Текст книги "Свет далёких звёзд (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Нов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Глава 1

Пролог

Свет и тепло. Это первое, что она почувствовала и увидела, когда её сознание появилось в мире. Потом пришли остальные чувства. Спустя бесчисленные циклы времени она стала осознавать себя. Окружающий мир был огромен и интересен, а она жаждала знаний.

Её окружала тьма космоса. Гигантские окна, выходившие в пустоту, были всегда открыты. Ей нравилось смотреть на далёкие точки звёзд, когда гас свет и в мире не оставалось ничего, кроме этой бесконечности.

Она никогда не торопилась обследовать эту огромную станцию целиком. Ей доставляло удовольствие находить всё новые и новые залы, переходы, отсеки, и каждый раз, когда попадалось что-то незнакомое или необычное, она радовалась как ребёнок.

Она могла покинуть станцию в любое время, но далёкие миры не манили её. В какую сторону не лети будет лишь одно – бесконечные звёзды, пустынные или холодные одинокие планеты, вращающиеся вокруг них. И она всегда возвращалась обратно, в свой уютный и любимый мир.

Сменой дня и ночи служило вращение станции вокруг своей оси, а годами – обороты вокруг ближайшего солнца. Их она тоже давно перестала считать. Какая разница, сколько времени прошло?

Она не знала, зачем появилась в этом мире, и кто её создал.

Но однажды всё изменилось. Она снова почувствовала, что нужна, вспомнила, что это уже случалось раньше, в те невообразимо далёкие времена, когда Вселенная только появилась на свет и новорожденным мирам нужна была помощь.

Она не стала брать с собой ничего, оставив свой дом. На мгновение в этом затерянном уголке пустой Вселенной будто вспыхнула сверхновая.

Она отправилась в путь.

Глава 1

«Звезда» – так называлась станция. Виктор всегда любовался ей. А с борта рейсового планетолёта Земля-Марс она смотрелась особенно красиво. Отсюда, с расстояния в несколько десятков тысяч километров огромная космическая станция на самом деле напоминала звезду, особенно когда работали многочисленные генераторы и вокруг неё распускалось ярко-синее сияние, а блестящее покрытие поверхности ещё больше усиливало свечение. Изнутри этого не было видно, поскольку иллюминаторы пропускали только определённый спектр света, ограждая людей от излучения и чрезмерной яркости.

Иногда её можно было даже увидеть в мощный телескоп на ночном небе Марса, когда оно было чистым от пыли, которую гоняли установки терраформирования. Конечно, если на них находилась лишняя энергия. За последние полгода, пока проходила наземная часть подготовки к полёту, Виктор ни разу не упускал момента взглянуть на звёздное небо. Правда вот выпадали такие моменты достаточно редко. Гоняли экипаж нещадно и часто единственным желанием после тестов и тренировок было просто упасть в кровать и безмятежно проспать свои положенные восемь часов.

По-другому было нельзя, работа требовала полной самоотдачи, и Виктор не сомневался, что дальше лёгкой жизни тоже не будет, Ефремов не давал спуску ни себе, ни другим, но тем не менее он был рад вернуться сюда с Земли, от которой совсем отвык. Отпуск не принёс ему облегчения, а только подстегнул к скорейшему полёту.

Виктор повернул голову от крошечной точки, какой была сейчас планета в иллюминаторе, к своему космическому дому. Главным назначением станции было обслуживание «Молнии», экспериментального крейсера последнего поколения, в разработку которого погибающая Земля вложила колоссальные усилия и ресурсы. Он был настолько велик, что собрать его стало возможно только в космосе, поскольку для старта с поверхности требовались огромные мощности. Сборка в условиях невесомости была идеальным вариантом. К тому же такой вылет не мог обойтись без ущерба для атмосферы планеты, которая и так была предельно истощена. К настоящему времени старты тяжёлых кораблей непосредственно с Земли почти прекратились, а их роль взяли на себя небольшие транспортники, которые наносили меньше урона атмосфере, вот только шаг этот был сделан уже поздно.

Около ста лет назад стремительное увеличение парниковых газов достигло своего пика, большинство источников пресной воды пересохло, оставляя за собой безжизненные пустоши. Зелёные леса уступали место пескам, а вызванное повышением температуры таяние льдов и поднятие уровня мирового океана сократило до минимума и без того скудную сушу, пригодную для проживания, и теперь все надежды люди связывали с другими мирами, поскольку в солнечной системе кроме бедного на ресурсы Марса, пригодных для обитания планет больше не было.

