Текст книги "На арене старого цирка"

Автор книги: Дмитрий Альперов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Наконец, в полдень нашли шестерых плотников, и по просьбе Кука артисты стали помогать им пилить доски, поднимать их на крышу и прибивать. Вся труппа работала так целый день. Вечером условились, что молодежь придет на работу с рассветом, а старики к девяти часам утра. Отец так устал, что проснулся только в восемь часов. Когда он пришел в цирк, работа была в полном разгаре. В двенадцать дня на пролетке к цирку подъехал полицмейстер. Вызвали Кука. Полицмейстер осмотрел постройку и велел сделать ложу для начальства. Узнав, что нехватает плотников, он пообещал на другой день с утра прислать для работы арестантов. Действительно, утром, под конвоем пришли тридцать человек арестантов, которые и выполнили оставшуюся работу.

Отец отправился искать себе комнату и нашел такую, где у него не потребовали паспорта.

Через несколько дней цирк был готов. Отцу еще не доводилось видеть цирк таких размеров. Оркестр помещался наверху. В первом ряду партера скамьи были со спинками. Во втором ряду с обеих сторон устроили по три ложи. Против оркестра наверху сделали ложи для начальства. Галлерея шла амфитеатром, и вход в нее был с улицы. Пол цирка был деревянный. Под галеркой устроили проход для артистов. При цирке был буфет. Три первых ряда скамеек покрыли коврами, остальные обили кумачом. В цирке было четыре печки. Одна печка согревала фойе. Большая конюшня отапливалась двумя печками. Уборные для артистов были удобные и обширные.

Открытие состоялось при полном сборе. Очень многие ушли, не получив билетов. Присутствовал полицмейстер с целой свитой полицейских чинов.

Первое отделение началось с того, что артисты в очень красивой униформе выстроились в два ряда. Директор Кук вышел во фраке и раскланивался при дружных аплодисментах публики. Отец должен был выступать в третьем отделении, а в первом он стоял в униформе. Программа была прекрасная. Выступала превосходная плясунья на канате. За ней выходил ловкий гимнаст, работавший на швунговых кольцах (этого номера сейчас уже не знают). Под купол цирка вешались на длинных веревках кольца. На край барьера клали большую подушку, диаметром в четыре аршина. Гимнаст повисал на кольцах, раскачивался, проделывал в воздухе различные эволюции, затем отрывался от колец, делал сальтомортале и попадал на подушку ногами. Так как кольца были на длинных веревках, то выходило, что он перелетал через всю арену и сальто делал в воздухе. Зрелище это было очень эффектное.

В труппе Кука была прекрасная наездница, которая не только перелетала через ленты и обручи, но в такт музыки, стоя на лошади, прыгала через скакалочку и подражала другим детским играм.

Клоуны Кука выходили в полосатых костюмах, в париках с тремя чубами. Клоунов было двое. Сделав несколько клоунских упражнений, они перекидывались шестью клоунскими колпаками, ловя колпаки головой. Наконец все колпаки попадали к одному из клоунов, он бросал их другому, а тот ловил на голову, на руку, иа ногу и, наконец, на зад. Окончание ловко проделанного номера всегда вызывало смех у публики.

Этот (несправедливо забытый) номер я сам видел в очень хорошем исполнении.

В цирке Кука отец впервые познакомился с работой на турнике. Работало на нем трое артистов, причем один выступал в клоунском костюме. Клоун сначала неуклюже подражал своим ловким товарищам, срывался с турника, влезал на него со спины униформиста, падал, а затем делал на нем замечательно ловко ряд упражнений, кончая, мельницей. Цирк, по словам отца гремел от рукоплесканий. (Любопытно, что в этом номере – опять прием контраста.)

В цирке Кука отец увидел впервые номер на трапеции с зубником. В конце номера гимнастка прицепила к трапеции крючок, к которому была приделана маленькая кожаная подушечка. За эту подушечку артистка ухватилась зубами, повисла на ней, потом стала быстро крутиться вокруг трапеции.

