, – крик прозвучал достаточно громко, чтобы его услышали в доме, но никто не спешил отзываться.

Спустя пару минут, когда я уже вновь хотел крикнуть, раздался скрипучий старческий голос:

– Ну чего, чего надобно? Людям отдыху не даешь, шляешься тут.

– Хозяин, да не ворчи ты, гость в дом, счастье в дом, – с улыбкой произнес я.

Повисла неловкая тишина.

– Не надо нам, – раздался голос так и не появившегося человека.

Честно говоря, я аж опешил немного. Весьма многообещающее начало.

– А чего не надобно-то? – задал вполне закономерный вопрос.

– Шастья вашего не надо, и гостей тоже не надо, – долетело изнутри.

– Да ладно тебе, хозяин, мне много-то и не надо. Лишь бы голову где преклонить, да в миску чего-нибудь положить.

– А ты иди к старосте. К нему и просись, а я не пущу. Нечего тут лихоимцам всяким расхаживать, – ворчливо сказал так и не увиденный мною собеседник.

– Ну как знаешь, дед, – мирным голосом ответил я, – а где вашего старосту-то искать?

– А ты чуть дальше пройди. Видишь домишко с новым палисадом? Вот это дом старосты.

– Ну, раз не хочешь приютить да деньгу получить… – у меня аж рифма получилась.

– Ты погоди-погоди. А много ль денег? – старик аж выскочил из своей халупы. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, одет в какую-то рубаху, всю замусоленную, с длинной, неухоженной бородой и сальными волосами. И в каком-то рванье, напоминающем бриджи, все в заплатках.

– А это ты, старый, у старосты завтра и спроси, – не слушая больше бормотание хозяина, двинул я в сторону указанного дома.

Подойдя к дому старосты, я заметил, что тот выглядит лучше и новее остальных. Очевидно было, что хозяин за ним следит.

– Эй, – вновь принялся я орать и аккуратно стучать в калитку.

– Иду, иду, – раздался голос с подворья. И хозяин шаркающей походкой направился ко мне. На вид мужику я бы дал лет сорок. У него была аккуратно подстриженная борода, однако такие же грязные и сальные волосы, как и у предыдущего увиденного мною жителя. Одежда оказалась старенькой, довольно застиранной и с заплатками. Замызганной настолько, что уже не понять, какого она раньше была цвета.

– Проходите, милсдарь ведьмак. А на Гнешко не серчайте, у него как бабка померла, совсем злой стал, – добродушно сказал староста, – вот раньше вы ведьмаки очень часто останавливались у меня. А сейчас, хорошо если пару раз за год.

– И кто из наших у тебя останавливался-то? – спросил я, подходя внутрь подворья.

– А почитай, кто жив, те и останавливались, – улыбнулся он. – Я-то знаю и помню, мне дед рассказывал, как ведьмаки раньше этот край чистили от нечисти и чудищ проклятущих. Ох, и крови-то пролилось вашей. Но освободили все пещеры, все норы, и начал люд простой здесь жить спокойно. А то что деньгой за свою работу берете, так и вам жить на что-то надобно.

Я лишь удивленно слушал добродушного мужика.

– Пройдемте, милсдарь, в дом не зову, там места нету, вы уж не взыщите. На сеновале постелю, там тихо и спокойно, никто вам не помещает. Хорошо отдохнете.

– Как скажешь, – пожал я плечами, – тебя как звать-то, уважаемый? – Неспешно идя за мужиком, я осматривал подворье. По нему важно расхаживали несколько куриц, маленьких и некрасивых. Да и само подворье видало лучшие времена.

– А меня, милсдарь, Микулой зовут, – сказал мужик и повел меня дальше по своему маленькому огородику. Было видно, что за ним ухаживают, но к посадкам еще не приступали.

В конце огорода стоял огромный полуоткрытый сарай. А внутри был небольшой стог прошлогоднего сена. Зайдя внутрь, Микула кинул какую-то дерюгу на стог сена.

– Располагайтесь, милсдарь ведьмак, а я вам сейчас покушать чего-нибудь принесу. Спать-то с голодным животом не очень хорошо.

