Текст книги "Оранжевая принцесса. Загадка Юлии Тимошенко"

Автор книги: Дмитрий Попов

Соавторы: Илья Мильштейн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава десятая
«Кто любит меня – за мной!»

В мае 1997 года Тимошенко оформляет членство в движении «Громада».

Эти люди ей знакомы уже давно, особенно близко один из них – Александр Турчинов.

Название «Громада» Турчинов заимствовал у великих предшественников – украинских просветителей середины XIX века: поэтов, писателей, историков. Эпохи не повторяются, поэтому созданная в 1993 году «Громада» не привлекла особого внимания элит или избирателей. Политологи с недоумением разводили руками, читая программные документы новоявленной организации. В них «Громада» представала некоей партией влияния, главным принципом которой провозглашалось отсутствие рекламы, а главной заповедью – «не сотвори себе кумира». До появления в ее рядах Тимошенко партия насчитывала всего пару сотен членов и более всего походила на элитарный клуб или масонскую ложу.

С приходом Юлии Владимировны ложа превратилась в боевую партию. А Турчинов на долгие годы стал единственным политическим партнером Тимошенко, которому она научилась безгранично доверять в самых рискованных ситуациях.

Если Леонид Кучма привнес во власть умение руководить заводом-гигантом, то партстроительство под руководством Тимошенко напоминало хорошо профинансированный бизнес-проект. Для реорганизации «Громады» она мобилизовала все ресурсы своей идущей ко дну газовой корпорации.

Менеджеры ЕЭСУ создали новые структуры партии, ее центральные органы и региональные отделения, а первым председателем координационного совета стал тесть Юлии и генеральный директор ЕЭСУ Геннадий Тимошенко. О покупке голосов тот говорил в открытую – бизнес есть бизнес: «Деньги для усиления влияния «Громады» на все ветви власти будут выделены». Столь откровенное заявление было оправдано: «Мы примерно знаем, сколько стоят президентские выборы. И знаем источники поддержки».

Реакция со стороны Банковой улицы последовала молниеносно. Глава президентской администрации Евгений Кушнарев заявил, что, потеряв административное прикрытие, ЕЭСУ пытается найти прикрытие политическое. Он был прав. А еще он одним из первых обнаружил в лице Юлии Тимошенко серьезного противника. У газовой принцессы прорезался голос – и зазвучал он с непривычной резкостью и силой.

С интервью российской «Независимой газете» в те дни Тимошенко начала атаку на президента. Она заявила, что официальная газовая политика Киева «граничит с преступлением» и что «президентская команда сознательно дестабилизирует газовый рынок». Украинская приватизация, по ее словам, «проходит в интересах отдельных групп, близких к нынешней президентской администрации».

Подобные заявления Кушнареву вполне понятны, и от истерики загнанной в угол газовой принцессы президентская администрация легко может отмахнуться. Однако уже в августе 1997 года депутат Верховной рады Юлия Тимошенко официально потребовала от парламента начать на осенней сессии процедуру отставки президента.

Впервые за годы независимости в стенах Рады прозвучало слово «импичмент».

Партия Юлии Тимошенко была единственной, которая построила свою предвыборную кампанию на беспощадной критике Кучмы. Создавалось даже впечатление, что речь идет не о парламентских, но о президентских выборах, причем «Громада» – коллективный претендент на высший в стране пост. Лично Леонида Даниловича Тимошенко называла «политическим трупом». С веселым отчаянием она била наотмашь всех, кто составлял окружение президента, – главу администрации, министров, премьера Пустовойтенко. Она не выбирала выражений, называя депутатов прокучмовской парламентской фракции «шизофрениками» и суля им в скором времени «острую форму» этого неизлечимого заболевания. Она с удовольствием поносила опостылевший ей сильный пол: «Беда не в том, что у нас мало женщин-политиков, а в том, что в политике нет мужчин».

Тимошенко остроумна. С парламентской трибуны она сыпала афоризмами, которые с удовольствием подхватывал политический бомонд. На выступлениях перед избирателями у нее горели глаза, а в отточенных жестах появилось что-то ленинское – она лаконична, язвительна и убедительна. Силой ненависти к врагам Юлия Владимировна напоминала вождя мирового пролетариата.

Через полгода после первой победы на парламентских выборах она возвратилась на митинги; так блудный сын возвращается в родительский дом. Под открытым небом она ощутила, насколько же ей не хватало в пленарном зале парламента и в кабинете президента ЕЭСУ этого наэлектризованного, пьянящего воздуха.