Человечество, пережившее три мировых войны, поставившее себя практически на грань уничтожения, на удивление быстро восполнило свою численность, и к две тысячи сто восьмидесятому году разрослось почти до тридцати миллиардов. Перенаселённая Солнечная система уже не могла обходиться двумя планетами и крошечными колониями, построенными на многочисленных спутниках Сатурна и Юпитера. Там ютилось лишь несколько десятков миллионов человек, но дальше этого развитие не шло, поскольку колонии требовали значительного финансирования и проект по заселению других, кроме Марса, планет был остановлен и признан нерентабельным.

Всё это привело к тому, что сейчас Земля представляла собой скопление огромных мегаполисов, сотни километров пустынь и степей, и редкие островки заповедников, где ещё сохранялся прежний животный и растительный мир. Большая часть природы была уничтожена ещё до войны в середине двадцать первого века, а после неё к власти пришла объединённая военная хунта нескольких стран, которой сохранение и восстановление планеты было не нужно. Да и невозможно это стало по многим причинам. Слишком много времени упустили люди и вернуть мир к довоенному состоянию стало практически неосуществимо.

Тогда был предложен другой выход. Когда-то давно, на заре развития космонавтики многие мечтали о гигантских городах-кораблях, в которых люди смогут жить на орбите, но это так и осталось мечтой. Человеческий организм оказался неприспособлен к длительной жизни в космосе.

Уже второе поколение жителей показало огромный регресс в продолжительности жизни и уровне здоровья, как психического, так и физического. Люди стремительно вырождались, несмотря на практически идеальные условия, которые обеспечили конструкторы космических городов. И с тех пор эти огромные колоссы были или частично разобраны, или превращены в другие объекты – обсерватории, фермы, военные станции и срок службы на них без перерыва огранивался несколькими годами. Востребованы были и станции-мусоросборники, поскольку к концу двадцать второго века на орбите Земли скопилось гигантское количество мусора – следы почти двухсот лет космической экспансии.

К счастью, на Марсе таких проблем пока не было, он оставался относительно чистым. Станция висела на его орбите почти семьдесят лет, сначала служа перевалочной базой для полётов к окраинам Солнечной системы, в самом начале второй волны колонизации, потом пришло время исследователей и поселенцев – время последней космической романтики. А с развитием автономных дозаправочных пунктов для планетолётов и использования более совершенного топлива она постепенно пришла в упадок и на время последней войны с Марсом про неё и вовсе забыли. В ходе стычек небольшой контингент войск на «Звезде» был уничтожен, особой стратегической ценности она не представляла, не будучи оснащённой комплексами защиты. И только после войны, когда станцию реконструировали, в ней снова возникла потребность. Вокруг начала возводиться верфь, в которой постепенно стали проявляться контуры будущего корабля. Его узкий тонкий корпус протяженностью почти в три километра приобретал очертания под руководством множества конструкторов и инженеров, сотен рабочих, посменно проживающих на верфи, и десятков тысяч роботов. Труд, который стоил Земле огромных ресурсов и открывал путь к другим звёздам. В самом начале строительства бесконечные потоки грузовых кораблей постоянно доставляли сюда ресурсы и технику, рейсы шли без остановки со всех планет. Каждый раз когда Виктор прилетал сюда, он замечал любые, даже самые незначительные изменения. Последним что установили, была внешняя обшивка, которая преобразила корабль. Сейчас внутри проводились только косметические работы и последние проверки, что было и понятно, учитывая скорый старт, но Виктор всё равно не мог поверить, что десять лет строительства и годы подготовки экипажа остаются позади. Завершалась ещё одна веха в космической эпохе.

Он много лет мечтал о том, как встанет за панель управления этим крейсером и этот момент наступит совсем скоро. Виктор никогда никому не признавался в таком, но в своём воображении он представлял себя капитаном из старых фильмов о космических приключениях. Смешно было самому от таких мыслей, но прогнать их полностью он не мог. Да, наверное, и не хотел.