Кук выступал в первом отделении с дрессированными лошадьми. Лошади у него были очень красивые и прекрасно дрессированные. Кончил он свое выступление четырьмя пони, которых расставил симметрично по манежу друг против друга головами к барьеру. Выпущенная затем на манеж лошадь перепрыгивала через них. Она же принесла Куку в зубах, как собака, брошенные им хлыст и платок.

Во втором отделении Кук выехал на арену в жокейском костюме, как Соболевский. Отец говорил, что он не был так красив, как его друг Вася, но показал огромное жокейское искусство, прыгал через свой жокейский картузик, держа его в руках, вспрыгивал на рсем ходу на круп лошади и т. д.

Кук считался в то время знаменитым наездником, его знали почти во всех мировых цирках. Кончал он свое выступление прыжком через человека, стоявшего на табурете в цилиндре. Кук разбегался, делал рундат-салътомортале: перелетал через человека, во время прыжка снимал с артиста цилиндр и надевал его себе на голову.

Какой же нужно было делать прыжок, чтобы сальто было в полтора раза выше его собственного роста! Публика же стоном стонала от восторга, тем более, что выступал сам директор цирка.

Выступление отца было в третьем отделении. Он имел успех, но к его удивлению «камаринский на лопатке» не произвел такого впечатления, как во Владикавказе. Отцу советовали заменить камаринского гопаком, потому что «камаринского в Полтаве не любят». Когда на следующий день отец последовал этому совету, галерка бурно зааплодировала и застучала одобрительно ногами.

Представления в Полтаве шли с большим успехом. Кук решил поставить пантомиму и назначил репетицию «Разбойников». Это необычайно распространенная, можно сказать, классическая пантомима в цирковом репертуаре. Гораздо позже, когда я был уже взрослым артистом, она не сходила с репертуара провинциальных цирков. Клоуны ставили ее в свои бенефисы, так как в ней центральное действующее лицо – артист-комик, и роль его очень выигрышная. Шла пантомима обычно так.

К барьеру прибивалось несколько кустов, – арена должна была изображать лес. Атаман разбойников выходил под музыку, свистал. Сбегались разбойники. Атаман мимикой сообщил им, что по лесу должен проехать богач. Разбойники прятались по кустам. Выезжал экипаж с богачом и его красавицей-женой. По свисту атамана шайка выбегала и убивала богача. Красавицу атаман щадил и поручал надзор за ней старухе-разбойнице. Шайка уходила, унося убитого богача и уводя в поводу лошадей. На арену выходили двадцать солдат под командою офицера. Последним идет комик-солдат, денщик. Офицер отсылает солдат, оставляя только своего денщика. У входа на арену ставится декорация избы. Через манеж проходит еврей-торговец с большим чемоданом в руках. В дверях избы появляется старуха. Еврей просит ночлега, старуха ведет его в избу. Декорация поворачивается, обнаруживая внутренность избы. Униформа приносит стол, стул, кровать. Когда все готово, в дверь входит старуха с торговцем. Старуха приносит еду и угощает гостя. Торговец ставит около себя чемодан и садится есть. Старуха хочет украсть чемодан, торговец хватает ее за шиворот и чемодан отбирает. Старуха убегает. Врывается в комнату атаман с разбойниками; они убивают торговца. За кулисами шум. В дверь стучат. Вбегает старуха и сообщает, что пришел офицер с солдатами. Разбойники прячут тело торговца под кровать и скрываются.