Она ездит по стране, встречается с восторженными и настороженными толпами на городских площадях, во дворах заводов, взбирается в своих немыслимых шпильках на услужливо подставленный кем-то колченогий стул… Она полной грудью вдыхает любовь толпы, заряжаясь ее коллективной энергией. Это счастье, не сравнимое ни с чем, – почувствовать, как в ответ на твои слова загораются тысячи глаз, как сердца слушателей начинают биться в унисон с твоим сердцем. Маленькая, хрупкая, женственная, на таких митингах она становилась их доченькой, сестрой, женой, любовницей.

Именно с лета 1997 года к политику Тимошенко впервые начали всерьез присматриваться украинские журналисты. «На турнир публичной политики вышел улыбчивый депутат с растущей на наших глазах воистину железной политической хваткой», – так, со смесью удивления и восхищения, характеризовал ее один политический обозреватель. Другой, подводя в декабре итоги 1997 года, замечал: «Пример обучения марионеток в течение года свидетельствует о колоссальных способностях». Наконец-то, пусть сквозь зубы и с недоброй усмешкой, в ней распознали самостоятельного политика.

Но политический взлет газовой принцессы внезапно притормозил ее пробудившийся от спячки «крестный отец». Что ж, этого следовало ожидать. Когда «Громада» на деле доказала свою боевитость, Павел Лазаренко заявил о претензиях на лидерство.

В сентябре 1997 года состоялся съезд «Громады», на котором планировалось избрание Юлии Тимошенко лидером партии. Очевидец вспоминает, как еще за полчаса до перерыва делегаты съезда отбивали ладони, аплодируя каждому слову Юлии Владимировны. Оперный певец Дмитро Гнатюк уже спел ей величальную. А через час – без обсуждения, без альтернативной кандидатуры, даже без заявления о вступлении в партию – съезд, пряча глаза от своей любимицы, избрал председателем Павла Лазаренко.

Она вынуждена была вернуться в тень опального экс-премьера. Ни ей, ни Турчинову это не нравилось – но выхода не было. Лазаренко все еще оставался политическим тяжеловесом. В виде компенсации специально для Тимошенко при партии было создано «теневое правительство», в котором она заняла пост председателя. Комментаторы иронически толковали о переходе леди Ю «из теневой экономики в теневой кабинет».

На парламентских выборах «Громада», несмотря на напористую, отлично организованную и чрезвычайно дорогую кампанию, с трудом преодолела 4-процентный барьер. Сама Тимошенко, баллотировавшаяся в том же округе, что и в первый раз, получила в три раза меньше голосов, чем тогда. А результаты самой «Громады» в этом округе были еще менее утешительны.

И тем не менее главная задача была выполнена: и Павел Лазаренко, и Юлия Тимошенко стали депутатами парламента. Именно здесь, в Раде, Тимошенко добилась, наконец, реванша за отобранную у нее партию. Лазаренко стал координатором фракции «Громада». А Тимошенко, заручившись поддержкой левых фракций, составляющих парламентское большинство, возглавила самый влиятельный в парламенте бюджетный комитет.

Ее союз с левыми был не случаен.

Еще в дни предвыборных схваток разоренная олигархиня позиционировала «Громаду» как социал-демократическую оппозицию коррумпированному режиму президента. Журналисты писали о том, что ей удалось завоевать левый электорат, разочарованный в коммунистах с их серым лидером Симоненко. Говорили и о блестяще разыгранной карте «оппозиционного популизма». В парламенте Юлия Владимировна сохраняла приверженность той же политике. Двумя ее главными темами, как и в предвыборной кампании, остались отставка президента и требование значительного расширения социальных программ. Пост главы комитета дал ей для этого отличную платформу.

Она решительно отвергала проект бюджета, предложенный ненавистным премьером Пустовойтенко. Создала альтернативный проект, в который заложила абсолютно фантастические расходы на социальные нужды. Специалисты в недоумении разводили руками и мечтали только о том, чтобы международные финансовые организации, на чьих кредитах держался бюджет страны, не приняли всерьез эти эпистолярные фантазии.

Ну а простым людям в бедной стране нравилось, как бесстрашная женщина костерит власть. Они были всей душой с ней, когда она публично сражалась за то, чтобы им подняли зарплаты и пенсии и не задерживали их выплату. Популярность Кучмы стремительно падала. Симпатии к Тимошенко росли, несмотря на нелюбовь большинства граждан к олигархам. Одновременно росла ненависть к ней во властных структурах. Вместе с пониманием, что запугать эту неуправляемую даму невозможно. Разве что – посадив в тюрьму.