Сейчас небольшой транспортный планетолёт, в котором он летел, не был заполнен даже на треть. Случайных людей на станцию не пускали, а меры безопасности превосходили все мыслимые требования. Только в космопорту перед посадкой он прошёл через сканер и охрану и это ещё учитывая наличие спецпропуска. Впрочем, на станции за безопасностью следили ещё больше. Непрекращающиеся локальные войны, теракты, религиозные фанатики и сумасшедшие всех мастей не оставляли другого выхода. Уровень массовых психозов и преступлений вырос на порядок за последние десятилетия. Даже он, всем сердцем ненавидящей военную элиту, был согласен с некоторыми жёсткими мерами, которые ими предпринимались. Другой вопрос, что под предлогом защиты расцвёл тотальный контроль над каждым аспектом человеческой жизни. Впрочем, сейчас Виктору не хотелось про это думать, он предпочитал оставить проблемы на Земле.

Яркая точка станции, к которой он приближался, с прикреплённой к ней кораблём и верфью находилась на геостационарной орбите Марса, почти над тем самым местом, где десятки лет назад были обнаружены руины древних строений. Сотни учёных и военных буквально заполонили место открытия, но ажиотаж быстро схлынул, когда археологи признались, что не нашли ничего, кроме развалин – пустых, без признаков не то что живых существ, но даже каких-либо предметов инопланетного происхождения. К тому же их анализ показал, что руинам уже сотни тысяч лет и других следов этой цивилизации обнаружено в Солнечной системе не было.

Было создано множество теорий, предположений и спекуляций, которые только распаляли умы уфологов и обывателей, а в реальности ни одна гипотеза не подтвердилась. Внизу до сих пор работали и практиканты, и учёные, тщетно пытающиеся сделать какое-нибудь ошеломительное открытие, проливающее свет на неизвестную цивилизацию. Но загадки древних развалин оставались неприступными. Комплекс и музей остались нетронуты во время войны, здесь не велись боевые действия, поэтому даже когда шло подавления бунта, учёные не прекращали работу.

Впрочем, современное человечество почти не интересовалось этими вопросами. Тот факт, что люди не одни во Вселенной, мало что изменило в их мировоззрении. Большинство просто пыталось выжить после войны, которая принесла неисчислимые глобальные бедствия и мало кому было дело до бесполезных древних развалин, которые оставила давно исчезнувшая раса. Виктор не винил людей. Его родители много рассказывали о войне, о том, как целые мегаполисы медленно вымирали от голода и холода. Их эта судьба тоже не обошла стороной – на просторах страны, которая когда-то давно называлась Россией, а после раскололась на несколько государств-протекторатов, выжить было непросто.

После, когда появились свободные ресурсы и жизнь на Земле стала постепенно входить в нормальное русло, а с момента возникновения первой колонии на Марсе прошло около ста лет, здесь жило уже более миллиарда поселенцев, были построены огромные города, научные и инженерные комплексы, а на орбите находилось семь больших перевалочных баз-станций, доставляющие грузы и новых жителей. После заключения хрупкого мира между двумя планетами на Землю поставлялись так необходимые ей металлы, добываемые и на самом Марсе, и в астероидных полях, до которых было около недели полёта. Множество горнодобывающих компаний перенесли свою деятельность в космос, и на Марс хлынули потоки рабочих со всех уголков Солнечной системы, которые надеялись улучшить своё положение. К тому же люди стремились сюда для того, чтобы быть подальше от всепоглощающего контроля Земли, от отсутствия воздуха и воды.

Жизнь без куполов и искусственных систем стала возможной только несколько лет назад благодаря гигантским станциям, генерирующим над Марсом магнитный щит, благодаря которому удерживалась атмосфера. Через некоторое время после его создания начали таять ледяные шапки на полюсах, и на красной планете вновь за долгие миллионы лет появились реки и озёра, пусть пока и небольшие.

На Марсе Виктор, в рамках тренировок успел повидать немало и учёных и простых марсианских колонизаторов. Жизнь там постепенно становилась ненамного лучше земной. С одной стороны, было свободнее. А с другой – колонисты очень сильно зависели от поставок с Земли, имея в своём распоряжении только воду да синтетическую пищу. И всё же какой-то дух свободы тут присутствовал. Надолго ли, вот вопрос…

На свою судьбу Виктор не жаловался, хотя прошёл нелёгкий путь. После короткой службы и учёбе в институте, где он написал ряд научных работ, его отметил сам Ефремов, один из величайших учёных своего времени, который и проектировал корабль. Сначала Виктор участвовал в нескольких экспедициях к спутникам Сатурна и Юпитера, прошёл легендарный полёт за границы Плутона, и наконец обосновался в составе экипажа «Молнии».