Входит офицер с солдатами. Офицер ругает старуху, что она долго не открывала дверей. Денщик вырывает из рук старухи метлу и ударяет ее сзади. Офицер требует еду и постель. Старуха уходит и приводит жену богача, наряженную горничной. Начинают стелить постель. Офицер ухаживает за мнимой горничной. Старуха не позволяет ей говорить с офицером и прогоняет ее. Уходит и приносит поднос с едой. Офицер приглашает старуху за стол, та отказывается, денщик хватает ее за шиворот и сажает силком за стол спиной к кровати. Офицер угощает старуху вином. Та отказывается. Денщик выплескивает вино ей в лицо. В дверь, крадучись, проходит красавица и сует под подушку письмо офицеру, делает ему знак, чтобы он прочел письмо. Офицер угощает старуху макаронами, та отодвигает их, денщик швыряет макароны в лицо старухе, берет ее за шиворот и выталкивает вон. Старуха по дороге к двери успевает схватить с кровати шапку офицера. Денщик отнимает шапку и прогоняет старуху пинком. Офицер идет к кровати, ложится, достает письмо, велит зажечь свечу, читает письмо и вскакивает. Объясняет денщику, что они попали в разбойничье гнездо, что в двенадцать часов ночи их убьют. Велит денщику оставаться в избе, сам же решает выпрыгнуть в окно, чтобы привести солдат. Денщик не хочет оставаться один, плачет. Офицер бьет его шашкой, прыгает в окошко и скрывается.

В оркестре бьет одиннадцать часов. Денщик считает, загибая пальцы. Садится за стол и для храбрости залпом выпивает несколько стаканов вина, хмелеет. Хмельной ложится спать. Ему холодно, он берет со стола сковородку, зажигает на ней бумагу, нагревает, кладет к себе в постель. Через полминуты ему становится жарко. В оркестре бьет двенадцать часов. Денщик считает по пальцам. Начинает дрожать от страха и ищет, куда бы ему спрятаться. Лезет под кровать и видит, что там лежит торговец. Вытаскивает его из-под кровати, предлагает выпить, угощает макаронами, сердится, что тот молчит, вливает ему в рот водку, потом тащит мертвого на кровать и кладет ногами на подушку. на ноги надевает свою солдатскую фуражку, в руки кладет ружье. Сам прячется под кровать.

Приходят разбойники с фонарями. Один из них ударяет лежащего на кровати ножом и тогда только замечает, что это зарезанный ими торговец. Атаман ругает старуху за то, что она упустила офицера. Разбойники находят денщика, вытаскивают его за ноги, но он вырывается и уползает опять под кровать. Так происходит несколько раз. Тогда они хватают его подмышки и тащат к атаману. Атаман, угрожая кинжалом, спрашивает, где офицер. Денщик объясняет, что офицер получил письмо от женщины и ушел с ней. «– Она? – показывает атаман на старуху.– Нет, писала письмо молодая и красивая женщина». Приводят жену богача. Денщик сначала молчит, потом, когда ему опять угрожают кинжалом, сознается, что писала жена богача. Атаман замахивается, чтобы убить ее, но за кулисами раздаются ныстрелы. Денщик пользуется переполохом, вырывается из рук разбойников и убегает.

Вбегают солдаты. Начинается стычка. Солдаты побеждают. У офицера происходит схватка с атаманом. Вбегает жена богача и сзади стреляет в атамана, тот падает. Денщик гонится за старухой с веревкой и пилой. Ловит старуху, валит ее на землю и начинает пилить пилой, у которой зубья сделаны с внутренней стороны. Вносят носилки. На носилки становится офицер и же на богача.

Разбойники под охраной солдат несут носилки. Сзади идет старуха, подгоняемая денщиком, бенгальский огонь освещает шествие.

Роль атамана играл сам Кук. Денщика – турнист, комик Манц. Старуху изображал отец. Если пантомима шла в еврейских городках, то торговца делали англичанином.

Сборы в Полтаве были очень хорошие. Отцу же опять пришлось пережить много неприятностей из-за отсутствия паспорта. Труппа жила дружно, часто собиралась, в буфете, и разговор всегда вертелся около цирка и цирковых дел.

Под «двунадесятые» праздники цирк не работал. Кук устраивал обед и приглашал в гости всю труппу. В такие дни репетиций не было, и с двух часов дня до полуночи шла пирушка. Разговор происходил большей частью на немецком языке. Отца очень огорчало, что он ничего не понимает. Попробовал он заниматься со словарем, но у него ничего не выходило. Тогда он купил толстую тетрадку, стал спрашивать у артистов немецкие слова и выражения и записывать их русскими буквами, а рядом помечать их значение на русском языке. Главным его учителем был кучер Кука, флегматичный немец. После обеда отец покупал две бутылки пива, и кучер, распивая их, два часа занимался с отцом. Кук узнал об этом, очень одобрил отца и дал ему совет не стесняться и самому побольше говорить по-немецки. Защищал отца, когда над ним смеялись, и всегда обращался к нему по-немецки. Отец помогал Куку (хотя не обязан был этого делать) в дрессировке лошадей. Куку нравилось желание отца учиться и знать все, и он охотно учил его верховой езде и вольтижировке.