Расположившись на дерюге и аккуратно сложив свои вещи, я стал ждать долгожданного угощения.

Спустя час практически в полной темноте староста мне его принес. Ужином оказалась рыбная похлебка с двумя жареными рыбинами.

– Микула, а у тебя часом нет чего выпить, браги там или пива?

Староста печально взглянул в сторону дома и пожал плечами:

– Увы, милсдарь, чего нет, того нет.

– Ну и ладно, – широко ему улыбнулся я, прекрасно поняв мужика.

– Ну вы отдыхайте, а посуду там в углу оставьте. Я утром все заберу, – и немного помявшись, он поплелся в дом.

Я же, одним махом расправившись с едой, завалился спать.

Ночь выдалась спокойной, только под утро заморосил дождь, и я изрядно продрог, кутаясь в одеяло.

Выспался я хорошо, а все равно усталость от краткого путешествия не прошла. Вероятно, тут дело привычки и мне только предстоит познать все прелести средневекового общества.

Надев сапоги и подпоясавшись мечом, я прошел через подворье старосты и направился к реке, решив ополоснуться.

А на берегу, несмотря на раннее утро, как мне показалась, расположились все жители поселка. Кто-то чистил сети от водорослей, но в основном те были разбросаны на берегу и из них собирали рыбу. Были и женщины, и дети, слышались разговоры, смех, мое появление сразу и не заметили или только не подали виду.

Даже удивительно, мужик с мечом, который может представлять нешуточную угрозу, может, просто знают, что не стоит опасаться, а может, есть и другая причина.

Когда маленькая девочка в платье из некрашеного полотна закричала, показывая на меня пальцем, ее звонкий голос разнесся по всему берегу.

– Мамка, смотри, дядька с мечом, а кто он такой, что он здесь делает?

Родительница же скривилась, сплюнула на землю, отвесила девчонке звонкую оплеуху и что-то зашептала на ухо. Девчонка начала рыдать во весь звонкий голос. Никогда не любил слушать, как плачут маленькие дети, как будто душу выворачивают. А вот когда детишки избалованные начинали истерику, в том же магазине, требуя что-то у родителей, тут у меня появлялось совсем другое желание, а именно, заткнуть это маленькое охреневшее существо, да еще и родителю пендаля дать за воспитание. Мать же, подхватив девчонку на руки, побежала в сторону дома.

Проводив ее взглядом, остальные селяне не смотрели в мою сторону, я бы даже сказал, отводили от меня взгляд.

– Что за хня? – только и крутилось в голове.

Подойдя к реке и умыв лицо, я снял рубашку, растер торс холодной водой, даже полегче стало. Натянув рубашку, направился в сторону места своего ночлега. Надо будет у старосты поинтересоваться, что это было? Только успел об этом подумать, как меня окликнул Микула.

– Милсдарь ведьмак, вы уж и в дорогу собрались, наверно?

– Да, Микула, щас вещи захвачу да продолжу путь, зачем зря засиживаться.

– Верно, верно говорите, милсдарь, вот только не спишите, щас здесь закончу и завтрак вам к сеновалу принесу.

– Думаю, ради завтрака явно стоит задержаться, – с этими словами я направился к сеновалу.

Вернувшись к месту своей ночевки и не зная, чем себя занять в ожидании обещанного завтрака, решил провести малый разминочный комплекс.

К середине появился староста с едой, не отвлекая меня от упражнений он расставил миски и сел наблюдать за мной.

– Э, как вы умеете, милсдарь Ведьмак, а я вот вам подкрепится принес, – заулыбался он, когда я закончил и повернулся в его сторону.

– Спасибо, Микула, ты мне лучше расскажи, чего на меня так прореагировали?

– Да понимаете, Милсдарь, – стушевался староста. – Редко у нас тут чужие люди бывают, вот и боятся все, да и почитай лет с девять назад здесь, когда в вашу крепость проходили людишки, не одну бабу попортили, вот люди вас Ведьмаков и винят в этом-то.

– Погодь, Микула, – искренне удивился я. – Мы-то тут причем? Не мы же портили.