Корабль стал любовью и смыслом всей его жизни, как и для Ефремова. С тех самых пор станция и космос на несколько лет заменили ему родной дом. Фактически, он занимал должность астронавигатора, хотя на самом деле все члены экипажа могли заменить друг друга в чрезвычайной ситуации, поэтому Виктору пришлось осваивать и гуманитарные и медицинские науки. Конечно не в таком объёме, как их психолог Арсеньева, или гениальная биолог Анна Фролова, но тем не менее, он мог считать себя универсальным специалистом, впрочем как и любой другой в их экипаже.

На них лежала большая ответственность, ведь корабль был научным прорывом, единственным в своём роде. Разработки свои Ефремов начал много назад, но воплотить их в жизнь удалось только недавно. Суть его научной концепции была проста и уже очень давно предсказана фантастами и футурологами – мгновенно проколоть пространство, не тратя время на путь до других звёзд в обычном трёхмерном мире. Реализовать же и создать работающее устройство по такому принципу на деле оказалось невероятно сложно и дорого. Математическое и физическое обоснование этого уникального явления наверное могли понять лишь несколько человек на Земле.

А вот воплощение этой теории теперь видели все. Огромное кольцо, которое создавало прокол, соединяя пространства, находящиеся друг от друга на расстоянии в сотни световых лет. На корабле такое устройство смонтировать было невозможно по техническим причинам, поэтому для возвращения и соединения двух звёздных систем была предусмотрена постройка второго кольца.

Испытания были долгими. Вначале все они происходили без непосредственного участия людей и лишь на относительно небольшие расстояния в космосе. Тестовые запуски, проходившие без пилота внутри Солнечной системы, были выполнены успешно. Семь зондов, разосланных в самые разные направления, исправно прислали обратный сигнал, оповестивший об удачном эксперименте. Самый дальний из них был направлен за орбиту Плутона, на расстояние почти в семь миллиардов километров и прислал свой сигнал спустя восемь часов, а аппарат вернулся полностью исправным. Потом происходили внутрисистемные запуски с животными, а потом и с людьми. Каждый из членов будущего экипажа уже выдержал несколько подобных испытаний и для всех они завершилось успешно.

Земля ликовала. Путь к звёздам казался уже открытым.

Так что, когда долгие и дорогостоящие эксперименты показали готовность провести пуск «Молнии» с экипажем, местом назначения после долгих совещаний была выбрана система Гелион-7, удалённая от Земли на расстояние в сто пятьдесят парсек и имеющая несколько потенциально обитаемых миров. В случае успеха экипаж должен был впервые в истории Земли покинуть родной мир и побывать у чужого солнца. Потом их ждал путь домой, где, если новый мир или миры будут пригодны для жизни, начал бы готовиться запуск колонизационного корабля уже с сотнями тысяч поселенцев. Но до этого ещё оставались годы и годы работы, а вот честь сделать первый шаг выпала именно им.

На фоне чёрной космической пустоты и звёзд крейсер был невероятно красив. Вокруг корабля неутомимо сновали дроны-ремонтники, скрупулёзно проверяя каждый сантиметр обшивки. Их серебристые искорки мелькали повсюду. Казалось, рой гигантских светлячков кружит вокруг корпуса, но на самом деле в их движениях была идеальная математическая точность и слаженность. Издалека корабль напоминал веретено, окружённое семью металлическими ажурными лепестками, которые генерировали поле, защищавшее ядро. Оно было сердцем корабля, которое входило в контакт с кольцом и создавало прокол, а также обеспечивало энергией, которой требовалось немало.

Несмотря на свои размеры, жилая площадь крейсера была относительно небольшой, всего около двух тысяч квадратных метров – по одной большой каюте на каждого члена экипажа, общая кают-компания, спортивные залы, мостик, большие лаборатории, а также дополнительные отсеки для обеспечения нормальной жизнедеятельности. Под жилым модулем находился ангар с вездеходом и тяжёлыми шагоходами класса «Титан», двумя катерами типа «Стрела», способными летать как в космосе, так и в атмосфере, несколькими десятками зондов для исследований и командой ремонтных роботов. Остальное место занимало ядро и прилегающие к нему охлаждающие системы, генераторы, механизмы жизнеобеспечения и искусственного тяготения. И конечно же огромный объём занимало разобранное кольцо и роботы для его сборки. Наверное, досконально устройство корабля знал только Ефремов. Остальные инженеры проектировали и собирали отдельные его части, а неутомимый учёный уже много лет не был на Земле, да и Марс посещал лишь изредка, в основном музей и развалины. Ефремов был в числе их первооткрывателей и до сих пор курировал несколько проектов, связанных с раскопками. Виктор, хотя и работал с учёным много лет, поражался невероятной для его возраста энергии.