Если лошадь уставала во время репетиций, то ее мыли и не ставили сразу в стойло, а водили по манежу, давая ей остыть. В эти репетиционные перерывы отец разговаривал с Куком по-немецки. Пока Кук говорил медленно – по выражению отца «лениво», – отец его понимал. Но, как только Кук начинал волноваться или сердиться, понять его было невозможно, так как он начинал сразу говорить и по-немецки, и по-французски, и по-английски.

Кук рассказал и показал отцу несколько новых номеров («с яблоком», «с пирожным» и номер, называвшийся «Понять лошадку»). Номера эти впоследствии вошли в репертуар всех российских клоунов. При этом Кук сказал, что отец должен говорить не «господин», а «мосье шталмейстер»; шталмейстер же называл клоуна «мосье клоун».

Позже мне приходилось видеть в цирках и двух шталмейстеров. Тогда на обязанности одного из них было наблюдение за конюшней и выдачей корма. В период расцвета цирков в России, (а таким периодом нужно считать 1893-1905 гг.) маленьким цирком считался тот, у которого было восемь лошадей. Обычно на конюшне стояло пятьдесят лошадей и больше.

Номер «с яблоком», в котором стал выступать отец, состоял в следующем.

Во время работы клоуна на арену бросают яблоко. Клоун замечает это и хочет поднять его. Шпрех-шталмейстер не дает, начинается спор, кому брошено яблоко. Решают разыграть его. Условия розыгрыша – не уходя с арены, спрятать яблоко на себе, и так до трех раз. Яблоко будет принадлежать тому, кто угадает большее число раз, где спрятано яблоко. Клоун начинает игру и прячет яблоко подмышку. Приходит шталмейстер и велит клоуну поднять сначала одну руку, поток другую. Клоун поворачивается к нему спиною и поднимает ту же руку. Когда шталмейстер требует, чтобы он поднял другую руку, клоун заявляет что она у него больная. Шталмейстер насильно поднимает руку, яблоко падает. Наступает очередь шорех-шталмейстера прятать, но он замечает, что клоун подсматривает, тогда он ругает его, и гонит с арены. Клоун убегает, по дороге становясь на голову. Шталмейстер прячет яблоко сзади за шиворот. Приходит клоун, требует, чтобы шталмейстер поднял одну руку, потом другую. Тот в свою очередь заявляет, что рука у него больная. Клоун смеется: «знаю!.. знаю!..» Но и под другой рукой яблока нет. Клоун обыскивает шталмейстера, видит горб на спине, хохочет и вытаскивает яблоко. «Кто третий раз отгадает, тот съест яблоко»,– говорит шталмейстер и уходит. Через секунду он громко спрашивает из-за кулис: «готово?… готово?…» Клоун ищет, куда бы спрятать яблоко. Не найдя места, он начинает торопливо и решительно есть его. Шталмейстер опять опрашивает: «готово?» Клоун жует яблоко, давится и отвечает мычанием. Шталмейстер теряет терпение, приходит, требует, чтобы клоун поднял руку, тот поднимает с готовностью сразу обе руки, потом поднимает одну ногу, другую. Шталмейстер понимает, что клоун съел яблоко и теперь насмехается над ним. Сердится на клоуна и дает ему пощечину. Клоун в отместку выплевывает в шталмейстера остатки недожеванного яблока.

Пощечина на цирковом жаргоне носит название «апач». «Ловить апач» умеет не каждый цирковой артист. Надо очень долго тренироваться, чтобы ловко и незаметно для зрителя «поймать апач».