– Так-то да, Милсдарь, но бандиты по вас пришли и если бы вас не было, то и все хорошо было бы, вот и винят вас.

Я слегка охренел от такой логики, то есть виноваты Ведьмаки, к которым шли бандиты и ежели бы не было ведьмаков, то и бандитов бы не было. Однако. Что-то здесь задерживаться у меня желание пропало.

– Ясно, – протянул я. – Микула, я там видел, у тебя рыба валяется, может, продашь мне в дорогу?

– Эт, конечно, можно, – повеселел староста.

– Ну, держи тогда, – и протянул Микуле две Новиградских кроны. Староста, приняв монеты, аж просиял и попробовал на зуб, видимо, много дал.

– Вы кушайте, Милсдарь, а я сейчас рыбки вам и принесу.

На завтрак мне отжалели пару вареных яиц, крынку молока и свежий хлеб, наконец-то нормальная еда. Я с удовольствием выпил свежего молочка и закусил хлебом и яйцами, даже настроение улучшилось. Не дождавшись хозяина, собрал вещи и пошел на выход с его хозяйства.

– А вот и вы, Милсдарь, я вам как раз рыбки и приготовил, – староста ждал меня у ворот. С подобострастной улыбкой он протянул мне рыбу, завернутую в какую-то тряпку.

Откинув тряпку, я залюбовался. Рыбок было ровно пять, каждая где-то на полкилограмма, а запах-то от нее какой, так бы и съел сейчас.

– Микула, как лучше идти до Ард Каррайга?

– Ну, тут можно и так и эдак. Как мне думается, лучше по Гвиндлеху идти, на ней много поселков рыбацких стоит и переночевать есть где, да и городишки разные, может, и на корабль сможете торговый сесть, а там речка наша в Буину впадает, а оттуда вроде как недалече до Столицы, сам я там не был, так что не подскажу.

– Ладно, – кивнул я. – Удачи тебе, Микула.

И попрощавшись со старостой, с удовольствием покинул эту деревеньку. Дальнейший мой путь проходил вдоль русла реки и дорога очень выматывала, несмотря на мою выносливость. Тут привычка нужна.

По пути попадались различные поселки, в основном, маленькие и везде ко мне относились с подозрительностью и если и разрешали где ночевать, так только в сарае или на сеновале. Ну, хоть кормили.

В некоторых селениях, как только разглядывали мои глаза, посылали куда подальше. Разные слова мне летели в спину, «выродок» и «мутант» из них были не самыми обидными. Ну не морду же бить сиволапым крестьянам, ничего они мне сделать-то не могли.

Один раз наткнулся даже на укрепленное поместье какого-то аристократа, обнесенное деревянным палисадом. Попросился на ночлег, а меня обозвали безродным бродягой, недостойным жизни и стража спустила собак, тут уже я не выдержал и воспользовался своим умением. Когда стража увидела, что я расправился с собаками и направляюсь в их сторону, им явно поплохело. Особенно струхнули двое стражников, что вышли из-за ворот, чтобы посмотреть, как меня будут рвать псы.

Очень уж мне этих уебков прикончить захотелось, которые способны на людей спустить собак и спокойно наблюдать, как животные их рвут.

И только направился в их сторону с оголенным мечом, с которого капала кровь псов, эти трусы спрятались за ворота, а со стены в меня прилетела пара стрел. Несмотря на весь запал, я предпочел отступить и пойти своей дорогой. Надеюсь, прилетит им от хозяина за животных. С каждым заходом в такую деревушку без названия настроение портилось и портилось.

Впереди в километрах пяти я увидел селение, которое так же располагалась возле реки, но не рядом, а в метрах трехстах от нее, с очень большой натяжкой можно было бы назвать это маленьким городком. Его опоясывал деревянный частокол, а возле реки была полноценная пристань, на которой располагался то ли корабль, то ли барка, хрен поймешь, в общем. Рядом с пристанью стояла пара длинных домов, как мне кажется, это были склады.

Напротив виднелись распахнутые ворота, в частоколе было их двое, другие смотрели в сторону леса и от них отходила наезженная дорога.