Между тем одной парламентской оппозиции Тимошенко было уже мало. Новая идея темпераментной народной избранницы – всеукраинский референдум о недоверии президенту и о досрочном приостановлении его полномочий. Под ее руководством создан штаб по подготовке такого референдума.

Именно в эти дни впервые публично было произнесено имя Жанны д'Арк. Когда, рассуждая об амбициях экс-олигарха, одна журналистка упомянула лозунг Орлеанской Девы, она просто хотела пошутить: «Несомненно, что за ее вербальным «те, кто не любит Кучму, – голосуйте за досрочные президентские выборы», звучит вполне органичное ее образу «кто любит меня – за мной!»

Никто еще не догадывался, насколько точным было попадание в образ, который постепенно все более захватывал Юлию Тимошенко.

В начале осени 1998 года терпению Кучмы пришел конец. Накануне неумолимо приближающихся президентских выборов он не мог больше терпеть эту разнузданную войну. Тем более, что уже с февраля 1998 года следственная бригада Генеральной прокуратуры собирала материалы на Лазаренко и Тимошенко. К осени материалов набралось на 500-томное уголовное дело: в них рисовалась леденящая сердце картина экономических преступлений, взяток, уклонения от налогов. Сумму убытков, причиненных государству одной только деятельностью ЕЭСУ, прокуратура оценила в 2 миллиарда долларов.

Первым сигнал тревоги почувствовал осторожный Турчинов. Он понимал, что леди Ю увлечена смертельно опасными играми. Что ее заносит. Что, не заметив этого в азарте схватки, она переступила грань, за которой – путь в никуда, в политическую могилу. Депутаты «Громады», даже объединившись с левыми и став заметной силой, выглядели маргиналами – шумными, скандальными и бессильными во главе со своим навсегда отставленным Лазаренко. Именно Павел Иванович стал главной проблемой.

Турчинов первым заметил, что партия, некогда декларировавшая тотальный отказ от вождизма, все-таки создала себе кумира, причем крайне неудачного. Он поделился этими мыслями с близким человеком – с Юлией Тимошенко. Юлия Владимировна задумалась, но никакого решения пока не приняла.

17 сентября был арестован начальник штаба по организации антипрезидентского референдума Николай Сивульский. Он – единственно доступная для прокуратуры жертва среди зачинщиков импичмента. В отличие от руководителей «Громады», Сивульский не был защищен магическим депутатским значком. Впрочем, ни для кого не было секретом, на кого в первую очередь нацелен удар. Сивульскому, бывшему бизнес-партнеру Тимошенко, инкриминировалось незаконное перечисление на счет ЕЭСУ свыше 10 миллионов гривен со счетов газоресурсного консорциума. Ему грозил тюремный срок до пяти лет.

На удар нужно отвечать ударом.

В этот раз Юлия Тимошенко совсем уж буквально последовала дворовому правилу своего детства. Вместе с другими депутатами она отправилась к следственному изолятору и швыряла камнями в его стекла, рискуя дополнить свое пухлое следственное дело обвинением в мелком хулиганстве с посягательством на разрушение государственного учреждения… А с парламентской трибуны выступила с пламенной речью, в которой назвала арест политической расправой. В заявлении штаба, который возглавлял Сивульский, предстали зловещие картины надвигающихся на страну политических репрессий: «…в Украине фактически установлен режим террора и насилия… правящий режим способен пренебречь любыми моральными нормами… уничтожить демократию, права человека… Леонид Кучма и его окружение готовятся к запрету деятельности политических партий, закрытию средств массовой информации, аресту народных депутатов, роспуску Верховной Рады, введению в Украине чрезвычайного положения».

У Кучмы не было таких планов. Текст, обнародованный штабом, свидетельствовал скорее о настроениях, охвативших Юлию Тимошенко и ее сподвижников. Настроения эти были панические.

В октябре Верховный арбитражный суд Украины принял окончательное решение в серии процессов против ЕЭСУ. Катастрофа обозначалась строгими фразами обвинительного приговора. На руководство корпорации «повесили» долг перед «Укргазпромом», составлявший 42 миллиона долларов. Счета ЕЭСУ были арестованы еще раньше, а вышеуказанный суд постановил взыскать с корпорации Тимошенко еще и штраф за нарушение валютного законодательства. Это свыше 300 миллионов долларов.