В дореволюционное время пощечина была необходимой частью номера и всегда вызывала сильную реакцию в зрительном: зале. Секрет цирковой пощечины в ловкости того, кто ее принимает. Дающий пощечину (в нашем случае шталмейстер) поднимает вытянутую руку чуть выше уровня головы клоуна, доводит ладонь до самой щеки и мястерски задерживает ее у самой щеки. В это время получающий пощечину держит руки чуть ниже живота в ширину своих плеч. Когда ладонь ударяющего достигает его щеки, он должен так ловко хлопнуть в ладоши, чтобы получился звонкий хлопок, и сейчас же схватиться за щеку, в доказательство того, что ему больно. Старый цирк держал в секрете технику этого приема и, когда меня спрашивали, я, улыбаясь, говорил, что если это делать умело, то не бывает больно. Позднее мне приходилось учить актеров театра ловить апач.

Цирковые артисты-старики часто с осуждением говорили: «что это за клоун, он даже апача ловить не умеет».

Директор Саламонский во время разговоров об ангажементе неожиданно давал договаривающемуся с ним клоуну апач и, если тот терялся и не умел поймать его, говорил ему: «как я могу ангажировать вас, когда вы даже простой плюхи поймать не можете».

Клоуны знали: идешь ангажироваться к Саламонскому, будь готов ловить алач.

Бывали, конечно, случаи, что рука дающего пощечину срывалась и клоун получал настоящую затрещину, но на это никто никогда не обижался. Больше того, клоуны протестовали, когда шталмейстер останавливал руку дальше, чем это нужно от щеки, тогда технику апача-плюхи можно было заметить. Цирковой же артист не любит, когда зритель узнает его секреты.

Кук первый научил отца ловить апач. Отцу долго пришлось тренироваться, чтобы он у него выходил чисто.

Номер «с лошадкой» состоял в следующем.

На арене, как бы случайно, оставляют шамбарьер. Выходит клоун, поднимает его и спрашивает, что это такое. Ему объясняют, что это шамбарьер – кнут для дрессировки лошадей. Клоун заявляет, что он прекрасный дрессировщик, и требует, чтобы привели его лошадь. Шталмейстер отвечает, что у него никакой лошади нет.

– А в тридцать десятом стойле!?

– Такого стойла нет.

– Станьте здесь, я вам покажу мою лошадь.

Клоун ставит шпрех-шталмейстера у края барьера и велит униформе закрыть барьер. (В то время барьер закрывался вдвижной продолговатой доской и не имел дверей, как сейчас.) Клоун велит шталмейстеру бежать по кругу арены, тот противится, но, получив удар шамбарьером, делает все, что велит ему клоун.

Клоун (униформисту). Принесите, пожалуйста, два барьера.

Шпрехшталмейстер. Оставьте, прошу вас, эту глупую затею.

Клоун гоняет шталмейстера по кругу, заставляет его прыгать через барьер, ставит его на колени, приказывает кланяться публике и говорит:

– Честь имею, уважаемая публика, представить вам мою дрессированную лошадь. – Бросает шамбарьер и идет к выходу.

Шпрехшталмейстер (схватывает брошенный шамбарьер, останавливает клоуна и спрашивает). Хотите, я покажу вам дрессированного осла?

Клоун (останавливаясь). Это интересно. Покажите.

Игра начинается опять, на этот раз клоун изображает осла. После прыжков и пируэтов шталмейстер заставляет клоуна кланяться и говорит публике:

– Честь имею представить вам моего дрессированного осла.

Шталмейстер поворачивается и уходит.

Клоун (кричит ему вслед). Дурак!

Шталмейстер. Что вы сказали?

Клоун. Что у вас черный фрак, (Шталмейстер уходит и опять слышит вдогонку). Дурак!

Шталмейстер (оборачиваясь). Вы сказали – дурак.

Клоун. Нет, нет, я сказал, что у меня лицо, как бурак, – так я устал.

На третий раз при слове «дурак», шталмейстер толкает клоуна. Тот падает и лежа посылает шталмейстеру несколько раз дурака. Шталмейстер становится позади клоуна.