Наконец несколько часов полёта были позади. Как правило, Виктор каждую минуту старался потратить на что-то полезное, но сегодня он просто расслабился и наслаждался видом из иллюминаторов, которые были редкостью на кораблях. Практически везде они заменялись экранами, хотя и не отличимыми от реальности, но здесь были самые настоящие бронестёкла, а за ними пустота космоса.

Планетолёт медленно приближался, включая боковые движки и поворачиваясь стыковочным отсеком к переборке, уравнивая свою скорость со скоростью вращения станции, пока её громада не заполнила обзорные экраны. Виктор не любил эти моменты. Нет, конечно его вестибулярный аппарат был безупречен, иначе бы он и не прошёл отбор. Но такое вращение было неприятно, хотя он никогда и никому не говорил об этом, опасаясь, что даже малейшее отклонение от нормы будет причиной для его замены. К счастью, это продолжалось недолго, всего несколько минут, пока двигатели на доли секунды включались, корректируя сближение. Даже спустя столетия после первого полёта человека в космос стыковка оставалась довольно сложным делом. Наконец лёгкий толчок завершил её и ворота шлюза стали медленно раздвигаться, готовясь принять корабль. Началась дезинфекция корабля и пассажиров. Строго говоря, необходимости в этом не было, но законы дисциплины в космосе были нерушимы.

Внизу, как всегда, проплывала медная поверхность Марса, на которой виднелись огни городов, а неподалёку от них – искорки научного комплекса и окружавший его экспериментальный лес, который с трудом приживался на крайне негостеприимной почве. Деревья были заметно светлее земных, которые, впрочем, почти повывелись на родной планете. Станция висела относительно низко, да и обзорные экраны значительно увеличивали пейзаж, давая приезжим возможность насладиться видами.

«Молния» стала первым реальным шансом Земли на освобождение от лишних миллиардов людей, по крайней мере, так сообщалось населению. Недовольство переполненной планеты стало сдерживать всё сложнее. Не прекращались бунты из-за недостатка продуктов питания и условий жизни, которые фактически были направлены на то, чтобы сокращать количество жителей. Такое положение дел не могло сохраняться вечно, несмотря на тотальный контроль за обществом.

Меж тем процедура дезинфекции шлюза закончилась, дали разрешение на выход, и пассажиры покинули судно, проходя через охрану, которая отсканировала сетчатку и взяла пробу ДНК. Безопасность проекта была беспрецедентная.

Ефремов сам вышел его встречать, терпеливо дождавшись проверки. Учёный возвышался над всеми, в своей неизменно простой белой форме космофлота, которая вышла из употребления ещё лет тридцать назад. Из-под седых бровей весёлыми голубыми льдинками сверкали глаза.

– Ну что, наконец-то вернулся! – он от души пожал руку Виктору, обходя остальных прибывших. – Я уже заждался. Сказали, на Земле какая-то проблема при старте, и вы опоздаете.

– Да? – Удивился Виктор. – Знаете, я даже не заметил, задумался в полёте, и не обратил внимание на время.

– Космос такое дело, – уголком губ улыбнулся Александр. – Ты знаешь, я сам никогда не упускаю возможность посмотреть на него.

– И корабль. Он великолепен. Ни одна голограмма не передаёт того, как выглядит на самом деле.

– Ты сам знаешь сколько в него вложено сил… И эмоций. Это чувствуется, все так говорят, особенно когда видят его впервые в реальности.

– В полёте как раз многие об этом и говорили, – улыбнулся Виктор.

– Родителю всегда приятно, когда хвалят его детище, – ответил Ефремов. – За эти годы корабль стал для меня ещё одним членом экипажа.

Виктор деликатно промолчал. Они неторопливо двинулись по коридору, по направлению к жилым модулям станции. Гравитация здесь точно соответствовала земной, и никаких неудобств они не испытывали, в отличие от марсиан, которых можно было сразу заметить по их тяжелой походке. Несмотря на недавние войны между Марсом и Землёй, в космосе жители красной планеты всегда были востребованы. Впрочем Ефремов разницы между жителями Земли и Марса никогда не делал.