Таких денег нет даже на арестованных счетах корпорации. В принципе ЕЭСУ обязаны объявить о банкротстве. Бизнес Тимошенко окончательно разрушен. Более того: она объявлена еще и должником. Отношения с властью хуже некуда, что сулит новые неприятности.

Время предаться отчаянью. И Юлия Владимировна предается ему недолго, но со всей присущей ей страстью.

По свидетельству очевидцев, в те дни на нее страшно было смотреть. Проигравшая все на свете, она растеряна, молчалива, смертельно бледна, в глазах сквозит затравленность. Самое печальное было в том, что она не знала, кого винить в случившемся: Лазаренко? Кучму? себя? И не видела выхода.

Решение подсказал Турчинов.

Трезвый, спокойный, здравомыслящий интеллектуал, он едва ли произнес это брутальное слово: капитуляция. Мол, пора сдаваться, Юлечка, сдавать Лазаренко, идти на поклон к Леониду Даниловичу. Для гордой Тимошенко он нашел какие-то другие слова. Да, собственно, ее уже и не надо было особенно уговаривать. Она видела, что под руководством Павла Лазаренко их «Громада» движется к пропасти. Она догадывалась, что положение крайне тяжелое. Она даже не знала, да и Турчинов не знал, захочет ли власть с ними разговаривать и какова будет цена сделки.

Ясно было лишь одно: это их единственный шанс.

Готовность Тимошенко капитулировать – удар в спину Павлу Лазаренко. Он прекрасно знал: если экс-принцесса начнет давать показания, он обречен. 2 декабря 1998 года Лазаренко сел в принадлежащий ЕЭСУ самолет и вылетел в Швейцарию.

Но и люди Кучмы не дремали. Позволяя ему улететь из Украины, они на самом деле давно приготовили ловушку в аэропорту назначения. По их наводке власти Швейцарии задержали Лазаренко при въезде в страну. Выяснилось, что границу бывший премьер-министр Украины пытался пересечь по паспорту гражданина Панамы. Задержанному Лазаренко были предъявлены обвинения в отмывании миллионов долларов через счета в швейцарских банках.

Решение посадить Лазаренко руками швейцарских полицейских – идея совсем не глупая. В Швейцарию боевые депутаты «Громады» громить стекла тюрьмы не поедут. Единственное, на что они в конце концов решились, – это демонстрация перед зданием швейцарского посольства в Киеве. Посол лично провел с ними терапевтическую беседу. Демонстранты разошлись.

Впрочем, и швейцарские власти были не в восторге от перспективы заниматься стиркой чужого грязного белья и с удовольствием отпустили Лазаренко на свободу под залог в 2,6 миллиона долларов. Он тут же покинул негостеприимную альпийскую республику.

А Юлию Тимошенко ждал президент. Они пили чай. Из маленькой чашки, как пишут, работая над стилем, украинские журналисты, вытекли большие последствия.

Вокруг этой исторической встречи, которой газовая принцесса добивалась не одну неделю, до сих пор ходят самые противоречивые слухи. О том, например, что Юлия Владимировна, потеряв лицо, обратилась за помощью к своему врагу Виктору Пинчуку, который «в это время под шумок отъедал части ее империи». О том, что президент проявил к принцессе здоровый мужской интерес. О том, что люди из окружения Кучмы все-таки побаивались Тимошенко и, поколебавшись, согласились вступить в диалог. О том, что платой за кучмовское великодушие к побежденной стал компромат на Лазаренко. Причем компромат такого рода, какой могла дать только она – убийственный для Павла Ивановича. И она согласилась дать его.

Ни Кучма, ни Тимошенко не любят говорить об этой встрече. Причем не только о темах, возникавших в ходе беседы, но даже о самом факте судьбоносного свидания. Кучма отмолчится, Тимошенко отмахнется: много, мол, было встреч с Леонидом Даниловичем, да все без толку – глава государства не проявлял интереса к ее идеям и предложениям: «Мне не везло, он был невнимателен ко мне», – уронила она однажды, имея в виду вовсе не мужское внимание. Сам же Кучма, по ее признанию, был Тимошенко «давно неинтересен – ни как политик, ни как личность».

В общем, слухи недостоверны. Достоверно другое: факты. Незадолго до этого неприятного чаепития Тимошенко и Турчинов заявили о своём намерении выйти из руководства «Громады». Как сформулировал здравомыслящий интеллектуал, они были не согласны с «волюнтаристскими методами руководства» Лазаренко. Вероятнее всего, это заявление послужило пропуском на встречу с Кучмой.