Клоун (поднимает голову, видит, что никого нет, и спрашивает униформу). Где шталмейстер?

Униформа. Ушел,

Клоун (встает, отряхивается и кричит). Дурак! Болван! Осел!..

Шталмейстер сзади несколько раз перетягивает его шамбарьером. Клоун убегает.

В антре «лошадка» или «гонять лошадку» успех зависит от

умения управлять шамбарьером. А управлять шамбарьером гораздо труднее, чем ловить плюху-апач. Шамбарьер в руках опытного дрессировщика все равно, что шпага в руках опытного фехтовалыцика. Концом шамбарьера можно рассечь тело до крови. Нужно иметь набитую руку, верный глаз и долголетний опыт, чтобы хорошо владеть шамбарьером. Опытный дрессировщик по желанию попадет шамбарьером в любое место тела лошади. Может концом его коснуться ее уха и т. д. Есть такие искусники, которые подкидывают в воздух яблоко и налету рассекают его на две части шамбарьером. Шамбарыер женщин-дрессироовщиц бывает легче, шамбарьер мужской тяжелее и длиннее. К камышевой палке в два, два с половиной арщина приделан ремень. К концу ремня привязывается наконечник, сплетенный из тонкого шпагата. На четверть вершка от конца наконечника делается узел, от узла шпагат идет расщепляясь, таким образом получается мягкий язычок, который и хлопает.

В антре «лошадка» надо, чтобы шамбаръер мягко обвивался вокруг тела клоуна и громко хлопал, но не рассекал.

Третье антре «с пирожным» проходило так. Шпрехшталмейстер выносит на блюде пирожное и просит клоуна снести его Марии Ивановне.

Шталмейстер (так размахивает руками, что дает клоуну по носу). Пойдешь прямо, потом налево, потом опять прямо, потом направо.

Клоун, плачет. Шталмейстер извиняется и говорит, что клоун сам подвернулся ему под руку. Повторяет ему адрес: «прямо… налево… прямо… направо». Размахивает руками. Клоун убегает от него, и, смеясь, садится на барьер.

Шталмейстер (подзывает клоуна опять, ставит перед собой). Пойдешь, как я сказал, увидишь большой дом, взойдешь в него, подымешься на тридцать три ступеньки вверх. Тют… тют… наверху увидишь звонок. Нажмешь кнопку: трр!.. трр!.. звонок зазвенит. Откроется дверь, выйдет Мария Ивановна. Ты дашь ей пирожное, скажешь, чтобы она его съела и никому не давала. Понял?

Клоун. Нет, не понял.

Шталмейстер повторяет и заставляет повторить клоуна. Клоун повторяет с комическими ужимками. Шталмейстер уходит. Клоун смотрит на пирожное, облизывается, пробует его пальцами.

Клоун. Пойдешь прямо… (откусывает кусочек), потом налево… (откусывает) потом… (повторяя весь адрес, съедает пирожное, спотыкается, падает и разбивает тарелку).

Шталмейстер (появляется). Снес пирожное? Что Мария Ивановна сказала?

Клоун. Просила еще, говорит, что одного ей мало.

Шталмейстер. А где тарелка?

Клоун. И ее съела.

Шталмейстер. Ты говоришь неправду, Мария Ивановна не могла просить еще. Я на нее очень сердит и положил в пирожное яд; как только она его съест, у нее будет холера, и она умрет.

Клоун (при этих словах пугается, начинает корчиться, падает на землю). Холера!.. холера!.. (изображает, что у него конвульсии).

По приказанию шталмейстера униформа приносит лекарство.

Клоун (пьет лекарство и приговаривает). Ой лихо!., ой лихо мне!.. А что это за лекарство?

Шталмейстер. Это самый лучший коньяк (хочет уйти).

Клоун (корчится опять). Холера!.. холера!..

Шталмейстер дает ему бутылку и клоун пьет. Просит еще. Шталмейстер заявляет, что коньяку больше нет.

Клоун. Нет, так нет. Тогда у меня и холеры больше нет.