Подойдя поближе, я смог разглядеть, что и за самим частоколом слева от поселка так же расположился с десяток домиков, рядом распаханные поля и огороды, на которых сейчас трудились люди. А еще дальше на пригорке было видно большое поместье, так же огороженное частоколом. Из-за которого выглядывал второй этаж. Вероятно, дом принадлежал местному феодалу.

Возле ворот заметил, обретался молодой юноша в стеганке и железном шлеме так называемом «шапеле». Из вооружения у него было копье и топор на поясе. А выражение лица было скучающее, можно даже сказать недовольное, отличное дополнение к костюму задолбавшегося стражника. Сколько ему лет я не смог определить.

– Приветствую доблестного… э-э-э… защитника, – обратился к стражу, не придумав слова получше.

– Н-н-н и тебе привет, путник, коль не шутишь, – парень принял серьезный вид, расправил плечи. – А что у тебя с глазами-то, нелюдь, что ли? – и он с подозрением на меня уставился.

– М… да понимаешь в чем дело, мамка моя с эльфом согрешила, вот и родился с такими глазами, всю жизнь они мне испоганили, – начал сочинять я, воспользовавшись тем, что он не узнал во мне ведьмака. – А эльф этот морковкина кочерыжка, сбежал, бросил мамку с дитем на руках. Вот если его найду, устрою воссоединение семьи. А ищу его, ой, как ищу.

– Не повезло тебе, бедолага, ну, ничего ведь страшного, – впечатлившись стражник пригорюнился.

«Надо бы тему перевести», – подумал я.

– Подскажи, уважаемый, как называется сей чудесный град?

– Известно как, Дубки. Издалека, что ли, что и не знаешь этого? – спросил меня юный страж.

– Можно и так сказать, – ответил я с улыбкой. – Вот значит, решил попутешествовать, себя показать, мир посмотреть.

– Смотри, – разрешил юнец. – За просмотр денег не берем, а вот за вход надо пошлину платить. Три марки коль без товару и мешок твой осмотреть надо бы.

– Да нее, без товару, а что мешок-то осматривать, там только мои вещи, чай не торговец.

– А кто ж тебя знает, – недоверчиво проговорил стражник. – Вдруг контрабандист. Здесь и граница недалеко, не зря мы поставлены королем. Вылавливаем сброд разный.

А что сказать, вот как раз сброд и напоминал, грязный и вонючий.

– Ну ладно, надо так надо, – я скинул с плеча мешок. – А по поводу марок, у меня нету. Но есть крон немного, мож их в уплату и возьмешь?

– Кроны говоришь, – парнишка на мгновение задумался, затем воровато огляделся и наигранно тяжко вздохнул. – Ладно, хрен с тобой, кроны так кроны. Так три марки это будет, будет… э-э-э… пять крон, в общем, с тебя. Да, пять крон гони пошлины.

Что-то дороговато как-то, но желания с этим юным пионером-филателистом спорить у меня не было. Я протянул деньги, и он смел их с руки за мгновение.

– Что, досматривать-то будешь, – потряс я мешком. – Аль пойду?

– А катись давай, – интерес стражника ко мне совершенно угас. – Неча меня отвлекать от дела.

Ага от дела, конечно, едва сдержался, чтобы не фыркнуть.

– Уже ухожу. Ты мне только, служивый, подскажи, есть ли здесь таверна переночевать и лавка, закупиться мне хотелось бы.

– Лавка, говоришь? – посмотрел на меня с прищуром.

– Вона твоя лавка, – и указал пальцем на один из домов, – вишь, у которой крыльцо еще крашено.

Трудно было не заметить, ведь только у одного из домов было цветное, веселенькое синее крыльцо. Сама лавка располагалась всего в паре домов от ворот.

Крыльцо же представляло собой пару ступенек с перилами по бокам и небольшим козырьком сверху.

– Таверна находится возле тех дальних ворот, – стражник махнул в сторону ворот, выходящих с другой стороны поселения. И начал загибать пальцы на руках: – Три забора отсель, такой большой двухэтажный дом, поймешь, – и стражник замолчал, давая понять, что разговор окончен и продолжать он не намерен.