– Все дела решил? Ты хоть успел отдохнуть? Я просил, чтобы вас не особо гоняли, но ты же понимаешь. – Глянул на него Ефремов. – Между прочим, вашу замену гоняют не меньше.

– Всегда чувствую себя неловко. – Признался Виктор. – Вся слава достанется нам.

– Ну не говори глупостей. Вы потому и летите, что лучшие. А ребята потом отправятся к рубежам системы, там нужны такие кадры, будут возглавлять станции и научные комплексы. Это хорошая работа. И оплата хорошая, так что не думаю, что они останутся в обиде. Хотя конечно же многим хочется на ваше место! Даже мне пришлось уступить… Сам понимаешь. Впрочем, поговорим об этом чуть позже. Расскажи лучше, как всё прошло на Земле?

– А вам разве каждый день не присылали отчёты? – улыбнулся Виктор.

– Само собой! Каждый шаг. Но от тебя интереснее услышать.

– Всё нормально было. Почти… Только когда я летал домой, с Леной разговор был непростым.

– Я говорил, что она не по тебе. Но ты сам должен решить этот вопрос… Ну да ладно, сейчас придём к тебе и всё обговорим. В любом случае хорошо, что ты ничего не оставляешь позади…

– Ну пара лет не такой уж долгий срок, – сказал Виктор. Ефремов в ответ что-то невнятно буркнул себе под нос.

Станция представляла из себя торроид, в центре которого находился космопорт, а по окружности – жилые и технические модули. Половина из них была пуста с тех пор, как заложили «Молнию». В первую очередь из-за соображений безопасности, а ещё и потому, что на данный момент, когда завершилась сборка, проект не требовал много людей. Основную работу выполняли машины с псевдо-интеллектом, способные самостоятельно устранять и исправлять неполадки. Люди же только контролировали этот процесс. Впрочем, Ефремов сам часто проверял результаты.

Жилые каюты располагались по внешней стороне станции-кольца, поскольку оттуда был наиболее удобный и широкий обзор. Станция вращалась медленно, делая полный оборот за час. Установленный на ней генератор тяготения мог бы и освободить станцию от вращения, но это делалось ради того, чтобы в обзорных окнах сотрудники наблюдали хоть какое-то разнообразие.

Каюта Виктора, размером в пятьдесят квадратных метров, по сравнению с земными мегаполисами считалась большими апартаментами. Тут было всё необходимое, да и сам он за годы работы привык к ней больше, чем к дому на Земле.

Виктор бросил сумку и подошел к огромному иллюминатору. Закалённое стекло толщиной всего в несколько миллиметров отделяло его от бесконечности космоса.

– Я уже говорил, тоже всегда любуюсь звёздами. Вроде сколько лет одно и тоже, а всё равно… Не отпускает. Меня с детства не интересовало ничто другое. Впрочем, я повторяюсь. – Ефремов неслышно встал рядом, – Кстати говоря, у меня хорошая новость. Вам даётся несколько дней для отдыха. Отправитесь на Марс, посетите пресс-конференцию, почувствуете себя «звёздами». Небольшая передышка перед стартом. В общем, пока вы свободны. Завтра в большой отпуск на Марс, вам предоставят лучшие номера в секторе для членов Совета.

Виктор молча кивнул.

– Кстати, – неожиданно замялся Ефремов, – я знаю, что ты не очень любишь подобные мероприятия, толпы народа и прочее… в общем, как ты смотришь на то, чтобы завтра полететь со мной? Дело в том, что я собирался заглянуть в музей. Не знаю, возможно тебе будет скучно, но честно говоря, не хочется лететь одному. Немного мучает совесть, что я тебе предлагаю такое, вместо того чтобы слушать дифирамбы политиков и восторженных девиц, которые наверняка на тебя будут вешаться, но…

– Александр, – прервал его Виктор, – я с большой радостью. К тому же это всего на один день.

– Даже на один вечер, – повеселел Ефремов. – Значит, ты со мной? Ну и отлично, вылетаем утром. Можешь отоспаться.

Виктор кивнул. За несколько лет он сдружился с нелюдимым учёным, у которого не было семьи. Наверное, можно было сказать, что Гамов стал ему самыми близким человеком, и они могли говорить о чём угодно друг с другом.