Эти антре имели очень большой успех у публики. Кук на репетициях следил за их исполнением, но ему трудно было судить о тексте, так как он плохо понимал русский язык. Старался он растолковать исполнителям игру слов в этих антре на своем языке, но никто не мог понять его полунемецкую, полуанглийскую речь.

Отцу эти антре, нравились, но он помнил совет Макса Высокинского озаботиться созданием собственных клоуно-акробатических номеров и спросил Кука, не знает ли он какого-нибудь акробатического антре.

Кук показал ему антре со свечами. Состояло оно в следующем.

На арену выносили три подсвечника. Шталмейстер предлагал клоуну вставить в них три свечи и зажечь их. Клоун подходил, вставлял свечи и спичкой зажигал их. Шталмейстер говорил, смеясь, что так зажечь может всякий дурак. Надо сделать в воздухе салътомортале, на лету вставить свечи и зажечь их особой спичкой. Если клоун исполнит это, то получит подарок. Клоун ставит подсвечники на два с половиной аршина один от другого, делает последовательно три сальтомортале и вставляет свечи одну за другой. Выносят большую свечу, он зажигает свечи, проделывая каждый раз сальто.

– Давай подарок, – требует он.

– Дам, только сначала потуши свечи, – говорит шталмейстер.

Клоун исполняет его приказание. Тогда выносят четыре больших заклеенных бумагой обруча. Клоун принимает их за большие блины и требует масла.

– Нет, это обручи. Через них нужно прыгать, – говорит шталмейстер.

Выходят четыре униформиста, становятся в полусогнутое положение, держат обручи двумя руками на плечах, наклонив голову вниз. Клоун разбегается, держа руки вперед, прорывает руками бумагу в обруче, пролетает через него всем корпусом, долетает до земли, упирается в землю руками, подгибает голову, перекатывается на спину, встает на ноги, отталкивается от земли и летит в следующий обруч. Проделывая то, что на языке акробатов называется кульбитом, он проскакивает через все четыре обруча.

Исполнение кульбита облегчается тем, что обруч держат наклонно в ту сторону, откуда бежит акробат. Опытный униформист «пассирует» обруч. В акробатике «пассировка» очень ответственное дело. Пассировать – значит помогать, облегчать исполнение номера. В номере с обручем в момент прыжка надо пригнуться, чтобы прыгающему легче было пролететь сквозь обруч. Пригибание это незаметно для зрителя.

Отец после рассказа Кука стал готовить номер со свечами. Он купил три больших подсвечника и заказал три деревянных свечи. Репетировал он сначала на лонжах.

Лонжа – ручной пояс из пожарного рукава, для прочности, обшитый по бокам кожей. К лонже приделаны два кольца, к кольцам привязаны две веревки. Во время упражнений два человека держат лонжу за веревки, для того чтобы акробат во времи прыжка не ударился о землю или, летя вниз головой, не разбился. При последующих тренировках лонжи опускаются или их убирают одну за другой. Когда же артист овладевает техникой переднего сальтомортале в совершенстве, то убирают и последнюю лонжу. Пассировщик же не отходит от акробата, он пассирует ему рукой под спину или дает ему вначале рукой толчок, чтобы акробату было легче сделать телом полный оборот и встать на ноги в том же положении, в каком было начато переднее сальтомортале.

Отцу никак не удавалось во время сальтомортале вставить свечу в подсвечник. Тогда Кук открыл отцу секрет вставления свечи. Он заставлял отца сначала тренироваться над тем, чтобы быстро, как бы налету, вставлять свечу в подсвечник. Когда отец натренировался в этом, Кук заставил его, вставляя свечу в подсвечник, начинать крутить салътомортале. Все это происходит так быстро, что зрителю кажется одновременным. Если же заснять этот номер в кино и показать его в замедленном темпе, то видно будет, что клоун раньше вставляет свечу, а потом крутит сальто.

Для исполнения этого номера нужна длительная тренировка. «Спичка» делается из проволоки, на конце ее наматывается вата. За два часа до представления конец ее опускается в бензин. Свечи берутся толстые, железнодорожные. На фитили их тоже наматывается вата, вата смачивается заранее бензином и при прикосновении огня быстро воспламеняется.