– Спасибо, уважаемый, – развернувшись, я отправился к указанной мне стражником лавке.

По пути рассматривая дома, в основном это были одноэтажные деревянные строения с соломенной крышей, но попадались и каменные домики с черепичной крышей и аккуратными садиками, сразу становилось понятно, что они принадлежат более зажиточным жителям.

– Хр-р, – под моей ногой раздался гнусавый чавк, как оказалось, вляпался в коровью лепешку.

– Млять, сука, – сразу видно, цивилизация и запахи соответствующие.

Постаравшись оттереть гадость от своего сапога, я пошел дальше уже более аккуратно, перестав крутить головой, шел как по минному полю, стараясь больше ни во что не вляпаться.

Поднявшись на крыльцо, толкнул тяжелую дощатую дверь, скромно украшенную незамысловатой резьбой.

Пригнувшись, чтобы не удариться головой об балку, прошел в помещение, в нос ударили смешанные запахи оружейного масла, каких-то трав, специй и пыли, все витающие запахи я так и не смог разобрать на составляющие.

Пол был обычный дощатый, некрашеный, но покрытый, судя по всему, каким-то составом.

Слева стояли стеллажи с продукцией: тканями, гвоздями, глиняными горшками. Справа же разместились столы, на которых продавали веревки, канаты, те же горшки, даже ножи валялись, сложенные в кучу.

Света в помещении хватало, были широкие окна, а в проемы окон вставлено то ли стекло, то ли слюда.

В глубине помещения находился прилавок, заваленный каким-то хламом. И за ним явно кто-то копошился, оттуда доносилось то ли кряхтенье, то ли пыхтенье.

В общем, местная лавка напомнила деревенский магазин, какие были в девяностые годы, в которых продавалось все от водки и гвоздей до двигателей тракторов.

Проходя вдоль разложенного товара, я внимательно к нему приглядывался, заодно прикидывая, что может мне понадобиться на большаке и стоит ли вообще хоть что-то здесь брать.

Остановившись возле стеллажа с веревками заинтересовался льняным шнурком, смотанным в клубок, покрутил его в руках, однозначно, стоящая вещь и нужная, еще бы веревку какую-нибудь покрепче, метров шесть надо.

Ступаю по половицам аккуратно, стараясь не производить лишнего шума.

Но все же полы заскрипели.

Из-за прилавка раздался недовольный сонный голос.

– Это ты Эрдога, че приперся? Было же тебе сказано, в долг не дам и не займу, ты мне и так двадцать пять марок должен курва, когда отдашь? – по мере произнесения этой тирады говоривший явно начал распаляться.

– Уважаемый, я не Эрдога, Вы ошиблись, – и захватив приглянувшийся товар, я направился к прилавку.

– Я и сам вижу, чай не слепой, – раздался сухой голос хозяина лавки. Из-за прилавка выглядывало бородатое лицо краснолюда.

Тот рассматривал меня с подозрением все то время, пока к нему приближался.

Я же просто пожирал его глазами, первый нелюдь на моем пути. Одет он был в легкий кафтан красного цвета из грубоватой и неизвестной мне ткани, сидел краснолюд то ли на табурете, то ли на стуле. Лицо его было испещрено морщинами, что выдавало его уже немолодой возраст. В бороде были видны седые пряди. А сама борода была заплетена в три косички. Волосы подстрижены коротко, темного цвета, как и борода.

– Ну, чего хотел-то? – и аккуратно вытащив секиру из-под стола, он положил ее рядом с собой, не переставая сверлить меня взглядом.

– Да вот, закупиться хотел, – я положил на прилавок выбранные клубок льняного шнурка и моток конопляной веревки.

Повисла тишина, чему-то хмыкнув, краснолюд убрал руку с секиры.

– Молодой ведьмак, да в наших краях, редкие вы гости. Так, что ты выбрал-то? Ага, ну за все вместе пять марок давай, – и постучал по свободному месту на столе.

– Уважаемый, да ты с дуба ли рухнул за моток веревки и шнурок столько дерешь? Две – и не больше.