А в январе 1999-го, уже после первого чаепития, за которым последовали другие, раскольники выполнили свое обещание. Еще пару месяцев спустя Тимошенко и Турчинов организовали новую фракцию с патриотическим названием «Батькивщина». За ними устремилось большинство бывших «громадян». Все, кто любил Юлию Тимошенко…

17 февраля 1999 года Верховная рада, пренебрегая своими жизненными принципами, лишила Лазаренко депутатского иммунитета. Ордер на его арест был выписан еще год назад. Через несколько дней представительный мужчина 46 лет с властным, но усталым взором и просроченной американской визой в диппаспорте гражданина Украины был задержан в нью-йоркском аэропорту имени Кеннеди.

В июле 1999 года «Батькивщина» стала всеукраинской партией – не без помощи администрации президента. А за это время, глубоко, как видно, разобравшись в деле ЕЭСУ и докопавшись до истины, Арбитражный суд снял арест со счетов газовой империи Юлии Тимошенко. Сама же Юлия Владимировна, основательно, как можно предположить, углубившись в свое следственное дело, успешно защитила кандидатскую диссертацию на тему «Государственное регулирование налоговой системы».

В любом случае, с бизнесом в ее жизни было раз и навсегда покончено. Снятие ареста со счетов ЕЭСУ означало возвращение ей денег, но отнюдь не возвращение принцессы на газовый рынок, где Бакай и Пинчук как раз зарабатывали миллионы на переизбрание президента. Наверняка, торгуясь с окружением Кучмы, она представила свой отказ от бизнеса как великую жертву. Внутренне, однако, была этим чрезвычайно довольна. Она уже выбрала свой путь.

… Накануне выборов Кучма сильно нервничал.

Рейтинг президента поднимался медленно и неохотно, словно караван в гору, если не использовать другие метафоры. На него работали, конкурируя и мешая друг другу, три параллельных штаба. Каждый рвался доказать хозяину, что он – главный кузнец победы. Порой хозяин срывался, не выдержав напряжения, и тогда важнейшей интригой предвыборной кампании становились ее тщательно охраняемые тайны. Вроде падения вдрызг пьяного президента на встрече с ветеранами войны в Крыму. Видеозапись этого эпизода удалось тогда сохранить в тайне…

В первом туре голосования, прошедшем 31 октября 1999 года, ни один из 15 кандидатов в президенты не добился чистой победы. Во второй тур, состоявшийся 14 ноября, вышли Леонид Кучма и лидер коммунистов Петр Симоненко. В те дни в Украине в точности воспроизводилась российская картинка трехлетней давности: надоевший и как бы демократический вождь против демонизированного коммуниста. Естественно, и разношерстная либеральная общественность внутри страны, и Запад были за Кучму, как раньше – за Ельцина против Зюганова. Вездесущий российский олигарх Березовский – тот самый, что, по слухам, вкладывал свои кровные кремлевские деньги в первую предвыборную кампанию Леонида Даниловича, в афористичной форме довел до сведения Украины официальную позицию Москвы: «Кучма – это от Бога».

Украинский народ, тяжело вздохнув, согласился с Березовским.

К новогоднему столу Леонид Данилович и Юлия Владимировна получили весьма ценные подарки. Кучме досталась Украина. А Тимошенко 30 декабря 1999 года была назначена вице-премьером по вопросам топливно-энергетического комплекса. Она чрезвычайно грамотно прокомментировала эту сенсацию: «Своим назначением я обязана президенту». И, развивая тему, многозначительно прибавила: «Думаю, когда президент принимал непростое решение о моем назначении, он понимал: я не знаю такого олигарха, который мог бы мне дать взятку». Фраза звучала сильно, нотки в ней проскальзывали угрожающие. Тимошенко сразу декларировала стиль своей будущей работы в правительстве: она будет бороться с коррупцией, и она достаточно богата, чтобы ее было невозможно купить.

Имелась и другая точка зрения, которую ярче всех выразил американский финансист и филантроп Джордж Сорос. Узнав о назначении Тимошенко вице-премьером, он воскликнул: «Браконьера назначили лесником!»

Новое правительство возглавил новый премьер.

Это был новый герой ее политического романа – человек, на которого она возлагала самые большие надежды, связанные с личной карьерой, и, говоря высоким слогом, возрождением Украины. Имя премьера и родина стали для Юлии Тимошенко словами-синонимами, обозначающими очередную утопию в ее жизни.

Его звали Виктор Ющенко.