Когда я начал работать, отец научил меня этому номеру, и я долгое время выступал с ним. Он очень эффектен.

Цирк Кука по окончании пасхальной недели переехал из Полтавы в Кременчуг. В цирке было готово все, кроме шапито. Шапито было повешено в один день. Кук пошел подписать афишу в полицейское управление. В управлении его приняли из-за темного цвета кожи за цыгана. Пристав заявил ему, что афиши не подпишет, так как полицмейстер запретил проживать в городе цыганам. Краж-де у нас и без того довольно.

Кук побежал домой за своим английским паспортом. Надел фрак и пошел в канцелярию полицмейстера. Полицмейстер принял Кука сухо и подписал афишу только после того, как Кук показал ему паспорт и отзывы о его работе в других городах, в том числе отзыв какого-то важного лица о его выступлении в Петербурге.

Сбор с первого представления был небольшой. Вокруг цирка разгуливало много народу, гуляющие слушали оркестр, игравший перед цирком, но билетов не покупали. На следующий день сбор был еще хуже. Кук старался понять, в чем дело, и ему объяснили, что цены на билеты слишком высоки, Кук был человек упрямый и решил цен не снижать, а разнообразить программу. Первый хороший сбор был в субботу, праздничный день еврейского населения.

Хозяин: комнаты, где остановился отец, попросил отца провести его в цирк. Отец не мог исполнить его просьбы, так как Кук не давал контрамарок. Вечером, когда отец вернулся из цирка, хозяин пригласил его пить чай, сказал, что был в цирке, что больше всего ему понравился номер отца и что он давно так не хохотал, как сегодня. Хозяйка квартиры хвалила выступление Кука. На вопрос отца, как ей понравился его номер, ответила, что выступления отца она не видала.

Оказалось, что из-за дороговизны билетов хозяева купили один билет и половину представления до антракта смотрел хозяин, а вторую половину его жена.

Утром отец рассказал об этом Куку. Но Кук и тут не согласился на снижение цен, а решил ввести в программу пантомиму «Разбойники». Пантомима привлекла зрителей, но прошла в комических местах с торговцем-евреем при гробовом молчании публики. На другой день хозяин типографии отказался печатать афишу цирка и сказал, что если в цирке будут издеваться над евреями, то ни один еврей не пойдет в цирк. Кук сам пришел объясняться с типографщиком. Сказал, что у него и в помыслах не было издеваться, что он понимает сам свою ошибку, рассказал, кстати, о гонении на негров в Америке. Торговца еврея он обещал заменить торговцем-англичаиином. В разговор типографщика с Куком вмешались рабочие и заявили, что для рабочего населения Кременчуга цены на места в цирк слишком высоки. Кук обещал два раза в неделю давать представления по дешевым ценам от десяти копеек до рубля. Тут же в типографии написал афишу о спектаклях по удешевленным ценам для еврейского рабочего населения и послал афишу на подпись к полицмейстеру. Полицмейстер вызвал Кука, накричал на него, Грозил выслать его из города и перечеркнул всю программу представления.

Пришлось заново переписывать афишу. Слух о столкновении Кука с полицмейстером разнесся по городу, и на другой день, когда открыли кассу, билеты были раскуплены в течение одного часа. Первый раз в Кременчуге был битовой сбор. Когда же вместо еврея-торговца вышел торговец-англичанин, раздались аплодисменты..

Впоследствии цирку все-таки пришлось значительно, снизить цены: на представления с дорогими билетами публика не шла.

Полицмейстер вызвал Кука и велел ему дать паспорта всех артистов и указать их адреса. Кук объявил об этом в цирке. Что было делать отцу? Он пошел к Куку и рассказал ему, что у него никаких документов нет. Кук долго думал, как быть, наконец, предложил отцу жить в помещении цирка. Отец согласился. В это время о паспортных затруднениях отца узнал один из кучеров и предложил отцу паспорт своего уехавшего в деревню брата. Таким образом дело уладилось, и отец два с лишним месяца прожил в Кременчуге по чужому паспорту.